Анахронизм как речевая ошибка доклад

УДК 81

АНАХРОНИЗМ КАК ПОГРЕШНОСТЬ И КАК СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПРИЕМ

Т.В. Шмелева

В статье анализируется понятие «анахронизм» с позиций культуры речи и стилистики. Показано, что как оплошность, так и стилистический прием основаны на нарушении закона согласования хронотопа высказывания и лексики с ее временной дифференцированностью. Указаны условия, при которых анахронизм интерпретируется как стилистический прием. Предложено уточнение понятия «анахронизм» через введение двух его разновидностей, охарактеризованы стилистические эффекты каждой из разновидностей.

Ключевые слова и фразы: стилистическая оплошность; стилистический прием; хронотоп; стилистический эффект.

ANACHRONIZM AS AN ERROR AND A STYLISTIC DEVICE

T.V. Shmeleva

In this article the concept of «anachronism» is analyzedfrom the approach of speech and stylistics. It is shown that an error as well as a stylistic device is based on the violation of the law of harmonization of the chronotope of statements and lexicon, and time differentiation. The conditions, when anachronism is interpreted as a stylistic device, are specified. The concept of «anachronism» is made clear. The stylistic effects of two varieties of «anachronism» are characterized. Key words and phrases: a stylistic error; a stylistic device; chronotope; stylistic effect.

Слово анахронизм давно входит в русский лексикон и, в соответствии с греческой внутренней формой (буквально ‘против времени’), указывает на противоречие с хронологией. Оно фиксируется в словаре Даля в значении «погрешность от соединения неодновременных событий; ошибка в летоисчислении, в порядке событий или в обстановке их; несовременность, обчет, невсупорица» [Даль 1989: 16]. Толкование этого понятия в словаре Брокгауза и Ефрона апеллирует в первую очередь к поэтическим текстам с упоминанием анахронизмов Шекспира, Шиллера, народного эпоса, средневековых повествований о событиях античности и первых веков христианской истории [Энциклопедический… 1890]. Это слово используют в анализе произведений искусства, прежде всего живописи и литературы, обозначая «ошибочное или условное приурочение событий одной эпохи к другой»; переносное значение слова — «пережиток старины, нечто, не вяжущееся с современными воззрениями» [Большая. 1969. URL: http://enc-

dic.com/enc_sovet/Anahronizm-69002.html (дата обращения — 12.05.2014)]. Из современных словарей данную лексему толкуют [Словарь. 1981; Современный. 2001; Толковый. 2008].

В Национальном корпусе русского языка фиксируется использование этого слова с 1825-1826 гг., например, в дневнике А.И. Тургенева: существование их <иезуитов> есть анахронизм. Судя по данным Корпуса, его использовали И.А. Гончаров, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.Ф. Вельтман, М.Н. Загоскин, Ф.М. Достоевский и др. (всего почти 400 примеров).

В последнем значении оно фиксируется и в медиасфере. Так, в статье о 360-летии присоединения Левобережной Украины к России читаем такой пассаж: В 2003 году, как пишет украинский историк Г. Касьянов, была издана брошюра, авторы которой оценивают Переяславскую раду и личность Хмельницкого. В ней говорилось, что гетман был создателем «президентской республики» на Украине XVII века, утверждается, что у созданного Богданом государства был «бездефицитный бюджет» и т. д. Естественно, подобные заявления выглядят анахронизмами — попытками создать национальную историю, оперируя современными понятиями (Т. Мухаматулин // Газета.ру. 2014. 27 марта URL: http://www.gazeta.ru/ science/2014/03/26_a_5965833.shtml (дата обращения — 27.03.2014).

Хотя в данном случае слово анахронизм поясняется, оно медиасферой вполне освоено. Об этом говорит его присутствие в заголовках: аналитическая статья о соотношении высоких технологий и клерикализма названа «АНАХРОНИЗМ?» (Русский журнал. 2012. окт.); новость о том, что РЖД предполагает отказаться от плацкартных вагонов, дается под заголовком «ПЛАЦКАРТНЫЙ ВАГОН ОБЪЯВИЛИ АНАХРОНИЗМОМ» (Московский комсомолец. 2013. 14 нояб.); информация о работе Новгородской городской думы — под заголовком «БЕЗ АНАРХИИ И АНАХРОНИЗМОВ» (Новгород. 2014. 20 марта).

Все эти факты говорят о том, что слово входит в актуальный словарь, и в его использовании в прошлом и настоящем можно, видимо, найти немало интересного. Например, факт деривационной активности слова в русском языке: словари указывают два производных от него прилагательных анахронический и анахроничный [Толковый… 2008], а медиасфера дает примеры и образованного от последнего из прилагательных субстантива анахроничность: В Канны фильм посылать не решились … из-за очевидной анахроничности (В. Корецкий // Русский репортер. 2014. №8).

Однако здесь это слово представляет интерес не как факт лексикона, а как лингвистический термин, с помощью которого обозначается погрешность (формулировка Даля, Брокгауза и Ефрона) и стилистический прием. При этом для первого случая важно понять причины погрешностей, а для второго — мотивы такого авторского решения и стилистические эффекты, которые достигаются с помощью этого приема. Сделать это,

опираясь на лингвистические толкования термина, но не ограничиваясь ими и учитывая современную медийную практику, и предполагается в этой работе.

Анахронизм толкуется среди понятий стилистики [Голуб 1997, 2007: 170-171; Москвин 2000: 48] и культуры речи [Щербаков 2003, 2005; Русская. 2006: 10; Иссерс, Кузьмина 2007: 13-14]. Правда, оно оказывается включенным в понятийный аппарат не всех изданий соответствующей тематики, напр., его нет в [Стилистический. 2003; Эффективное. 2012]. Там же, где оно есть, анахронизм рассматривается только как погрешность, — фактическая [Москвин 2000] или лексическая [Щербаков 2003, 2005; Иссерс, Кузьмина 2007].

Знакомство с указанными статьями и анализ приведенных там примеров оставляет впечатление, что появление погрешностей такого рода — исключительно следствие низкой языковой компетенции пишущих. Из сочинений школьников приводятся примеры в [Голуб 2007], они же цитируются в [Щербаков 2003, 2005], письменные работы абитуриентов составили материал пособия [Иссерс, Кузьмина 2007].

Только в словаре [Русская. 2006] говорится об анахронизме как приеме и приводятся иллюстрации из рекламы, нейминга и медиатекста. Особого внимания заслуживает тот факт, что в примере из журнала «Огонек» (1999. №14) слово, которое в сочинении школьника было бы сочтено анахронизмом, сопровождается авторской оговоркой: Пушкин вышел на поединок, выражаясь нынешним языком, с киллером, нанятым тем, кто сочинил и чьей рукой был переписан оскорбительный «Диплом». Это немаловажное обстоятельство выводит разговор об анахронизме в область авторского поведения и экспликации модусных значений.

Сегодня можно сказать, что без упоминания термина анахронизм сформулировано правило речевого поведения, предотвращающее такую оплошность [Шмелева 1983]. Это правило регулирует выбор номинаций для обозначения реалий, упоминаемых в высказывании: «номинации должны соответствовать предмету речи, если он во времени и пространстве «удален» от ситуации общения» [Там же: 76]. Правда, примеры из газетных текстов приводятся только для согласования по «месту»: И вот наступает праздник прихода солнца — «мескаль»; Чал — напиток из верблюжьего молока, в тех кувшинах набирал необыкновенный вкус и чудодейственную силу. При этом подчеркивается, что если такое согласование невозможно, автор высказывания должен подавать сигналы нарушенности правила, самый лаконичный из них — кавычки, о которых М. Цветаева писала: «Что такое кавычки? Знак своей непричастности — данному слову или соединению слов. Подчеркнутая чуждость общепринятому толкованию» [Там же: 76].

Если от кратких характеристик этой давней статьи перейти к более подробному выяснению названного правила речевого поведения и при этом воспользоваться современными возможностями поиска иллюстраций, например, уже упомянутым Национальным корпусом русского языка, то можно представить следующие соображения.

У автора есть обязанность выбирать для упоминаемых в высказывании реалий номинации, прежде всего, характерные для него как языковой личности; далее — не имеющие противопоказаний со стороны адресата; наконец, в соответствии со временем и местом обсуждаемых событий и реалий. При этом первые две фигуры — автор и адресат — нас интересуют сейчас в меньшей степени, хотя им уделено много внимания в свое время [Шмелева 1995, 1995 а, 2010]. На двух последних параметрах стоит специально остановиться, прибегнув к понятию хронотоп, которое известно в интерпретации природы художественного текста [Бахтин 1975; Ревзина 2006].

