Какие процессуальные ошибки допустил арбитражный суд

В 2018 году Российской Арбитражной Ассоциацией (РАА) проведено исследование по применению Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений за 2008-2017 годы. Результаты исследования показали, что в общей сложности за указанный период в России подано 472 заявления о признании иностранных арбитражных решений, 378 из которых удовлетворены, по 45 заявлениям отказано в удовлетворении, а 49 заявлений не были рассмотрены судами по тем или иным процессуальным причинам (подан неполный пакет документов или не соблюдены формальные требования к документам, сторонами заключено мировое соглашение, инициировано банкротство должника и т.д.).

В качестве оснований для отказа в признании арбитражных решений, наиболее часто сторонами заявлялись такие, как нарушение публичного порядка – в 42 делах (статья V2(b) Конвенции), за ними следует ненадлежащее уведомление или невозможность представить свою позицию – в 34 делах (статья V1(b) Конвенции), наконец, выход арбитрами за пределы своих полномочий – было заявлено в 13 делах (статья V1(c) Конвенции). Примечательно, что с увеличением суммы взыскиваемых средств, уменьшается процент удовлетворенных заявлений[1]. Зачастую, отказывая в приведении в исполнение арбитражного решения, вынесенного иностранным арбитражным институтом, российские суды ссылаются на неприменение права, подлежащего применению или его неправильное применение.

Российские суды в таких ситуациях указывают, что решение не соответствует принципу законности, и тем самым нарушает публичный порядок РФ. Однако в иностранных судах, зачастую, применяется другой подход к решению данной проблемы. Настоящее исследование посвящено процессуальным подходам зарубежных судов к последствиям ошибок состава арбитража при установлении применимого права и его применении.

Все ли ошибки в установлении права имеют одинаковые последствия?

Арбитраж рассмотрел спор, руководствуясь соображениями справедливости (ex aequo et bono)

Согласно Типовому закону ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже (далее – Типовой закон), Арбитражный суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Если отсутствует указание об ином, любое обозначение права или системы права какого-либо государства толкуется как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Арбитражный суд принимает решение ex aequo et bono или в качестве “дружественного посредника” лишь в том случае, когда стороны прямо уполномочили его на это.

В Типовом законе отсутствует указание на то, какие последствия возникнут, если суд совершит ошибку при установлении применимого права или, например, если будет применено Английское право несмотря на то, что стороны избрали право Франции. Такой же вопрос возникает в случае, если суд решил спор ex aequo et bono, несмотря на отсутствие на то полномочий.

При решении этой проблемы имеет большое значение разграничение фактической ошибки суда и нарушения судом арбитражной процедуры или компетенции. Ни Типовой закон, ни Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений не допускают отмену решения арбитража или отказ в приведении его в исполнение в связи с допущенной арбитражем ошибкой в праве или ошибкой в факте. 

Стороны могут предпринимать попытки отменить или не допустить приведения в исполнение решения арбитража в связи с тем, что процедура была проведена не в соответствии с соглашением сторон, или дело было рассмотрено не в соответствии с правом места арбитража, или суд вышел за рамки арбитражного соглашения. 

В деле Quarella Spa v Scelta Marble Australia Pty Ltd [2012] SGHC 166[2] стороны в арбитражном соглашении установили, что к спору будет применяться Венская конвенция 1980, и не будет применимо итальянское право. В начале рассмотрения спора стороны соглашались с применением к спору итальянского права. Но затем одна из сторон изменила свое мнение и сослалась на соответствующий пункт соглашения, исключающий применение к отношениям сторон права Италии. Тем не менее, арбитражный трибунал решил, что применимым будет итальянское право. Именно на данном основании проигравшая сторона попыталась отменить арбитражное решение. Однако суд счел, что арбитражем не было проигнорировано условие соглашения сторон о выборе применимого права. Из решения арбитража усматривалось, что арбитрами оценено соответствующее условие соглашения о применении Венской конвенции и сделан верный вывод о том, что стороны определили, что Конвенция применяется в той мере, в какой это предусмотрено самой Конвенцией. Если она не может быть применена полностью или в части, то применимым будет итальянское право. Сторона не смогла доказать, что арбитражная процедура не соответствовала соглашению сторон, а лишь ошибки в праве оказалось недостаточно для отмены арбитражного решения. 

