Книга моя маленькая ошибка

© Бологова В., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Глава 1. Рэйчел

Наверное, науке еще предстоит доказать неоспоримую связь физического совершенства, обретенного в результате удачного сочетания генов, и тем, что его обладатель, как правило, ведет себя по жизни как настоящий засранец.

Я снова бросила взгляд на предмет воздыханий моей подруги, который стоял у двери в мужской туалет. Разумеется, очередь в женский туалет была намного длиннее – целых пять человек, – ведь только мужчинам позволено отправлять свои естественные потребности безо всяких затруднений. Женатый Парень, шустро перебирая пальцами, набирал какое-то сообщение в телефоне, наверняка соблазняя лживыми обещаниями очередную ничего не подозревающую женщину. Я внимательно посмотрела на безымянный палец его левой руки и кольца там, разумеется, не обнаружила. Ничего удивительного. Уверена, с блестящей полоской золота на пальце, символизирующей обещание бесконечной преданности другому человеку, весьма затруднительно морочить голову очередной жертве, делая вид, что ты одинок и находишься в поисках женщины своей мечты.

Тьфу на него! Вот ведь говнюк.

Я, конечно, нежно люблю Аву, но на ее месте у меня бы хватило ума с подозрением отнестись к любому тридцатилетнему мужчине, который на первом же свидании понес типичную для таких случаев чушь.

Я перевела взгляд с руки Женатого Парня на его лицо, когда он поднял голову. О, если бы глаза, как обычно говорят, действительно могли метать молнии. Я скорчила ему презрительную гримасу. И почему я удивилась, когда он улыбнулся в ответ?

Чертов извращенец.

Наверное, решил, что я с ним заигрываю.

Чтобы отвлечься, я вытащила из кармана телефон и попыталась прочитать сообщения. Вот только… без очков не могла разобрать ни одной буквы. Я снова убрала телефон и принялась терпеливо ждать своей очереди, все время чувствуя на себе взгляд Женатого Парня, но, как всем известно, чтобы сурово нахмурить брови, нужно задействовать больше лицевых мышц, чем при улыбке, а этот придурок не стоит ни одной моей новой морщинки.

Воспользовавшись дамской комнатой и чуть не ошпарив руки при попытке их помыть – вода в кафе «У О’Лири» была только одной температуры, то есть почти кипяток, – я была уже готова идти домой. Моя смена закончилась больше часа назад, а Аве было не по себе с того момента, как этот гнусный обманщик заявился в наше заведение, поэтому я не сомневалась, что она захочет побыстрее убежать с работы.

Я вышла из туалета, и тут меня остановил глубокий бархатный баритон:

– Простите, мы с вами раньше не встречались?

Я обернулась и увидела, что ко мне, отлипнув от стены, направляется тот самый Женатый Парень, словно он меня только и ждал. «Не обращай на него внимания, Рэйчел. Не стоит он ни секунды твоего времени». Я посмотрела ему прямо в глаза, чтобы он удостоверился, что я его услышала, а потом развернулась к нему спиной и направилась по длинному коридору в бар.

Но этот тип явно не понял намека. Он пошел рядом, соразмеряя свой шаг с моим, и только раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как я резко остановилась.

– Вот что я скажу – ты самый настоящий засранец. Ты знаешь об этом?

У него хватило наглости изобразить на лице крайнее изумление.

– Вы это мне? Так, значит, мы с вами все-таки знакомы?

– Я очень хорошо знаю таких мерзавцев, как ты.

– Да что все это значит, черт побери?

Я закатила глаза.

– Думаешь, если ты весь из себя такой неотразимый, то тебе можно наплевать на чувства людей? Ну, конечно, ведь такие, как ты, всегда выходят сухими из воды благодаря вот такой вот милой улыбочке. Надеюсь, карма рано или поздно ухватит тебя за задницу, твоя милая женушка перетрахается с половиной Нью-Йорка и заразит тебя какой-нибудь жуткой венерической болезнью, от которой отвалится твой огромный член, которым ты так гордишься.

Он поднял вверх руки, показывая, что сдается.

– Послушайте, милочка. Не знаю, за кого вы меня принимаете и что преступного, по вашему мнению, сделал мой огромный член, но я абсолютно уверен, что вы меня с кем-то перепутали.

Я всем своим видом попыталась показать, что не верю ни единому его слову.

– Если хотите знать, я здесь с Авой.

– О, неужели? С Авой. Тогда все понятно.

Я буквально зарычала на него:

– Р-р-р… Ну, разумеется, тебе и должно быть все понятно.

Этот извращенец одарил меня улыбкой мощностью в тысячу мегаватт.

– Вы так очаровательны, когда рычите.

У меня чуть глаза не вылезли из орбит от возмущения.

– Ты действительно ко мне клеишься или мне это только кажется?

– Ну, это было бы совершенно недопустимо, верно? Учитывая все, что было между мной и этой, как ее… Авой.

– Ну, ты и наглец! – Я развернулась, чтобы уйти.

– Подождите. – Он остановил меня, схватив за руку. – Могу я задать вам один вопрос?

– Что еще?

– Скажите, кто такая эта Ава?

Просто уму непостижимо. Ну и тип – возможно, он даже не помнит имена всех женщин, которых обманул. Я имею в виду, что прошло всего лишь две недели с того дня, когда они с Авой спали вместе.

– Убирайся домой к своей жене, Оуэн.

Я оставила женатика по имени Оуэн с раскрытым ртом в коридоре и поспешила к столику, за которым Ава молча заливала свое горе спиртным.

– Может, пойдем отсюда? Я немного устала, а мне рано вставать завтра.

Поразмыслив, я решила, что не стоит говорить подруге о моей маленькой стычке с Оуэном. Это может еще больше осложнить их отношения. К сожалению, Ава действительно начала влюбляться в этого мерзавца. Они встречались уже месяц, и за это время он заставил ее потерять голову, скармливая всякую чушь про их счастливую совместную жизнь в будущем с двумя детишками и очаровательным мопсиком.

По иронии судьбы в этом не было ни слова лжи. Действительно, в его будущем присутствовали и двое детей, и мопс. Он вел эту злосчастную скотину на поводке, выгуливая двух маленьких белобрысых девчонок, когда Ава случайно наткнулась на него в парке. В своей версии счастливого будущего он забыл только упомянуть жену, которая шла рядом с ним, держа в руках совсем еще крошечного младенца.

Ава неловко слезла со стула и теперь стояла рядом, покачиваясь.

– Я сейчас залезу на эту барную стойку и громко скажу всем женщинам, чтобы они держались подальше от этого гребаного мерзавца.

Если бы я не видела, в каком она состоянии, то с радостью поддержала бы эту затею. Но сейчас я была уверена, что ее попытка взгромоздиться на барную стойку непременно закончится поездкой в травмпункт.

– Брось, он даже чиха твоего не стоит. – Я сняла ее кофту со спинки стула и подала ей. Горестно вздохнув, Ава попыталась ее натянуть, попав в рукав только с третьей попытки.

Стоящий за стойкой Чарли, которому большую часть времени приходилось слушать нашу болтовню, разливал пиво.

– Ну, вот что, девчонки. С этого дня мне нужны имена. – Он так резко поставил полную кружку на стойку, что пиво вспенилось и перелилось через край. – Я буду следить за всеми придурками, с которыми вы обе встречаетесь. – Чарли О’Лири, отставной полицейский, был хозяином бара, где мы с Авой работали, но, как известно, бывших полицейских не бывает.

Я улыбнулась.

– Отлично. Но, имей в виду, я могу не устоять перед искушением и назвать тебе имена типов, которые подозреваются в совершении серийных убийств, просто, чтобы посмотреть, как твои уши от ярости приобретают тот самый восхитительный пунцовый оттенок. – Я наклонилась над стойкой, чтобы поцеловать его в щеку. – Приятного вечера, Чарли.

Он проворчал себе под нос что-то типа «слава богу, что у меня нет дочерей» и помахал нам рукой.

– Может, выйдем через заднюю дверь? – спросила Ава. – Не хочу проходить мимо него.

– Конечно.

Я подхватила ее под руку, чтобы быть уверенной, что она устоит на ногах. После нескольких шагов я подняла голову и увидела, что Женатый Парень стоит как раз рядом с той самой задней дверью, куда мы направлялись.

– М-м-м, Ава, думаю, нам все же лучше выйти через главный вход. Он сейчас торчит как раз у задней двери.

Ава оглядела холл.

– С чего ты взяла? Он у главного входа, болтает с Салли, новой официанткой.

Похоже, она была пьяна еще сильнее, чем я думала. Я подбородком указала в сторону задней двери, где стоял Оуэн.

– Задний выход там, Ава.

– Я в курсе. Но Оуэн-то у главного входа.

Я нахмурилась.

– Разве это не Оуэн? Вон тот, в синей рубашке?

Ава фыркнула и произнесла пьяным голосом:

– Я же тебе сказала, что Оуэн – это смазливый парень в синей рубашке, а не греческий бог с обложки журнала.

Я повернула голову и осмотрела зал. У главного входа стоял только один парень, которого я до этого не видела, и он болтал с Салли.

– Ты хочешь сказать, что это Оуэн сейчас болтает с нашей новой официанткой?

Ава снова подняла голову и кивнула.

– Надо было сказать Салли, чтобы дала ему в нос.

– Ава, ты совершенно уверена, что парень, который сейчас стоит рядом с Салли, и есть Оуэн?

– Ну да, это точно он.

– Но рубашка на нем коричневая, Ава. А вовсе не синяя.

Ава мотнула головой и снова посмотрела прищуренными глазами в ту сторону, потом пожала плечами.

– Наверное, зрение подвело. Все как в тумане – контактные линзы помутнели от туши и слез.

Когда Ава сказала, что ее бывший только что вошел в бар, и указала в направлении главного входа, там был всего один мужчина в синей рубашке.

Вот дерьмо.

Я устроила разнос не тому парню.

А так как я не могла вывести Аву через главный вход, где торчал настоящий Оуэн, то поняла, что попала по полной программе. Разумеется, Лжеоуэн глазел на меня с насмешливой ухмылкой, пока мы шли к выходу.

Он кивнул моей подруге, когда мы проходили мимо.

– Приятного вечера, Ава. И вам тоже, Злюка.

Я повела себя малодушно и прошла, держа голову прямо и стараясь не встречаться взглядом с парнем, пока мы не оказались на улице.

Но Ава не обладала столь сильной волей. Она повернула голову и неотрывно глазела на Лжеоуэна, пока мы не ушли. Возможно, Ава была сильно навеселе и контактные линзы у нее помутнели, но слепой она точно не была.

– Обалдеть! Ты видела этого мужика? Мне послышалось или он назвал меня по имени?

Я не выдержала и оглянулась как раз в тот момент, когда дверь за нами закрывалась. Лжеоуэн с наглой ухмылкой помахал мне на прощание.

– Конечно, послышалось.

* * *

Боже, кажется, я опаздываю.

Мало того, что в воскресенье я отработала две смены в баре, утром в понедельник у меня были занятия, и, в довершение всего прочего, я пролила кофе на блузку, когда была вынуждена резко притормозить, пропуская старичка за рулем огромного кадиллака. Он почему-то решил, что ему надо срочно повернуть влево с крайней правой полосы.

Первый день семестра всегда казался мне кошмаром. Студенты бродили по кампусу, как неприкаянные, останавливались посреди дороги, кто-то объяснял им, как пройти в тот или иной корпус. Я отчаянно просигналила двум первокурсникам, которые сейчас именно этим и занимались, и они посмотрели на меня с раздражением.

«Ну же, убирайте свои задницы с дороги».

Объехав парковку три раза, я наконец нашла свободное место и припарковалась у северного корпуса, а потом принялась рыться в бардачке в поисках нужной вещи. Половина содержимого бардачка вывалилась на пол.

Вот он.

Я сунула старый штрафной парковочный талон за дворник ветрового стекла и поспешно направилась в лекционный зал номер 208. Мне безумно хотелось в туалет, но придется потерпеть до окончания лекции. О профессоре Уэсте я знала три вещи помимо того, что он был с композиторского факультета. Первое: он избавился от предыдущей ассистентки, потому что та отказалась так же строго оценивать работу студентов, как и он сам. Второе: всю прошлую неделю, когда я говорила кому-то, что меня перевели в ассистенты к профессору Уэсту, все корчили гримасы, сообщая при этом, что он жуткий зануда, которого несколько лет назад чуть не уволили. И, наконец, третье: он терпеть не мог, когда студенты опаздывали. Обычно он запирал двери аудитории сразу после начала занятий, чтобы опоздавшие не мешали ему читать лекцию.

