Имеет ли врач право на ошибку биоэтика

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF

Проблема врачебной ошибки на сегодняшний день остаётся неразрешённой не только в родном отечестве, но и во всём мире в целом. В силу различных обстоятельств врачи ошибались, ошибаются и будут ошибаться, и изменить естественный ход событий невозможно.

Никто не хотел убивать

Говоря о проблеме врачебных ошибок, по моему мнению, в первую очередь стоит учитывать следующий немаловажный факт. В практической лечебной деятельности любого профиля почти полностью исключена возможность описания ситуации с помощью распространённой у юристов формулировки «умышленное нанесение вреда». Даже крайняя степень профессиональной деформации и деградации, нередко толкающая доктора на необдуманные и весьма нелогичные поступки, имеет свои табу.  Переступить через них априори невозможно как начинающему специалисту, так и умудрённому опытом эскулапу. Осознание прогрессирующего снижения собственной эффективности естественным образом “выдавливает” человека из специальности. Как правило, врач действует в русле одной из двух стратегий: либо вкладывает всю душу в лечение конкретного больного, либо формально выполняет соответствующий протокол. И умысел на причинение вреда (в юридическом смысле) в обеих этих стратегиях можно проследить только весьма относительно.  Причина выбора врачом того или иного подхода зачастую кроется непосредственно в отношении пациента как к лечебному процессу, так и лично к доктору. Факт того, что доктор не заинтересован изначально в негативном результате, абсолютно очевиден.

Также очевидно, что, помимо обладания значительным количеством узкопрофильных знаний и навыков, врач является самым обыкновенным человеком. Он тянет на себе огромный воз бытовых забот и, в результате перегрузок и неизбежного хронического стресса (зачастую незаметного на первый взгляд) постоянно находится в «зоне риска» психологического и физического срыва.

Важно понимать и то, что, независимо от организационной структуры лечебного учреждения (государственное оно или частное), врач зависит не только от клинической ситуации, но и от «профессионального социума», и от местного административного ресурса. А он, как известно, зачастую подавляет не просто разумную инициативу специалиста, но и личность врача.

Таким образом, именно перечисленное выше в основном и создаёт предпосылки для непреднамеренного возникновения ситуации, в которой возможны врачебные ошибки (случаи явной халатности и прочих противоправных действий медиков я не рассматриваю). Иначе говоря, вероятность возникновения врачебной ошибки в значительной степени обусловлена так называемыми внешними факторами. Аспекты же личностного характера так или иначе смещаются на задний план – тогда как они, на самом деле, имеют огромное значение.

«Физика» и лирика: не только факты, но и чувства

Можно до бесконечности повторять прописные истины из серии “не ошибается тот, кто не работает”, “лес рубят – щепки летят”, и тому подобные. Однако, когда речь заходит именно про врачебные ошибки, и без того двойственное отношение рядовых граждан к медицине неизбежно перекашивается в «негативную» сторону.  И дело здесь даже не в пресловутом общественном резонансе, который зачастую получают подобные случаи. Так называемое “разжигание страстей” в СМИ не имеет ничего общего с чувствами, которые неизбежно испытывает пострадавший от невольного врачебного заблуждения и его близкие. Эмоциональный шквал, нередко граничащий с состоянием психоэмоционального стресса, начисто лишает человека способности спокойно и размеренно анализировать произошедшее. Это приводит к принятию спонтанных решений, ещё больше усугубляющих и без того непростое положение. В конце концов всё это может не просто завести в тупик всех участников лечебного процесса, но и явиться причиной осложнений разной степени вплоть до фатальных.

На мой взгляд, проблему врачебной ошибки необходимо рассматривать, постоянно обращая внимание на связь самого деяния и его восприятия как пациентом, так и врачом. И если позиция пациента при возникновении осложнений более или менее ясна, то состояние внутреннего мира доктора заслуживает особенно пристального внимания – хотя бы потому, что результат начатого им действия в любом случае замыкается на нём же самом. Между тем, на мой взгляд, невозможно требовать понимания всех перечисленных выше факторов от пострадавшего в результате врачебной ошибки. Кроме того, я уверен, что не надо также и сразу настаивать на полном осмыслении пациентом всего происходящего. Призывать человека, испытавшего сильнейший психоэмоциональный стресс, к всестороннему восприятию доселе неведомой информации попросту непристойно по отношению к личности больного. Поэтому взаимопонимание, лежащее в основе успеха любого лечебного процесса, должно присутствовать даже в столь напряжённых условиях. И основа такого взаимопонимания заложена в отношении к произошедшему со стороны врачей, которые будут продолжать лечение пациента, пострадавшего от невольно допущенной ошибки.

Куда исчезло «чувство локтя»?

Практически повсеместное отсутствие коллегиальности в современном медицинском сообществе (несоблюдение этико-деонтологических принципов в системе врач-врач, отсутствие полноценной “рабочей” обратной связи с администрацией, отсутствие квалифицированной правовой защиты специалиста, и т.п.) – крайне важный момент, без рассмотрения которого разговор о врачебных ошибках обойтись попросту не может. Врачебная солидарность в правильном понимании смысла этого термина, тактичность, чувство локтя и многое другое – вот тот фундамент, на котором возможно построение полноценного лечебного процесса, включающего исправление врачебных ошибок. Коллегиальность – краеугольная составляющая абсолютно любого лечебного процесса. Именно это личностное качество истинного профессионала и определяет ту самую должную преемственность оказания медицинской помощи, что крайне необходима не только из соображений медицинской этики и деонтологии, но и порой имеет решающее значение в исходе лечебного процесса.

Следует признать, что тотальная коммерциализация здравоохранения и его превращение в сферу услуг не только не способствует восстановлению перечисленных выше качеств, но и активно мешает взаимопониманию в медицинской среде в целом. А ведь консенсус между медиками – это не что иное, как гарант непоколебимости их общей позиции в отношении лечебной тактики, применимой к каждому конкретному заболеванию. При этом, помимо “общего” языка между специалистами, крепнет и их принципиальная позиция в отношении правильности подхода к осуществляемому лечению. И, что особенно важно, подобное консолидированное единство мнений и взглядов не может остаться незамеченным и самим пациентом. Повторюсь, речь идёт не о так называемой круговой поруке, целью которой является исключительно защита чести мундира. Объективность информации, доведённой до пациента несколькими независимыми друг от друга врачами, вне всякого сомнения, должна коррелироваться с его изначальным субъективным представлением как непосредственно о самом докторе, так и обо всём произошедшем во время лечения.

К сожалению, моральные качества, необходимые врачу как представителю самой гуманной профессии в мире, сегодня зачастую безвозвратно утрачены за счёт сформированных в сознании современных врачей неверных ориентиров своего последующего развития – как  в рамках узкой специализации,  так и на ниве врачевания вообще (не у всех, но у многих). Медицина, являющаяся слепком современного общества, так же переживает все происходящие в нём социальные катаклизмы. Это не может не отразиться на личности врачей, являющихся её неотъемлемыми составляющими единицами.  И именно поэтому возрождение старых традиций врачевания, заложенных в основу медицины, является приоритетным направлением в деле её сохранения и на сегодняшний день.

Пациент – объект или партнёр?  

Для того, чтобы минимизировать возникновение конфликтных ситуаций по поводу реально имевших место врачебных ошибок (причём речь идёт о конфликтах, нередко выходящих за пределы лечебной сферы), необходимым условием будет не только достижение взаимопонимания между врачами.  Здесь не обойтись и без понимания данного единства самим пациентом. Авторитетное и однородное представление всех специалистов о произошедшем плюс осознание пациентом искреннего желания ему помочь – собственно и есть гарантия того, что проблема решится там, где, собственно, это и должно произойти. А именно – исключительно в самой системе врач-пациент. Рано или поздно (при том, что подход со стороны специалистов будет деликатным и тактичным) каждый человек обязательно осознает всё: и суть произошедшего, и роль каждого из участников лечебного процесса в случившемся, и степень вины врача, невольно допустившего просчёт, а также определенную «волю обстоятельств» (индивидуальные особенности течения болезни и обусловленные этим реальные возможности специалиста). После того, как эмоции отступят и к пострадавшему вернётся способность к беспристрастному анализу произошедшего с ним, понимание правоты действий доктора станет очевидным, несмотря на пережитые страдания. И всё это неминуемо приведёт к обоюдному осознанию истины, гласящей, что врач действительно имеет право на ошибку, но вместе с тем полностью лишён такового на равнодушие.

Пострадавший от врачебной ошибки пациент и его родственники не обязаны сразу же понимать врача, даже если последний ни в чём не виноват. Врача должны понимать его коллеги, а пациент должен видеть это понимание. Повторюсь, не круговую поруку, а именно понимание. Практически любой адекватный пациент может отличить искреннее отношение от лицемерия и лжи.  Поэтому, если пациент изначально видел по-настоящему открытый подход со стороны доктора, то почва для последующего конфликта отсутствует в принципе.

Ни в одной стране мира ни один врач не в состоянии предсказать “до сотых долей” не только прогноз лечения, но и особенности его протекания. Погружение в неопределённость – неизбежный спутник ятрогенного вмешательства в организм человека. И, если для врача этот факт очевиден, для пациента он порой остаётся «за кадром» – зачастую, к сожалению, не без участия специалиста, осуществляющего и контролирующего лечебный процесс. Именно поэтому определяющими вехами в понимании самим пациентом причин внезапных осложнений должны быть не только исчерпывающая (порою даже гипертрофированная) информируемость пациента, но и полнейшая, доступная для понимания «прозрачность» лечения – как для больного, так и для самого врача.

И это их общее право, основа всех основ – право понять и быть понятым.

