Комедия ошибок краткий пересказ

Краткое содержание Шекспир Комедия ошибок для читательского дневника

Эгеон, купец из Сиракуз, отправляется по делам в Эпидамн, оставив супругу Эмилию, ожидающую скорого появления ребенка. Та, спустя пол года, выдвигается вслед за мужем. По достижении Эпидамна женщина рожает сыновей-близнецов. В том же здании, где остановились супруги, и рожает Эмилия, в семье нищих рождаются близнецы. Купец покупает этих детей для того, чтобы воспитать из них прислугу для своих отпрысков.

Некоторое время спустя, семья садится на корабль и отбывает родину, но тот попадает в серьезный шторм. Они принимают решение, что каждый берет по одному младенцу-слуге и ребенку, и привязывается к мачте. Когда буря утихла, приплывают спасательные суда. Эгеона подбирают моряки из Эпидавра, а его жену спасает и увозит коринфское судно. Такой случай разлучил их на долгие годы.

Летят годы и, спустя восемнадцать, Антифол, оставшийся на корабле с отцом сын, вместе со своим слугой Дромио пускается на поиски брата. Очень долго он колесит по свету и, наконец, спустя пять лет он достигает Эфеса, города, куда увезли его брата, и где тот вместе с матерью благополучно живет все эти годы.

Далее главных персонажей из-за невероятной схожести постоянно путают между собой, что превращает все дальнейшие действия в пьесе в фарс.

Жена коринфского близнеца считает, что муж сошел с ума и вызывает ему врача, а тот влюбляется в ее сестру Люциану. Антифол  скрывается от врача Пинча в здании монастыря. В Эфес прибывает Эгеон на поиски жены и сыновей. Из-за раздора между Эфесом и Сиракузами его приговаривают к казни. Герцог Солин ведет его к монастырю, где купец узнает жену и двух сыновей. К тому моменту Эмилия является аббатисой того самого монастыря. Благодаря этому фактору, герцог сохраняет Эгеону жизнь и созывает всех на пиршество. На этом пьеса завершает свое действие.

Читать краткое содержание Комедия ошибок. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Картинка или рисунок Комедия ошибок

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Ступеньки Носова

  Маленький мальчик в детском садике обучился счёту, детей научили считать до десяти. И вот Петя радостный идёт из садика домой, его переполняет гордость, что он умеет считать

• Краткое содержание Золя Карьера Ругонов

  Роман начинается со знакомства главного героя — Сильвером, и его возлюбленной Мьетты. Рабочий класс выступает против монархии, и Сильвер с Мьеттой становятся во главе протестующих. Автор хочет показать жизнь того времени.

• Краткое содержание Четыре дня Гаршин

  В рассказе описывается один из эпизодов русско-турецкой войны. Солдат Иванов бежит вместе со всеми, чтобы занять высоту. Ему очень страшно. Страшно и огромному турку, который оказался прямо перед ним

• Краткое содержание Колыбельная для брата Крапивина

  Главного героя зовут Кирилл. Он учится в седьмом классе. В начале года он попадает в очень неприятную ситуацию. Так случилось, что он был в раздевалке для учителей и его обвинили в краже.

• Краткое содержание Корабль дураков Брант

  «Корабль дураков» — это сборник стихов о пороках общества. Написанная, казалось бы, в такой лёгкой форме, каждая строчка несёт глубочайшую смысловую нагрузку. Тут тебе и истории о неправильном воспитании детей

• Краткое содержание Осеева Печенье

  Семья собралась устроить чаепитие. Мама положила в блюдо печенье. Бабушка радостно помогала накрыть на стол. Все расселись. Вова пододвинул блюдо с печеньем к себе.

Эгеон, купец из Сиракуз, отправляется по делам в Эпидамн, оставив супругу Эмилию, ожидающую скорого появления ребенка. Та, спустя пол года, выдвигается вслед за мужем. По достижении Эпидамна женщина рожает сыновей-близнецов. В том же здании, где остановились супруги, и рожает Эмилия, в семье нищих рождаются близнецы. Купец покупает этих детей для того, чтобы воспитать из них прислугу для своих отпрысков.

Некоторое время спустя, семья садится на корабль и отбывает родину, но тот попадает в серьезный шторм. Они принимают решение, что каждый берет по одному младенцу-слуге и ребенку, и привязывается к мачте. Когда буря утихла, приплывают спасательные суда. Эгеона подбирают моряки из Эпидавра, а его жену спасает и увозит коринфское судно. Такой случай разлучил их на долгие годы.

Летят годы и, спустя восемнадцать, Антифол, оставшийся на корабле с отцом сын, вместе со своим слугой Дромио пускается на поиски брата. Очень долго он колесит по свету и, наконец, спустя пять лет он достигает Эфеса, города, куда увезли его брата, и где тот вместе с матерью благополучно живет все эти годы.

Жена коринфского близнеца считает, что муж сошел с ума и вызывает ему врача, а тот влюбляется в ее сестру Люциану. Антифол скрывается от врача Пинча в здании монастыря. В Эфес прибывает Эгеон на поиски жены и сыновей. Из-за раздора между Эфесом и Сиракузами его приговаривают к казни. Герцог Солин ведет его к монастырю, где купец узнает жену и двух сыновей. К тому моменту Эмилия является аббатисой того самого монастыря. Благодаря этому фактору, герцог сохраняет Эгеону жизнь и созывает всех на пиршество. На этом пьеса завершает свое действие.

Картинка или рисунок Комедия ошибок

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Короленко Слепой музыкант

  Семья Попельских жила на Юго-западе Украины. В их семье однажды рождается мальчик, который оказывается слепым. Сперва об этом подозревает мать ребенка. Врачи подтверждают страшный для семьи диагноз. Мальчика звали Петром.
• Краткое содержание Шолохов Обида

  В центре сюжета 50-летний Степан. Его сын погиб во время гражданской войны, оставив на попечение Степану восьмерых своих детей. События разворачиваются на хуторе Дубровинском, куда пришёл неурожай и голод.
  Чтобы хоть как-то прокормиться люди

• Краткое содержание Жизнь Клима Самгина Горький

  С первых страниц произведения становится известно о том, что в семье интеллигента Ивана Самгина рождается сын, который получил довольно простое имя Клим. С самого раннего детства нашему герою приходилось

• Краткое содержание Кассиль Кондуит и Швамбрания

  Действие происходит в уездном городке Покровске незадолго до революции. В центре повествования семья скромного земского врача

• Краткое содержание сказки Морозко

  В одной деревне жил одинокий старый мужчина, который сам воспитывал дочку, так как жена его давно умерла. Со временем старик решил жениться. Новая жена оказалась очень строга к стариковой девочке, постоянно ее бранила и попрекала.

Куртизанка

А мой брильянт вы мне вернете, сударь?

Антифол Эфесский

Возьми его; спасибо за обед.

Аббатиса

Прошу, благоволите, славный герцог,

Пожаловать ко мне в аббатство: там

Я расскажу о наших приключеньях. —

Прошу и вас, собравшихся сюда

И также пострадавших от ошибок,

Случившихся в один лишь этот день,

Зайти ко мне: останетесь довольны. —

О дети, тридцать три тяжелых года

Без вас томилась я; и час один

Освободил от тяжкой ноши сердце, —

Вас, герцог, мой супруг и сыновья,

И вас, календари моих детей,

Зову на праздник дружеской беседы.

Какая радость после скорбных лет!

Герцог

Всем сердцем принимаю приглашенье.

Уходят все
, кроме обоих Антифолов
и обоих Дромио
.

Дромио Сиракузский

Забрать мне, сударь, вещи с корабля?

Антифол Эфесский

Какие вещи вздумал погружать ты?

Дромио Сиракузский

Пожитки ваши, что в «Кентавре» были.

Антифол Сиракузский

То мои. Я, Дромио, твой господин.

Не торопись! Мы вместе все решим.

Ты радуйся и обнимайся с братом.

Антифол Сиракузский
и Антифол Эфесский
уходят.

Дромио Сиракузский

А та толстуха, что у вас на кухне

Меня кормила нынче, не женой,

А лишь сестрой-невесткой мне придется!

Дромио Эфесский

Да ты не брат, а зеркало мое.

В нем вижу я, что недурен собою.

Ну что ж, пойдем на общую пирушку?

Дромио Сиракузский

Ладно; только ты иди вперед: ты ведь — старший.

Дромио Эфесский

Это еще вопрос. Как его решить?

Дромио Сиракузский

Давай, бросим жребий; а покамест ты ступай вперед.

Дромио Эфесский

Нет, вот что:

Раз вместе мы, как две руки, явились в мир вдвоем,

Так и теперь мы станем в ряд и об руку пойдем.

Уходят.

«КОМЕДИЯ ОШИБОК»

Пьеса эта — одно из самых ранних произведений Шекспира — при жизни его никогда не издавалась и была напечатана лишь в посмертном фолио 1623 года. Известно, что на сцене она шла уже до 1594 года. Но установить еще точнее время ее возникновения помогает один намек, содержащийся в ее тексте.

В акте III, сцене 2 Дромио Сиракузский, уподобляя отдельные части тела дородной кухарки разным странам, на вопрос своего хозяина: «А где находится у нее Франция?» — отвечает: «На лбу, вооружившемся и поднявшемся войною против собственных волос (against her hair)». В этих словах содержится каламбур, основанный на созвучии слов hair — «волосы» и heir — «наследник». Именно, помимо прямого смысла — что кухарка лысеет, — здесь можно обнаружить еще и скрытый — что Франция воюет со своим наследником. А это намек на гражданскую войну, начавшуюся в августе 1589 года, после смерти Генриха III Валуа, между новым королем, протестантом Генрихом IV, основателем династии Бурбонов, и Католической лигой. Война эта закончилась в 1593 году, когда Генрих IV, перешедший в католичество, окончательно утвердился на французском престоле. Отсюда можно заключить, что пьеса написана до 1593 года, вернее всего — в 1591 году, когда королева Елизавета послала на помощь Генриху IV отряд войск под начальством Эссекса: именно в этом году намек на французские дела должен был быть особенно злободневным.

Существует, правда, и другое толкование, основанное на том, что слово France может означать не только «Франция», но и «французский король», и на том, что в момент смерти Генриха III других «королей» во Франции, кроме Генриха IV, не было. А между тем Генрих III, хотя и назначил этого последнего своим наследником, находился с ним во враждебных отношениях, доходивших до военных столкновений. В таком случае пришлось бы признать, что пьеса возникла не после, а до августа 1589 года.

Такое толкование, однако, совершенно не обязательно, да и вообще очень маловероятно, чтобы Шекспир уже до 1589 года, то есть через каких-нибудь два года после приезда в Лондон, писал и ставил на сцене свои пьесы. Но практически это разногласие не представляет никакого значения, ибо и в том и в другом случае пьеса является первой комедией, написанной Шекспиром. 3а это говорят и многие ее стилистические черты, характерные для «первой манеры» Шекспира, как обилие рифмованных стихов, каламбуров, симметрическое расположение действующих лиц и т. п. На то же указывают влечение к школьной эрудиции, проявившееся в выборе сюжета, и решительное преобладание игровой занимательности над разработкой характеров и какой-либо социально-моральной проблематикой.

«Комедия ошибок» — не что иное, как переделка комедии римского писателя III–II века до н. э. Плавта «Менехмы» (личное имя обоих героев ее), где развертывается аналогичная история двух близнецов со всеми вытекающими из их сходства недоразумениями. К фабуле этого основного источника Шекспир добавил еще несколько черт, взятых из других комедий Плавта, особенно из «Амфитриона», откуда почерпнута вторая, дополнительная пара двойников — слуг. Этот выбор материала и манера его обработки проливают свет на истинный характер шекспировской пьесы.

Интерес к античной комедии возник в Англии — как и в других странах Европы — в конце XV века. Сперва подлинные пьесы Плавта — на латинском языке или в переводе на английский, — а затем вольные подражания им появляются на английской сцене начиная с 1520 года. Но всякий раз эти постановки происходят либо в университетских колледжах — в порядке практики студентов в латинском языке или для более глубокого ознакомления с античной литературой, — либо в придворном театре, либо, наконец, на закрытых сценах в домах каких-нибудь вельмож. Так, например, «Менехмы» Плавта исполнялись в 1527 году в присутствии кардинала Вулси, первого министра Генриха VIII, а «Комедия ошибок», поставленная в 1594 году на закрытом спектакле в зале собраний лондонских юристов, была затем возобновлена в 1604 году в дворцовом театре Иакова I, тогда как нет никаких следов того, чтобы она шла когда-либо на сценах публичных театров. 3а пределы узкого круга интеллигенции — преимущественно аристократической — интерес к этой классицизирующей драматургии ни в дошекспировскую, ни в шекспировскую эпоху никогда не выходил.

«Комедия ошибок» — определенно «классическая» пьеса, притом единственная из всех пьес Шекспира, принадлежащая к данному типу. На то, что пьеса предназначалась для закрытой сцены, указывает и необычайная краткость ее (всего лишь 1777 строк). Характерно также подсказанное античностью соблюдение в ней не только единства времени (одни сутки), но и — в слегка расширенном смысле — единство места (в одном городе).

Все это находится в полном согласии с тем, что в первые годы по прибытии в Лондон, стремясь в своих хрониках, ставившихся на сцене публичного театра, к общению с самым широким, народным зрителем, Шекспир в то же время жадно пытался овладеть знаниями, художественным мастерством, всей культурой Возрождения, а это лучше всего он мог приобрести в среде образованных молодых юристов или в кружках просвещенных аристократов, как Саутгемптон и его друг Эссекс, Уолтер Роли, Филипп Сидни и другие. Некоторые из этих вельмож держались весьма передовых взглядов и были склонны к вольномыслию, питательной средой для которого была античная, а также итальянская ренессансная культура. В этой атмосфере, очень далекой от каких-либо феодальных и реакционных традиций, и возникла «Комедия ошибок»; знакомство с этой средой чувствуется также в сонетах и обеих поэмах Шекспира, в «Бесплодных усилиях любви», в «Сне в летнюю ночь» и в некоторых фразах интродукции к «Укрощению строптивой». Во всех этих произведениях Шекспир не отходит от народного и национального начала, а приближается к нему, но сложным путем, развивающим и обогащающим его искусство. Он берет из этой культуры не эстетизированные и окаменелые, а наиболее живые и передовые черты, отлично соединяющиеся с его народным и гуманистическим мироощущением.

Солин

, герцог Эфесский.

Эгеон

, сиракузский купец.

Антифол Эфесский, Антифол Сиракузский

, братья-близнецы, сыновья Эгеона и Эмилии.

Дромио Эфесский, Дромио Сиракузский

, братья-близнецы, слуги двух Антифолов.

Бальтазар

, купец.

Анджело

, ювелир.

Первый купец

, друг Антифола Сиракузского.

Второй купец

, кредитор Анджело.

Пинч

, школьный учитель.

Эмилия

, жена Эгеона, аббатиса монастыря в Эфесе.

Адриана

, жена Антифола Эфесского.

Люциана

, ее сестра.

Люс

, служанка Адрианы.

Куртизанка

.

Тюремщик, пристава, свита, слуги.

Место действия — Эфес.

В торговых сделках; но мой маклер умер;

Чтоб охранить оставшийся товар,

Покинул я объятия супруги.

Шесть месяцев прошло, когда она, —

Хотя уже и очень ослабела

От сладкой кары, женщинам сужденной, —

Собралась вдруг ко мне в далекий путь

И прибыла спокойно, без задержки.

Прошло немного дней еще, и стала

Она счастливой матерью двоих

Здоровых сыновей, так странно схожих,

Что различить их было невозможно.

В тот самый час и в том же самом доме

Такой же двойней схожих близнецов

Одна из нищих женщин разрешилась;

У бедняков-родителей купил

Обоих я, чтоб воспитать в них слуг

Для сыновей. Жена, гордясь детьми,

Домой вернуться все меня просила;

Ей уступил, увы, я слишком скоро.

Мы сели на корабль

И отплыли от Эпидамна милю,

Как вдруг ветрам покорная пучина

Нам стала злою гибелью грозить;

Мы больше не могли питать надежду:

Взамен ее померкший свет небес

Предсказывал трепещущим сердцам,

Что близится, что неизбежна гибель.

Будь я один, я бодрость сохранил бы;

Но плач жены и леденящий ужас

При мысли о мучительном конце,

Крик милых деток, плачущих, не зная,

Что им грозит, но видя общий страх, —

Принудили меня искать отсрочки

Себе и им; я сделал все, что мог.

Матросы в лодку бросились, покинув

Нас и корабль, готовый затонуть.

Моя жена, полна забот о старшем

Из близнецов, малютку привязала

С одним из купленных детей к одной

Из небольших запасных мачт, что возят

На случай бурь с собою моряки.

Я так же поступил с другою парой.

Устроив все и не спуская глаз

С детей, схватились мы с женою каждый

За свой конец, — и волны понесли,

Бушуя, но покорствуя теченью,

Всех нас, казалось, в сторону Коринфа.

Меж тем и солнце, землю осветив,

Рассеяло облекший нас туман;

И этот свет, так горячо желанный,

Волненье усмирил; мы увидали,

Что вдалеке плывут два корабля:

Один был из Коринфа, а другой —

Из Эпидавра . Не успели к нам

Они подплыть… Позволь не продолжать!