Все это не сулило мне ничего хорошего. Но какой у меня был выбор? Мою должность ассистентки профессора Кларенса упразднили три недели назад, когда он внезапно умер от аневризмы. В этой ситуации мне еще повезло, что нашлась хоть такая подработка. Лишившись должности помощника профессора, я не смогла бы продолжать учиться в консерватории, ведь я и так работала официанткой на полной ставке в баре «У О’Лири», чтобы оплачивать жилье и частично обучение.

Когда я подошла к аудитории, капельки пота стекали по шее в вырез блузки. Дверь, как и ожидалось, была закрыта, и я помедлила минуту, пытаясь привести себя в порядок – пригладила темные непокорные локоны, слегка влажные от бега по коридору. Бесполезно было даже пытаться избавиться от кофейного пятна на правой груди, поэтому я подняла руки и прикрыла его кожаным портфелем, который несла в руке. Сделав глубокий вдох, я потянулась к ручке двери.

Она была заперта.

Вот дерьмо.

Что же мне делать? Я посмотрела на экран телефона, чтобы уточнить время. Оказывается, я опоздала всего на восемь минут, и это лишь первый день осеннего семестра, но я слышала за дверью голос профессора, который уже начал читать лекцию. Стоит ли постучать и прервать занятие, зная, что у профессора на этот счет пунктик? Или же вообще не показываться в первый день на новой должности?

В конце концов, опоздание – меньшее из двух зол.

По крайней мере, я так думала.

Я несколько раз осторожно постучала в дверь в надежде, что кто-нибудь из студентов на задних рядах услышит и я смогу прокрасться на занятия незамеченной.

Зычный голос профессора умолк, когда дверь открылась. Это был лекционный зал в виде амфитеатра, и я вошла в дверь у верхнего его ряда, а профессор, разумеется, находился внизу. К счастью для меня, в этот самый момент он стоял ко мне спиной и писал что-то на доске, поэтому я на цыпочках тихонько прошла к первому свободному месту на последнем ряду. «Спасибо», – со вздохом облегчения прошептала я своему спасителю.

Но, как оказалось, радоваться было рано.

Профессор, продолжавший что-то сосредоточенно писать на доске, вдруг подал голос:

– Кто тут у нас опоздал?

Вот черт!

Мне захотелось вжаться в свое кресло и сделать вид, что это не я. Но я все же была ассистентом профессора, а не простой студенткой. Нужно, чтобы студенты меня уважали, так как время от времени мне придется вести у них занятия.

Я кашлянула.

– Это я опоздала, профессор.

Он отложил маркер, которым писал на доске, и повернулся ко мне.

Я поморгала. Наверное, зрение меня подводит. Я полезла в сумочку, извлекла очки и надела их – хотя вдаль я видела превосходно, – как будто бы очки могли все изменить и человек, который стоял сейчас передо мной в аудитории, каким-то чудом мог перестать быть тем, кем он был.

Но он не мог быть никем другим.

Ошибиться я не могла. Его лицо невозможно было забыть.

Чертовски прекрасное лицо.

Это был он.

Черт, черт, черт!!

Это действительно был он.

Ну я и попала, твою ж мать.

И попала по-крупному.

Профессор оглядел аудиторию, в которой было не меньше двух сотен студентов, безуспешно пытаясь определить, откуда раздался голос. Я молила Бога, чтобы он оставил эти попытки и ограничился бы общим предупреждением присутствующим, заявив, что впредь не потерпит опозданий.

Но удача была не на моей стороне. Как, впрочем, и всегда.

– Встаньте. Опоздавшая, встаньте, пожалуйста.

О, нет, только не это…

Я чувствовала в животе свинцовый ком, мысленно прощаясь со скидкой на плату за обучение в размере двадцати пяти тысяч долларов, которую я имела как ассистент профессора. Но профессор ждал, и выкрутиться из этой ситуации не получится. Похоже, у меня будут проблемы.

Я нерешительно поднялась, затаив дыхание в надежде, что он меня не узнает.

Может, вчера вечером он тоже хорошенько выпил и не вспомнит нашу короткую перепалку в баре?

– Я не потерплю опозданий студентов. Это мешает мне вести занятия.

– Я понимаю, извините.

Свет, падающий сверху, ярко освещал лицо профессора, словно он был актером на сцене, что мешало ему хорошенько разглядеть тех, кто сидел на верхних рядах аудитории. Он козырьком приложил руку ко лбу, чтобы лучше нас видеть. Я стояла за двадцать рядов от него, на расстоянии около 50 метров, но, когда наши глаза встретились, мне показалось, что в комнате остались только мы двое.

Я в ту же минуту поняла, что он меня узнал. Мне казалось, что все происходит, словно при замедленной съемке. Его красивое лицо медленно расплылось в улыбке, правда, не совсем дружелюбной. Мне он сейчас напоминал пса, который только что загнал котенка в угол и собирается повеселиться вдоволь, играя с несчастным крохотным созданием.

Я нервно сглотнула.

– Этого больше никогда не повторится, профессор. Я – Рэйчел Мартин. Ваша новая ассистентка.

Глава 2. Рэйчел

Аудитория опустела. Я даже не была уверена, знал ли он, что я все еще тут. Если он и знал, то виртуозно не обращал на меня внимания, делая вид, что полностью поглощен упаковыванием ноутбука.

– Вопреки слухам, которые до вас, вероятно, доходили, я вовсе не кусаюсь.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности, когда он заговорил. Теперь, когда в лекционной аудитории не было толпы студентов, его глубокий голос благодаря акустике большого пространства отразился раскатом от всех стен.

Я встала и поплелась к кафедре, сгорая от стыда. Безусловно, я в любом случае обязана принести свои извинения этому человеку, даже если бы он не был профессором, причем профессором, который будет моим новым боссом, по крайней мере, на следующие пятнадцать недель. Я готова была надавать себе пинков за то, что не извинилась вчера вечером, перед тем как уйти из бара. Ведь теперь все будет выглядеть так, будто я делаю это только из-за ситуации, в которой сейчас оказалась. Что, конечно, было правдой, не поймите меня неправильно, но я просто не хотела, чтобы это именно так и выглядело.

Я глубоко вздохнула, прежде чем выдавить из себя:

– Я сожалею о том, что произошло вчера. Простите меня, пожалуйста.

Его лицо оставалось непроницаемым.

– Я так и думал, что вы будете сожалеть, причем именно сейчас.

– Я, совершенно очевидно, приняла вас за кого-то другого.

– Я так и понял. Вы приняли меня за какого-то засранца. Того, с огромным членом, да?

Я зажмурилась. Все последние полтора часа я снова и снова прокручивала в голове вчерашний разговор. Я думала, что помню все, каждое свое слово, но, видимо, нет. Когда я открыла глаза, профессор Уэст все еще смотрел прямо на меня. Его взгляд был чертовски пронзительным.

– Видите ли, – начала бормотать я, – моя подруга Ава встречалась с этим парнем, Оуэном, целый месяц или около того. Он с самого первого дня вел себя как полное дерьмо, но она этого не видела. Однажды вечером, когда она собиралась уходить с работы, он подошел к ней и заявил: «Не возражаешь, если я провожу тебя домой? Моя мать всегда советовала мне следовать за своими мечтами». И она, как дура, сразу же купилась на это. А потом, как-то раз в субботу, он сказал ей, что должен уехать из города по делам, а она сама оказалась на другом конце города, по поручению своей матери. Она решила срезать путь через Мэдисон-сквер-парк, возвращаясь из продуктового магазина, и в парке столкнулась с ним. Он там прогуливался вместе со своей женой и детьми.

– И вы, очевидно, приняли меня за него?

Я кивнула.

– Она заглянула ко мне вчера в бар во время моей смены и заказала коктейль со льдом «Лонг-Айленд». Когда пришел Оуэн, она кивнула на него и сказала, что это он там стоит в синей рубашке.

– И мы оба оказались в синих рубашках, я правильно понимаю?

Я не могла не улыбнуться, вспоминая о том, какой была Ава в ту ночь.

– На самом деле, нет. Ава не большая любительница выпить. И в тот вечер, как оказалось, она была сильно пьяна. Рубашка на Оуэне была коричневой, даже не черной, которую можно было бы принять за темно-синюю.

Я заметила, как губа профессора Уэста чуть дернулась.

– В любом случае мне и в самом деле очень жаль. Я едва ли дала вам возможность произнести хоть слово, а потом, когда поняла, что произошло, была настолько подавлена и растеряна, что даже не остановилась, чтобы извиниться перед вами.

– Я принимаю ваши извинения за вчерашний вечер. И хотя опасно одной подходить к незнакомому мужчине в баре, чтобы отругать его, ваши намерения достойны восхищения.

Мне следовало бы в тот же момент заткнуться и быть благодарной, что он принял мои извинения. Следовало бы, но нет, черт меня дернул спросить:

– А что в этом опасного?

Он смерил меня взглядом.

– Потому что в том шумном баре, если бы мне пришло в голову затащить такую пигалицу, как вы, в мужской туалет и запереть дверь, то никто бы вас не услышал и не пришел вам на помощь.

Я скрестила руки на груди.

– Я и сама могу о себе позаботиться.

– Я не говорю, что вы не можете о себе позаботиться. Я говорю лишь, что вам не следует ставить себя в подобное положение.

– Но в ваших словах был явный намек на то, что я не могу постоять за себя.

Он застегнул молнию на своей сумке.

– Мисс Мартин, я только что принял ваши извинения за то, что вы вчера вечером назвали меня засранцем. Вы хотите, чтобы я пожалел об этом?

Боже, я и в самом деле дура. Похоже, рядом с этим человеком я теряю способность соображать.

– Нет. Извините меня. Я вела себя как кретинка и, если это возможно, хотела бы начать все сначала.

Он кивнул.

– Разумеется. Будем считать, что все вчерашние недоразумения забыты.

– Спасибо.

– Но не то, что произошло сегодня. Я не терплю опозданий. Надеюсь, больше этого не повторится.

Я сглотнула.

– Да, конечно.

Он накинул на плечо длинную ручку своей потертой коричневой кожаной сумки с ноутбуком.

– Встретимся здесь завтра в пять. Нам надо будет обсудить учебную программу и занятия, которые вы будете вести, а также мои требования к оценке работы студентов.

Это время как раз приходилось на середину моей смены в баре, но я решила, что что-нибудь придумаю.

– Хорошо.

– Вы закончили здесь свои дела на сегодня?

– Да, но вообще-то мне уже пора на работу. Я заменяю сегодня Аву, потому что она не очень хорошо себя чувствует после вчерашнего вечера. Мы с ней обе работаем в баре «У О’Лири».

– Вы работаете там официанткой?

– Официанткой, барменшей, иногда разбираюсь с посетителями, когда они ведут себя слишком шумно.

Профессор Уэст наградил меня широкой улыбкой. О боже, он должен улыбаться как можно чаще. Нет, забудь! Определенно будет лучше, если он вообще не станет этого делать.

– Пойдемте, я с вами.

Мы вместе прошли по коридорам и спустились на парковку. Когда мы подошли к моей машине, я остановилась.

– Это моя. Итак… до завтра? Встречаемся в пять?

Профессор Уэст взглянул на мою потрепанную «Субару».

– Вы припарковались на месте, отведенном для проректора. У вас штраф за парковку в неположенном месте. – Он прищурился. – Вообще-то, похоже, у вас два штрафа. У вас техосмотр просрочен или еще что-то?

Вот дерьмо.

– М-м-м… нет. Я просто держу лишний квиток в бардачке и приклеиваю его на лобовое стекло, когда мне приходится парковаться с нарушениями.

Его брови взлетели вверх.

– Вы очень изобретательны.

– Само собой, это не всегда срабатывает.

– Разумеется.

– Им нужно расширить парковку. Когда опаздываешь, просто невозможно найти место.

Он некоторое время смотрел на меня.

– Насколько я понимаю, для вас опоздание – довольно частое явление?

– К сожалению, это так.

– Тогда я должен прояснить кое-что из того, что сказал ранее.

– О нет, в этом нет никакой необходимости. Я не буду опаздывать на ваши занятия.

Он шагнул ближе и наклонился.

– Рад это слышать, мисс Мартин. Но это вовсе не то, что нуждается в уточнении.

Я нервно сглотнула. Боже, как же он хорошо пахнет.

– Раньше я говорил вам, что не кусаю студентов. – Он ехидно улыбнулся, и я почувствовала, как эта улыбка отозвалась у меня в некоторых интересных местах. – Так вот, я их действительно не кусаю. Но вовсе не обещаю не кусать вздорных ассистенток.