Имеет ли право врач спокойно выполнять свою работу не оглядываясь, и не прибывая в постоянной напряжённости от ожидания внезапного удара со стороны – просто делать своё дело, и не более?

Тварь я дрожащая или право имею?

Бессмертная фраза классика, пришедшая к нам через века, и застывшая немым вопросом в уголках уставших глаз врача, крик души, порождаемый неотвратимой уродливой действительностью, остаётся без ответа и по сегодняшний день. Вопрос глобальный по сути и вместе с тем прежде всего нацеленный на насущный быт, несмотря на весь пафос, в прикладном его значении достаточно лаконичен и прост. Ибо он затрагивает элементарные понятия, абсолютно наглядные своей очевидности.

Автор: врач Михаил Колпинский, г. Санкт-Петербург

Как сообщалось ранее, на приеме цветущая на вид, немного полноватая женщина 50-и лет. Знаете, есть такие люди, от которых за версту заражаешься оптимизмом и целый день ходишь в приподнятом настроении. Обычный плановый осмотр, мазок на онкоцитологию, УЗИ органов малого таза. Все то же самое, что и год назад, и два, и три. Показывает фотографию внучки, рассказывает про онкобольного мужа, у которого пока все хорошо, сетует, что не снимают инвалидность, не может официально устроиться на работу. Подробнее читайте: «Иногда лучше подождать, чем лечить»: врач — об ошибках коллег.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 3

БИОЭТИЧЕСКИЕ
ПРОБЛЕМЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК.. 6

1.
ПРИЧИНЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК.. 6

2.
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК.. 10

3.
ЭКСПЕРТИЗА ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК.. 11

4.
СВОЙСТВЕННО ЛИ ВРАЧУ ОШИБАТЬСЯ?. 13

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 19

ВВЕДЕНИЕ

Errare humanum est.

Человеку свойственно ошибаться.

Еврипид

Врачебные ошибки – это серьезная и

всегда актуальная проблема врачевания.

И.А. Кассирский

Медицина является наиболее сложной формой человеческой
деятельности, требующей глубоких специальных знаний, практических навыков,
высоких душевных качеств. На протяжении веков к представителям медицинской
профессии предъявлялись требования о недопущении ошибок. Однако врач ошибается
потому, что имеет дело с очень сложным человеческим организмом, ежедневно
сталкивается с нетиповыми задачами, нетипичным течением патологических
процессов, да и медицинская наука несовершенна.

Врачи всех поколений не были и не будут застрахованы от
своих ошибок, чаще именуемых «врачебными ошибками». Правда, по мнению
профессора С.Д. Носова, правильнее пользоваться термином «медицинские ошибки»,
так как ошибки может допускать не только врач, но и медицинская сестра,
лаборант и др. Добросовестные заблуждения медицинские сестры допускают при
выполнении лечебных назначений. Такие ошибки изредка могут вести к трагическим
последствиям. М.И. Райский вместо термина «врачебная ошибка» пользуется такими
терминами как «неверный диагноз» и «неправильное лечение» (Цит. по: Кисин С.В.,
1963, с. 85). И, тем не менее, более популярен термин «врачебные ошибки».

Одним из наиболее распространенных определений врачебной
ошибки является предложенное академиком Давыдовским: «врачебная ошибка —
это следствие добросовестного заблуждения врача при выполнении им
профессиональных обязанностей. Главное отличие ошибки от других дефектов
врачебной деятельности — исключение умышленных преступных действий —
небрежности, халатности, а также невежества».

В медицинской литературе под врачебной ошибкой часто
понимают действия (бездействие) врача, имеющие в своей основе несовершенство
современной медицинской науки, объективные условия работы, недостаточную
квалификацию или неспособность использовать имеющиеся знания.

Основными квалифицирующими медицинскую ошибку признаками
являются: соблюдение медработниками предусмотренных законом и обычаями правил
профессионального поведения; добросовестность поведения при осуществлении
медицинской деятельности. Т.к. отрицательные последствия для жизни и здоровья
пациента могут нести действия не только врача, но и медсестер, фельдшеров
других медработников, то есть мнение, что в данных случаях целесообразно
употреблять более широкий термин «медицинская ошибка». Хотя при этом
за профессиональные действия медсестры юридическую ответственность несет не
она, а врач.

Можно услышать, что врачебная ошибка – это не преступная
халатность, а погрешность в профессиональных действиях врача, совершаемых во
благо больного. В тридцатые годы у юристов был заимствован популярный термин
«добросовестное заблуждение». Известный патологоанатом И.В. Давыдовский (1941)
одним из первых стал применять его в размышлениях о «неправильных действиях»
медиков, которые являются следствием «добросовестного заблуждения». Ряд
судебных медиков (М.И. Авдеев, Н.В. Попов, В.М. Смольянинов и др.) указывает,
что под врачебной ошибкой следует понимать добросовестное заблуждение врача в
его профессиональной деятельности, если исключены небрежность, халатность,
недозволенное экспериментирование на больных. В противном случае будет уже не
врачебная ошибка, а преступление, за которое врач несет предусмотренную нашим
законодательством судебную ответственность.

Понятие «врачебная ошибка» близко примыкает к термину
«несчастный случай». Под этим в медицинской практике обычно понимают
неблагоприятный исход лечения, связанный со случайными обстоятельствами,
которые врач не мог предвидеть и предотвратить (Глушков В.А., 1985; Иванюшкин
А.Я., 1998). По суждению академика Е.А.Вагнера, в отличие от несчастного случая
профессиональное преступление или врачебная ошибка связаны с неправильными
действиями самих медиков. Он приводит яркий пример несчастного случая: «Спасая
больного, ввели ему обезболивающее средство, а он погиб – у него индивидуальная
непереносимость новокаина…Врач не знал об этом. Он не ошибался в своих
действиях, но трагическое стечение обстоятельств свело его действия на нет»
(1986, с. 142).

А.В. Грегори относит к несчастным случаям все неожиданные
смертельные исходы. К этой группе он относит: 1) активизирование дремлющей
инфекции; 2) послеоперационные осложнения (воздушную эмболию, перитонит и
кровотечение); 3) асфиксию во время наркоза; 4) рефлекторную остановку сердца
во время эзофагоскопии.

Известны случаи со смертельным исходом по причине остановки
сердца или бронхоспазма при проведении наркоза. Психический шок со смертельным
исходом иногда развивается у больных перед операцией или в начале ее. Особую
группу несчастных случаев составляют летальные исходы при проведении таких
диагностических мероприятий, как-то: ангиография, пиелография,
гастрофиброскопия, спинномозговая пункция, катетеризация сердца. Смертельные
исходы известны при переливании крови, хотя пробы на групповую, индивидуальную,
резус-биологическую совместимость не выявили противопоказания. К несчастным
случаям в медицинской практике относятся не только случаи с летальным исходом,
но и различного рода осложнения после операций, диагностических процедур и
манипуляций (Цит. по: Котельников В.П., 1987).

БИОЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК

1. ПРИЧИНЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК

К объективным обстоятельствам, ведущим к ошибке, следует
отнести условия, при которых нет возможности или средств для проведения того
или иного исследования или вмешательства (например, невозможность при
отсутствии эндоскопов диагностировать некоторые формы рака желудка и бронхов).

Из существенных объективных причин ошибок следует отметить
непостоянство отдельных постулатов и принципов в области теоретической и
практической медицины, в связи с чем меняются взгляды на этиологию, патогенез,
понимание сущности болезней. Ошибки, имеющие в своей основе несовершенство
медицинской науки, встречаются даже у опытного врача, так как ему приходится
консультировать наиболее тяжелых и сложных в диагностическом отношении больных.
В аналогичном положении, очевидно, оказываются и авторитетные клиники.

Ошибки, вызванные врачебным незнанием, наиболее
многочисленны и особенно ответственны по своей интерпретации. В каждом
отдельном случае вопрос об отнесении действий врача к ошибке, особенно при
дифференциации незнания, обусловленного недостаточной квалификацией и
элементарным медицинским невежеством, решается исходя из конкретных особенностей
течения болезни, длительности наблюдения, возможностей обследования.

Неверно связывать субъективные причины диагностических
ошибок лишь с квалификацией врачей. Бесспорно, трудно переоценить значение
знаний для правильной диагностики. Но знания — это не просто подготовка врача,
это и способность к их накоплению, пониманию, использованию, во многом
зависящая от индивидуальных особенностей, интеллекта и характера человека.
Т.е., условно, субъективный фактор выражается как в незнании, так и в недомыслии.

По мнению многих исследователей, на долю субъективного
фактора приходится 60 — 70% причин диагностических ошибок. По данным А.А.
Дзизинского, на нелогичное осмысление полученных данных приходится 26% причин
диагностических ошибок в поликлинике и 22% — в стационаре. Однако к этим
показателям следует приплюсовать соответственно 10 и 8% ошибок, обусловленных
переоценкой или недооценкой лабораторно-инструментальных методов и
консультаций. На них также указывает автор, но в основе и этих ошибок чаще
всего находятся недостатки мышления.

Значительную опасность в плане неправильной диагностики
представляют так называемые внушенные диагнозы, во многом также зависящие от
характера врача. Речь идет о заведомом «настрое» на определенное
заболевание, вызванном специальным к нему интересом врача, психологическим
«давлением» заключения консультанта или авторитетного учреждения,
влиянием эпидемиологической обстановки (в период эпидемии гриппа этот диагноз
выставляют большинству пациентов с повышенной температурой, среди которых
оказываются больные ангиной, плевритом, менингитом и др.) или увлечением
недавно описанными нозологическими формами (в свое время часто немотивированно
ставились диагнозы «коллагеноз», «диэнцефальный синдром» и
т.п.).