Конец рассказа можно угадать.

Герцог

О нет, не прерывай его;

Хоть нам тебя помиловать нельзя,

Мы все же сострадать тебе способны!

Эгеон

О, если б боги поступили так,

Чтоб их не звал безжалостными я!

С десяток миль тем кораблям осталось

Проплыть до нас, как на утесы вал

Метнул спасительный кораблик наш

И пополам переломил ударом.

Насильственным разводом разлучив,

Обоим нам оставила Фортуна

То, что дает и радость и печаль.

Обломок, что держал жену-бедняжку,

Был тяжелее скорбью, легче весом;

По ветру вдаль понесся он быстрей,

И видел я, как всех троих забрал

Корабль коринфский, видимо — рыбачий.

Другой позднее подобрал и нас.

Узнав, кого спасти им выпал случай,

В нас приняли участье моряки

И отняли б у рыбаков добычу,

Но их корабль не мог свой ход ускорить,

И им пришлось направиться домой.

Ты видишь, как я счастье потерял,

И жизнь мою продолжила судьба,

Чтобы я мог свое поведать горе.

Герцог

О, ради тех, по ком теперь ты плачешь,

Тебя прошу я, расскажи подробно,

Эгеон

Мой сын второй, — в отцовском сердце первый,

В осьмнадцать лет на поиски пустился

Потерянного брата и просил

С ним отпустить слугу (ведь так же тот,

Утратив брата, знал его лишь имя),

Чтоб вместе их искать они могли.

И я рискнул утратить, что любил,

Стремясь вернуть любимую утрату.

Пять лет с тех пор ищу обоих сам;

Всю Грецию и Азию прошел я

И на пути домой в Эфес заехал,

Найти уж не надеясь, но решив

Искать везде, где только жить возможно.

Здесь кончится и целой жизни повесть.

Как радостно б я встретил эту смерть,

Будь мне она за жизнь детей порукой!

Герцог

Несчастный Эгеон, судьба судила

Тебе до края горестей дойти!

Поверь, когда бы мне не воспрещал

Закон, долг венценосца, клятва, сан —

Все то, что должен государь блюсти, —

Я сам бы адвокатом был твоим.

И все ж, хотя ты к смерти присужден

И приговор я изменить не мог бы,

Не нанеся урона нашей чести,

Я для тебя все сделаю, что можно:

Отсрочку дам на день, чтоб ты найти

В чужих щедротах попытался помощь;

Три совершенно разные подруги, но все трое оптимистки сходили на этот спектакль. Прелестный, лёгкий, с чудесными аллюзиями и великолепной игрой актёров. Ощущение радостного послевкусия))) Самым лучшим комментарием для меня (поскольку я знала актёрский состав) был вопрос от обеих подруг: «Ну а тебе какой актёр из играющих братьев понравился больше?»… Я получила колоссальное удовольствие, сообщив им, что это один актёр — Владимир Скворцов. Браво, разве может быть лучший комплимент для Артиста?
Р.S. На мой вкус последний общий выход отдаёт опереточностью, но это так, придирки дилетанта)))

Спасибо!Мы получили море удовольствия и энергии!!!

Очень понравился спектакль. Давно хотела посмотреть и все-таки сходила. Во первых, потому что люблю Шекспира, а во вторых, потому что ни разу не была в «Et Cetera» и от знакомых слышала много теплых слов об этом театре. В общем, могу сказать, что театр удивительный и гостеприимный, все в нем радует: и буфет, и искусство.

Я не очень люблю психологические драмы и длинные лирические монологи и от театра ждала, прежде всего, театральности, такой, какую могла видеть публика в былые времена, до Чехова. Комедия показала все шекспировские достоинства: лаконичность, острословие, ироничность, артистичность и интригующее действие.

Все были на высоте, а Владимир Скворцов – выше Парнаса. Желаю ему звания народнейшего артиста, а театру — больше Шекспира.

Много хороших слов слышала о театре «Et Cetera». Чтоб проверить молву выбрала комедию Шекспира и взяла подругу. Скептическое настроение пропало сразу, как только зашли в театр. Нарядная публика с живыми лицами, великолепный интерьер и множество красивых мужчин подтверждали мой правильный выбор.
Зрительный зал напомнил об античном театре, мягкие кресла были лучше, чем в думе. Мы сидели на третьем ряду. Невероятная шекспировская история была очень динамична, подруга просидела с открытым ртом два акта. Сказочность сюжета отрывала нас от земли.
Тысячу раз браво кричу я главному герою, остроумному и искусному актеру Владимиру Скворцову. Прошло уже более недели, а спектакль все еще в голове.

Спектакль очень необычный, удивительный и неожиданный. Юмор достаточно тонкий, изящный, совсем не грубый. Это действительно Комедия с большой буквы «К»! Великолепная актёрская игра, как и всегда в Et Cetera! Огромное спасибо тем, кто создал эту постановку, именно эту версию классики!

Сегодня посмотрела, сразу пишу пока еще не погасли эмоции, пока хочется рассказать о замечательном вечере в театре! Особых ожиданий не было, так как впервые в Et Cetera, но театр меня приятно удивил)) Да, спектакль понравился. Каждый актер создает характер живой, яркий. Наверное, основное, что зацепило — это искренность актерской игры: сижу, смотрю, верю каждому слову. И, конечно, юмор — изящный, деликатный,уместный. Декораций мало, они лаконичны, но этого вполне достаточно: про них забываешь, они не оттягивают на себя внимание. Костюмы чудесны — органично продолжают и дополняют каждый образ, стильные, не перегруженные деталями. После спектакля, по дороге домой захотелось пересмотреть программку, почитать об актерах, о людях, которые создали этот праздник. По моим ощущениям, живет этот театр и творит с любовью к своему делу и уважением к зрителю.

«Комедия ошибок» это одна из ранних комедий Шекспира сюжет которой довольно прост. Двое близнецов и двое слуг (тоже близнецов) были разлучены в детстве. Судьба сводит их вместе в городе Эфесе. Действие происходит в течении всего лишь одного дня, но события так плотно следуют друг за другом, что еле успеваешь следить за ними. Конечно, все заканчивается хорошо, но я переживал за судьбу героев.
Больше всего мне понравился доктор Пинч. Он был бородатый и ужасный, и скрывал лицо под маской, все как положено настоящему хирургу.
Также понравились слуги. Они бегали по сцене с неимоверной быстротой и создавали дополнительный хаос и неразбериху. При этом это были совершенно честные люди и преданные своим хозяевам. Это сейчас редкость.
Мне также очень понравилось, что все что происходило на сцене было весело и смешно. Актеры здорово играли и периодически устраивали настоящую клоунаду.
Спектакль мне понравился: смешно и весело. Спасибо всем актерам, кто делал это чудо.

Постановку считаю очень зрелищной, слова пьесы так тщательно проработаны, каждое слово доносится до зрителя и обладает особым смыслом. Музыка и костюмы, характеры — прекрасны. Даже усомнилась, что столь разных по характеру близнецов-Антифолосов играет один и тот же человек. Скворцову — респект!

Светлана

Спектакль мне понравился. Но актера хотелось более брутального.
Тридцать лет я не видела эту пьесу. В семнадцать лет мне было многое не понятно, а теперь в вашей замечательной постановке мне понятен замысел Шекспира.

Вчера посмотрела спектакль «Комедия ошибок». Это произведение Шекспира ставили многие, Роберту Стуруа удалось создать постановку оригинальную, яркую, зрелищную, с философским подтекстом. Великолепная музыка Гии Канчели.
Актеры играли эмоционально, как говорят «выкладывались по полной». особенно мне понравился Владимир Скворцов.
Ему пришлось буквально раздваиваться,но это было так здорово — играть близнецов и при этом таких разных по характеру. И, хотя я знала еще до начала спектакля, что Скворцов играет обе роли, во время действия я в какой то момент усомнилась, подумав, что это два разных артиста.
Напишу два слова о театре — очень красивое, современное и удобно расположенное здание, а в зрительном зале мне понравились кресла- все такие разные, как зрители, которые на них сидят и потом оставляют отзывы о спектаклях!

Елена Тур

Спасибо за такую чудесную возможность увидеть «Комедию ошибок» Шекспира в театре Et Cetera.
И я опять без ума от Владимира Скворцова! Очень Позитивно и жизненно! Смеялись много, хотя некоторые личности сидели с выражением так сказать «кирпича на лице». Еще оборачивались на мой смех. Так и хотелось сказать — ну смешно же! Прям как в жизни) И даже они под конец расхохотались!! Правда жизненно, пара сидящая рядом то и дело перешептывались -Вот,видишь! Всем рекомендую сходить и тогда увидите про что я! Ох эти песни, ох эти голоса, В конце самой захотелось вприпрыжку танцевать!

Александра Храмченкова

«Комедия ошибок»

Перевод П. А. Каншина

ДЕЙСТBУЮЩИЯ ЛИЦА.

Солиний, герцог эфесский.

Эгеон, купец из Сиракузы.

Антифол эфесский, Антифол сиракузский — близнецы, сыновья Эгеона и Эмилии.

Дромио эфесский, Дромио сиракузский- близнецы, слуги обоих Антифолов.

Балтазиар, купец.

Анжело, ювелир.

Купец, друг Антифола сиракузскаго.

Пинч, школьный учитель.

Эмилия, жена Эгеона.

Адриана, жена Антифола эфесскаго.

Луциана, её сестра.

Луция, служанка Адрианы.

Куртизанка.

Стража, полицейские, слуги.

Место действия: Эфес.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Комната во дворце Герцога,

Входят: Солиний, Эгеон, тюремщик и свита.

Эгеон. Доверши, Солиний, мое падение и, смертным приговором, прекрати мои страдания и все остальное.

Герцог. Купец из Сиракуз, не защищайся более, я беспристрастен и не нарушу законов. Вражда и раздор; еще столь недавно вызванные безчеловечною жестокостью вашего герцога с почтенными купцами, нашими соотечественниками, которые, за неимением золота, чтобы выкупить жизнь, запечатлели своею кровью его суровые постановления,- изгоняют всякое сострадание из наших угрожающих взоров. С тех пор, как начались внутренния, жестокие междоусобия между нами и твоими бунтующими соотечественниками, было решено, в торжественном собрании, и сиракузцами и нами, прервать всякие сношения между нашими враждующими городами; кроме того, было решено, что всякий, рожденный в Эфесе, как только появится на сиракузском рынке или ярмарке, и с другой стороны, всякий сиракузец, пристающий у эфесской гавани, должен быть подвергнут смертной казни, его товар и все его имущество должны быть предоставлены в пользу герцога, если только он не внесет тысячу марок, чтобы выкупить свою вину, твое-же имущество не превышает, даже по самой высокой оценке, и ста марок, а поэтому ты осужден законом на смерть.

Эгеон. По крайней мере, мне остается одно утешение: как только будет приведен в исполнение твой приговор, все мои муки прекратятся с закатом солнца.

Герцог. Скажи нам, спракузец, вкратце, почему ты оставил свою родную сторону и зачем ты приехал в Эфес?

Эгеон. Более тяжкая обязанность не могла быть возложена на меня, как рассказать мои невыразимые несчастия. Однако, для того, чтобы мир знал, что я умираю не за какое-либо низкое преступление, а за то, что повиновался природе, я расскажу, что позволит мне рассказать мое горе. Я родился в Сиракузах и женился на женщине, счастливой исключительно мною, а я — только ею, еслибы не наша злосчастная судьба. Я жил с нею в радости; наше состояние возрастало, благодаря счастливым поездкам в Эпидамн, пока не умер мой поверенный, и большая забота о товарах, оставшихся там без всякого присмотра, исторгнула меня из сладостных объятий моей жены. Не прошло еще и шести месяцев со времени моего отсутствия, как она, изнемогая от сладостного положения, несомого всеми женщинами, собралась в путь и вскоре счастливо приехала в место, где я находился. Спустя немного времени она сделалась счастливой матерью двух прекрасных мальчиков, до такой степени, по непонятной странности, похожих друг на друга, что их можно было отличать только их именами. В тот-же самый час и в том-же самом доме разрешилась от бремени и одна бедная женщина, и тоже двумя мальчиками, столь-же удивительно похожими. Так как их родители находились в крайней бедности, то я купил их с тем, чтобы впоследствии они были слугами моих сыновей. Моя жена, не мало гордясь такими сыновьями, каждый день настаивала на том, чтобы мы вернулись домой. Я дал свое согласие очень неохотно, и увы! слишком скоро. Мы сели на корабль. Не успели мы отъехать от Эпидамна и на одну какую-нибудь милю, как бездна, вечно покорная ветрам, стала предвещать нам трагическую гибель. Вскоре мы потеряли всякую надежду, потому что и тот слабый свет, который был проливаем помраченным морем, вносил в наши испуганные ума уверенность в неизбежной и близкой смерти. Что касается меня, то я бы встретил ее охотно и с радостью бросился-бы в её объятия, но вопли моей жены заранее оплакивавшей то, что казалось ей неизбежным, и жалобные крики этих прелестных детей, которые плакали, не сознавая опасности, заставили меня поискать средства отдалить роковую минуту для них и для меня. И, действительно, это была только отсрочка, потому что не было никакого средства спасения. Матросы искали спасения в шлюпке, предоставив нам корабль, готовый погрузиться в море. Моя жена, заботясь больше о младшем близнеце, привязала его вместе с одним из купленных близнецов к одной из небольших запасных мачт, которые моряки возят с собой на случай бурь. Тоже самое сделал и я с двумя другими мальчиками. Когда, таким образом, были размещены дети, моя жена и я мы ухватились: я — за один конец мачты, она — за другой и, предавшись произволу волн, устремив глаза на тех, о ком мы больше всего заботились, мы были унесены, как вам показалось, по направлению к Коринфу. Наконец, солнце, осветив своими лучами землю, разогнало гибельные тучи и, благодаря желанному свету, море успокоилось, и мы заметили вдали два корабля, плывшие по направлению к нам: один — из Коринфа, другой — из Эпидавра. Но прежде, чем они успели к нам подойти… О, позволь мне не рассказывать, что было дальше… Из того, что было сказано мною, угадай и то, что затем последовало.

Герцог. Нет, старик, продолжай; не прерывай себя так: ты можешь возбудить в нас сострадание, хотя мы и не можем помиловать тебя.

Эгеон. О, еслибы боги оказали мне сострадание, мне-бы не пришлось называть их безжалостными! Не более как на десять миль были удалены от нас два корабля, как вдруг мы наткнулись на подводную скалу; с неимоверной силой мы ударились о нее, и наша мачта-спасительница переломилась посредине, так что в этой несправедливой разлуке судьба оставила каждому из нас, чем радоваться и чем печалиться. Та половина мачты, за которую она ухватилась, несчастная душа, обремененная, как надо полагать, меньшею тяжестью, но не меньшим горем, быстрее была унесена ветром, и на виду у нас все трое были спасены, как мне показалось, рыбаками из Коринфа. Наконец, другой корабль, взял нас, и как только корабельщики узнали, кого они спасли, они оказали нам самое горячее участие; они даже вознамерились взять у рыбаков и жену мою, но их корабль был недостаточно легок на ходу, и поэтому они направили свой путь домой. Теперь ты знаешь, как я отторгнут от моего счастья; злая судьба только с тем сохранила мою жизнь, чтобы я мог рассказать скорбную историю постигших меня несчастий.

Герцог. Именем тех, кого ты оплакиваешь, окажи мне услугу и расскажи мне подробно, что случилось с ними и с тобою до нынешнего дня.

Эгеон. Мой младший сын, моя старейшая забота, когда ему минуло восемнадцать лет, пожелал узнать о судьбе своего брата и неотступно просил меня позволить, чтобы его слуга, как и он, оторванный от брата, мог сопровождать его в его поисках. И таким образом, в надежде отыскать потерянное дитя, я потерял и того, кого любил. Целых пять леть пространствовал я по Греции и по отдаленнейшим пределам Азии и только на возвратном пути я заехал в Эфес, потеряши всякую надежду отыскать моих сыновей, но не желая оставить в то же время без розысков ни одного места, посещаемого людьми. Здесь и должна кончиться история моей жизни, и для меня было бы счастьем эта безвременная смерть, если бы только все мои странствования могли меня убедить, что мои сыновья живы.

Герцог. Несчастный Эгеон, обреченный судьбой испытать самые ужасные несчастия, поверь мне, что я был бы твоим самым усердным адвокатом, еслибы только это не было посягательством на наши законы, на мою корону, на мою клятву, на мое достоинство, которыми монархи не могут пренебрегать, еслибы даже и хотели этого. Но хотя ты и осужден на смерть и хотя произнесенный приговор не может быть отменен, не нанеся большого урона нашей чести, я постараюсь помочь тебе, чем могу. Поэтому, купец, даю тебе этот день: попытайся поискать спасения в помощи других. Обратись ко всем твоим друзьям, которых ты имеешь в Эфесе. Возьми у них или займи необходимую сумму — и живи; в противном случае ты обречен на смерть. Тюремщик, уведи его.

Тюремщик. Исполню твое приказание, государь.

Эгеон. Без надежды и без помощи уходит Эгеон, но его смерть лишь отсрочена (Уходит).

СЦЕНА II. Площадь.

Входят: Антифол и Дромио сиракузские и Купец.