* * *

У некоторых девочек были отцы, которые принимались чистить ружья, когда мальчики начинали околачиваться возле их дома. У меня был Чарли.

Хотя в Нью-Йорке курение в ресторанах и барах запретили, по крайней мере, лет десять назад, Чарли все еще продолжал смолить «Benson & Hedges» без фильтра за стойкой своего бара. Да и кто бы осмелился что-то сказать внушительному экс-копу по этому поводу?

– Так кто этот человек, с которым ты сегодня встречаешься? – Он вытащил бейсбольную биту, которую держал за стойкой, и положил ее сверху. – Я оставлю это здесь, на виду, когда он придет.

Я засмеялась, поднимая поднос с напитками.

– Все в порядке, Чарли. Это тридцатидвухлетний бухгалтер из Верхнего Ист-Сайда.

– Пусть это не вводит тебя в заблуждение. Внешность может быть обманчивой. Соль чертовски похожа на сахар, дорогая.

Честно говоря, я и сама не понимала, зачем собиралась сейчас встречаться с кем-то. С тех пор как восемь месяцев назад наши с Дэвисом отношения закончились, у меня наметился перерыв в свиданиях. Не было ни времени, ни сил ввязываться в новые отношения. Не говоря уже о том, что у меня и не было такого уж большого списка претендентов. В основном я собиралась встречаться, просто чтобы подбодрить Аву. Прошлой зимой на свое двадцатипятилетие она рассталась с парнем, с которым встречалась целых семь лет. Они были вместе со старших классов. После того как она несколько месяцев проходила надутая, я наконец уговорила ее подписаться на один из сайтов знакомств. Я тоже подписалась в знак солидарности, хотя у меня тогда не было никакого желания с кем-либо знакомиться. Что и говорить – прекрасная идея! На этом сайте Ава как раз и подцепила этого женатика Оуэна. С медвежьими услугами таких друзей, как я, она в мгновение ока окажется на прозаке.

Я принесла напитки к седьмому столику и приняла заказ от восьмого, хотя моя смена уже закончилась. В принципе, я просто тянула время, так как мне страшно не хотелось идти переодеваться и готовиться к свиданию. Обслуживание в баре «У О’Лири» заканчивалось в любое время после восьми, по желанию владельца, и девизом Чарли было: «На этой улице рядом есть закусочная. На выходе не позволяйте двери ударить вас по заднице», для тех, кому это не нравилось.

Сняв форму, я умылась в ванной, быстренько нанесла тушь на ресницы и блеск на свои полные губы и посмотрела в зеркало. Мне повезло, что от матери в наследство мне досталась чистая от природы фарфоровая кожа, поэтому я никогда не увлекалась большим количеством косметики. Я хотела было подкрасить еще и свои зеленые глаза черной подводкой, но поленилась. И так сойдет, подумала я. Разумеется, это были не те усилия, которые следовало бы приложить при подготовке к первому свиданию.

После нашего первого обмена письмами Мэйсон показался мне достаточно милым, и я продолжала общаться с ним в течение последних нескольких недель. Ему можно было поставить плюсы по всем пунктам, по которым я определяла подходящего для меня парня: высокооплачиваемая работа – плюс. Вежливый – плюс. За тридцать, но до сорока еще далеко – плюс. Не использует такие фразы, как «стопудово» и «это мой косяк» в своих сообщениях – плюс. Симпатичный. Ухоженный. Плюс, плюс. Я должна была бы больше волноваться перед встречей с ним. Ведь с тех пор, как мы расстались с Дэвисом, прошло уже достаточно много времени – пора двигаться дальше.

Я заметила его раньше, чем он меня. Я направлялась в кладовую, чтобы взять несколько бутылок текилы для Чарли, и увидела оглядывающего зал Мэйсона. Он выглядел так же, как на своих фотографиях, так что – еще один плюс. Может быть, не такой мускулистый, как я ожидала, но не настолько хилый, чтобы неприятно удивить меня. Он был среднего роста, среднего телосложения и довольно красив, но при взгляде на него у вас не перехватывало дыхание и не начинали порхать бабочки в животе. Мэйсон тоже был в синей рубашке, и это сразу же напомнило мне о встрече с профессором Уэстом прошлой ночью. Странно, но при воспоминании о нем меня отчего-то бросило в жар.

«Не обещаю не кусать вздорных ассистенток».

Я потрясла головой, чтобы физически встряхнуть свой мозг, заставляя его вспомнить о таком понятии, как здравый смысл, и глубоко вздохнула, прежде чем пойти встречать Мэйсона.

* * *

Вам знакомо то чувство, когда собираешься что-то попробовать и думаешь, что это имеет один вкус, а оно оказывается чем-то совершенно иным? Например, воду с содовой? Дело не в том, что вам не нравится ни то, ни другое, просто вы были готовы к чему-то безвкусному и негазированному, а вместо этого получаете неожиданно шипучий напиток – очень шипучий.

Мэйсон оказался таким шипучим напитком, когда я ожидала воду из-под крана. Возможно, то, что он был бухгалтером, и привело меня к такому предвзятому мнению о нем. Но он оказался гораздо более самоуверенным и напористым, чем я думала.

– Ты действительно великолепна. Не то чтобы я полагал иначе, судя по твоему снимку на сайте, но там было только фото лица. Пожалуй, я не ожидал увидеть настоящую Меган Фокс от шеи и ниже.

– Благодарю…

Это был комплимент, но мне не понравилось, как Мэйсон на меня при этом смотрел. Мы поели в кафе дальше по улице, а потом вернулись в наш бар, чтобы выпить. Глаза Мэйсона блуждали по моему телу, когда он потягивал свой четвертый виски с колой, что стало еще одним красным флажком – до того он выпил три бокала во время ужина, и это на первом-то свидании? С каждым разом он становился все развязнее, и мне это нравилось все меньше и меньше.

– Ты говоришь, что ты стопроцентный итальянец, верно?

– Не совсем. Во мне есть и немного немецкой крови. – Он наклонился вперед и положил руку мне на колено. – Как насчет того, чтобы сегодня вечером в тебе тоже оказалось немного немецкого?

Тьфу ты. Я как раз собиралась сказать этому идиоту, что сегодня ему придется играть самому с собой, когда Чарли опередил меня, прервав наш диалог. С помощью бейсбольной биты. Он плюхнул ее на стойку прямо между нами, заставив Мэйсона буквально отпрыгнуть назад.

– Как у вас тут, все в порядке? Что-то моя девочка вовсе не выглядит счастливой.

Я не собиралась устраивать сцену. Просто хотела, чтобы мое неудачное свидание наконец-то закончилось.

– Это твой отец? – спросил Мэйсон.

Я проигнорировала его и обратилась к Чарли:

– Все нормально. Мы все равно уже собирались заканчивать.

Мэйсон так ничего, похоже, и не понял. Заглотнув остатки своего напитка, он поднялся.

– У меня или у тебя? – спросил он.

– Ты пойдешь к себе. А я – к себе.

Мэйсон потянулся ко мне, и я отступила на шаг.

– Иди домой, Мэйсон. Иначе ты вернешься домой с битой Чарли в заднице.

Источник

>

«Его маленькая ошибка» Алиса ЛиманНазвание: Его маленькая ошибка
Автор: Алиса Лиман
Год написания: 2022
Жанры: Короткие любовные романы, Современные любовные романы
Читать онлайнКупить книгу

Собираюсь уже свалить из хаты, как вдруг слышу… плач ребенка. Сердце отчего-то отбойным молотком шарахает в голову:
— Это еще что? — цежу, нависая над девчонкой.
— Н-нич-чего, — еле шевелит побледневшими губами. — Убирайтесь уже из моего дома!
Однако плач повторяется, и я рывком распахиваю дверь в спальню.
Малыш.
— Это… чье? — срывается тупой вопрос. — В смысле… чей ребенок, Олеся?

На нашем литературном сайте rukniga.club вы можете скачать бесплатно книгу «Его маленькая ошибка» Алиса Лиман в подходящем формате для разных устройств: epub, fb2, txt, rtf. Книга – самый лучший учитель, друг и компаньон. В ней хранятся тайны Вселенной, загадки человека и ответы на любые вопросы. У нас собраны лучшие представители как зарубежной, так и отечественной литературы, классические и современные книги, издания по психологии и саморазвитию, сказки для детей и работы исключительно для взрослых. Каждый найдет здесь именно то, что подарит массу приятных моментов.

Купить книгу «Его маленькая ошибка» Алиса Лиман

Вам также может понравиться

Источник

Способна ли одна неосторожная ночь с незнакомкой в корне изменить жизнь? Влад думал, что нет, пока однажды на пороге квартиры не появилась она — девушка из прошлого, держа на руках его новорожденного сына…

Одна маленькая ошибка

Агата Лель

Глава 1.

— Вон, вон он, смотри, — Машка толкнула подругу в бок, кивая на компанию молодых парней за столиком напротив. Симпатичный брюнет в подсвеченной неоном обтягивающей футболке поглощал полыхающий синим пламенем коктейль. Друзья громко заулюлюкали, аплодируя, тут же подсовывая в руки брюнета следующий стакан.

Громогласные басы оглушали, нещадно молотя по перепонкам, в глазах рябило от света мелькающих прожекторов. Лиза и Маша уже неделю отдыхали в столице, но в ночной клуб попали впервые. По сравнению с их «тухлой» провинцией Москва казалась яркой, манящей, греховной…  И парни здесь были что надо: стильные, подтянутые, с накачанными бицепсами и ухоженными бородками, не то, что в их клоаке вселенной.

— Да, ничего такой парнишка, — перекрикивая музыку, согласилась Лиза.

Брюнет ей и правда понравился, взгляд притягивала не только его заметная футболка с изображением выставленного среднего пальца, но и улыбка – он хохотал так заразительно, запрокидывая голову назад, обнажая ряд белоснежных зубов, что сам бог фаянса изошел бы завистливой слюной. Красавчик, такой точно на неё никогда не посмотрит.

— Пойдём, познакомимся? – Машка пихнула подругу кулачком в бок и уверенно поднялась.

— Ты дура, что ли? – Лиза потянула отчаянную за край мини-юбки. — Да они нас пошлют куда подальше. Кто они – а кто мы!

— А кто они? Может, такие же лошки с периферии, просто осели в столице, шмоток модных накупили. А с другой стороны – вдруг коренные? Мало ли, подцепим кого, тоже москвичками станем, — хихикнула Машка, закидывая в рот мятную жвачку. – Да пойдём!

Лиза закатила глаза, но поплелась-таки за подругой, расталкивая локтями разгорячённые музыкой и алкоголем дрыгающиеся тела.

Вот вечно эта Машка – так и ищет приключений на пятую точку. Нет, Лиза тоже была не робкого десятка и любила потусоваться, но одно дело там, у себя, в местном ДК, где она каждого знает как облупленного, а здесь вон какие все – на кривой козе не подъедешь. Айфоны, крутые тачки, брендовые тряпки. Да и смысл ей кого-то цеплять – уже завтра обратно домой возвращаться, в свою беспросветную тухлость, она-то в здешний институт не поступила, в отличие от Машки. С треском провалила экзамены в пед, придётся в соседнем городке в швейном техникуме штаны протирать – выбор невелик. Год точно пропускать нельзя – отчим запилит нотациями, та ещё вешалка.

— Привет, мальчишки, не угостите дам пивом? — смело вклинилась в беседу парней Машка: наклонилась так, что внушительные буфера буквально легли на стол.

Парни притихли и переглянулись, делая выразительный акцент глазами на грудь незнакомки.

— Угостим, чего ж не угостить, — растягивая гласные, проговорил бородатый крепыш и поднял руку, зазывая официанта. Двигая бёдрами, компания освободила место подругам. Машка села между боровом и Гарри Поттером – так окрестили они этого тощего в круглых очках, а Лизе досталось место с краю, рядом с брюнетом. Запах терпкого парфюма сшибал наповал, татуированные бицепсы касались её кожи, и Лиза вспыхнула, сама того же желая.

— Ну привет, — мягкий тембр толкнул в пропасть, по краю которой она вальсировала, утопая в гипнотической зелени его взгляда. Вблизи брюнет оказался ещё красивее, словно с обложки модного журнала.

— Привет, — пискнула себе под нос, понимая, что пропала.

Может, грешный московский воздух затуманил ей разум, может, несколько порций разноцветного коктейля, но спустя час она целовалась с брюнетом, позволяя трогать себя в самых разных местах. Машка показала ей украдкой два поднятых вверх больших пальца, словно одобряя развязное поведение подруги, сама же только флиртовала с Боровом, не переступая грани дозволенного. Но Лизе было тогда плевать на нравственность — и свою, и подруги. Брюнет оказался крышесносным и целовался словно бог, а его проворные пальцы, бесстыдно шарящие под юбкой, заставляли ещё больше убеждаться в своей правоте.

