Наполеон Бонапарт был уверен, что сможет победить в войне с Россией, победив ее армию в генеральном сражении. Однако перед войной было несколько дурных знаков, которые могли бы отпугнуть французского военачальника будь он менее самоуверенным.
Первая ошибка Наполеона состоит в том, что он не изучил тактику, которой пользовалась русская армия. Теми же принципами она руководствовалась и в европейских войнах в начале 1800-х. Русские полководцы никогда не вступали в генеральное сражение с численно превосходящим противником.
Когда поражение было очевидно, все обмундирование клали на телеги и армия отступала. Тылы прикрывали арьергарды.
Второй ошибкой Наполеона был отказ от мира с русским царем Александром Первым. За год до французской кампании в Россию через французского посла в Санкт-Петербурге Наполеон получил предупреждение о том, что царь Александр не намерен идти ни на какие уступки и капитулировать даже в случае поражения.
В итоге, фактически выиграв сражение при Бородино и заняв Москву, армия Наполеона не смогла продвинуться вглубь России и пострадала от русской зимы.
Третья ошибка – ожидание. Находясь в Москве Наполеон ждал капитуляции Александра Первого, хотя был предупрежден, что ее не будет.
Только в середине октября Наполеон принял решение об эвакуации. Однако большей части 600-тысячной французской армии не суждено было вернуться. Русская армия преследовала врага и наносила по нему короткие удары.
Во всеоружии
«Конечно, нам очень сильно помогло то, что мы всегда знали намерения вашего императора из его же собственных депеш. Во время последних операций в стране были большие недовольства, и нам удалось захватить много депеш»,
— примерно так пытался утешить в 1812 году французского маршала Этьена Макдональда император Александр I.
Император Александр I
Когда военачальник спросил Александра I относительно источников информации о шифрах, намекнув, что русские просто выкрали ключи, император воскликнул:
«Отнюдь нет! Я даю вам честное слово, что ничего подобного не имело места. Мы просто дешифровали их».
Этот разговор, приведенный американским историком Флетчером Праттом, очень красноречиво показывает, какую роль играли русские криптографы в победе над самой сильной армией мира.
Вместе с наполеоновской Францией Россия вступила в канун войны уже с достаточно развитой криптографической службой. В свежеобразованном Министерстве иностранных дел в 1802 году были созданы три секретные экспедиции, которые позже переименовали в отделения. В первых двух, цифирных, занимались шифрованием и дешифрованием, а в третьей просматривали корреспонденцию. Гражданские или «несекретные» экспедиции отвечали за контакты с Азией (1-я экспедиция), переписку с Цареградской миссией (2-я экспедиция), выдачу заграничных паспортов, «перепиской на французском языке с министрами» (3-я экспедиция), а также занимались нотами и иной корреспонденцией от иностранных послов (4-я экспедиция). Главным действующим лицом в тайной работе МИД был Управляющий канцелярией, которой с 1809 года руководил Андрей Андреевич Жерве, который до этого возглавлял первую цифирную экспедицию.
Александр Воронцов, 1-й министр иностранных дел Российской империи
Как и во Франции, спецслужбы Российской империи использовали два типа шифров, различающихся по уровню криптостойкости – общие и индивидуальные. Первые предназначались для рутинной работы сразу с несколькими получателями обычно внутри страны или региона. А индивидуальные шифры были для связи с чиновниками высшего правительственного уровней. По своей сложности такие криптографические системы не были на голову сложнее французских, но вот охрана их была несоизмеримо лучше организована – депеши крайне редко попадали в руки неприятеля. При этом стоит помнить, что шифровальщики ушли от ручного написания закодированных текстов – на службе МИД была современная тогда литография, позволявшая печатать. Но криптографически защищенные депеши необходимо было еще как-то доставить до адресатов. Об этом ранее позаботился император Павел I, когда 12 декабря 1796 года учредил Фельдъегерский корпус, состоящий первоначально из одного офицера и 13 фельдъегерей. Со временем штат специалистов этого ведомства значительно расширится, а в функционал войдет доставка корреспонденции не только адресатам в России, но и за рубежом. В военное время именно фельдъегеря обеспечивали бесперебойную и оперативную доставку особо важных документов из Главной квартиры императора Александра I.
Одновременно с фельдъегерской службой в России появилась Высшая воинская полиция, которая во многом выполняла контрразведывательные функции в действующей армии. Именно специалисты этого подразделения обеспечивали защиту информации, которой обменивались высшие военно-политические чины. При этом использовалось несколько подходов. Прежде всего при каждом подозрении на дискредитацию или замену агента полагалось менять «цифири» на новые. При пересылке особо важных депеш Высшая воинская полиция требовала отправлять не менее трех копий с тремя разными фельдъегерями по разным маршрутам, что практически гарантировало защиту от перехватов. В случае чрезвычайной срочности при отправке писем, когда использовать шифрование было невозможно, допускалось письмо симпатическими чернилами, но строго только теми, «кои доставлены будут из Главной квартиры».
Алексей Воейков
Среди мер, позволивших России успешно противостоять наполеоновской армии на невидимом фронте, можно выделить создание в феврале 1812 года Военного министерства, в состав которого входила Особая канцелярия. Руководителем канцелярии, которая фактически стал первым в своем роде органом внешней разведки, стал Алексей Воейков, начинавший свою карьеру ординарцем Александра Суворова. Важнейшим агентом русских спецслужбы в Париже еще до войны был Александр Иванович Чернышев – он не только успешно вербовал сотрудников французского МИДа, но успел снабдить самого Наполеона поддельными картами России. Это серьезно замедлило путь французов к Москве.
Александр Чернышев
Шарль Талейран
Франция в криптографическом плане была для русских спецслужб достаточно легким объектом изучения – отечественные дешифровщики и перлюстраторы читали секретную переписку французов с середины XVIII века. При этом в окружении самого Наполеона были агенты, снабжающие российский императорский двор информацией стратегической важности. Одним из таких был министр иностранных дел Шарль Талейран, которые предложил свои услуги Александру I еще в 1808 году. Талейран сливал все – внутренние и внешние дела страны, боеготовности и численность армии, а также дату нападения на Россию. В исторических источниках достаточно мало сведений о том, раскрывал ли министр иностранных дел Франции ключи для дешифровки русским связным, но вероятность этого была велика. Все-таки Талейран имел доступ к шифрованию всей дипломатической почты Франции и мог за приемлемую мзду поделиться ключами с Александром I. Однако, как только продажный француз предложил свои услуги еще и Австрии (да еще и цены задрал до небес), русские постепенно свернули контакты с ним.
Кандидат технических наук, доцент кафедры МИРЭА Дмитрий Ларин в одной из своих статей приводит слова, очень хорошо характеризующие Талейрана:
«Главное качество денег – это их количество».
Во Франции имя Талейрана до сих пор ассоциируется с продажностью, алчностью и беспринципностью.
Весь комплекс мер спецслужб позволил России успешно подготовится к вторжению Наполеона и быть всегда на несколько шагов впереди противника.
Наполеон упускает инициативу
Император Франции парадоксальным образом обходил вниманием криптографическую службу в армии. Один из историков Франции писал:
«Этот военный гений вполне определенно не придавал большого значения криптографии, хотя и в этих вопросах он не был полностью ограниченным человеком, как его характеризовали некоторые историки»
.
При этом Наполеона определенно подводило слишком высокомерное отношение к русскому народу – он всерьез считал, что его шифры невозможно раскрыть отсталым восточным соседям.
При этом разведывательные органы при императоре были в расцвете влияния. В 1796 году было образовано разведывательное и контрразведывательное «Секретное бюро» под руководством Жана Ландрэ. У ведомства было множество филиалов по всей Европе, только вот в России не удалось создать ничего подобного. Также у Наполеона были свои «Черные кабинеты» под управлением начальника почты Антуана Лавалетта. Этот Лавалетт достоин отдельного упоминания. Дело в том, что с реставрацией Бурбонов бывшего начальника почты и всей перлюстрации Франции, естественно, решили казнить. И буквально за день до этого в камеру к несчастному пришла супруга, которая поменялась платьями с Лавалеттом и он невредимым покинул тюрьму в женском одеянии. Конечно, никто жену не обезглавил, но и из заточения ее не выпустили – она так и сошла с ума в тюрьме.
Но вернемся в криптографам Наполеона, использовавшим в своей практике несколько шифров. Самые простые были предназначены для обмена информацией между мелкими армейскими подразделениями, а так называемые Малый и Большой шифры императора служили для связи Наполеона с важными военачальниками. Стоит ли говорить, что русские криптоаналитики читали всю переписку французского императора? Во многом этому помогала небрежность, с которой в армии шифровали депеши. Нередко в перехваченных французских документах зашифровывали только самое важное содержание, остальное писали открытым текстом, что значительно упрощало «взлом» кодировки. А в московском пожаре у Наполеона вообще сгорели ключи к шифрам, поэтому какое-то время пришлось также пользоваться открытым текстом. Растянутые коммуникации французских войск стали настоящим бичом для корреспонденции Наполеона во Францию. Партизаны и летучие отряды русских гусар перехватывали немалую часть писем военного руководства на родину и подконтрольным подразделениям. Одним из эффективнейших «перехватчиков» стал Денис Давыдов, который с завидной регулярностью слал в центр донесения о дислокации войск французов, их численности и планах руководства.
Денис Давыдов
Против Наполеона эффективной оказалась информационная война, развязанная русскими. Так, с наступлением французов на Россию императора тут же объявили вне церкви и наименовали антихристом. Это фактически закрыло все попытки французов склонить местное население на свою сторону и лишило возможности к вербовке шпионов. Даже за самые безумные деньги не удавалось найти разведчиков, которые бы согласились проникнуть в Москву или Петербург.
