Она проговорила что не могу как я могла так жить раньше исправить ошибку

«Что мне делать я сделал огромную ошибку и мне не как её не исправить и если все узнают, мне будет стыдно и унизительно, помогите, пожалуйста!»

 К сожалению, нет ни одного человека на земле, который ни разу не делал ошибок, но одни ошибки можно исправить, другие ошибки уже нельзя. Что делать, когда ты совершил ошибку и теперь ничего не можешь изменить?

Дьявол действует по примерно  одинаковой схеме. Сначала возбуждает в человеке желание сделать то или иное запрещенное действие, обрисовывая в самых красивых красках результат. Но когда человек совершает это действие, оказывается, что реальность прямо противоположна представлениям, и человек чувствует, будто оказался  в помойной яме. Это похоже на то, как если бы человек нашел красиво упакованную конфету. Она блестит, переливается, но как только человек открывает ее, внутри оказывается мерзость. Такова суть греха.

Бог в Библии ярко описывает грехи его последствия: «Сладок для человека хлеб, [приобретенный] неправдою; но после он превратится в щебень во рту». (Прит.20:17)

Но на этом все не заканчивается, тот, кто побуждал человека сделать грех, тут же меняет тон и начинает унижать человека, посылая мысли: «Как ты мог до такого докатиться! Ты самое большое ничтожество, которое только существует! Зачем ты это сделал! Ты испортил себе жизнь! Теперь все уже никогда не будет как раньше!  Ты недостоин называться человеком … и т.п.

В итоге, многие люди сделавшие большую ошибку сводят счеты с жизнью, думая, что этим они прекратят свои страдания. Но и на этом все не заканчивается, сделав последнюю роковую ошибку, человек навсегда лишает себя возможности что-то исправить и отправляется на мучения после смерти навечно.

Так что же можно сделать? Как исправить ситуацию? Бог знал, что таковы будут последствия греха, поэтому он предусмотрел выход из этой ситуации. Просто так закрыть глаза на грех нельзя, грех всегда должен быть наказан, этого требует справедливость. Есть закон, который установил Бог во Вселенной: « возмездие за грех – смерть…» (Рим.6:23) Другими словами, за любой грех наказание – смертная казнь. Что делать? Кажется, что нет выхода и все люди обречены, потому что нет на земле ни одного человека, который ни разу  не согрешил бы.

Именно для этого пришел Иисус на землю, для того чтобы «Исцелять разбитых сердцем и отпустить измученных на свободу…». Грех разрушает жизнь человека и держит человека в плену вины. Но Иисус пришел для того, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос.

Решение вопроса в том, что он, будучи безгрешным, взял на себя вину всех людей и был наказан Богом на кресте за всякий грех. Жертвы Иисуса было достаточно, чтобы оплатить грехи всего человечества, прошлые, настоящие и будущие. Иисус имеет право прощать грехи, потому что Он купил это право своей смертью на кресте. Он один знает, сколько стоит твой грех, потому что Он лично заплатил за него. Хорошая новость в том, что Бог уже наказал за твой грех Иисуса. Теперь если ты придешь ко Христу и попросишь Его простить твой грех – Он простит его и не вспомнит больше никогда, потому что за него было заплачено сполна. От тебя требуется лишь поверить в то, что Иисус все за тебя оплатил. Если человек отказывается признавать жертву Христа за свои грехи и грехи всего мира, то в таком случае ему придется самостоятельно платить за свои грехи всю вечность.

 Душа человека находится вне времени, для нее не существует вчера, сегодня или завтра. Когда человек делает грех, то он совершается вне времени. Соответственно и платить за него придется всю вечность. Но если Бог прощает человека, то Он так же прощает человека вне времени, освобождая от вечного наказания. Таким образом человек перед Богом выглядит как никогда не совершавшим преступления.

Но люди задают вопрос: Хорошо, Бог простил меня, но если я убил человека, этого уже не вернуть. Человека больше нет, последствия во времени остались, как быть с этим?

Дело в том, что Бог управляет жизнью и смертью каждого человека, и если тот человек погиб, значит, его время закончилось. Так было нужно. Он все равно бы умер, если не от руки убийцы, значит от других обстоятельств. Время каждого человека на земле заканчивается точно в то время, которое установил Бог. Библия говорит, что ничего не происходит во Вселенной без ведома Бога. Нет никакого события, которое способно нарушить планы Бога и удивить Его. Он все знал от начала мира и знает, чем все закончится.

Наша задача принять свое прошлое, принять прощение Бога и жить дальше, только уже не так, как раньше. Бог приглашает людей обратить внимание на то, к чему Он призывает людей в Библии и исправить свой путь, чтобы не повторять ошибок сделанных ранее. Иногда Богу приходится допускать в жизни людей различные потрясения, чтобы человек остановился и обратил внимание на Него, и исправил свой путь, который прямиком ведет его в погибель.

Теперь конкретные ответы на вопросы:

Почему это случилось именно со мной?

Скорее всего Бог не мог достучаться до тебя другим способом. Это единственное что могло привести тебя в чувства и заставить думать о вечных вещах.

Иногда Бог допускает в жизни людей потрясения, для того чтобы сломать гордыню человека, чтобы он увидел, кто он есть на самом деле и затем показать, что Он, Бог, по-прежнему любит его такого гадкого и порочного и готов изменить его сердце и сделать другим человеком.

Как попросить у Бога прощения?

– Найти спокойное место, где тебе никто не будет мешать и обратись простыми словами, как ты обращаешься к любому человеку, расскажи как все было, что случилось и почему тебе плохо. Попроси Бога простить тебе твой грех ради Христа, потому что Он уже был наказан вместо тебя. Перед Богом нет смысла подбирать слова, Он читает твои мысли прямо из сердца и видит, когда ты обманываешь и когда говоришь правду. Он ждет, когда ты сам придешь и сам все честно Ему расскажешь.

Если не знаешь как, обратись к священнослужителю.

— Я сделал слишком большой грех, поэтому Бог не может меня простить. Что делать?

Слишком большого греха не существует.  Нет такого греха, который Бог не может простить и за который не было заплачено Христом. Доказательством тому служит воскресение Христа.

Закон Божий гласит: « возмездие за грех – смерть…» (Рим.6:23) Библия так же  говорит, что грехи всего мира были возложены на Христа в момент смерти на кресте, и Бог за них наказал собственного Сына, ради тебя и меня. Если Бы  остался хотя бы один грех, который Иисус не смог бы оплатить своей смертью, Он никогда бы не воскрес, потому что смерть по законам справедливости оставила бы его в могиле. Но Христос воскрес! И это событие доказывает, что не осталось такого греха во Вселенной, который Иисус не может простить. Поэтому можешь смело приходить к Богу, просить прощения и Бог простит тебя.

 Я попросил у Бога прощения, но совесть все равно меня мучает, что делать?

– Скорее всего Вам нужно обратиться к опытному священнослужителю и с ним поговорить о своих грехах, он может помочь вам справиться с этой болью.

Я сделал грех очень давно, Бог простил меня, но дьявол преодически напоминает мне о сделанных мной грехах и мне делается плохо. Как от этого избавиться?

Образно говоря необходимо в своем сознании на месте, где был совершен грех, нужно поставить памятник, на котором будут написаны следующие слова: «Даже такой Грех Бог мне простил!» И всякий раз, когда Вы будете вспоминать эти события и совершенный грех, благодарите Бога за то, что Он простил Вам этот грех. Пусть этот грех станет для Вас памятником Божьей милости к Вам.

 Я не могу сам себя простить за то, что сделал, как быть? 

Не могу – это неправильное слово – правильное слово «Не хочу». Человеку кажется, что если он будет себя постоянно судить в своем сознании, то таким образом он накажет себя за сделанный грех, и через время  станет легче. Но это самообман. Грех не лечится непрощением, грех лечиться только кровью Иисуса Христа, которую Он пролил за твой грех. Поэтому ты должен принять решение, захотеть простить самого себя, потому что сам Бог простил тебя, если ты просил у Него прощения. Если ты отказываешься себя прощать, то ты пытаешься сделать себя справедливей Самого Бога. Это гордость и грех. Так делать нельзя. Думаю, если Вы обратитесь к священнослужителю, он поможет Вам с этим справиться.

 И в заключении, если ты не желаешь повторять прошлых ошибок, тебе необходимо найти Церковь, где ты сможешь изучить послание Бога для нас – Библию и понять как правильно построить свою жизнь, чтобы не оказаться снова под тяжестью вины  и боли. Бог дает свободу и прощает всякого, кто приходит к  Нему. Он дал тебе жизнь, чтобы ты нашел Бога и выполнил его миссию, которую Он приготовил для тебя. Для этого ты здесь на земле, и поэтому все это происходит с тобой.

Как сказал Оскар Уайльд: «У каждого святого есть прошлое,  и у каждого грешника есть будущее…»

Вам так же может быть интересно:

Как принять ситуацию, которую ты не можешь изменить? В жизни каждого человека бывают ситуации, с которыми сложно смириться, принять и начать жизнь с нового листа.

Измена любимого человека, предательство друга, болезнь родственников, уход из жизни близкого человека, это далеко не полный список того, что может произойти в жизни, и ты никак не можешь повлиять на происходящее.  Даже простые повседневные проблемы, происходящие с нами, включают раздражение, и забирают душевный покой.

Да, жизнь любит преподносить нам сюрпризы, и к сожалению, не всегда приятные.

Что делать в таких ситуациях, когда ты никак не можешь принять, не можешь согласиться с происходящим и жить дальше?

Конечно, необходимо поработать со своими мыслями, эмоциональными реакциями, затронуть убеждения, стать более осознанным и научиться быть взрослым человеком.

В этой статье, вас ждет подробный анализ причин непринятия ситуаций, и техники, которые помогут вам с легкостью справляться со всеми жизненными невзгодами.

Самая простая техника принятия ситуации, которую не можешь изменить

Поделюсь с вами своим способом принятий ситуаций, когда я не могу ничего сделать.

Но прежде, чем описать технику, хочу сказать несколько слов про себя.

Я давно работаю с осознанностью, и поэтому, могу управлять своими эмоциями. Я часто себя задаю вопросы и отвечаю на них, поэтому у меня, этот процесс уже отлажен до автоматизма. И если вы тоже начнете практиковать более осознанное отношение к событиям, то и у вас, эта техника будет хорошо получаться.

Вот что-то произошло, и это, мне явно не нравится, не устраивает, я расстроена или я в бешенстве. Я тут же отслеживаю, что я злюсь и сопротивляюсь какому-то событию.

• Некоторое время я нахожусь в этом состоянии, буквально приказываю себе попереживать и по возмущаться.
• Когда первоначальные эмоции схлынут, и меня слегка отпустит, то я задаю себе самый главный вопрос:

«Могу ли я как-то повлиять или что-то сделать, для изменения этой ситуации?»

Что этот вопрос делает? Он перестраивает мои мысли с переживаний и эмоций на действия.

— «Могу ли я что-то сделать?»

И честный ответ: «Нет, не могу»

• Следующий вопрос: «Имеет ли смысл, злиться и переживать?»