Представляется вполне допустимым (и в нашем случае желательным) бахтинское толкование хронотопа как «формально-содержательной категории литературы» толковать расширительно — как формально-содержательную категорию любого текста. Опыт такого использования понятия по отношению к тексту представлен в работах О.Н. Копытова (см. напр., [Копытов 2014: 12]).

С этим вполне согласуется понятие функциональной грамматики темпоральный ключ текста [Бондарко 1976: 197], которое легко трансформируется в актуализационный ключ текста — параметры актуализации в планах реальности/ирреальности, во времени и пространстве; они выражаются грамматикой глагола, а иногда специальными фразами типа Это случилось на Урале в начале прошлого века; История, которую я вам расскажу, произошла в нашем городе очень давно [Шмелева 1988: 34-35].

При этом важной оказывается мысль Бахтина о жанровом значении хронотопа — о том, что каждому жанру присущ свой, специфический хронотоп: так, мемуар располагает хронотопом «тогда и там», а репортаж — «здесь и сейчас». Миниатюризированый хронотоп в масштабе высказывания — комплекс актуализационных смыслов его модуса [Шмелева 1988, 1995, 2014].

В тех случаях, когда между обязательствами соотносить номинации с образом автора, адресата и хронотопом высказывания не создается противоречий, никаких речевых и стилистических коллизий не возникает. В других случаях автор склонен выбирать номинации, естественные для него, а их соответствие хронотопу высказывания выпадает из

его внимания, что и оборачивается стилистическими оплошностями, в том числе анахронизмом.

Конечно, при создании высказываний/текстов о реалиях, удаленных от автора во времени и пространстве, необходимы прежде всего знания о фактах. Недаром в словарях и справочниках анахронизм толкуется как «перестановка исторических фактов в литературном произведении, упоминание какого-либо лица или предмета, относящегося к другой эпохе» [Квятковский 2000: 42]. Но если бы это было только так, тогда бы отклонение от хронотопа не было бы стилистической и вообще языковой проблемой — а только исторической, этнографической и т.п. Языковой характер этой проблеме придает тот факт, что она может быть истолкована как проблема семантического согласования хронотопа и лексического состава диктума.

На проблему семантического согласования было обращено внимание давно [Мартемьянов 1964]. Это понятие используют при характеристике лексической избирательности, например, глаголов и существительных в роли субъекта: змея ползет / птица летит [Гак 1972, 1977: 276]. Представляется не только позволительным, но и необходимым расширить это понятие и вывести его из пространства собственно диктума (актантно-предикатных отношений) в область отношений между хронотопом (а это обязательная часть модуса) и диктумом. При этом согласование можно истолковать как требование хронотопа к номинативным ресурсам диктума.

Отвечает на эти требования лексика своим свойством, которое принято именовать «временная дифференцированность». Возникает она в силу разных причин. Одни из них связаны с изменением реальности: в словарное толкование таких лексем включается указание на «их» время, или «хронотопная» информация; например, [Современный. 2001] представляет ее в следующем виде: стряпчий — «В России 16 — начала 18 в.», «В России 18 -первой половине 19 в.», «В России до 1917г.»; ликбез — «В СССР в 20-е гг.». Таким образом, лексика сохраняет память о привязанности реалий ко времени и месту, что составляет часть лексического значения.

Другие причины временной дифференцированности слов связаны с собственно речевой практикой. Так, петербургский литературный критик и публицист Виктор Топоров в одной из статей о политической ситуации в стране употребляет слово трудящиеся и тут же в скобках замечает: хорошо забытое слово, не правда ли? (Известия 2012. 19 апр.). Действительно, это слово несет в себе память о советской эпохе, хотя нельзя его назвать изобретением большевиков или говорить и об исчезновении трудящихся в постсоветскую

эпоху. С учетом этого обстоятельства стилистически оправдано использование его в финале статьи-диалога Н. Покровской и О. Костиной «В двух шагах от инфаркта»:

О.К. Вот на этой оптимистической ноте и предлагаю закончить наше обсуждение на тему Всемирного дня охраны труда. И плавно перейти к другому, весьма даже созвучному дню и поздравить всех с наступающим Первомаем, который, если помнишь, всегда проходил у нас под лозунгом «Мир! Труд! Май!». Как по-твоему, логично? Или не очень?

Н.П. Логично! С наступающим праздником всех нас, трудящиеся массы! (Московская правда. 2014. 26 апр.; URL: old.mospravda.ru/issue/ 2014/04/26/article39643 (дата обращения -26.04.2014)). Первая из приведенных реплик содержит сигнал переключения хронотопа, а вторая уже в этом новом для текста хронотопе использует лексику заданной эпохи. И ни о каких погрешностях здесь говорить нельзя.

Итак, многие слова включают в свою семантику хронотопную информацию, или историческую память об именуемых ими реалиях. Это свойство оказывает влияние и на их выбор для конкретного высказывания в плане согласования с его хронотопом. Это означает, что такие слова могут быть использованы либо при описании и обсуждении соответствующих реалий и событий «своей» эпохи, либо они должны сопровождаться метапоказателями типа как говаривали в старину, как говорили тогда, поскольку не соответствуют правилу согласования с образом автора-современника. Отсутствие таких показателей воспринимается как одна из разновидностей анахронизма.

Другая и более распространенная причина хронотопного несогласования возникает в противоположной ситуации, когда говорящий использует характерные для себя номинации при обсуждении или описании реалий иной эпохи. Именно такие примеры приводятся из письменных работ школьников и абитуриентов: Андрей Болконский добровольно ушел на фронт; Базаров учился в одном из престижных вузов страны [Русская. 2006: 10]; В одном из интервью журналисту Пушкин сказал.; Фанаты Баха; Печорин знакомится с Грушницким в профилактории [Иссерс, Кузьмина 2007: 13-14]. Погрешности в таких высказываниях можно было бы избежать, используя метапоказатели типа как говорят теперь, как мы сказали бы сейчас, выражаясь современным языком, как это сделал автор «Огонька», применяя по отношению к Дантесу слово киллер [Русская. 2006: 10]. Понятно, почему вторая разновидность анахронизма преобладает: неискушенные авторы находятся во власти собственных речевых привычек, своего репертуара номинаций и не подозревают о требовании согласовать лексику с хронотопом высказывания.

Справедливости ради надо сказать, что такого типа анахронизм свойствен не исключительно школьникам и абитуриентам как вчерашним школьникам. Показательные примеры из медийной практики приводятся в [Касперова 2014]: в передаче Первого канала «Другие новости» о событиях августа 1942 года говорится: . у британского премьера месседж был иной: мы поможем, но не сейчас; или в «Независимой газете» в мае 2013 года встречается фраза Известно же, кому в свое время обращал свой «месседж» Столыпин. Такие факты трактуются в статье как неудачные, и с этим трудно не согласиться.

Стоит отметить, что требование согласования с хронотопом распространяется и на имена собственные, например, топонимы. Так, неоднократно переименованный Петербург в тексте должен именоваться так, каково было его имя в период, о котором идет речь. Вполне возможно, что некий персонаж родился в Петрограде, учился в Ленинграде, а сейчас вспоминает об этом в Петербурге, но всякий раз в повествовании или рассуждении о нем должен быть использован соответствующий топоним.

Итак, ситуация анахронизма возникает, когда в высказывании «встречается» разновременная лексика, и этот момент остается неотрефлектированным автором. Однако трудно не заметить, что такого толкования оказывается недостаточно, чтобы описать анахронизм полно и всесторонне.

Представляется необходимым говорить о двух разновидностях анахронизма. Так, даже из приведенных примеров понятно, что время как часть хронотопа высказывания задает его временной фон, а слово, которое не соответствует ему, либо отбрасывает назад, архаизируя описание (С наступающим праздником всех нас, трудящиеся массы), либо приближает его к современности, «модернизирует» (У британского премьера месседж был иной). Для этих выявившихся разновидностей анахронизма можно предложить термины соответственно архаизирующий и модернизирующий. При этом важно отметить, что стилистические эффекты этих двух анахронизмов принципиально различны: архаизирующий предполагает осмысление нового на фоне известного, он апеллирует к опыту адресата; модернизирующий анахронизм нацелен на сближение дистанции между обсуждаемыми реалиями и адресатом, он тоже апеллирует к опыту адресата, но актуальному. При этом и в том, и в другом случае возникают побочные эффекты иронии, комичности.