К?пец. Итак, скажи, что ты из Эпидамна, если не хочешь, чтобы твое имущество было сконфисковано. Недольше, как сегодня, был взят под стражу за приезд сюда какой-то купец из Сиракуз, и так как у него нет средств, чтобы выкупить свою жизнь, то, согласно городским постановлениям, он должен умереть прежде, чем усталое солнце скроется на западе. Вот твои деньги, бывшияуменя на сбережении.

Антифол сиракузский. Ступай, отнеси это в Центавр, где мы поселились, и жди меня там, Дромио.Остается еще целый час до обеда; в это время я пойду познакомиться с нравами города, посмотрю на купцов, на здания, а потом пройду поспать в гостинницу, потому что долгое странствование очень меня утомилои измучило. Ну, убирайся!

Дромио сиракузский. Ну, да, многие не позадумались бы поймать вас на слове и в самом деле убрались-бы по добру по здорову с такою хорошеюношею.

Дромио сиракузский уходит.

Антифол сиракузский. Честнейший шут, сударь; он часто, когда я удручен горем и заботами, облегчает меня своими веселыми шутками. Не захотите-ли пройтись со мной по городу, а потом зайти ко мне в гостинницу и пообедать со мной?

Купец. Я уже приглашен к некоторым купцам, с которыми у меняесть очень выгодные дела. Умоляю вас, простите меня. После пяти часов, если вам будет угодно, мы можем встретиться на торговой площади, а потом я буду к вашим услугам до отхода ко сну. А теперь неотложные дела заставляют меня покинуть вас.

Антифол сиракузский. Итак, прощайте на это время. Пойду блуждать и стану осматривать город.

Антифол сиракузский. Тот, кто рекомендует меня моему собственному удовольствию, рекомендует меня тому, что я не в состоянии найти. В мире я — точно капляводы, которая ищет другую каплю в океане; упавши туда, чтобы найти свою товарку, она незримо, незаметно пропадает в нем; так и я, несчастный, отыскивая мать и брата, я и сам теряюсь в своих поисках.

Входит Дромио эфесский.

А! вот и верный альманах моего существования. Зачем ты так скоро возвратился?.

Дромио эфесский. Так скоро возвратился? Лучше спросите: зачем так поздно? Каплун подгорел, поросенок вывалился с вертела, пробило двенадцать часов, а по моей щеке моя хозяйка пробила один час. Она так разгорячилась, видите-ли, от того, что кушанье простыло; кушанье простыло от того, что вы не возвращаетесь домой; вы не возвращаетесь от того, что у вас нет аппетита; не имеете аппетита, оттого что раньше разговелись, но мы, знакомые по опыту с постом и молитвой, мы несем покаяние за ваши сегодняшния прегрешения.

Антифол сиракузский. Попридержи, любезнейший, немного свой порыв и скажи-камне, куда ты дел деньги, которые я тебе дал?

Дромио эфесский. Шесть пенни, которые вы велели снести седельнику за барынин подхвостник, в прошлую среду? Их получил седельник, а у меня их нет.

Антифол сиракузский. Сегодня я совсем не расположен шутить; скажи лучше без всяких дурачеств, где деньги? Мы здесь чужестранцы; как ты мог оставить в чужих руках такую большую сумму?

Дромио эфесский. Сделайте милость, принимайтесь за шуточки, когда будете сидеть за обеденным столом; я скакал сюда галопом по повелению моей госпожи; если я возвращусь без вас, она примет меня за верстовой столб и на моей башке отметит вашу вину. Казалось бы, что ваш собственный желудок, как и мой, должен бы служить вам часами и загонять вас домой и без гонцов.

Антифол сиракузский. Ну, полно, Дромио, все эти шутки теперь неуместны, прибереги их до более веселой минуты. Где золото, которое я тебе дал?

Дромио эфесский. Мне? Да вы мне не давали никакого золота!

Антифол сиракузский. Говорят тебе, бездельник, перестань дурачиться и скажи, как ты исполнил мое поручение?

Дромио эфесский. Я только одно поручение и получил. Отыскать вас на рыночной площади и привести вас обедать к нам, в Феникс; моя госпожа и её сестра давно вас ожидают.

Антифол сиракузский. Ну, так вот что я тебе скажу: именем христианина говорю тебе, отвечай сейчас, куда ты девал мои деньги, или я проломаю тебе твою веселую башку, которая упрямится, шутить и в такое время, когда мне вовсе не до шуток. Где тысяча марок, полученных тобою от меня?

Дромио эфесский. Правда, моя башка действительно получила несколько марок от вас, да еще несколько мои плечи от моей госпожи, но все это не составит тысячи. Еслибы я попробовал возвратить их вашей милости, то может быть вы бы их получили не с таким терпением.

Антифол сиракузский. Марки твоей госпожи? А какая это у тебя госпожа, негодяй?

Дромио эфесский. Да супруга-же вашей милости и моя госпожа, там, в Фениксе, которая в ожидании вашего прихода постится, и которая просит вас поскорее пожаловать к обеду.

Антифол сиракузский. Что-же это такое наконец? Ты продолжаешь смеяться мне в лицо, когда я тебе запретил? Так вот-же тебе, получи, негодяй! (Бьет его).

Дромио эфесский. Да, что с вам? удержите, ради Бога, ваши руки. А если не удержите, я дам волю моим ногам (Убегает).

Антифол сиракузский. Клянусь жизнью, благодаря какой-нибудь плутне, у этого болвана выманили деньги. Говорят, что этот город полон обманов, искусных мошенников, которые отводят глаза, мужчин колдунов, путающих мысли, гнусных ведьм, убивающих души и уродующих тело, переодетых плутов, боязливых шарлатанов и разных других приверженцев греха. Если это так, то надо поскорее уезжать отсюда. Пойду в Центавр за этими бездельниками; боюсь, что деньги и в самом деле пропали (Уходит).

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

Входит: Адриана и Луциана.

Адриана. Ни мой муж, ни раб, которого я послала отыскать его господина как можно скорее, не возвращаются. Теперь, Луциана, наверно уже два часа.

Луциана. Может был, его пригласил к себе какой нибудь купец, и он, уходя с рыночной площади, отправился куда-нибудь обедать. Добрая сестра, будем и мы обедать и не огорчайся: мужчина ведь господин своей свободы; только время — господин мужчины, и когда они увидят подходящее время, они слоняются то туда, то сюда. А потому будь терпелива, сестра.

Адриана. А почему их свобода должна быть больше нашей?

Луциана. Да потому, что их занятия всегда вне дома.

Адриана. Однако, сестра, еслибы я делала с ним то же самое, то это не понравилось-бы ему.

Луциана. О, знай, что муж — узда твоей воли.

Адриана. Только ослы позволяют себя так обуздывать

Луциана. Но буйную волю несчастие бьет плетью. Нет ничего под оком неба, ничего на земле, в море, на небе, что не имело-бы своей узды. Звери, рыбы, птицы подчинены своим самцам и находятся под их властью. Человек, более близкий к божеству, и властелин всего этого, царь необъятного мира и водяной бездны моря, поставленный своими умственными способностями и душой гораздо выше рыбы и птицы,- он тоже властелин своей жены. А потому, подчини свою волю ему.

Адриана. Это-то рабство и не позволяет тебе выйти замуж.

Луциана. Не этого я боюсь, а забот супружеского ложа.

Адриана. Но еслибы ты вышла замуж, то хотела-бы ведь иметь какую-нибудь власть?

Луциана. Прежде, чем научиться любить, я буду упражняться в повиновении.

Адриана. А еслибы твой муж стал бегать из дому?

Луциана. Я-бы ожидала терпеливо, пока он снова вернется домой.

Адриана. Нет ничего удивительного, когда ничем не растревоженное терпение остается спокойным. Не мудрено быть кроткой, когда нет причины сердиться. Когда несчастное создание, истерзанное бедой, кричит, мы говорим, чтобы оно успокоилось. Но еслибы нам самим пришлось нести такое-же бремя страданий, то и мы кричали-бы так-же, а может-быть и больше. Так вот и ты, не имеющая скверного мужа, который-бы тебя огорчал, ты хочешь меня утешить беспомощным терпением, но если ты проживешь столько, что и сама увидишь, как твои права будут попраны, ты прогонишь это глупое терпение.

Луциана. Ну, хорошо, я как-нибудь нарочно выйду замуж, чтобы сделать опыт. Но вот и твой слуга, твой муж, значит, недалеко.

Входит Дромио эфесский.

Адриана. Говори, идет-ли, наконец, твой запоздавший господин?

Дромио эфесский. Я насилу улизнул от него; лучшее этому доказательство — мои уши.

Адриана. Скажи, говорил ты с ним? Какие его намерения?

Дромио эфесский. Ну, да, да, он мне их сказал на ухо. Проклятая рука! Я ровно ничего не понял.

Луциана. А разве он говорил так темно, что ты не мог его понять?

Дромио эфесский. Совсем нет, он говорил так ясно, что я отлично мог чувствовать его ударения, а вместе с тем он выражался так темно, что я ровно ничего не понял.

Адриана. Но, скажи, пожалуйста, намерен-ли он возвратиться домой?.. Он, кажется, старался нравиться своей жене.

Дромио эфесский. А знаете, госпожа? Я уверен, мой господин взбесился, как настоящий рогоносец.

Адриан. Ах ты, негодяй! какой рогоносец?

Дромио эфесский. То-есть, видите-ли, не совсем-как рогатый муж, но все-таки он взбесился. Когда я стал звать его обедать, он вдруг потребовал тысячу марок золотом… Пора, говорю, обедать, а он кричит: «давай мое золото!» «Говядина подгорела», говорю ему, а он свое: «давай мое золото!» «Угодно вам идти домой?» спрашиваю, а он по прежнему кричит: «давай мое золото!» «Куда ты дел тысячу марок, которые я тебе дал, бездельник?» «Поросенок, говорю, совсем пережарится». «Отдавай, отвечает, мое золото!» «Ваша госпожа», говорю, а он мне на это: «На виселицу твою госпожу! Не знаю я, говорит, никакой твоей госпожи, к чорту твою госпожу!»

Луциана. Да кто говорит-то это?

Дромио эфесский. Говорит мой господин. «Не знаю я», говорит, «ни дома, ни жены, ни госпожи». И вот, таким-то манером, то самое поручение, которое должно было быть исполнено моим языком, благодаря ему, было перенесено на мои плечи, потому что, в заключение, он исколотил мне их.

Адриана. Возвращайся назад, негодяй, я приведи его домой сейчас-же.

Дромио эфесский. Назад? Чтобы он снова меня поколотил? Ради Бога, пошлите уже лучше кого-нибудь другого.

Адриана. Говорят тебе, подлый раб, возвращайся назад, или я проломлю тебе башку крест-накрест.

Дромио эфесский. Именно! А он этот крест освятить новыми пощечинами, так что, благодаря вам и ему у меня башка получится крещеная.

Адриана. Вот отсюда, бездельник; сейчас-же приведи домой твоего господина!

Дромио эфесский. Да разве уж я так кругл, чтобы можно было перебрасываться мною, как мячиком? Вы меня гоните отсюда, он меня гонит оттуда. Если мне придется долго оставаться на такой службе, то вы бы обшили меня, по крайней мере, кожей (Уходит).

Луциана. Фи! Как нетерпение обезобразило твое лицо!

Адриана. Он наверное в обществе своих любовниц, а здесь я томлюсь жаждой по одному какому-нибудь веселому взгляду. Неужели-же грубые года унесли с моих бедных щек прелесть красоты? А если так, то он-же и уничтожил ее. Ужь разве мой разговор так скучен? Мой ум так бесплоден? Но если мои выражения не так живы и остроумны, то, значит, он притупил их своим равнодушием, твердым как мрамор. Очаровывают его оне блестящими нарядами, что-ли? Но это не моя вина: ведь он-же господин моих расходов. Какие разрушения он видит во мне, которые бы не были делом рук его? Если я подурнела, то он в этом виноват. Он и его солнечный взгляд сейчас-же возстановят мою красоту. Но он, точно дикий олень, рвется из ограды и кормится вне дома, а я, несчастная, уже ничего не значу.

Луциана. Какая гадкая ревность. Фи! отгони ее от себя

Адриана. Только безчувственные дуры могут быть свободны от подобных мучений. Я знаю, что его взоры очарованы теперь в другом месте, иначе, что могло бы помешать ему быть здесь? Сестра, ведь ты знаешь, он обещал мне подарить цепь… О, еслибы он только это, только это забыл исполнить, но только бы остался верен супружескому ложу! Я вижу: даже и самый драгоценный камень, как бы он ни был прекрасно оправлен, должен в конце-концов потерять свою красоту; золото, сопротивляющееся прикосновению, и оно от слишком частого трения тускнеет и портится. Точно также нет человека, достойного этого имени, которого бы не губили вероломство и разврат. Уже если моя красота не может нравиться его взорам, я сама уничтожу её остатки своими слезами и, плача, умру!

Луциана. Сколько бедных безумных поддаются безумной ревности! (Уходят).

Входит Антифол сиракузский.

Антифол сиракузский. Все золото, которое я отдал Дромио, находится в полной сохранности в Центавре, а верный шут отправился меня отыскивать. По моему рассчету и по словам хозяина гостинницы, я никак не мог разговаривать с Дромио с той самой минуты,когда в первый раз я отправил его домой. А впрочем, вот и он.

Входит Дромио сиракузский.

Ну, что, любезнейший, прошло-ли, наконец, твое веселое расположение духа? Если любишь побои, то принимайся опять шутить. Так тебе Центавр неизвестен? Золота ты не получал? Твоя госпожа послала тебя за мной обедать? Я живу в Фениксе? Ну, разве такие ответы не безумны?

Дромио сиракузский. Какие ответы? Когда я вам говорил что-нибудь подобное?

Антифол сиракузский. Да здесь, какие нибудь полчаса тому назад.

Дромио сиракузский. Я вас и не видал с тех пор, как вы меня послали отсюда в Центавр с деньгами.

Антифол сиракузский. Ах ты, бездельник! Ведь ты говорил, что я не давал тебе никаких денег, ты мне говорил о какой-то госпоже и каком-то обеде. Все это мне, наконец, надоело, и я дал тебе это почувствовать, надеюсь.

Дромио сиракузский. Очень рад, что вижу вас в таком веселом расположении духа. Но что вы хотите сказать этой шуткой? Прошу вас, господин, скажите.

Антифол сиракузский. Как? ты снова принялся шутить надо мною, снова смеешься мне в лицо? Так я, по твоему, шучу? Ну, так вот тебе за этой вот тебе! (Бьет его).

Дромио сиракузский. Ради Бога, постойте; ваша шутка начинает становится ужь очень серьезной. За что вы меня так угощаете?

Антифол сиракузский. Из-за того, что по временам я болтаю с тобой по дружески и обхожусь с тобой, как с моим шутом, ты, я вижу, нахально начинаешь издеваться над моим добродушием, нарушаешь мои серьезные минуты. Когда солнце сияет, пусть себе мошки проказничают, но пусть прячутся в свои щели, как только солнце скроет свои лучи. Если хочешь шутить, рассмотри сперва хорошенько мое лицо и уже с ним сообразуй свои слова или, в противном случае, я вколочу эту методу в окопы твоего мозга.

Дромио сиракузский. Окопами вы называете мой лоб? Ну, я бы предпочитал, чтобы он было просто головой и чтобы вы оставили свои вколачивания. А если вы не прекратите своих вбиваний, то мне и в самом деле придется подумать об окопах и укрепить их хорошенько, а то, в противном случае, придется искать остроумия в плечах. Но скажите мне, прошу вас, за что вы меня поколотили?

Антифол сиракузский. А разве ты этого не знаешь?

Дромио сиракузский. Ничего не знаю, знаю только, что вы меня отколотили.

Антифол сиракузский. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, за что?

Дромио сиракузский. Да, за что и почему, ибо все говорят, что всякая вещь имеет свое почему.

Антифол сиракузский. За то, во-первых, что ты вздумал подшучивать надо мною, а во-вторых, потому что ты и вторично принялся за то же самое.

Дромио сиракузский. Ну, найдется-ли другой человек на свете, которого бы колотили так некстати? Во всех ваших за что и почему нет ни смысла, ни рифмы. Благодарим покорно.

Антифол сиракузский. Ты меня благодаришь? За что?

Дромио сиракузский. Зато, сударь, что вы преподнесли мне нечто за ничто.

Антифол сиракузский. В следующий раз я вознагражу тебя и за нечто дам тебе ничто. Но, скажи мне, не пора-ли обедать?

Дромио сиракузский. Нет, жаркому не достает еще того, что я получил.

Антифол сиракузский. То есть, чего же это?

Дромио сиракузский. Да подливки.

Антифол сиракузский. Ну, что-жь? Жаркое будет суховато, вот и все.

Дромио сиракузский. В таком случае, прошу вас, не прикасайтесь к нему.

Антифол сиракузский. Почему?

Дромио сиракузский. Да чтобы вы опять не рассердились и чтобы вы меня вторично не поколотили.

Антифол сиракузский. А ты научись шутить вовремя. На все ведь есть свое время.

Дромио сиракузский. Ну, на это я, пожалуй, и не согласился бы, если бы вы раньше не рассердились.

Антифол сиракузский. На каком основании?

Дромио сиракузский. На основании таком-же ясном, как ясен лысый череп старика Времени.