Ответ: «Нет, не имеет»

• Если эмоции не успокаиваются, то у себя спрашиваю: «Сколько мне времени надо на переживания о том, что произошло?»
• И даю себе какое-то время – 20 минут или 1 день, в зависимости от серьезности события. К слову, если я даю 20 минут, то минут через 10, я уже спокойна.
• Второй вариант ответа: «Да, в моих силах изменить ситуацию»
• Вопрос: «Что мне надо сделать? Какие действия предпринять?»
• А вот действия, я всегда записываю на бумагу, в этом случае я продумываю все детали, и умственная жвачка прекращается.

Посмотрите видео, в котором я более подробно рассказала о этой технике, и еще о 2 техниках, которые вам помогут научиться принимать ситуации, которые не можете изменить.

А теперь, предлагаю вам подойти к этому вопросу по принятию ситуаций, более глубоко.

Как принять ситуацию, которую не можешь изменить?

Почему человек зацикливается на проблеме или ситуации?

Потому что, происшедшее событие его не устраивает, не нравится, бесит, раздражает, злит и т.д.

Вы не хотите, чтобы это происходило, и это произошло против вашего желания. Это основная предпосылка, по которой не получается отпустить ситуацию.

Давайте немного порассуждаем, и тогда вы поймете, почему вам просто необходимо перестать сопротивляться тому, что УЖЕ произошло?

Момент принятия ситуации, самый важный, именно этот процесс в психике, запустит другие процессы, с помощью которых вы найдете решение проблемы. Сейчас, когда вы сфокусированы на неприятии, то все ваши ресурсы направлены на сопротивление и отрицание.

Что надо сделать для принятия ситуации, которую не можешь изменить?

В первую очередь, почувствовать себя взрослым человеком, отвечающим за свое поведение, поступки, мышление и эмоции.

Когда вы сопротивляетесь тому, что уже есть в вашей жизни, вы попадаете в состояние маленького ребенка, который устраивает истерики и катается по полу с целью получить то, что ему хочется.

Только ваше поведение сейчас, это не катание по полу, а переживания и нервы.

Для того, чтобы выйти из состояния ребенка, постарайтесь отстраниться от проблемы и посмотреть на происходящее как будто со стороны, как фильм.

Ваша задача, успокоить свои эмоции, которые не дают вашей голове здраво размышлять.

Что мешает принять ситуацию?

В вашей голове постоянно возникают мысли и вопросы, на которые у вас нет ответа.

• Почему это произошло?
• Так не должно было случиться.
• Этого не может быть.
• Я не могу с этим смириться.
• Я не верю в это.
• Я не могу это принять.
• Он (она) не должен (а) был (а) так поступать.
• Это не справедливо, так не должно быть.
• Почему это случилось со мной?

Любой из этих вопросов и мыслей, ставит вас в позицию сопротивления.

Давайте разберем несколько мыслей, которые запускают мыслительный процесс снова и снова.

Так не должно быть. Получается, что определенное событие произошло вопреки чему-то. И это что-то, ваше собственная оценка происходящего.

Вы каким-то образом, ставите себя в позицию Бога, и считаете, что произошла ошибка или недоразумение. Т.е. законы причины и следствия вы полностью отрицаете. Событие, которое с вами произошло, является следствием каких-то определенных процессов.

Например, разбился самолет, много жертв, много горя. Само собой, что будут скорбящие по своим родственникам, которые будут отрицать происшедшее, обвинять всех и вся и задавать разные вопросы. Но одной из основных мыслей, будет мысль о том, что этого не должно было случиться.

Но самолеты просто так не падают, существует множество факторов, по которым самолет может потерпеть крушение – человеческий фактор, поломка, плохие погодные условия, птицы, ураганы, турбулентность и т.д.

Получается, что существует причина по которой разбился самолет.

А это означает, что он должен был упасть, потому что, была объективная причина, например, поломка двигателей + погодные условия. Получается, что чудес не бывает, у каждого следствия (события) есть своя причина.

Надеюсь, что вы поняли мою мысль. Что случилось, то и должно было случиться из-за того, что были предпосылки и была причина.

И от того, что вы сопротивляетесь, ничего не изменится.

Получается, что вы эмоционально «застряли» в ситуации. Время идет вперед, а вы, как будто, находитесь в прошлом, и пытаетесь настойчиво бороться с тем уже есть. Проблема состоит в том, что вы не признаете, что вы УЖЕ давно находитесь в том, что произошло.

Упражнение для принятия ситуации, в которой вы застряли

Ваша ситуация или проблема, это конечный результат каких-то процессов.

Напишите от 5 до 10 предпосылок или причин, из-за которых произошло то, что произошло.

Если вы не знаете причин, то пофантазируйте.

• Сейчас, когда вы не знаете почему, это произошло ваш мозг работает «в холостую», и постоянно загружает вопрос – почему? Но, вы не думали в направлении причины и предпосылок, поэтому, ваш мозг и не может поставить точку в этих размышлениях.
• Сделайте подробный анализ своей ситуации, лучше это сделать на листке бумаги.
• Нарисуйте кружочек в середине листка, в котором напишите свою ситуацию;
• Ниже или выше напишите причины, которые спровоцировали вашу ситуацию.
• Соедините стрелочками каждую причину и центральное событие.
• Сконцентрируйте свой взгляд на своем рисунке в течении 20-30 секунд, стараясь ни о чем не думать.

А теперь, проговорите следующие слова:

Это произошло (ваша ситуация), потому что, …. (одна из причин)

Я принимаю (ваша ситуация), потому что, есть причина происшедшего (одна из причин)

Вам необходимо произнести эти 2 фразы со всеми вашими предпосылками и причинами возникновения вашей неприятной ситуации.

Сколько раз проговаривать? До тех пор, пока вы не почувствуете, как ваше тело расслабилось, напряжение ушло, и вам стало спокойно.

Я вас уверяю, что эти фразы отлично сработают.

Почему? Ключевое слово в этих фразах «потому что».

Психологические исследования показывают, что человеческий мозг, очень хорошо реагирует на фразу «потому что», особенно на те слова, что говорятся после проговаривания «потому что».

Вторым компонентом, мешающим принять ситуацию, являются ваши эмоции

Какие эмоции возникают, когда человеку что-то не нравится?

Гнев, ярость, обида, бешенство, разочарование и т.д. Человек так устроен, что когда в нем бушуют эмоции, то мыслительная деятельность снижается. Совершаются ошибки, о которых человек в последствии будет жалеть, и вообще, уровень разумности поступков на нуле.

Поэтому, чтобы принять ситуацию, и впоследствии, отпустить и не переживать, нужно разобраться со своими эмоциями.

Смотрите, если ваши переживания тянутся долго, и после события прошло какое-то время, то это означает, что ваша эмоциональная реакция на событие была очень бурная, и вы сгенерировали огромное количество энергии.

Теперь, ваша задача освободиться от этой эмоциональной энергии, которая запускает вновь и вновь, ваши мысли и состояние раздрая. К тому же, любая сильная эмоциональная реакция – это стресс для организма.

Много упражнений и техник для снятия стресса — по этой ссылке

Упражнение на принятие ситуации, которую не можешь изменить

• Останьтесь наедине с собой;
• Вспомните о ситуации, которая вас беспокоит и отложите ее мысленно в сторону;
• Начните медленно дышать – делайте вдохи и выдохи очень медленно, сосредотачивая все свое внимание на теле;
• Дыхание должно быть медленным, и желательно, считать вслух во время вдохов и выдохов 1…2…3….4.
• Вы дышите на 4 счета во время выдоха и вдоха;
• Дышите до тех пор, пока не почувствуете, что вы успокоились, и все эмоции улеглись, внутри вас – безмятежность;
• И вот когда вы чувствуете, что спокойны, вы начинаете думать о своей ситуации и также продолжать медленно дышать.
• Представляйте картинку своей ситуации и дышите.

Для того, чтобы «продышать» не принятую ситуацию, убрать эмоциональный фон, потребуется минут 15-20.

Механизм работы этой техники.

Когда вы думаете о ситуации, которую не можете изменить, то у вас возникает множество эмоций. И организм автоматом переходит в стрессовый режим, выделяются стрессовые гормоны – кортизол и адреналин.

Во время спокойного дыхания, включается парасимпатическая нервная система и гормоны выводятся.

В момент представления ситуации и медленного дыхания, организм продолжает выводить гормоны из организма. И в тоже время, снижается значимость ситуации, она становится не такая важная.

Нейронные связи, по которым передавалось возбуждение, связанное с этой ситуацией, начинают тормозиться, т.е. успокаиваться.

Если ситуация бытовая, простая, то будет достаточно 1-2 раза, чтобы вы спокойно реагировали на этот случай.

Если что-то сложное, более травматичное, то времени надо больше.

Третья причина, которая мешает принять ситуацию – ваша привычка переживать

Излишние переживания, можно назвать чертой характера, или даже привычкой. Что такое привычка переживать? Не будем глубоко вдаваться в психический механизм, если в двух словах, то ваши нейронные связи в головном мозге «приучены» быть в возбужденном состоянии из-за разных событий, происходящих в жизни.

Если вы и сами про себя говорите, что я принимаю все близко к сердцу, нервничаю и переживаю из-за пустяков, то у вас развилась привычка излишних переживаний.

Хорошая новость! От излишних переживаний можно избавиться, если вы к этому подойдете более осознанно и будете направлять в эту сторону свое внимание.

Когда у человека сложился определённый паттерн поведения, тогда он считает свое поведение нормальным и оправданным. И если вдруг ему говорят: «А зачем ты об этом думаешь и переживаешь?

Это же ерунда, пустяки», то для такого человека, эти слова будут говорить о том, что ему надо быть холодным и бессердечным. Ведь для многих людей, сам факт переживания о чем-либо или о ком-то является фактором любви и заботы.

Но вернусь к тому, как привычка переживать является камнем преткновения к принятию ситуации, которую невозможно изменить.

Где-то глубоко внутри прячется мысль или ощущение про то, что если я не буду переживать, то совершу плохой поступок, и я просто обязан и должен так реагировать.

Вы как бы изнутри себя заставляете сопротивляться ситуации, и чувствуете, что обязаны и должны это делать. Этому сопротивлению могут способствовать несколько причин:

— вы взяли чужой шаблон поведения у близких людей – мама, папа и т.д. Они всегда так себя вели, когда что-то случалось, и вы искренне считаете, что сопротивление и не принятие событиям – это нормально.

— вы не привыкли быть осознанными, в вашей голове всегда много мыслей и они скачут как кенгуру, и вам сложно проанализировать причины и следствия происходящего.

— вы излишне эмоциональны. Вам сложно управлять своими эмоциями, и любая сильная эмоция накрывает вас как цунами.

— вы пессимист по натуре и привыкли концентрироваться на негативных событиях. Ваше мышление и сознание направлено на выискивание проблем, и когда проблема найдете, то включается программа сопротивления, чтобы лишний доказать себе и окружающим, насколько мир не справедлив, а вы в нем жертва.

Что делать с привычкой переживать, как исправить собственное мышление и восприятие?

Научиться управлять своими эмоциями, и речь совсем не идет о контроле и подавлении. Управление, это выбор, к тому же сознательный, а не автоматический, как сейчас.

Сейчас как… событие произошло и внутри вас сработала автоматическая программа эмоционального реагирования на ситуацию.

Мозг, ленив, и ему совсем не хочется каждый раз, разрабатывать новую модель поведения, если, когда-то в прошлом, была апробированная модель поведения, и не столь важно насколько она была эффективна, мозг будет ее использовать вновь и вновь.