«Император все время жаловался, что он не может раздобыть сведения о том, что происходит в России. И в самом деле, до нас не доходило оттуда ничего; ни один секретный агент не решался пробраться туда. Ни за какие деньги нельзя было найти человека, который бы согласился бы поехать в Петербург или пробраться в русскую армию. Единственные неприятельские войска, с которыми мы приходили в соприкосновение, были казаки; как ни желал император раздобыть нескольких пленных, чтобы получить от них какие-либо сведения об армии, нам при стычках не удавалось захватить пленных… И так как ни один шпион не дерзал пробраться в расположение русской армии, то мы не знали, что там происходит, и император был лишен всяких сведений»
,
— писал в своих мемуарах французский дипломат Арман Коленкур.
Более или менее удавалось договориться с доставкой секретных депеш во Францию – в среднем цена за такое путешествие была 2500 франков.
В конце приведу пример успешного перехвата и дешифрования приказа маршала Империи Луи Бертье одному из своих генералов 5 октября 1812 года. Столь ценное письмо (в нем говорилось о передислокации всей техники и снаряжения армии на Можайскую дорогу) с боем взял отряд полковника Кудашева. Кутузов молниеносно остановил преследование остатков недобитых подразделений маршала Мюрата и заблокировал Калужскую дорогу. Это перекрыло французам дорогу на юг, и они были вынуждены отступать по Смоленской дороге. А эта местность была ими же ранее разграблена и опустошена…
С двух сторон к нему приближались прусская армия Блюхера и британская армия герцога Веллингтона. Бонапарт прекрасно понимал, что их соединение обернется для него поражением, и решил разбить противников поодиночке.
План был предельно прост — сначала атаковать пруссаков, просто потому, что они ближе, а затем покончить с британцами.
Откладывать реализацию этого замысла Наполеон не стал. Уже 16 июня французская армия атаковала Блюхера возле маленького городка Линьи, и нанесла фельдмаршалу болезненное поражение. Сам Блюхер был ранен (пусть и легко), а большая часть его сил обращена в бегство. Пруссаки потеряли сорок орудий и 20 тысяч человек. При этом Блюхер был разбит, но не разгромлен, Наполеон же, почему-то, решил, что прусский военачальник уже не представляет для него угрозы.
Он приказал маршалу Груши догнать и уничтожить остатки армии Блюхера. Таким образом 35 тысяч человек -2 пехотных и два кавалерийских корпуса -направились в погоню, а Наполеон с остальным войском двинулся встречать Веллингтона. Бонапарт еще не знал, что одержал при Линьи свою последнюю победу, и что через три дня для него все будет кончено.
Груши не стал препираться, не стал говорить, что не имеет опыта руководства такими крупными соединениями, а по-солдатски молча принял на себя новые обязанности, которые, как показало будущее, оказались для него слишком обременительными.
По словам Рональда Делдерфилда, если бы Груши «мог предвидеть будущее, он бы немедленно отказался от командования. Но Эммануэль Груши не мог знать, что впереди его не ждет ни капли славы – его ожидает только незаслуженная репутация безнадежного неудачника».
Маршал Эммануэль де Груши
Как вполне справедливо пишет Чандлер:
«Совершенно необъяснимо… почему император поставил командовать правым флангом маршала Груши – талантливого кавалерийского генерала, но мало знакомого с тактикой пехоты. И для него эта новая неизвестная задача была несоразмерной с его способностями, особенно при встрече с таким искушенным противником, как старый вояка Блюхер».
Груши продвигался слишком медленно, чем дал Блюхеру шанс сгруппироваться и построить укрепления на берегу реки близ города Вавр. Встреча двух армий состоялась 18 июня, а сражение продолжалось два дня. Груши, в итоге, одержал победу, но выиграв битву, он привел Францию к поражению в войне.
Его 35 тысяч человек были куда нужнее при Ватерлоо, где как раз в то время Наполеон терпел поражение от Веллингтона. Пруссаки, которыми командовал Иоганн фон Тилеман, продержались сутки, понесли ровно те же потери, что и французы, а затем отступили, оставив позиции. Это была стратегическая победа, ибо значительные силы французов не приняли участия в основном сражении. Груши ошибся, исполнив приказ императора, он подвел его. Штурмовал позиции пруссаков, вместо того, чтобы прийти на помощь Наполеону. В итоге, именно его Наполеон обвинит в неудаче.
МОГЛО ЛИ БЫТЬ ИНАЧЕ?
Нет. С учетом того, что Груши всегда был педантичен и не позволял себе фантазий при исполнении приказов, стараясь выполнить их точь-в-точь. Именно за эти качества Наполеон и ценил его. Известно, что маршал-как и его офицеры — слышал выстрелы около 11 утра 18 июня, но значения этому не придал и ни предпринял никаких действий по соединению с основными силами Наполеона.
Это бездействие разозлило Жерара и он закричал:
— «Монсеньор маршал, ваш долг – идти на пушки!»
Ошибка маршала Груши, который настаивает на движении в Вавр, несмотря на уговоры своих подчиненных
Иллюстрация к книге Адольфа Тьера История Консульства и империи, том 4
На это Груши произнес:
-« Император сказал мне вчера, что намерен атаковать английскую армию, если Веллингтон примет бой. Потому все это меня нисколько не удивляет. Если бы император пожелал, чтобы я принял в этом участие, он не отослал бы меня на такое расстояние в тот самый момент, когда идет против англичан.»
В какой-то мере ответ маршала был вполне резонным, так как никаких донесений от императора о готовящемся сражении Груши не получал. Поэтому он решил в точности выполнять приказ Наполеона о преследовании армии Блюхера, которой, увы, уже не было у Вавра.
В 16.00 он получил от Бонапарта депешу, в которой тот одобрял его движение к Вавру. Правда, письмо было написано …до начала сражения. Ничего не зная о событиях при Ватерлоо, Груши поступил так, как и должен был — выполнил полученный приказ без импровизаций и инициатив. Через час маршал получит уже другое письмо, с приказом срочно идти на соединение с основными силами. Только поздно.
Уильям Садлер. Битва при Ватерлоо. 1815
Груши уже втянулся в бой с пруссаками и не мог выйти из него. Тут, конечно, можно сетовать на логистику. Все же, в 16:00 Груши получил письмо, отправленное в 10:00, а в 17:00 — письмо, отправленное в 13:30. То есть, первое шло до него шесть часов, а второе — три с половиной. При этих вводных, в 16:00 маршал вполне мог бы получить более актуальную депешу, ту, что была отправлена позже уже во время боя. В любом случае, Груши не мог бросить позиций во время боя.
Едва ли можно считать его главным виновником поражения при Ватерлоо.
Хотя, уже ссыльный император, находясь на острове Святой Елены, посчитал именно так:
«Груши хотел оправдаться за мой счет: то, что он говорил, столь же верно, как если бы я велел привезти мне герцога Ангулемского в Париж, и он бы выполнил это повеление.
Несмотря ни на что, я уважаю Груши и именно потому называю его добродетельным врагом».
Хотя, понятно, что Груши стал жертвой ошибки Наполеона, который значительно переоценил тяжесть поражения, нанесенного им пруссакам. Не говоря уже о том, что численность войск, выделенных Груши для преследования, была чрезмерной для погони за разрозненным неприятелем. Иными словами, Бонапарт сам виноват, что начал битву при Ватерлоо без приблизительно трети своих сил.
Уильям Холмс Салливан. Захват знамени. Ватерлоо
ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ БЫ?
Общему хаосу, который, в итоге, воцарился во французской армии в ходе битвы при Ватерлоо немало способствовало то обстоятельство, что неприятель имел весомое численное преимущество: 118 тысяч против 73. Добавьте к французскому войску корпус Груши (35 тысяч человек). 118:108 — это, можно считать, равные силы.
Не говоря уже о том, что Наполеон остался без правого фланга. Правда, если бы Груши успел к Ватерлоо, он мог бы ударить Веллингтону в тыл. Непонятно, правда, сумел бы Наполеон воспользоваться этим. В последние часы битвы Бонапарт, согласно многочисленным свидетельствам людей, находившихся рядом с ним, впал в апатию и на происходящее на поле брани не реагировал. Французы, возможно, смогли бы переломить ход сражения, но не сделали этого во многом из-за того, что гениальный полководец, приведший их в Бельгию, перестал реагировать на события.
Гебхард фон Блюхер, князь Вальштадтский (1742–1819), прусский фельдмаршал, участник ряда
Наполеоновских войн. Гравюра Грегера. 1816 год
Другое дело, что, имея в своем распоряжении все силы к началу баталии, Наполеон вполне мог бы выиграть битву. И тогда император вступил бы в Брюссель, оккупировал бы Бельгию и Голландию, а затем начал бы масштабное вторжение в Пруссию. Изменилось бы от этого немногое. Пожалуй, что только вокзал Ватерлоо в Лондоне носил бы теперь другое название. У корсиканца практически не оставалось козырей против новой коалиции. Теперь он не мог рассчитывать даже на многих своих бывших сторонников.
Между тем армии Веллингтона и Блюхера были лишь авангардом коалиции. В игру еще не вступили Австрия и Россия, имевшая в своем распоряжении миллионную армию. Да и Пруссия с Англией еще сохраняли бы шансы вернуться на арену, не говоря уже о том, что британский флот по-прежнему имел огромное преимущество над флотом Наполеона и в любой момент мог начать блокаду всех французских портов.
Роберт Александр Хиллингфорд. Встреча Веллингтона и Блюхера перед битвой при Ватерлоо
Как писал позднее академик Евгений Тарле:
«Если даже, не вникая и не критикуя, принять без малейших возражений, с полной готовностью тезис, что не будь таких-то случайностей, Наполеон выиграл бы битву под Ватерлоо, то все равно главный результат всей этой войны был бы тот же самый: империя погибла бы, потому что Европа только начинала развертывать все свои силы, а Наполеон уже окончательно истощил и свои силы и военные резервы».