Если говорить о стилистической оплошности, то в речевой практике преобладает анахронизм модернизирующий в силу того обстоятельства, как было сказано, что пишущие не способны выходить за пределы своего лексикона и не подозревают о правиле семантического согласования хронотопа и лексики для диктума. Грамотный же носитель

русского языка если и не знает об этом правиле, то ощущает временную дифференциацию лексики, в крайнем случае, может обратиться к «лексикографии культурной памяти» [Шмелева 2007]. Владение этим параметром лексических знаний позволяет не только избегать анахронизма как погрешности, но и успешно использовать его как стилистический прием.

Так, прием архаизирующего анахронизма занимает большое место в стилистике журналиста Максима Соколова, знатока истории. В фельетоне, посвященном инциденту с советником российского посольства в Гааге Д.А. Бородиным (Эксперт. 2013. №41), он прибегает к аналогии и вспоминает аналогичный эпизод с боярином петровских времен Матвеевым. Соотнесение этих двух ситуаций выражается в заголовке текста «БОЯРИН МАТВЕЕВ И БОЯРИН БОРОДИН». И если первая из составивших заголовок номинаций построена в соответствии с исторической правдой, вторая — явный анахронизм, однако воспринимаемый не как ошибка, а как стилистический прием, направленный на ироническое освещение поведения нидерландских властей. Это подтверждается финальной фразой фельетона, насыщенной архаизмами: продерзости голландских властей и необходимости с превеликим гневом на таковую продерзость реагировать это не отменяет.

А вот в заголовке статьи Вадима Левенталя о праздновании юбилея снятия блокады Ленинграда — «СЕГОДНЯ МЫ ВСЕ ЛЕНИНГРАДЦЫ» (Известия. 27.01.2014) архаизирующий анахронизм стилистически используется для подчеркивания нашего внутреннего единения с теми, кто пережил и не пережил блокаду. В этом случае анахронизм создает торжественность, но ни в коем случае не иронию.

Модернизирующие анахронизмы представлены в примерах из уже упомянутой статьи [Касперова 2014]. Так, ирония выражается в тексте екатеринбургского интернет-издания, когда идет речь о запорожских казаках, отправивших месседж турецкому султану; автор характеризует это высказывание как случай неудачного использования слова месседж, но представляется, что здесь продуманный прием модернизирующего анахронизма, что подтверждается дальнейшим контекстом: Известно же, кому обращал свой «месседж» Столыпин. Революционерам, бомбистам, сокрушителям устоев, врагам стабильности (Ю. Борисов // Независимая газета. 2013); об осознанности употребления слова месседж говорят и кавычки.

В материалах автора находим и пример с использованием «модерного» слова с метапоказателями: Недаром он время от времени с большим успехом цитировал на публике что-нибудь из посланий Павла, или, как сейчас бы сказали, месседжей (М. Щипанов //

Вечерняя Москва. 2012). Кстати, эта статья, как подчеркивает автор, «наполнена едким сарказмом».

Модернизирующий анахронизм использует Д. Драгунский в статье «Советское -значит прошедшее» (Газета.ру. 30.07.2014. URL: http:// m.gazeta.ru/comments/ column/dragunsky/6151337.shtml (дата обращения — 30.07.2014)). Он начинает с перечисления римских императоров, каждый из которых обнаруживает заслуги перед империей и при этом ужасающие личностные качества. Далее обращаясь к фигуре римского историка Гая Светония Транквилла, написавшего «Жизнь двенадцати цезарей», автор отмечает: У Светония не было никакого когнитивного диссонанса. Выражение когнитивный диссонанс, популярное в последнее время (Яндекс дает более 200 000 ссылок), представляет собой название теории американского психолога Леона Фестингера; оно предложено в 1957 году, а у нас стало широко известно в самом конце прошлого века. Разумеется, хронотоп высказываний о римских цезарях исключает использование этого выражения, или, иначе говоря, его присутствие в высказывании вызывает «хронотопный диссонанс». Однако в данном случае это не оплошность, а явно стилистический прием модернизирующего анахронизма, понятный в контексте статьи, построенной на аналогиях Римской и Советской империй. И далее в тексте читаем: Мы пленники и мученики когнитивного диссонанса. Отнесенность выражения к римлянам и к нам как бы снимает историческую дистанцию, подчеркивая типологическое сходство, которое и доказывает автор в своем тексте.

Как же отличить оплошность от стилистического приема?

Уже обращено внимание на метапоказатели хронотопной семантики, включающие слова тогда/сейчас, старинный/современный или указания на конкретные эпохи типа петровские времена, советская эпоха и под. Такие показатели свидетельствуют об осознанном нарушении правила согласования во времени. Такие высказывания дает в больших количествах Национальный корпус русского языка: Роберт тут разозлился, как тогда говорили, по-страшному (В. Аксенов. Таинственная страсть. 2007); На Русь первые гравюры попали, видимо, из Италии, или, как тогда говорили, Фрягии — недаром за ними надолго закрепилось название «фряжские листы» (А. Домбровский // Наука и жизнь. 2008); Как сейчас говорят, он косил под аристократа XIX века (Блог. 2007); Смутный этот фон, или, как сейчас говорят, «бэкграунд», дымился за плечами Василия Гангута (В. Аксенов. Остров Крым. 1977—1979); Вообще-то я воспринял заявление Меркель с чувством глубокого удовлетворения, как говорили в старину (Д. Драгунский // Частный корреспондент. 2010); С древних времен повелось в Японии, что по мере продвижения на своем жизненном

поприще человек — будь то самурай, художник или, выражаясь современным языком, специалист, поднимающийся по карьерной лестнице, — неоднократно менял свое имя (М. Лацис // Ландшафтный дизайн. 2003); Безусловно, два компьютера, принтеры -подспорье неплохое. Но главное, как говорили во времена не столь давние, человеческий фактор (О. Белякова // Уральский автомобиль. 2004); … предстояло драться команда на команду, или, как говорили в Древней Руси, откуда и пошла эта игра, — «стенка на стенку» (Солдат удачи. 2004).

Было бы слишком просто, если бы наличие метапоказателя решало проблему. Ведь в проанализированном примере с когнитивным диссонансом нет ни метапоказателей, ни кавычек, а сомнений в том, что это — прием, не возникает. Для большей убедительности можно привести фрагмент из текста Славы Тарощиной: Начало весны — любимое время отечественных киллеров. Под звон робкой капели два с лишним века назад задушили Павла Первого. Ближе к концу столетия метнули бомбу в Александра Второго. Февральская, а по новому стилю мартовская революция уничтожила всю прежнюю власть. Скончался Сталин (неясно правда, собственной или насильственной смертью). 1 марта 1995 года убили Влада Листьева (Новая газета. 11.03.2014). Слово киллер в начале фрагмента — явный анахронизм. Но зная автора авторитетного издания, мы даже не подумаем увидеть здесь оплошность, хотя никаких метапоказателей нет. Дальнейшее знакомство с фрагментом убеждает, что перед нами стилистический прием, смысл которого состоит в обобщении событий разных эпох и подведении их под современное понятие киллерства.

Оба последних примера убеждают, как кажется, в том, что для оценки анахронизма как наивного или осознанного приема важны стилистические установки текста. Если в них входит ирония, комизм или, напротив, торжественность, — прием анахронизма не только оправдан, но и желателен. Как создаются такие установки? Прежде всего, заголовком, как можно было убедиться на примере статей Максима Соколова, и общей тональностью первых абзацев, которые задают способ восприятия последующих фрагментов текста.

Итак, лингвистический термин анахронизм, как хотелось здесь показать, соотносится с широким кругом явлений современной речевой практики — в аспектах как ее нормативного осмысления, так и стилистических возможностей. При этом оказывается, что принцип анахронизма основан на одном из семантико-стилистических законов организации русского высказывания — согласования хронотопа и лексики диктума в плане ее временной дифференцированности. Отсюда вытекает, что наивный анахронизм, который оценивается как оплошность, обусловлен прежде всего недостаточными знаниями об исторической

памяти лексики. Считать его фактической ошибкой можно в том случае, если к знанию фактов относить и информацию о наименовании всех вовлеченных в историю реалий — лиц и их статусов, институций, предметов, а также имен собственных. Что касается анахронизма как стилистического приема, то его возможности велики, учитывая, что современной прозе, в том числе медийной, свойственна ирония, в арсенал средств которой входит и анахронизм.