В канадском деле SMART Technologies ULC v Electroboard Solutions Pty Ltd [2017] ABQB 559[3] сторона ссылалась на то, что арбитры вынесли решение ex aequo et bono, не будучи уполномоченными на это сторонами. Суд указал, что решение может быть отменено, если арбитражный трибунал вышел за рамки арбитражного соглашения сторон, и не может быть отменено лишь на том основании, что сторона не согласна с выводами решения. В данном деле арбитраж имел полномочия рассматривать дело и рассмотрел его. То, каким образом арбитражный трибунал пришел к тому или иному выводу, не может служить поводом для отмены решения на основании того, что арбитражная процедура не соответствовала соглашению сторон. 

Арбитраж не применил право или применил его неправильно: есть ли разница?

Зарубежные ученые единогласно приходят к выводу, что существует разница между ситуацией, когда суд не применил применимое право и когда суд применил его неправильно. Данные различия можно проиллюстрировать английским делом B v A [2010] EWHC 1626 (Comm)[4], в котором сторона ссылалась на то, что арбитраж допустил настолько грубые ошибки при применении испанского права, равнозначные тому, что он бы вообще его не применил, то есть арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон. Суд отказал в удовлетворении требования об отмене решения арбитража, указав, что даже принимая во внимание допущенные арбитражем ошибки, в отсутствие сознательного игнорирования арбитрами положений испанского права, решение арбитража не может быть пересмотрено. 

Только в случае если арбитраж полностью проигнорировал применимое право и решил спор на основании иного, чем избранное сторонами, права, можно сказать, что процедура проведена с нарушением соглашения сторон. В то же время в иностранной практике и такое нарушение редко приводит к отмене решения арбитража. Это объясняется тем, что жалобы сторон на то, что арбитры полностью проигнорировали применимое право, крайне редки. Намного чаще стороны ссылаются на неправильное его применение. В качестве примера можно привести дело Beumer Corp. v ProEnergy Services, LLC, № 17-2868 (8th Cir. Aug. 9, 2018)[5], когда в признании недействительным решения арбитража отказано. Фабула дела такова: стороны в договоре согласовали лимит ответственности, а также договорились, что в случае спора проигравшая сторона возмещает другой стороне расходы на представителя. Арбитраж взыскал убытки в размере, ограниченном договором, а также дополнительно расходы на представителя. Арбитр посчитал, что расходы на представителя не попадают под ограничение ответственности, установленной в договоре, поскольку они не являются убытками, размер которых был ограничен договором. Проигравшая сторона посчитала, что арбитр вышел за пределы своей компетенции, поскольку проигнорировал соответствующий пункт соглашения сторон, а также положения права Штата Миссури (стороны согласовали его применение), в соответствии с которым расходы на представителя являются убытками. Суд указал, что ошибка в праве или факте не является основанием для отмены решения арбитража. Суд также не нашел доказательств, подтверждающих, что арбитр намеренно проигнорировал выбор сторонами права штата Миссури. Суд также указал, что его оценка того, правильно ли арбитр решил дело по существу не имеет значения и не может являться основанием для отмены арбитражного решения[6]. 

Таким образом, зарубежные суды исходят из того, что решения, вынесенные арбитражем, сохраняют силу, даже если в них допущены ошибки в праве или ошибки в факте. Такие ошибки не приравниваются к проведению арбитражной процедуры в противоречии с соглашением сторон. Пороки в применении применимого права не могут являться основанием для отмены или отказа в приведении в исполнение арбитражного решения. 

Практика в России

Ситуация в Российской Федерации несколько иная. Основанием для отказа в приведение в исполнение решение суда может стать неверное определение арбитражем применимого права. Суды указывают, что в таком случае решение не соответствует принципу законности, и тем самым нарушает публичный порядок Российской Федерации.

Иллюстрацией такого подхода может служить Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17016 по делу N А40-239803/2017. При рассмотрении настоящего дела, отказывая в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суды руководствовались положениями статьи 31 Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и исходили из того, что третейский суд неверно определил нормы применимого права.

В соответствии с п. 6.4 договора о беспроцентной финансовой помощи все споры, возникающие по договору или в связи с ним, и неразрешенные путем переговоров сторон, подлежат рассмотрению в соответствующем хозяйственном суде по месту нахождения ответчика в соответствии с действующим законодательством Украины.

Отказывая в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суд исходил из того, что третейский суд применил к спорным правоотношениям сторон право Российской Федерации, в то время как должен был руководствоваться нормами права, о применении которого стороны заключили соглашение.