Алексей Дурново
https://diletant.media/articles/44893378/
Во всеоружии
«Конечно, нам очень сильно помогло то, что мы всегда знали намерения вашего императора из его же собственных депеш. Во время последних операций в стране были большие недовольства, и нам удалось захватить много депеш»,
— примерно так пытался утешить в 1812 году французского маршала Этьена Макдональда император Александр I.
Император Александр I
Когда военачальник спросил Александра I относительно источников информации о шифрах, намекнув, что русские просто выкрали ключи, император воскликнул:
«Отнюдь нет! Я даю вам честное слово, что ничего подобного не имело места. Мы просто дешифровали их».
Этот разговор, приведенный американским историком Флетчером Праттом, очень красноречиво показывает, какую роль играли русские криптографы в победе над самой сильной армией мира.
Вместе с наполеоновской Францией Россия вступила в канун войны уже с достаточно развитой криптографической службой. В свежеобразованном Министерстве иностранных дел в 1802 году были созданы три секретные экспедиции, которые позже переименовали в отделения. В первых двух, цифирных, занимались шифрованием и дешифрованием, а в третьей просматривали корреспонденцию. Гражданские или «несекретные» экспедиции отвечали за контакты с Азией (1-я экспедиция), переписку с Цареградской миссией (2-я экспедиция), выдачу заграничных паспортов, «перепиской на французском языке с министрами» (3-я экспедиция), а также занимались нотами и иной корреспонденцией от иностранных послов (4-я экспедиция). Главным действующим лицом в тайной работе МИД был Управляющий канцелярией, которой с 1809 года руководил Андрей Андреевич Жерве, который до этого возглавлял первую цифирную экспедицию.
Александр Воронцов, 1-й министр иностранных дел Российской империи
Как и во Франции, спецслужбы Российской империи использовали два типа шифров, различающихся по уровню криптостойкости – общие и индивидуальные. Первые предназначались для рутинной работы сразу с несколькими получателями обычно внутри страны или региона. А индивидуальные шифры были для связи с чиновниками высшего правительственного уровней. По своей сложности такие криптографические системы не были на голову сложнее французских, но вот охрана их была несоизмеримо лучше организована – депеши крайне редко попадали в руки неприятеля. При этом стоит помнить, что шифровальщики ушли от ручного написания закодированных текстов – на службе МИД была современная тогда литография, позволявшая печатать. Но криптографически защищенные депеши необходимо было еще как-то доставить до адресатов. Об этом ранее позаботился император Павел I, когда 12 декабря 1796 года учредил Фельдъегерский корпус, состоящий первоначально из одного офицера и 13 фельдъегерей. Со временем штат специалистов этого ведомства значительно расширится, а в функционал войдет доставка корреспонденции не только адресатам в России, но и за рубежом. В военное время именно фельдъегеря обеспечивали бесперебойную и оперативную доставку особо важных документов из Главной квартиры императора Александра I.
Одновременно с фельдъегерской службой в России появилась Высшая воинская полиция, которая во многом выполняла контрразведывательные функции в действующей армии. Именно специалисты этого подразделения обеспечивали защиту информации, которой обменивались высшие военно-политические чины. При этом использовалось несколько подходов. Прежде всего при каждом подозрении на дискредитацию или замену агента полагалось менять «цифири» на новые. При пересылке особо важных депеш Высшая воинская полиция требовала отправлять не менее трех копий с тремя разными фельдъегерями по разным маршрутам, что практически гарантировало защиту от перехватов. В случае чрезвычайной срочности при отправке писем, когда использовать шифрование было невозможно, допускалось письмо симпатическими чернилами, но строго только теми, «кои доставлены будут из Главной квартиры».
Алексей Воейков
Среди мер, позволивших России успешно противостоять наполеоновской армии на невидимом фронте, можно выделить создание в феврале 1812 года Военного министерства, в состав которого входила Особая канцелярия. Руководителем канцелярии, которая фактически стал первым в своем роде органом внешней разведки, стал Алексей Воейков, начинавший свою карьеру ординарцем Александра Суворова. Важнейшим агентом русских спецслужбы в Париже еще до войны был Александр Иванович Чернышев – он не только успешно вербовал сотрудников французского МИДа, но успел снабдить самого Наполеона поддельными картами России. Это серьезно замедлило путь французов к Москве.
Александр Чернышев
Шарль Талейран
Франция в криптографическом плане была для русских спецслужб достаточно легким объектом изучения – отечественные дешифровщики и перлюстраторы читали секретную переписку французов с середины XVIII века. При этом в окружении самого Наполеона были агенты, снабжающие российский императорский двор информацией стратегической важности. Одним из таких был министр иностранных дел Шарль Талейран, которые предложил свои услуги Александру I еще в 1808 году. Талейран сливал все – внутренние и внешние дела страны, боеготовности и численность армии, а также дату нападения на Россию. В исторических источниках достаточно мало сведений о том, раскрывал ли министр иностранных дел Франции ключи для дешифровки русским связным, но вероятность этого была велика. Все-таки Талейран имел доступ к шифрованию всей дипломатической почты Франции и мог за приемлемую мзду поделиться ключами с Александром I. Однако, как только продажный француз предложил свои услуги еще и Австрии (да еще и цены задрал до небес), русские постепенно свернули контакты с ним.
Кандидат технических наук, доцент кафедры МИРЭА Дмитрий Ларин в одной из своих статей приводит слова, очень хорошо характеризующие Талейрана:
«Главное качество денег – это их количество».
Во Франции имя Талейрана до сих пор ассоциируется с продажностью, алчностью и беспринципностью.
Весь комплекс мер спецслужб позволил России успешно подготовится к вторжению Наполеона и быть всегда на несколько шагов впереди противника.
Наполеон упускает инициативу
Император Франции парадоксальным образом обходил вниманием криптографическую службу в армии. Один из историков Франции писал:
«Этот военный гений вполне определенно не придавал большого значения криптографии, хотя и в этих вопросах он не был полностью ограниченным человеком, как его характеризовали некоторые историки»
.
При этом Наполеона определенно подводило слишком высокомерное отношение к русскому народу – он всерьез считал, что его шифры невозможно раскрыть отсталым восточным соседям.
При этом разведывательные органы при императоре были в расцвете влияния. В 1796 году было образовано разведывательное и контрразведывательное «Секретное бюро» под руководством Жана Ландрэ. У ведомства было множество филиалов по всей Европе, только вот в России не удалось создать ничего подобного. Также у Наполеона были свои «Черные кабинеты» под управлением начальника почты Антуана Лавалетта. Этот Лавалетт достоин отдельного упоминания. Дело в том, что с реставрацией Бурбонов бывшего начальника почты и всей перлюстрации Франции, естественно, решили казнить. И буквально за день до этого в камеру к несчастному пришла супруга, которая поменялась платьями с Лавалеттом и он невредимым покинул тюрьму в женском одеянии. Конечно, никто жену не обезглавил, но и из заточения ее не выпустили – она так и сошла с ума в тюрьме.
Но вернемся в криптографам Наполеона, использовавшим в своей практике несколько шифров. Самые простые были предназначены для обмена информацией между мелкими армейскими подразделениями, а так называемые Малый и Большой шифры императора служили для связи Наполеона с важными военачальниками. Стоит ли говорить, что русские криптоаналитики читали всю переписку французского императора? Во многом этому помогала небрежность, с которой в армии шифровали депеши. Нередко в перехваченных французских документах зашифровывали только самое важное содержание, остальное писали открытым текстом, что значительно упрощало «взлом» кодировки. А в московском пожаре у Наполеона вообще сгорели ключи к шифрам, поэтому какое-то время пришлось также пользоваться открытым текстом. Растянутые коммуникации французских войск стали настоящим бичом для корреспонденции Наполеона во Францию. Партизаны и летучие отряды русских гусар перехватывали немалую часть писем военного руководства на родину и подконтрольным подразделениям. Одним из эффективнейших «перехватчиков» стал Денис Давыдов, который с завидной регулярностью слал в центр донесения о дислокации войск французов, их численности и планах руководства.
Денис Давыдов
Против Наполеона эффективной оказалась информационная война, развязанная русскими. Так, с наступлением французов на Россию императора тут же объявили вне церкви и наименовали антихристом. Это фактически закрыло все попытки французов склонить местное население на свою сторону и лишило возможности к вербовке шпионов. Даже за самые безумные деньги не удавалось найти разведчиков, которые бы согласились проникнуть в Москву или Петербург.
«Император все время жаловался, что он не может раздобыть сведения о том, что происходит в России. И в самом деле, до нас не доходило оттуда ничего; ни один секретный агент не решался пробраться туда. Ни за какие деньги нельзя было найти человека, который бы согласился бы поехать в Петербург или пробраться в русскую армию. Единственные неприятельские войска, с которыми мы приходили в соприкосновение, были казаки; как ни желал император раздобыть нескольких пленных, чтобы получить от них какие-либо сведения об армии, нам при стычках не удавалось захватить пленных… И так как ни один шпион не дерзал пробраться в расположение русской армии, то мы не знали, что там происходит, и император был лишен всяких сведений»
,
— писал в своих мемуарах французский дипломат Арман Коленкур.
Более или менее удавалось договориться с доставкой секретных депеш во Францию – в среднем цена за такое путешествие была 2500 франков.
В конце приведу пример успешного перехвата и дешифрования приказа маршала Империи Луи Бертье одному из своих генералов 5 октября 1812 года. Столь ценное письмо (в нем говорилось о передислокации всей техники и снаряжения армии на Можайскую дорогу) с боем взял отряд полковника Кудашева. Кутузов молниеносно остановил преследование остатков недобитых подразделений маршала Мюрата и заблокировал Калужскую дорогу. Это перекрыло французам дорогу на юг, и они были вынуждены отступать по Смоленской дороге. А эта местность была ими же ранее разграблена и опустошена…
Наполеон Бонапарт был уверен, что сможет победить в войне с Россией, победив ее армию в генеральном сражении. Однако перед войной было несколько дурных знаков, которые могли бы отпугнуть французского военачальника будь он менее самоуверенным.
