Лифт вниз не поднимает исправить ошибку

Были времена, когда все буквы были прописными, или заглавными. Современные европейские языки уже и не помнят, что только по прошествии нескольких столетий появились буквы, которые мы называем строчными. Более или менее во всех языках, пользующихся алфавитным письмом, у прописных букв остались две основные функции: с них начинается предложение или заголовок, а внутри предложения они обозначают Важные Неповторимые Сущности. Например, имена и названия.

Вот пример. Есть верующие люди, считающие Бога — творцом мироздания, а речь — Божьим даром. Тот, кто действительно думает, что язык — божье творенье, не готов писать это слово со строчной буквы. Скорее уж собственное имя он напишет с маленькой. Но в советское время в официальной печати написать Бог с прописной можно было только в начале предложения. Во избежание такого идеологического неудобства цензорам вменялось в обязанность сдвигать такое слово в середину предложения, чтобы там уже гарантированно писать его через строчную.

Аргумент был такой — библейский персонаж (разумеется, со строчной писали и библию) ничем ведь не отличается от каких-нибудь древнегреческих богов — Зевса, Афродиты или Аполлона. А раз их много, то бог имя не собственное, а нарицательное.

Уже по этому примеру видно, что официальное отношение к букве в СССР было серьезно-насупленным. Правила правописания, надо сказать, идеологии все-таки местами сопротивлялись. Например, аббревиатура КПСС расшифровывалась как «Коммунистическая партия Советского Союза». И только когда первый, третий и четвертый члены этого словосочетания отсутствовали, буква «п» в слове партия могла по торжественным случаям повышаться в ранге, и слово превращалось в «Партию», которую полагалось считать «Умом, Честью и Совестью нашей эпохи». Прописная буква в этом слове могла нарушить работу мозга и у самых квалифицированных знатоков языка. Например, в стихах великого поэта Владимира Маяковского, известных нескольким поколениям школьников, были строчки: «Партия и Ленин — близнецы-братья. Мы говорим — Партия, подразумеваем — Ленин. Мы говорим — Ленин, подразумеваем — Партия». Это — особая функция прописной буквы, о которой мало пишут лингвисты, но которая известна в логике как «бритва Оккама», или запрет на создание лишних сущностей. На первый взгляд — мелочь. А действует:

Слова у нас — до важного самого —
в привычку входят, ветшают, как платье,
Хочу сиять заставить заново
величественнейшее слово «ПАРТИЯ».

Правда, в маленькой кумирне порой вырастает черт знает что. Братские Партии, например. Брадские такие, как сказал другой поэт, «с бородами и с ружьем». Но с партией так или иначе разобрались, их теперь несколько — не попляшешь. Да и слово «величественнейшее» большинство их членов все равно ни выговорить, ни написать без ошибки не в состоянии. Почему же все-таки только в последние годы все чаще слышны жалобы на новое засилье прописных букв? Да и официальные пособия пытаются примирить правила и служебную иерархию.

Почему-то папа или патриарх у них пишутся с прописных — Папа и Патриарх, а архиепископ или митрополит — со строчных. Логики тут никакой нет: и то, и другое — просто должность в иерархии, стало быть, имя не собственное, а нарицательное. Был Генеральный секретарь ЦК КПСС, стал Генеральный Директор. От Председателя Совета Директоров Концерна до Председателя Правления Клуба Кролиководов — все хотят, чтобы их должность писалась с прописной.

Далее, рекомендованные ранее первая и вторая мировые войны стали за последние годы Первой и Второй. В середине 1980-х годов в авторитетном справочнике рекомендовалось писать «русско-японская война 1904-1905 года», а десять лет спустя она стала Русско-японской. Правда, войны, которые крупные державы вели в чужих странах, почему-то предлагают называть просто, например, «корейской» (1950-1953) или «афганской» (1979-1989): и это о десятилетней советской кампании, которая и добила нашу сверхдержаву.

Есть два расхожих объяснения новому буйству заглавности. Одно — политическое. Россия, мол, встала с колен, и теперь все ее Атрибуты и Начальники должны, как в далекие годы становления империи, соответствовать высокому статусу. Отсюда, как встарь, Председатель Правительства, Гимн, ну, и прочие Важные Сущности. Но ведь коснулось это не только Отечества. Некоторое время назад корректоры заметили: справочники, жалуются они, стали требовать писать так называемое вежливое «Вы» с прописной не только в самом письме, но и в обычном тексте, где норма литературного языка ранее довольствовалась строчной.