Антифол сиракузский. Послушаем.

Дромио сиракузский. Не бывает времени для возвращения волос тому, кто раз сделался лысым по воле природы.

Антифол сиракузский. А разве нет никакого средства возвратить себе волосы?

Дромио сиракузский. Пожалуй, есть,- покупкой парик, но это ужь будет возвращение волос потерянными волосами другого.

Антифол сиракузский. А почему Время так скупо на волосы, когда вообще волос так много?

Дромио сиракузский. Это, видите-ли, потому, что волоса — благословение, которым Время наделило животных, а что касается людей, то оно настолько отнимает волоса у них, на сколько прибавляет им ума.

Антифол сиракузский. Но ведь есть-же много людей, у которых гораздо больше волос, чем ума?

Дромио сиракузский. Однако, нет ни одного, у которого не достало бы ума потерять их.

Антифол сиракузский. Ты, значит, думаешь, что волосатые люди глупее других?

Диромио сиракузский. Чем человек глупее, тем скорее от теряет свои волоса, но теряет их все-таки с большою радостью.

Антифол сиракузский. По какой причине?

Дромио сиракузский. По двум весьма основательным причинам.

Антифол сиракузский. Ну ужь только не основательным, прошу тебя.

Дромио сиракузский. Ну, так, скажем — верным.

Антифол сиракузский. Нет, очень неверным в таком неверном предмете.

Дромио сиракузский. Ну, в таком случае, по каким-то причинам.

Антифол сиракузсний. Называй их.

Дромио сиракузский. Первая причина та, что он сберегает деньги, которые должен был-бы издерживать на стрижку; а вторая — та, что за обедом волоса уже не будут падать в суп.

Антифол сиракузский. Во все это время ты старался доказать, что нет времени на все.

Дромио сиракузский. Ну, и доказал.- Нет времени на возвращение волос, когда они потеряны.

Антифол сиракузский. Но ты вовсе не доказал с основательностью, почему нет времени на то, чтоб возвратить их.

Дромио сиракузский. Ну, так я это объясню так: само Время плешиво, а потому оно и до скончания века все будет хлопотать о том, чтоб и вся его свита состояла из одних плешивых.

Антифол сиракузский. Я был вперед уверен, что твое заключение будет плешивым. Однако, посмотри! Кто это там делает нам знак?

Входят: Адриана и Луциана.

Адриана. Да, да, Антифол, принимай удивленный: вид, хмурь брови; какая-нибудь другая пользуется твоим ласковым взглядом. Я ужь не Адриана, не жена твоя. Была пора, когда ты охотно клялся, что для твоих ушей ничьи слова не кажутся гармонией, что нет предмета, который-бы прельщал твой взор, что нет прикосновения к твоей руке приятного, нет кушанья, которое-бы тебе казалось вкусным, когда я не говорю с тобой, не гляжу на тебя, не пожимаю твоей руки, не делю с тобой трапезу. Почему-же о, мой супруг, почему-же ты стал самому себе чужим? Я говорю: самому себе, потому что ты для меня сделался чужим,- для меня, которая соединена с тобою так нераздельно и давно уже составляет частицу твоего милаго существа. О, не отрывай себя от меня! Знай, милый мой, что гораздо легче ты можешь уронить каплю воды в кипучий залив и затем извлечь ее оттуда не увеличенной и не уменьшенной,- чем отторгнуться от меня и не увлечь меня с собой. Как глубоко ты бы был оскорблен, еслибы узнал, что я развратилась, и что это тело, посвященное тебе, запятнано постыдным развратом! Ты бы плюнул в мое лицо, ты растоптал-бы меня, ты бы швырнул в мое лицо именем супруги, ты бы сорвал кожу с моего бесстыдного чела, ты бы отсек обручальное кольцо с моей лживой руки и разломал-бы его при грозной клятве развода! Я знаю, ты бы сделал все это,- ну, так делай. Я запятнана прелюбодеянием; моя кровь осквернена грехом разврата, потому-что если ты и я — одно, и если ты неверен, ты и в моей крови находится яд твоей плоти,- и я осквернена твоим прикосновением. Храни-же чистоту твоего супружеского ложа,- а тогда и я буду чиста, и ты не будешь опозорен.

Антифол сиракузский. Вы это мне все это говорите, прекрасная дама? Но я не знаю вас. Не более как два часа тому назад, как я приехал в Эфес; этот город мне так же чужд, как и то, что вы мне говорите; как ни напрягаю свой ум, я все-таки не понимаю ни одного из ваших слов.

Луциана. Фи, брат! Как ты переменился с нами! Разве ты когда-нибудь обращался так с моей сестрой? Она послала Дромио звать тебя обедать.

Антифол сиракузский. Дромио?

Дромио сиракузский. Меня?

Адриана. Ну, да, тебя, и когда ты возвратился, ты сказал, что он тебя прибил, что не признает моего дома своим и меня — своей женой.

Антифол сиракузский. Значит ты ужь разговаривал с этой дамой? Какой смысл и какую цель имеет этот разговор?

Дромио сиракузский. Я? Да я её никогда и не видал.

Антифол сиракузский. Врешь, негодяй; ты приходил на рынок и передал мне эти самые слова.

Дромио сиракузский. Я не говорил с нею ни разу в своей жизни.

Антифол сиракузский. А как-же она знает наши имена? По вдохновению, что-ли?

Андриана. Как не пристало вашей серьезности так грубо притворяться вместе со своим рабом и поощрять его растравлять мою печаль! Разве не довольно для моего несчастия, что ты покинул меня? Не увеличивай-же этого оскорбления этим избытком пренебрежения.. Ну, пойдем; я так крепко, крепко прижмусь к тебе, мой супруг, ты — гордый вяз, а я — виноградная лоза; моя слабость, соединяясь с твоей твердостью, придаст мне твою силу. Если что-либо разделяет нас, то это какое-нибудь чужеядное растение, какой-нибудь гадкий терн, плющ или бесплодный мох, если ты его не вырвешь, он вопьется в тебя, поразит тебя и будет питаться твоим разрушением.

Антифол сиракузский. И все это она говорит мне; во мне видит предмет своей страсти! Ужь не женился-ли я на ней как-нибудь во сне? Или, может быть, теперь я сплю и мне снится, что я все это слышу? Какой обман морочит наши умы и наши глаза? — пока я не выясню все это странное заблуждение, я подчинюсь этой навязывающейся иллюзии.

Луциана. Дромио, ступай, скажи слугам скорее нести обед.

Дромио сиракузский. Ах, да где-же мои четки? Я, как грешник, осеняю себя крестным знаменем. Это решительно страна волшебств. О, горе горькое! Мы разговариваем с духами, оборотнями, эльфами; если мы не будем их слушаться, то произойдет то, что они высосут все наше дыхание и до синя исщиплют!

Луциана. Что ты там бормочешь, вместо того, чтобы отвечать? Эй, Дромио, лентяй, улитка, трус, болван!

Дромио сиракузский. Я, кажется, совсем преобразился тут, не правда-ли, господин мой?

Антифол сиракузский. Да, я думаю, что ты преобразился в душе, так же, как и я.

Дромио сиракузский. Нет, господин, я преобразился и душой и телом.

Антифол сиракузский. У тебя все еще твой прежний вид.

Дромио сиракузский. Нет, у меня обезьяний вид.

Лущана. Если во что-либо ты и превратился, то разве в осла.

Дромио сиракузский. Да, это правда; совсем она оседлала меня, и мне ужь хочется попробовать сена. Да, я действительно осел, в противном случае, как бы мог я не узнать её так же хорошо, как она узнала меня?

Адриана. Ну, довольно, довольно! Зачем я буду глупить и тыкать пальцем в глаз, и плакать, когда и господин, и слуга смеются над моим горем? Пойдем, сударь, обедать. Дромио, запри хорошенько дверь. Мой супруг, мы будем сегодня обедать наверху, и я заставлю тебя сознаться во всех твоих гадких проделках… Эй, парень, если кто-либо спросит твоего господина, скажи, что сегодня он обедает в гостях и не впускай никого сюда. Пойдем, сестра. А ты, Дромио, исполняй обязанности привратника.

Антифол сиракузский. На земле-ли я, на небе или в аду? Сплю-ли я или бодрствую? Я им известен, а себе неизвестен? Буду на все соглашаться, настою на своем Я пущусь в этот мрак.

Дромио сиракузский. Господин, а мне, значит, быть привратником?

Адриана. Да, и никого не пускай, а не то я тебе переломлю башку.

Луциана. Ну, пойдем, Антифол; мы ведь и так будем обедать сегодня слишком поздно.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.

Входят: Антифол эфесский, Дромио эфесский, Анжело и Балтазар.

Антифол эфесский. Добрый синьор Анжело, вы должны нас оправдать. Моя жена сердится, когда я запаздываю. Скажите ей, что я замешкался в вашей лавке, глядя, как делали ей цепь, и что завтра вы доставите ее сами. А вот этот бездельник лжет мне прямо в лицо, уверяя, будто встретил меня на рынке, что я его приколотил, требуя с него какия-то тысячу марок золотом, и что я отрекся от своей жены и своего дома! Говори, пьяница, что ты этим хотел сказать?

Дромио эфесский. Вы можете говорить, что вам угодно, а только я знаю, что знаю. Вы меня поколотили на рынке, и это я доказываю вот этими следами. Еслибы моя кожа была пергаментом, а ваши побои чернилами, то ваш собственный почерк убедил-бы вас во всем, что я сказал.

Антифол эфесский. Я бы только убедился, что ты осел.

Дромио эфесский. Пожалуй, что и так, если принять во внимание руготню, которую я слышу, и побои, которые переношу. Мне бы лягаться, когда меня колотят, и тогда вы бы остереглись моих копыт и побоялись бы осла.

Антифол эфесский. Вы что-то не веселы, Балтазар? Я бы желал, чтобы наш обед вполне отвечал моей доброй воле и радушию, с которыми я вас вижу у себя.

Балтазар. Мне не так дорог ваш обед, как дорого ваше расположение.

Антифол эфесский. О, синьор Балтазар,что касается мяса и рыбы, целый стол расположений не заменит одного хорошего блюда.

Балтазар. Хорошее блюдо — не редкость; всякий невежа может его предложить.

Антифол эфесский. А хорошее расположение еще обыкновеннее; оно ведь — в одних словах.

Балтазар. Скудная пища и хорошее расположение — вот истинно роскошное пиршество.

Антифол эфесский. Да, когда хозяин скуп, а гость умерен. Но хотя мой обед и будет плох,- не будьте к нему слишком строги; другие могут предложить вам гораздо лучший обед, но едва-ли предложат его с таким радушием. Однако, что-же это? Моя дверь заперта. Скажи, чтобы нам отперли.

Дромио эфесский. Эй вы, Мод, Бригита, Моргана, Цецилия, Джиляна, Женни!

Дромио сиракузский (за сценой). Болван, кляча, каплун, чурбан, идиот, бездельник! Убирайся прочь от двери или сиди смирно у порога! Ишь, ведь, сколько вызвал баб, когда и одной слишком достаточно. Убирайся.

Дромио эфесский. Какого бездельника сделали привратником? Говорят тебе, мой господин ждет на улице.

Дромио сиракузский (за сценой). Пускай отправляется туда, откуда пришел, если не хочет простудить себе ноги.

Антифол эфесский. Это это там говорит? Эй, открывай двери.

Дромио сиракузский (за сценой). Прекрасно; я вам скажу когда, как только вы мне скажете зачем?

Антифол эфесский. Зачем? да затем, чтобы обедать. Я не обедал еще.

Дромио сиракузский (за сценой). Здесь сегодня вы и не будете обедать; приходите в другой раз.

Антифол эфесский. Да кто-же это не впускает меня в мой собственный дом?

Дромио сиракузский. Временной привратник, сударь, а зовут меня Дромио.

Дромио эфесский. Ах, мерзавец! Ты украл у меня и место, и имя! Первое, правда, не приносило мне никогда на малейшей пользы, а второе приносило одни только ругательства. Если бы ты был сегодня на моем месте, Дромио, то ты бы охотно променял свою физиономию на имя, а свое имя на название осла.

Луция (за сценой). Что это за шум? Дромио, кто это там за дверью?

Дромио эфесский. Впусти моего господина, Луция.

Луция. Ну, нет. Он опоздал. Так ты ему и скажи.

Дромио эфесский. Ну, забавно! Вспомни пословицу: не хочешь-ли попробовать палку?

Луция. А ты вспомни другую: какую и когда?

Дромио сиракузский. Луция, если твое имя действительно Луция, ты ему ответила, как следует.

Антифол эфесс. Послушай, милочка. Надеюсь, ты меня впустишь.

Луция. Да, я, кажется, ужь спросила вас об этом.

Дромио сиракузский. И вы сказали: нет.

Дромио эфесский. Вишь, как перестреливаются! Отлично сказано! Ломай дверь!

Антифол эфесский. Говорят тебя, дрянь, отпирай сейчас.

Луция. А можете вы мне сказать, с какой стати?

Дромио эфесский. Колотите, сударь, в дверь сильнее.

Луция. Ну, да колоти, пока тебя самого не поколотят.

Антифол эфесский. Поплатишься ты мне за это, милочка, как только я выломаю двери.

Луция. Велика важность! А разве в городе нет тюрьмы?

Адриана (за сценой). Какой это шум за дверями?

Дромио сиракузский. Честное слово, в вашем городе одни только буяны и живут.

Антифол эфесский. Это ты, жена? Ты бы могла раньше выйдти.

Адриана. Твоя жена, господин негодяй? Пошел вон!

Дромио эфесский. Если прежде, сударь, вы были недовольны, то «негодяй» теперь, должно быть, оскорбляет вас.

Анжело. Как видно, мы тут не получим ни расположения, ни обеда, а мы бы желали иметь и то, и другое.

Балтазар. Поспорив о том, что лучше, нам приходится возвратиться и без того, и без другого.

Дромио ефесский. Они ожидают у ваших дверей, сударь; поторопитесь принять их у себя.

Антифол эфесский. Что-то должно быть есть особенное в воздухе, что не позволяет нам войти.

Дромио эфесский. Вы бы не то еще сказали, сударь еслибы вы были одеты не так легко. Дома ваш обед горяч, а вы здесь стоите в холоду. От этого не только человек, а и козел взбесится.

Антифол эфесский. Пойди, принеси мне что-нибудь: надо выломать дверь.

Дромио сиракузский. Ну, да, ломайте, братцы, что есть ломать, а только и я поломаю вашу дурацкую башку.

Дромио эфесский. Да не мешает с тобой сломать словечко или два. Ведь слова — что ветер. Так вот я бы и желал бросить вам одно словечко в лицо, а ты ломаешься!

Дромио сиракузский. Ты, видно, нуждаешься в ломке… Убирайся к чорту, болван!

Дромио эфесский. Ну, ужь это слишком! «Убирайся к чорту!» Прошу тебя, впусти нас.

Дромио сиракузский. Ну, да, когда цветы будут без лепестков, а рыбы — без жабр.

Антифол эфесский. Делать нечего: надо взломать дверь. Пошел за ломом!

Дромио эфесский. То есть за вороной без перьев. Это, что-ли вы хотите, сударь, сказать? Если нет рыб без жабр, то зато имеются вороны без перьев!.. Если ворона впустит нас, мерзавец, то мы тебя общипем, как ворону.

Антифол эфесский. Ступай, отыщи мне железный лом.

Баотазар. Терпение, сударь. Не делайте этого. Вы, таким образом, затронете свою собственную честь, подвергая сомнению чистое целомудрие вашей супруги… Подумайте только: её истинное благоразумие, чистота её души, её возраст, её скромность — все это говорит в её пользу и указывает, что здесь есть что-то такое, чего вы не знаете. Поверьте, она оправдается перед вами вполне в том, что двери теперь закрыты для вас. Послушайте моего совета: уйдем без шума, пойдем обедать в Тигр. А потом, вечером, вы вернетесь домой один и узнаете причину этого странного изгнания. Если же вы будете теперь ломиться в дверь, среди белаго дня, когда на улицах много народу, то возбудите против себя разные толки. Ваше незапятнанное имя презренная толпа запятнает грязным злословьем, которое будет жить на вашей могиле даже тогда, когда вы умрете. Ибо злословие размножается точно по наследству; как только оно завелось где-нибудь, оно там поселяется на вечные времена.

Антифол эфесский. Вы меня убедили. Я спокойно уйду с вами и постараюсь быть веселым, хотя это и трудно будет мне. Я знаком с одной милочкой с приятным разговором; она красива и остроумна, правда капризна, но мила. У ней мы и пообедаем. Из-за этой девицы моя жена (клянусь, без всякой причины) часто со мной ссорится. Мы будем у ней обедать. А вы отправляйтесь домой, возьмите цепь,- теперь она, должно быть, уже готова, и пригласите ее в дом Ежа. Там она живет. Цепь — хоть бы для того, чтобы позлить жену — я подарю нашей хозяйке. Ну, пойдем поскорее, добрый господин. Так как моя собственная дверь заперта для меня, то я постучусь в другую; может быт меня не выгонят оттуда.

Антонио. Черен час я встречусь там с вами.

Антифол эфесский. Отлично. Эта шутка обойдется мне дорогонько (Уходят).

Входят: Луциана и Антифол сиракузский.