Аналогичные выводы были сделаны судами и в иных судебных актах (Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17029 по делу N А40-239807/2017; Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17027 по делу N А40-239650/2017; Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17013 по делу N А40-239810/2017).

Сложившаяся в настоящее время судебная практика российских судов по данному вопросу, по нашему мнению, все же не является оптимальной. Учитывая договорную природу арбитража, представляется, что последствия ошибок состава арбитража в процессе установления и применения норм права должны лежать в частно-правовой плоскости. Такие негативные последствия должны возлагаться на стороны как риски совершенного ими выбора арбитража, а также арбитражного института, администрирующего процесс. Безусловно, такие обстоятельства за редким исключением не должны являться основаниями для фактического пересмотра арбитражных решений государственными судами.

Ссылки на источники:

[1] https://arbitration.ru/upload/medialibrary/b3b/RAA-STUDY-RECOGNITION-ENFORCEMENT-AWARDS-NY-CONVENTION-2018_rus.pdf

[2]https://uk.practicallaw.thomsonreuters.com/Link/Document/Blob/I5b54f1421ef511e38578f7ccc38dcbee.pdf?targetType=PLC-multimedia&originationContext=document&transitionType=DocumentImage&uniqueId=c638a70f-aa3a-4928-8cc6-b954e1bc3a0d&contextData=%28sc.Default%29&comp=pluk

[3]https://static1.squarespace.com/static/53726707e4b07b722fd941a8/t/5a284addec212dca4e843fda/1512590046186/SMART+Technologies+v+Electroboard+Case+Summary+%2800285792%29.pdf

[4] https://www.casemine.com/judgement/uk/5a8ff7c260d03e7f57eb1dff

[5] https://law.justia.com/cases/federal/appellate-courts/ca8/17-2862/17-2862-2018-08-09.html

[6] Ken Slavens on September 25, 2018 Why getting the wrong result in arbitration may be what you bought. Posted inclaims and disputes, construction contracting, litigation, state and local procurement law.

Здравствуйте. В соответствии со статьями 51, 139 Арбитражного процессуального кодекса РФ, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности стороны, за исключением права на изменение основания или предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований, отказ от иска, признание иска или заключение мирового соглашения, предъявление встречного иска, требование принудительного исполнения судебного акта. 

При этом такие лица вправе выступать участниками мирового соглашения в случаях, если они приобретают права либо на них возлагается обязанность по условиям данного соглашения.

 Мировое соглашение может быть заключено сторонами на любой стадии арбитражного процесса и при исполнении судебного акта. Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, вправе участвовать в заключении мирового соглашения в качестве стороны. Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, вправе выступать участниками мирового соглашения в случаях, если они приобретают права либо на них возлагаются обязанности по условиям данного соглашения.

Таким образом, постановление апелляционной инстанции является обоснованным.

1. В случае неясности решения арбитражный суд, принявший это решение, по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава-исполнителя, других исполняющих решение арбитражного суда органа, организации вправе разъяснить решение без изменения его содержания.

2. Разъяснение решения допускается, если оно не приведено в исполнение и не истек срок, в течение которого решение может быть принудительно исполнено.

3. Арбитражный суд, принявший решение, по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава-исполнителя, других исполняющих решение арбитражного суда органа, организации или по своей инициативе вправе исправить допущенные в решении описки, опечатки и арифметические ошибки без изменения его содержания.

4. Вопросы разъяснения решения, исправления описок, опечаток, арифметических ошибок рассматриваются арбитражным судом в десятидневный срок со дня поступления заявления в суд без проведения судебного заседания и без извещения лиц, участвующих в деле, и других лиц, указанных в частях 1 и 3 настоящей статьи. По результатам рассмотрения вопросов выносится определение, которое может быть обжаловано.

(часть 4 в ред. Федерального закона от 28.11.2018 N 451-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

Не так давно меня пригласили выступить на Ковалевских чтениях в Екатеринбурге. Это мероприятие  в основном посвящено проблемам уголовного права, но была и общая панель, посвященная судебным ошибкам. Тема моего выступления была такая: почему судьи арбитражных судов допускают ошибки при разрешении дел.

Ниже — текст моего выступления, переданный очень близко к тому, что я говорил. Автор текста — Екатерина Стихина 

За приглашение участвовать в таком интересном мероприятии — большое спасибо Denis Puchkov.