Вместе с тем здесь хотелось бы подчеркнуть, что понятия стилистики и культуры речи основаны на, может быть, еще не сформулированных, но объективно действующих закономерностях смысловой организации русского высказывания. А это, в свою очередь, говорит о том, что автономность разных лингвистических дисциплин нами несколько преувеличивается: все они объединяются природой языка и речевой деятельности.

Список литературы

Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки исторической поэтики // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975. С. 234407.

Большая советская энциклопедия. Т.1. М., 1969. URL: http://enc-dic.com/enc_sovet/Anahronizm-69002.html (дата обращения: 12.05.2014).

Бондарко А.В. Категориальные и некатегориальные значения в грамматике // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. С. 180-202.

Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики 1971. М.: Наука, 1972. С. 367-395.

Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. М.: Просвещение, 1977. 300 с.

Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М.: Рольф; Айрис-пресс, 1997. 448 с,

Голуб И.Б. Новый справочник по русскому языку и практической стилистике. М.: Эксмо, 2007. 464 с.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. М.: Русский язык, 1989. 699 с.

Иссерс О.С., Кузьмина Н.А. Интенсивный курс русского языка. Почему так не говорят: пособие по культуре речи. М.: Флинта. Наука, 2007. 136 с.

Касперова Л.Т. Слово «месседж» в текстах СМИ // Экология языка и коммуникативная практика. 2014. № 1. С. 120-127. URL: http://ecoling.sfu-kras.ru/wp-content/uploads/2014/05/Kasperova.pdf (дата обращения: 12.05.2014).

Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. 2-е изд. М.: Дрофа, 2000. 464 с.

Копытов О.Н. Текстообразующая роль модусных смыслов на фоне сферных различий (на материале современной прозы): автореф. дис. … докт. филол. наук. Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2014. 40 с.

Мартемьянов Ю.С. Семантическое согласование и перевод // Конференция по вопросам теории и методики преподавания перевода: Тезисы докладов. М., 1964; воспроизведено в кн.: Мартемьянов Ю.С. Логика ситуаций. Строение текс^. Терминологичность слов: от мира к тексту. М.: Яз. слав. культур, 2004. С. 130—131.

Москвин В.П. Стилистика русского языка. Приемы и средства выразительной и образной речи. Волгоград: Учитель, 2000. 198 с.

Ревзина О.Г. Хронотоп в современном романе // Художественный текст как динамическая система: Материалы международной научной конференции, посвященной 80-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 2006. С. 265-279.

Русская речевая культура: Учебный словарь-справочник / под ред. В.Д. Черняк. СПб.: САГА, Азбука-классика, 2006. 224 с.

Словарь русского языка в 4-х тт. /под ред. А.П. Евгеньевой. Т 1. М.: Русский язык, 1981. 698 с.

Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2001. 960 с.

Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной. М.: Флинта. Наука, 2003. 696 с.

Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / РАН Ин-т рус. языка им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 2008. 1175 с.

Шмелева Т.В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом. 1983. № 1. С. 72-77.

Шмелева Т.В. Семантический синтаксис: Текст лекций. Красноярск: КрасГУ, 1988. 54 с. Шмелева Т.В. Субъективные аспекты русского высказывания: дис. в виде науч. докл. … д-ра филол. наук. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1995. 35с.

Шмелева Т.В. Диалогичность модуса // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1995а. № 5. С.147-156.

Шмелева Т.В. «Привет от старых штиблет» // Российский лингвистический ежегодник. Вып. 2 (9). Красноярск, 2007. С. 33-40.

Шмелева Т.В. Автор в медийном тексте // Новгородские медиа: стилистический портрет: сборник материалов; URL: http://www.novsu.ru/пре/files/um/1588617/ portrait/titul.html (дата обращения: 12.07.2014).

Шмелева Т.В. Актуализационные смыслы // Современный русский язык: Учебник для вузов. Стандарт третьего поколения / под ред. Л.Р.Дускаевой. СПб.: Питер, 2014. С. 262-264.

Щербаков А.В. Анахронизмы лексические // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. А.Ю.Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. М.: Флинта. Наука, 2003. С.51-52.

Щербаков А.В. Анахронизмы лексические // Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта. Наука, 2005. С. 392.

Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта. Наука, 2005. 480 с.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т.2. 1890 г. URL: http://www.onlinedics.ru/brok7a/anaxronizm.html (дата обращения: 12.07.2014)

Эффективное речевое общение (базовые компетенции): словарь-справочник / под ред. А.П. Сковородникова. Красноярск: Изд-во Сибирского федерального университета, 2012. 882 с.

References

Bachtin M.M. Formy vremeni i chronotopa v romane. Ocherki istoricheskoj poetiki [The Formes of time and chronotope in a novel]. Bachtin M.M. Voprosy literatury i estetiki

[Bachtin M.M. Questions of literature and esthetics]. M.: Hudozhestvennaja literatura, 1975. Pp. 234-407.

Bol’chaja sovetskaja enciklopedia [The Big Soviet Enciclopedia] M., 1969. Available at: http://enc-dic.com/enc_sovet/Anahronizm-69002.html (accessed 12.05.2014).

Bondarko A.V. Kategoreal’nye i nekategoresl’nye znachenija v grammanike [Categorial and non-categorial meanings in Grammar] Principy i metody semanticheskich issledovanij [Principles and methods of semantic research]. M.: Nauka Publ., 1976. Pp. 180-202.

Gak V.G. K probleme semanticheskoj sintagmatiki [Towards the problem of semantic syntagmatics]. Problemy strukturnoj lingvistiki. M.: Nauka Publ., 1972. Pp. 367-395.

Gak V.G. Sravnitelnaja tipologia franzuskogo I russkogo jazykov [The Comparative typology of the French and the Russian languages]. M.: Prosveshhenie Publ., 1977. 300 p.

Golub I.B. Stilistika russkogo jazyka [Stylistics of the Russian language]. M.: Rolf; Irys-Press, 1997. 448 p.

Golub I.B. Novuj spravochnik po russkomu jazyku I prakticheskoj stilistike [New handbook of the Russian language and practical stylistics]. M.: Exmo Publ., 2007. 464 p.

Dalh V.I. Tolkovyj slovar’ zhyvogo velikirusskogo jazyka [The Explanatory dictionary of the Russian language]. T.1. M.: Russkij jazyk, 1989. 699 p.

Issers O.S., Kuzmina N.A. Intensivnuj kurs russkogo jazyka. Pochemu tak ne govor’at? Posobie po kul’ture rechi [The Intensive course of the Russian language. Why it is not said like this? The Manuel on speech culture]. M.: Flinta, Nauka, 2007. 136 p.

Kasperova L.T. Slovo message v textach SMI [The word message in texts of the Mass Media] Ecologia jazyka I kommunikativnaja practika. 2014. № 1. Pp. 120-127. Available at: http://ecoling.sfu-kras.ru/wp-content/uploads/2014/05/Kasperova.pdf (accessed 12.05.2014).

Kvjatkovskij A.P. Shkol’nyj poeticheskij slovar'[The School poetical dictionary]. 2 ed. M.: Drofa, 2000. 464 p.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Kopytov O.N. Textoobrazujchhaja rol’ modusnych smyslov na fone sfernych razlichij (na materiale sovremennoj prozy) [The Text-construction role of modus meanings in the context of sphere differences]: avtoreferat dis… doct. filol. nauk Velikij Novgorod: Jaroslav-the-Wise Novgorod State University, 2014. 40 p.

Martemjanov Ju. S. Semanticheskoe soglasovanie I perevod [The Semantic harmonization and translation] Konferencija po voprosam teorii I metodiki prepodavania perevoda: Tezisy docladov. M, 1964. Reprint in: Martemjanov Ju. S. Logika siruacij. Stroenie texta. Terminologichnost’ slov: ot mira k textu [The logic of situations. The structure of a text. Terminological words: from the world to the text]. M.: Jazyki slav. kul’tur, 2004. Pp. 130-131.

Moskvin V.P. Stilistika russkogo jazyka. Prijomy i sredstva vyrazitel’noj i obraznoj rechi [Stylistics of the Russian language. Methods and devices of expressive and figurative speech]. Volglgrad: Uchitel’ Publ., 2000. 198 p.