Луциана. Возможно-ли, чтобы вы совсем забыли все ваши супружеские обязанности? Может-ли быть, Антифол, чтобы в весне любви подгнила любовь весенняя? Может ли здание любви превратиться в развалину, еще прежде того, как оно будет окончено? Если вы женились на моей сестре из-за денег, то, по крайней мере, обращайтесь с ней нежнее, хотя бы только из любви к деньгам. Или, если любите другую, то любите втайне; скройте свое вероломство призраком слепоты, так, чтобы моя сестра не могла прочитать его в ваших взорах. Пусть ваш язык не будет орудием вашего собственного позора; имейте вид нежный и льстивое слово; украсьте вероломство; нарядите порок, как предвестника добродетели; имейте вид невинности, как бы ни было загрязнено ваше сердце; прикройте грех внешностью светлости; будьте вероломны, но скрыто. Зачем ей знать все это? Какой вор будет настолько глуп, чтобы хвастаться своим преступлением? Вы вдвойне виновны: и тем, что изменяете ложу вашей жены, и тем, что позволяете ей это читать за обедом в ваших взорах. Хорошо скрытый позор еще может рассчитывать на незаконный почет; скверные поступки обыкновенно бывают вдвое хуже от нескромного слова. Увы! Как несчастны женщины! Позвольте, по крайней мере, нам верить,- ведь мы так доверчивы,- что вы нас любите; если другия владеют вашей рукой, то покажите нам, по крайней мере, рукав; мы вращаемся по вашей воле, и вы можете из нас сделать, что вам угодно. Идите-же, добрый брат, вернитесь к моей сестре, утешьте ее, успокойте, назовите ее вашей милой женой. И самая ложь бывает добродетелью там, где сладостное дуновение лести может укротить бурю.

Антифол сиракузский. Прекрасная дама,- потому что я не знаю вашего имени и каким чудом вы угадали мое,- ваши умные речи и ваша любезность, которые вы не показываете, делают из вас больше, чем чудо земли, более божественной, чем все земное. Научите меня, дивное создание, что я должен думать и говорить; раскройте моему грубому, земному пониманию,- подавленному заблуждением, слабому, ограниченному, мелкому,- скрытый смысл ваших искусных слов. Почему, не смотря на чистоту моей души, вы увлекаете ее в страну ей совсем незнакомую? Ужь не божество-ли вы? Уж не хотите-ли вы пересоздать меня? Ну, так преобразите меня, и я покорюсь вашему могуществу. Но если я тот, чем я до сих пор был,- я твердо убежден, что ваша рыдающая сестра — не жена моя и что я не обязан быть верен её ложу. О, даже более, даже более, я увлечен вами. О, не завлекай меня, сладостная сирена, своими песнями, чтобы утопить меня в потоках слез твоей сестры; пой для себя, сирена, и я приду в восторг; распусти по серебристым волнам твои золотистые волосы и я, как на ложе, брошусь на них и, в сладостном обольщении, буду мечтать о том, что тот, кто может умереть в этом положении, преисполнен счастия. Пусть же моя любовь, озаряющая меня своим светом, тонет, если она уменьшится!

Луциана. Что с вами? Вы говорите, как помешанный!

Антифол сиракузский. Я не помешан, но ослеплен, но каким образом — не знаю.

Луциана. Это вина ваших ослепших глаз.

Антифол сиракузский. Они ослепли от блеска твоих лучей, прекрасное солнце.

Луциана. Смотрите на то, на что вы должны смотреть, а вы прозреете.

Антифол сиракузский. Уж лучше совсем не смотреть, прекрасная любовь моя, чем смотреть на мрак ночи.

Луциана. Зачем вы называете меня вашей любовью? Этим именем называйте сестру мою.

Антифол сиракузский. Сестру твоей сестры.

Луциана. Мою сестру.

Антифол сиракузский. Нет, тебя,- тебя, лучшую часть меня самого, моих очей светлое око, любящее сердце моего любящего сердца, мой насущный хлеб, мое богатство, цель всех моих надежд, единственное небо моей земли, мое небесное стремление!

Луциана. Всем этим есть моя сестра, или должна

Антифол сиракузский. Так будь-же этой сестрой, моя дорогая, потому что я говорю о тебе, я хочу любить только тебя, только с тобою хочу жить. У тебя нет мужа, у меня нет жены,- отдай же мне свою руку.

Луциана. О, успокойтесь, сударь, не слишком спешите; я спрошу мою сестру, согласна-ли она на это (Уходит).

Из дома Антифола Эфесского выходит Дромио Сиракузский.

Антифол сиракузский. Эй, Дромио, куда это ты так спешишь?

Дромио сиракузский. А! Вы узнали меня? Ведь я Дромио, не правда-ли? Дромио — ваш раб? Ведь я — я?

Антифол сиракузский. Да, ты — Дромио, ты -мой раб, ты — точно ты.

Дромио сиракузский. Нет, я — осел, я — раб женщины, я — не я.

Антифол сиракузский. Какой женщины ты раб? И каким образом ты можешь быть не самим собой?

Дромио сиракузский. Вот видите-ли, гocпoдин, хотя я и сам по себе, я, однако, принадлежу женщине, женщине, которая предъявляет на меня свои права, которая преследует меня, хочет овладеть мною.

Антифол сиракузский. А в чем заключаются её претензии?

Дромио сиракузский. Ея претензии совершенно такия-же, какие вы можете иметь относительно вашей лошади; она хочет владеть мною, как своей скотиной, то-есть не потому она заявляет свои права, что я в самом деле скотина, а потому что она сама — скотское создание и хочет овладеть мною.

Антифол сиракузский. Да, кто она такая?

Дромио сиракузский. Самый почтеный кусок мяса, такая особа, о которой нельзя заговорить, не прибавив: с позволения сказать. В этом деле у меня очень тощая прибыль, хотя это страшно жирная женитьба.

Антифол сиракузский. Что ты понимаешь под жирной женитьбой?

Дромио сиракузский. Да, видите-ли, она — кухарка и вся заплыла жиром; я право, не знаю, что мне с нею делать,- разве сделать из неё лампу и удрать от неё благодаря ея-же собственному свету. Могу поручиться, что одни её лохмотья вместе с их салом могут гореть в течение всей польской зимы. Если она проживет до самого страшного суда, то прогорит, по крайней мере, неделею больше, чем все остальные люди.

Антифол сиракузский. А как она из себя?

Дромио сиракузский. Она также черна, как мой башмак; но далеко не так чиста. А почему? Потому, что она так потеет, что любому мужчине грязи хватит по самую щикодку.

Антифол сиракузский. Ну, этот недостаток легко исправим при помощи воды.

Дромио сиракузский. Нет, господин, это у ней в натуре; даже Ноев потоп, и тот ничего не поделает.

Антифол сиракузский. А как ее зовут?

Дромио сиракузский. Нелль, сударь; но её именем, еслибы она была и трех четвертей, нельзя было-бы ее смерить от бедра до бедра.

Антифол сиракузский. Должно быть она порядком-таки объемиста?

Дромио сиракузский. У ней такое-же расстояние от головы до ног, как и от бедра до бедра; она также кругла, как глобус. На ней можно отыскать все страны.

Антифол сиракузский. А в какой части её тела находится Ирландия?

Дромио сиракузский. На задней; это я узнал по топям.

Антифол сиракузский. А где у ней Шотландия?

Дромио сиракузский. Это я узнал по бесплодности; Шотландия у ней находится на ладони.

Антифол сиракузский. А Франция?

Дромио сиракузский. На лбу, вооруженном, возставшем войной против волос.

Антифол сиракузский. А Англия?

Дромио сиракузский. Я искал меловых скал, но ничего белаго не нашел. Впрочем, думаю, что на подбородке, если принять во внимание соленую влагу, текущую между Францией и подбородком.

Антцфол сиракузский. А Испания?

Дромио сиракузский. Если сказать правду Испании я не видал, но чувствовал горячий пыл её дыхания.

Антифол сиракузский. А где Америка и обе Индии?

Дромио сиракузский. О, сударь, на её носу, совершенно покрытом рубинами, карбункулами и сафирами, рассыпающими все свои сокровища в горячем дыхании Испании, которая высылала целые армады галлер для нагрузки у носа.

Антифол сиракузский. А где находятся Бельгия и Голландия?

Дромио сиракузский. О, сударь, так низко я не решился заглядывать. В заключение, эта замараха, эта ведьма заявила свои права на меня, назвала меня Дромио, поклялась мне, что я помолвлен с нею, рассказала мне, какие у меня на теле знаки, какое у меня пятно на плече, какая родинка на шее, какая большая бородавка на левой руке,- и все это с такой точностью, что я в ужасе убежал от нея, как от ведьмы. Я даже думаю, что, если бы моя грудь не была вооружена горячей верой и стальным сердцем, то она непременно обратила бы меня в безхвостую собаченку и заставила бы ворочать вертелом на кухне.

Антифол сиракузский. Беги скорее в гавань, и если будет только хоть какой-нибудь ветер, я в этом городе не хочу оставаться на ночь. Если найдется какой-нибудь корабль, готовый к отплытию, приходи немедленно на площадь сказать мне об этом; я там буду прохаживаться. Если здесь нас все знают, между тем, как мы не знаем никого, то благоразумнее как можно скорее убраться отсюда по добру, по здорову.

Дромио сиракузский. Я удираю от той, которая хочет сделаться моей женой, как удирают от медведя (Уходит).

Антифол сиракузский. Повидимому здесь только и есть, что ведьмы, а поэтому лучше поскорее убираться отсюда. Ту, которая меня называет своим мужем, я от всей души ненавижу. Но её прекрасная сестра, одаренная такой всемогущей грацией, таким очаровательным разговором и таким приятным обращением, почти заставила меня изменить самому себе. Но, не желая быть соучастником моей собственной погибели, я закрою уши для песен этой сирены.

Входит Анжело.

Анжело. Почтеннейший Антифол!..

Антифол сиракузский. Да, это мое имя.

Анжело. Я это знаю. Вот ваша цепь; я думал, что найду вас в доме Ежа; но цепь еще не была готова, и поэтому я несколько запоздал.

Антифол сиракузский. А что вы хотите, чтобы я с нею сделал?

Анжело. Что вам будет угодно, сударь; я ведь для вас ее сделал.

Антифол сиракузский. Вы сделали ее для меня, сударь? я ее не заказывал.

Анжело. Вы заказывали ее не раз и не два, а, по крайней мере, раз двадцать; вернитесь с нею домой и порадуйте вашу жену этим подарком; вскоре, в час ужина, я зайду к вам и получу от вас деньги за эту цепь.

Антифол сиракузский. Прошу вас, сударь, получите эти деньги теперь же, а то, в противном случае, я боюсь, что вы не увидите ни цепи, ни денег.

Анжело. Какой вы шутник, сударь! До свидания (Уходит).

Антифол сиракузский. Что все это значит? Никак не могу взять в толк, но думаю, что не найдется такого глупаго человека, который бы отказался от такой прекрасной цепи. Повидимому, здесь людям незачем искать средств к жизни, если они на улицах получают такие дорогие подарки. Пойду на рыночную площадь и подожду там Дромио. Если найдется корабль, готовый к отплытию, я сейчас-же и отправлюсь (Уходит).

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Входят: Купец, Анжело, Пристав.

Купец. Вы знаете, что вы должны мне эту сумму с Троицы, и с тех пор я ни разу вас не беспокоил. Я и теперь не беспокоил бы вас об уплате мне этого долга, еслибы не поездка в Персию и еслибы на это путешествие мне не нужны были деньги. Поэтому прошу вас теперь-же уплатить мне долг, или же вот этот господин сейчас-же отведет вас в тюрьму.

Анжело. Такую-же точно сумму должен мне Антифол. В ту самую минуту, когда я вас встретил, я отдал ему заказанную им цепь; в пять часов я за нее получу деньги. Пойдемте со мной к нему, и я с благодарностью уплачу вам мой долг.

Пристав. Вы можете себя избавить от этого труда: он и сам идет сюда.

Входят: Антифол и Дромио Эфесский.

Антифол эфесский. Пока я схожу к ювелиру, купи мне хорошую плеть; я ею угощу мою жену и прислугу, чтобы не запирали для меня дверей, как это они сделали сегодня. Но, подожди, вот и ювелир. Ну, пойди, купи мне плеть и жди меня дома.

Дромио эфесский. Я покупаю тысячу фунтов ежегодного дохода! Я покупаю плеть (Уходит).

Антифол эфесский. Человек, который положится на вас, останется доволен. Я обещал ваше присутствие и цепь, на не увидел ни вас, ни цепи. Конечно, вы подумали, что наша дружба сделается слишком прочна, если будет связана цепью, и поэтому-то вы и не пришли.

Анжело. Оставьте ваши шутки; вот счет, в котором прописано, сколько веса имеет ваша цепь, до последнего карата, проба золота и стоимость работы. Вся сумма только на три дуката больше суммы, которую я должен этому господину. Поэтому прошу вас немедленно ему заплатить, потому что он должен ехать и ждет только этой уплаты.

Антифол эфесский. У меня с собой нет такой суммы и, кроме того, у меня есть дело в городе. Добрый Анжело, подите вместе с этим господином ко мне в дом, отдайте жене цепь, и она вам заплатит все, что следует. Может быть, и я успею еще прийти, когда вы там будете.

Анжело. Значит, вы сами отнесете ей цепь?

Антифол эфесский. Нет, отнесите ее сами, потому что я могу опоздать.

Анжело. Хорошо. Она с вами?

Антифол эфесский. Если её нет у меня, то надеюсь, что она у вас; в противном случае вы, пожалуй, вернетесь без денег.

Анжело. Полно вам шутить, отдайте мне цепь. Прилив и ветер торопят этого человека; я и так виноват, что задержал его здесь.

Антифол эфесский. Господи! Вы, кажется, этой шуткой хотите загладить то, что не пришли в дом Ежа; а между тем не вам, а мне следовало бы упрекать вас в том, что вы не принесли ея, а вы, точно ворчливая женщина, сами принялись ворчать.

Купец. Время уходит; пожалуйста, поторопитесь.

Анжело. Вы слышите, как он надоедает? Цепь…

Антифол эфесский. Я вам сказал: отнесите ее моей жене и получите деньги.

Анжело. Полно, полно вам; ведь вы очень хорошо знаете, что я только что отдал вам цепь; или возвратите цепь, или пошлите меня с каким-нибудь условным знаком.

Антифол эфесский. Фи, вы уже слишком далеко заходите с вашей шуткой.- Где цепь? Позвольте мне посмотреть на нее.

Антифол эфесский. Заплатить вам? А разве я вам должен?

Анжело. Да, вы должны деньги за цепь!

Антифол эфесский. Я ничего не должен вам до тех пор, пока вы не вручите мне цепи.

Анжело. Вы сами знаете, что я вручил ее вам не дольше, как полчаса тому назад.

Антифол эфесский. Вы ничего мне не вручали и сильно меня оскорбляете, говоря мне это.

Анжело. А вы, сударь, еще больше оскорбляете меня, отвергая это; обратите внимание, что дело касается моего кредита.

Купец. Ну, в таком случае, пристав, арестуйте его по моему приказанию.

Пристав. Арестую вас и именем нашего герцога приглашаю вас повиноваться мне.

Анжело. Это уже касается моей чести. Или согласитесь заплатить мне эту сумму, или-же я сейчас-же арестую вас через этого пристава.

Антифол эфесский. Заплатить тебе за то, чего я никогда не получал? Арестуй меня, болван, если смеешь.

Анжело. Вот кормовые деньги, пристав, арестуйте его. В подобном случае, я не пощадил бы и родного брата, еслибы он так нахально смеялся надо мной.

Пристав. Арестую вас, вы слышали жалобу?

Антифол эфесский. Повинуюсь тебе, покуда не представлю поручительства. Но ты, плут, ты мне заплатишь за эту шутку так дорого, что у тебя не хватит всех металлов твоей лавки.

Анжело. Сударь, сударь, я найду в Эфессе правосудие, к вашему позору, не сомневаюсь.

Входит Дромио сиракузский.

Дромио сиракузский. Господин, я нашел корабль из Эпидамна, который только ожидает своего хозяина, чтобы пуститься в путь; я отправил уже туда все ваши вещи и купил масла, бальзама и водки. Корабль совсем готов к отплытию; попутный ветер весело дует; ожидает только хозяина корабля и вас, господин.

Антифол эфесский. Да что ты? Уже не спятил-ли ты сума? Какой корабль из Эпидамна ожидает меня?

Дромио сиракузский. Да корабль, куда вы послали меня чтобы взять ваше место.

Антифол эфесский. Пьяный раб, я отправил тебя за плетью и объяснил тебе, зачем она мне нужна.

Дромио сиракузский. Никогда вы не посылали меня за плетью, а посылали меня в гавань отыскать корабль.

Антифол эфесский. Это дело я разберу на досуге и научу твои уши слушать меня повнимательнее. Беги, бездельник, к Адриане, дай ей этот ключ и скажи ей, что в моем столе, который покрыт турецким ковром, спрятан мешок с дукатами; пускай она пришлет мне его. Скажи ей, что меня взяли под стражу на улице и что эти деньги заменят мне поручительство. Живей, раб… Ну, идем, пристав, в тюрьму; мы там подождем его возвращения.

Купец, Анжело, Антифол эфесский и пристав уходят.