Первая ошибка Наполеона состоит в том, что он не изучил тактику, которой пользовалась русская армия. Теми же принципами она руководствовалась и в европейских войнах в начале 1800-х. Русские полководцы никогда не вступали в генеральное сражение с численно превосходящим противником.
Когда поражение было очевидно, все обмундирование клали на телеги и армия отступала. Тылы прикрывали арьергарды.
Второй ошибкой Наполеона был отказ от мира с русским царем Александром Первым. За год до французской кампании в Россию через французского посла в Санкт-Петербурге Наполеон получил предупреждение о том, что царь Александр не намерен идти ни на какие уступки и капитулировать даже в случае поражения.
В итоге, фактически выиграв сражение при Бородино и заняв Москву, армия Наполеона не смогла продвинуться вглубь России и пострадала от русской зимы.
Третья ошибка – ожидание. Находясь в Москве Наполеон ждал капитуляции Александра Первого, хотя был предупрежден, что ее не будет.
Только в середине октября Наполеон принял решение об эвакуации. Однако большей части 600-тысячной французской армии не суждено было вернуться. Русская армия преследовала врага и наносила по нему короткие удары.
С двух сторон к нему приближались прусская армия Блюхера и британская армия герцога Веллингтона. Бонапарт прекрасно понимал, что их соединение обернется для него поражением, и решил разбить противников поодиночке.
План был предельно прост — сначала атаковать пруссаков, просто потому, что они ближе, а затем покончить с британцами.
Откладывать реализацию этого замысла Наполеон не стал. Уже 16 июня французская армия атаковала Блюхера возле маленького городка Линьи, и нанесла фельдмаршалу болезненное поражение. Сам Блюхер был ранен (пусть и легко), а большая часть его сил обращена в бегство. Пруссаки потеряли сорок орудий и 20 тысяч человек. При этом Блюхер был разбит, но не разгромлен, Наполеон же, почему-то, решил, что прусский военачальник уже не представляет для него угрозы.
Он приказал маршалу Груши догнать и уничтожить остатки армии Блюхера. Таким образом 35 тысяч человек -2 пехотных и два кавалерийских корпуса -направились в погоню, а Наполеон с остальным войском двинулся встречать Веллингтона. Бонапарт еще не знал, что одержал при Линьи свою последнюю победу, и что через три дня для него все будет кончено.
Груши не стал препираться, не стал говорить, что не имеет опыта руководства такими крупными соединениями, а по-солдатски молча принял на себя новые обязанности, которые, как показало будущее, оказались для него слишком обременительными.
По словам Рональда Делдерфилда, если бы Груши «мог предвидеть будущее, он бы немедленно отказался от командования. Но Эммануэль Груши не мог знать, что впереди его не ждет ни капли славы – его ожидает только незаслуженная репутация безнадежного неудачника».
Маршал Эммануэль де Груши
Как вполне справедливо пишет Чандлер:
«Совершенно необъяснимо… почему император поставил командовать правым флангом маршала Груши – талантливого кавалерийского генерала, но мало знакомого с тактикой пехоты. И для него эта новая неизвестная задача была несоразмерной с его способностями, особенно при встрече с таким искушенным противником, как старый вояка Блюхер».
Груши продвигался слишком медленно, чем дал Блюхеру шанс сгруппироваться и построить укрепления на берегу реки близ города Вавр. Встреча двух армий состоялась 18 июня, а сражение продолжалось два дня. Груши, в итоге, одержал победу, но выиграв битву, он привел Францию к поражению в войне.
Его 35 тысяч человек были куда нужнее при Ватерлоо, где как раз в то время Наполеон терпел поражение от Веллингтона. Пруссаки, которыми командовал Иоганн фон Тилеман, продержались сутки, понесли ровно те же потери, что и французы, а затем отступили, оставив позиции. Это была стратегическая победа, ибо значительные силы французов не приняли участия в основном сражении. Груши ошибся, исполнив приказ императора, он подвел его. Штурмовал позиции пруссаков, вместо того, чтобы прийти на помощь Наполеону. В итоге, именно его Наполеон обвинит в неудаче.
МОГЛО ЛИ БЫТЬ ИНАЧЕ?
Нет. С учетом того, что Груши всегда был педантичен и не позволял себе фантазий при исполнении приказов, стараясь выполнить их точь-в-точь. Именно за эти качества Наполеон и ценил его. Известно, что маршал-как и его офицеры — слышал выстрелы около 11 утра 18 июня, но значения этому не придал и ни предпринял никаких действий по соединению с основными силами Наполеона.
Это бездействие разозлило Жерара и он закричал:
— «Монсеньор маршал, ваш долг – идти на пушки!»
Ошибка маршала Груши, который настаивает на движении в Вавр, несмотря на уговоры своих подчиненных
Иллюстрация к книге Адольфа Тьера История Консульства и империи, том 4
На это Груши произнес:
-« Император сказал мне вчера, что намерен атаковать английскую армию, если Веллингтон примет бой. Потому все это меня нисколько не удивляет. Если бы император пожелал, чтобы я принял в этом участие, он не отослал бы меня на такое расстояние в тот самый момент, когда идет против англичан.»
В какой-то мере ответ маршала был вполне резонным, так как никаких донесений от императора о готовящемся сражении Груши не получал. Поэтому он решил в точности выполнять приказ Наполеона о преследовании армии Блюхера, которой, увы, уже не было у Вавра.
В 16.00 он получил от Бонапарта депешу, в которой тот одобрял его движение к Вавру. Правда, письмо было написано …до начала сражения. Ничего не зная о событиях при Ватерлоо, Груши поступил так, как и должен был — выполнил полученный приказ без импровизаций и инициатив. Через час маршал получит уже другое письмо, с приказом срочно идти на соединение с основными силами. Только поздно.
Уильям Садлер. Битва при Ватерлоо. 1815
Груши уже втянулся в бой с пруссаками и не мог выйти из него. Тут, конечно, можно сетовать на логистику. Все же, в 16:00 Груши получил письмо, отправленное в 10:00, а в 17:00 — письмо, отправленное в 13:30. То есть, первое шло до него шесть часов, а второе — три с половиной. При этих вводных, в 16:00 маршал вполне мог бы получить более актуальную депешу, ту, что была отправлена позже уже во время боя. В любом случае, Груши не мог бросить позиций во время боя.
Едва ли можно считать его главным виновником поражения при Ватерлоо.
Хотя, уже ссыльный император, находясь на острове Святой Елены, посчитал именно так:
«Груши хотел оправдаться за мой счет: то, что он говорил, столь же верно, как если бы я велел привезти мне герцога Ангулемского в Париж, и он бы выполнил это повеление.
Несмотря ни на что, я уважаю Груши и именно потому называю его добродетельным врагом».
Хотя, понятно, что Груши стал жертвой ошибки Наполеона, который значительно переоценил тяжесть поражения, нанесенного им пруссакам. Не говоря уже о том, что численность войск, выделенных Груши для преследования, была чрезмерной для погони за разрозненным неприятелем. Иными словами, Бонапарт сам виноват, что начал битву при Ватерлоо без приблизительно трети своих сил.
Уильям Холмс Салливан. Захват знамени. Ватерлоо
ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ БЫ?
Общему хаосу, который, в итоге, воцарился во французской армии в ходе битвы при Ватерлоо немало способствовало то обстоятельство, что неприятель имел весомое численное преимущество: 118 тысяч против 73. Добавьте к французскому войску корпус Груши (35 тысяч человек). 118:108 — это, можно считать, равные силы.
Не говоря уже о том, что Наполеон остался без правого фланга. Правда, если бы Груши успел к Ватерлоо, он мог бы ударить Веллингтону в тыл. Непонятно, правда, сумел бы Наполеон воспользоваться этим. В последние часы битвы Бонапарт, согласно многочисленным свидетельствам людей, находившихся рядом с ним, впал в апатию и на происходящее на поле брани не реагировал. Французы, возможно, смогли бы переломить ход сражения, но не сделали этого во многом из-за того, что гениальный полководец, приведший их в Бельгию, перестал реагировать на события.
Гебхард фон Блюхер, князь Вальштадтский (1742–1819), прусский фельдмаршал, участник ряда
Наполеоновских войн. Гравюра Грегера. 1816 год
Другое дело, что, имея в своем распоряжении все силы к началу баталии, Наполеон вполне мог бы выиграть битву. И тогда император вступил бы в Брюссель, оккупировал бы Бельгию и Голландию, а затем начал бы масштабное вторжение в Пруссию. Изменилось бы от этого немногое. Пожалуй, что только вокзал Ватерлоо в Лондоне носил бы теперь другое название. У корсиканца практически не оставалось козырей против новой коалиции. Теперь он не мог рассчитывать даже на многих своих бывших сторонников.
Между тем армии Веллингтона и Блюхера были лишь авангардом коалиции. В игру еще не вступили Австрия и Россия, имевшая в своем распоряжении миллионную армию. Да и Пруссия с Англией еще сохраняли бы шансы вернуться на арену, не говоря уже о том, что британский флот по-прежнему имел огромное преимущество над флотом Наполеона и в любой момент мог начать блокаду всех французских портов.
Роберт Александр Хиллингфорд. Встреча Веллингтона и Блюхера перед битвой при Ватерлоо
Как писал позднее академик Евгений Тарле:
«Если даже, не вникая и не критикуя, принять без малейших возражений, с полной готовностью тезис, что не будь таких-то случайностей, Наполеон выиграл бы битву под Ватерлоо, то все равно главный результат всей этой войны был бы тот же самый: империя погибла бы, потому что Европа только начинала развертывать все свои силы, а Наполеон уже окончательно истощил и свои силы и военные резервы».
Алексей Дурново
https://diletant.media/articles/44893378/
Надо признать, что не все страницы войны 1812 года до сих пор известны. Казалось бы, простой вопрос: «Почему Наполеон, напав на Россию, двинул свои войска на Москву, а не на столицу русского государства – Петербург?». Интересен факт, что именно захват Москвы определялся самим французским императором, как цель всей военной компании.