Если вы находитесь в осознанном состоянии, то значит, вы находитесь в позиции взрослого человека. А как мы говорили выше, что позиция взрослого, автоматически убирает сопротивление, и переводит ситуацию с состояние принятия.

На этом я заканчиваю, и надеюсь, что смогла вам донести информацию о том, как принять ситуацию, которую не можешь изменить.

Конечно, следующим шагом, будет отпускание ситуации, потому что, если вы ее приняли, то надо оставить и идти дальше. О том, как отпускать ситуации, читайте в статье «3 техники: как отпустить ситуацию и не переживать».

Как я уже писала выше, принять ситуацию мешают взгляды на жизнь, ценности и убеждения. В этой статье, я дала вам много информации, которая, реально работает, но…

самостоятельная работа, не всегда эффективна, потому что, вы считаете свои убеждения верными и правильными. я вам предлагаю свою помощь на тренинге «Как правильно простить,  чтобы не остаться в дураках»

Этот тренинг не совсем про обиды и прощение, основная мысль — изменить свои убеждения, чтобы вам жилось более комфортно.

Будьте любимы и счастливы!

С уважением, семейный психолог Наталия Гнездилова

Мои курсы и тренинги

Запись на консультацию

Автор статьи — Наталия Гнездилова, семейный психолог стаж работы 15 лет. Основные направления в работе: семейные отношения, измены, повышенная тревожность, панические атаки, навязчивые мысли, ипохондрия, страхи и т.д.

Консультирую онлайн в любом из мессенджеров – скайп, ватсап, вайбер.

Подписывайтесь: канал Ютуб, группа в ВК   

Каждый человек совершает ошибки, и порой они бывают крупными и болезненными. Тебе может казаться, будто вся твоя дальнейшая жизнь перечеркнута одним неверным решением, словом или поступком. В большинстве случаев это не так, но чтобы осознать это и начать менять обстоятельства, в которых ты оказался по своей вине, тебе необходимо простить себя. Сделать это будет нелегко, но тебе придется попытаться ради своего будущего. Мы собрали несколько способов, которые помогут тебе прожить негативные чувства и перестать заниматься самобичеванием.

1. Учитывай обстоятельства, в которых ты принимал решение

Наверняка ты бы не совершил каких-либо глупых действий просто так, потому что захотел этого. Сейчас, с высоты полученного опыта, позволив судить себе обо всей ситуации в целом, тебе легко корить себя. Ведь тебе кажется, что правильный выход был очевиден.

На самом деле это не так — если ты не принял нужное решение, значит, ты не обладал тем уровнем знаний и навыков, который был для этого необходим. Прежде чем ругать себя за свои ошибки, учти обстоятельства, в которых ты действовал. Это наверняка был сильнейший стресс, непонимание, какие вообще варианты у тебя есть, много слепых зон, которые ты не мог проконтролировать, возможно, отсутствие поддержки и сомнения в собственных силах. Все это сказывается на принятии решений.

Сейчас, когда ты в спокойной обстановке, и перед тобой не стоит задача в кратчайшие сроки определить стратегию действий, ты действительно можешь считать, что поступил глупо. Но в тот момент, поверь, ты сделал все, что мог.

3. Не будь к себе слишком требовательным

Ты всего лишь человек — прочитай эту фразу еще раз и постарайся вникнуть в ее глубинное содержание. Всего лишь человек — это значит, что ты, как и все остальные, можешь ошибаться. Ошибки — это часть человеческой природы, нет никого, кто прожил бы жизнь, не допустив ни одной ошибки.

Ты ошибался, ошибался твой отец, и твой дед тоже не был исключением, каким бы мудрым ты его ни считал. Если все вокруг находят в себе силы для того, чтобы простить себя и продолжить жить дальше, почему бы тебе не попробовать сделать то же самое. Не будь к себе слишком требовательным — прощать ошибки кому-то другому легче, чем себе, но ведь ты ничем не хуже.

Выйди на улицу, встреться с друзьями, включи любимый фильм — просто дай себе отдохнуть от самого себя и своих тревожных мыслей. Это будет куда полезнее, чем требовать от себя незамедлительных действий или пытаться изменить то, что ты уже давно не контролируешь. А вот перезагрузка тебе точно не помешает.

10 способов начать жизнь с чистого листа, исправив ошибки и составив четкий план действий

5. Не ищи себе оправданий

Искать себе оправдания — заведомо провальная идея. В большинстве случаев ты прекрасно понимаешь, как и почему поступил. И все твои попытки как-либо оправдать свои действия не приведут ни к чему, кроме недовольства собой и ощущения, что ты пытаешься себя обмануть. Муки совести и нежелание примириться с действительностью только усложнят твое принятие ситуации и заставят тебя заниматься самобичеванием еще дольше.

Дай себе возможность прожить все негативные эмоции, а не убегай от них. Тебе будет больно, обидно, страшно, позволь себе выплеснуть все свои чувства. Если ты будешь держать все в себе или игнорировать свое состояние, вполне вероятно, что в скором времени ты можешь оказаться в кабинете психиатра, который будет выписывать тебе рецепт на покупку антидепрессантов или успокоительных.

Эмоции не делают тебя слабым и не уходят бесследно, если ты делаешь вид, что их не существует. Для того, чтобы отпустить ситуацию, тебе необходимо будет прожить все свои чувства столько раз, сколько придется, пока ты не смиришься со случившимся и не успокоишься.

Извлеките урок из прошлого

Когда кажется (или точно знаешь), что в прошлом совершил ошибку, надо найти в ситуации пользу, чтобы было не так обидно. Спросите себя, какой урок можно извлечь из произошедшего. Проанализируйте ответы, сделайте выводы, а чтобы закрепить результаты, запишите их в блокнот. Это поможет не только облегчить терзания, но и избежать повторения ошибки в будущем.

Научитесь прощать себя и других

Корить себя за неправильный поступок или упущенную возможность можно бесконечно. Поэтому важно прощать — других людей и самого себя. Не будьте к себе жестоки: ошибку может совершить каждый, даже вы, и это нормально, ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Жизнь не компьютерная игра, в которой можно перезагрузиться и начать всё с сохраненного момента.

Проделайте работу над ошибками

В жизни бывают фатальные ошибки, которые нельзя исправить. Однако это редкость: отношения можно наладить с помощью извинений и добрых поступков, а промах на работе — загладить осознанным трудом. Помните об этом, когда будете ругать себя за неправильное поведение. Потратьте силы, которые уходят на рефлексию, на исправление ошибки: подумайте, как лучше всего это сделать, и приступайте к действиям.

Вспомните, почему вы поступили именно так

Через некоторое время после совершенной ошибки кажется, что логично было бы поступить иначе, поэтому мы беспощадно корим себя за просчеты. Мы забываем, что в прошлом действовали исходя из тех обстоятельств, в которых находились, и из всех возможных вариантов наверняка выбрали самое логичное решение. Не забывайте об этом, когда будете ругать себя: вспомните, почему вы поступили именно так, и, скорее всего, увидите, что приняли оправданное решение.

Не преувеличивайте свою вину

Многие люди считают себя центром мира, и собственные ошибки кажутся им катастрофическими. Однако чаще всего на самом деле всё не так страшно. Попробуйте взглянуть на свой промах непредвзято: неужели из-за одной ошибки вся ваша жизнь пошла под откос и это нельзя исправить? Или для других людей это имело ужасные последствия? Вряд ли это действительно так, а значит, не стоит тратить на сожаления много времени.

Взгляните на себя со стороны

Близким и друзьям мы склонны не только сочувствовать, но и многое прощать. Стоило бы так же относиться и к себе. Посмотрите на себя глазами хорошего друга, скажите слова утешения, и вы увидите, что ошибка раздулась до масштаба катастрофы только в вашей голове, а любому другому человеку она покажется не столь уж всеобъемлющей. Это ослабит внутренние терзания и поможет посмотреть на ситуацию трезво.

Не забывайте, что в будущем возможно всё

Когда кажется, что из-за совершенной ошибки рухнул мир, подумайте, что впереди еще есть время. Наверняка можно исправить многое в своей жизни, ведь мы редко попадаем в безвыходные ситуации. Это потребует усилий и труда, но лучше их потратить на будущие достижения, чем на самоедство. Главное — научиться смотреть вперед реалистично, а не через призму уже упущенных возможностей или неправильных решений.

Радикальное принятие

Если ни один метод не помог вам справиться с болью, которую причиняют мысли об ошибках прошлого, попробуйте радикальное принятие. Иногда никакие уловки сознания не помогают объяснить свое поведение в прошлом. Тогда остается только один шаг — принять и полюбить свою жизнь целиком, со всеми ее победами и неудачами. Отчасти это напоминает позицию фаталиста: что ж, раз всё это случилось, так тому и быть.

(2 часа)

Методические
рекомендации:

При изучении
данной темы студенты должны иметь
представление о специфике формирования
дисциплины и ее содержательном наполнении,
усвоить понятия «языковая норма»,
«речевая ошибка».

Студенты должны
уметь выявлять речевые ошибки в слове,
предложении и тексте, классифицировать
их, исправлять, редактировать текст.

Содержание теоретического опроса

1. Понятие о культуре
   речи. История ее возникновения как
   самостоятельной учебной дисциплины.

2. Роль и место
   русского языка в деятельности сотрудников
   государственной службы и муниципального
   управления.

3. Понятие
   нормы в русском языке. Норма и современные
   процессы в языке.

4. Понятие
   речевой ошибки. Классификация речевых
   ошибок.

Практикум по теме

Задание
1. Прочитайте
объявления из газеты «Комсомольская
правда» (рубрика «Антиреклама», подрубрика
«Тоска объявлений») и ответьте на
вопросы: 1. Какие ошибки допустили
авторы объявлений? 2. На чем основан
возникший комический эффект объявлений?
Отредактируйте тексты с учетом значения
слов или синтаксических условий.

Медицинский центр
ОДО «Тари». Стоматология. Исправление
привкуса. («Бобруйская жизнь»).

Спрос. Велосипед
современный, яркий на девочку 5 лет,
куплю. ( «Из рук в руки»).

С днем бракосочетания
Горлова Дмитрия и Кузнецову Ольгу!
Желаем счастья без конца и края, надежд
желаем, веры и любви! Коллектив очистных
сооружений. («Тульская панорама»).

Объявление на
рынке «Долгоозерный» г. Санкт-Петербург:
«Корюшка 80 руб. Свежая, крупная, с икрой.
Город Приморск. Экологически чистая.
Большая редкость. Ловится, рискуя
жизнью».

Задание
2. Выполните
упражнение, связанное с правильным
образованием словоформ. Избегайте
речевых (акцентологических) ошибок.

Образуйте:

а)
краткие формы мужского, женского,
средне­го рода единственного числа
и формы множественного числа следующих
прилагательных и страдательных причастий:

весёлый,
глухой, дорогой, дружный, молодой, правый,
редкий, отданный;

б)
формы
прошедшего времени мужского, жен­ского,
среднего рода единственного числа и
формы множественного числа следующих
глаго­лов:

бить,
взять, гнать, выжить, задать, звать,
злить, на­жить, начать, отпить, понять,
принять, сняться, убраться.

Задание
3. Употребите
наиболее подходящее по смыслу слово,
объясните свой выбор. Укажите причину
речевой ошибки, возникающей при неверном
выборе слова.