К этой категории ошибок примыкают и те, которые зависят от
предвзятого, положительного или отрицательного, отношения к пациенту (вера, что
врач не может заболеть СПИДом, трактовка бессознательного состояния у больного
алкоголизмом как связанного только с алкогольной интоксикацией и т.п.). Большую
роль играет присущая многим людям особенность психики, проявляющаяся в отборе
фактов, подтверждающих, а не противоречащих сложившемуся мнению. В этих случаях
врач попросту игнорирует не укладывающиеся в имеющуюся у него концепцию
симптомы или данные исследований.

Молодые врачи часто ошибаются из-за отсутствия опыта, более
опытные — из-за его переоценки и снижения квалификации.

Достижения фармацевтической промышленности, постарение
населения, изменения реактивности организма и другие факторы изменили характер
течения ранее более или менее «стандартно» текущих заболеваний.

Следует учитывать то, что техника обследования достигла
такого уровня, что признать кого-либо здоровым стало невозможно. В этом
ироническом высказывании содержится немалая доля правды. По материалам
некоторых массовых обследований взрослого населения в 50% случаев выявлены
чисто клинические отклонения от нормы, в 25% — отклонения в лабораторных
показателях и в 25% — рентгенологические отклонения Мнение, что большинство
ошибок диагностики обусловлено редкими болезнями не точно. Не распознают часто
встречающиеся, но изменившие свое течение болезни — злокачественные опухоли,
инфаркт миокарда, инфекционные болезни.

Необычные симптомы распространенных болезней чаще ведут к
ошибкам, чем редкие заболевания. Наличие симптома может свидетельствовать в
пользу предполагаемой болезни, отсутствие его последнюю не исключает.

Лабораторные методы исследования иногда «уводят»
врача от рационального диагноза и лечения. Так, по данным столичных клиник,
рентгенологические, ультразвуковые, эндоскопические, цитологические и даже
гистологические ошибки допускаются в 12-38% случаев. А потому врачам нельзя
забывать, что медицинская техника призвана давать необходимую «информацию
к размышлению», а не диктовать, как поступить.

Имеются наблюдения, согласно которым наибольшее количество
расхождений клинико-патологоанатомических диагнозов приходится на 1-е сутки
пребывания больных в стационарах, затем кривая расхождений падает. Начиная с 7
— 10-го дня она вновь поднимается из-за «коррекции» врачебного
мышления полученными данными лабораторно-аппаратных исследований. По данным
патологоанатома Р.И. Шмурина, на 1-е сутки госпитализации приходится 28,2%
расхождений диагнозов, на 3-и — 14,5%, на 10-е — 22,8%, а при длительных сроках
пребывания в больнице — 34,5%.

Классификациям врачебных ошибок посвящены многочисленные
работы, что само по себе свидетельствует о чрезвычайной сложности настоящей
проблемы. Наиболее популярны следующие классификации. Профессор Ю.Я. Грицман
(1981) предложил делить ошибки на диагностические, лечебные,
лечебно-тактические, лечебно-технические, организационные и на ошибки,
связанные с неправильным ведением документации и с поведением медицинского
персонала.

Классификация причин ошибок по академику-онкологу Н.Н. Петрову:

1) зависящие от несовершенства наших знаний на современном
этапе – 19%;

2) зависящие от несоблюдения правил клинического
обследования – 50%;

3) зависящие от состояния больного – 30% (1956).

Обзор литературы, посвященной общим вопросам врачебных
ошибок, показывает, что в этой проблеме не все «благополучно».

Клинический опыт показывает, что причины ошибок, допускаемых
врачами разных профориентаций, самые вариабельные. Не счесть кинофильмов,
художественных произведений (прозы и поэзии), в которых остро дискутируются
проблемы врачебных ошибок. Приводим кратко сюжет одного романа.

Хирург Бартлет, герой романа А. Хейли «Окончательный
диагноз», тяжелому больному ставит диагноз: «Прободная язва желудка». Диагноз
поставлен на основании сильных (кинжальных) болей в верхнем отделе живота,
снижения артериального давления, пепельно-серого цвета лица с холодной
испариной. О катастрофе в животе свидетельствовали доскообразное напряжение
брюшной стенки и положительный симптом Щеткина-Блюмберга. Однако во время
экстренной лапаротомии данных за прободную язву хирург не нашел. В первые сутки
после операции наступил летальный исход. При аутопсии установлена причина
смерти – пневмония. Герой романа и читатели невольно задумываются о причине
диагностической ошибки. Лицам, далеким от медицины, эта ошибка представляется
дикой, аморальной, а самокритичные врачи просят Бога отвести от них подобные
ситуации ложного острого живота.

Трагическими могут быть по исходам случаи просмотра рака
клиницистами, эндоскопистами и морфологами. Обследуем и оперируем студента 4
курса Г.В. Б-а, мастера спорта. Интраоперационный диагноз: рак желудка 4
стадии, подслизистый. Накануне многократное обследование и лечение в
специализированной гастроэнтерологической клинике с диагнозом хронический
гастрит. Диагноз гастрита был установлен на основании данных клиники,
результатов многократных рентгенологических, фиброгастроскопических и
морфологических исследований кусочков слизистой желудка, взятых при ФГС.

Пожалуй, самыми частыми и в большинстве случаев нелепыми, но
от этого не менее драматичными по исходу курации остаются ошибки организации
нашей работы. Они нередко указывают и на нашу низкую культуру общения, низкую
культуру труда.

2. ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК

В зависимости от квалификации врачебной ошибки врач либо не
несет ответственности (ст 13 ЗК РФ «О защите прав потребителей»
исполнитель услуг освобождается от ответственности за неисполнение или
ненадлежащие исполнение, если докажет, что это произошло вследствие
непреодолимой силы, или по иным основаниям предусмотренным законом. Аналогичное
правило закреплено в п. 19 «Правил предоставления платных медицинских
услуг населению медицинскими учреждениями», утвержденных постановлением
правительства РФ №27 от 13 января 1996 г.), либо на основании нормативных
правовых актов, регулирующих защиту прав граждан при получении медицинской
помощи. К ним относятся ГК (гл. II и гл. VIII); Конституция РФ (ст. 41); закон
«О защите прав потребителей» (гл. III); закон «Об охране
здоровья граждан РФ» (раздел VI), а также закон «О медицинском
страховании граждан в РФ» (ст. 6 и 7), Постановление Правительства РФ № 27
от 13.01.96 г. «Правила предоставления платных медицинских услуг населению
МУ независимо от ведомственной подчиненности и формы собственности».
Осуществляется защита прав граждан в виде возмещения материального и морального
ущерба, нанесенного пациенту во время оказания ему некачественной медицинской
помощи. Это право закреплено следующими законами: ГК (ст. 1064-1101); закон
«О защите прав потребителей» (ст. 14-17); закон «Основы
законодательства в РФ об охране здоровья граждан» (разд. 12, ст. 66, 67,
69); а также ФЗ «О медицинском страховании граждан в РФ» (ст. 6).
Также врач может нести ответственность по УК РФ ст 109, 118; 293 и др, в
зависимости от частных обстоятельств.

3. ЭКСПЕРТИЗА ВРАЧЕБНЫХ ОШИБОК

Для доказательства нарушений со стороны мед работников
необходимо проведение экспертизы которая отвечает на вопросы о правильности
лечения — это «экспертиза качества медицинской помощи», которая
является самостоятельным видом медицинских экспертиз. Экспертизу качества
медицинской помощи должны проводить квалифицированные врачи клинических
профилей.

Экспертиза качества медицинской помощи — это исследование
случая медицинской помощи, выполняемое специалистом-экспертом в целях выявления
врачебных ошибок, выяснения причин их возникновения и установление
причинно-следственной связи с наступившими последствиями.

При этом обязательной частью такого заключения специалиста
должно быть указание на:

·  
имевшиеся нарушения со стороны медицинских
работников (неправильные действия либо бездействие, дефекты, недостатки,
упущения, ошибки);

·  
фактическое наличие у пациента повреждения
здоровья;

·  
причинно-следственная связь между 1-м и 2-м;

·  
выполнение либо невыполнение медицинскими
работниками всех необходимых мер для надлежащего оказания медицинской помощи.

Вопросы «правового характера» перед экспертами не
ставится. Экспертные исследования бывают досудебными и судебными.

Досудебная экспертиза проводится без специального поручения
суда, различными организациями, у которых есть право (лицензия) для такой
деятельности. Обычно — это медицинские страховые компании. В силу закона
«О медицинском страховании граждан в РФ» (ст.15) они не только
вправе, но и обязаны проводить экспертизу качества медицинской помощи, а также
защищать интересы застрахованных. Эксперты в данном случае привлекаются
страховой компанией, они не дают подписки о предупреждении их об уголовной
ответственности за дачу заведомо ложного заключения., и суд никак не влияет на
ход такого исследования.

Судебное экспертное заключение является самостоятельным
видом доказательств. В качестве недостатка судебной экспертизы для пациентов
следует отметить ее платный характер.

Высокая стоимость судебных экспертиз не позволяет многим
пациентам обращаться в суд за защитой своих прав, несмотря на то, что, по
закону, по окончании процесса все судебные расходы взыскиваются с проигравшей
стороны.

4. СВОЙСТВЕННО ЛИ ВРАЧУ ОШИБАТЬСЯ?

Врач трудится в условиях риска, неопределенности и
противоречивых ситуаций.

А.Ф. Билибин

Все мы, врачи и медсестры, стремимся жить и работать без
ошибок, решаем эту многотрудную, острую проблему, все мы помним, как велика
плата за врачебные ошибки и… ошибаемся. К тому же мы хорошо помним суждение
Л.Н. Толстого, что «не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это и есть
основная ошибка» (Цит. по: Воронцов В., 1977, с.149). Это светский взгляд. Нам
же важны суждения по настоящей животрепещущей теме медиков и их пациентов.