Да сегодня Москва является столицей России, и как-то не задумываешься над тем, почему что именно она стала целью Наполеона. Обычная стратегия Наполеона при оккупации европейских стран — это захват столицы государства. Таки образом Наполеон подчинил себе всю Европу. А в случае России, полководец не направил свою армаду на Петербург – столицу русского государства. Возникает сомнение в том, что мы действительно понимаем цель всей русской военной компании Наполеона. Вспомним факты истории.
Из исторических документов известно, что Наполеон решил не только подчинить себе всю Европу, но и планировал переустроить мир, включая и Европу. Единственной помехой в реализации планов мог стать русский царь, который имел свое мнение по мироустройству. Наполеону нужно было заставить Александра I подписать нужный ему договор, который устранял бы русского царя от участия в принятии геополитических решений. «Я буду властелином мира, остается одна Россия, но я раздавлю ее» – говорил Наполеон своим соратникам.
В походе против России выступили не только французы, но и представители всех, покоренных ранее, стран. И эта разношерстная армада ринулась на уничтожение России.
Наполеоновские войска выступили из Польши. Расстояние до Москвы и до Петербурга было почти равно. «С самого начала войны 1812 года все были уверены, что направлением главного удара наполеоновской армии станет не Москва, а Петербург. Во Франции накануне войны газеты хвастливо писали, что очередной день рождения императора (15 августа) его гвардейцы «будут праздновать в Санкт-Петербурге».
Русский царь находился в Петербурге и, логичнее всего предположить, что именно на север французский завоеватель должен был направить свою военную армаду. К тому же в Петербург вели хорошие дороги, в столице находился весь свет российской политической элиты, царская администрация, огромные ценности и богатейшие дворцы и поместья. Появление вражеских войск в непосредственной близости привело бы к панике и, не исключено, к заключению мира на условиях Наполеона.
Но, несмотря на это, Наполеон пошел на Москву. Его не страшили болотистые и труднопроходимые брянские леса. Он понимал, что генеральное сражение с русской армией впереди. Наполеон хороший стратег и планировал принять сражение с русской армией за пределами Российской империи. Но русская армия, применив стратегию оборонительного отступления, помешала этим планам французского полководца. Отступала русская армия в сторону Смоленска. Попытка Наполеона догнать русских и втянуть их в сражение, не удалась: две русские армии под командованием Багратиона и Барклая-де-Толли применили тактику изнуряющей и затяжной войны, стремясь избежать так желаемого Наполеоном сражения.
После взятия Смоленска, Наполеон мог выбрать дорогу на Петербург, но французские войска продолжили движение на Москву. Наполеон планировал, что после генерального сражения (а в своей победе он не сомневался), он продиктует Александру I условия мира, аналогичные капитуляции. По замыслу Наполеона Россия превратиться, после этого, в послушного его воле, вассала. Таким образом, дорога к завоеванию мира будет для французского императора открыта. Но Русские уклонялись от сражения, изматывая наполеоновское войско утомительными переходами, партизанскими набегами и уничтожением вражеских обозов. Находясь в Смоленске, Наполеон направил русскому царю письмо, в котором уверял его, что он «ничего более не желает, как заключить мир». Александр I оставил это обращение, как, впрочем, и другие, без ответа.
Осень была уже не за горами, военная компания затягивалась, русская армия, хоть и отступала, но была вполне боеспособной. Известный русский историк, участник тех событий, так описывал решение французского императора: «Вынудить русских к сражению и продиктовать мир — это единственный безопасный путь из оставшихся в настоящее время». Наполеон был настолько уверен в своем военном гении, что еще в Смоленске говорил маршалу Коленкуру: «Не пройдет и месяца, как мы будем в Москве: через шесть недель мы будем иметь мир».
В то время петербургское направление закрывал от наполеоновских полчищ только корпус генерал-лейтенанта Витгенштейна. Он противостоял двум корпусам талантливого французского полководца и любимца Наполеона — маршала Удино. По замыслу Наполеона Удино, должен был поддержать маршал Макдональд, направленный ранее на штурм Риги. Но Макдональд не смог сходу занять город и «завяз» под Ригой. Удино, имея значительное численное преимущество, планировал зайти в тыл корпуса Витгенштейна и вступить с русскими в бой. Но русские опередили Удино, и июльским утром авангард корпуса Витгенштейна атаковал французское войско. Удар для Удино был неожиданным и он, потеряв несколько сотен своих воинов, отошел к деревне Клястицы и стал ждать генерального сражения с русскими. Несмотря на удобную позицию и численное превосходство войск Удино, русский полководец Витгенштейн отдал приказ к началу битвы.
На рассвете 19 июля русские атаковали позиции французов. Сначала артиллерия «проутюжила» позиции противника, а затем егеря 5-й пехотной дивизии атаковали центр позиций французов недалеко от деревни Якубово.
Удино ударил по флангам русских, но их неожиданные атаки были отбиты витгенштенцами. Русский полководец предпринял общее наступление, введя в сражение дополнительные силы. Одновременно с этим Могилевский и Пермские полки пошли в штыковую атаку на правый фланг французов. Результатом рукопашного боя стал отход французов за речку Нишу. Чтобы окончательно одержать победу над французами Витгенштейн приказал возвести временные мосты, поскольку единственная переправа находилась под охраной сильного огня французской артиллерии. Пока наводились мосты, егеря и гренадеры переправились через реку и ворвались в главный опорный пункт французов – деревню Клястицы. Войска Удино дрогнули и побежали. Русский отряд преследовал их, но в 10 верстах от Клястицы погоня прекратилась. В этом бою погиб генерал-майор Я.П. Кульнев, который стал первым русским военноначальником, погибшим смертью храбрых в войне 1812 года.
Победа под Клястицами была первой победой русских в войне 1812 года. Маршал Удино уже не мечтал захватить Петербург. Наполеон был напуган тем, что корпус Витгенштейна будет действовать на путях снабжения французской армии и нанесет тем самым огромный урон всей военной компании. Он принял решение, ослабившее его основную группировку войск — послал на помощь Удино корпус генерала Сен-Сира. Это было очень важно для русских, ведь впереди было еще Бородинское сражение. Есть еще одно значение победы русских под Клястицей – Наполеон убедился, что война против русских приняла затяжной характер.
Затем была тяжелейшая битва на Бородинском поле. И вот Наполеон входит в Москву, оставленную жителями. И опять вместо того, чтобы повернуть на Петербург и победоносно завершить свой поход, он поселяется за высокими стенами московского Кремля, даже не думая о продолжении похода на север – в Петербург. Он обращается сначала к русскому царю с предложением мира, а затем к маршалу Кутузову. Но главнокомандующий, даже не зная ответа царя, ответил Наполеону категорическим отказом. А в это время наполеоновские воины грабили и мародерствовали в Москве. О дисциплине уже можно было не говорить. Наполеон понял, что Москва стала ловушкой для его войска: каждый день он лишается части своей армии. Единственным выходом, несмотря на приближающуюся зиму, осталось – дать приказ отступать.
Император Александр I по достоинству оценил подвиг Витгенштейна и его воинов, назвав своего боевого генерала «Спасителем Петербурга». К сожалению, сегодня нет ни одной мемориальной доски, ни памятника в честь Витгенштейна или его корпуса, которые спасли не только Петербург, но и не дали Наполеону реализовать свои планы по мировому господству. Если кто-либо заинтересуется этим этапом в жизни нашей страны – портрет генерала Витгенштельна можно увидеть в Зимнем дворце в «Военной галерее 1812 года». Хотя задумал ее Александр I, реализовал его мечту Николай Первый в 1826 году.
Мы гордимся всеми русскими героями 1812 года и, конечно, теми тремястами генералами и фельдмаршалами, портреты которых можно посмотреть в галерее Зимнего дворца. Большая часть портретов героев была написана английским художником Джорджем Доу. Кстати, 13 рам пустуют, поскольку не удалось найти изображения героев и память о них в подписях под этими рамами. В галерее есть и картины сражений. Конечно это битва при Бородине, в которой смертью героев погибло 90 тысяч человек: каждый час сражения погибали шесть тысяч человек! Завершает экспозицию «Переправа через Березину» — это был отход французов в декабре 1812 года. Кстати, с тех пор во французском языке есть слово «березина», означающее катастрофу.
Любой человек, знающий историю своей страны, хотя бы в базовом варианте, на вопрос о войне 1812 года сразу вспомнит Бородинское сражение, пожар Москвы и бегство наполеоновской орды по зимней дороге. А вот о решающей для страны битве под Клястицами, в которой, благодаря победе русских над превосходящими силами французской армией Удино, сохранилась российская государственность, мало кто знает.
Остается надеяться, что благодарные потомки героев 1812 года увековечат память тех русских воинов, которые не позволили французам захватить столицу русского государства и одержали самую первую большую победу над наполеоновскими армиями в войне 1812 года в кровопролитной битве под Клястицами.
Наполеон — самый великий полководец в мировой истории. Он управлял одной из величайших империй тысячелетия. Ему покорились почти вся Европа: Нидерланды, Бельгия, Швейцария, Испания, Священная Римская империя, Пруссия, Австрийская Империя, Италия, Португалия, Дания с Норвегией, Польша и другие Германские Княжества. Казалось бы, его власти нет и не будет границ. Но тут Бонапарт захотел напасть в очередную новую великую державу — Российскую Империю.
Он уже изначально знал, что разбить нашу армию и победить будет ох как не просто. Поэтому собрал самую большую армию которую когда либо собирал для единого похода — более 500 тысяч солдат. Русская армия, тем временем, уступала в численности, имея в распоряжении около 250 тысяч солдат около границы, готовые незамедлительно вступить в сражения.