1.
(Мимолетное
– кратковременное) нахождение денежных
средств в банке усложняет документацию.
2. Свободные экономические зоны, таким
образом, могут содействовать (реализации
– осуществлению – выполнению)
стратегических планов России. 3. Средства,
получаемые от прибыли и (освобождаемые
– высвобождаемые) в результате проведения
приватизации, должны быть направлены
на ремонт жилья. 4. Свободные экономические
зоны обеспечивают инвесторам большие
возможности (решения – выполнения –
осуществления) поставленных задач,
помогут им укрепить свои позиции на
российском рынке. 5.(Эффективное –
эффектное) управление денежными потоками
имеет огромное значение. 6. Отсутствие
научно (основанных – обоснованных)
механизмов прогнозирования оценки
рынка труда привело к известному
дисбалансу в этой сфере. 7. Анализ
финансового положения объединения по
экспортным операциям проводится на
основании данных бухгалтерской
(отчетливости – отчетности) по экспорту.
8. Заключительный этап анализа –
определение (оборотливости, оборотности)
и эффективности операций.

Задание
4. Установите причины возникновения
двусмысленности в предложениях. Там,
где это необходимо, устраните ее.

1. Трест Нарпит
получил 868 тысяч рублей чистой прибыли.
Прибыль огромная, но, к несчастью, не
такая чистая, как это кажется директору.
Она сложилась из ежедневного
систематического обворовывания
потребителя. 2. Брать деньги в долг
прославившийся даром, он кредиторов
собственных подвел: они ходили в трауре
недаром, когда черту под жизнью он
подвел. 3. На стене – диаграмма, отражающая
рост свиней в хозяйстве за последние 3
года. 4. Несмотря на серьезные финансовые
затруднения в этом году, Аэрофлоту
удалось удержать поток пассажиров на
высоком уровне.

Задание
5. Найдите лексические ошибки,
отредактируйте, установите их
разновидность.

1. Касса получает
за товары ясельного возраста. 2. На плечи
фермера ложится ответственность за
содержание и сохранность. 3. Сравним
последние экономические показатели
работников фабрики с предыдущими
годами. 4. Объем чистой продукции
может и обычно выражается в денежном
измерении. 5. В следующем году нам
предстоит большая работа по разработке
годового плана предстоящей работы. 6.
Направление развития экономики в XX веке
и у нас, и на Западе приняло ложное
направление. 7. В июне уровень выполнения
заказов снизился до 9,6%, а в июле еще ниже
– до 9,5%. 8. В отличие от становления
предпринимательства в ХIХ веке,
отличавшегося самобытностью и народностью,
предпринимательство ХХ столетия являет
более пеструю картину. 9. На предприятии
пока еще не существует специального
отдела маркетинга, а все функции пока
выполняет инженер по маркетингу. 10.
Традиционные экономические теории
традиционно (чаще всего и обычно)
учитывали только низшие потребности.

Задание
6. Укажите
морфологические и синтаксические
ошибки. Исправьте предложения.

1.
Большое внимание надо уделить обучению
технике работ на уборке работающих
студентов и школьников. 2. Мужество
рождалось их в борьбе. 3. Еще хуже обстоит
дело в том, что касается внешнеполитических
проблем. 4. Приехав в город, было уже за
полночь. 5. Всем известно, что когда даже
сильные студенты должны иметь запас
времени перед экзаменом, тем более это
необходимо слабым студентам, так как
многие из них не сдают экзамены в срок
и не могут этого сделать. 6. Она проговорила,
что не могу, как я могла так жить раньше.
7. Получив новое задание, перед
студентами появились новые трудности.

Задание
7. Прочитайте
«крылатые фразы российских политиков»
(Интернет-рассылки 164-167). Прокомментируйте
все допущенные речевые ошибки.

1.Вообще,
странно это, ну, просто странно. Я не
могу это ещё раз, я не знаю и не хочу
этого. Это не значит, что нельзя никого.
Ну, наверное, кого-то, может быть, и нужно.
Кого-то вводить, кого-то выводить (В.
Черномырдин). 2. Его реакция, она всегда,
увидим, будет этот или не будет. Если не
будет – значит, такая реакция. Если
будет – то никакая реакция (В. Черномырдин).
3. На любом языке я умею говорить со
всеми, но этим инструментом я стараюсь
не пользоваться (В.Черномырдин). 4. Чем
мы провинились перед Богом, Аллахом и
другими? (В. Черномырдин). 5. Все
решения принимались в рамках механизма
принятия решений
(И. Сергеев). 6. Законодатель у нас один
– Дума, Совет Федерации и президент
(В.Устинов). 7. Мы
там пересадили всех, по существу. Но
меньше, чем хотелось бы (Ю.Скуратов).
8. Если
McDonalds – хорошее заведение, почему наши
люди умирают в 57 лет? (В. Жириновский).
9. Мама – русская, папа – юрист
(В.Жириновский). 10. У нас все политические
лидеры уходили из жизни в основном через
смерть (В. Жириновский). 11. Работаете
вы хорошо — но дальше так работать
нельзя (Ю.Лужков). 12. Я руководствуюсь
не совестью. Я руководствуюсь инструкцией
(А. Куликов). 13. И пора уж работать
вместе, а не во взаимодействии (А.
Куликов).

Задание
8. Прочитайте
приведенный ниже текст документа.
Найдите все встречающиеся в нем ошибки,
классифицируйте их. Отредактируйте
данный текст и запишите в исправленном
виде.

Докладная записка

Довожу до Вашего
сведения, что методичный кабинет не был
отредактирован к началу учебного года,
т.е. к 1 сентября. Его бедственное положение
вводит в ужас всех преподавателей:
краска на стенах облупилась, штукатурка
обсыпалась, разбито несколько стекол.
Кабинет необходимо привести в более
лучший вид. Решающее значение необходимо
придать оборудованию кабинета. Столы
и стулья архаичные, наглядные пособия
устарели. Один из компьютеров вышел из
строя. Заменяя его монитор, он был разбит.
Компьютерная фирма, которая прислала
техника, который разбил монитор, в
результате чего компьютер вышел из
строя, отказалась возместить убытки. А
таковые, безусловно, имеются. Необходимо
предпринять намерения по устранению
всех сложившихся недочетов в кабинете.

С уважением,
искренне Ваш завхоз тов. Петров О.Л.

ЛИТЕРАТУРА

1. Введенская,
   Л.А. Риторика и культура речи [Текст] /
   Л.А. Введенская. – Ростов н/Д: Феникс,
   2007.

2. Введенская,
   Л.А. Русский язык и культура речи [Текст]
   / Л.А. Введенская, А.Г. Павлова, Е.Ю.Кашаева.
   – Ростов н/Д: Феникс, 2007.

3. Головин,
   Б.Н. Основы культуры речи [Текст]
   / Б.Н. Головин. –
   М., 1988.

4. Голуб,
   И.Б. Русский язык и культура речи: учебное
   пособие [Текст]
   / И.Б. Голуб. –
   М.: Логос, 2002.

5. Ипполитова,
   Н.А. Русский язык и культура речи: учебник
   [Текст] / Н.А. Ипполитова, О.Ю.Князева,
   М.Р. Савова. – М.: Проспект, 2008.

6. Культура
   устной и письменной речи делового
   человека: Справочник. Практикум. 7-е
   изд., испр. [Текст]
   / М.,
   Флинта: Наука, 2001.

7. Стилистика и
   литературное редактирование / Под ред.
   проф. В.И. Максимова.- М.: Гардарики, 2004.

СЛОВАРИ

1. Лексические
   трудности русского языка. – М., 1994.

2. Ожегов,
   С.И. Толковый словарь русского языка
   [Текст] / С.И. Ожегов. –
   М., [любое изд.].

3. Орфоэпический
   словарь русского языка / Под. ред. Р.И.
   Аванесова. М., [любое изд.].

4. Денисов, П.Н.
   Словарь сочетаемости слов русского
   языка / Под ред. В.В. Морковкина. – М.:
   ООО «Изд-во АСТ», 2005.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

• Полный текст
• I
• II
• III
• IV
• V
• VI
• VII
• VIII
• IX
• X
• XI
• XII
• Эпилог
• Примечания

«Как же это вы были масо­ном, Филипп Сте­па­ныч?» – спро­сил его Пигасов.

«Известно как: я носил длин­ный ноготь на пятом пальце».

Но больше всего сме­я­лась Дарья Михай­ловна, когда Пига­сов пустился рас­суж­дать о любви и уве­рять, что и о нем взды­хали, что одна пыл­кая немка назы­вала его даже «аппе­тит­ным Афри­кан­чи­ком и хри­пун­чи­ком». Дарья Михай­ловна сме­я­лась, а Пига­сов не лгал: он дей­стви­тельно имел право хва­статься сво­ими побе­дами. Он утвер­ждал, что ничего не может быть легче, как влю­бить в себя какую угодно жен­щину: стоит только повто­рять ей десять дней сряду, что у ней в устах рай, а в очах бла­жен­ство и что осталь­ные жен­щины перед ней про­стые тряпки, и на один­на­дца­тый день она сама ска­жет, что у ней в устах рай и в очах бла­жен­ство, и полю­бит вас. Все на свете бывает. Почему знать? может быть, Пига­сов и прав.

В поло­вине деся­того Рудин уже был в беседке. В дале­кой и блед­ной глу­бине неба только что про­сту­пали звез­дочки; на западе еще алело – там и небо­склон казался ясней и чище; полу­круг луны бле­стел золо­том сквозь чер­ную сетку пла­ку­чей березы. Дру­гие дере­вья либо сто­яли угрю­мыми вели­ка­нами, с тыся­чью про­све­тов, напо­до­бие глаз, либо сли­ва­лись в сплош­ные мрач­ные гро­мады. Ни один листок не шеве­лился; верх­ние ветки сире­ней и ака­ций как будто при­слу­ши­ва­лись к чему-то и вытя­ги­ва­лись в теп­лом воз­духе. Дом тем­нел вблизи; пят­нами крас­но­ва­того света рисо­ва­лись на нем осве­щен­ные длин­ные окна. Кро­ток и тих был вечер; но сдер­жан­ный, страст­ный вздох чудился в этой тишине.

Рудин стоял, скре­стив руки на груди, и слу­шал с напря­жен­ным вни­ма­нием. Сердце в нем билось сильно, и он невольно удер­жи­вал дыха­ние. Нако­нец ему послы­ша­лись лег­кие, тороп­ли­вые шаги, и в беседку вошла Наталья.

Рудин бро­сился к ней, взял ее за руки. Они были холодны как лед.

– Ната­лья Алек­се­евна! – заго­во­рил он тре­пет­ным шепо­том, – я хотел вас видеть… я не мог дождаться зав­траш­него дня. Я дол­жен вам ска­зать, чего я не подо­зре­вал, чего я не созна­вал даже сего­дня утром: я люблю вас.

Руки Ната­льи слабо дрог­нули в его руках.

– Я люблю вас, – повто­рил он, – и как я мог так долго обма­ны­ваться, как я давно не дога­дался, что люблю вас!.. А вы?.. Ната­лья Алек­се­евна, ска­жите, вы?..

Ната­лья едва пере­во­дила дух.

– Вы видите, я при­шла сюда, – про­го­во­рила она наконец.

– Нет, ска­жите, вы любите меня?

– Мне кажется… да… – про­шеп­тала она.

Рудин еще крепче стис­нул ее руки и хотел было при­влечь ее к себе…

Ната­лья быстро оглянулась.