Может быть, объяснение этому половодью — общечеловеческое? Один остроумный человек объяснил его так: «Пигмеи, встретив змею, прикладывают к голове какой-нибудь предмет вроде куска коры, чтобы змея сочла их более серьезным противником. И начальникам кажется, что «Генеральный Директор» — с двумя кусками коры — более важная должность, чем просто «генеральный директор». Продолжим мысль. Может быть, и народно-собирательное Афган понизили до «афганской» со строчной — от обиды?

Боюсь, что и это неверное объяснение. Ни идеология, ни психология тут особой роли не играют. Разве что в отдельных случаях. Но неуместных, или, точнее, не вмещаемых литературной нормой прописных букв стало, навскидку, слишком много, чтобы не обращать на них внимания. Тут еще, добавим, и кальки с английского, где заголовки, например, принято писать с заглавных. Так что главная причина все-таки совсем в другом.

Оглянемся вокруг. «Лучший Смывной Бачок Сантехника Geberit», «Инсталляция Для Биде», «Менеджер-Стажер», «Формирование Технического Задания и Функциональных Требований», «Модели Здоровья», «Для Гламурных Дам и Элитных Кавалеров», «Лифт Не Работает». Стоп! Вот она — такая страшная, но такая прозаическая вещь. Виноват, как обычно, Чубайс Билл Гейтс. Большинство пользователей его программ

маленькую, но вредную опцию — принудительную замену строчной буквы на прописную после точки и с каждым новым абзацем. Результатом этой автоматической процедуры сначала над техникой, а потом и над мозгом человека, и стало превращение в поэта Маяковского, с его лесенкой, миллионов простых пользователей.

Александр Колкер

ЛИФТ ВНИЗ НЕ ПОДНИМАЕТ

Якобы мемуары

Посвящаю Марии Леонидовне Пахоменко

Лифт вниз не поднимает.

Эту подпись я прочитал в одесской гостинице “Лондонской” в 1969 году. Прошло много лет, о мне никак не избавиться от ощущения, что вся моя жизнь определяется этим парадоксом.

Подарок Утесова

Родился я 28 июля 1933 года в Ленинграде. Первая удача связана с незабываемым эпизодом. Во дворе я познакомился с Борисом Максимовичем Фирсовым. Ему было девять, мне пять. Я отдал ему большое, в железной оправе, с ручкой, увеличительное стекло, а он мне — красную звездочку. Я был счастлив и считал, что Боря просто лопух. Чтобы понять, кто из нас был тогда лопухом, понадобилось пятьдесят с лишним лет…

Еще до войны поступил в музыкальную школу, что на Каменноостровском проспекте, дом 5. В классе профессора Александра Давыдовича Печникова начал осваивать азы скрипичного искусства. Так хотела моя мама.

Скрипачом я был очень слабым. Прежде всего, я трусил. Выхожу на школьную сцену с маленькой скрипочкой — четвертушкой — и умираю со страха. Пальцы не слушаются. Полуобморок.

Спасла меня война. Уверяю вас, что тушить на крышах немецкие зажигалки вместе с “взросляками” было совсем нестрашно. Это вам не “Пчелка” Шуберта!

В январе 1942 года меня с сестрой увезли в далекую сибирскую деревню Лапино (Омская область, Ишимский район). Две тысячи блокадных детей, почти все дистрофики, доходяги. Эвакуированных, а по-местному “кувырканных”, привезли в деревенскую рубленую избу и накормили до отвала горячей перловой кашей. Для многих эта каша была последней…

Пока мы жадно засовывали в рот перловку, шустрые местные жители основательно обчистили нас, позарившись на детские вещички. Потом нам объяснили, что народ здесь озлобленный. Основное население — сосланные по линии “НЭКАВЭДЭ”…

Эвакуация. Это налеты на местные огороды. Это бередящие мальчишескую душу сцены, когда наши молоденькие столичные воспитательницы от безысходности добивались “любви” у местных мужиков. Это стремительный полет с горы на самодельных лыжах, прикрученных к заплатанным валенкам при помощи веревки и сучковатой палки. Это смерть моих сверстников от голода, холода и болезней. Это раннее, не по годам, повзросление. Это военные песни — искренние, мелодичные и печальные.

Услышав впервые “Землянку” и “Темную ночь”, я повторял их сотни раз, молча, про себя, чтобы никто не слышал. “До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага…”. А дальше не могу. Реву.

В начале 1944-го вернулись в Ленинград. Отцу, пробывшему всю войну на казарменном положении в блокадном городе, разрешили привезти семью.