Дромио сиракузский. К Адриане? Значит — туда, где мы обедали, туда, где жирная красотка потребовала, чтобы я был её мужем. Однако, я надеюсь, что она слишком толста, чтобы я мог обнять ее. Приходится возвратиться туда, хотя и не хочется, потому, что слуга должен повиноваться своему господину (Уходит)

Входит: Адриана и Луциана.

Адриана. Ах, Луциана! Неужели он так обольщал тебя? Могла-ли ты заметить ясно по глазам его, говорил-ли он серьезно, или нет? Было-ли в это время лицо его красным или бледным, серьезным или веселым? Какими сердечными явлениями выражалось на его лице волнение?

Луциана. Во-первых, он отрицал, чтобы ты имела на него какия-нибудь права.

Адриана. Он, конечно, хотел сказать, что не оставляет за мной никаких нрав. Этим он еще больше оскорбил меня!

Луциана. Потом поклялся, что он тебе совсем чужой.

Адриана. Он справедливо поклялся, хотя он и клятвопреступник.

Луциана. Тогда я стала говорить за тебя.

Адриана И что-же он отвечал?

Луциана. Той любви, которую я молю для тебя, он молит меня для себя.

Адриана. А как убеждал он тебя полюбить его?

Луциана. Словами, которые, в правом деле, могли-бы всякого тронуть. Сначала он хвалил мою красоту, потом мои речи.

Адриана. А ты ласково отвечала ему?

Луциана. Потерпи немного, прошу тебя.

Адриана. Не могу и не хочу молчать. Если не мое сердце, то, по крайней мере, мой язык получит удовлетворение. Он урод, сгорблен, стар, истаскан, безобразен в лице и еще более безобразен в душе, во всем уродлив, порочен, гадок, глуп, туп, неблагодарен, выродок и физически, и нравственно.

Луциана. Кто-же может ревновать к такому существу? Кто может оплакивать потерянное зло?

Адриана. Ах, нет! Я думаю о нем лучше, чем говорю; однако, я-бы хотела, чтобы для других он был еще хуже. Птичка, вдали от гнезда своего, кричит: «прочь! Мое сердце молится о нем, хотя язык и проклинает его.

Входит Дромио сиракузский.

Дромио сиракузский. Ну, поскорей: стол, мешок; спешите, сударыня.

Луциана. Отчего ты так запыхался?

Дромио сиракузский. Оттого, что бежал.

Адриана. А где твой господин, Дромио? Здоров-ли он?

Дромио сиракузский. Нет, он находится теперь в недрах Тартара, хуже, чем в аду. Диавол в неизнашиваемом платье схватил его, дьявол, которого каменное сердце застегнуто в сталь, настоящий демон, фурия безжалостная, грубая, вол, и даже хуже, парень весь в буйволовой шкуре, вероломный друг, накладывающий руку на плечи, бездельник, который преграждает вам путь и на площади, и на улице, и в проулке, собака, которая хотя по временам и бежит куда попало,- все-таки найдет верный след,- одним словом, дьявол, который еще до страшного суда повергает в ад бедные души!

Адриана. Да, говори, в чем дело?

Дромио сиракузский. Я не знаю, в чем дело, но, во всяком случае, он арестован.

Адриана. Арестован? Скажи, по какому поводу?

Дромио сиракузский. Никакого повода я не знаю; но верно только то, что его арестовало чудовище в буйволовой шкуре. Не хотите-ли, сударыня, послать на его выкуп деньги, которые находятся в столе?

Адриана. Сходи за ними, сестра (Луциана уходит). Странно, что он наделал долгов потихоньку от меня… Скажи мне, он арестован за неуплаченное обязательство?

Дромио сиракузский. Не за обязательство, а за нечто более солидное, за цепь, за цепь. Слышите, как звенит?

Адриана. Что звенит? Цепь?

Дромио сиракузский. Нет, нет, колокол. Мне пора уходить. Вот уже целых два часа, как я оставил его, и пробило уже час.

Адриана. Значит, часы пошли назад? Ничего подобного я никогда не слыхала.

Дромио сиракузский. Ну, да. Когда какой нибудь час встречает тюремщика, он убегает вспять от страха.

Адриана. Да разве у времени могут быть долги? Как глупо ты рассуждаешь!

Дромио сиракузский. Время — настоящий банкрот: оно задолжало гораздо более, чем само стоит. Притом оно еще и вор. Разве вы никогда не слыхали, что Время денно и нощно пробирается украдкой. А если оно должник и вор, то, встретившись с тюремщиком, как же ему не отстать, хотя бы на один час в сутки?

Входит Луциана.

Адриана. Вот, Дромио, деньги; беги скорей и сейчас же приведи твоего господина. Пойдем сестра; я измучена моими мыслями, мыслями, которые дают мне и покой, я мучение (Уходят).

Входит Антифол сиракузский.

Антифол сиракузский. Не могу я встретить ни одного человека, который бы со мной не раскланялся, как еслибы он был моим хорошим приятелем, и каждый называет меня по имени. Один предлагает мне деньги. Другой приглашает к себе; третий благодарит меня за какую-то оказанную ей услугу; четвертый предлагает мне купить товар… Вот, хотя бы сейчас: какой-то портной зазвал меня в свою давку и стад показывать мне шелковые материи, купленные им будто бы для меня, и, не смотря на мое сопротивление, снял с меня мерку. Ужь наверное все это дьявольское навождение, и здесь живут лапландские колдуны.

Входит Дромио сиракузский.

Дромио сиракузский. Господин, вот вам золото, за которым вы меня послали. Как? Вы уже отделались от изображения старого Адама в новом наряде?

Антифол сиракузский. Какое это золото? О каком Адаме ты говоришь?

Дромио сиракузский. Я говорю не о том Адаме, который стережет рай, а о том, который стережет тюрьму, о том, который одет в шкуру теленка, убитого для блудного сына, о том, который шел за вами, господин, точно. злой дух, и который лишил вас свободы.

Антифол сиракузский. Я не понимаю тебя.

Дромио сиракузский. Не понимаете? И однако, это ясно: я говорю о том молодце, который, точно виолончель, ходит в кожаном футляре; о молодце, сударь, который, увидев усталаго, хлопнет его по плечу и уведет отдыхать; о молодце, сударь, который всегда сжалится над раззорившимся человеком и даст ему долговременное пристанище; о молодце, который своей палочкой учиняет больше подвигов, чем мавр своим копьем.

Антифол сиракузский. Ты говоришь о приставе?

Дромио сиракузский. Да, сударь, о самом обязательном приставе, который требует к ответу всякого, кто мы исполняет своих обязательств, о том, который всякому отправляющемуся в постель говорит: «пожалуйте на покой!»

Антифол сиракузский. Брось свои глупые шутки. Ну, что? нашел ты отправляющийся корабль? Можем-ли мы сегодня уехать?

Дромио сиракузский. Я уже вам говорил, с час, тому назад, что корабль «Быстрота» уходит отсюда сегодня ночью, но пристав задержал вас и заставил вас ждать барку «Отсрочку». Вот ангелы, за которыми вы меня посылали, чтобы они избавили вас от этого.

Антифол сиракузский. Мальчик бреду, да и я также. Мы здесь блуждаем, точно в сновидении. Ах, еслибы нашлась какая нибудь волшебная сила, которая бы унесла нас отсюда!

Входит куртизанка.

Куртизанка. Приятная встреча, приятная встреча, Антифол! Я вижу, что вы, наконец-то, отыскали ювелира. Где-же цепь, которую вы мне сегодня обещали?

Антифол сиракузский. Прочь, сатана, не искушай меня.

Дромио сиракузский. Господин, неужели это госпожа Сатана?

Антифол сиракузский. Это дьявол.

Дромио сиракузский. Нет, гораздо хуже, это — жена сатаны; она явилась сюда в виде потаскухи; вот почему, когда женщина скажет: «Прокляни меня, Господи!» это все равно, как еслибы она сказала: «Сделай, о Господи, из меня потаскуху!» Сказано, что оне всегда являются мужчинам, как светлые ангелы; но свет является из огня, а огонь, ведь, жжет и блудницы жгутся. Не подходите близко к ней.

Куртизанка. И ваш слуга, и вы в самом веселом расположении духа. Хотите пойти ко мне? Здесь мы можем купить все для ужина.

Дромио сиракузский. Сударь, если отправитесь с нею, то ожидайте, что вам подадут кушанье, которое приходится есть ложкой, а потому запаситесь длинной ложкой.

Антифол сиракузский. Зачем, Дромио?

Дромио сиракузский. Когда приходится есть с дьяволом, то надо иметь длинную ложку.

Антифол сиракузский. Убирайся прочь, дьявол! О каком ужине ты мне говоришь? Ты, как и все вы, колдунья; заклинаю тебя: оставь меня в покое и удались.

Куртизанка. Ну, так отдайте мне кольцо, которое вы взяли у меня за обедом, или цепь, которую обещали мне за него, и я не стану вас больше беспокоить.

Дромио сиракузский. Бывают дьяволы, которые требуют какой-нибудь обрезок ногтя, пустяк какой-нибудь, каплю крови, булавочку, орешину, вишневую косточку; но этот дьявол гораздо жаднее: она требует золотую цепь. Берегитесь, сударь; если дадите ей цепь, она загремит ею и перепугает нас.

Куртизанка. Прошу вас, отдайте мне или кольцо, или цепь. Ведь не хотите же вы меня ограбить?

Антифол сиракузский. Прочь, ведьма! Пойдем, Дромио, пойдем!

Дромио сиракузский. «Беги от гордости!» говорят павлины. Вы ведь это знаете, сударыня (Антифол и Дромио сиракузские уходят).

Куртизанка. Ну, нет ни малейшего сомнения, что Антифол сошел с ума; в противном случае, он бы не мог так поступить. Он взял у меня кольцо, которое стоит сорок дукатов; за него он обещал подарить мне цепь, а теперь не хочет дать ни того, ни другого. Причина, из которой я заключаю, что он сошел с ума (кроме бешеного поступка, только что им сделаннаго), это — нелепая сказка, которою он меня угостил сегодня за обедом, сказка о том, будто-бы его не пустили в его собственный дом. Очень вероятно, что его жена, узнав о припадках его бешенства, и не впустила его к себе. Теперь мне остается только отправиться в его дом и рассказать его жене, что в безумии он силой отнял у меня кольцо. Это самое лучшее, что я могу сделать; ведь сорок дукатов — большая потеря.

Входят: Антифол эфесский и Пристав.

Антифол эфесский. Не бойся, приятель, я не сбегу; прежде чем я оставлю тебя, я вручу тебе такую сумму, за какую ты меня арестовал. Сегодня моя жена в скверном расположении духа и, должно быть, не поверила легко моему слуге, что в Эфесе меня арестовали. Уверяю тебя, что это известие должно было показаться ей очень странным.

Входить Дромио эфесский с плетью.

А вот и мой слуга; думаю, что он и деньги принес. Ну что, принес ты, что я велел принести тебе?

Дромио эфесский. Вот… ручаюсь вам, что этим вы со всеми ими расплатитесь.

Антифол эфесский. Но где-же деньги?

Дромио эфесский. Как где? Ведь нужно-же было отдать их за плеть.

Антифол эфесский. Как, пятьсот дукатов, бездельник, за простую плеть?

Дромио эфесский. Ну, нет, за такую сумму я готов купить вам еще пятьсот таких-же плетей.

Антифол эфесский. А я зачем посылал тебя домой?

Дромио эфесский. Известно за чем,- за плетью; я вам и принес ее.

Антифол эфесский. А за это я приветствую тебя вот этим (Бьет его).

Пристав. Добрый господин, пожалуйста, успокойтесь, будьте терпеливы.

Дромио эфесский. Не ему, а мне приходится быть терпеливым; на меня обрушилась беда.

Пристав. Попридержи-ка, любезный, свой язык.

Дромио эфесский. Вы бы лучше уговорили его попридержать свою руку.

Антифол эфесский. Потаскухин сын, безчувственный мерзавец!

Дромио эфесский. Конечно, я хотел бы быть безчувственным, сударь, чтобы не чувствовать ваших ударов.

Антифол эфесский. Да ты только к ударам и чувствителен, как настоящий осел.

Дромио эфесский. Вот что правда, то правда: я настоящий осел; это вы можете доказать моими вытянувшимися ушами. Со дня моего рождения и до настоящей минуты я служу ему, а между тем за всю мою службу я, кроме ударов, ничего другого не получал. Когда мне холодно, он греет меня побоями, когда мне жарко, он прохлаждает меня побоями; он меня пробуждает побоями, когда мне случится заснуть; побоями подымает меня, когда я сижу; побоями выталкивает меня за дверь, когда я выхожу; побоями встречает меня, когда я возвращаюсь домой. Я их постоянно ношу на своих плечах, как нищая носит своего сынишку; я даже думаю, что когда он, наконец, изуродует меня совсем, то мне и в самом деде придется с ними ходить но миру, от двери до двери.

Входят: Адриана, Луциана с Куртизанкой и Пинчем.

Антифол эфесский. Ну, пойдем… А, вот и моя жена Дромио эфесский. Сударыня. Respice finem, помните конец; или, как говорят попугаи: берегитесь конца плети.

Антифол эфесский. Да замолчишь-ли ты, наконец? (Бьет его),

Куртизанка. А что вы теперь скажете на это? Разве ваш муж не помешался?

Адриана. Своею грубостью он это ясно доказывает. Добрый доктор Пинч, вы — заклинатель; возвратите ему рассудок, и я вам за это заплачу, сколько вы пожелаете.

Луциана. Увы! Как глаза его свирепы и страшны!

Куртизанка. Заметьте, как он дрожит от бешенства.

Пинч. Дайте мне вашу руку и позвольте мне пощупать ваш пульс.

Антифол эфесский. Вот вам моя рука; но прежде она пощупает ваше ухо.

Пинч. Заклинаю тебя, Сатана, поселившийся в этом человеке, уступить моим святым молитвам и немедленно возвратиться в твое темное царство. Заклинаю тебя всеми святыми неба.

Антифол эфесский. Молчи, болван, молчи! Я вовсе не сумасшедший.

Адриана. О еслибы ты был прав, несчастная душа!

Антифол эфесский. А, милочка, так это, значит, твои приятели? Ужь не эта-ли шафранная рожа пировала и веселилась сегодня в коем доме, между тем, как моя преступная дверь оставалась закрытой для меня и вход в мой дом был для меня недоступен.

Адриана. О, мой муж! Видит Бог, что ты обедал дома; и почему ты не остался дома до теперешней минуты? Ты бы избежал и этой клеветы, и этого публичного позора.

Антифол ефесский. Я обедал дома? я? Ну, а ты, бездельник, что на это скажешь?

Дромио эфесский. Ну, ужь если говорит правду, дома вы не обедали.

Антифол эфесский. Ну, а двери не были заперты и меня не прогоняли?

Дромио эфесский. Двери, конечно, были заперты и вас, точно, не впускали.

Антифол эфесский. А сама она не ругала меня?

Дромио эфесский. Sans fable, оне обругали вас.

Антифол эфесский. А кухарка не поносила меня, не оскорбляла, не насмехалась надо мной?

Дромио эфесский. Да, разумеется, и кухонная бестия издевалась над вами.

Антифол эфесский. И не ушел я в бешенстве?

Дромио эфесский. Да, говоря правду. Об этом могут свидетельствовать мои кости: им пришлось познакомится с этим бешенством.

Адриана. Ну, хорошо-ли потакать этому безумству?

Пинч. Ничего дурного нет. Этот малый отлично видит его состояние и, соглашаясь с ним, укрощает его бешенство.

Антифол эфесский. Ты заставила ювелира усадить меня в тюрьму.

Адриана. О, Боже! Да ведь сама же я и послала тебе денег на выкуп через Дромио, вот этого самого, который прибежал за ними.

Дромио эфесский. Денег, через меня? Может быть и в самом деле вы сердечно желали послать их, но я наверное могу сказать, что ни гроша не получал от вас.

Антифол эфесский. А разве ты не приходил к ней за мешком дукатов?

Адриана. Да, приходил и я дала их ему.

Лудиана. Я была свидетельницей этого.

Дромио эфесский. Бог и канатный мастер свидетель, что меня посылали только за плетью.

Пинч. Сударыня, нет никакого сомнения, что и господин, и слуга одержимы бешенством; это видно по их страшной бледности. Их необходимо посадить в какую-нибудь темную комнату.

Антифол эфесский. Говори, зачем ты заперлась сегодня от меня? А ты, мерзавец, почему отнекиваешься, что получил мешок золота?

Адриана. Милый муж, я не запиралась от тебя.

Дромио эфесский. А я, добрый господин, никакого мешка с золотом не получал; но сознаюсь, что двери дома были заперты.

Адриана. Негодный плут, ты дважды лжешь!

Антифол эфесский. Распутная негодяйка, ты лжешь во всем; ты снюхалась с этой шайкой, чтобы сделать из меня предмет самых гнусных и постыдным насмешек; но я вот этими самыми ногтями выцарапаю эти лживые глаза, захотевшие видеть меня игрушкой всего этого позора.

Пинч и его слуги вяжут Антифола и Дромио.

Адриана. Вяжите их, вяжите их; я не хочу, чтобы они подходили ко мне.

Пинч. Бегите за людьми! Дьявол силен в них!