– Пустите меня, мне страшно – мне кажется, кто-то нас под­слу­ши­вает… Ради Бога, будьте осто­рожны. Волын­цев догадывается.

– Бог с ним! Вы видели, я и не отве­чал ему сего­дня… Ах, Ната­лья Алек­се­евна, как я счаст­лив! Теперь уже ничто нас не разъединит!

Ната­лья взгля­нула ему в глаза.

– Пустите меня, – про­шеп­тала она, – мне пора.

– Одно мгно­ве­нье… – начал Рудин.

– Нет, пустите, пустите меня…

– Вы как будто меня боитесь?

– Нет; но мне пора…

– Так повто­рите по край­ней мере еще раз…

– Вы гово­рите, вы счаст­ливы? – спро­сила Наталья.

– Я? Нет чело­века в мире счаст­ли­вее меня! Неужели вы сомневаетесь?

Ната­лья при­под­няла голову. Пре­красно было ее блед­ное лицо, бла­го­род­ное, моло­дое и взвол­но­ван­ное – в таин­ствен­ной тени беседки, при сла­бом свете, падав­шем с ноч­ного неба.

– Знайте же, – ска­зала она, – я буду ваша.

– О Боже! – вос­клик­нул Рудин…

Но Ната­лья укло­ни­лась и ушла. Рудин постоял немного, потом вышел мед­ленно из беседки. Луна ясно осве­тила его лицо; на губах его блуж­дала улыбка.

– Я счаст­лив, – про­из­нес он впол­го­лоса. – Да, я счаст­лив, – повто­рил он, как бы желая убе­дить самого себя.

Он выпря­мил свой стан, встрях­нул куд­рями и пошел про­ворно в сад, весело раз­ма­хи­вая руками.

А между тем в сире­не­вой беседке тихонько раз­дви­ну­лись кусты и пока­зался Пан­да­лев­ский. Он осто­рожно огля­нулся, пока­чал голо­вой, сжал губы, про­из­нес зна­чи­тельно: «Вот как‑с. Это надобно будет дове­сти до све­де­ния Дарьи Михай­ловны», – и скрылся.

VIII

Воз­вра­тясь домой, Волын­цев был так уныл и мра­чен, так неохотно отве­чал своей сестре и так скоро заперся к себе в каби­нет, что она реши­лась послать гонца за Леж­не­вым. Она при­бе­гала к нему во всех затруд­ни­тель­ных слу­чаях. Леж­нев велел ей ска­зать, что при­е­дет на сле­ду­ю­щий день.

Волын­цев и к утру не пове­се­лел. Он хотел было после чаю отпра­виться на работы, но остался, лег на диван и при­нялся читать книгу, что с ним слу­ча­лось не часто. Волын­цев к лите­ра­туре вле­че­ния не чув­ство­вал, а сти­хов про­сто боялся. «Это непо­нятно, как стихи», – гова­ри­вал он и, в под­твер­жде­ние слов своих, при­во­дил сле­ду­ю­щие строки поэта Айбулата:

И до конца печаль­ных дней
Ни гор­дый опыт, ни рассудок
Не изо­мнут рукой своей
Кро­ва­вых жизни незабудок.

Алек­сандра Пав­ловна тре­вожно посмат­ри­вала на сво­его брата, но не бес­по­ко­ила его вопро­сами. Эки­паж подъ­е­хал к крыльцу. «Ну, – поду­мала она, – слава Богу, Леж­нев…» Слуга вошел и доло­жил о при­езде Рудина.

Волын­цев бро­сил книгу на пол и под­нял голову.

– Кто при­е­хал? – спро­сил он.

– Рудин, Дмит­рий Нико­лаич, – повто­рил слуга.

Волын­цев встал.

– Проси, – про­мол­вил он, – а ты, сестра, – при­ба­вил он, обра­тясь к Алек­сан­дре Пав­ловне, – оставь нас.

– Да почему же? – начала она.

– Я знаю, – пере­бил он с запаль­чи­во­стью, – я прошу тебя.

Вошел Рудин. Волын­цев холодно покло­нился ему, стоя посреди ком­наты, и не про­тя­нул ему руки.

– Вы меня не ждали, при­знай­тесь, – начал Рудин и поста­вил шляпу на окно.

Губы его слегка подер­ги­вало. Ему было неловко; но он ста­рался скрыть свое замешательство.

– Я вас не ждал, точно, – воз­ра­зил Волын­цев, – я ско­рее, после вче­раш­него дня, мог ждать кого-нибудь – с пору­че­нием от вас.

– Я пони­маю, что вы хотите ска­зать, – про­мол­вил Рудин, садясь, – и очень рад вашей откро­вен­но­сти. Этак гораздо лучше. Я сам при­е­хал к вам, как к бла­го­род­ному человеку.

– Нельзя ли без ком­пли­мен­тов? – заме­тил Волынцев.

– Я желаю объ­яс­нить вам, зачем я приехал.

– Мы с вами зна­комы: почему же вам и не при­е­хать ко мне? При­том же вы не в пер­вый раз удо­сто­и­ва­ете меня своим посещением.

– Я при­е­хал к вам, как бла­го­род­ный чело­век к бла­го­род­ному чело­веку, – повто­рил Рудин, – и хочу теперь сослаться на соб­ствен­ный ваш суд… Я дове­ряю вам вполне…

– Да в чем дело? – про­го­во­рил Волын­цев, кото­рый все еще стоял в преж­нем поло­же­нии и сумрачно гля­дел на Рудина, изредка подер­ги­вая концы усов.

– Поз­вольте… я при­е­хал затем, чтобы объ­яс­ниться, конечно; но все-таки это нельзя разом.

– Отчего же нельзя?

– Здесь заме­шано тре­тье лицо…

– Какое тре­тье лицо?

– Сер­гей Пав­лыч, вы меня понимаете.

– Дмит­рий Нико­лаич, я вас нисколько не понимаю.

– Вам угодно…

– Мне угодно, чтобы вы гово­рили без оби­ня­ков! – под­хва­тил Волынцев.

Он начи­нал сер­диться не на шутку.

Рудин нахму­рился.

– Извольте… мы одни. Я дол­жен вам ска­зать – впро­чем, вы, веро­ятно, уже дога­ды­ва­е­тесь (Волын­цев нетер­пе­ливо пожал пле­чами), – я дол­жен вам ска­зать, что я люблю Ната­лью Алек­се­евну и имею право пред­по­ла­гать, что и она меня любит.

Волын­цев поблед­нел, но ничего не отве­тил, ото­шел к окну и отвернулся.

– Вы пони­ма­ете, Сер­гей Пав­лыч, – про­дол­жал Рудин, – что если бы я не был уверен…

– Поми­луйте! – поспешно пере­бил Волын­цев, – я нисколько не сомне­ва­юсь… Что ж! на здо­ро­вье! Только я удив­ля­юсь, с какого дья­вола вам взду­ма­лось ко мне с этим изве­стием пожа­ло­вать… Я‑то тут что? Что мне за дело, кого вы любите и кто вас любит? Я про­сто не могу понять.

Волын­цев про­дол­жал гля­деть в окно. Голос его зву­чал глухо.

Рудин встал.

– Я вам скажу, Сер­гей Пав­лыч, почему я решился при­е­хать к вам, почему я не почел себя даже вправе скрыть от вас нашу… наше вза­им­ное рас­по­ло­же­ние. Я слиш­ком глу­боко ува­жаю вас – вот почему я при­е­хал; я не хотел… мы оба не хотели разыг­ры­вать перед вами коме­дию. Чув­ство ваше к Ната­лье Алек­се­евне было мне известно… Поверьте, я знаю себе цену: я знаю, как мало достоин я того, чтобы заме­нить вас в ее сердце; но если уж этому суж­дено было слу­читься, неужели же лучше хит­рить, обма­ны­вать, при­тво­ряться? Неужели лучше под­вер­гаться недо­ра­зу­ме­ниям или даже воз­мож­но­сти такой сцены, какая про­изо­шла вчера за обе­дом? Сер­гей Пав­лыч, ска­жите сами.

Волын­цев скре­стил руки на груди, как бы уси­ли­ва­ясь укро­тить самого себя.

– Сер­гей Пав­лыч! – про­дол­жал Рудин, – я огор­чил вас, я это чув­ствую… но пой­мите нас… пой­мите, что мы не имели дру­гого сред­ства дока­зать вам наше ува­же­ние, дока­зать, что мы умеем ценить ваше пря­мо­ду­шие, бла­го­род­ство. Откро­вен­ность, пол­ная откро­вен­ность со вся­ким дру­гим была бы неуместна, но с вами она ста­но­вится обя­зан­но­стью. Нам при­ятно думать, что наша тайна в ваших руках…

Волын­цев при­нуж­денно захохотал.

– Спа­сибо за дове­рен­ность! – вос­клик­нул он, – хотя, прошу заме­тить, я не желал ни знать вашей тайны, ни своей вам выдать, а вы ею рас­по­ря­жа­е­тесь, как своим доб­ром. Но, поз­вольте, вы гово­рите как бы от общего лица. Стало быть, я могу пред­по­ла­гать, что Ната­лье Алек­се­евне известно ваше посе­ще­ние и цель этого посещения?

Рудин немного смутился.

– Нет, я не сооб­щил Ната­лье Алек­се­евне моего наме­ре­ния; но, я знаю, она раз­де­ляет мой образ мыслей.

– Все это пре­красно, – заго­во­рил, помол­чав немного, Волын­цев и заба­ра­ба­нил паль­цами по стеклу, – хотя, при­знаться, было бы гораздо лучше, если бы вы поменьше меня ува­жали. Мне, по правде ска­зать, ваше ува­же­ние ни к черту не нужно; но что же вы теперь хотите от меня?

– Я ничего не хочу… или, нет! я хочу одного: я хочу, чтобы вы не счи­тали меня ковар­ным и хит­рым чело­ве­ком, чтобы вы поняли меня… Я наде­юсь, что вы теперь уже не можете сомне­ваться в моей искрен­но­сти… Я хочу, Сер­гей Пав­лыч, чтобы мы рас­ста­лись дру­зьями… чтобы вы по-преж­нему про­тя­нули мне руку…

И Рудин при­бли­зился к Волынцеву.

– Изви­ните меня, мило­сти­вый госу­дарь, – про­мол­вил Волын­цев, обер­нув­шись и отсту­пив шаг назад, – я готов отдать пол­ную спра­вед­ли­вость вашим наме­ре­ниям, все это пре­красно, поло­жим даже воз­вы­шенно, но мы люди про­стые, едим пря­ники непи­са­ные, мы не в состо­я­нии сле­дить за поле­том таких вели­ких умов, каков ваш… Что вам кажется искрен­ним, нам кажется навяз­чи­вым и нескром­ным… Что для вас про­сто и ясно, для нас запу­танно и темно… Вы хва­ста­е­тесь тем, что мы скры­ваем: где же нам понять вас! Изви­ните меня: ни дру­гом я вас счи­тать не могу, ни руки я вам не подам… Это, может быть, мелко; да ведь я сам мелок.

Рудин взял шляпу с окна.