После войны занятия скрипкой пришлось совмещать с учебой в общеобразовательной школе. Здесь я подружился с Сергеем Беликовым. Наше совместное детище — школьный джаз-оркестр: скрипка и аккордеон — я, рояль — моя старшая сестра Ольга (“вольнонаемная”), тромбон — Борис Фирсов (играть на тромбоне он не умел и просто пел в него басовую партию), а также ударные — пионерский барабан и ряд бутылок.

Душа джаза — Сергей. Поет, сочиняет стихи, бьет чечетку, отлично рисует. Пять минут — и на картошке вырезана печать.

Билеты распространялись по школам. Бесплатно.

Наша путеводная звезда тех лет — кино. “Веселые ребята”, “Цирк”, “Серенада Солнечной долины”, “Джордж из Динки-джаза”…

Такого откровенного подхалимажа история еще не знала! Зато снисходительное отношение к нашей успеваемости и тайное покровительство нам было обеспечено. Василий Матвеевич, грузный немолодой человек, приходил на все наши концерты. Садился в первом ряду и ждал начала. Когда Беликов — он же солист, он же конферансье — ломающимся юношеским голосом выкрикивал: “…где директором Василий Матвеевич Шиков!”, директор вставал. В этот момент на его круглом лице уживались два чувства — застенчивость и самодовольство. Раздавались негромкие, нерешительные аплодисменты. Василий Матвеевич, галантно поклонившись, покидал зал…

Первые песни, первые концерты, первый успех, главным образом у девочек. Тогда мы отчетливо осознали: аплодисменты — это великая движущая сила!

И вот первая рисованная афиша:

В 1947 году в Ленинграде гастролировал джаз под управлением Утесова, и мы с Сергеем осмелились явиться к нему в гостиницу “Астория”. Представляете, как нас занесло! Два сопляка прорываются в “люкс” к выдающемуся мастеру.

Было десять часов утра. Мой скрипичный футляр оказал магическое действие на старого швейцара. Про Беликова я небрежно, через плечо, кинул: “Это со мной!”. Робко стучим в номер. Дверь открыла его дочь — Эдит. И свершилось чудо! Перед нами наше божество, наш кумир — великий Утесов!

Мы наперебой пели ему наши мальчишеские песенки, свято веря, что обогатим ими репертуар мастера эстрады.

В номер вошел официант и принес Леониду Осиповичу и Эдит первый завтрак — горячий шоколад и зеленый горошек в вафельных чашечках. Я даже предположить не мог, что аромат горячего шоколада может так мешать показу песен и вызывать столь обильное слюноотделение.

Кончилось тем, что Утесов нас похвалил, песен не взял, но подарил 1500 рублей. На аккордеон.

В садике перед “Асторией” мы с Сергеем прыгали от радости, без конца обнимались, поверив, что будущее безоблачно и прекрасно. Аккордеон “Хонер” с тремя регистрами у нас в кармане! Вот оно, счастье! Вот великий покровитель талантов, бескорыстный и мудрый наставник!

На следующий день объявили денежную реформу…

Как хотелось верить, что Леонид Осипович накануне о ней ничего не знал.

Значительно позже, будучи уже довольно известным композитором, я встречался с Утесовым у него дома, в Москве.

Звоню в дверь. Примерно минуту слышатся металлическое лязганье, какое-то клацанье и перестук. Это хозяин открывает входную систему запоров — десятка полтора замков, щеколд и цепочек. В прихожей под потолком висит огромная связка надувных разноцветных шаров. Для многочисленных малолетних родственников и знакомых.

Мы прошли в кабинет, где меня поразили две вещи — коллекция северных статуэток из моржовой кости и большой, во весь рост, портрет, на котором был изображен молодой Утесов, отражающийся в зеркале.

Леонид Осипович, сильно постаревший, долго читал свои стихи. Было видно, что он относится к ним трепетно. На одно из стихотворений — “Мальчик Ван Ли” — он предложил написать музыку. Наверное, это объяснялось тем, что Утесов уже знал мои наиболее популярные песни. Я как-то прочел в “Правде” его восторженный отзыв о моей “Зависти”.

Песня “Мальчик Ван Ли” у меня не получилась. Стихи были откровенно слабыми. Тема дружбы великих народов тогда волновала меня мало. Впрочем, как и сейчас.

О двух мальчишках, прорвавшихся в гостиницу “Астория”, я Утесову напоминать не стал.

У Сергея Беликова отец погиб на фронте. С матерью и младшим братом он никогда бы не вернулся в Ленинград, но его поэтический дар выручил тогда всю семью. Мальчик Сережа написал в эвакуации целую поэму о блокадном городе и послал ее в Москву на имя ААЖцанова. Пришел вызов. Беликовы вернулись.