Revzina O.G. Chronotop v sovremennom romane [The Chronotope in a modern novel]. Chudozhestvennyj text kak dinamicheskaja sistema [A Literary text as a dynamic system]: Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, posv’achhennoj 80-letiju V.P. Grigor’eva. M.: IR’A RAN, 2006. Pp. 265-279.

Russkaja rechevaja kul’tura: uchebnyj slovar’-spravochnik [The Russian speech culture]. Ed. V.D. Chern’ak. St.-Peterburg: SAGA: Azbuka-klassika Publ., 2006. 224 p.

Slovar’ russkogo jazyka v 4 tomach [The Dictionary of the Russian language]. Ed. A.P. Evgen’evoj. T.1. M.: Russkij jazyk Publ., 1981. 698 p.

Sovremennyj tolkovyj slovar’ russkogo jazyka [The Modern explanatory dictionary of the Russian language]. Ed. S.A. Kuznetsov. St.-Peterburg: Norint Publ., 2001. 960 p.

Stilisticheskij enciklopedicheskij slovar’ jazyka [The Stylistic encyclopedic dictionary of the Russian language]. Ed. M. Kozhinoj, M.: Flinta, Nauka Publ., 2003. 696 p.

Shmeleva T.V. Kodex rechevogo povedenia [The Codex of speech behavior] Russkij jazyk za rubezhom. 1983. Nom.1. Pp. 72-77.

Shmeleva T.V. Semanticheskij sintaxis [The Semantic syntax]: Text lekcij. Krasnojarsk: KrasGU, 1988. 54 p.

Shmeleva T.V. Subjektivnyje aspekty russkogo vyskazyvania [The Subjective aspects of the Russian statement]: dis. v vide nauchnogo doklada… doct. filol, nauk. M.: Lomovosov’s University Publ., 1995. 35 p.

Shmeleva T.V. Dialogichnost’ modusa [The Dialogity of modus]. Vestnik MGU. Seria 9. Filologia. 1995a. nom.5. Pp. 147-156.

Shmeleva T.V. «Privet ot starych shtiblet». Rossijskij lingvisticheskij ezhegodnik. Vyp.2 (9). Krasnojarsk, 2007. Pp. 33-40.

Shmeleva T.V. Avtor v medijnom texte [The Author in the Mass Media texts]. Novgorodskie media: stilisticheskij portret: sbornik materialov. Available at: http://www.novsu.ru/npe/files/um/1588617/portrait/titul.html (accessed 12.07. 2014).

Shmeleva T.V. Aktualizatcionnuje smysly [The Actualization meanings]. Sovremennyj russkij jazyk: Uchebnik dl’a vuzov [The modern Russian language. The Manuel for Iniversities] Standart tretiegopokolenia. Ed. L.R. Duskaeva. St.-Peterburg: Piter Publ., 2014. Pp. 262-264.

Shherbakov A.V. Anachronizmy lexicheskije [The Lexical anachronisms]. Kul’tura rysskoj rechi: Encyklopedicheskij slovar’-spravochnik [The culture of Russian speech: Encyclopedic dictionary], Ed. A.YU. Ivanjv, A.P. Skovorodnikov, E.N. Shir’aev. M.: Flinta, Nauka, 2003. Pp. 51-52.

Shherbakov A.V. Anachronizmy lexicheskije [The Lexical anachronisms] Enciklopedicheskij slovar’-spravochnik. Vyrazitel’nyje sredstva jazyka I rechevyje ochibki i nedochoty [The Encyclopedic dictionary. Expressive means of the Russian language and speech errors and omissions]. Ed. A.P. Skovorodnikov, M.: Flinta, Nauka, 2005. P. 392.

Enciklopedicheskij slovar’-spravochnik. Vyrazitel’nyje sredstva jazyka i rechevyje ochibki i nedochoty [The Encyclopedic dictionary. Expressive means of the Russian language and speech errors and omissions]. Ed. A.P. Skovorodnikov, M.: Flinta, Nauka, 2005. 480 p.

Enciklopedicheskij slovar’ Brokgauza i Efrona [The Encyclopedic dictionary of Brokgauz and Efron]. Т.2. 1890 г. Available at: http://www.onlinedics.ru/brok/a/ anaxronizm.html (accessed 12.07.2014)

Effektivnoje rechevyoe obshhenie (bazovyje kompetencii): slovar’-spravochnik [The Effective speech communication (basic competences)]. Ed. A.P. Skovorodnikov. Krasnojarsk: Izdatel’stvo Sibiskodo Federal’nogo Universiteta, 2012. 882 p.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Шмелева Татьяна Викторовна, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры журналистики

Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого 173014 Россия, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, ауд.1212 Е-mail: szmiel@,mail.ru

ABOUT THE AUTHOR:

Shmeleva Tatyana Victorovna, Doctor of Philology, Full Professor, Professor of the Department of Journalism

Jaroslav-the-Wise Novgorod State University

aud.1212, Antonovo, Humanitie Institute, Velikij Novgorod 173014 Russia E-mail: szmiel@mail.ru

анахронизм

Синонимы:

Анахронизм (в пер. с греч. против времени) энциклопедическим словарем Брокгауза и Ефрона трактуется, как «всякая погрешность против хронологии». Анахронизм означает ложное приписывание событий, явлений одной эпохи другой. Даль назвал это погрешностью от соединения неодновременных событий. Она может быть сознательной или случайной, вызванной недостаточными знаниями.

В переносном значении анахронизмом называют что-то несовременное, пережиток прошлого. С этой точки зрения, слово нередко употребляется современными средствами массовой информации.

Но чаще понятие «анахронизм» применим в исторической науке и литературе.

Анахронизм как погрешность

Появлению анахронизма как погрешности, способствуют попытки понять прошлое с точки зрения настоящего или описать события с помощью лексики, не соответствующей описываемой эпохе.

Грубым, но ярким примером анахронизмов могут служить выдержки из школьных сочинений, когда учащиеся пишут о киллере, который убил Пушкина, или об уходе на фронт Андрея Болконского. Авторы по незнанию или невнимательности используют слова, не соответствующие эпохе, в которой жили герои.

Литературный пример приводится в словаре Брокгауза и Эфрона, когда Шиллер в «Пикколомини» описывает события 17 века и упоминает громоотвод, изобретенный только в 18 веке.

Анахронизм может возникнуть при ошибочном употреблении топонимов. Т.В.Шевелева в статье «Анахронизм как погрешность и как стилистический прием» приводит пример персонажа, который появился на свет в Петрограде, получил образование в Ленинграде и вспоминает об этом в Санкт-Петербурге. Не допустить анахронизмы в рассказ о жизни такого человека можно только, используя для каждого периода правильное историческое название города.

В исторической науке обсуждается проблема средневековых анахронизмов. В летописном наследии того времени часто смешиваются эпохи: в Средние века переносится Троянская война, библейские и античные персонажи одеваются в средневековые одежды, крестоносцы в конце 9 века карают палачей Иисуса Христа. Историки средневековья могли назвать Багдад — Вавилоном, турок — персами и рассказать о силе «руссов», имевших огромный флот задолго до Петра I.

Анахронизм как литературный прием

Иногда в текстах встречаются слова и явления, не соответствующие эпохе, но не производящие впечатление ошибки. Так происходит, когда автор использует анахронизм, как стилистический прием. Правильно примененный, он наделяет тексты иронией, комичностью или торжественностью, особой значимостью.

Доктор филологических наук Т.В.Шевелева разделяет анахронизмы на виды:

• Архаизирующий, который помогает осмыслить новое на базе известного и обращается к опыту читателя.

  Например, в заголовке «Сегодня все мы — ленинградцы» архаизирующий анахронизм подчеркивает единение с теми, кто пережил блокаду;

• Модернизирующий, который нацелен на сокращение дистанции между обсуждаемыми событиями и читателем и апеллирует к его актуальному опыту.

  В пример Т.В.Шевелева приводит фразу из журналистского материала: «Известно же, кому обращал свой «месседж» Столыпин. Революционерам, бомбистам, сокрушителям устоев, врагам стабильности».

Именно использование кавычек или словесных оборотов типа «как говорили в старину», свидетельствуют об анахронизме как литературном приеме. Хотя профессиональным авторам бывают не нужны дополнительные кавычки и обороты, поскольку весь стиль текста оправдывает применение анахронизма.