Она сама не поняла, как оказалась на заднем сидении такси, а потом в тесной комнате чьей-то квартиры. Где-то за стеной долбил оглушающий рок, перемежаясь взрывами хохота, но звуки доносились до ушей Лизы словно через слой ваты.

Мир мелькал разноцветными пятнами: тошнота, страх, удивление, шок – одурманенный мозг предпочёл отключиться, оставив душевные терзания на потом…

— Твою мать, ты что – девственница? Была… — добавил он ошарашенно, приходя в себя после фееричного родео. 

— «Была», — подумала Лиза, ощутив что-то похожее на запоздалый стыд. Натянув простынь до подбородка, молча наблюдала за метаниями своего первого.

— Охренеть, — то ли восхищённо, то ли испуганно выругался он и на ощупь отыскал на полу свои тряпки. Натянув джинсы на голое тело, открыл дверь и, на долю секунды запустив в комнату весёлое многоголосье, скрылся в коридоре, оставив её в полной темноте. Одну.

Стало так обидно, до слёз.

И как она могла отдаться так просто непонятно кому? Нет, она не планировала беречь невинность для одного-единственного, только после свадьбы и всё такое, но вот так – с первым встречным… Пусть даже таким красавцем… Как-то неправильно это, наверное, не по-людски. Решит ещё теперь, что она шлюха. Этакая шлюха-девственница. Умрёшь со смеху.

И как его вообще зовут? Хоть убей – не вспомнить. Может, он говорил, а она забыла?

Сколько же она выпила? Где Машка?

Вынырнув из-под одеяла, попыталась подняться. Тело неприятно ломило, словно она только что единолично прополола шесть соток. Тоже мне – неземное наслаждение!

Очень хотелось в душ, но она не знала, где он находится. Пошарила по полу в поисках своей одежды: чулки, топик. Лифчик куда-то бесследно запропастился.

Где брюнет, он что, её кинул и просто свалил? Только этого не хватало!

Словно услышав её мысли, скрипнула дверь, и в комнату прошмыгнул брюнет. Почёсывая указательным пальцем бровь, окинул её беглым растерянным взглядом.

— Может тебе это… помыться?

— Было бы неплохо, — сгребла свою одежду в кучу, торопливо натягивая короткую юбку. Она не стеснялась своего тела – оно у нее классное, но под гнётом его взгляда было неуютно.

— Девственница, офигеть, — качнул головой и заметно напрягся. – Ты хоть совершеннолетняя?

— Вчера восемнадцать исполнилось, — буркнула, воюя с футболкой.

— Прикол. А мне сегодня двадцать два. Ну круто, чё, считай, поздравили друг друга, — хмыкнул, открывая дверь. – Ванна вон там, — махнул рукой куда-то в конец коридора.

Лиза протиснулась мимо него, ощущая себя какой-то… использованной. Дурацкая ситуация.

В ванной на корзине для белья навалена куча мужского барахла: зловонные носки, смятые треники, вывернутые наизнанку рубашки. На полке несколько одноразовых бритв «Джиллет» и разномастной пены для бритья, ванна в сероватых мыльных разводах.

Общага, что ли? 

Лиза быстро обмылась и, не найдя чистое полотенце, натянула одежду на мокрое тело. Хмель постепенно сходил на нет, мысли стали приобретать форму.

Что она натворила? Перебрала и переспала с незнакомцем! А если он заразный? Они хоть предохранялись? Ничего не помнила. Всё в каком-то вязком тумане.

Выйдя из ванной, двинулась на громогласные вопли, доносящиеся из единственной освещенной комнаты.

Кухня. За большим овальным столом выпивали парни из клуба. Машка, тоскливо подперев щёку рукой, вздрогнула, увидев подругу. Сразу же оживилась.

— Ну всё, мальчишки, нам пора, пожалуй!

— А, красавица, ты уже тут, — Боров окинул Лизу пьяными глазами. – Проходи, чего застыла. Выпей. Гарик, дай стопку.

— Нет, спасибо, с меня хватит, — Лиза бросила взгляд на брюнета – тот сидел на подоконнике и с отсутствующим покер-фейсом смолил сигарету в открытое окно.

Футболка в обтяжку, узкие джинсы с драными коленками, чёлка гелем поди уложена. Мажор! Её всегда от таких воротило. Обернулся и взглянул на неё так, что передёрнуло – свысока, словно она здесь пустое место. Ноль.

Источник

Глава 1. Часть 1

Глава 1.

— Вон, вон он, смотри, — Машка толкнула подругу в бок, кивая на компанию молодых парней за столиком напротив. Симпатичный брюнет в подсвеченной неоном обтягивающей футболке поглощал полыхающий синим пламенем коктейль. Друзья громко заулюлюкали, аплодируя, тут же подсовывая в руки брюнета следующий стакан. 

Громогласные басы оглушали, нещадно молотя по перепонкам, в глазах рябило от света мелькающих прожекторов. Лиза и Маша уже неделю отдыхали в столице, но в ночной клуб попали впервые. По сравнению с их «тухлой» провинцией Москва казалась яркой, манящей, греховной…  И парни здесь были что надо: стильные, подтянутые, с накачанными бицепсами и ухоженными бородками, не то, что в их клоаке вселенной. 

— Да, ничего такой парнишка, — перекрикивая музыку, согласилась Лиза. 

Брюнет ей и правда понравился, взгляд притягивала не только его заметная футболка с изображением выставленного среднего пальца, но и улыбка – он хохотал так заразительно, запрокидывая голову назад, обнажая ряд белоснежных зубов, что сам бог фаянса изошел бы завистливой слюной. Красавчик, такой точно на неё никогда не посмотрит. 

— Пойдём, познакомимся? – Машка пихнула подругу кулачком в бок и уверенно поднялась. 

— Ты дура, что ли? – Лиза потянула отчаянную за край мини-юбки. — Да они нас пошлют куда подальше. Кто они – а кто мы!

— А кто они? Может, такие же лошки с периферии, просто осели в столице, шмоток модных накупили. А с другой стороны – вдруг коренные? Мало ли, подцепим кого, тоже москвичками станем, — хихикнула Машка, закидывая в рот мятную жвачку. – Да пойдём!

Лиза закатила глаза, но поплелась-таки за подругой, расталкивая локтями разгорячённые музыкой и алкоголем дрыгающиеся тела. 

Вот вечно эта Машка – так и ищет приключений на пятую точку. Нет, Лиза тоже была не робкого десятка и любила потусоваться, но одно дело там, у себя, в местном ДК, где она каждого знает как облупленного, а здесь вон какие все – на кривой козе не подъедешь. Айфоны, крутые тачки, брендовые тряпки. Да и смысл ей кого-то цеплять – уже завтра обратно домой возвращаться, в свою беспросветную тухлость, она-то в здешний институт не поступила, в отличие от Машки. С треском провалила экзамены в пед, придётся в соседнем городке в швейном техникуме штаны протирать – выбор невелик. Год точно пропускать нельзя – отчим запилит нотациями, та ещё вешалка.

— Привет, мальчишки, не угостите дам пивом? — смело вклинилась в беседу парней Машка: наклонилась так, что внушительные буфера буквально легли на стол. 

Парни притихли и переглянулись, делая выразительный акцент глазами на грудь незнакомки. 

— Угостим, чего ж не угостить, — растягивая гласные, проговорил бородатый крепыш и поднял руку, зазывая официанта. Двигая бёдрами, компания освободила место подругам. Машка села между боровом и Гарри Поттером – так окрестили они этого тощего в круглых очках, а Лизе досталось место с краю, рядом с брюнетом. Запах терпкого парфюма сшибал наповал, татуированные бицепсы касались её кожи, и Лиза вспыхнула, сама того же желая. 

— Ну привет, — мягкий тембр толкнул в пропасть, по краю которой она вальсировала, утопая в гипнотической зелени его взгляда. Вблизи брюнет оказался ещё красивее, словно с обложки модного журнала. 

— Привет, — пискнула себе под нос, понимая, что пропала. 

Может, грешный московский воздух затуманил ей разум, может, несколько порций разноцветного коктейля, но спустя час она целовалась с брюнетом, позволяя трогать себя в самых разных местах. Машка показала ей украдкой два поднятых вверх больших пальца, словно одобряя развязное поведение подруги, сама же только флиртовала с Боровом, не переступая грани дозволенного. Но Лизе было тогда плевать на нравственность — и свою, и подруги. Брюнет оказался крышесносным и целовался словно бог, а его проворные пальцы, бесстыдно шарящие под юбкой, заставляли ещё больше убеждаться в своей правоте.

Она сама не поняла, как оказалась на заднем сидении такси, а потом в тесной комнате чьей-то квартиры. Где-то за стеной долбил оглушающий рок, перемежаясь взрывами хохота, но звуки доносились до ушей Лизы словно через слой ваты.

Мир мелькал разноцветными пятнами: тошнота, страх, удивление, шок – одурманенный мозг предпочёл отключиться, оставив душевные терзания на потом…

— Твою мать, ты что – девственница? Была… — добавил он ошарашенно, приходя в себя после фееричного родео.  

— «Была», — подумала Лиза, ощутив что-то похожее на запоздалый стыд. Натянув простынь до подбородка, молча наблюдала за метаниями своего первого. 

— Охренеть, — то ли восхищённо, то ли испуганно выругался он и на ощупь отыскал на полу свои тряпки. Натянув джинсы на голое тело, открыл дверь и, на долю секунды запустив в комнату весёлое многоголосье, скрылся в коридоре, оставив её в полной темноте. Одну. 

Стало так обидно, до слёз.

И как она могла отдаться так просто непонятно кому? Нет, она не планировала беречь невинность для одного-единственного, только после свадьбы и всё такое, но вот так – с первым встречным… Пусть даже таким красавцем… Как-то неправильно это, наверное, не по-людски. Решит ещё теперь, что она шлюха. Этакая шлюха-девственница. Умрёшь со смеху. 

И как его вообще зовут? Хоть убей – не вспомнить. Может, он говорил, а она забыла?

Сколько же она выпила? Где Машка? 

Вынырнув из-под одеяла, попыталась подняться. Тело неприятно ломило, словно она только что единолично прополола шесть соток. Тоже мне – неземное наслаждение!

Очень хотелось в душ, но она не знала, где он находится. Пошарила по полу в поисках своей одежды: чулки, топик. Лифчик куда-то бесследно запропастился.

Часть 2

Шесть месяцев спустя.

Конец промозглого февраля. Пушистые снежинки кружили над головой, оседая на облезлом воротнике из искусственного меха. Лиза потрясла капюшон, сбрасывая подтаявшие капли.

И где носит эту Машку, договорились же у входа в универ встретиться!

Огромное здание, пятиэтажное, с величественными колоннами и множеством корпусов. Не то, что её шарага в их Трепендюевке – два облезлых этажа сущего кошмара: из окон дует, в столовой тараканы бегают, учебного материала не хватает. Да уж – ученье свет, не иначе.

В животе громко заурчало, Лиза надела варежки и обхватила ладошками живот. Хоть что-нибудь перекусить, так ведь и в голодный обморок можно грохнуться. А ещё ноги отекли – сапоги до конца не застегнулись, пришлось сверху джинсами прикрыть, чтоб не позориться.

На ступеньках курили студенты, преимущественно парни, перетаптываясь, чтобы хоть как-то согреться. Без шапок, носы красные, кроссовки на босу ногу.

Москвичи, мать их. Чтоб вас всех медным тазом накрыло, мажоры грёбанные! 

— Чего уставился? – огрызнулась Лиза, отшивая глазеющего на неё очкарика. Тот лишь скривился и сразу же отвернулся. 

Лиза всеми фибрами души ненавидела эту чёртову столицу, она ей всю жизнь испоганила!

— Лизка! – сбегая по порожкам закричала Машка и, раскинув руки, кинулась обнимать старую подругу. А она изменилась: волосы обстригла под ассиметричное каре, вместо прошлогоднего красного пуховика – короткая мохнатая шубка, губы стали заметно пухлее. Москва-обжора и её поглотила, наставив штампы и лишив индивидуальности. – Слушай, а ты поправилась, щёчки вон какие пухленькие! Ты точно в швейный поступила, не в кулинарный? – Машка прыснула, и две её тощие как селёдки подружки весело загоготали, поддерживая.

— Ага, маленько набрала. А ты наоборот, смотрю — кожа да кости, совсем туго у тебя тут с деньгами в Москве, да? — не растерялась Лиза.