* * *

— Семь лет своей жизни я провел в судебной системе, работал в аппарате Высшего арбитражного суда, не понаслышке знаю судейский корпус и вправе рассуждать о причинах судебных ошибок, которые допускают в арбитражных судах при рассмотрении гражданских споров. Для себя я выделяю пять ключевых причин появления судебных ошибок, которые потом обсуждаются в вышестоящих инстанциях.

Первая: к сожалению, правила Арбитражного процессуального кодекса требуют, чтобы суд огласил резолютивную часть судебного акта сразу после окончания слушаний. То есть стороны выступили, суд удаляется в совещательную комнату, потом выходит и провозглашает резолютивку. После этого суд должен в течение некоторого времени — которое установлено кодексом — написать полный текст судебного акта. Раньше я довольно часто слышал от коллег-судей, что дел у них очень много, а времени мало. За день, например, нужно рассмотреть 15 больших сложных споров.  

Я успеваю полистать дело, у меня сложилось какое-то первое впечатление о нем, потом послушал стороны, удалился в совещательную сторону, вынес решение, огласил, — говорили судьи. — Начал отписывать решение, погрузился подробнее в детали, изучил документы… Черт! Я неправильно решил дело! Провозгласил неверное решение! Надо было отказывать в иске, а я его удовлетворил.  

Можно ли упрекать судью в такой ошибке? Я думаю, нет. Это общий порок того, как устроено рассмотрение гражданских споров в России. Дел слишком много, судей мало, нагрузка на них чересчур большая. Кроме того, к огромному сожалению, процессуальные кодексы устанавливают краткие и неоправданные сроки для рассмотрения дел, в течение которых суд должен вынести решение. Это вообще стилистическая особенность именно российского гражданского процесса — устанавливать сроки для рассмотрения дел. А ведь хорошее правосудие не может быть быстрым. И уж тем более хорошее правосудие не может быть поставлено в жесткие рамки процессуальных сроков для рассмотрения дел.

То есть первую проблему можно эффективно решить, отказавшись от принципа обязательности оглашения судебного акта незамедлительно после окончания слушаний. Судье нужно дать время подумать, почитать, походить, возможно, пообсуждать с коллегами те правовые вопросы, над которыми он рассуждает.  

Вторая причина ошибок связана с тем, что многие судьи, которые рассматривают гражданские дела, не всегда осознают отличия стандартов доказывания, которые есть в гражданском процессе и в уголовном. Так, уголовный процесс основан на стандарте доказывания «Вне всяких разумных сомнений». То есть не должно остаться никаких сомнений в том, что подсудимый виновен.

В гражданском процессе стандарт доказывания совсем другой — «Баланс вероятности». То есть скорее был факт, чем его скорее не было. Скорее да, чем скорее нет. Скорее директор действительно подписал этот договор, чем скорее не подписывал. Скорее товар был передан, чем не был.

Мы видим огромную проблему в том, что судьи, которые разбирают гражданские дела, допускают смешение стандартов доказывания. И в первую очередь — в делах о взыскании убытков. Наша судебная практика на протяжении полутора десятков лет пришла к тому, что стандарт доказывания в делах о взыскании убытков был, по сути, задран до того же стандарта, что используется в уголовных делах. Итог очень простой: истец никогда не может доказать убытки. И получается, что самый главный иск в арбитражном суде, иск кредитора о возмещении причиненных ему убытков, — практически проигрышная история. 

Если посмотреть судебную статистику по спорам о взыскании убытков, особенно на их удовлетворяемость, она смехотворна! Такого не может быть в нормальном развитом правопорядке.  

Третья причина судебных ошибок — это относительно невысокая культура структурирования судебных текстов. Как устроено решение по гражданскому делу сегодня в России: это, как правило, сплошной текст. В лучшем случае мы увидим разделение на абзацы, но никаких частей типа «позиция истца», «позиция ответчика», «позиция суда».

Если мы возьмем, например, акты вышестоящих судебных инстанций, то тоже не увидим деления на блоки: позиция нижестоящего суда; причины, по которым вышестоящий суд не согласился с нижестоящим. Суды просто вываливают на нас сплошной текст на 10-15-20-30 страниц, в котором нет элементарной культуры письменной речи — разделения на смысловые блоки!