Доктор филологических наук С.Н.Зенкин описывает три типа литературных анахронизмов: метафорические, метаномические, металиптические и говорит об их широких возможностях. Анахронизмы способны рассказать о прошлом, как аллегории настоящего, развернуть историческое время перед глазами читателя, наделить персонажей невозможными для эпохи идеями и перспективами.

Анахронизм как литературный прием позволяет очеловечить историю, ощутить ее как собственный опыт, встать рядом с персонажами из прошлого.

---

Список использованной литературы:

1. Зенкин, С.Н. Анахронизм и исторический дискурс [Электронный ресурс] / ШАГИ: школа актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС.- http://shagi.ranepa.ru/files/shagi18_3/shagi18_3_02.pdf
2. Толковый словарь Даля онлайн [Электронный ресурс] / Толковый словарь живаго великорускаго языка Владимiра Даля. — https://www.slovardalja.net/word.php?wordid=334
3. Шмелева, Т.В. Анахронизм как погрешность и как стилистический прием // Экология языка и коммуникативная практика. — 2015. — № 1. — С. 146–159
4. Энциклопедический словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона [Электронный ресурс] / Библиотека «Вехи». — http://www.vehi.net/brokgauz/

Содержание:

1. Языковые ошибки
2. Нарушение логической совместимости
3. Стилистически неоправданное употребление синонимов и антонимов 
4. Лексические ошибки, вызванные смешением паронимов
5. Смешение стилей
6. Заключение

По этой ссылке вы сможете найти много готовых рефератов по социальной психологии:

Посмотрите похожие темы возможно они вам могут быть полезны:

Введение:

Культура человека, наряду со знаниями, чтением и умением вести себя, включает в качестве непременного условия и культуру речи, умение правильно произносить и употреблять слова, составлять из них фразы, строить речь в целом. В овладении культурой речи выделяют три основных этапа. Первая из них, правильность речи, то есть соответствие нашей речи строгим правилам и нормам литературного языка.

Мы усваиваем нормы литературы в общении с образованными людьми, при чтении художественной литературы, и закрепляем эти знания на уроках русского языка в школе. Знакомство с грамматическими правилами часто помогает нам, хотя мы обычно этого не замечаем.

Недостаточно знать языковые средства, нужно еще уметь правильно использовать их в речи. Вторым этапом овладения речевой культурой является стилистическая грамотность, умение использовать слова, словоформы, синтаксические конструкции в соответствии с содержанием и условиями речи. Это требование станет понятным, если вы сравните свою речь в разных условиях, например, при разговоре с начальником или другом. В первом случае вы следите за своей речью, тщательно подбираете слова, стараетесь строить законченные предложения. 

Стилистическая грамотность предполагает, что говорящий (и пишущий) употребляет каждый раз те слова, которые наиболее соответствуют ситуации речи, принадлежат к стилю, наиболее соответствующему данному случаю.

Точность как признак речевой культуры определяется умением ясно и ясно мыслить, знанием предмета речи и законов русского языка. Точность речи чаще всего связана с точностью словоупотребления, правильным употреблением многозначных слов, синонимов, антонимов, омонимов.

При выборе лексических средств рекомендуется учитывать следующие факторы: 

• Значение этого слова;
• Его двусмысленность;
• Совместимость с другими словами; 
• Эмоциональная и экспрессивная окраска;
• Стилистические характеристики;
• Сфера применения;
• Грамматическая структура, особенности аффиксов.

Несоблюдение основных критериев отбора лексических средств приводит к ошибкам в словоупотреблении.

Наиболее типичными из них являются:

• Употребление слов в нехарактерном значении;
• Двусмысленность, не устраняемая контекстом;
• Плеоназм и тавтология;
• Смещение паронимов;
• Ошибки в стилистической оценке слов;
• Ошибки, связанные с сочетаемостью слов;
• Употребление слов-спутников, слов в универсальном значении.

Например, в предложении хозяин пристально следит за чистотой своего кабинета, слово тесно употребляется без учета присущего ему значения в языке. Слово взгляд означает сосредоточенный, напряженный. Сосредоточенный и напряженный, то есть пристально (пристальный взгляд), обычно смотрят на кого-то. Вы можете только следовать чему-то тщательно, делая что-то тщательно, усердно, добросовестно.

Правильность речи — это соблюдение действующих норм русского литературного языка, которое является основой речевой культуры. Она составляет высшую форму национального языка. Это язык культуры, литературы, образования, средств массовой информации.

Единственным ментальным инструментом человеческого общения является слово, и чтобы сделать общение возможным, нужно использовать слова так, чтобы каждое слово непременно предлагало всем соответствующий и точный термин. 

Языковые ошибки

Неправильный выбор слова искажает смысл высказывания, порождая не только лексические, но и логические ошибки в речи. В таких случаях говорят об употреблении слова без учета его семантики, что изменяет смысл высказывания.

Использование слов без учета их семантики может привести к тому, что высказывание будет нелогичным или даже абсурдным. В одном очерке было написано, а вот и наши дальневосточные березы в свадебном саване.

Слова и выражения, смягчающие грубый смысл речи, называются эвфемизмами (от греческого eu, хороший, rhzmi, сказать). Эвфемизм речи часто объясняется стремлением автора притупить критическую остроту высказывания при описании негативных явлений нашей жизни. Например, в одной из местных газет корреспондент сообщил, что правление колхоза уделяет мало внимания охране общественного имущества. В то же время следует признать, что правление колхоза безответственно относилось к охране общественной собственности (или закрывало глаза на расхищение общественной собственности). Неточность речи в таких случаях уводит читателя от истины.

Неправильный подбор слов может привести к различным речевым ошибкам. Таким образом, анахронизм может возникнуть из-за неточного словоупотребления (нарушения хронологической точности при употреблении слов, связанных с определенной исторической эпохой). Например, в Древнем Риме недовольные законами плебеи проводили собрания, слово собрание появилось гораздо позже и в Англии).

Среди логических ошибок назовем алогизм, сравнение разрозненных понятий, например, синтаксис энциклопедических статей отличается от других научных статей. Получается, что синтаксис сравнивается с научными статьями. Устранив алогизм, можно написать, синтаксис энциклопедических статей имеет ряд особенностей, не свойственных синтаксису других научных статей.

Причиной нелогичного высказывания может быть подмена понятия, которая часто возникает в результате неправильного словоупотребления, плохо, когда одно и то же название фильма показывают во всех кинотеатрах города. Конечно, показывается фильм, а не его название. Вы могли бы написать,это плохо, когда все кинотеатры в городе показывают один и тот же фильм.

Что делает нашу речь нелогичной, так это неоправданное расширение и сужение понятия, возникающее из смешения родовых и специфических категорий. Например, при хорошем удое молока от каждого животного можно доить 12 кг молока, следует использовать не родовое название, животное, а конкретное название, Корова.

Логические ошибки речи не только создают двусмысленность высказывания, искажают его смысл, но и приводят к неуместной комической речи. Пародийное звучание некоторых высказываний в таких случаях сводит на нет информативность. 

Нарушение логической совместимости

Для правильного употребления слов в речи недостаточно знать их точное значение, необходимо также учитывать особенности лексической сочетаемости слов, то есть их способность соединяться друг с другом.

Нарушение лексической сочетаемости может быть вызвано контаминацией сходных словосочетаний. Например, они говорят, чтобы удовлетворить текущие потребности, смешивая комбинацию, чтобы удовлетворить потребности и ответить на потребности. 

Небрежное отношение к языку может вызвать речевую недостаточность, случайное упущение слов, необходимых для точного выражения мысли, дирекция должна стремиться избавиться от этого безразличия. 

Недостаток информации в предложении, в котором опущены нужные слова и словосочетания, особенно часто приводит к абсурдности высказывания, что можно было наблюдать в застойные времена, когда в наших газетах публиковались многочисленные сообщения о победах и завоеваниях при выполнении пятилетних планов. Например, за эту смену, между 16 и 20 часами, был произведен тысячный миллиард советских энергетиков. Нелегко восстановить истину из такого послания, на самом деле речь идет о том, что советские энергетики, работавшие в вечернюю смену, дали стране тысячу миллиардов киловатт-часов электроэнергии. 

Стилистически неоправданное употребление синонимов и антонимов 

Обилие синонимов в русском языке требует особого внимания к слову. Не зная синонимических богатств родного языка, писатель не может сделать свою речь выразительной, точной. Бедность словаря приводит к частому повторению слов, к тавтологии, к употреблению слов без оттенков их значения.