– Сер­гей Пав­лыч! – про­го­во­рил он печально, – про­щайте; я обма­нулся в своих ожи­да­ниях. Посе­ще­ние мое дей­стви­тельно довольно странно; но я наде­ялся, что вы (Волын­цев сде­лал нетер­пе­ли­вое дви­же­ние)… Изви­ните, я больше гово­рить об этом не стану. Сооб­ра­зив все, я вижу, точно: вы правы и иначе посту­пить не могли. Про­щайте и поз­вольте по край­ней мере еще раз, в послед­ний раз, уве­рить вас в чистоте моих наме­ре­ний… В вашей скром­но­сти я убежден…

• Полный текст
• I
• II
• III
• IV
• V
• VI
• VII
• VIII
• IX
• X
• XI
• XII
• Эпилог
• Примечания

Александра Павловна всплеснула руками.

– Не очень сведущ! Рудин! – воскликнула она.

– Не очень сведущ, – точно тем же голосом повторил Лежнев, – любит пожить на чужой счет, разыгрывает роль, и так далее… это все в порядке вещей. Но дурно то, что он холоден, как лед.

– Он, эта пламенная душа, холоден! – перебила Александра Павловна.

– Да, холоден, как лед, и знает это и прикидывается пламенным. Худо то, – продолжал Лежнев, постепенно оживляясь, – что он играет опасную игру, – опасную не для него, разумеется; сам копейки, волоска не ставит на карту – а другие ставят душу…

– О ком, о чем вы говорите? Я вас не понимаю, – проговорила Александра Павловна.

– Худо то, что он не честен. Ведь он умный человек: он должен же знать цену слов своих, – а произносит их так, как будто они ему что-нибудь стоят… Спору нет, он красноречив; только красноречие его не русское. Да и, наконец, красно говорить простительно юноше, а в его года стыдно тешиться шумом собственных речей, стыдно рисоваться!

– Мне кажется, Михайло Михайлыч, для слушателя все равно, рисуетесь вы или нет…

– Извините, Александра Павловна, не все равно. Иной скажет мне слово, меня всего проймет, другой то же самое слово скажет или еще красивее, – я и ухом не поведу. Отчего это?

– То есть вы не поведете, – перебила Александра Павловна.

– Да, не поведу, – возразил Лежнев, – хотя может быть, у меня и большие уши. Дело в том, что слова Рудина так и остаются словами и никогда не станут поступком – а между тем эти самые слова могут смутить, погубить молодое сердце.

– Да о ком, о ком вы говорите, Михайло Михайлыч?

Лежнев остановился.

– Вы желаете знать, о ком я говорю? О Наталье Алексеевне.

Александра Павловна смутилась на мгновение, но тотчас же усмехнулась.

– Помилуйте, – начала она, – какие у вас всегда странные мысли! Наталья еще ребенок; да, наконец, если б что-нибудь и было, неужели вы думаете, что Дарья Михайловна…

– Дарья Михайловна, во-первых, эгоистка и живет для себя; а во-вторых, она так уверена в своем уменье воспитывать детей, что ей и в голову не приходит беспокоиться о них. Фи! как можно! одно мановенье, один величественный взгляд – и все пойдет как по ниточке. Вот что думает эта барыня, которая и меценаткой себя воображает, и умницей, и бог знает чем, а на деле она больше ничего, как светская старушонка. А Наталья не ребенок; она, поверьте, чаще и глубже размышляет, чем мы с вами. И надобно же, чтобы эдакая честная, страстная и горячая натура наткнулась на такого актера, на такую кокетку! Впрочем, и это в порядке вещей.

– Кокетка! Это вы его называете кокеткой?

– Конечно, его… Ну, скажите сами, Александра Павловна, что за роль его у Дарьи Михайловны? Быть идолом, оракулом в доме, вмешиваться в распоряжения, в семейные сплетни и дрязги – неужели это достойно мужчины?

Александра Павловна с изумлением посмотрела Лежневу в лицо.

– Я не узнаю вас, Михайло Михайлыч, – проговорила она. – Вы покраснели, вы пришли в волнение. Право, тут что-нибудь должно скрываться другое…

– Ну, так и есть! Ты говоришь женщине дело, по убеждению; а она до тех пор не успокоится, пока не придумает какой-нибудь мелкой, посторонней причины, заставляющей тебя говорить именно так, а не иначе.

Александра Павловна рассердилась.

– Браво, мосьё Лежнев! вы начинаете преследовать женщин не хуже г. Пигасова; но, воля ваша, как вы ни проницательны, все-таки мне трудно поверить, чтобы вы в такое короткое время могли всех и все понять. Мне кажется, вы ошибаетесь. По-вашему, Рудин – Тартюф какой-то.

– В том-то и дело, что он даже не Тартюф. Тартюф, тот по крайней мере знал, чего добивался; а этот, при всем своем уме…

– Что же, что же он? Доканчивайте вашу речь, несправедливый, гадкий человек!

Лежнев встал.

– Послушайте, Александра Павловна, – начал он, – несправедливы-то вы, а не я. Вы досадуете на меня за мои резкие суждения о Рудине: я имею право говорить о нем резко! Я, может быть, не дешевой ценой купил это право. Я хорошо его знаю: я долго жил с ним вместе. Помните, я обещался рассказать вам когда-нибудь наше житье в Москве. Видно, придется теперь это сделать. Но будете ли вы иметь терпение меня выслушать?

– Говорите, говорите!

– Ну, извольте.

Лежнев принялся ходить медленными шагами по комнате, изредка останавливаясь и наклоняя голову вперед.

– Вы, может быть, знаете, – заговорил он, – а может быть, и не знаете, что я осиротел рано и уже на семнадцатом году не имел над собою набольшего. Я жил в доме тетки в Москве и делал что хотел. Малый я был довольно пустой и самолюбивый, любил порисоваться и похвастать. Вступив в университет, я вел себя как школьник и скоро попался в историю. Я вам ее рассказывать не стану: не стоит. Я солгал, и довольно гадко солгал… Меня вывели на свежую воду, уличили, пристыдили… Я потерялся и заплакал, как дитя. Это происходило на квартире одного знакомого, в присутствии многих товарищей. Все принялись хохотать надо мною, все, исключая одного студента, который, заметьте, больше прочих негодовал на меня, пока я упорствовал и не сознавался в своей лжи. Жаль ему, что ли, меня стало, только он взял меня под руку и увел к себе.

– Это был Рудин? – спросила Александра Павловна.

– Нет, это не был Рудин… это был человек… он уже теперь умер… это был человек необыкновенный. Звали его Покорским. Описать его в немногих словах я не в силах, а начав говорить о нем, уже ни о ком другом говорить не захочешь. Это была высокая, чистая душа, и ума такого я уже не встречал потом. Покорский жил в маленькой, низенькой комнатке, в мезонине старого деревянного домика. Он был очень беден и перебивался кое-как уроками. Бывало, он даже чашкой чаю не мог попотчевать гостя; а единственный его диван до того провалился, что стал похож на лодку. Но, несмотря на эти неудобства, к нему ходило множество народа. Его все любили, он привлекал к себе сердца. Вы не поверите, как сладко и весело было сидеть в его бедной комнатке! У него я познакомился с Рудиным. Он уже отстал тогда от своего князька.

– Что же было такого особенного в этом Покорском? – спросила Александра Павловна.

– Как вам сказать? Поэзия и правда – вот что влекло всех к нему. При уме ясном, обширном, он был мил и забавен, как ребенок. У меня до сих пор звенит в ушах его светлое хохотанье, и в то же время он

Пылал полуночной лампадой
Перед святынею добра…

Так выразился о нем один полусумасшедший и милейший поэт нашего кружка.

– А как он говорил? – спросила опять Александра Павловна.

– Он говорил хорошо, когда был в духе, но не удивительно. Рудин и тогда был в двадцать раз красноречивее его.

Лежнев остановился и скрестил руки.

– Покорский и Рудин не походили друг на друга. В Рудине было гораздо больше блеску и треску, больше фраз и, пожалуй, больше энтузиазма. Он казался гораздо даровитее Покорского, а на самом деле он был бедняк в сравнении с ним. Рудин превосходно развивал любую мысль, спорил мастерски; но мысли его рождались не в его голове: он брал их у других, особенно у Покорского. Покорский был на вид тих и мягок, даже слаб – и любил женщин до безумия, любил покутить и не дался бы никому в обиду. Рудин казался полным огня, смелости, жизни, а в душе был холоден и чуть ли не робок, пока не задевалось его самолюбие: тут он на стены лез. Он всячески старался покорить себе людей, но покорял он их во имя общих начал и идей и действительно имел влияние сильное на многих. Правда, никто его не любил; один я, может быть, привязался к нему. Его иго носили… Покорскому все отдавались сами собой. Зато Рудин никогда не отказывался толковать и спорить с первым встречным… Он не слишком много прочел книг, но во всяком случае гораздо больше, чем Покорский и чем все мы; притом ум имел систематический, память огромную, а ведь это-то и действует на молодежь! Ей выводы подавай, итоги, хоть неверные, да итоги! Совершенно добросовестный человек на это не годится. Попытайтесь сказать молодежи, что вы не можете дать ей полной истины, потому что сами не владеете ею… молодежь вас и слушать не станет. Но обмануть вы ее тоже не можете. Надобно, чтобы вы сами хотя наполовину верили, что обладаете истиной… Оттого-то Рудин и действовал так сильно на нашего брата. Видите ли, я вам сейчас сказал, что он прочел немного, но читал он философские книги, и голова у него так была устроена, что он тотчас же из прочитанного извлекал все общее, хватался за самый корень дела и уже потом проводил от него во все стороны светлые, правильные нити мысли, открывал духовные перспективы. Наш кружок состоял тогда, говоря по совести, из мальчиков – и недоученных мальчиков. Философия, искусство, наука, самая жизнь – все это для нас были одни слова, пожалуй, даже понятия, заманчивые, прекрасные, но разбросанные, разъединенные. Общей связи этих понятий, общего закона мирового мы не сознавали, не осязали, хотя смутно толковали о нем, силились отдать себе в нем отчет… Слушая Рудина, нам впервые показалось, что мы, наконец-то, схватили ее, эту общую связь, что поднялась, наконец, завеса! Положим, он говорил не свое – что за дело! – но стройный порядок водворялся во всем, что мы знали, все разбросанное вдруг соединялось, складывалось, вырастало перед нами, точно здание, все светлело, дух веял всюду… Ничего не оставалось бессмысленным, случайным: во всем высказывалась разумная необходимость и красота, все получало значение ясное и, в то же время, таинственное, каждое отдельное явление жизни звучало аккордом, и мы сами, с каким-то священным ужасом благоговения, с сладким сердечным трепетом, чувствовали себя как бы живыми сосудами вечной истины, орудиями ее, призванными к чему-то великому… Вам все это не смешно?

– Нисколько! – медленно возразила Александра Павловна, – почему вы это думаете? Я вас не совсем понимаю, но мне не смешно.

– Мы с тех пор успели поумнеть, конечно, – продолжал Лежнев, – все это нам теперь может казаться детством… Но, я повторяю, Рудину мы тогда были обязаны многим. Покорский был несравненно выше его, бесспорно; Покорский вдыхал в нас всех огонь и силу, но он иногда чувствовал себя вялым и молчал. Человек он был нервический, нездоровый; зато когда он расправлял свои крылья – Боже! куда не залетал он! в самую глубь и лазурь неба! А в Рудине, в этом красивом и статном малом, было много мелочей; он даже сплетничал; страсть его была во все вмешиваться, все определять и разъяснять. Его хлопотливая деятельность никогда не унималась… политическая натура‑с! Я о нем говорю, каким я его знал тогда. Впрочем, он, к несчастию, не изменился. Зато он и в верованиях своих не изменился… в тридцать пять лет!.. Не всякий может сказать это о себе.