Наполеон уверенно шёл по просторам России, и вёл армию сначала к Смоленску, а потом и к Москве. После Бородина французы не были разбиты и продолжили поход. Но тут произошло ЧТО-ТО, и армия Наполеона сначала не смогла продолжить своё наступление, а затем и вовсе покатилась назад границе, параллельно оказывалась в преследовании нашими армиями. И вот, после переправы через Неман в Ноябре 1812 года, Наполеон имел в своём составе около 10 тысяч боеспособных солдат.
Возникает вполне логичный вопрос:
А что же произошло в отечественной войне 1812 года такого, что решительное наступление французов вмиг превратилось в унылое и внезапное отступление, причём даже без попыток продолжить поход, а сразу к границе и домой?
Подробно изучив эту тему, я подобрал несколько самых важных ошибок Наполеона в войне с Россией, которые помешали ему её победить, на что он имел все шансы в 1812 году. Начинаем!
Расчёт на Русско-турецкую войну 1806-1812 годов
Если какая-то страна воюет с другой страной, особенно на равных, то это самый удачный момент на неё напасть. Простая логика: главная ставка сконцентрирована на одной войне, и тут к ней внезапно присоединяется ещё другая — катастрофа! На это и рассчитывал Наполеон в 1812 году, когда ещё шла война между Россией и Османской Империей. Сражения шли на Кавказе и в Задунайских землях — Молдавии и Валахии. Возможно, к отдельной мини-ошибке можно отнести то, что французский император не заключил союз с турками, ведь так Россия сдалась бы в считанные месяцы. И вот, по закону подлости, сразу после начала французского наступления, Россия заключает мир с турками, и теперь смогла полностью сфокусироваться на западном фронте.
Недостаточная подготовка военных запасов в крупных городах
Как же враг может что-то подготовить на земле противника, если тот ещё не начал войну? Очень просто — задолго до похода в Россие находились множество французских спец-агентов. Им было доверенно создавать тайные запаси с продовольствием для солдат, которые до туда дойдут.
Для Наполеона снабжение армии имело главное значение в войне с Россией. Во-первых — расстояние до Франции, откуда всё и подавалось было чрезмерно большим, и не позволяло в кратчайшие сроки снабжать полумиллионную армию так далеко.
Во-вторых, Наполеон хотел зимовать в Россие. И если на территории не окажется много продовольственных запасов — французских гренадёров по уши накроет суровой русской зимой и снегом. Так что перед походом такие запасы еды и одежды таки создавались, но только вот никак не совершенно секретно и никак не много.
И что до наступления, что в предверии вхождения французов в какой-либо крупный русский город, эти продовольственные запасы отыскивались, и благополучно опустошались или выжигались. Отсюда пошло название тактики, которую использовал ещё СССР в Великой Отечественной войне — «выжженная земля». Вся территория, что отходила врагу, опустошалась до дна всем полезным, что в ней было — зимние квартиры, родники, печи, плантации и те самые продовольственные склады, причём не только неприятельские, но и свои — городские.
Обратите внимание: Неизвестная цивилизация славян, которая древнее Египта и Шумера. Почему о ней не рассказывают в школе?.
Всё, что помогает жизнедеятельности врагу — уничтожалось.
И если бы «агенты» прятали побольше таких складов или хранили их получше, то, может быть, что-то бы из этих запасов и досталось бы французам. А так до Москвы дошли голодные, замёрзшие и сильно болевшие солдаты Наполеона. На обратном пути ситуация только усугублялась.
Наполеон не планировал идти на Москву, а хотел остановится в Смоленске и Витебске
Да, Наполеон изначально не планировал захватывать никакую Москву и не биться под Бородиным! Его конечная цель была на полпути — в Смоленске. Там он и хотел прозимовать со своей армией. В этой статье мы это подробно разбирали, и выяснили, что Бонапарт хотел идти дальше в Азию через Кавказ.
Так что столица его и подавно не волновала. Но в силу неких обстоятельств, на которых мы остановимся в следующем пункте, ему пришлось идти дальше без остановки. Внеплановая продолжение наступления потратила огромное количество сил и нервов всей Франции. Незнание, что же делать дальше, и повлекло за собой все остальные проблемы, ведь потребовались дополнительные силы на поход, которых у армии Наполеона оставалось очень мало.
Здесь выделим ещё один мини-пункт — наивное ожидание мирного договора от императора Александра I сначала в Смоленске, а потом и главное — в Москве. Неужели он думал, что ему на блюдечке с голубой каёмочкой, на коленях с умалением будут просить и мире, будто без него Россия вмиг развалиться, и перестанет существовать? Бонапарт мог догадаться, что Александр I будет его всё время игнорировать, и до последнего не пойдёт на уступки перед ним:
Я не пойду ни какие уступки, пока последняя нога врага не уйдёт с моей земли! — Александр I
Наполеон дожидался генерального сражения с русской армией
Все привыкли, что война — это постоянные сражения и драки. Но в 1812 году было по-другому. Русская армия использовала ещё одну тактика — «стратегического отступления». Так как Россия наша необъятна, то можно позволить себе немного по ней прогуляться, и помучать врага длительными дистанциями.
Командование армией понимало, что Наполеону нельзя давать генеральных сражений: во-первых потому что мы уступали по численности армии, во-вторых Наполеон был чертовски в них хорош.
Поэтому с самого начала войны русская армия непрерывно отступала, лишь изредка давая мелкие сражения, чтобы сохранить армейский состав. Мы утягивали Французов всё дальше и дальше в глубь России, оттого враг сильно истощался. В итоге, когда поход остановился в Москве, солдатское терпение лопнуло, и голодные, озверевшие солдаты стали терять дисциплину — грабить и убивать. В подожженной Москве также не осталось никаких запасов продовольствия, а всё из-за «спец-агентов» так хорошо их припрятавших…
Армия Наполеона сильно истощилась по пути на Москву, и уже была намного менее боеспособна. В таком состоянии мы и погнали Французов назад к Неману, ведь с каждым днём отступления Наполеон терял все больше и больше солдат из-за болезней, голода и холода чуть ли не в геометрической прогрессии!
Бонапарту не нужно был вестись на военные хитрости России, и мыслить более сосредоточенно.
Так Россия своими размерами, генералами и умением не отдавать ни клочка полезной вещи врагу и сумела прогнать величайшую армию Европы — армию Наполеона.
Это были все основные ошибки Наполеона в войне с Россией. Моя просьба — если у вас остались вопросы или вы хотите поделиться своим мнением, то обязательно выражайте его в комментариях, они помогают развитию моего сайта!
Благодарю за прочтение статьи! Ставьте лайки и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить мои актуальные публикации!
Пусть история будет звучать красиво!
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Наполеон мог легко победить Россию в 1812 году. Рассказываю, что он сделал не так.
Автор:
06 июня 2019 23:30
200 лет назад 12 (24) июня 1812 года в предутренние часы по трём понтонным мостам, переброшенным через реку Неман, армия французского императора Наполеона Бонапарта вторглась на территорию Российской империи. Так началась Отечественная война 1812 года, война, которая привела к падению империи Наполеона.
Первой переправилась на правый берег 1-я пехотная дивизия генерала Луи-Шарля Морана (она была в составе 1-го корпуса под командованием Даву). За ней последовали другие части корпуса маршала Луи-Никола Даву. За 1-м корпусом двигались кавалерийские корпуса маршала Иоахима Мюрата, затем пошла гвардия – старая и молодая, 2-й и 3-й пехотные корпуса. Переправа авангарда сил вторжения — до 220 тыс. штыков и сабель, шла четыре дня. Вторжение осуществлялось в строгом боевом порядке. Части шли одна за другой, с развёрнутыми боевыми знаменами, сомкнутыми рядами. В 6 часов утра 12 (24) июня 1812 года французские передовые части вошли в русский город Ковно.
17 (29) июня—18 (30) июня около Прены южнее Ковно р. Неман пересекла другая группировка противника: 79 тыс. человек: 4-й корпус (итальянский) и 6 корпус (баварский), части кавалерии, под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне. Почти одновременно 18 (30) июня ещё южнее, около Гродно р. Неман форсировали 4 корпуса: 80-90 тыс. солдат: 5-й польский, 7-й саксонский, 8-й вестфальский пехотные и 4-й кавалерийские корпуса под общим руководством короля Вестфалии Жерома Бонапарта. На северном направлении возле Тильзита р. Неман перешёл 30-тыс. 10-й корпус (прусский) маршала Жака Макдональда. На южном направлении со стороны Варшавы через реку Буг начал наступление отдельный Австрийский корпус Карла Шварценберга (30—33 тысяч штыков и сабель).
Переправа Итальянского корпуса Евгения Богарне через Неман 30 июня 1812 года. Немецкий художник Альбрехт Адам.
Предыстория. О предпосылках войны
За день до вторжения в Россию Наполеон прибыл в расположение войск. Переодевшись в чужой мундир, чтобы не привлекать внимания, он появлялся в различных местах, наблюдая за своими войсками, за последними приготовлениями. В излучине Немана напротив поселения Понемонь, около Ковно, Наполеон наметил место переправы основных сил. 11 (23) июня с французским императором случилось происшествие, которое было воспринято окружением, как плохой знак. В середине дня Наполеон объезжал прибрежную полосу реки и упал с лошади. Позже выяснилось, что под ногами лошади пробежал заяц, она испугалась, взбрыкнула, всадник, не ожидавший этого порыва, упал из седла. Император не пострадал, но был повергнут в мрачное расположение духа.
В письме направленном русскому императору Александру из Вильно (город французы заняли 16 (28) июня), Наполеон перечислил все претензии, обиды, которые в итоге и привели к тому, что две великие державы оказались в состоянии войны. России и Франции понадобилось всего несколько лет, после заключения союзного договора в Тильзите в 1807 году, для того, чтобы отношения были доведены до состояния войны. Так, во время русско-шведской войны Париж обещал Петербургу военную помощь, корпус Бернадотта даже двинули для войны со шведами. Однако, Бернадотт по своей инициативе, или по указанию свыше, медлил и помощь оказалась чисто политической. В свою очередь, во время австро-французской войны 1809 года, Александр заплатил той же монетой. Наполеон хотел, чтобы Россия двинула против Австрии крупные силы (значительная часть французских войск была занята войной на Пиренейском полуострове). Александр заверил союзника, что Россия окажет помощь: «Ваше Величество может рассчитывать на меня. Мои возможности, поскольку я веду две войны, не велики, но всё, что возможно, будет сделано». К австрийской границе был двинут корпус под командованием Голицына, но серьёзных военных столкновений между русскими и австрийскими войсками не было.