А когда ты пишешь такой текст, то ошибиться намного легче. Проще пропустить какие-то аргументы, которые были выдвинуты стороной, замолчать их. И наоборот: если в тексте вы указываете: «У истца было пять аргументов», и дальше, как судья, анализируете: «Первый не подходит потому-то, второй отклоняется по такой причине», то вероятность ошибки намного меньше.

Мы до сих пор не научились писать судебные акты правильно и красиво, и это, в том числе, порождает то, что судьи невнимательно относятся к аргументам сторон, просто иногда замалчивают их, и поэтому допускают ошибки. 

Четвертая причина тоже связана с культурой письменной речи, а именно, с культурой написания судебных актов с содержательной стороны.

К огромному сожалению, суды боятся открытых рассуждений. Очень редко когда судья имеет смелость написать: «Свидетель такой-то сказал то-то, но я ему не доверяю, потому что он нервничал, у него бегали глаза. Поэтому те показания, что он дал, скорее всего, недостоверны». Наши судьи не пишут судебные акты от первого лица — я.

Такая деперсонализация, деидентификация судебных актов просто приводит к тому, что судья отстраняется от результата своего творчества, своего детища, и не так тщательно относится к тому, как этот акт будет выглядеть, как будут воспринимать его читатели. (Например, я когда пишу решения по делам, где я выступаю в качестве арбитра, я всегда пишу текст от первого лица «я полагаю», «мне представляется», «меня не убедило» и т.д.).

Давайте возьмем средний акт по гражданскому делу! Что это такое? Это изложение обстоятельств дела, дальше вы увидите 10-15 абзацев, где будут просто процитированы нормы Гражданского кодекса. Например, «в соответствии со статьей 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом». Как будто мы не знаем, что написано в статье 309 ГК! Зачем это писать? Какой смысл в простом цитировании нормативных актов?  

И мы видим пулеметную очередь из абзацев-цитат законов и дальше: «На основании изложенного суд решил». А где логика? Где рассуждения? Как мы поймем, что суд действительно вывел из неких законоположений какое-то умозаключение? 

Есть исключения из этого правила, конечно. Но, к сожалению, подавляющее большинство текстов, которые сегодня выносят суды по гражданским спорам, на мой взгляд, не очень убедительны.   

И последняя причина ошибок, которые могу допускать судьи, кроется в принципе рекрутинга судейского корпуса.

Не секрет, что основной источник пополнения штата судей в арбитражных судах — это помощники, бывшие секретари судебных заседаний. И, по большому счету, карьера судьи такова: секретарь — помощник — судья. При рекрутинге судей очень опасливо относятся к юристам, которые пришли извне, не работавшим в судебной системе. Мне, например, неизвестны случаи, когда судьями арбитражных судов становились люди, имеющие за плечами практический опыт работы юрисконсультами или адвокатами.

Я не хочу сказать, что помощники судей как судьи хуже, чем бывшие адвокаты. Я хочу просто подчеркнуть: когда карьерная лестница, по которой человек пришел к должности судьи и надел мантию, не содержит в себе опыта практической юриспруденции, такому судье при рассмотрении коммерческих споров будет сложно. Ведь он не знает коммерческой жизни.  

При том что в спорах, которые рассматриваются в арбитражных судах, поднимаются сложнейшие вопросы, связанные с банкротством, с привлечением к субсидиарной ответственности лиц, которые довели компанию до несостоятельности. С оспариванием сделок, с привлечением к ответственности директоров, которые действуют во вред интересам компаний. На мой взгляд, крайне тяжело разрешать такие споры правильно, если у тебя нет практического бэкграунда. 

Если ты не знаешь бизнес-жизнь изнутри, ее изнанку, не имеешь представления, принято ли в бизнесе делать то, что делал директор, можно ли совершать такие сделки в тех условиях, в каких находился он, как ты можешь выносить суждение о том, действительно ли глава компании действовал против ее интересов?! 

Поэтому, к огромному сожалению, ошибки в делах, связанных с непременным наличием бизнес-опыта у того, кто рассматривает спор, завязаны на технологию формирования судейского корпуса. А она сегодня является в России доминирующей. 

Материал написан на основе выступления на XVI Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения». http://ekb.dk.ru/news/pyat-prichin-strashnyh-oshibok-sudey-v-arbitrazhah-pochemu-vy-nikogda-ne-dokazhete-svoi-ubytki-237118065?fbclid=IwAR2vVi5ZT-g0YXhSXDN5K7jPbnW6BZvS6MnjTZKkNsk3ihRkXss6xMqFMZY