VI

Прошло два месяца с лишком. В течение всего этого времени Рудин почти не выезжал от Дарьи Михайловны. Она не могла обойтись без него. Рассказывать ему о себе, слушать его рассуждения стало для нее потребностью. Он однажды хотел уехать, под тем предлогом, что у него вышли все деньги: она дала ему пятьсот рублей. Он занял также у Волынцева рублей двести. Пигасов гораздо реже прежнего посещал Дарью Михайловну: Рудин давил его своим присутствием. Впрочем, давление это испытывал не один Пигасов.

— Не люблю я этого умника, — говаривал он, — выражается он неестественно, ни дать ни взять, лицо из русской повести; скажет: «Я», и с умилением остановится… «Я, мол, я…» Слова употребляет все такие длинные. Ты чихнешь, он тебе сейчас станет доказывать, почему ты именно чихнул, а не кашлянул… Хвалит он тебя, точно в чин производит… Начнет самого себя бранить, с грязью себя смешает — ну, думаешь, теперь на свет божий глядеть не станет. Какое! повеселеет даже, словно горькой водкой себя попотчевал.

Пандалевский побаивался Рудина и осторожно за ним ухаживал. Волынцев находился в странных отношениях с ним. Рудин называл его рыцарем, превозносил его в глаза и за глаза; но Волынцев не мог полюбить его и всякий раз чувствовал невольное нетерпение и досаду, когда тот принимался в его же присутствии разбирать его достоинства. «Уж не смеется ли он надо мною?» — думал он, и враждебно шевелилось в нем сердце. Волынцев старался переломить себя; но он ревновал его к Наталье. Да и сам Рудин, хотя всегда шумно приветствовал Волынцева, хотя называл его рыцарем и занимал у него деньги, едва ли был к нему расположен. Трудно было бы определить, что собственно чувствовали эти два человека, когда, стискивая по-приятельски один другому руки, они глядели друг другу в глаза…

Басистов продолжал благоговеть перед Рудиным и ловить на лету каждое его слово. Рудин мало обращал на него внимания. Как-то раз он провел с ним целое утро, толковал с ним о самых важных мировых вопросах и задачах и возбудил в нем живейший восторг, но потом он его бросил… Видно, он только на словах искал чистых и преданных душ. С Лежневым, который начал ездить к Дарье Михайловне, Рудин даже в спор не вступал и как будто избегал его. Лежнев также обходился с ним холодно, а впрочем, не высказывал своего окончательного мнения о нем, что очень смущало Александру Павловну. Она преклонялась перед Рудиным; но и Лежневу она верила. Все в доме Дарьи Михайловны покорялись прихоти Рудина: малейшие желания его исполнялись. Порядок дневных занятий от него зависел. Ни одна partie de plaisir [увеселительная прогулка (фр.).] не составлялась без него. Впрочем, он не большой был охотник до всяких внезапных поездок и затей и участвовал в них, как взрослые в детских играх, с ласковым и слегка скучающим благоволением. Зато он входил во все: толковал с Дарьей Михайловной о распоряжениях по имению, о воспитании детей, о хозяйстве, вообще о делах; выслушивал ее предположения, не тяготился даже мелочами, предлагал преобразования и нововведения. Дарья Михайловна восхищалась ими на словах — и только. В деле хозяйства она придерживалась советов своего управляющего, пожилого одноглазого малоросса, добродушного и хитрого плута. «Старенькое-то жирненько, молоденькое худенько», — говаривал он, спокойно ухмыляясь и подмигивая своим единственным глазом.

После самой Дарьи Михайловны Рудин ни с кем так часто и так долго не беседовал, как с Натальей. Он тайком давал ей книги, поверял ей свои планы, читал ей первые страницы предполагаемых статей и сочинений. Смысл их часто оставался недоступным для Натальи. Впрочем, Рудин, казалось, и не очень заботился о том, чтобы она его понимала — лишь бы слушала его. Близость его с Натальей была не совсем по нутру Дарье Михайловне. «Но, — думала она, — пускай она с ним поболтает в деревне. Она забавляет его, как девочка. Беды большой нет, а она все-таки поумнеет… В Петербурге я это все переменю…»

Дарья Михайловна ошибалась. Не как девочка болтала Наталья с Рудиным: она жадно внимала его речам, она старалась вникнуть в их значение, она повергала на суд его свои мысли, свои сомнения; он был ее наставником, ее вождем. Пока — одна голова у ней кипела… но молодая голова недолго кипит одна. Какие сладкие мгновения переживала Наталья, когда, бывало, в саду, на скамейке, в легкой, сквозной тени ясеня, Рудин начнет читать ей гётевского «Фауста», Гофмана, или «Письма» Беттины, или Новалиса, беспрестанно останавливаясь и толкуя то, что ей казалось темным! Она по-немецки говорила плохо, как почти все наши барышни, но понимала хорошо, а Рудин был весь погружен в германскую поэзию, в германский романтический и философский мир и увлекал ее за собой в те заповедные страны. Неведомые, прекрасные, раскрывались они перед ее внимательным взором; со страниц книги, которую Рудин держал в руках, дивные образы, новые, светлые мысли так и лились звенящими струями ей в душу, и в сердце ее, потрясенном благородной радостью великих ощущений, тихо вспыхивала и разгоралась святая искра восторга…

— Скажите, Дмитрий Николаич, — начала она однажды, сидя у окна за пяльцами, — ведь вы на зиму поедете в Петербург?

— Не знаю, — возразил Рудин, опуская на колени книгу, которую перелистывал, — если соберусь со средствами, поеду.

Он говорил вяло: он чувствовал усталость и бездействовал с самого утра.

— Мне кажется, как не найти вам средства?

Рудин покачал головой.

— Вам так кажется!

И он значительно глянул в сторону.

Наталья хотела было что-то сказать и удержалась.

— Посмотрите, — начал Рудин и указал ей рукой в окно, — видите вы эту яблоню: она сломилась от тяжести и множества собственных плодов. Верная эмблема гения…

— Она сломилась оттого, что у ней не было подпоры, — возразила Наталья.

— Я вас понимаю, Наталья Алексеевна; но человеку не так легко сыскать ее, эту подпору.

— Мне кажется, сочувствие других… во всяком случае, одиночество…

Наталья немного запуталась и покраснела.

— И что вы будете делать зимой в деревне? — поспешно прибавила она.

— Что я буду делать? Окончу мою большую статью — вы знаете — о трагическом в жизни и в искусстве — я вам третьего дня план рассказывал — и пришлю ее вам.

— И напечатаете?

— Нет.

— Как нет? Для кого же вы будете трудиться?

— А хоть бы для вас.

Наталья опустила глаза.

— Это не по моим силам, Дмитрий Николаич!

— О чем, позвольте спросить, статья? — скромно спросил Басистов, сидевший поодаль.

— О трагическом в жизни и в искусстве, — повторил Рудин. — Вот и г. Басистов прочтет. Впрочем, я не совсем еще сладил с основной мыслью. Я до сих пор еще не довольно уяснил самому себе трагическое значение любви.

Рудин охотно и часто говорил о любви. Сначала при слове: любовь — m-lle Boncourt вздрагивала и навастривала уши, как старый полковой конь, заслышавший трубу, но потом привыкла и только, бывало, съежит губы и с расстановкой понюхает табаку.

— Мне кажется, — робко заметила Наталья, — трагическое в любви — это несчастная любовь.

— Вовсе нет! — возразил Рудин, — это скорее комическая сторона любви… Вопрос этот надобно совсем иначе поставить… надо поглубже зачерпнуть… Любовь! — продолжал он, — в ней все тайна: как она приходит, как развивается, как исчезает. То является она вдруг, несомненная, радостная, как день; то долго тлеет, как огонь под золой, и пробивается пламенем в душе, когда уже все разрушено; то вползет она в сердце, как змея, то вдруг выскользнет из него вон… Да, да; это вопрос важный. Да и кто любит в наше время? кто дерзает любить?

И Рудин задумался.

— Что это Сергея Павлыча давно не видать? — спросил он вдруг.

Наталья вспыхнула и нагнула голову к пяльцам.

— Не знаю, — прошептала она.

— Какой это прекраснейший, благороднейший человек! — промолвил Рудин, вставая. — Это один из лучших образцов настоящего русского дворянина…

M-lle Boncourt посмотрела на него вкось своими французскими глазками.

Рудин прошелся по комнате.

— Заметили ли вы, — заговорил он, круто повернувшись на каблуках, — что на дубе — а дуб крепкое дерево — старые листья только тогда отпадают, когда молодые начнут пробиваться?

— Да, — медленно возразила Наталья, — заметила.

— Точно то же случается и с старой любовью в сильном сердце: она уже вымерла, но все еще держится; только другая, новая любовь может ее выжить.

Наталья ничего не ответила.

«Что это значит?» — подумала она.

Рудин постоял, встряхнул волосами и удалился.

А Наталья пошла к себе в комнату. Долго сидела она в недоумении на своей кроватке, долго размышляла о последних словах Рудина и вдруг сжала руки и горько заплакала. О чем она плакала — Бог ведает! Она сама не знала, отчего у ней так внезапно полились слезы. Она утирала их, но они бежали вновь, как вода из давно накопившегося родника.

В тот же самый день и у Александры Павловны происходил разговор о Рудине с Лежневым. Сперва он все отмалчивался; но она решилась добиться толку.

— Я вижу, — сказала она ему, — вам Дмитрий Николаевич по-прежнему не нравится. Я нарочно до сих пор вас не расспрашивала; но вы теперь уже успели убедиться, произошла ли в нем перемена, и я желаю знать, почему он вам не нравится.

— Извольте, — возразил с обычной флегмой Лежнев, — коли уж вам так не терпится; только, смотрите, не сердитесь…

— Ну, начинайте, начинайте.

— И дайте мне выговорить все до конца.

— Извольте, извольте, начинайте.

— Итак-с, — начал Лежнев, медлительно опускаясь на диван, — доложу вам, мне Рудин действительно не нравится. Он умный человек…

— Еще бы!

— Он замечательно умный человек, хотя в сущности пустой…

— Это легко сказать!

— Хотя в сущности пустой, — повторил Лежнев, — но это еще не беда: все мы пустые люди. Я даже не ставлю в вину ему то, что он деспот в душе, ленив, не очень сведущ…

Александра Павловна всплеснула руками.

— Не очень сведущ! Рудин! — воскликнула она.

— Не очень сведущ, — точно тем же голосом повторил Лежнев, — любит пожить на чужой счет, разыгрывает роль, и так далее… это все в порядке вещей. Но дурно то, что он холоден, как лед.

— Он, эта пламенная душа, холоден! — перебила Александра Павловна.

— Да, холоден, как лед, и знает это и прикидывается пламенным. Худо то, — продолжал Лежнев, постепенно оживляясь, — что он играет опасную игру, — опасную не для него, разумеется; сам копейки, волоска не ставит на карту — а другие ставят душу…

— О ком, о чем вы говорите? Я вас не понимаю, — проговорила Александра Павловна.