Машка снова рассмеялась, в языке блеснул камешек пирсинга.

— Я бы перекусила чего-нибудь, где тут у вас столовка? – покрутила головой Лиза: есть хотелось неимоверно, не до обмена любезностями. 

— Да зачем столовка? Там народу — не протолкнёшься сейчас, пойдём к нам, — обернулась, — да, девчонки? Катька вчера лазанью с цукини и ревенем приготовила.

— Чего приготовила? – скривилась Лиза, но за подругой всё-таки пошла.

Нет, Машка всё-таки изменилась, даже говорить стала иначе. Лиза не завидовала, нет, скорее, её просто злило, что у подруги всё получилось, а она неудачница: из одного захолустья перебралась в другое, ещё и вляпалась в такое дерьмо, что не знала, как теперь отмыться. Да и отмоешься ли вообще когда-нибудь от такого?

Войдя в чистенький подъезд, всем табором забурились в лифт. Кабинка с лёгким гудением поплелась на одиннадцатый этаж.

Машка словно не замечала подругу детства — перешучивалась с селёдками, без умолку обсуждая какого-то Дэна. Впервые в жизни Лиза чувствовала себя лишней в компании Маши.

Всё, она теперь осталась там, за бортом, не пришей кобыле хвост, у Машки теперь новые другини – столичные чики ивановского разлива. 

— Ну вот тут мы с девчонками квартиру снимаем, клёвая, да? – похвалилась Машка, вешая свою шубку из драной выдры на витиеватый крючок.

— Ага, клёвая, — задирая джинсы, пропыхтела Лиза: пот стекал в три ручья, «собачку» заело, и сапог словно приклеился намертво к одутловатой ноге. 

— А ты чего вообще приехала? Просто в гости? Позвонила так неожиданно, прям как снег на голову, — щебетала Машка, расчёсывая у зеркала свои сосульки. – Вроде не каникулы сейчас. К нам лучше летом нагрянуть, вот в июне… напри…мер… — запнулась, разглядывая сквозь отражение округлившийся живот подруги. Резко развернулась, выставив вперёд указательный палец: — Ты чё, мать, беременная, что ли?

— Нет, блин, это я так плотно позавтракала, — Лиза повесила свой пуховик поверх «выдры» и одёрнула тёплый свитер крупной вязки. 

Она не просто поправилась – она растолстела просто мама дорогая! Килограмм пятнадцать уже набрала, не меньше. Гены пальцем не раздавишь, а маменька у неё пышка будь здоров. 

— Очуметь просто, вот это да, — Машка прикрыла рот ладошкой и изумлённо покачала головой. – Ты чё, получается, замуж, что ли, вышла? И смотри ведь – ни слова, даже фотку нигде не выложила. 

— Да не выходила я никуда, — буркнула Лиза и осмотрелась по сторонам. – Может, пойдём уже поедим?

Часть 3

***

Лиза поглощала что-то непонятное с чем-то непонятным, но было вкусно. Поливая обильно хлеб низкокалорийным майонезом, с аппетитом уминала всё без разбора. «Хреноматрица с цукини» проскочила, как и не было, следом в ход пошли вареники и остатки вареной картошки.

Селёдки вжались в уголок, смотря на гостью как на дикарку; одна, с выбеленными нарощенными паклями, даже носик скривила, деловито помешивая в кружке какую-то бурду. 

— Ну а это, кто папаша-то? – кивнула на живот подруги Машка, нарезая тоненько сыр. – Санёк, что ли? Вы ж, вроде, мутили с ним летом. 

— Мутили, да ребёнка я с другим замутила. Брюнета из клуба помнишь? Ну, с которыми на хату потом ещё поехали, я тогда в дрова ещё наклюкалась, — с полным ртом проговорила Лиза, и Машка, стрельнув быстрым взглядом на подружек, хихикнула:

— Ну конечно, разве такой экшен забудешь. Хотя мы с Катькой один раз в такой замес попали, да, Кать? – обернулась на блондинку Машка, и тощая активно закивала. – Погоди, — изменилась в лице, забыв о блонди.  — Это чё, получается, тот мажорчик…

— Получается, — выдохнула Лиза и отложила ложку.

Кусок встал поперёк горла. Сколько ни хорохорься — это всё самообман. Она в заднице. Зловонной непроходимой клоаке.

— Очуметь, — повторила любимое слово Машка и плюхнулась на стул напротив.

Селёдки что-то пошушукались и, двигая тощими задницами, вылезли из-за стола, тактично прикрыв за собой дверь.

– А тёть Тоня чего сказала? Ругала? Бли-ин, отчим твой, цербер, вообще, наверное, весь мозг чайной ложкой проел…

— Да не знают они ничего! — буркнула Лиза, ковыряя недоеденный чизкейк.

— Как это — не знают? У тебя же вон… — кивнула на живот.

— А вот так! Я полтора месяца дома не появляюсь, сказала, что с учёбой завал. Нельзя им меня с пузом видеть! А он, зараза, как назло – прёт и прёт! И жрать, собака, день и ночь хочется…

— Ну вечно же прятаться не получится, в конце концов всё равно же рожать, узнают… — задумчиво проговорила Машка, ликуя, что её Бог миловал попасть в такую ситуацию. – А ты парня этого искать не пробовала? Ну, в соцсетях где-нибудь там.

— А как искать? Я даже имени его не знаю! Так и набрать в поисковике: «брюнет из Москвы с большим…»

— Ты же говорила, что не помнишь ничего! — прищурилась Машка.

— Ну, это вот помню. Идиотка, лучше б фамилию спросила… — вяло помешивая чай, сокрушалась Лиза. – Слушай, а ты адрес их не подскажешь? Может, приехать и там сразу на месте поговорить? Сказать, так, мол, и так… Я из-за этого сюда и притащилась, чтобы его найти и призвать к ответственности. Так-то он тоже виноват!

— Идея, может, и неплохая, но не поздновато ли ты спохватилась? Надо было сразу шевелиться, пока срок маленький был, нашла бы его, и если бы не срослось, аборт сделала и все дела! Чего тянула?

— Да я поздно совсем узнала, прочитала в интернете, что после первого раза может гормональный сбой быть, ну я и успокоилась, ещё и с учёбой запара была, короче, забила. А потом смотрю, что-то мутить начало, лицо прыщами обсыпало… В больницу пришла, а по сроку уже всё, не положено. Маш, что мне делать, а? Мать меня живьём закопает, если узнает… А отчим так вообще со свету сживёт, — впервые Лиза дала волю слезам. Размазывая по щекам мокрые дорожки, громко высморкалась в салфетку. 

— Вот ты попала, так попала, — посочувствовала Машка и подсела ближе, приобняв подругу за плечо. – Ну а ты вообще что теперь думаешь делать? Женить его на себе хочешь?

— Да нафик он мне сдался! — оживилась Лиза. — Деньгами пусть помогает, квартиру  нам купит, нам же с мелким надо где-то жить.

— Квартиру? – недоверчиво приподняла бровь Маша.

— Ну а что? Москвич же! Денег поди куры не клюют. 

— Лиз, ты чего, очнись! Ты видела, где они живут? Обычный съёмный клоповник на троих, обои на кухне драные. А хотя, чего ты там видела, в твоём-то состоянии… — махнула рукой и задумалась. Помозговав о чём-то пару минут, решительно ударила ладонями по коленям и поднялась: — Короче так, не реви, поехали поищем. Я примерно район помню, ещё «Покупайка» там с торца, и граффити на всю стену. Только вот…

— Что – вот? — наряглась уже было воодушевившаяся Лиза.

— Мне кажется, что он отморозится. Ну сама подумай, приехала такая красивая —  здравствуй, это твой ребёнок. Не поверит же.

— Давай найдём, а дальше я уж сама. Ну что, поехали? А то у меня вечером поезд уже обратно – завтра на пары, — Лиза неуклюже поднялась, отряхивая крошки с круглого живота.

— Ага, только девок предупрежу, — охотно согласилась Машка и в который раз мысленно перекрестилась, что не вляпалась во что-то подобное. И хотя она сейчас ни с кем не встречалась, всё равно решила забежать в аптеку за контрацептивами — пусть будут. 

Часть 4

***

— Точно тут он живёт? Кажется, другой какой-то дом был, – задрав голову наверх, Лиза попыталась вспомнить, в каком окне торчал брюнет. Немудрено, что из памяти вылетело – в каком состоянии она тогда была, да и полгода целых прошло! 

— Да точно. Вон, — Машка выкинула руку вправо, — «Покупайка», а вон, — перевела влево, — и граффити на всю стену. Только вот квартиру я не помню, но подъезд стопудово этот. 

— Да что ты будешь делать! И как нам их найти? Это же не дом, это муравейник какой-то! – выругалась под нос Лиза и накинула поверх шапки капюшон. 

Времени ещё пяти нет, а уже темно – глаз коли. И мороз ударил так не вовремя.

Перетаптываясь на месте, Лиза окинула критическим взглядом подругу: та в тонюсеньких лосинах и искусственной бумажной шубе буквально посинела от холода. Губы тряслись мелкой дрожью, на волосах – снежное облако. 

— Давай, может, в домофон позвоним – хоть в подъезде погреемся, заодно по этажам походим, глядишь, и квартиру найдём? 

— Ну, давай попробуем! — охотно согласилась Машка и, ковыляя на тонких шпильках, зашла под козырёк. Вытянув окоченевшую ладонь из кармана, набрала первые попавшиеся цифры и не успела нажать вызов, как дверь с лёгким треньканьем распахнулась. Из подъезда выкатились три парня в однотипных парках и, матерясь на чём свет стоит, прошмыгнули мимо. 

Брюнета Лиза узнала сразу – аккуратно уложенная на бок косая чёлка, обтягивающие чёрные джинсы в дырками на коленях. 

Не обращая внимания на девчонок, парни спрыгнули со ступенек и, втянув головы в плечи, двинули гуськом направо. 

— Чего застыла – идём, — мотнула головой Машка, переступая порог, мечтая наконец отогреться. 

— Да вон он! 

— Кто — он? 

— Кто-кто – папаша недоделанный! – громким шепотом прошипела Лиза, ткнув варежкой в спину брюнету. 

Подруга перевела взгляд на парней и, просканировав обтянутые джинсой  удаляющиеся задницы, встрепенулась:

— А чего стоишь как истукан? Зови! Уйдёт же!

— Э, пацаны, — пискнула Лиза и, прочистив горло, повторила уже громче: — Эй, ты, в рыжей куртке! 

Брюнет замедлил темп и обернулся, но, видимо, не заметив ничего интересного, зашагал дальше. 

— Вот урод, — сплюнула Лиза. — Слышь! Да стой ты! – хрустя снегом, резво дёрнула следом.

Парни остановились, с подозрением осматривая незнакомку. Парень в синей парке опустил руку в карман и извлёк сигареты. Боров — его Лиза сразу узнала. Судя по влажным «рыбьим» глазам – уже гашёный. Рядом, шмыгая носом, топтался тощий очкарик. 

— Чего надо? – опуская приветствие, буркнул брюнет.

Холёный, напомаженный весь. Духами за версту несло, а ещё свежими пивными парами – обоняние у неё ого-го как в беременность обострилось.

— Не узнал? – сняла капюшон и уставилась в озадаченную оливковую долину. 

— А должен был узнать? – нахмурился. Пыжится, вспоминает и, судя по выражению лица, действительно не узнал. 

Вот козёл! Ну и папаша достался её ребёнку – алкоголик и бабник, просто чудесно. Ну хоть не страшный, гены хорошие. С паршивой овцы хоть шерсти клок. 

— Идём, поговорить надо, — кивнула на подъезд, нахлобучивая капюшон обратно.

— А ты кто вообще такая? — даже не думая шевелиться, с вызовом кинул он. 

— Мы с тобой летом в клубе вместе тусили.

— И..?

— И я залетела! 

— Чего-о?

— Владос, ну ты чего там завис? – раздражённо поторопил Боров.

— Залетела, говорю. Глухой? – огрызнулась Лиза и резко дёрнула «собачку» — молния расползлась, являя миру серый свитер, натянутый на круглый живот.

— Идите, я щас, — брюнет махнул пацанам рукой, и те потопали дальше.

Не слишком нежно схватив Лизу под руку, затащил её под козырёк первого подъезда и, не скрывая недружелюбный настрой, прошипел:

— Это что за приколы? Я, конечно, рад за тебя – дети это счастье и всё такое, но я-то тут причем? 