Для автора и редактора важно не столько то, что объединяет синонимы, сколько то, что их разделяет, что позволяет отличать друг от друга относительно речевых средств, ведь из множества похожих слов нужно выбрать только одно, которое в данном контексте было бы наилучшим. Причиной стилистических ошибок слога часто является неудачный выбор синонима. Например, Екатерину посадили на трон. Лучше было бы сказать, Екатерина взошла на трон.

Часто в случае неточного выбора синонима нарушается лексическая сочетаемость. Например, старый моряк вышел на прогулку в своей шикарной куртке. Про тунику лучше сказать спереди. Причиной лексических ошибок в рассматриваемых предложениях являются не синонимы как таковые, а невозможность использования экспрессивных возможностей синонимии. 

Использование антонимов в речи должно быть стилистически мотивировано. Неправильное использование антонимов затрудняет понимание фразы. Например, ответ Пухова был худшим из худших.

Анализируя употребление антонимов в речи, иногда можно столкнуться с ошибками в построении антитезы, например, эта книга охватывает все. Это книга о рождении и смерти, о любви и радости, о ненависти, страдании и горе. Автор нарушил последовательность перечисления, лишив речь стройности. Прием антитезы требует ясности в сопоставлении контрастных понятий, после слова любовь надо было поставить его антоним ненависть, рядом со словом радость, горе, упоминая страдание, автор должен был дать этому слову антоним или исключить выпадение из антитезы существительного.

Использование антонимов оправдано, если оно действительно отражает диалектическое единство противоположностей окружающей жизни. Но иногда игра слов, основанная на антонимах, не отражает реальной оппозиции и воспринимается как некий трафарет. Например, в заголовках газетных статей большие беды малого кино.

Еще более разрушительным является немотивированный оксюморон, который случайно проявляется в результате сочетания несовместимых понятий. Причиной неуместного комического высказывания иногда становится невольный каламбур, который может возникнуть в результате упущенной автором антонимии многозначных слов, что иногда придает речи двусмысленное звучание. Например, старый портфель моего отца был все еще новым. Здесь слово старый употребляется в смысле существующий с давних времен, а слово новый, в смысле долговечный. Но когда они были почти там, эти прилагательные столкнулись в значениях испорченный от использования и не используется, что сделало фразу абсурдной. 

Лексические ошибки, вызванные смешением паронимов

Очень часто в речи происходит смешение паронимов, что приводит к грубым лексическим ошибкам. Например, вы что, повесились? 

Смешение паронимов может вызвать нарушение лексической сочетаемости (красивая и практичная обувь, напряжение последних сил.

Следует упомянуть о неправильном употреблении в речи слов одного корня, которые нельзя назвать паронимами в строгом смысле этого слова. Например, иногда слова улыбающийся-улыбается, рекомендованный, рекомендация не различаются (первые слова в таких парах-причастия, вторые-прилагательные). Например, близорукость может продолжать увеличиваться на протяжении всей жизни — это прогрессирующая близорукость (нужно, прогрессирующая).

Смешение стилей

Стилистическая оценка употребления слов с различной стилистической окраской в речи может быть дана только с учетом конкретного текста, определенного функционального стиля, так как слова, необходимые в одной речевой ситуации, неуместны в другой.

Серьезным стилистическим недостатком речи может быть введение публицистической лексики в не публицистические тексты. Например, совет жильцов дома № 35 принял решение построить детскую площадку, что имеет большое значение в воспитании подрастающего поколения. Публицистическая лексика и фразеология в таких текстах выступают как чуждый стилистический элемент (можно было бы написать, совет жильцов дома № 35 принял решение построить детскую площадку для игр и занятий спортом).

Увлечение терминами и книжной лексикой в текстах, не относящихся к научному стилю, может вызвать псевдонаучное изложение. Например, в педагогической статье мы читаем, наши женщины, наряду с работой на производстве, выполняют семейно-бытовую функцию, которая включает в себя три компонента, детородный, воспитательный и хозяйственный. А можно было бы и проще написать, наши женщины работают на производстве и уделяют много внимания семье, воспитанию детей, ведению домашнего хозяйства.

Причиной стилистических ошибок в книжных стилях может быть неправильное употребление разговорных и просторечных слов. Их использование не допускается в официально-деловом стиле, например, в протоколах заседаний: устанавливается эффективный контроль за нерациональным использованием материалов в хозяйстве. Эту фразу можно исправить следующим образом, строго контролируйте потребление кормов на ферме.

Устаревшие слова

Лексика, которая больше не используется активно в речи, не сразу забывается. В течение некоторого времени устаревшие слова все еще понятны говорящим. Эти слова становятся частью лексики пассивного резерва, они даются в толковых словарях с пометкой (устаревшие). 

В составе архаического лексикона выделяются историзмы и архаизмы. К историзмам относятся слова, представляющие собой названия исчезнувших предметов, явлений и понятий (кольчуга, гусар).

Архаизмы — это названия существующих вещей и явлений, почему-то вытесненные другими словами, входящими в активный словарь.

Употребление устаревших слов без учета их экспрессивной окраски приводит к грубым стилистическим ошибкам.  

Заключение

Каким же требованиям должна удовлетворять наша речь в целом? На этот вопрос хорошо ответил М.И. Калинин, выступая в 1943 году перед агитаторами-фронтовиками, агитатор должен передать свою мысль ярко, чтобы она произвела впечатление, и именно такое, какое хочет агитатор. В то же время вы должны изложить мысль коротко. Мысль должна быть ясной для слушателя и понятной каждому из них.

Эти рекомендации относятся не только к ораторской речи, такими качествами должна обладать всякая хорошая речь (устная и письменная).

Итак, речь должна быть:

• Разнообразной, не повторяющейся без необходимости одно и то же слово или выражение;
• Выразительной, использующей образные средства, фразеологизмы и крылатые слова, пословицы и поговорки, метафоры и сравнения;
• Точной, употребляемые слова и выражения должны называть именно то, о чем мы действительно хотим сказать;
• Логичной, последовательной (последующее вытекает из предыдущего);
• Краткой, экономной, не содержащей ничего лишнего;
• Ясной, четко формулирующей передаваемую мысль;
• Доступной, выраженной в понятной форме, известными словами.

Помимо умения говорить (и писать) культура речи включает в себя еще одно необходимое свойство — умение выслушать собеседника, понять, что он хочет сказать (ведь в его речи уже содержится зерно вашего ответа). И в этом культура речи тесно связана с культурой ведения разговора, с культурой поведения, а значит, и с культурой человека в целом.

Персицкий потащил упирающегося Ляписа в соседнюю комнату. Зрители последовали за ними. Там на стене висела большая газетная вырезка, обведенная траурной каймой.
– Вы писали этот очерк в «Капитанском мостике»?
– Я писал.
– Это, кажется, ваш первый опыт в прозе? Поздравляю вас! «Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом…» Ну, удружили же вы «Капитанскому мостику»! «Мостик» теперь долго вас не забудет, Ляпис!
– В чем дело?
– Дело в том, что… Вы знаете, что такое домкрат?
– Ну, конечно, знаю, оставьте меня в покое…
– Как вы себе представляете домкрат? Опишите своими словами.
– Такой… Падает, одним словом.

Мы привели этот отрывок из «Двенадцати стульев» для того, чтобы показать: мало знать много красивых, выразительных или умных слов, нужно уметь правильно ими пользоваться.

Лексическая стилистика – это наука, изучающая лексические средства языка и вырабатывающая нормы их употребления.

Мы уже вкратце упоминали о ней в третьем уроке, когда рассматривали функциональные стили. Подбор лексики при написании текста является чрезвычайно важной и сложной задачей. Он зависит от ваших целей, аудитории и функционального стиля. В третьем уроке мы описывали, какая лексика присуща тому или иному стилю, и указывали, что смешивать разные типы лексики в одном тексте нежелательно, только если вы не хотите достичь таким образом специального художественного эффекта. В этом уроке мы подробнее поговорим об основных принципах лексической стилистики, которые полезно знать каждому автору.