Луциана. Ах, бедный, как он бледен и как ужасно смотрит!

Антифол эфесский. Ужь не убить-ли вы меня собираетесь? Пристав, я твой пленник; неужели же ты потерпишь, чтобы меня отняли у тебя?

Пристав. Эй, вы, не горланьте; он мой пленник, и вы его не захватите.

Пинч. Вяжите-ка и этого, и он тоже в бешенстве.

Адриана. Да чего ты хочешь, нелепый пристав? Может быть, тебе нравится видеть, как этот несчастный позорит и насилует себя?

Пристав. Он мой пленник; если я его отпущу, мне же придется заплатить весь его долг.

Адриана. Я сейчас же уплачу весь долг. Веди меня к заимодавцу, и когда я узнаю, как велик его долг, я сейчас же уплачу его. Добрый господин доктор, посмотрите хорошенько, чтобы его свели домой в полной безопасности… О, злополучный день!

Антифол эфесский. О, злополучная потаскушка!

Дромио эфесский. Господин! видно и мне приходится платить по вашим обязательствам!

Антифол эфесский. Убирайся к чорту! Зачем ты меня приводишь в бешенство?

Дромио эфесский. Да ужь не хотите-ли вы, чтоб вас связали ни за что? Беснуйтесь, добрый господин, кричите как дьяволы.

Луциана. Да спасет их Господь! Бедные, как они бредят!

Адриана, Уведите их! Сестра, пойдем со мной (Пинч и его слуга уводят Антифола и Дромио). Скажите мне, кто потребовал их ареста?

Пристав. Некто Анжело, ювелир; вы знаете его?

Адриана. Да, я знаю этого человека. Сколько он должен?

Пристав. Двести дукатов.

Адриана. За что он задолжал эти деньги?

Пристав. За цепь, которую ваш муж взял у него.

Адриана. Он действительно заказал цепь для меня, но он её не получил.

Куртизанка. Когда ваш муж пришел сегодня ко мне, точно бешеный, он взял у меня кольцо (я только что видела на его пальце это кольцо),- а затем я встретила его на улице с цепью.

Адриана. Все это может быть, но цепи я никогда не видала. Ну, пристав, ведите меня к этому ювелиру, мне поскорее хочется все узнать.

Входят Антифол сиракузский с обнаженным мечем и Дромио сиракузский.

Луциана. Господи, спаси нас! Они вырвались!

Адриана. И идут сюда с обнаженным мечем! Позовем людей, чтобы они снова связали их.

Пристав. Бежим; они убьют нас! (Пристав, Адриана и Луциана уходят).

Антифол сиракузский. Я вижу, что эти ведьмы испугались мечей.

Дромио сиракузский. Та, которая навязывалась вам в жены теперь убегает от вас.

Антифол сиракузский. Пойдем в Центавр за нашими вещами; одного только и желаю, чтобы сесть скорее на корабль.

Дромио сиракузский. Поверьте мне, переночуем здесь; они наверное не сделают нам вреда. Вы ведь и сами видали как ласково с нами говорили и дают деньги. Я думаю, что здешний народ такой добрый, что еслибы не эта гора разъяренного мяса, которая требует, чтобы я на ней женился, я бы не прочь был остаться здесь и даже сделаться колдуном.

Антифол сиракузский. И за целый город я не останусь здесь на ночь. Пойдем скорее за вещами и на корабль (Уходят).

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.

Входят: Купец и Анжело.

Анжело. Мне очень жаль, что я так долго задержал вас; но я утверждаю вам, что цепь он получил от меня, хотя он и имел великое бесстыдство отрицать это.

Купец. Каким образом этот человек может быть уважаем в этом городе?

Анжело. Он здесь в большой чести; у него здесь безграничный кредит и его здесь весьма любят. В этом городе нет другого гражданина ему равнаго; я на слово готов ему поверить все мое состояние.

Купец. Говорите тише; он, кажется, идет сюда.

Входят: Антифол и Дромио сиракузский.

Анжело. Да, это он; у него на шее та самая цепь, которую он так нагло утверждал, что не получил от меня. Добрый господин, подойдите поближе ко мне, я хочу поговорить с ними. Синьор Антифол, очень удивляюсь, что вы нанесли мне такой позор,- и притом не без скандала для вас самих,- с такой настойчивостью уверяя и даже клянясь в том, что не получали от меня этой цепи, которую теперь так открыто носите. Кроме хлопот, позора и ареста, вы сделали большой вред и этому моему другу, который, еслибы не был задержан недоразумением нашим, давно бы уже надул паруса и теперь был бы уже в открытом море. Вы ведь получили эту цепь от меня? Не можете-же вы отрицать это?

Антифол сиракузский. Кажется, я ее получил от вас; я никогда и не отрицал этого.

Купец. Нет, вы отрицали это; вы даже поклялись в противном.

Антифол сиракузский. А кто слышал, что я клятвенно отрицал это?

Кулец. Вот этими самыми моими ушами я слышал, это и ты сам знаешь. Как тебе не совестно, несчастный! Не позор-ли, что ты позволяешь себе ходить по местам, где ходят честные люди!

Антифол сиракузский. Ты и сам негодяй, если позволяешь себе так оскорблять меня; я докажу тебе немедленно и мою честь, и мою честность, если ты осмелишься принять мой вызов.

Купец. Да, я осмеливаюсь, бездельник! (Они обнажают мечи).

Входят: Адриана, Луциана, Куртизанка и другие.

Адриана. Стойте, не обижайте его, ради самого Бога! Он — помешан!.. Эй, вы, хватайте его; отнимите у него меч; свяжите также и Дромио и ведите их ко мне в дом.

Дромио сиракузский. Бежим, сударь, бежим; ради самого Бога, спрячемся в какой-нибудь дом… Это — аббатство… Войдем туда,- или мы пропали!

Антифол и Дромио входят в аббатство. Входит игуменья.

Игуменья. Успокойтесь, добрые люди! Зачем вы так теснитесь сюда?

Адриана. Чтоб взять моего бедного мужа, который сошел сума; позвольте нам войти; мы его должны связать и отнести домой и лечить его.

Анжело. Я знаю, что он не в своем уме.

Купец. Я сожалею, что обнажил свой меч против него.

Игуменья. А как давно он обезумел?

Адриана. Всю эту неделю он был грустен, мрачен, угрюм, печален и совсем не тот, каким был прежде; но до обеденного времени его помешательство еще не приходило в такое бешенство.

Игуменья. Может быть он понес какой-нибудь большой убыток вследствие кораблекрушения на море? Может быть он потерял какого-нибудь дорогого друга? Его глаза не вовлекли-ли его сердца в какую-нибудь незаконную любовь? Это очень обыкновенный грех среди молодых людей, дающих глазам своим слишком большую волю. Какое из этих несчастий случилось с ним?

Адриана. Никакое, если только не последнее: может быть, какая-нибудь любовь отвлекала его так часто от дома.

Игуменья. Вам-бы следовало побранить его за это.

Адриана. Я и то бранила его.

Игуменья. Да, но может быть слишком мало.

Адриана. Я его бранила, на сколько позволяла мне скромность.

Игуменья. Конечно, с глазу на глаз?

Адриана. Да и при людях также.

Игуменья. Да, но, может быть, не достаточно часто?

Андриана. Это было предметом всех наших разговоров; в постели я так к нему приставала, что он не мог спать; за обедом я так приставала, что он не мог есть. Наедине с ним я только об этом и говорила с ним; при людях я постоянно делала намеки на это. Я всегда ему говорила, что он не хорошо и скверно поступает.

Игуменья. Вот потому-то он и сошел-с ума. Ядовитые речи ревнивой жены гораздо смертоноснее, чем зуб взбесившейся собаки. Совершенно понятно, что твои упреки не давали ему спать,- вот голова его и омрачилась. Ты говоришь, что кушанья его ты приправляла своими упреками; неприятности всегда расстраивают пищеварение, а затем следует горячее пламя горячки, а что такое горячка, если не припадок бешенства? Ты говоришь, что все его развлечения ты омрачала своим брюжжанием, но недостаток развлечения ведет за собой мрачную меланхолию, родственницу зловещего и неутешного отчаяния, а вслед за нею и целую толпу зачумленных недугов, бледных беспорядков и врагов жизни! Лишить веселья, еды и сна,- от этого не только человек, но и зверь сума сойдет. Необходимо, поэтому заключить, что ты сама и свела с ума своего мужа.

Луциана. Но она с кротостью всегда упрекала его, а он всегда бывал груб, жесток и вспыльчив. Но почему же ты, сестра, не отвечаешь, когда тебя так несправедливо укоряют?

Адриана. Она отдала меня во власть угрызений моей собственной совести. Добрые люди, войдите и возьмите его.

Игуменья. Нет, никто не входит в мой дом.

Адриана. Ну, так пусть выведут моего мужа ваши слуги.

Игуменья. И этого я не дозволю; он выбрал мой дом своим убежищем, и это убежище охранит его от вас, пока я не возвращу ему рассудка, или, по крайней мере, не попробую сделать этого.

Адриана. Я сама хочу ухаживать за моим мужем, сама хочу быть его нянькой, врачевать его болезнь; это ведь моя обязанность; мне не нужны никакие помощники, а потому позвольте мне отвести его домой.

Игуменья. Повторяю, я не позволю ему выйти, пока не испытаю всех известных мне средств, сиропов и иных целебных снадобий, святых молитв, чтобы возстановить в нем рассудок; это требование и часть моего обета, человеколюбивая обязанность моего ордена. А поэтому оставь его со мной и уходи.

Адриана. Я не уйду отсюда, не оставлю здесь моего мужа; вам с вашим священным самом не пристало так разлучить мужа и жену.

Игуменья. Успокойся и удались, я не отдам тебе его (Она уходит).

Луциана. Пожалуйся герцогу на такую несправедливость.

Адриана. Да, пойдем, я упаду к его ногам и не встану до тех пор, пока мои слезы и мольбы не заставят его прийти сюда, чтобы силой взять моего мужа от игуменьи.

Купец. Стрелка, кажется, показывает уже пять часов и должно быть скоро герцог пройдет по этому месту, чтобы направиться в печальную долину, место смерти и казней, которое находится за рвом аббатства

Анжело. А по какой причине он пойдет здесь?

Купец. Чтобы присутствовать при всенародной казни сиракузского купца, который имел несчастие заехать в этот залив, вопреки закону и статутам этого города.

Анжело. Смотрите, вот он идет, и мы будем присутствовать при казни.

Луциана. Пади к ногам герцога, пока он еще не прошел аббатства.

Входят: Герцог со свитой, Эгеон с обнаженной головой, палач и стража.

Герцог. Пускай снова провозгласят всенародно, что если какой-нибудь друг внесет за него назначенную сумну, то этот человек не умрет, ибо мы желали-бы ему помочь.

Адриана. Правосудие, великий герцог, правосудие против игуменьи!

Герцог. Игуменья — женщина добродетельная и почтенная; не может быть, чтобы она сделала тебе какое-нибудь зло.

Адриана. Выслушайте меня, ваша светлость. Антифол мой супруг, которого я сделала владыкой самой себя и всего моего богатства, по вашему совету, в сегодняшний несчастный день подвергся жестокому припадку сумасшествия; в сопровождении своего раба, который тоже помешался, он бросился как бешенный на улицу, оскорбляя честных граждан, врываясь в их дома, похищая кольца, всякие драгоценности и все, что нравилось его безумству. Наконец, моим людям удалось связать его и отвести домой, между тем, как я ходила по городу, чтобы исправить вред, причиненный его безумием. Вдруг, не знаю, каким образом, он убежал от тех, которые за ним присматривали, также как и его помешанный раб; и оба, в неистовстве, с обнаженными мечами встретились нам и, накинувшись безумно на нас, стали гнаться за нами. Я возвратилась снова сюда с позванными нами людьми, чтобы связать их; тогда они скрылись в это аббатство. Мы побежали за ними вслед, но игуменья заперла перед нами двери, не захотев ни впустить нас, ни выдать мне моего мужа, чтобы мы увели его домой. Вели-же, благородный герцог, отдать его мне, чтоб я могла оказать ему необходимую помощь.

Герцог. В прежнее время, твой муж служил в моих войсках и оказал мне много услуг; и когда ты отдала ему свое супружеское ложе, я дал тебе мое герцогское слово, что сделаю для него все, что только могу сделать… Пусть кто-нибудь постучит в двери аббатства и повелит игуменье явиться сюда; я должен решить это дело, прежде чем удалюсь отсюда.

Входит Слуга.

Слуга. Ах, сударыня, сударыня, бегите, спасайтесь! Мой господин и его раб освободились; они исколотили всех служанок и связали доктора, которому подпалили бороду горящими головнями, и всякий раз, когда она загоралась, они лили на него целый ушат помоев, чтобы загасить огонь. Мой господин теперь учит его терпению, а его слуга стрижет его голову, как сумасшедшему. Они наверное убьют заклинателя, если только вы не пошлете людей к нему на помощь.

Адриана. Молчи, болван; твой господин и его слуга здесь и все это ложь, что ты нам рассказываешь.

Слуга. Сударыня, клянусь жизнию, что говорю правду; как только я увидел это, я духу не успел перевести, так скоро я бежал. Он призывает вас к себе, и клянется, что если только ему удастся схватит вас, то он обожжет вам лицо и обезобразит вас (За сценой шум). Слышите, слышите? Это наверно его голос; бегите скорее, спасайтесь.

Герцог. Не бойся ничего; стань рядом со мной. Стражи, приготовьте ваши аллебарды!

Адриана. Господи! Это мой муж! Будьте свидетелями; что он всюду является невидимкой. Только-что он вошел сюда, в аббатство, на наших глазах, а теперь он там; все это превосходит всякое человеческое понимание.

Входит Антифол и Дромио эфесские.

Антифол эфесский. Правосудие, благородный герцог, правосудие! Именем заслуг, оказанных мною в былые времена, когда на войне я заслонил тебя собственным телом и получил тяжелые раны, спасая тебе жизнь; кровью, которую я проливал тогда,- заклинаю тебя, даруй мне правосудие!

Эгеон. Если только страх смерти не свел меня с ума, то я вижу моего сына Антифола и Дромио.

Антифол эфесский. Правосудие, благородный герцог, правосудие! Эта женщина, которую ты дал мне в супруги, надругалась надо мной, обезчестила меня, оскорбила меня самым жестоким и ужасным образом. Оскорбление, которое она сегодня нанесла мне, превышает все, что только можно себе вообразить.

Герцог. Скажи, что она тебе сделала, и ты меня найдешь справедливым.

Антифол эфесский. Сегодня благородный герцог, она заперла передо мною двери моего дома, а сама в это время пировала там с мерзавцами.

Герцог. Да, это тяжкая вина. Скажи, женщина, ты это сделала?

Адриана. Нет, благородный герцог. Я, он и моя сестра мы все трое обедали вместе. Клянусь спасением души моей, что все, в чем он винит меня, ложно.

Луциана. Пусть никогда больше я не увижу дня, пусть никогда не буду спать ночью, если все, что она говорит вашей светлости, не есть истинная правда!

Анжело. О, лживая женщина! Оне обе лгут. В этом по крайней мере, сумасшедший вполне правильно их обвиняет.

Антифол эфесский. Мой повелитель, я знаю, что говорю. Я не отуманен винными нарами, я не в бешенстве, вызванном бредом безумия, хотя подобные оскорбления могли бы и мудреца свести с ума. Эта женщина заперла мне дверь моего дома сегодня, когда я вернулся к обеду; вот этот ювелир, еслибы он не был теперь за одно с нею, мог бы засвидетельствовать это, потому что он был тогда со мною. Он оставил меня, потому что пошел за цепью, обещая принести мне ее в дом госпожи, куда я и Балтазар отправились вместе обедать. Когда мы пообедали я, видя, что он не идет, пошел искать его. Я его встретил на улице в обществе вот этого господина. Там этот коварный ювелир начал мне клясться, что сегодня я получил от него цепь, которую,- могу в этом поклясться — совсем и не видал. И за это он приказал арестовать меня приставу. Я покорился и послал моего слугу ко мне в дом за мешком дукатов. Он возвратился без денег. Тогда я вежливо попросил пристава пойти вместе со мной ко мне в дом. По пути мы встретили мою жену, её сестру и всю её разбойническую шайку подлых сообщников. С ними был некий Пинч, голодный бездельник, мерзавец, бледнолицый, ходячий скелет, шарлатан, оборвыш-заклинатель, урод с ввалившимися глазами, с лицом плута, живой труп. И этот гнусный плут вздумал разыгрывать заклинателя; он поглядел мне пристально в глаза, пощупал мне пульс и, уставив мне прямо в лицо свою гнусную рожу, заорал во все горло, что я одержим злым духом. Тогда все разом бросились на меня, связали меня, потащили домой и там заперли меня в темный и сырой подвал, вместе с моим слугой, точно также связанным, как и я. Однако, я перегрыз веревки своими зубами, возвратил себе таким образом свободу и сейчас же побежал к вашей светлости умолять оказать мне полное удовлетворение за весь этот позор и все эти гнусности.

Анжело. Благородный герцог, с своей стороны я могу только засвидетельствовать, что он не обедал дома и что его не впустили в дом.

Герцог. Но получил-ли он от тебя,- да или нет,- Цепь?