Знаменитый медик-экспериментатор Клод Бернар считает, что
«опасность ошибиться в диагнозе всегда велика; но еще опаснее рисковать жизнью
больного, оставив его без лечения» (Цит.по: Моруа А., 1979). «Надо признать, —
пишет известный гематолог И.А. Кассирский,- как бы ни было хорошо поставлено
медицинское дело, нельзя представить себе врача, уже имеющего за плечами
большой научно-практический стаж, с прекрасной практической школой, очень
внимательного и серьезного, который в своей деятельности мог бы безошибочно
определить любое заболевание и столь же безошибочно лечить его, делать идеально
операции» (1970). Талантливый детский хирург, профессор С. Долецкий прав, когда
утверждает, что медик, как и сапер, не вправе ошибаться. И все-таки ошибается.
Эти ошибки порой трагичны, порой исправимы (1974).

И наш опыт убеждает, что при современном
лечебно-диагностическом оснащении медучреждения, при искренних желаниях творить
добро, при добросовестной и самоотверженной работе самый хороший врач не
защищен от ошибок, как морально-этических, так и профессиональных. Об этом
говорят тревожные, упрямые факты. Так рентгенологическое обследование желудка
дает до 30% ошибок (В.П. Казначеев, А.Д. Куимов,1992).

В.М. Араблинский (1993) делится большим опытом диагностики
начального центрального рака легких, накопленным за последние годы в НИИ
онкологии им. П.А. Герцена. Он показал, что ложноотрицательные результаты
рентгенологического исследования при этой стадии опухоли получены у 69,4%
больных.

Ультразвуковые методы диагностики заняли одно из ведущих
мест в современной клинике. Однако не следует обольщаться достоверностью УЗИ.
По наблюдениям академика Е.И. Чазова (1988) достоверность ультразвуковых методов
диагностики при сердечнососудистых заболеваниях составляет от 90-95% до 50-80%.
Частота ошибок при установлении УЗИ-топического диагноза у больных с
новообразованиями в брюшной полости и малом тазу составляет от 10 до 35%
(Назарова А.С., 1993).

По данным литературы и НИИ онкологии им. П.А. Герцена
частота эндоскопической визуальной гипердиагностики начальных форм рака органов
дыхания и желудочно-кишечного тракта составляет 25-59,6%, гиподиагностика –
8-15%.

К.А. Агамова (1993) приводит литературные данные и
результаты цитологических исследований, проведенных в НИИ онкологии им. П.А. Герцена:
частота ошибок цитолога и неудач, связанных с получением материала для
исследования при распознавании рака, может достигать 15,4±5,3%, при других
злокачественных опухолях – 19,7±3,3%.

Нельзя не согласиться с Г.А. Франком (1993), что
гистологическое исследование – ведущий, решающий и завершающий этап диагностики
онкологических заболеваний, фоновых состояний и предопухолевых изменений. По
данным НИИ онкологии им. П.А. Герцена при исследовании даже 100 кусочков ткани
частота неинформативных заключений составила 14,5, сомнительных – 7%.

По И.А. Кассирскому процент расхождения клинического
предсекционного и патологоанатомического диагноза составляет 10-20% всех
вскрытий (1970). По данным академика Н. Пермякова в 4-х крупнейших больницах
Москвы частота расхождений диагноза по основным заболеваниям составила от 4,7
до 21,6% (1993).

Известный врач-патологоанатом Ипполит Васильевич Давыдовский
писал: «Интересно отметить, что количество ошибок по мере квалификации…скорее
увеличивается, чем падает. Подтверждением тому являются примеры правдивого
анализа своей работы, проведенной рядом профессоров, из когорты знаменитых. В
клинике, которой заведовал академик Ю.Ю. Джанелидзе, при анализе врачебных
ошибок было установлено, что почти половина ошибок приходится на долю известных
профессоров» (Цит. по: Шамов И., 1987).

Как пишет А.А. Грандо, даже выдающиеся клиницисты ошибались
в 25-30%. Очевидно, что самые талантливые и опытные врачи не застрахованы от
ошибок, более того они их нередко совершают чаще прочих. По суждению Менендера,
это отчасти объясняется тем, что «кто на многое отваживается, тот неизбежно во
многом и ошибается».

Допускали ошибки с трагическими последствиями Н.И. Пирогов и
С.П. Боткин, С.С. Юдин и Н.Н. Петров, А.И. Кассирский и Е.И. Чазов, Н.Н. Блохин
и мн. др. Они всю жизнь не могли простить себе допущенных ошибок, так как после
смерти больных и их аутопсии диагноз представлялся ясным и возможность спасения
жизни больного реальной.

Крупнейший терапевт профессор С.П. Боткин всю жизнь укорял
себя за то, что, не поверив жалобам больного на упорные головные боли, по
поводу которых он вновь поступил в клинику после выздоровления от брюшного
тифа, и не найдя у него объективных признаков болезни, выписал его с пометкой
«симуляция», а на следующий день больной умер от абсцесса легкого,
обнаруженного на вскрытии.

Выдающийся хирург профессор С.С. Юдин до конца жизни упрекал
себя в смерти 30-летней женщины, у которой он, будучи молодым врачом, не
распознал непроходимость кишечника, приняв это за «завал от питания чечевицей»,
и назначил ей касторку. На следующий день больная умерла. Осталось двое
маленьких сирот ее собственных и еще две девочки-племянницы погибшей сестры»
(Цит. по: Юхтин В.И., 1976).

А то, что «несчастливые часы» бывают у всякого, даже самого
выдающегося представителя нашей профессии, может свидетельствовать хотя бы еще
такой пример. Знаменитый хирург, творец спинномозговой анестезии, профессор
Август Бир за один несчастливый год (1925) потерял трех таких больных, как
первый президент Германской республики Эберт, всемирно известный врач
акушер-гинеколог Эрнст Бумм, крупнейший немецкий финансист того времени мультимиллионер
Тиссен. Все они были оперированы по поводу «острого живота», явления которого у
двух из них были связаны с воспалением желчного пузыря (Цит. по: Вагнер Е.А.,
1976).

Долгие годы пытали себя за трагический исход операции
генерального конструктора космических кораблей академика С.П. Королева наши
знаменитые хирурги академики А.А. Вишневский и Б.В. Петровский.

Эти примеры достаточно убедительно показывают, как реальны и
тяжелы последствия ошибок знаменитых врачей, как и «среднестатистических»
врачевателей. Конечно, врачу нужно иметь мудрость и терпение в переживании
своих ошибок. Это трудная, невероятно трудная миссия становится стрессогенной,
инфарктогенной, так как на нас давит еще и общественное жесткое мнение: ошибки
врача «нельзя ни терпеть, ни прощать».

К сожалению, мы часто являемся свидетелями «общенародного»
обсуждения и осуждения врачебных ошибок не только больными, но и журналистами,
людьми далекими от медицины, на телевидении, радио, в печати, то есть при
«выходе на публику». При этом они либо вовсе обходят объективные причины
врачебных ошибок, либо в сенсационном, обвинительном, разгромном тоне сообщают
о каком-нибудь отдельном случае, причем, как правило, неквалифицированно, и,
что еще печальнее, не только дилетантски, но и далеко не беспристрастно.
Вероятно, в вашей памяти сохранились грубейшие обвинения врачей во всех
смертных грехах, курирующих известных телеобозревателя А.Каверзнева, певца
И.Талькова, журналиста Ю. Владимирова, наисекретнейшего конструктора
космических кораблей Сергея Павловича Королева.

Наши «судьи» нередко гневно недоумевают: как можно ошибаться
в век НТР, в век фантастического развития фармакологических, биохимических,
электрических, электронных, ультразвуковых, радиологических, иммунных и прочих
методов диагностики и лечения?!

Наши судьи-популисты, дилетанты недостаточно осведомлены,
что объем медицинской информации столь велик, что не может быть оптимально
усвоен и освоен одним человеком, так как число известных заболеваний превышает
10 тысяч наименований, число симптомов превышает 100 тысяч, число только
операций и их модификаций составляет десятки тысяч, число лабораторных,
клинических, радиоизотопных, биохимических, электронных и других тестов –
тысячи.

Имеет негативное значение и то положение, что признаки заболевания
нередко бывают атипичными, стертыми, скрытыми, что технические, лабораторные
методы исследования иногда «уводят» врача от правильного диагноза и лечения.
Так, почти у 12% больных гнойным перитонитом мы наблюдали нормальные показатели
«белой крови» и других тестов хирургической инфекции. А потому следует помнить,
что «техника» – лишь придаток мышления врача, а не фактор, диктующий ему его
решения. Нельзя сбрасывать со счета и то, что среди больных растет удельный вес
лиц пожилого и старческого возраста, лиц, обремененных «набором» многих
заболеваний, определяющих тяжесть заболевания больных, атипию течения
заболевания. Не меньшее значение приобретает и известный факт, что в последние
20 лет резко снизился иммунитет населения. Защитные силы подавлены многими все
возрастающими социальными, физическими, химическими, физиологическими,
психическими, информационными стрессами. Актуальной и трудноразрешимой остается
проблема опасности сильнодействующих, а то и токсических профилактических,
диагностических и лечебных средств и методов, могущих неузнаваемо извратить
клинику, послужить причиной драматических осложнений. По некоторым данным
зарубежной статистики, побочное действие одних только лекарств наблюдается в
среднем у 10-12% больных, а в странах Индокитая и Ближнего Востока достигает
40% (Пермяков Н., 1993).