Предметом постоянных взаимных споров, подозрений было великое герцогство Варшавское. Петербург подозревал Париж в стремлении возродить королевство Польша в прежних границах. Политика Наполеона в отношении Варшавы была действительно двусмысленной. Он не скупился на обещания польским патриотам, в то же время учитывал интересы Австрии, Пруссии и России, которые не хотели восстановления Польши. Наполеон скорее использовал поляков, чем реально собирался помогать им, создать независимую Польшу. Герцогство Варшавское было плацдармом Франции против России, Австрии и Пруссии. Польские воинские части наряду с французскими, были самыми преданными. Русский император Александр же был крайне чувствителен к польскому вопросу, придавал ему первостепенное значение. Он понимал, что этот вопрос может нанести серьёзный удар по зданию империи. К тому же Наполеон сам поддерживал эти подозрения, когда позволил герцогству Варшавскому расшириться за счёт австрийских земель, после поражения Вены в войне 1809 года.
Тильзитский мир
Чтобы разрешить польскую проблему Александр предложил французскому послу Коленкуру подписать конвенцию, по которой Франция официально обязывалась никогда не восстанавливать независимость Польши. Коленкур был сторонником союза России и Франции, поэтому легко пошёл на подписание этого акта. В январе 1810 года конвенция была подписана Коленкуром и Румянцевым. Наполеон отказался её ратифицировать в озвученных формулировках, начались новые переговоры, которые затянулись. В итоге конвенция не была подписана. Почти одновременно провалилась затея Наполеона с женитьбой на сестре русского императора Анне Павловне. Наполеон в результате был задет лично, и женился на дочери австрийского императора Франца II Марие-Луизе. В результате антирусский курс Франции был укреплён, в Австрии его поддерживал министр иностранных дел Меттерних.
Надо отметить и тот факт, что в российской элите было значительное количество англофилов, и просто противников союза с Францией, которые по мере своих возможностей вставляли палки в колёса. Так, с октября 1807 по октябрь 1808 года чрезвычайным послом в Париже был Пётр Александрович Толстой. Он был убеждённым противником Франции, писал в Петербург, что все дружеские уверения Наполеона — ложь и обман, умолял не верить им, а готовиться заранее к войне, и предсказывал близкое вторжение французов в пределы Российской империи.
Одной из предпосылок конфликта оказалась проблема континентальной блокады. Антианглийская политика была не выгодна значительной части правящих классов России, с точки зрения экономических интересов. Англия была главным экономическим партнёром России. Александр пошёл на участие в России в континентальной блокаде только, потому что политические преимущества от союза с Францией превышали экономический ущерб от разрыва отношений с Англией. Александр надеялся, что с помощью Наполеона будет решён вопрос усиления позиций на Балканском полуострове и контроля за проливами Босфор и Дарданеллы. В тоже время, претензии Наполеона к Петербургу не были беспочвенны: русские власти соблюдали правила блокады не строго, они нарушали жёсткие правила. В принципе, французы также при необходимости нарушали эти условия, если это отвечало их интересам. Пять лет континентальной блокады на практике показали её несостоятельность. Наполеон переоценил свои возможности по «удушению» Англии. Британия была «мастерской мира», «владычицей морей», имела возможности торговли с Штатами, получала ресурсы из своих колоний. Кроме того, сама французская экономика была зависима от Англии. Французский император сам нередко давал указания нарушить континентальную блокаду. К примеру, Наполеон разрешил закрыть глаза на ввоз на Корсику сахара и табака. Французская промышленность даже в самых благоприятных условиях, в силу технической отсталости (которая имела ряд исторических предпосылок), нехватки сырья не могла покрыть потребности не только стран Европы, но и самой Франции.
С начала 1811 года русское правительство ввело новый тариф, который повысил на 50% пошлины на все ввозимые промышленные товары. Фактически это был удар по французской экономике. Французы вскоре нанесли ответный удар. Петербург, пытаясь преодолеть финансовые затруднения, пытался взять заём у французского банкира Лаффита. Соглашение с французским банкиром после трудных переговоров было заключено. Однако, Лаффит поставил условие, чтобы соглашение гарантировало французское правительство. Наполеон отказался дать гарантию. Кроме того, в 1811 году французы захватили владения герцога Ольденбургского, близкого родственника Александра.
В принципе все эти проблемы не были коренными, они не затрагивали стратегических интересов Франции и России. Их можно было решить при наличии доброй воли у правительств двух великих
Ещё одной предпосылкой войны стал личный фактор и экономический кризис во Франции. Наполеон в 1811 году стал более угрюмым, нелюдимым, недовольным, лишился сна. Император распространял вокруг себя холод и страх. При кажущейся мощи, роскоши, богатстве империи Наполеона, она переживала серьёзный кризис. На два неурожайных года наложился экономический кризис 1811 года. Он проявился в резком сокращении торговли, упадке промышленной деятельности, продовольственном кризисе. Простые люди страдали от дороговизны и от голода. К примеру, цены на хлеб в Марселе выросли с 15-20 сантимов за фунт до 70-80 сантимов. К тому же хлеба ещё и не хватало. Правительству пришлось принять экстренные меры. Летом 1811 года были повторены меры времен якобинского Конвента, установлен «максимум» (твердые цены) на продукты питания, начались реквизиции, вмешательство государства в экономическую сферу.
Плохо шли дела в Испании. Наполеону пришлось держать 250-300 тыс. армию на Пиренейском полуострове, чтобы создать видимость нормального функционирования государственного организма. В Испании шла народная война. Лучшие французские маршалы потерпели ряд поражений. В Германии дело до взрыва ещё не дошло, но он назревал. Была опасность, что в случае крупной военной неудачи, взорвётся и она. В Италии, которая стала частью французской провинцией, частью вассальным королевством, приходилось увеличивать гарнизоны, чтобы удержать территорию в повиновении. Была опасность, что Италия также будет охвачена освободительным движением. В ноябре 1811 года Наполеон предписал вице-королю Евгению Богарне сформировать подвижные отряды, чтобы покончить с бандитизмом в окрестностях Рима. Такие же приказы были отданы генералу Миолиссу в Риме и великой герцогине Тосканской Элизе. Весной 1812 года принц Евгений получил приказ покончить с бандитами, которые укрывались в горах Венецианской области. Были и другие тревожные вести, говорящие о тяжёлом кризисе Французской империи.
В результате Наполеон подходит к мысли о победоносной войне с Россией, которая должна будет снять все основные проблемы. Победа над Россией должна была упрочить его владычество над Европой и позволяла Франции претендовать на мировое господство. При этом Наполеон колебался, он чувствовал, что война с Россией может стать гибельной для него, не хотел повторить судьбу шведского короля Карла XII. Даже подумывал вернуть к старому плану высадки десантной армии в Англии. Позже Наполеон, на острове Святой Елены, прямо признает, что война с Россией была его фатальной ошибкой.
Необходимо учесть и фактор влияния Вены и Лондона, австрийцы и британцы были заинтересованы в войне Франции с Россией. При любом исходе они выигрывали. При победе Наполеона, устранялась «русская угроза», французский император ещё более распылял свои силы. При победе Александра, Франция на время выбывала из гонки за лидерство в Европе, Россия даже при победе понесла бы значительные людские и материальные потери. Меттерних, со времени женитьбы Наполеона на австрийской принцессе, ставший частым гостем в императорском дворце, старательно лил масло в огонь. Меттерних был ярым противником России. После того, как Австрия понесла ряд тяжёлых поражений, успехи русского оружия в войне с Турцией глава австрийского внешнеполитического ведомства воспринимал практически как личное оскорбление. «У Европы один страшный враг – это Россия… император Наполеон один может её сдержать», говорил он французскому императору, призывая его к «спасению Запада». Определённые надежды в «обольщении» императора Меттерних возлагал на жену Наполеона.
В итоге Наполеон принял окончательное решение, хотя оно и далось с большим трудом. Подготовка к войне велась самым тщательным образом. Французский император хотел организовать против России самую широкую коалицию, двинуть против Северной империи всю Европу. Ему удалось заключить союзы с Австрией и Пруссией. Наполеон обязал выделить войска для «Великой армии» монархов Рейнского союза, Саксонии, Баварии, Вестфалии. В его распоряжении были военные контингенты из Голландии, Швейцарии, Италии, Польши и Испании. Император достиг много в политико-дипломатической подготовке к войне с Россией. Однако, не все его планы были реализованы: не удалось вовлечь в коалицию Османскую империю и Швецию. Первоначально ему казалось, что задача довольно простая. Турция была в состоянии войны с Россией, и это давало ему 100 тыс. турецкую армию, возможность сковать значительные силы русской армии на юге. На севере Швеция недавно воевала с Россией и потеряла Финляндию, её правителем был бывший маршал Наполеона Бернадотт. Наполеон полагал, что Бернадотт получивший от него маршальский жезл, титул князя, шведский трон (даже жена Бернадотта – Дезире Клари, была бывшей возлюбленной Наполеона), будет торговаться, но в целом выполнит его пожелания. Но император ошибся. Бернадотт очень быстро освоился на шведском троне. Он по-прежнему клялся Наполеону в верности и одновременно налаживал контакты с Лондоном и Петербургом. Александр пообещал шведам более лёгкую добычу – Норвегию. Вскоре шведский король стал «другом и союзником» русского монарха. В апреле 1812 года Александр выразил «глубокое удовлетворение прочными и многообещающими узами, скрепляющими союз двух держав…». Ставка французского императора на Швецию была бита. А 16 мая 1812 года М. И. Кутузов подписал в Бухаресте мирный договор с Османской империей. В результате Россия обеспечила свои фланги.