— Как это? Это же твой ребёнок! – Лиза застегнула куртку до самого горла и заняла оборонительную позицию. – Или, то есть, чпокаться без резинки ты горазд, а брать ответственность за последствия – идите все лесом? 

— Да с какого это хрена он мой? Я тебя знать не знаю, впервые вижу! — повысил голос мажор и тут же взял себя в руки – шумно выдохнул через нос и сделал то, чего Лиза вот вообще не ожидала – окутал её ладони горячим кокон своих ручищ. – Короче, как там тебя?

— Лиза… — промямлила, растеряв весь боевой настрой. 

— Короче, Лиз, я всё понимаю — спихнуть бэбика позарез на кого-то нужно, быть матерью-одиночкой — перспектива так себе, но поищи другого лоха, ладно?

— Да иди ты! — отпихнула его Лиза, и лицо пошло красными пятнами негодования.

Нет, она ожидала, что он начнёт отпираться, но то, что даже не узнает её! Ну как так-то? Она его сразу, между прочим, узнала!

– У тебя что – склероз? Как можно забыть, с кем спал?! Или через твою кровать конвейер тёлок проходит? Вспоминай – конец августа, у тебя день рождения ещё был. Мы в клубе познакомились, а потом домой к вам с подружкой моей, Машкой, поехали…

По мере того, как она говорила, лицо брюнета стало принимать осмысленное выражение. Сделав шаг назад, взглянул на неё словно впервые. С красиво выделяющихся скул медленно сползла краска…

Немного придя в себя, резким взмахом головы откинул упавшую на глаз чёлку и осмотрел девушку с головы до ног:

— Слушай, ну ты это… совсем не так тогда выглядела. 

Часть 5

***

— Да что ты будешь делать! Мазила недоделанный! – подскочил с места Бабон, поливая на чём свет стоит вратаря нашей сборной по футболу. Раздосадованно схватил стакан с пивом и в три глотка осушил содержимое. 

Спорт-бар «Бочонок» гудел как пчелиный улей; взмыленные официантки носились словно угорелые, разнося разгорячённым болельщикам пиво, сухарики, кальмары в кляре. В воздухе витал аромат прогорклого масла и хмеля.

Влад, как и все здесь собравшиеся, ждал будто манну манную небесную этот эпохальный матч, готовился как следует погудеть с друзьями, но вот уже прошло два тайма и всё как-то мимо. Вроде бы смотрит на экран, но никак не может сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к девчонке у дома. И откуда она на него, блин, свалилась, он уже и забыл её напрочь. А если уж совсем откровенно, то после той ночи он вообще её ни разу не вспоминал.

Он и день рождения тот свой помнил плохо, покутили они тогда на славу – алкоголь лился рекой, водка запивалась пивом, пиво – коктейлями, и так по кругу. Смутно припоминал, что девчонки какие-то подвалили с угарным акцентом, одна на него так пялилась… Ладонь на коленку положил – не скинула, ну а чего тогда теряться? В постель он её затащил с пол пинка – даже прибалтывать не пришлось, по поведению девица прожжённая, но когда он понял, что она того… девственница, сильно удивился.

Нифига себе, в наши дни ещё такие в восемнадцать лет бывают? В Москве? Да ладно! 

Не то, чтобы он считал всех женщин поголовно легкодоступными, но просто не попадались ему как-то припевочки – некоторые ломались, да, цену себе набивали, но потом всё равно неизменно сдавались. Хотя, может, ему просто везло, как сказал бы Бабон: «по роже сахарок размазан», вот и вешаются на него бабы. Хотя Влад не считал свою внешность слащавой. Да, ему нравится выглядеть стильно, ухаживать за своим телом и волосами, нравятся модные шмотки, всё лучше, чем в заляпанном свитере с нечёсанной гривой сидеть и рыгать луковой отрыжкой. 

Бросил взгляд на Бабона – тот развалился на стуле, огромное пузо на коленях лежит…

Чёрт, пузо.

Влад снова поник.

А если девчонка эта и правда от него беременна? Да и вообще, разве можно залететь в первый же раз? Фантастика какая-то! 

Он понимал, что виноват – надо было думать головой, а не одним местом, всегда же резинки под рукой, но именно в тот день не оказалось, ну он и решил, что пронесёт. Видимо, не пронесло… 

Он не был готов стать отцом даже в самых своих бредовых мыслях. Перспектива променять вольную жизнь на семейную его ужасала. Он даже отношений серьёзных ни с кем не начинал, чтобы не погрязнуть в болоте бытовухи. Ему нравилось тусоваться с друзьями, закачиваться пивом сколько влезет, приходить домой во сколько заблагорассудится или не приходить вовсе. Никаких нотаций, никакого выноса мозга, никакой ответственности. А тут на тебе – ребёнок!

Да он ещё даже институт ещё не закончил, какие, нахрен, дети?!

Конечно, оставалась вероятность, что это всё-таки не его, но в глубине души мысль так и свербела – твой.

А если вдруг действительно, а он так её послал грубо… А хотя с другой стороны — он её совсем не знает, может, там и не живот вовсе был — подушку подложила и решила развести на бабло.

Мысли перескакивали с одной на другую, волна паники сменялась стойкой уверенностью, что это разводняк, и так по нескончаемому кругу. В общем, душевного покоя как не бывало. В бокале плескалось тёплое недопитое пиво, горластые друзья действовали на нервы.

— Го-о-ол!!! – заорали в один голос болельщики, все как один вскакивая со своих мест. Влад остался сидеть, понимая, что этот ребёнок ещё не родился даже, а уже начал портить ему жизнь. 

Он чувствовал себя последним дерьмом, но очень надеялся, что эта Лиза всё поняла и больше никогда не появится в его жизни.

Даже если этот ребёнок и его – он ему не нужен. 

Часть 6

Шесть месяцев спустя 

— Маринка, домой отчаливаешь? – вытянул шею Бабон, провожая сальным взглядом полураздетую брюнетку.

Зеркальная гладь волос, персиковая кожа. Мини-шортики открывали сочные округлости — весь срам наружу. Да, лето на дворе, но не настолько же жарко… Хотя глядя на её аппетитные формы, Бабон ощутил, как и его температура поползла вверх.

— Ага, поеду, у меня маникюр с утра, — шлепая пухлыми губками, прогнусавила Марина, и принялась неторопливо застёгивать ремешки серебристых босоножек. 

Влад, скрестив руки на обнажённой груди, одобрительно оценил длинные ноги подруги, вспомнив, что буквально пятнадцать минут назад они лежали на его шее.

Ему нравилась Маринка, они встречались уже целый месяц — немыслимый для его полигамной натуры срок. Пока что его всё устраивало — она не пилила ему мозг, не лезла с нравоучениями, да и выглядела бомбезно. Ну а то, что девица она не сильно далёкая – так они с ней не кроссворды разгадывать встречаются. 

— Как доедешь, набери, — проявил заботу Влад и слегка ущипнул девушку за бедро. Та игриво взвизгнула и захихикала. Смеялась она отвратно – как прокуренный гастарбайтер, поэтому в её обществе Влад воздерживался шутить, да и вообще предпочитал помалкивать, тратя время на более приятные вещи. 

Закрыв за девушкой дверь, вальяжно прошёл в кухню и достал из холодильника запотевшую банку пива. Щёлкнув колечком, жадно присосался, поглощая суррогат из «хмеля» и «солода». Кадык ходил в такт глоткам, по подборку текли янтарные капли. Осушив тару до дна, смял банку и швырнул в переполненное мусорное ведро, которое уже второй день характерно пованивало.

— Лыбу довольную сотри, смотреть блевотно, — буркнул Бабон, швырнув в друга горсть фисташек. Влад ловко увернулся и довольно заржал. – И вообще, это что за фигня – хата моя, а тёлочек в ней шпилишь ты. 

— Может, потому что я мачо, а ты унылый кусок сала? – в этот раз увернуться не удалось: пустой пластиковый стакан угодил по макушке. Влад по-доброму отвесил обидчику затрещину и сиганул рядом на диван. Взял с захламленного журнального столика ещё одну банку. 

На огромной плазме сменялись кадры юмористического шоу, где тощий резидент высмеивал собравшихся в зале гостей. 

— На Гарика нашего похож, — кивнул на экран Влад и с лёгким шипением откупорил банку. – Кстати, где он?

— В магазин пошёл.

— За пивом?

— Нет, блин, за манной крупой.

Влад гыкнул и нашарил в кармане сигареты. Такого рода диалоги у них происходили каждый день, вот уже на протяжении пяти лет. Подколы, стёб – кажется, иначе они никогда и не общались.

Влад познакомился с Антоном, а в народе просто Бабоном, на первом курсе, и хоть сам был коренным москвичом, и даже имел на двоих с матерью двухкомнатную хрущёвку в Южном Бутово, перебрался на постоянку к Бабону. Тот жил один в оставшейся от покойной бабки трёхкомнатной квартире.

Ежедневные пьянки, гулянки, череда друзей и доступных девиц — Владу, да и Антону, нравилась такая жизнь, учились они оба через пень-колоду, кое-как переходили с курса на курс не без помощи Гарика – их третьего соседа. Тот хоть и пил наравне со всеми, но умудрялся при этом неплохо учиться, прилежно переписывая лекции и шпаря только так курсовые. 

В этом году троица окончила институт, но разъезжаться никто не планировал.

Влада всё устраивало – мать, хоть и с выносом мозга, но исправно перечисляла деньги — жить было на что, а общество Бабона и Гарика его нисколько не парило. Да, надо было начинать думать, куда устраиваться на работу – лафа с учёбой закончилась, но Влад решил, что помозгует об этом как-нибудь потом, ну не летом же, в конце концов, этим заниматься? Пляж, девочки, тусовки…

В дверь настойчиво позвонили, и парни переглянулись. Никто из них даже не подумал подняться, продолжая глазеть в пыльный экран. 

Звонок повторился. Ещё раз, потом ещё. Бабон закинул в рот арахис и флегматично кивнул через плечо, намекая другу, кто сегодня мальчик на побегушках.

— Твою мать, Гарик! Ключи, что ли, забыл, — перепрыгнув через спинку дивана, Влад вышел в тамбур и повернул хлипкий замок. 

В подъезде было темно, и он не сразу рассмотрел, кто посмел потревожить их отдых. Девчонка. В джинсовом сарафане, с какой-то сумкой в руках. На круглом, как полная луна, бледном лице ни грамма косметики, непонятного цвета волосы завязаны в тугой хвост. 

Влад открыл дверь шире, освещая лестничную клетку тусклым прямоугольником света. Увидев, кто это, ошарашенно округлил глаза. 

— Ну привет, узнал? 

Лиза.

Влад обернулся, затем выглянул наружу и только после того, как убедился, что никто не греет уши, едва слышно прошипел:

— Ну чего ещё? Мне кажется, мы всё сказали друг другу ещё зимой!

— Да? Думаешь, сунул вшивую тысячу и откупился? 

Влад окинул быстрым взглядом её фигуру – вместо талии внушительная жировая прослойка, но живота нет. Может, и не было его вовсе? Вон она какая пышка… И как он мог повестись на такую колхозницу? Это сколько нужно было выпить? 

— Послушай – я уже, по-моему, говорил, что доить тебе меня не получится. Ищи другого лоха.

— Да нафик ты мне сдался, доить тебя, — ядовито выплюнула Лиза. – Ты мне всю жизнь испоганил, мажор хренов.

— Ну и иди тогда, откуда пришла, раз испоганил, — Влад потянул на себя дверную ручку, но Лиза проворно вставила в проём ногу, обутую в растоптанную балетку. 

— Мы не договорили, — рявкнула она и с силой дёрнула дверь. – Короче, на – это твой сын, — всучила ему в руку сумку и стремглав побежала по ступенькам вниз. 

Часть 7

Влад с ужасом опустил взгляд. Это не сумка — это переноска для детей. Внутри, накрытый пелёнкой в мелкие цветочки, сладко спал темноволосый младенец. Соска в виде ромашки лежала рядом, возле крошечных ног – яркие китайские погремушки. 

— Э, стой! Стой! Стой, кому говорю! Остановись! – прокричал в след, ошарашенно выглядывая в дверной проём.

Хотел рвануть за ней, но как – ребёнок же в руках! 

— Чего тебе? – её голос, искаженный эхом бетона, доносился откуда-то на пару этажей ниже.

— Ты спятила совсем? Вернись сейчас же и забери его! 

— Ага, щас! Разбежалась! – снова торопливый топот. 

— Стой! Вернись, давай нормально поговорим! Я даже не знаю, что с ним делать, мать твою! 

— В интернете почитаешь!