Несоизмеримо сложнее стал социальный, психологический
«объект» изучения – больной. Он все энергичнее стремится к самодиагностике и
самолечению. Мы часто видим «горе от ума» больного, когда он некритически
относится к рекомендациям псевдоцелителей разного рода, настойчиво внушающим
чудо – исцеление. Упаси вас Бог, коллега, курировать больных после того, как их
длительно лечили Балакирев, Кашпировский, Чумак. Подвергая себя многомесячной
терапии, «заряжаемые» «магической силой» воды, пищи, слова, больные, как
правило, запускают рак, и придут к вам, когда вы будете бессильны им помочь.
Ваше же бессилие лишь укрепит мнение «народа» в возможности официальной,
научной медицины.

И, тем не менее, несмотря на столь сложную социальную,
морально-психологическую ситуацию, мы должны всемерно учиться искусству
врачевания, чтобы как можно меньше совершать врачебные ошибки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если врач сделал какую-то ошибку, обязан ли он ставить
пациента в известность? С одной стороны не обязан. Дело в том, что нет четко
прописанной обязанности врача извещать пациента о допущенной ошибке. Нет такой
статьи, т.к. нет вообще понятия врачебной ошибки. Есть понятие о причинении
вреда здоровью. Но этот вред, если он не явный, никак не обнаружить. А потому,
согласно законодательству, никто «не обязан давать показания против самого
себя». Врач совсем не обязан говорить о совершенной ошибке. Другое дело,
что врач, совершив какое-то неправильное действие, обязан сделать все, чтобы
предотвратить негативные последствия. Если врач на операции случайно перерезал
не тот кровеносный сосуд, но тут же его зашил и остановил кровотечение, то
никто этого не заметит и извещать об этом пациента он не обязан. Но если он
плохо ушил этот сосуд и пациенту не сказал, что ему нельзя неделю прыгать, а
тот прыгнул, сосуд порвался опять и пациент умер, то врач будет виноват. То
есть врач не имеет права утаивать ту информацию, которая важна для жизни и
здоровья пациента.

Обсуждая проблему «права врача на ошибку», полезно
обратить внимание на мнение известных представителей медицинской науки. По
мнению Кассирского «ошибки — неизбежные и печальные издержки врачебной
деятельности, ошибки — это всегда плохо, и единственное оптимальное, что вытекает
из трагедии врачебных ошибок, это то, что они по диалектике вещей учат и
помогают тому, чтобы их не было… Они несут в существе своем науку о том, как не
ошибаться и виновен не тот врач, кто допускает ошибку, а тот, кто не свободен
от трусости отстаивать ее». Ошибки допускали и будут допускать и молодые и
опытные врачи, так как это свойственно человеку, а медицина очень сложная
наука. Лишить врача права на ошибку и привлекать его к уголовной
ответственности — значит сковать инициативу, убрать творчество и потерять
множество хороших специалистов. Но это должно относиться только к
добросовестным специалистам, соответствующим требованиям профессии и
квалификации.

Акадкмик Амосов: «Надо называть вещи своими именами. Я
много думал и передумывал снова и снова. Тысячи сложных и сложнейших операций
и… довольно много смертей. Среди них много таких, в которых я прямо виноват.
Нет, нет, это не убийства! Все во мне содрогается и протестует. Ведь я
сознательно шел на риск для спасения жизни».. И далее: «… в тридцатые
годы — резекция желудка, удаление почки казались нам, аспирантам, вершиной
хирургии. Наши светила лишь очень робко пытались сделать что-либо в грудной
полости и почти всегда — неудачно. Потом надолго бросали. А теперь у меня
оперируют ординаторы митральные пороки сердца, и больные не умирают. Да,
конечно это дорого стоило людям. И хирургам. Но теперь есть отдача. Идет
прибыль…. Смотришь — умирает все меньше и меньше. Уже думаешь — достиг!
Начинаешь оперировать больных потяжелее — и тут тебя — раз! раз! Лежишь потом
мордой в грязи. «Ах, зачем я взялся? Почему не остановился тут?» А
потом отойдешь и снова что-то ищешь. И так многие хирурги, во всем мире».

В то же
время необходимо защищать права пациентов на квалифицированную надлежащую
медпомощь. Вера во врачей не должна быть верой отчаяния, необходимо ее
подкрепление не только качественными действиями врачей, но и отсутствием
невежества, недобросовестности. Пациент не должен превращаться на объект, на
котором можно ошибиться, лишь действительно непридвиденные и непреодолимые
обстоятельства должны приводить к нанесению вреда его здоровью, а врач со своей
стороны должен стремиться к снижению риска возникновения ошибок в своей
практической деятельности.

СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

В. И. Акопов, Е.Н, Маслов. Право в медицине. М.:
Книга-сервис, 2002- 352 с.Введение в 
биоэтику : учеб. пособие /А.Л. Иванюшкин и др. — М.: Прогресс-Традиция,
1998. — 384 с.Тихомиров А. В. Медицинское право. Практическое
пособие. — М.: Издательство «Статут», 1998. — 418с.

В ходе вебинара ФПА лектор проанализировал причины роста обращений граждан с заявлениями о привлечении медицинских работников к ответственности, пояснил, почему не всегда неблагоприятные последствия врачебного вмешательства являются следствием этого вмешательства, и осветил аспекты проведения судебно-медицинской экспертизы в ятрогенных делах.

Причинение вреда жизни и здоровью в результате медицинской ошибки является достаточно распространённым явлением. В последние годы выявлено не только увеличение числа таких явлений, но и готовность пострадавших и их родственников к борьбе за компенсацию причинённого вреда, судебных органов — к удовлетворению подобного рода требований при наличии законных оснований. Различные источники сообщают, что за последние несколько лет число исков о компенсации вреда жизни и здоровью, причинённого при оказании медицинской помощи в России, возросло в 13 раз.

Проблема врачебных ошибок является одной из важнейших в медицинском праве. Количество врачебных ошибок, к сожалению, не сокращается, а возрастает.

Врачебная ошибка это незлоумышленное заблуждение медицинского работника в его профессиональной деятельности, если при этом исключается халатность и недобросовестность. Но в российском законодательстве этот термин не рассматривается официально и не имеет четкого определения, такое понятие существует лишь в медицинской литературе или рассматривается как термин «профессиональная ошибка».

Прямого понятия «врачебная ошибка» в российском законодательстве не существует. В общем смысле – это ошибка медицинского специалиста в его работе, обусловленная халатностью или небрежностью действий. Также врачебную ошибку можно рассматривать, как ненадлежаще исполненные действия либо бездействия медицинского сотрудника, повлекшие за собой ухудшение состояния здоровья пациента или его смерть.

Стоит отметить, что в мире не существует единого понятия о том, что подразумевает собой термин «ошибка врача», отсутствует оно и в УК РФ. Однако, Уголовный кодекс РФ содержит в себе положение о халатности, а также другие статьи, которые могут быть определены как врачебная ошибка, например это:

Заражение пациента СПИДом, 

Незаконный аборт; 

Продажа фармацевтических препаратов без лицензии (если это ухудшило здоровье пациента). 

Наиболее распространенное определение врачебной ошибки характеризует ее как добросовестное заблуждение врача, основанное на необычном, атипичном течении заболевания, на недостатке диагностических или лечебных средств и методов или иногда на недостатке опыта и знаний конкретного врача. Ведущим в определении врачебной ошибки является добросовестность действий врача, т.е. выполнение врачом всех необходимых мероприятий для диагностики и лечения конкретного пациента.

Но, так или иначе, десятки пациентов обращаются за помощью в суд, а медицинский персонал привлекают к уголовной ответственности, клиники несут огромные убытки в виде выплат в качестве компенсаций за причиненный моральный вред и вред, причиненный здоровью.

Последствия врачебных ошибок зачастую бывают трагическими, и поэтому люди всё чаще пользуются утверждением: «Врач не имеет права на ошибку».

Формально это, разумеется, правильно. Такого права у врача нет и быть не может. Но на деле это не так, ведь каждому человеку свойственно ошибаться. Врач ошибается не только потому, что он тоже обыкновенный человек, но и потому, что имеет дело с самым сложным объектом природы, ежедневно сталкивается с задачами, не имеющими однозначного алгоритма решения.

К сожалению, многие не понимают этого. Поскольку врачебные ошибки могут кончиться трагически, они хотят запретить их. Даже юристы пытаются стать на такую точку зрения. Так, юрист Ф. Бердичевский писал: «Врач не имеет права ошибаться потому, что его ошибка ведет к непоправимым последствиям для здоровья больного, тогда как ошибка инженера или рабочего лишь выливается в производственный брак». Но, так или иначе, каждому из нас не понравятся ошибки начальства, которые потом приходится исправлять рабочим, отсюда постоянные стрессы и проблемы со здоровьем. И именно эти проблемы впоследствии должен лечить врач.

В общем, нет никаких юридических или моральных оснований выделять ошибку врача в особую категорию. Ошибаться не имеет права ни один специалист. Тем не менее все они ошибаются.

Ни один, даже самый гениальный врач не может заранее точно определить реакцию организма на вновь назначаемое лекарство или метод обследования больного. Поэтому, назначая лечение больному, врач рискует столкнуться с непредвиденными проблемами в ходе лечения. Даже чувствительность каждого человека к тому или иному медикаменту индивидуальна и может вести к особой реакции. Стоит также упомянуть о том, что течение болезни у каждого пациента происходит индивидуально, а врач учится по усредненным оценкам и представлениям того или иного заболевания. Это также создает большие проблемы при постановке диагноза.