Готовясь к войне с Россией, Наполеон испытывал сомнения в ряде важнейших вопросов. У него была надежда, что только одна угроза войны заставит Александра пойти на уступки. Даже в случае начала войны была надежда, что она будет краткосрочной. Не зря в воззвании к «Великой армии» от 11 (22) июня 1812 года главнокомандующий писал: «Солдаты! Вторая польская война началась!». Наполеон считал, что война охватит польские и приграничные русские области. Первоначально даже ожидал, что русские войска перейдут в наступление и вторгнутся на территорию герцогства Варшавского. Об этом говорит и дислокация войск армии вторжения. Французское командование считало, что война будет краткосрочной, все решающие битвы произойдут у границы.
Остановка Наполеона в Вильно
16 (28) июня французскими войсками был занят Вильно. В этом городе он задержался на 18 суток – до 4 (16) июля. В условиях стремительного наступления такие остановки непозволительная роскошь. Правда, корпус Даву успешно продвигался и занял Минск. Жером преследовал силы Багратиона, но не смог выполнить поставленой задачи. Видимо, остановка в Вильно имела в основе политические соображения, которые в итоге оказались ошибочными.
13 июня император Александр I направил генерала Александра Дмитриевича Балашова Балашова к Наполеону с письмом, в которым было предложение вернуться к довоенному положению. Наполеон принял парламентёра 18 июня в Вильно, в том самом кабинете, который неделю назад занимал русский император (Александр I находился на балу у Беннигсена в Вильно (когда получил известие о вторжении Великой армии). Переговоры не привели к положительному результату. Существует легенда, что в конце разговора французский император иронично спросил у русского генерала о кратчайшей дороге до Москвы, на что Александр Балашов ответил: «Есть несколько дорог, государь. Одна из них ведёт через Полтаву». Судя по всему, Александр не рассчитывал на успех в переговорах, это был маневр. А Наполеон истолковал появление генерала Балашова как доказательство слабости Александра. Появилась иллюзия, что русский царь напуган, растерян и через несколько дней попросит мира.
Нельзя не увидеть того факта, что Наполеон в начале войны строил все свои планы основываясь на мнении, что русский царь слабодушен, к тому же в Петербурге есть круги, которые окажут давление на него, чтобы заключить мир. Он был настолько уверен в слабости Александра и своей силе, что первоначально даже не пытался использовать стратегию социальной войны, устроить крестьянскую войну, поднять против Петербурга литовцев, латышей, эстонцев, финнов. Наполеон даже полякам, которых использовал уже давно, не дал обещания восстановить Польшу.
В итоге,мы получили то,что получили:Наполеон не смог навязать русской армии генерального сражения в близи границ,тяжёлые бои в Смоленске,победа/поражение при Бородино и стойкость духа и уверенность в силе русской армии императора Александра 1.
Ссылки по теме:
Главная ошибка наполеона в войне с Россией: как он упустил шанс на победу
Самое интересное, что император французов знал об этом шансе и, если верить его словам, думал об его использовании.
Призрак Пугачёвщины
Бонапарт занял Москву – и что же? Он ожидал парламентёров от Александра I или от Кутузова с предложениями мира – где они? Удивительно было, что русские отказываются признавать своё поражение!
Никогда ещё Наполеон не оказывался в столь нелепой ситуации на самой, казалось бы, вершине своего торжества. Русская армия была потрёпана, но не разгромлена. И каждый день передышки усиливал её, а Великую армию корсиканского завоевателя, напротив, ослаблял. Особенно после неожиданного пожара Москвы. Фуражировки в окрестностях Москвы были малопродуктивны – русские крестьяне, объединяясь в отряды, вооружённые чем попало, уходили в леса и нападали на отдельных наполеоновских солдат и на небольшие их команды. А что, если сделать этих мужиков из врагов своими союзниками?..
Наполеон, конечно, знал о том, что половина населения России находится в положении, близком к рабству. На Западе русских крепостных крестьян так всегда, не вдаваясь в тонкости, и называли – рабами. Да и другая половина сельских жителей – так называемые экономические или государственные крестьяне – тоже мало отличалась от крепостных по своему состоянию. Знал Наполеон и о том, что меньше чем за сорок лет до его вторжения в России бушевал могучий крестьянский бунт под предводительством Пугачёва. Расположившись в Москве, Наполеон приказал извлечь из московских архивов, перевести на французский язык и доставить ему все сведения, какие удастся найти, о пугачёвском бунте.
Русские помещики в 1812 году очень опасались всеобщего восстания крепостных крестьян. Небольшие бунты вспыхивали там и сям. Подавлением некоторых из них занимался сам Кутузов, отряжая на это часть регулярных войск своей армии. Так, в октябре 1812 года, как сообщает историк Николай Троицкий, он дважды посылал воинские команды для расправы с бунтующими крестьянами Московской и Калужской губерний. Преследуя отступающего Наполеона, он занимался тем же и в Смоленской губернии.
Интерес Наполеона к истории восстания Пугачёва показывает, что он всерьёз задумывался над тем, чтобы разложить Российскую империю изнутри, вызвав крестьянскую революцию. Такой шаг находился бы в русле тех преобразований, которые Наполеон проводил в Западной Европе. Он даровал свой прогрессивный кодекс государствам Германии, отменил крепостное право в Польше… Для полноты картины можно было бы поставить последний штрих в России.
Историки время от времени пытаются дать объяснение этой загадке: почему Наполеон не провозгласил отмену крепостного права в России даже тогда, когда этот тактический шаг становился, по сути, единственным способом переломить неблагоприятно складывавшуюся для него обстановку в 1812 году? Короче говоря, почему он, столкнувшись с упорным отказом Александра I пойти на мирные переговоры, не стал шантажировать русского царя угрозой новой пугачёвщины?
«Мне нужно, чтобы было с кем подписать мирный договор»
Казалось бы, сам Наполеон дал на эти вопросы исчерпывающий ответ. Спасшись в декабре 1812 года из России, он за двенадцать дней пересёк всю Европу от Вильно до Парижа. Там он выступил перед Сенатом и Законодательным корпусом. Отлично понимая, какие вопросы рождаются в уме даже у отобранных им лично законодателей, он заранее попытался дать ответы на них. В частности, и на этот – почему он не воспользовался последним шансом.
«Я мог бы вооружить большинство населения России против неё же самой, – заявил Наполеон. – Тысячи деревень просили меня об этом… Но когда я увидел грубость нравов этого народа, я воздержался от этой меры, которая обрекла бы на ужасные страдания лучшие [русские] семейства».
Впоследствии, на острове Святой Елены, диктуя свои мемуары секретарю Эманюэлю Лас-Казу, Бонапарт также коснулся этого вопроса. Он сказал, что не хотел создавать такого положения, при котором не с кем было бы заключать мирный договор. «Я не собирался становиться королём Жакерии, да ещё в такой варварской стране», – примерно так, в разных вариантах, он говорил по данному поводу и другим лицам.
По мнению крупнейшего отечественного историка нашей эпохи, Евгения Тарле, отказ Наполеона прибегнуть к декларации об отмене крепостного права и попытке вызвать крестьянский бунт в России даже ради спасения самого себя от поражения полностью соответствовал его политике последних лет. Кроме того, Наполеон ничего не сделал с крепостным правом в Белоруссии. Наоборот, его генералы подавляли все попытки местных крестьян освободиться от своих помещиков. Это было понятно: тамошние помещики были поляки, а Наполеон делал польскую шляхту своим союзником в борьбе с Россией. В конечном счёте, считал Тарле, Наполеон, став императором, настолько погрузился в психологию монархов и династий, что царь-крепостник стал ему, бывшему якобинцу, ближе, чем толпы серых русских «санкюлотов».
В условиях Отечественной войны Наполеон бы не купил русских обещанием «воли»
Но можно сомневаться в искренности мотивов, высказанных Бонапартом на публике. Человек, приказавший взорвать Московский Кремль, вряд ли был настолько гуманистом, чтобы отказаться от своей победы из-за жалости к русским дворянам. И мирный договор ему было бы с кем подписывать: вряд ли крестьянская революция смела бы Романовых с престола в Петербурге. Ведь речь шла только о том, чтобы попугать царя угрозой, призраком этой революции.
Возможно, только в одном случае Наполеон проговорился искренне – Арману де Коленкуру. Про манифест об отмене крепостного права он сказал, что не хотел «опозорить себя перед историей таким документом, бесполезность которого, подобно папской булле о комете, была бы видна всему миру».
Вот здесь, очевидно, самая глубокая причина отказа Бонапарта от этой радикальной меры. Столкнувшись с сопротивлением всего русского народа его вторжению, он понял, что никакими обещаниями свобод он не сможет сделать этот народ своим союзником. И его «прокламация об эмансипации» останется просто незамеченной теми, к кому адресовалась.
Не исключено, что Наполеон даже написал черновик такого манифеста. Знать об этом мы не можем, так как весь архив Наполеона, бывший с ним в Русском походе, был сожжён при отступлении.
Ну, а русские крестьяне могли бунтовать против помещиков, но никогда бы не пошли против государства. И надо отметить, что пик крестьянских выступлений пришёлся не на 1812, а на 1813 год, после изгнания Наполеона, когда угроза Отечеству миновала. Вдобавок крестьяне, организовавшись и вооружившись для нападений на супостата, стали представлять собой силу. В феврале 1813 года московский генерал-губернатор Фёдор Ростопчин писал царю: «Умы сделались весьма дерзки и без уважения. Собственность не почитается, а привычка бить неприятеля преобразила большую часть поселян в разбойников». Не вторжение Наполеона создало такое положение, а победа над ним, одержанная при участии всего народа.
Читайте наши статьи
на Дзен