— Лиза!!! – истерично прокричал он и услышал в переноске возню. Младенец, скривив губки, жалобно заплакал. 

Влада охватила настоящая паника — руки затряслись, лоб покрыла липкая испарина ужаса.

Поставив переноску на тумбу для обуви, резко, босиком, рванул вниз. Услышав позади шаги, девчонка со всех ног дала дёру. Перескакивая сразу через три ступеньки, Влад всё-таки догнал её на третьем этаже и, ухватившись на лямку сарафана, потянул на себя. 

— Ты вообще больная? Забери ребёнка, говорю! – от быстрого бега дыхание сбилось, босые ступни нещадно саднило.

Лиза скинула с себя его руку и скривилась в гримасе отвращения:

— Ну уж нет, папаша, теперь твоя очередь им заниматься! Я девять месяцев его носила, посмотри только, в кого превратилась? Жирная корова! Знаешь, как он орал первое время? Я думала, повешусь, накину на шею провод от утюга и… Эти обоссанные пелёнки, отрыжка, газы – и я одна с этим всем! Никто мне не помогал, никто! Почему делали мы его вместе, а расхлёбывать должна я одна?

— Так сдай его в приют! Зачем ты притащила его мне?

— Ты идиот? Чтобы мой сын рос среди беспризорников? Так-то у него папаша есть, москвич. Уверена, ты найдёшь средства, чтобы его поднять. У тебя там поди предки богатые — помогут. Не оставят сы́ночку в беде. 

Сверху раздался громкий плач. Влад задрал голову и не на шутку разволновался:

— Пойдем в дом, там поговорим, что-то решим. Я сделаю тест на отцовство и, если он действительно мой, ну тогда… я… не знаю… буду помогать вам деньгами… 

— Не нужны мне твои вонючие деньги, и ребенок этот не нужен! Я хочу нормальной жизни, я хочу высыпаться, тусоваться с друзьями, я хочу мир посмотреть! — плач стал ещё громче. – Иди, успокаивай сына. Самое трудное сделала я, теперь твоя очередь, — и побежала.

Влад замешкался – наверху плачущий ребенок, а если эта сейчас удерёт, где он будет её потом искать? 

Оглушительно грохнула дверь подъезда. Осознав, что догонять уже некого, Влад стремглав побежал обратно наверх, но чем ближе к квартире он поднимался, тем страшнее ему становилось.

Там, в коридоре – ребёнок. Не кукла, не муляж, настоящий, мать вашу, ребёнок! Живой! 

Забежав на восьмой этаж, распахнул дверь и уставился в осоловелые глаза Бабона – тот, озадаченно почёсывая вихрастую репу, склонился над переноской.

— А я думаю – откуда ор? Сначала решил, что у соседей, а потом смотрю — малец! А чей это? Прикольный. Только он, по-моему, обделался, — приподнял пелёнку и принюхался. — Или это она? 

Влад подошёл ближе и с каким-то благоговейным страхом заглянул внутрь переноски.

Ребёнок прекратил рыдать – осознанно уставился на него круглыми глазами-бусинками и беззубо улыбнулся. 

— Гля, Владос, на тебя похож, — заржал Бабон. – Или похожа? Так чей это мелкий? 

За соседской дверью раздалось шуршание – снова эта сумасшедшая бабка-сплетница подслушивает, назавтра весь район будет знать все подробности. 

— Идём в дом, расскажу, — Влад аккуратно взял переноску и занёс ребенка в квартиру. 

Часть 8

***

— Ну охренеть просто. Просто охренеть! — дослушав сбивчивый рассказ друга, в который раз эмоционально выругался Бабон.

Влад рассказал всё, что вспомнил: и про клуб, и про ту первую встречу зимой, когда она предъявила ему растущий живот, и сегодняшний разговор передал в красках. 

Ребёнок лежал на неубранной кровати, хаотично размахивая крошечными руками и ногами. Казалось, что он нисколько не тушевался в незнакомой обстановке: сжимал и разжимал кулачки, будто вылавливая невидимые пылинки, иногда улыбался, пытаясь издать нечленораздельные звуки.

Парни – два здоровенных лба, склонились над мальчиком, немного с опаской рассматривая малыша, словно невиданную зверушку. 

Такого маленького ребенка Влад видел впервые. Нет, видел — по телевизору, в интернете, в чужих колясках на улице, но чтобы вот так близко… Такой крошечный… Пальчики малюсенькие, ножки… Как его на руки-то брать вообще? Из переноски его Бабону достать доверил — сам не рискнул. 

— Слушай, а может, через эту подругу её попробовать найти? Ну, Лизу твою… — не сводя глаз с ребёнка, предложил Антон.

— Она не моя, — пробрюзжал Влад, так же гипнотизируя младенца. —  И я понятия не имею, что это за подруга, где она живёт, в Москве ли вообще! Я и о Лизе этой ничего не знаю.

— Прям вообще ничего?

— Только имя. 

— М-да, вот это попадос, братюня. 

Ребёнок неожиданно скривился, и парни замерли, затаив дыхание. Больше всего на свете Влад боялся, что он сейчас разрыдается. Вот что с ним тогда делать? Как успокаивать?

— А чего это у вас дверь входная открыта? – позвякивая содержимым пакета, в комнату заглянул Гарик. 

Ребёнок вздрогнул и обиженно надул нижнюю губу.

— Да тихо ты! — обернувшись, шикнул Влад, но было уже поздно – ребёнок разразился громким плачем. — Ай, блин, вот ты урод! Успокаивай теперь иди! 

— Нифига себе, а что это у вас тут? – Гарик подошёл ближе и ошарашенно отпрянул, увидев на кровати малыша. – Это что ещё за хрень такая?

— Сам ты хрень, идиот! — прошипел Влад.

— Да нет, в смысле, откуда у вас тут ребёнок взялся? Когда я уходил, ты с Маринкой чпокался. Она, что ли, родить успела? – гоготнул Гарик, увернувшись от подзатыльника.

Влад был не на шутку напуган, и неуместные приколы только раздражали.

Этим двоим-то что — сейчас бошками покивают и разойдутся по своим конурам, а вот что ему теперь делать?

Руки тряслись, в голове творилась полная неразбериха. Ребёнок разрывался как сирена – весь покраснел, выдавая монотонное: А-А-А-А-А. 

Схватив погремушку, Влад нервно затряс ею перед лицом младенца. Тот на мгновение замолчал: распахнув зарёванные голубые глаза, несколько раз удивлённо моргнул, после чего заорал ещё громче. 

— Сделайте что-нибудь! Он что, так и будет орать?! Успокаивайте, раз притащили… – нахмурился Гарик, пятясь к двери. 

— Вот сам и успокаивай, раз такой умный! – огрызнулся Влад, продолжая бесплодные попытки утихомирить разбушевавшегося ребёнка. 

— Да нафик мне это надо? Я вообще понятия не имею, что у вас тут происходит. Сходил за пивком, называется. Вы его украли, что ли?

— Ну ты вообще с головой не дружишь? Сын это Владоса. Ну, вроде как его… Баба ему только что притащила, с которой он прошлым летом шпилился, — деловито ввёл в курс дела Бабон.

Гарик перевёл взгляд на истерично трясущего погремушку Влада и глупо ощерился:

— Жесть вообще. А я знал, что когда-нибудь снаряд проскочит мимо. 

— Пошёл нахрен, а? Помог бы лучше! – Влад смахнул со лба крупные капли пота.

Совсем не вовремя в кармане раздался оглушающий гитарный запил группы «Монстры Галактики».

Маринка! Точно ведь она, кто же ещё!

Не глядя достал из заднего кармана шорт смартфон и только собрался нажать на сброс, как вдруг младенец прекратил рыдать – любопытно уставился на светящийся аппарат, мигая редкими прозрачными ресницами. 

— Ну всё, точно твой, бро. Только ты эту муть слушаешь, — хрюкнув, заржал Бабон.

Влад быстро скинул вызов и включил аудиоплеер. Аккуратно положив телефон на кровать рядом с притихшим ребенком, плюхнулся в заваленное тряпками продавленное кресло. Нервно потёр ладонями отросшую щетину, взъерошил волосы.

Происходящее пугало его всё больше и больше – это пока он успокоился и молчит. Не будет же он вечно музыку слушать!

Или будет?..

А что делать с ним потом? Малец явно навалил в штаны, да и надо же его чем-то кормить! А чем? Не пивом же с чипсами! 

Происходящее напоминало какой-то кошмарный сон, хмель от выпитого словно ветром сдуло. 

Что это за мать такая: свалила, оставила собственного сына непонятно кому! Он сам себе бы даже за кактусом ухаживать не доверил, не то, что за ребёнком!

Да, его маменька тоже так себе родительница – с раннего детства на него забивала, только и делала, что меняла мужиков, прикрываясь красивым определением «я строю личную жизнь». Но она хотя бы вытулила его из дома после завершения школы, не в три же месяца отроду! 

Что у неё вместо сердца, у этой Лизы? Кусок дерьма? 

Пока Влад размышлял, как теперь быть и что делать, краем уха улавливал краткий пересказ Бабона, откуда же в их доме появилось это чудо. Гарик только лишь ржал, абсолютно не понимая серьёзность ситуации.

Хотя им-то действительно что — это не им принесли пацана со словами: «крутись, как хочешь – я умываю руки». 

Чёрт, а если она не москвичка? А если он её вообще никогда не найдёт? Да даже если и москвичка, где её искать — в столице хренова туча миллионов жителей! Он ни адреса её не знает, ни фамилии. Вообще ничего!

Часть 9

***
— Здарова, папаша! – бодро поприветствовал Бабон, почёсывая свисающее над семейными трусами белёсое пузо.

— Да тише ты! – шикнул Влад, обернувшись.

— А, спит, что ли? 

— А разве не слышно?

Склонившись над огромной кружкой крепкого чёрного чая, Влад устало потёр воспалённые глаза. Он не спал целую ночь, ни одной секунды.

Когда он пришёл из аптеки, сразу развел молочную смесь как было сказано в инструкции, кое-как покормил ребенка, и тот даже сладко заснул в своей переноске. Влад уже было решил, что, в принципе, ничего сложного нет – вон, лежит себе, сопит, но потом началось что-то невообразимое! Пацан проснулся и начал орать, да так, что уши закладывало! Выгибался дугой, весь покраснел, а потом его вырвало и он обделался, перепачкавшись целиком, по самую шею! Превозмогая тошноту и стараясь не смотреть, что именно он сейчас трогает руками, Влад использовал половину пачки салфеток, прежде чем кое-как убрать следы пахучего бедствия.

Паника – вот что он чувствовал. Огромная, всепоглощающая паника. Что делать? Как быть? Как его заткнуть? 

Он истерично тряс перед лицом младенца погремушкой, пытался вновь проделать трюк с телефоном, безрезультатно намеревался снова его покормить и засунуть в беззубый рот пустышку. Всё было бесполезно – ребёнок орал ещё громче, доводя Влада до исступления.

Видит Бог – в какой-то момент он был готов шагнуть в окно, лишь бы не слышать этого душераздирающего вопля. 

— Да что тебе нужно, чёрт возьми!? Чего ты хочешь? — кричал он, испытывая чувство стыда, что требует от ребенка невозможного.

Он понимал, что мальчика что-то беспокоит, может, он хотел к маме или у него что-то болело, но как распознать, чего именно хочет трёхмесячный ребенок, тем более, когда ты видишь его впервые в жизни?!

В конце концов Злобин переборол страх и взял младенца на руки; неуклюже укачивая, даже пытался спеть колыбельную, какие-то обрывки из далёкого детства: «баю-бай, не ложись на край…», только вместо утешающих слов лились фальшивые вопли с нотками истерики, которые напугали ребёнка больше, чем успокоили. 

Всё было бесполезно!

Наступил рассвет, проснулись первые трамваи.

Пацан плакал без преувеличения три с лишним часа и уснул только утром, когда окончательно выдохся. Орал, орал – и вдруг замолчал. Раскинув в стороны руки и ноги, умиротворённо засопел, как будто ничего и не было.

Новоиспеченный папаша мог ему только позавидовать — бледный, с трясущимися руками выполз на кухню, психуя из-за каждого громкого звука. Он был готов придушить дворника, который, размахивая лысой метлой, то и дело задевал металлическое ведро.

Каждый звук – ржавым лезвием по нервам, постоянно казалось, что за стеной раздался плач, что ночной марафон вот-вот продолжится. 

Кто сказал, что дети это счастье? Дети – это ад! 

— Слушай, а чего он так орал? – не понижая тон спросил Бабон, и Влад был готов разбить о его голову кружку. 