Многие думают, что в наш век, век электронной техники, врачи, вооруженные этой техникой, не могут и не должны ошибаться. Кстати, такую наивную веру в диагностическое всемогущество машин разделяют не только больные, но и некоторые медики.

Как говорится: «Врачи – представители самой гуманной профессии», но все они люди, и так же имеют право на ошибку. Другое дело, если эта ошибка несет за собой осознанную халатность врача.

Литература:

1. Багдатов Р.Ш.Биоэтический подход к ограничению компетенций пациентов // Международный журнал экспериментального образования. — 2017. — № 4-1. – С.51.

2. Доника А.Д. Альтернативы принятия решений в медицинской практике: правовые нормы и этические дилеммы // Биоэтика. – 2010. –№ 5. — С. 57-59.

3. Озерова В.А.Медицинский профессионализм как контракт медицины и общества // Международный журнал экспериментального образования. — 2017. — № 4-1. – С.56

4. Омаров Р.А.Принцип автономии пациента в клинической медицине // Международный журнал экспериментального образования. — 2017. — № 3-2. – С. 218.

5.Чередниченко Д.О. Биоэтика в контексте инновационных технологий в медицине // Международный журнал экспериментального образования. — 2017. — № 4-1. – С.50-51.

6. Электронный ресурс. Режим доступа https://pravovedus.ru/practical-law/medical/vrachebnaya-oshibka-ponyatie-i-otvetstvennost/ ( дата обращения: 12.02.2021)

Врачебные ошибки

Врачебные
ошибки –
ошибки врача при выполнении своих
профессиональных обязанностей, являющиеся
следствием добросовестного заблуждения
и не содержащие состава преступления
или признаков проступка. Врачебная
ошибка является одним из дефектов
медицинской помощи (См.: «Дефекты
медицинской помощи»).

Ответственность
за врачебные ошибки носит исторический
характер. Длительное время врачебные
ошибки отождествлялись с умыслом. В
таких случаях за неблагоприятный исход
лечения врачу выкалывали глаза, отрубали
руки и т.п. (например, по «Законам
Хаммурапи», XVIII
в. до н. э.). Римское право к ошибкам
относило неопытность, неосторожность
и неоказание медицинской помощи. В
буржуазном праве ошибку отличают от
умысла. Поскольку отношения «врач –
пациент» строятся на договорных началах,
врач при благоприятном исходе лечения
получает гонорар; если же здоровью
пациента нанесен вред по вине врача,
последнему может быть предъявлен иск.

С
медицинской точки зрения врачебные
ошибки классифицируются по разным
основаниям. Выделяют ошибки: — тактические
и технические; — диагностические
(совершенные при сборе анамнеза, при
физикальном исследовании), — лечебные
(применение лекарств в неправильных
дозах, медикаментозная полипрагмазия
и др.); — профилактические (неправильно
проведенные прививки, вакцинации и
т.д.).

Выделяют
объективные и субъективные причины
ошибок. К объективным причинам относят:
недостаток сведений в медицинской
науке; поздняя госпитализация; редкость
некоторых заболеваний; болезнь без
выраженной симптоматики. По мнению
некоторых авторов, по объективным
причинам возникает 30-40% врачебных ошибок.
К субъективным причинам врачебных
ошибок относят: недостаточную квалификацию
врача; неполноту собранного диагноза;
запоздалое обследование; слабое
клиническое мышление; самоуверенность
или неуверенность. На субъективные
причины приходится 60-70%. По этому основанию
можно различать врачебную ошибку и
несчастный случай. Врачебную ошибку
отличает наличие субъективных причин,
а объективные причины сближают ее с
несчастным случаем, что , в определенной
мере, и затрудняет оценку действий
врача.

Медицинская
статистика свидетельствует о том, что
существует расхождение между клиническим
и патологоанатомическим диагнозом. По
мнению некоторых авторов, расхождение
составляет в среднем 20% (В.А. Акопов).
Ошибок в лечении встречается в 3 раза
меньше, чем в диагностике. Основными
причинами диагностических ошибок
выступают: — расхождение между наиболее
часто встречающимися в практике среднего
врача нозологическими формами и кругом
существующих болезней; — «классическое»
течение заболевания встречается у очень
небольшого числа людей; — узкая
специализация (среди врачей и медперсонала);
гипноз ранее поставленного диагноза;
— риск в диагностике и лечении.

Способы
предупреждения врачебных ошибок
обусловлены их причинами. Прежде всего,
речь должна идти о систематическом
повышении квалификации врачей,
систематическом анализе ошибок на
врачебно-контрольных и, в особенности,
на клинико-анатомических конференциях;
постоянном повышении общей культуры,
в том числе и биоэтической.

Медицинские
работники должны помнить не только то,
что «врачебные ошибки являются досадным
браком во врачебной деятельности» (И.В.
Давыдовский), но и «должны извлекать
максимум поучительного из своих
профессиональных ошибок, обогащая как
свой собственный опыт, так и совокупный
опыт медицины» (Н.И. Пирогов). Отношение
к врачебной ошибке составляет важную
этическую проблему. По мнению Р Ригельмана,
в медицинской практике выявляется три
типа отношения к ошибкам:
отрицание, оправдание («работа у нас
такая», «столько мелочной работы, что
не остается времени на больного»),
отстранение («здесь медицина бессильна»).

Имеет
ли врач право на ошибку? Признать такое
право за врачебным персоналом
представляется невозможным. Нельзя
признать такое право ни с логической,
ни с мировоззренческой точки зрения
(А.Я. Иванюшкин). С логической точки
зрения нельзя выдавать сущее за должное,
т.е. профессиональную ошибку за
обязательное во врачебной деятельности.
Ведь причинная связь между действиями
(или бездействиями) врача и ухудшением
здоровья пациента или даже его смертью
не означает еще виновности врача. С
точки зрения мировоззренческой,
профессиональная деятельность врача,
заведомо ориентируемая на ошибки,
утрачивает свою гуманистическую природу.

Соседние файлы в предмете Биоэтика

• #
• #

28 февраля 2018

Ситуация непримиримая. Многие медики считают, что на них разворачивается травля, и предупреждают: если врачу (например, хирургу) «связать руки» угрозой суровой ответственности, он перестанет рисковать ради спасения пациента. И если «разогревать» в обществе градус агрессии по отношению к людям в белых халатах — нас в итоге просто некому будет лечить. Другая сторона возражает: самоотверженные и профессиональные врачи у нас, конечно, есть. Но есть и другие: пациенты реально сталкиваются с халатностью, некомпетентностью, вымогательством денег. И с этим надо что-то делать.

Конечно же, любой доктор должен отвечать за результаты своей работы. С другой стороны, мы видим, что порой врачей наказывают и даже лишают свободы в очень спорных случаях: делали все, что могли, пациента спасти не удалось, а в результате доктор становится обвиняемым в суде. Почему так происходит?

Доверяй, но проверяй

«Система контроля над врачебной деятельностью прописана очень четко, — считает доктор медицинских наук, член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) Михаил Бяхов. — Первый уровень — в самом медучреждении. Завотделением проводит обход больных совместно с врачами, определяется тактика обследования и лечения, все это отражено в истории болезни. Перед выпиской больного завотделением проверяет и оценивает историю болезни по нескольким критериям. Далее ее проверяет зам главного врача по экспертизе. Последний уровень проверки — страховые компании».

В идеале все предусмотрено: в операционной медсестра обязана учитывать инструменты и перевязочные материалы, сверять их количество до и после операции. Тактику лечения тяжелых больных определяют коллегиально, на консилиуме. Молодых врачей курируют старшие товарищи. Каждый летальный исход разбирается на специальной комиссии, и если выявляются ошибки — проходит разбор на клинико-анатомической конференции. В обоих случаях привлекаются сторонние рецензенты.

Казалось бы, каждый шаг врача проходит под постоянным контролем, при такой системе вероятность ошибиться сводится к минимуму.

И все-таки эта система то и дело дает сбои.

Человеческий фактор

Конечно, большинство пациентов выздоравливает и вспоминает своих докторов с благодарностью. Тем не менее общая картина оценки тревожна: недавний опрос ВЦИОМ показал: лишь 9 процентов оценивают состояние здравоохранения на «хорошо» и «скорее хорошо». «Тройку» поставили 37 процентов. А более половины (52 процента) настроены критически.

«Конечно, бывают «проколы» из-за отсутствия материальной базы — скажем, больному нужно срочно сделать компьютерную томографию, а аппарат вышел из строя. Или в клинике недостаток препарата, и врач вынужденно сокращает больному курс лечения или уменьшает дозировку. В таких случаях ни о какой личной ответственности врача, конечно же, речи не идет, — говорит руководитель рабочей группы по qорганизации ОМС Всероссийского союза страховщиков Алексей Березников. — И все-таки две трети дефектов, выявляемых страховыми медицинскими компаниями при проверках, — это элементарные «забыл, не назначил, перепутал». То есть пресловутый человеческий фактор».

Не случайно же есть расхожая фраза: история болезни пишется для прокурора. А в результате ошибки скрывают, на них не учатся

Эксперт рассказал о вопиющих случаях таких ошибок. Проверяли один из перинатальных центров, и выяснили: необходимые лекарства назначались недоношенным новорожденным без учета сниженной массы тела. В результате — у нескольких младенцев двукратная передозировка привела к тяжелой почечной и печеночной недостаточности. Больной должны были оперировать бедренную вену, но ошибочно убрали бедренную артерию. Массированное кровотечение. Ногу пришлось ампутировать. Родившую женщину из-за простуды, чтобы не заражала других, выписали домой. Состояние внезапно ухудшилось, лихорадка, послеродовой эндометрит. Спасти пациентку не удалось…Больной острым панкреатитом молодой мужчина помещен в хирургический стационар. Лечащий врач не обращает внимания на растущий лейкоцитоз, не проводит необходимых инструментальных исследований и выписывает пациента из стационара. А у того развивается панкреонекроз, сепсис, который привел к смерти.