Анжело. Да, получил, благородный герцог, и, когда недавно он бежал в этот дом, все видали эту цепь на его шее.

Купец. Кроме того, я готов показать под присягой, что я моими собственными ушами слышал, как он признавался, что получил от него цепь, поклявшись перед тем на торговой площади, что и в глаза её не видал. Тут я обнажил свой меч, а он бросился вот в это аббатство, откуда вышел, должно быть, каким-то чудом.

Антифол эфесский. Я никогда не входил в стены этого аббатства, и ты никогда не обнажал своего меча; я никогда не видал цепи, клянусь небом, и все, в чем он меня обвиняет, есть ложь.

Герцог. Как все это удивительно странно и запутано! Мне кажется, что все вы пили из кубка Цирцеи. Если вы видели, как он вошел в аббатство, то он и теперь был бы там; еслибы он был сумасшедший, то не защищался бы так здраво. Вы говорите, что он обедал дома, а этот ювелир отрицает это. А ты, раб, что скажешь на это?

Дромио эфесский. Благородный герцог, он обедал вот с нею, в доме Ежа.

Куртизанка. Это действительно так, и взял у меня с пальца это кольцо.

Антифол эфесский. Это правда, благородный герцог; это кольцо я получил от нея.

Герцог. А видела ты, как он вошел в это аббатство?

Куртизанка. Так же несомненно, как вижу теперь ваше высочество.

Герцог. Все это очень странно… Ступайте, позовите ко мне игуменью. Мне кажется, что все вы или бредите, или же совсем помешались.

Эгеон. Великий государь, позволь сказать мне одно слово. Я вижу друга, который может быть спасет мне жизнь, заплатив сумму, необходимую за мой выкуп.

Герцог. Говори свободно, сиракузец.

Эгеон. Неправда-ли, что вас зовут Антифол, а вашего раба — Дромио.

Дромио эфесский. Не более часа тому назад, я был его рабом невольным, но теперь, слава Богу, он перегрыз своими собственными зубами веревки, которыми я был связан, и я, Дромио,- его раб свободный.

Эгеон. Я уверен, что оба вы вспоминаете обо мне.

Дромио эфесский. Себя вспоминаем, сударь, глядя на вас ибо, еще очень недавно, мы были так же связаны, как вы теперь. Ужь не из пациентов-ли вы Пинча?

Эгеон. Почему вы смотрите на меня так странно, как будто-бы на совсем чужого человека? Вы ведь хорошо меня знаете.

Антифол эфесский. До этих пор я никогда в жизни не видел вас.

Эгеон. О, должно быть печали сильно изменили меня с тех пор, как я вас видел; должно быть, часы страдания в сокрушительной руке времени начертали на моем лице странные знаки. Однако, скажи мне, не узнаешь-ли по крайней мере, моего голоса?

Антифол эфесский. Нет.

Эгеон. И ты тоже, не узнаешь, Дромио?

Дромио эфесский. И я тоже совсем не узнаю.

Эгеон. А я так уверен. что ты узнаешь мой голос.

Дромио эфесский. Так вы уверены, сударь? А я так, наоборот, уверен, что не узнаю; и когда человек, что-нибудь отрицает, то вы обязаны ему верить.

Эгеон. Не узнаете даже моего голоса! О, суровое время! Неужели-же ты так подорвало и разбило мой бедный голос в эти последние семь коротких годов, что даже и родной мой сын не узнает больного звука, скорбью расстроеннаго? Хотя зима, убивающая все соки жизни, и покрыла мое увядшее лицо холодными снегами и сковала льдом мою кров,- однако ночь моих дней еще сохранила немного памяти, моя умирающая лампа еще бросает слабый свет, мои полуоглохшие уши могут еще немного слышать, и все эти старые свидетели,- и я не ошибаюсь,- говорят мне что ты — мой сын Антифол.

Антифол эфесский. Я ни разу в жизни не видел моего отца.

Эгеон. Но всего семь лет, дитя мое, как мы в Сиракузах расстались с тобой,- ведь ты-же это хорошо знаешь; но, может быть, ты стыдишься признать меня в моем несчастии?

Антифол эфесский. Герцог и все те, которые меня знают в этом городе, могут засвидетельствовать, что в Сиракузах я не был ни разу в жизни.

Герцог. Уверяю тебя, сиракузец, что вот уже двадцать леть, как он живет в Эфесе и никогда не видел Сиракуз. Я вижу, что старость и несчастие помрачили твой ум.

Входят: Игуменья с Антифолом и Дромио сupакузскими.

Игуменья. Великий герцог, вы видите человека, очень несправедливо гонимого (Все; смотрят на Антифола сиракузскаго).

Адриана. Я вижу двух мужей, или же глаза мои совершенно обманывают меня.

Герцог. Должно быть один из них дух другого, но то же самое вижу и в этих двух. Который-же из них — действительный человек? Который — дух? Что их отличает друг от друга?

Дромио сиракузский. Дромио — я, государь; а вот этот пусть убирается.

Дромио эфесский. Государь, он врет, Дромио — я; позвольте мне остаться.

Антифол сиракузский. Эгеон! неужели это ты, или, может быть, я вижу твой призрак?

Дромио сиракузский. Ах, мой старый господин! Кто кто его так связал?

Игуменья. Кто бы ни связал его, я его развяжу и приобрету мужа его освобождением. Говори, старый Эгеон, тот-ли ты, у которого была жена Эмилия, родившая тебе разом двух прекрасных сыновей? О если ты тот самый Эгеон,- говори и говори той-же самой Эмилии!

Эгеон. Если это не сон, то ты — Эмилия; но если ты действительно Эмилия, то скажи и мне, где тот наш сын, который плыл на роковом обломке мачты?

Игуменья. Он и я, вместе с близнецом Дромио, мы оба были спасены рыбаками из Эпидамна, но вскоре жестокосердные рыбаки из Коринфа отняли у них насильно Дромио и моего сына, а меня оставили с рыбаками из Эпидамна. Что сталось с ними с тех пор — я не знаю. А что сталось со мной — вы видите.

Герцог. История, слышанная нами утром, начинает подтверждаться. Эти два, столь похожие друг на друга Антифола, и эти два Дромио, столь же похожие друг на друга.. Потом это кораблекрушение, о котором они говорят… Должно быть, действительно, это родитель этих детей, которых случай сводит теперь вместе. Антифол, ты приехал сюда из Коринфа?

Антифол сиракузский. Нет, герцог! Я приехал из Сиракуз.

Герцог. Постой, вас надо отдалить друг от друга, а то я не могу различить вас.

Антифол эфесский. Из Коринфа приехал я, мой благородный герцог.

Дромио эфесский. Со мной.

Антифол эфесский. Привез меня в этот город герцог Менафон, славный полководец и доблестный ваш дядя.

Адриана. А который из вас двух обедал сегодня со мною?

Антифол сиракузский. Я, прекрасная дама.

Адриана. И вы мне не муж?

Антифол эфесский. Ну, ужь на это я несогласен.

Антифол сиракузский. Да и я говорю, что не муж ей, хотя она и называла меня своим мужем и хотя эта прекрасная девица, её сестра, называла меня своим братом.- То, что тогда я говорил вам, прекрасная, я надеюсь доказать вам на деле, если только все, что я вижу и слышу, не есть сон.

Анжело. Вот цепь, которую вы получили от меня.

Антифол сиракузский. Кажется, да,- я этого не отрицаю.

Антиифол эфесский. А вы за эту цепь приказали арестовать меня?

Анжело. Кажется, да,- я этого не отрицаю.

Адриана. Я послала вам деньги на выкуп через Дромио, но он, кажется, не передал их вам.

Дромио эфесский. Через меня? Только не через меня.

Антифол сириакузский. Мешок с вашими деньгами получил я; его принес мне Дромио, мой слуга, Должно быть каждый из нас встретил слугу другого; меня принимали за него, а его — за меня. Отсюда и возникли все ошибки.

Антифол эфесский. Эти дукаты я отдаю на выкуп моего отца.

Герцог. В этом нет надобности; я дарую жизнь твоему отцу.

Куртизанка. Но вы мне должны отдать мое кольцо.

Антифол эфесский. Вот оно, и очень вам благодарен за обед.

Игуменья. Славный герцог, не угодно-ли пожаловать в аббатство, где мы со всеми подробностями расскажем вам все наши приключения. И всех вас, что здесь сошлись, пострадавших от всех этих многочисленных ошибок сегодняшнего дня; мы вам дадим полное удовлетворение. Целых двадцать три года я мучилась вами, мои сыновья, и только теперь я разрешилась от этого тяжелаго бремени. Вы, герцог, мой муж и дети, и вы — точные календари их рождения, пойдемте отпраздновать крестины; после таких долгих страданий — такая радость!

Герцог. От всего сердца я приму участие в этом празднестве крестин (Уходят: Герцог со свитой, игуменья, Эгеон, куртизанка, купец и Анжело).

Дромио сиракузский. Господин, сходить мне на корабль за вашими вещами?

Антифол эфесский. Какие же ты мои пожитки снес на корабль, Дромио?

Дромио сиракузский. Вещи, которые находились в Центавре.

Антифол сиракузский. Он это мне говорит; я твой господин, Дромио. Ну, пойдем с нами; о вещах мы подумаем потом. Обойми своего брата и порадуйся вместе с ним.

Антифол эфесский, Антифол сиракузкий, Адриана и Луциана уходят.

Дромио сиракузский. В доме твоего господина проживает жирная красавица, которая чуть-чуть не окухонила меня сегодня во время обеда: теперь она будет моей сестрой, а не женой.

Дромио эфесский. Мне все сдается, что ты не брат мой, а мое зеркало. Глядя на тебя, я нахожу тебя красивым малым. Дойдем, что-ли, на праздник?

Дромио сиракузский. Извольте идти вперед: вы мой старший брат.

Дромио эфесский. Ну, это еще вопрос; как мы его разрешим?

Дромио сиракузский. Мы бросим жребий соломенкой, а до тех пор,- ты старший, и потому отправляйся вперед.

Дромио эфесский. Нет, лучше так: мы родились на свет близнецами, а потому пойдем рука об руку, рядушком, а не один после другого (Уходят).

ПРИМЕЧАНИЯ.

Нам неизвестно ни одного издания этой шуточной пьесы раньше in-folio 1623 г. Еще английский писатель и критик Теобальд (в 1733) нашел в самой пьесе любопытное указание на время, когда, как он думает, она была показана. Во второй сцене третьяго действия один из Дромио описывает женщину, которая приняла его за своего мужа, неособенно привлекательно; он говорит, что она кругла, как шар земной и что на ней можно указать разные страны. Указав, где находится Шотландия и Ирландия, на вопрос Антифола: «где нужно искать Францию?» Дромио отвечает: «На лбу, вооруженном, возставшим войной против волос» — «against her hair». Здесь непереводимая игра слов hair (волос) и hair (наследник). В первом in-folio стояло: heir, которое в позднейших изданиях заменено словом hair. Но Теобальд выяснил действительный смысл этого непонятного с первого раза выражения, указав на то, что во Франции в 1689 г. шла междуусобная война Лиги с Генрихом Наварским, что, следовательно, Франция вел войну против своего наследника,- against the hair»: А так как Елисавета приняла сторону протестантского государя и в 1591 году послала на помощь ему графа Эссекса, то проницательный изследователь основательно заключил, что пьеса была написана около этого времени,

К числу признаков юношеских трудов Шекспира, особенно его комедий, принадлежат рифмованные стихи и так называемые «догрелли», соответствующие немецким стихам — нечто в роде виршей. Этих доггрелей очень много в Комедии ошибок»: довольно длинные сцены сплошь со стоят из них.

Стр. 115. «И по моей башке отметят вашу вину». Тут непереводимая игра значением слов post — гонец и столб.

Стр. 150. «Но все это не составит тысячи». Тут непереводимая игра значением слова mark — марка, монета и боевой знак.

Стр. 151. «И разных других приверженцев греха». Таково было мнение древних о городе Эфесе.

Стр. 154. «Вы бы облекии меня, покрайней мере, кожей» — намек на мячик, который обыкновенно обшивается кожей.

Стр. 155. «За что вы меня так угощаете?» Тут непереводимая игра значением слов earnest — серьозное и задаток.

Стр. 156. «То мне и в самом деле придется подумать об окопах». Тут непереводимая игра значением слов sconce- голова, башка и окопы.

Стр. 156. «Подливка». Basting — подливки и побои.

Стр. 156. «Жаркое будет суховато». Полагали, что сухое мясо развивало желчь, делало сердитым.

Стр. 158. «Твое заключение будет плешивым». Слово bald означает: глупый и плешивый.

Стр. 164. «То есть за вороной без перьев». Тут непереводимая игра значением слов crow — лом и ворона.

Стр. 168. «Нелль, сударь; но её именем, если бы она была и трех четвертей, нельзя было бы ее смерить от бедра до бедра». Тут непереводимая игра значением слов Nell- имя Нелль и ell- аршин.

Стр. 174. «Весь в буйволовой шкуре». Полицейские во времена Шекспира были одеты в форму из буйволовой кожи, которая могла бы их защитить во время драки с буйволами.

Стр. 176. «Ангел» — монета того времени.

Стр. 177. «И блудницы жгутся». Тут непереводимая игра значением слов light wench — блудница и light — светлый, светлая.

Стр. 179. «Берегитесь конца плети». Попугаев учили различным предостерегательным выражениям, которые они и кричали проходящим.

Уильям Шекспир — Комедия ошибок
, читать текст

Комедия ошибок — краткое содержание пьесы Шекспира

Главный герой произведения – это купец по имени Эгеон, живет в Сиракузах. Он состоит в браке, его спутницу зовут Эмилия. Ему нужно было поехать в город под названием Эпидамн, который находился у Адриатического моря. На момент его отъезда супруга была беременна. Проходит полгода, неожиданно для Эгеона, прибывает супруга. Ее роды состоялись в чужом городе, Эмилия рожает близняшек, двух замечательных мальчиков. Вместе с Эмилией рожает и другая девушка. У нее тоже рождаются близняшки. Женщина имела мало финансов, относилась к категории бедняков. По этой причине Эгеон предлагает другой семье сделку. Он хочет купить ее сыновей для того, чтобы в будущем они стали прислугами для его сыновей.

Прошло время. Эгеон и его семья решили вернуться домой. Однако, во время путешествия на корабле, семья попадает в ужасную бурю. Эгеон хватает своего сына и другого мальчика, а Эмилия спасает двух других детей. Они привязываются к мачтам. Наконец-то буря утихла, потерпевших спасают моряки. Эгеон с детьми попадает на корабль из Эпидаврии, а Эмилия с другими детьми оказывается на Коринфском судне.

Антифол, родной сын и его слуга воспитывались Эгеоном. Наконец мальчик вырос и достиг совершеннолетия. У парня стоит цель. Он знает, что ни один в семье и мечтает о встрече с братом. Антифол бродит по миру со своим слугой около пяти лет, и наконец находит брата. Тот уже давно находится в городе под названием Эфес.

Внешне братьев не отличить, именно это постоянно создает путаницу. Жена Антифола из Эфеса подозревает, что с рассудком мужа что-то происходит. Однажды он влюбляется в сестру супруги по имени Люциана. Она по натуре добрая и покорная. Позже все собираются в монастыре христиан, тут же прячется Антифол, который бегает от врача. В этот момент сюда проходит Эгеон, он сразу понимает, где его семья. Эгеон прибыл в Эфес для того, чтобы найти своих близких. В отношениях между Эфесом и Сиракузами возникли проблемы, по этой причине Эгеон чуть не казнили. Эгеон узнает свою родню. Здесь и дети, и красавица Эмилия. Его жена уже успела занять место настоятельницы монастыря. В итоге Герцог решает амнистировать Эгеона. Она решает сделать в честь этого повода пир и созывает всех.

Произведение повествует о том, как в жизни происходят разные и непредсказуемые события, которые невозможно предугадать. Чтобы исправить ситуацию, придется очень постараться. Иногда всё может зайти слишком далеко.

Читательский дневник.

Комедия ошибок. Читательский дневник

Советуем почитать

• Краткое содержание повести Деревня Григорович

  В одном богатом селе, в котором проживало много людей, в старом бедном доме женщина родила девочку. Рожала женщина в домашних условиях, ей не смогли оказать помощь, и она умерла при родах.

• Краткое содержание повесть Баранкин будь человеком Медведева

  История «Баранкин, будь человеком!» была написана Валерием Владимировичем Медведевым в 1961 году. Центральными персонажами повести становятся ближайшие приятели, школьники Юра Баранкин и Костя Малинин

• Краткое содержание новелла Колодец и маятник Эдгара По

  Жанровая направленность произведения позволяет отнести к короткой новелле, основная тема которой заключается в необходимости сохранения силы воли в любой трудной жизненной ситуации.

• Степной король Лир — краткое содержание рассказа Тургенев

  Вечером, в доме у одного из друзей собрались шестеро приятелей. Все они были образованны, и разговор их зашел о Шекспире. Тогда один из них вспомнил о своем знакомом Мартыне Харлове.

• Липунюшка — краткое содержание рассказа Лва Толстого

  Была в старые времена такая добрая сказка. Жили – были в селе старик со старухой. Хозяйство у них было бедное, дом старый, обветшалый, детей господь не дал. Но они очень хотели иметь ребёночка. Один раз старик уехал на работу в поле