После седьмого класса Сергей пошел работать на “Печатный Двор” художником-оформителем. Школу бросил. Большого труда стоило мне затащить его в десятый класс, чтобы он получил аттестат зрелости. Пропустив занятия в восьмом и девятом классах, Сережа тупо взирал на синусы и косинусы. Учителя на многое закрывали глаза, зная о незавидной судьбе одаренного неуча. Когда на выпускном экзамене по физике ему достался вопрос “Трансформаторы переменного тока”, он, как молодой Пушкин в Лицее, возвышенно выпалил импровизацию:

Мы строим мощные, гигантские плотины,

И Волга, русская великая река,

Прекрасным светом озарит мой край родимый

На долгие и славные века!

Ему поставили “отлично”.

Потом Сергей окончил филфак Ленинградского университета, болгарское отделение. Зачем? Он и сам не знал.

Подрабатывал Беликов тем, что “крутил” куплеты популярным эстрадникам П. Рудакову и В. Нечаеву. Платили, как правило, “наличманом”.

Жил он с матерью и братом в десятиметровой каморке на Карповке. В этой же коммуналке жила девица. Они расписались. Постоянные свары, скандалы, мордобой, нищета.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

Categories:

• Дети
• Общество
• Cancel

ВЕЛИКИЙ МОГУЧИЙ …

 1. Всех больных закапывать в 7 утра!(объявление в глазном отделении больницы).

2.В связи с ремонтом парикмахерской, укладка женщин будет производиться в мужском зале.

3.В виду холода, в рентгеновском кабинете делаем только срочные переломы.

6.Вяжем детские кофточки из шерсти родителей.

7.Делаем полиэтиленовые мешки по размеру заказчика.

9.Дети выдаются отцам только в трезвом состоянии.

10.Дети до пятилетнего возраста приходят в цирк на руках.

11.ЗУБЫ? наши стоматологи сделают все, что бы вы навсегда забыли о них!

12.Кондитерская фабрика приглашает на работу двух мужчин — одного для обертки, другого для начинки.

13.Ларек «Вторсырье» принимает отбросы общества охотников и рыболовов в виде костей.

14.Лифт вниз не поднимает.

15.Приглашаются грузчики для интересной работы.

16.Продается немецкая овчарка. Недорого. Ест любое мясо. Любит маленьких детей.

17.Продаю коляску для новорожденного синего цвета.

20.Продаются три поросенка.Все разного пола.

21.Продаются четыре гусыни и гусак. Все несутся.

22.Ресторан не работает, официантки распущенные.

23.Сегодня в холле гостиницы состоится лекция на аморальные темы. Читает милиция.

24.Оббиваем двери кожей заказчика.

7 комментариев

• действительно ведь — вниз никак не подняться)))) Не пойму почему минусы — оригинальное описание поломки лифта)))

• ну кому то не понравилось!)))у меня это только улыбку вызвало)))мне понравилось)))

• «В лифте,на последнем этаже: — Вниз? — Нет, бл***, вбок!»
  )))

• и это все ваши предложения)))как гласит рекламка)))

• 

  меня тоже улыбнуло. спасибо.

• тоже вызвало улыбку,от того,что это не выдумка,а кто то действительно так думает)))))но…не всем понравилось,минусовали!)))))

• 

  ну бывает! может чего с юмором… может с настроением… ;)))

---

Похожие цитаты

---

— Доедут. А если не доедут, привозите назад, я их еще не раз продам!

Как в Одессе деликатно подсказывают о незастёгнутой ширинке:

— Сёма, поправьте ваш галстук… Ниже… Ниже… Еще ниже… Оппа!

Рабиновича спросили: — Скажите, какой состав населения Одессы в процентах?

— Десять процентов русских, десять — украинцев, остальные восемьдесят — местное население.

— Ви едите фиш из ложкой или из вилкой?

— Ой, мине все равно, лишь бы да!

Рабинович у окошка обменного пункта:

— Как же вы можете утверждать, что бумажка в тридцать долларов

фальшивая, если вы сами мне только что сказали, что никогда такой не видели?

— Циперович, вам сколько лет?

— Сорок.

— Как? Ведь вам в прошлом году было сорок.

— Да, но я год болел.

— Но вы же жили.

— Чтоб вы так жили!

Репетиция оперы «Борис Годунов» в Одесском оперном театре.

Годунов: «Азохен вей, бояре! Что Шуйского не вижу среди тут? «

Режиссер: «Моня, не «среди тут», а «между здесь»! Это будет хоть немножечко по-русски! «

Приходит еврей в паспортный стол:

— Скажите, теперь действительно графа «национальность» не указывается?