Конечно, перечисленные ситуации — за гранью. Но таким трагедиям предшествуют другие, не столь вопиющие нарушения, не повлекшие за собой фатальных последствий. Отвечать за подобное, когда медики ошиблись, недоглядели, хотя для пациента все обошлось, — все равно нужно, безнаказанности не должно быть.

«При лечении больного врач просто обязан иметь в виду и собственную безопасность, тогда его ошибки будут сводиться к минимуму, — считает доктор Бяхов. — Для этого необходимо постоянно учиться, не стесняться привлекать более грамотных коллег в решении клинических задач. Не говорить, к примеру, что ты умеешь выполнять, например, гастрэктомию по поводу рака желудка, если ты самостоятельно выполнил меньше 30 таких операций. Это — недостаточный опыт, есть определенная кривая обучения, и так далее. Ошибка, как правило, совершается или по халатности, или от нехватки профессиональных навыков, то есть переоценки собственных возможностей».

Право жаловаться

Мы, пациенты, часто не можем объективно судить о качестве лечения, то есть работы врача. Мы скорее оцениваем «обертку»: внимательный, выслушивает, отвечает на вопросы — значит, хороший доктор. Стало легче — тем более считаем, что повезло попасть в профессиональные руки. Но если исход лечения плохой, тут, даже если доктор сто раз прав и сделал все, что от него зависело, пациент зачастую недоволен. Отсюда и жалобы, и проявления агрессии в отношении врачей.

Между тем у пациентов есть законный способ защитить себя.

«Собственно, система контроля за деятельностью медучреждений выстраивается в интересах и пациента, и врача, — говорит сопредседатель Всероссийского Союза общественных объединений пациентов Юрий Жулев. — Пациент имеет право сомневаться в результатах лечения и требовать проверить, правильно ли его лечили. Он вправе обратиться в свою страховую компанию, и она обязана отреагировать на жалобу. Еще одна контролирующая инстанция — Росздравнадзор. При этом, если проверка проводится непредвзято, если медицинская экспертиза выполняется компетентными экспертами (а врач все делал правильно), — ему нечего опасаться. Кстати, если «хронический» пациент столкнулся с нарушением своих прав, он может также обратиться и в пациентскую организацию».

В непредвзятости выводов при проведении медэкспертизы во время проверок, возможно, ключ решения проблемы. Глава Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль уже несколько лет продвигает идею создания независимой медэкспертизы — три первых таких экспертных центра в качестве «пилота» должны открыться в Подмосковье, Смоленской и Липецкой областях. По мнению Рошаля, независимый статус таких центров поможет объективно «разруливать» конфликтные ситуации между врачом и пациентом, не доводя дело до суда. Правда, для создания таких центров нужны вложения, и не малые. Остается открытым и вопрос, насколько экспертиза, созданная под эгидой медицинского сообщества, может быть действительно независимой.

Сейчас медицинскую экспертизу, если в результате жалобы пациента выясняется ее необходимость, проводит страховая организация, выполняются проверки и в системе Фонда ОМС. Кстати, расхожее пациентское мнение: доказать врачебную ошибку, даже если она очевидна, невозможно, поскольку эксперты, сами медики, всегда работают в пользу коллег. В союзе страховщиков уверяют, что это не так, экспертиза проводится независимо. Во-первых, к работе привлекают экспертов из других регионов, чтобы исключить круговую поруку, во-вторых, работают они по обезличенным документам.

«Созданная система контроля, включающая при необходимости и проведение медицинской экспертизы, вполне объективна, — настаивает Алексей Березников. — Проверки в системе ОМС проходят по двум направлениям: страховые компании работают по жалобам пациентов и, кроме того, выполняют плановые и целевые экспертизы в медучреждениях. Во втором случае это сотни тысяч проверенных историй болезни и амбулаторных карт на один миллион застрахованных. Если же говорить об обращениях граждан — речь идет примерно о 3500 жалоб в год. В 88% случаев выводы сделаны в пользу пациента, в 12% — действия медиков признаны обоснованными».

Михаил Бяхов тоже признает, что в большинстве случаев экспертизы проводятся объективно. И все-таки однозначно установить истину, по его мнению, возможно не всегда. «Сложность заключается в том, что медицина — это смесь ремесла и искусства. Это означает, что в сложных ситуациях однозначно толковать цепь событий, приведших к трагедии, не представляется возможным, — говорит эксперт. — Поэтому надо признать: спорные случаи были и будут, и выигрывает тот, у кого более грамотный адвокат».

Система координат

Чтобы спорных случаев было меньше, необходимы четкие критерии, по которым можно было бы судить: грамотно действовал врач или нет. В системе контроля, которую уже несколько лет выстраивает минздрав, ключевую роль играют клинические протоколы. По сути, эти документы описывают всю цепочку действий в отношении больного по всем основным видам заболеваний. Глава министерства Вероника Скворцова не раз подчеркивала: выполнение клинических протоколов, в написании которых принимали участие лучшие профильные специалисты страны, — это гарантия того, что пациент получит качественную помощь. Кроме того, для врача база данных таких рекомендаций (ее минздрав обещает сделать доступной на каждом рабочем месте) — подспорье в работе, помощь в выборе тактики лечения. Что касается возражений, что протоколы связывают врачу руки, не позволяют проявлять инициативу и принимать нестандартные решения, в минздраве утверждают, что это не так. Если ситуация с конкретным пациентом, особенности течения его заболевания не «вписываются» в прописанные алгоритмы, врач вправе применить индивидуальный подход в соответствии со своим опытом и клиническим мышлением.

Чтобы спорных случаев было меньше, необходимы четкие критерии, по которым видно: грамотно действовал врач или нет

Пока же, по словам министра, медиков будут «приучать» действовать в рамках правил: если доктор не раз игнорировал клинические рекомендации, это может говорить о его некомпетентности, а потому, если подобное обнаружится, его будут отправлять на переквалификацию.

В Росздравнадзоре тоже есть идеи, как улучшить качество медицины. Глава федеральной службы Михаил Мурашко предложил медицинским и фармацевтическим организациям активнее внедрять внутренний аудит. Для этого в Росздравнадзоре разработали и утвердили специальные чек-листы — алгоритмы таких проверок.

«Чек-листы, по сути, охватывают основные направления деятельности медучреждения, безопасности и прав граждан. Каждая организация имеет возможность для самотестирования в рамках внутреннего аудита на соответствие требованиям законодательства», — пояснил Михаил Мурашко.

Понятно, что если в клинике будет налажен бескомпромиссный внутренний контроль, дефектов в работе врачей будет меньше.

Сидеть или не сидеть

Впрочем, все эти рассуждения о «критериях» и «протоколах» рядовому пациенту малоинтересны. Для больного все просто: если врач лечит хорошо, ему надо сказать спасибо и платить такому доктору достойную зарплату. А если имела место халатность или некомпетентность — врач должен нести ответственность.

За рубежом за неумышленные ошибки врачей не сажают. Интересы и пациента, и доктора защищены страхованием врачебной ответственности. Если доказано, что пациент пострадал из-за неправильного лечения, он получает денежную компенсацию. При этом, если доктор уличен в том, что именно его действия нанесли пациенту вред, тюрьма ему не грозит. Но грозит фактически профессиональная смерть: его действия бескомпромиссно разбирают в профессиональной ассоциации, и если некомпетентность подтверждается, лишают права заниматься практикой.

Возможность ввести обязательное страхование ответственности врача (в первую очередь в высокорисковых областях медицины — хирургии, онкологии) обсуждалась и в нашей стране. Но модель эта дорогая, а потому до реальных шагов к ее исполнению дело не дошло.

Действующая сейчас внутриотраслевая система контроля (в ее основе — «треугольник»: Росздравнадзор, ФФОМС, страховые медицинские компании) ответственность за нарушения и ошибки возлагает на медучреждение, персонально врача тут тоже не наказывают. Тем не менее едва ли не любой доктор работает под дамокловым мечом возможной уголовной ответственности — если расследованием смерти или нанесения тяжкого вреда здоровью пациента начинают заниматься правоохранительные органы.

И тут мнения даже в профессиональном сообществе расходятся. Одни считают, что в наших условиях уголовная ответственность медиков должна сохраняться, но распространяться не только на врачей, но и руководителей медучреждений. Ведь именно главный врач несет ответственность за создание условий работы своих подчиненных и за их профессиональный уровень. Разве возможно оставить безнаказанной, например, ситуацию, когда роженицу, пришедшую в роддом «самотеком» и без документов, оставляют на улице, и она умирает? Или когда из-за недогляда медперсонала в перинатальном отделении в неисправном кювезе от перегрева погибает младенец? (Все это — реальные случаи, увы).

Если в тяжелой ситуации врач боролся, но болезнь оказалась сильнее, было бы странно обвинять врача в том, что он не Бог

Впрочем, по-своему убедительна и противоположная точка зрения: боязнь уголовной ответственности (не за бездеятельность, а за «неправильно» якобы проведенное высокорисковое лечение) толкает медиков на искажение истинной картины заболевания. Не случайно же есть такая расхожая фраза: история болезни пишется для прокурора. А в результате ошибки скрывают, а значит, не анализируют. На них не учатся. Вот почему нужно восстановить понятие презумпции невиновности врача.

Нам всем надо понять: можно и нужно стремиться свести врачебные ошибки к нулю, но совсем их избежать невозможно. В США, например, официально признано: количество летальных исходов из-за неправильных действий медиков занимает третье место в перечне основных причин после сердечно-сосудистых заболеваний и рака — более 250 тысяч таких смертей зафиксировано в 2017 году.