— А я откуда знаю? Знал бы — успокоил, – огрызнулся, отхлёбывая чай. Даже этот звук показался ему оглушающим. 

— Жесть вообще, я тоже нифига не спал, — грохнув дверцей холодильника, пожаловался Антон.

— Ты не спал, потому что всю ночь в «доту» рубился! И не греми ты так! 

Бабон обернулся, удерживая в руках тронутый плесенью кусок сыра:

— Слушай, я, конечно, всё понимаю – сопляк тебе вынес мозг и все дела – но так-то это моя квартира.

— Ладно, извини, бро, ну просто сам понимаешь… — Влад окончательно поник.

Обхватив голову руками, уставился на остывающий чай. Аппетита совсем не было, как и надежды на счастливое будущее. А если этот малец действительно его сын? И вдруг эта чокнутая скрылась с концами? Что тогда будет?

— Да я понимаю – засада ещё та, — приземлился рядом Бабон, обдав амбре из выпитого вчера пива. Опрокинув заляпанную банку, «на глаз» сыпнул в кружку растворимый кофе, неторопливо добавил несколько ложек сахара. – Может, в эту… как её – опеку позвонить? 

— Сегодня воскресенье. 

— Да чёрт его знает, как они там пашут, — плеснул кипятка и, громко ударяя ложкой о стенки кружки, принялся тщательно размешивать напиток. 

Солнечный свет заливал захламленную кухню: плита в пригоревших ошмётках, грязные разводы на дверцах гарнитура, заваленная посудой раковина. Раньше на всё это Владу было наплевать – вернее, бардак его раздражал, но он давно перестал бороться с безалаберными соседями, а вот сейчас почему-то задумался, что если вызывать службу, это же они увидят, в каком сраче они обитают. Стыдно. 

Да и как объяснить эту нелепую ситуацию? А вдруг на него вообще повесят кражу чужого ребенка! Кто знает, может, эта психопатка его действительно у кого-то стащила, а потом решила избавиться вот таким образом!

Нелепо, да, но вообще вся эта история не отличалась какой-либо логикой. 

— А Риммка что, не поможет? Хотя бы до завтра, — всё ещё размешивая кофе, спросил Бабон.

Дзынь. Дзынь. Дзынь о края кружки.

Влад навострил уши: это что – детский плач? Или показалось? 

Кажется, паранойя начинается именно так. 

— Боюсь, Андрюшу её удар стукнет, ты же знаешь, как он к нам относится, — пролепетал, продолжая прислушиваться.

Тишина. Показалось.

Риммкин муж открыто недолюбливал товарищей своей жены. По натуре человек спокойный и рассудительный, он был против разного рода вечеринок, буквально заставив молодую супругу запереться в четырёх стенах, изучая поваренные книги. С Владом у него были особенно натянутые отношения. Возможно, он догадался об их романе в прошлом, может, знал наверняка, но любые контакты жены с бывшим хоть и не пресекал, но и не одобрял. Римма, чтобы не вызывать разного рода подозрений, предпочла самоустраниться, погрязнув с головой в бытовухе. А потом и вовсе ребёнка родила, превратившись в обыкновенную домашнюю клушу.

Коллаж визуализация.

​​

Часть 10

***
Жёлтое такси остановилось возле обшарпанного подъезда захудалой хрущёвки.

Жара стояла дикая – смахнув со лба капли пота, Влад достал из кармана смятую купюру и протянул водиле. 

— Молодец какой, — улыбнулся бомбила, кивнув в заляпанное зеркало на ярко-салатовую переноску. – Всю дорогу молчал. Или молчала? Мальчик, девочка?

— Мальчик, — буркнул Влад, аккуратно приподнимая спутавшиеся засаленные ручки. Мальца и правда укачало, и он сладко проспал всю дорогу – не шелохнулся. 

— О, сын, поздравляю. У меня самого двое: Вадька и Егор. А как твоего звать?

Влад дёрнул плечом и, провожаемый подозрительным взглядом таксиста, выбрался из душного салона «десятки».

А действительно, какое у него имя? Ведь как-то же она его называла всё это время, не «эй, ты» же. А с другой стороны – какая разница? Завтра он отдаст пацана. Это не его ребёнок. Точка. 

В подъезде пахло точно так же, как и во времена его детства: пылью, отсыревшим деревом и тушёной капустой. Давно не крашеные стены пестрели разного рода граффити, среди которых затесалась и парочка скабрезных слов, написанных его рукой. Вот тут они курили с пацанами, пуляя зажженными спичками в белёный поток. Влад поднял голову – серая от времени побелка вся сплошь усыпана чёрными  кругами сажи.

Не касаясь поломанных перил, поднялся на четвёртый этаж. Их дверь тоже осталась прежней – обитая тонкими деревянными рейками, с залепленным заскорузлой жвачкой глазком по центру. Под ногами допотопный коврик, вырезанный из старого паласа. 

Надавив на оплавленный какими-то вандалами звонок, прислушался к звукам: за дверью раздалась скрипучая трель — мёртвого разбудит, затем послышалось шуршание ног и не слишком довольное:

— Кто там?

— Эт я, открывай. 

Тишина. Ушла, что ли? А, нет – послышался скрежет ключа, и в проёме нарисовалась она. Выжженные белокурые волосы накручены на крупные бигуди, красный шелковый халат с претензией на роскошь давно потерял былые краски, в пальцах — неизменная сигарета. 

Сколько он её не видел? Кажется, с нового года, да и по телефону они крайний раз разговаривали в июне, в день её рождения.

Мама. Странное слово, совсем для него чужое. Мысленно он давно называл её просто — Она. «Она» как-то ближе. 

— Ну привет. Чего тебе? – кивнула она и глубоко затянулась. Длинные ногти покрывал малиновый лак — кончики облупились, но женщину, похоже, это мало трогало. 

— Я войду? 

— Валяй, — безразлично повела плечом и посторонилась. 

В квартире стояла небывалая духота, хоть топор вешай. Пахло какой-то дрянью — сигаретным дымом с примесью чего-то восточного, ужасно приторного.

Каждый угол прихожей был завален невиданной хренью – расписные китайские коврики, причудливые статуэтки, глиняные вазы; стена пестрела картинами с изображением безвкусной мазни, хотя мама называла это гордо – живопись.

Когда-то она с упоением рисовала — день и ночь, мечтала стать великой художницей, а когда поняла, что её каракули даром никому не нужны, разочаровалась и ударилась в шитьё. Перешивала всё, на что упал взгляд — шторы, постельное белье, скатерти, рубашки сыну. Аляпистые, с кривыми стежками и плохо подогнанными лекалами. Так вышло, что там тоже не срослось, мечту стать именитым модельером она оставила примерно через пару лет и, затолкав метры  ненужной ткани в забитый до отказа шкаф, принялась писать любовные романы. Она искренне полагала, что у неё талант — стучала ночами по старенькой клавиатуре, ваяя нетленку за нетленкой, но, получив в интернете массу разгромных отзывов, завязала и с этим, уйдя в затяжную творческую депрессию и очередные поиски себя.

Увы, его мама была абсолютно бездарной, но чувство собственного великолепия мешало ей это признать. А ещё она была жутко заносчивой, высокомерной, с полностью атрофированным чувством материнского долга.

«Я тебя выносила, а дальше ты уж как-нибудь сам», — таков был её девиз по жизни. 

Плохо так говорить, наверное, но по-мужски Влад понимал отца, который бросил их, когда сыну исполнилось всего лишь семь месяцев. Да, он поступил как последний отморозок, оставив маленького ребёнка, но ведь и жить с его матерью – невыносимо! После школы Влад сам с радостью свалил из дома, и его родительница только перекрестилась… бы. Если бы верила в Бога. Георгина Рудольфовна была ярой атеисткой — не признавала никакого бога, ну за исключением Шивы и Брахмы в тот период, когда увлекалась индуизмом.

— Соскучился или деньги закончились? – выпятив нижнюю губу, мама выдохнула струйку сизого дыма и прикрыла левый глаз.

Помахав перед лицом ладонью, прислонилась к дверному косяку: замок она не закрыла, видимо, рассчитывая, что гость надолго не задержится. 

— Короче, тут такое дело. Вот, — Влад кивнул на переноску, демонстрируя спящего младенца.

Георгина Рудольфовна приподняла криво нарисованную бровь и снова затянулась. Мазнула безразличным взглядом по ребёнку, затем придирчиво изучила прикид сына:

— И вот на это ты тратишь мои деньги? В этих джинсах ты выглядишь как гей.

— Мама! – раздражённо нахмурился Влад. – Ты видишь, кто у меня здесь? Или джинсы тебя волнуют больше?

— Не хочу, чтобы соседи думали, что мой единственный сын – заднеприводный. 

— Ладно, я понял, прости, что побеспокоил, — Влад опустил переноску и направился к двери. 

— Да стой ты. Покажи, — окликнула его мать и, сунув окурок в переполненную пепельницу, наклонилась, разглядывая ребёнка. — Гляди-ка, почти как ты в детстве. Хорошенький был, щекастый, а сейчас… Что за мода, — брезгливо окинула взглядом дырки на его штанинах. – Так чей это ребёнок?

Источник

Одна маленькая ошибка

Агата Лель

Глава 1

— Вон, вон он, смотри, — Машка толкнула подругу в бок, кивая на компанию молодых парней за столиком напротив. Симпатичный брюнет в подсвеченной неоном обтягивающей футболке поглощал полыхающий синим пламенем коктейль. Друзья громко заулюлюкали, аплодируя, тут же подсовывая в руки брюнета следующий стакан.

Громогласные басы оглушали, нещадно молотя по перепонкам, в глазах рябило от света мелькающих прожекторов. Лиза и Маша уже неделю отдыхали в столице, но в ночной клуб попали впервые. По сравнению с их «тухлой» провинцией Москва казалась яркой, манящей, греховной… И парни здесь были что надо: стильные, подтянутые, с накачанными бицепсами и ухоженными бородками, не то, что в их клоаке вселенной.

— Да, ничего такой парнишка, — перекрикивая музыку, согласилась Лиза.

Брюнет ей и правда понравился, взгляд притягивала не только его заметная футболка с изображением выставленного среднего пальца, но и улыбка — он хохотал так заразительно, запрокидывая голову назад, обнажая ряд белоснежных зубов, что сам бог фаянса изошел бы завистливой слюной. Красавчик, такой точно на неё никогда не посмотрит.

— Пойдём, познакомимся? — Машка пихнула подругу кулачком в бок и уверенно поднялась.

— Ты дура, что ли? — Лиза потянула отчаянную за край мини-юбки.  — Да они нас пошлют куда подальше. Кто они — а кто мы!

— А кто они? Может, такие же лошки с периферии, просто осели в столице, шмоток модных накупили. А с другой стороны — вдруг коренные? Мало ли, подцепим кого, тоже москвичками станем, — хихикнула Машка, закидывая в рот мятную жвачку.  — Да пойдём!

Лиза закатила глаза, но поплелась-таки за подругой, расталкивая локтями разгорячённые музыкой и алкоголем дрыгающиеся тела.

Вот вечно эта Машка — так и ищет приключений на пятую точку. Нет, Лиза тоже была не робкого десятка и любила потусоваться, но одно дело там, у себя, в местном ДК, где она каждого знает как облупленного, а здесь вон какие все — на кривой козе не подъедешь. Айфоны, крутые тачки, брендовые тряпки. Да и смысл ей кого-то цеплять — уже завтра обратно домой возвращаться, в свою беспросветную тухлость, она-то в здешний институт не поступила, в отличие от Машки. С треском провалила экзамены в пед, придётся в соседнем городке в швейном техникуме штаны протирать — выбор невелик. Год точно пропускать нельзя — отчим запилит нотациями, та ещё вешалка.

— Привет, мальчишки, не угостите дам пивом? — смело вклинилась в беседу парней Машка: наклонилась так, что внушительные буфера буквально легли на стол.

Парни притихли и переглянулись, делая выразительный акцент глазами на грудь незнакомки.

— Угостим, чего ж не угостить, — растягивая гласные, проговорил бородатый крепыш и поднял руку, зазывая официанта. Двигая бёдрами, компания освободила место подругам. Машка села между боровом и Гарри Поттером — так окрестили они этого тощего в круглых очках, а Лизе досталось место с краю, рядом с брюнетом. Запах терпкого парфюма сшибал наповал, татуированные бицепсы касались её кожи, и Лиза вспыхнула, сама того же желая.

Источник

  • Книга логические ошибки 1958 скачать
  • Книга крупнейшие ошибки брендинга
  • Книга комедия ошибок читать
  • Книга комедия ошибок читать
  • Книга кладезь мудрости ошибка