— Действительно.

— И теперь у нас с Сарой паспорта будут без этой графы?

— Да. Только они у вас будут шестиугольные.

— Абрам Моисеевич, у Вас, случайно, нет перманганата калия?

— Нет, Израиль Маркович! Но есть очень свежий цианистый калий . . .

— Так это ж существенная разница!

— Ой, не смешите меня! Всего 20 копеек!

— Сарочка, пожалуйста, открой!

— Нет!

— Сарочка, открой! Послушай чем я стучу!

— Входи, пошляк! Входи, циник…

Быть или не быть? в Одессе звучит как — И шо я с этого буду иметь?, а почему — что быть — ясно, к бабке не ходи, но хочется быть так, что мама не горюй…

Всё, родник иссяк, пошла мантулить…

Моня, и шо разве мы виноваты, что вокруг Одессы Украину построили?

— С вас штраф 200 рублей за оскорбление сотрудника полиции!!!

 — Возьми тысячу и слушай дальше…

Сборной России нужен такой тренер как Сталин: не выиграли золото, значит поехали его добывать!

Вопрос армянскому радио: — Почему восточные женщины носят паранжу?

— Потому, что восточным мужикам водку пить нельзя, а род продолжать надо!

Если бы в Украине за кражу отрубывали руки, то в Верховной Раде вместо кнопок для голосования были бы педали.

Порода собак — эстонская гончая.

— Милый, что мне взять с собой на море, чтобы все, посмотрев на меня, охренели?

— САНКИ!!!

Телефонный звонок.

— Общество «Память» слушает.

— С вами говорит Рабинович. Скажите, пожалуйста, действительно евреи продали Россию?

— Да, да, продали, жидовcкая морда! Что тебе еще нужно?!

— Я хотел бы узнать, где я могу получить свою долю?

В Одессе нищий просит милостыню.

Подходит Исаак, долго ищет в карманах, наконец достает один рубль, кидает его в шляпу и говорит: — Извини, Абрамчик, вчера я женился, теперь у меня жена и теща, так что я не могу давать тебе два рубля.

Абрам вскакивает и кричит на всю улицу: — Евреи, идите скорей сюда! Посмотрите на этого потца! Вчера он женился, а сегодня я уже должен его семью кормить!

В Бруклине на Брайтон-бич один оборотистый одессит открыл небольшой дешевый ресторанчик для только что приехавших эмигрантов.

Первые посетители были поражены расторопным официантом — китайцем, который бойко изъяснялся на идише.

Хозяина спросили: — Откуда у вас китаец, говорящий на чистом идише?

— Это мы его научили, — сказал хозяин, — но только не говорите ему, он думает, что это английский…

На рынке.

— Сколько стоит эта лошадь?

— Но это курица, мадам.

— Я смотрю на цену.

Спрашивают жениха: — Ну как? Видели невесту? Что скажете?

— Мне в ней не понравились три вещи.

— Какие же?

— Ее подбородок.

— Мойша, ты уже в конце концов покормишь кота?! Ты что, не слышишь, как он орёт? Затерроризировал совсем!

— Евреи с террористами переговоров не ведут и их требования игнорируют!

В Одессе бармена спросили: — Хаим, че ты не доливаешь?

— Я стар и плохо вижу…

— Тогда почему ты не переливаешь?

— Я же не слепой!

В одесской опере: — Почему этот господин во фраке всё время угрожает палкой той даме, шо на сцене?

— Ша!.. Он ей не угрожает, он дирижирует…

— А если не угрожает, почему она так вопит?

— Вы избранный народ и Израиль земля обетованная. Но вас там всего 4 миллиона…

— А это у нас там офис.

Скайп придумали евреи — вроде бы как у тебя гости, а кормить-поить не надо.

Одесса. Привоз: — Почем мясо?

— А у вас валидол с собой?

Одесса. Привоз. Суровая тётя со щенками в корзине.

Покупатель: — Что за порода, мадам?

— Мать — пудель, отец — подлец. Сами вычисляйте!

У русского спрашивают: — Ты Родину любишь?

— Люблю.

— А жизнь за Родину отдашь?

— Отдам!

Спрашивают еврея: — Ты Родину любишь?

— Люблю.

— А жизнь за Родину отдашь?

— А кто же ее тогда любить будет?!

Два одессита пошли в гости.

Подходят к двери, и один стучит ногой.

— Сема, но почему ты стучишь ногой?

— Пусть думают, что у нас руки заняты подарками.