Содержание

1. Значение слова и его коннотации
2. Речевые ошибки
3. Лексическая сочетаемость
4. Лексическая недостаточность и лексическая избыточность
5. Проверочный тест

Значение слова и его коннотации

Самой важной характеристикой слова является его значение. Значения слов, наряду с другими типами знаков, изучаются семантикой. В семантике существует несколько подходов к определению значения. Мы не будем подробно описывать различия между ними, скажем лишь, что под значением может пониматься совокупность объектов, процессов, явлений, понятие, общепринятые правила употребления слова и т.д. Как бы ни определялось значение, важно, что оно закреплено в языке, и мы сами не можем произвольно его изменять. Поэтому если вы не уверены в значении слова на сто процентов, никогда не ленитесь заглянуть в словарь, иначе вы рискуете стать вышеописанным Ляписом Трубецким.

Помимо прямого значения, которое иногда обозначают термином денотат, у каждого слова есть также и добавочные значения, или коннотации. Они призваны передавать отношение говорящего или пишущего человека к предмету речи. Поэтому при подборе лексики их также нужно учитывать. Они помогут эффективно пояснить вашу мысль или ваше отношение. В то же время, если вы не подумали о коннотациях, то у читателя могут возникнуть и сложиться не те ассоциации, которых вы добивались. Чтобы проиллюстрировать, как работают коннотации, приведём следующие синонимы: уважение, преданность, подобострастие. Уважение – нейтральный термин, означающий чувство почтения, являющееся результатом признания чьих-либо заслуг, достоинств и достижений. Термин преданность несёт явным образом положительные коннотации: преданный кому-либо человек не только его уважает, но и не оставит в трудную минуту. Подобострастие же имеет отрицательные коннотации: это тупое показное уважение, имеющее за собой корыстные цели и проявляющееся в льстивости, угодничестве, раболепии.

Речевые ошибки

Использование слова без учёта его значения и коннотаций приводит к речевым ошибкам. «Волны падали вниз стремительным домкратом» – яркий пример речевой ошибки. Ляпис Трубецкой не знал точного значения слова домкрат, а потому вставил его в совершенно неподходящий контекст. Понятно, что данный пример является преувеличением: чаще всего люди путают слова, близкие по звучанию (адресат и адресант, инцидент и прецедент) или значению (развитие и улучшение, сопутствовать и благоприятствовать). Ещё раз повторим, что главный способ устранить подобные ошибки – проверять значения слов в словаре. Это полезно ещё и потому, что словарные статьи чаще всего содержат и распространённые примеры правильного употребления слова.

Кроме ошибок, которые напрямую проистекают из незнания значения слова, существуют следующие виды речевых ошибок: эвфемизм, анахронизм, алогизм, подмена понятия, неоправданное расширение или сужение понятия. Остановимся на них подробнее.

Эвфемизм – это слово или выражение, использующееся для замены других слов, которые считаются неприличными или неуместными. Например, о женщине, вместо того чтобы сказать, что она беременна или ждёт ребёнка, говорят, что она находится в интересном положении. По большому счёту, эвфемизм не является ошибкой, однако его неуместное и чрезмерное употребление создаёт эффект плохого стиля.

Анахронизм – нарушение хронологии при использовании слов, относящихся к какой-либо эпохе. К примеру, «Средневековые крестьяне, недовольные условиями своего существования, устраивали митинги». Слово митинг появилось значительно позднее, и его использование по отношению к средневековым крестьянам неуместно.

Алогизм – это сопоставление несопоставимых понятий. Например, «Лексикон художественных текстов богаче по сравнению с другими текстами». В данном случае получается, что лексикон сравнивается с текстами, хотя его можно сравнить только с другим лексиконом. Правильный вариант: «Лексикон художественных текстов богаче по сравнению с лексиконом других текстов».

Подмена понятия – ошибка, вызванная заменой одного понятия другим: «На книжных стеллажах стояли сплошь скучные названия». Понятно, что названия не могут стоять на стеллажах, на них стояли книги. Правильно было бы сказать: «На книжных стеллажах стояли сплошь книги со скучными названиями».

Неоправданное расширение или сужение понятия – это ошибка, возникающая в результате смешения родовидовых категорий. Она имеет две разновидности: употребление родового понятия вместо видового («Два раза в день мы гуляем с нашим домашним любимцем», правильно сказать с нашей собакой) и, наоборот, употребление видового понятия вместо родового («Школа важна для социализации девочек», нужно сказать детей, ведь мальчики тоже нуждаются в социализации).

Лексическая сочетаемость

Лексическая сочетаемость – это способность слов сочетаться друг с другом. Понимать, сочетаются слова или нет, ничуть не менее важно, чем знать их значение. Слова могут не сочетаться в силу нескольких причин. Во-первых, они могут быть несовместимы по смыслу: чёрное солнце, холодный огонь, не спеша торопиться. Во-вторых, ограничения могут накладываться грамматикой: хожу дышать, хорошо мой. Наконец, на соединение слов влияют их лексические особенности: мы можем сказать лучшие друзья, но не лучшие враги.

Нарушение лексической сочетаемости также ведёт к речевым ошибкам. Чаще всего ошибки возникают по трём причинам:

1. Путаница в употреблении синонимов. Далеко не всегда синонимы могут входить в одни и те же словосочетания. Возьмём, к примеру, синонимы длинный, долгий, долговременный. Мы можем сказать длинный день и долгий день, но не долговременный день.
2. Неправильное употребление многозначных слов. Часто многозначные слова в одном из своих значений легко входят в различные словосочетания, в то время как в другом значении могут сочетаться лишь с немногими словами. Например, слово глубокий в значении «имеющий большую глубину» легко сочетается со всеми словами, подходящими по смыслу: глубокий колодец, глубокое озеро, глубокая река и т.д. Однако в значении «достигший предела, полный, совершенный» это слово имеет уже ограниченную сочетаемость: можно сказать глубокой ночью, но не глубоким днём, в глубокой старости, но не в глубоком детстве.
3. Контаминация, или смешивание внешне похожих словосочетаний. Распространёнными примерами контаминации является смешение словосочетаний играть роль и иметь значение, удовлетворять требования и отвечать потребностям и т.д.

Чтобы избегать подобных ошибок, необходимо использовать «Словарь сочетаемости слов русского языка».

Лексическая недостаточность и лексическая избыточность

Лексическая недостаточность – это пропуск слов, необходимых для точного выражения мысли. Она наиболее характерна для разговорной устной речи, но также встречается и в письменных текстах. Результатом лексической недостаточности является комический эффект либо потеря смысла. В качестве иллюстрации, на выставке собак: «Уважаемые участники, оботрите морды и приготовьтесь к параду!» Очевидно, что участники должны обтереть морды не себе, а собакам.

Лексическая избыточность – неоправданное многословие. Она является непременным атрибутом плохого стиля. Различают несколько видов лексической избыточности:

1. Пустословие, или переливание из пустого в порожнее: «Прогулки на свежем воздухе очень полезны. Гулять должны все: дети, взрослые, старики. Это полезная привычка, которую нужно прививать с детства. Нужно ли гулять каждый день? Конечно, нужно». Подобные рассуждения не представляют никакой информативной ценности.
2. Ляпалиссиада – утверждение очевидной истины: «За десять минут до готовности суп был ещё не готов».
3. Плеоназм – употребление в одном словосочетании близких по смыслу слов: главная суть, нелогичный парадокс, предвидеть заранее. Часто плеоназмы возникают из-за объединения синонимов: «Этим примером он показал и проиллюстрировал свою мысль».
4. Тавтология – это разновидность плеоназма, возникающая при повторении однокоренных слов, другими словами – масло масленое. Яркие примеры тавтологий: рассказать рассказ, спросить вопрос. Также тавтологическим является соединение русского слова и слова иностранного происхождения, дублирующего его значение: внутренний интерьер, памятные сувениры, ведущий лидер.

Чтобы избежать подобных ошибок, нужно быть просто внимательным. Всегда перечитывайте свой текст несколько раз. Иногда это лучше сделать через несколько часов после окончания работы над текстом. Это поможет создать необходимую дистанцию: вы будете глядеть на свой текст глазами вашего читателя.

Проверьте свои знания

Если вы хотите проверить свои знания по теме данного урока, можете пройти небольшой тест, состоящий из нескольких вопросов. В каждом вопросе правильным может быть только 1 вариант. После выбора вами одного из вариантов, система автоматически переходит к следующему вопросу. На получаемые вами баллы влияет правильность ваших ответов и затраченное на прохождение время. Обратите внимание, что вопросы каждый раз разные, а варианты перемешиваются.

← 5 Словарный запас7 Грамотность →