Истина, наверно, где-то посредине. Очевидно, нужно стремиться к четкому разграничению самого понятия «ошибка». Можно и нужно наказывать, если врач оставил пациента без помощи, или если не оказал ему ту помощь, которая была необходима. Но если в тяжелой ситуации врач боролся, но болезнь оказалась сильнее — здесь ставить клеймо «ошибка» нельзя. Было бы странно обвинять врача в том, что он не Бог.

Кстати

На днях Федеральный фонд обязательного медицинского страхования впервые обнародовал сводную статистику по летальным исходам при оказании медицинской помощи. По данным за 9 месяцев 2017 года эксперты рассмотрели 417,5 тыс. историй болезни. Нарушения были выявлены в 48,5 тысячах случаев. При этом дефекты, которые привели к летальному исходу (в том числе нарушения при выполнении необходимых лечебно-диагностических мероприятий, несоблюдение клинических протоколов), имели место в 3 177 случаях. Доля страховых случаев, содержащих нарушения, за последние годы снизилась, но незначительно: с 22,6% в 2013 году до 21,7% в 2017 году. За это же время доля проведения тематических экспертиз качества медицинской помощи в объеме всех плановых проверок выросла в четыре раза.

Российская газета

---

Подборка по базе: MENEDZhMENT РЕФЕРАТ.docx, стягайло реферат 511-2.odt, пишкова реферат.docx, ФГБОУ ВО Реферат.docx, Торопов ОУИД реферат 21ФК.docx, Баймахан Ә, реферат.docx, Титульный лист для реферата.docx, темы эссе и рефератов по УПП.docx, четкий реферат.docx, Темы рефератов Лидерство (1).docx

---

Государственное автономное профессиональное образовательное учреждение

РЕФЕРАТ

На тему: Врачебная ошибка

Работу выполнил

Студент

Работу проверил

Содержание

1) Введение

2) Виды врачебных ошибок

3) Ответственность

4) Заключение

Введение.

Врачебная ошибка – ошибка врача при исполнении своих профессиональных обязанностей, являющаяся следствием добросовестного заблуждения и  не содержащая состава преступления или признаков проступка.
Причинение  вреда жизни и здоровью в результате медицинской ошибки является достаточно распространённым явлением. Последние  годы выявили не только увеличение числа таких явлений, но и готовность пострадавших и их родственников  к законной борьбе за компенсацию причинённого вреда, судебных органов — к удовлетворению подобного рода требований при наличии законных оснований. По разным оценкам, за последние несколько лет число исков о компенсации вреда жизни и здоровью, причинённого при оказании медицинской помощи в России, возросло в 13 раз.
    Проблема  врачебных ошибок является одной  из важнейших в медицинском праве  не только в России, но и в мире. По даннымНациональной академии наук США, каждый год в больницах из-за медицинских ошибок погибают от 44 тыс. до 98 тыс. человек — в основном по причине неправильного выбора или дозировки лекарств. В России такой статистики не ведется.
    Закономерно, что в судебной практике все чаще возникают дела (уголовные и гражданские) о врачебных ошибках. Медицинский  персонал привлекают к уголовной ответственности, а медицинские клиникинесут огромные убытки в виде выплат в качестве компенсаций за причиненный моральный вред и вред, причиненный здоровью. Но в данной цепи также задействованы и другие организации — страховые компании и фармацевтические фирмы. Первые часто обязаны выплачивать солидные суммы пациентам, а затем предъявляют регрессные иски медицинскому учреждению, что может стать для медучреждения началом конца.Фармацевтические фирмы в свою очередь также могут быть привлечены к ответственности, например за поставку некачественной фармацевтической продукции.
    Из  всего сказанного следует, что крайне необходимо дать ответ на два важных вопроса. Первый — что такое врачебная  ошибка? Второй вопрос более сложный: имеет ли медицинский работник на ошибку — какая врачебная ошибка влечет ответственность, а какая не влечетответственность, прежде всего врача?

Виды  врачебных ошибок
    Классификация врачебных ошибок весьма обширна.
В обобщенном варианте можно выделить шесть таких видов:
1. Диагностические – возникают на этапе постановки диагноза;
2. Лечебно-тактические – происходят по причине неверно подобранных методов исследования, позволяющих поставить диагноз, неправильной или некорректной интерпретации полученных результатов либо при ошибках в выявлении показаний или противопоказаний к какому-либо методу терапии;
3. Лечебно-технические – представляют собой недостаточную либо ошибочную диагностику или лечение;
4. Организационные – допускаются из-за неверно организованного терапевтического процесса или некачественных, неукомплектованных рабочих мест медицинских служащих;
5. Неправильное оформление и ведение обязательной документации – все принятые в отношении пациента действия должны фиксироваться в письменном виде;
6. Ненадлежащее поведение медперсонала – пренебрежение принципами этики и нормами морали (деонтологии).
Что касается процентного соотношения, статистика врачебных ошибок следующая:
1. Ошибки в выборе лекарств и их дозировки – 56%.
2. Неправильное последующее изменение дозировки назначенного препарата и грубые погрешности в длительности его применения.
Врачебная ошибка может возникнуть как по непосредственной вине врача, так и вследствие внешних обстоятельств.
Принято различать два вида причин, влияющих на качество лечения: объективные и субъективные.
Объективные факторы:

1. Своевременность предоставления медпомощи

2. Состояние пациента в момент посещения больницы или при госпитализации

3. Точность определения метода терапии

4. Индивидуальные особенности развития заболевания

5. Техническая оснащенность медучреждения

6. Обеспеченность больницы необходимыми лекарственными препаратами

7. Условия труда врача

8. Квалификационный уровень персонала

9. Рабочий стаж врача

10. Профессиональность врача

Немаловажное значение имеет эмоциональный фон, при котором ведется трудовая деятельность медика. К примеру, экстремальные условия, внештатные ситуации, сильный стресс, необходимость совершать манипуляции в максимально быстром темпе оказывают огромное значение на способность правильно принимать сложные решения. Существуют и другие объективные причины совершения врачебных ошибок. Медицинская наука не стоит на месте, поэтому способы диагностики и лечения одного и того же заболевания меняются. Кроме того, организация рабочего процесса некоторых лечебных учреждений может быть далека от совершенства: налицо нехватка специалистов и повышенная загруженность имеющегося персонала.

Субъективные факторы:

1) Неопытность лечащего врача

2) Нежелание врача накапливать и совершенствовать свои знания

3) Нарушение главных постулатов врачебной этики и морали

4) Неверная психологическая оценка ситуации (неверие в собственные силы или неоправданный оптимизм, несправедливость, узость взглядов и т.д.)

Медицинские ошибки подразделяются на деонтологические, диагностические и лечебные.

В основе деонтологических ошибок лежит нарушение принципов должного поведения врача по отношению к больному, т.е. несоблюдение врачом этики врачебной практики.

Основными причинами диагностических ошибок являются: игнорирование или неумелое использование анамнеза; неполное обследование пациента; ошибочная трактовка клинических данных; ошибочная оценка рентгенологического и лабораторного исследования; небрежность и спешка в обследовании; неправильная формулировка диагноза. Однако согласно английской судебной практике, ошибка при постановке диагноза не будет считаться преступной небрежностью, если при этом был соблюден соответствующий стандарт по уходу за пациентом, но будет считаться одной из неизбежных опасностей, сопутствующих медицинской практике.

Лечебные ошибки связаны с неправильными клиническими диагнозами. Как следствие таких диагнозов больному назначается лечение, не соответствующее истинному характеру заболевания, и в то же время не проводится показанная и необходимая терапия.

Ответственность

Существует несколько видов ответственности — дисциплинарная (используемая в трудовых взаимоотношениях, например в виде замечаний и выговоров), административная (налагаемая органами надзора и контроля в основном в виде штрафов), материальная (в виде лишения части заработка за нарушения условий трудовых контрактов).

В отношении врачебных ошибок, влекущих ответственность, наиболее применимыми являются такие ее виды как уголовная, возлагаемая на физических лиц, и гражданско-правовая, то есть имущественная, возлагаемая как на граждан, так и на организации

Заключение

Ни у законодателей, ни у медработников, ни у пациентов нет сомнений, что вопросы, возникающие в связи с разрешением споров о врачебных ошибках, являются наиболее сложными в правоприменительной практике. Это объясняется с одной стороны сложностью самого предмета — медицины и безусловной уникальностью каждого спорного случая, а с другой стороны — скудостью нормативных ориентиров для врачебной деятельности. Учитывая специфику медицинской деятельности, невозможно отразить все нормативы в актах законодательного уровня. Невозможно себе представить подробное описание медицинских процедур в тексте закона. Поэтому требуется иное, «техническое» регулирование на подзаконном уровне.

В других отраслях человеческой деятельности, например в международной торговле, морских перевозках, при отсутствии законодательного регулирования (то есть норм, письменно закрепленных в законе), действуют выработанные столетиями обычаи делового оборота, которые восполняют неурегулированные законом ниши. Несмотря на неписанный характер таких обычаев, они являются нормами права.

В медицине роль таких обычаев, «технологических» регуляторов должны выполнять методические рекомендации, национальные стандарты, формуляры диагностики и лечения. Зарубежный опыт свидетельствует о том, что стандартизация медицинской деятельности не только может оказать реальную помощь судам при разрешении споров о врачебных ошибках, но и оказать эффективное влияние на качество медицинского обслуживания в стране. Юридический статус стандартов и формуляров различен в каждой стране. Они могут носить как обязательный, так и рекомендательный характер.