— Худо то, что он не честен. Ведь он умный человек: он должен же знать цену слов своих, — а произносит их так, как будто они ему что-нибудь стоят… Спору нет, он красноречив; только красноречие его не русское. Да и, наконец, красно говорить простительно юноше, а в его года стыдно тешиться шумом собственных речей, стыдно рисоваться!

— Мне кажется, Михайло Михайлыч, для слушателя все равно, рисуетесь вы или нет…

— Извините, Александра Павловна, не все равно. Иной скажет мне слово, меня всего проймет, другой то же самое слово скажет или еще красивее, — я и ухом не поведу. Отчего это?

— То есть вы не поведете, — перебила Александра Павловна.

— Да, не поведу, — возразил Лежнев, — хотя может быть, у меня и большие уши. Дело в том, что слова Рудина так и остаются словами и никогда не станут поступком — а между тем эти самые слова могут смутить, погубить молодое сердце.

— Да о ком, о ком вы говорите, Михайло Михайлыч?

Лежнев остановился.

— Вы желаете знать, о ком я говорю? О Наталье Алексеевне.

Александра Павловна смутилась на мгновение, но тотчас же усмехнулась.

— Помилуйте, — начала она, — какие у вас всегда странные мысли! Наталья еще ребенок; да, наконец, если б что-нибудь и было, неужели вы думаете, что Дарья Михайловна…

— Дарья Михайловна, во-первых, эгоистка и живет для себя; а во-вторых, она так уверена в своем уменье воспитывать детей, что ей и в голову не приходит беспокоиться о них. Фи! как можно! одно мановенье, один величественный взгляд — и все пойдет как по ниточке. Вот что думает эта барыня, которая и меценаткой себя воображает, и умницей, и бог знает чем, а на деле она больше ничего, как светская старушонка. А Наталья не ребенок; она, поверьте, чаще и глубже размышляет, чем мы с вами. И надобно же, чтобы эдакая честная, страстная и горячая натура наткнулась на такого актера, на такую кокетку! Впрочем, и это в порядке вещей.

— Кокетка! Это вы его называете кокеткой?

— Конечно, его… Ну, скажите сами, Александра Павловна, что за роль его у Дарьи Михайловны? Быть идолом, оракулом в доме, вмешиваться в распоряжения, в семейные сплетни и дрязги — неужели это достойно мужчины?

Александра Павловна с изумлением посмотрела Лежневу в лицо.

— Я не узнаю вас, Михайло Михайлыч, — проговорила она. — Вы покраснели, вы пришли в волнение. Право, тут что-нибудь должно скрываться другое…

— Ну, так и есть! Ты говоришь женщине дело, по убеждению; а она до тех пор не успокоится, пока не придумает какой-нибудь мелкой, посторонней причины, заставляющей тебя говорить именно так, а не иначе.

Александра Павловна рассердилась.

— Браво, мосьё Лежнев! вы начинаете преследовать женщин не хуже г. Пигасова; но, воля ваша, как вы ни проницательны, все-таки мне трудно поверить, чтобы вы в такое короткое время могли всех и все понять. Мне кажется, вы ошибаетесь. По-вашему, Рудин — Тартюф какой-то.

— В том-то и дело, что он даже не Тартюф. Тартюф, тот по крайней мере знал, чего добивался; а этот, при всем своем уме…

— Что же, что же он? Доканчивайте вашу речь, несправедливый, гадкий человек!

Лежнев встал.

— Послушайте, Александра Павловна, — начал он, — несправедливы-то вы, а не я. Вы досадуете на меня за мои резкие суждения о Рудине: я имею право говорить о нем резко! Я, может быть, не дешевой ценой купил это право. Я хорошо его знаю: я долго жил с ним вместе. Помните, я обещался рассказать вам когда-нибудь наше житье в Москве. Видно, придется теперь это сделать. Но будете ли вы иметь терпение меня выслушать?

— Говорите, говорите!

— Ну, извольте.

Лежнев принялся ходить медленными шагами по комнате, изредка останавливаясь и наклоняя голову вперед.

— Вы, может быть, знаете, — заговорил он, — а может быть, и не знаете, что я осиротел рано и уже на семнадцатом году не имел над собою набольшего. Я жил в доме тетки в Москве и делал что хотел. Малый я был довольно пустой и самолюбивый, любил порисоваться и похвастать. Вступив в университет, я вел себя как школьник и скоро попался в историю. Я вам ее рассказывать не стану: не стоит. Я солгал, и довольно гадко солгал… Меня вывели на свежую воду, уличили, пристыдили… Я потерялся и заплакал, как дитя. Это происходило на квартире одного знакомого, в присутствии многих товарищей. Все принялись хохотать надо мною, все, исключая одного студента, который, заметьте, больше прочих негодовал на меня, пока я упорствовал и не сознавался в своей лжи. Жаль ему, что ли, меня стало, только он взял меня под руку и увел к себе.

— Это был Рудин? — спросила Александра Павловна.

— Нет, это не был Рудин… это был человек… он уже теперь умер… это был человек необыкновенный. Звали его Покорским. Описать его в немногих словах я не в силах, а начав говорить о нем, уже ни о ком другом говорить не захочешь. Это была высокая, чистая душа, и ума такого я уже не встречал потом. Покорский жил в маленькой, низенькой комнатке, в мезонине старого деревянного домика. Он был очень беден и перебивался кое-как уроками. Бывало, он даже чашкой чаю не мог попотчевать гостя; а единственный его диван до того провалился, что стал похож на лодку. Но, несмотря на эти неудобства, к нему ходило множество народа. Его все любили, он привлекал к себе сердца. Вы не поверите, как сладко и весело было сидеть в его бедной комнатке! У него я познакомился с Рудиным. Он уже отстал тогда от своего князька.

— Что же было такого особенного в этом Покорском? — спросила Александра Павловна.

— Как вам сказать? Поэзия и правда — вот что влекло всех к нему. При уме ясном, обширном, он был мил и забавен, как ребенок. У меня до сих пор звенит в ушах его светлое хохотанье, и в то же время он

Так выразился о нем один полусумасшедший и милейший поэт нашего кружка.

— А как он говорил? — спросила опять Александра Павловна.

— Он говорил хорошо, когда был в духе, но не удивительно. Рудин и тогда был в двадцать раз красноречивее его.

Лежнев остановился и скрестил руки.

— Покорский и Рудин не походили друг на друга. В Рудине было гораздо больше блеску и треску, больше фраз и, пожалуй, больше энтузиазма. Он казался гораздо даровитее Покорского, а на самом деле он был бедняк в сравнении с ним. Рудин превосходно развивал любую мысль, спорил мастерски; но мысли его рождались не в его голове: он брал их у других, особенно у Покорского. Покорский был на вид тих и мягок, даже слаб — и любил женщин до безумия, любил покутить и не дался бы никому в обиду. Рудин казался полным огня, смелости, жизни, а в душе был холоден и чуть ли не робок, пока не задевалось его самолюбие: тут он на стены лез. Он всячески старался покорить себе людей, но покорял он их во имя общих начал и идей и действительно имел влияние сильное на многих. Правда, никто его не любил; один я, может быть, привязался к нему. Его иго носили… Покорскому все отдавались сами собой. Зато Рудин никогда не отказывался толковать и спорить с первым встречным… Он не слишком много прочел книг, но во всяком случае гораздо больше, чем Покорский и чем все мы; притом ум имел систематический, память огромную, а ведь это-то и действует на молодежь! Ей выводы подавай, итоги, хоть неверные, да итоги! Совершенно добросовестный человек на это не годится. Попытайтесь сказать молодежи, что вы не можете дать ей полной истины, потому что сами не владеете ею… молодежь вас и слушать не станет. Но обмануть вы ее тоже не можете. Надобно, чтобы вы сами хотя наполовину верили, что обладаете истиной… Оттого-то Рудин и действовал так сильно на нашего брата. Видите ли, я вам сейчас сказал, что он прочел немного, но читал он философские книги, и голова у него так была устроена, что он тотчас же из прочитанного извлекал все общее, хватался за самый корень дела и уже потом проводил от него во все стороны светлые, правильные нити мысли, открывал духовные перспективы. Наш кружок состоял тогда, говоря по совести, из мальчиков — и недоученных мальчиков. Философия, искусство, наука, самая жизнь — все это для нас были одни слова, пожалуй, даже понятия, заманчивые, прекрасные, но разбросанные, разъединенные. Общей связи этих понятий, общего закона мирового мы не сознавали, не осязали, хотя смутно толковали о нем, силились отдать себе в нем отчет… Слушая Рудина, нам впервые показалось, что мы, наконец-то, схватили ее, эту общую связь, что поднялась, наконец, завеса! Положим, он говорил не свое — что за дело! — но стройный порядок водворялся во всем, что мы знали, все разбросанное вдруг соединялось, складывалось, вырастало перед нами, точно здание, все светлело, дух веял всюду… Ничего не оставалось бессмысленным, случайным: во всем высказывалась разумная необходимость и красота, все получало значение ясное и, в то же время, таинственное, каждое отдельное явление жизни звучало аккордом, и мы сами, с каким-то священным ужасом благоговения, с сладким сердечным трепетом, чувствовали себя как бы живыми сосудами вечной истины, орудиями ее, призванными к чему-то великому… Вам все это не смешно?

— Нисколько! — медленно возразила Александра Павловна, — почему вы это думаете? Я вас не совсем понимаю, но мне не смешно.

— Мы с тех пор успели поумнеть, конечно, — продолжал Лежнев, — все это нам теперь может казаться детством… Но, я повторяю, Рудину мы тогда были обязаны многим. Покорский был несравненно выше его, бесспорно; Покорский вдыхал в нас всех огонь и силу, но он иногда чувствовал себя вялым и молчал. Человек он был нервический, нездоровый; зато когда он расправлял свои крылья — Боже! куда не залетал он! в самую глубь и лазурь неба! А в Рудине, в этом красивом и статном малом, было много мелочей; он даже сплетничал; страсть его была во все вмешиваться, все определять и разъяснять. Его хлопотливая деятельность никогда не унималась… политическая натура-с! Я о нем говорю, каким я его знал тогда. Впрочем, он, к несчастию, не изменился. Зато он и в верованиях своих не изменился… в тридцать пять лет!.. Не всякий может сказать это о себе.

— Сядьте, — проговорила Александра Павловна, — что вы, как маятник, по комнате ходите?

— Этак мне лучше, — возразил Лежнев. — Ну-с, попав в кружок Покорского, я, доложу вам, Александра Павловна, я совсем переродился: смирился, расспрашивал, учился, радовался, благоговел — одним словом, точно в храм какой вступил. Да и в самом деле, как вспомню я наши сходки, ну, ей-богу же, много в них было хорошего, даже трогательного. Вы представьте, сошлись человек пять-шесть мальчиков, одна сальная свеча горит, чай подается прескверный и сухари к нему старые-престарые; а посмотрели бы вы на все наши лица, послушали бы речи наши! В глазах у каждого восторг, и щеки пылают, и сердце бьется, и говорим мы о Боге, о правде, о будущности человечества, о поэзии — говорим мы иногда вздор, восхищаемся пустяками; но что за беда!.. Покорский сидит, поджав ноги, подпирает бледную щеку рукой, а глаза его так и светятся. Рудин стоит посередине комнаты и говорит, говорит прекрасно, ни дать ни взять молодой Демосфен перед шумящим морем; взъерошенный поэт Субботин издает по временам, и как бы во сне, отрывистые восклицания; сорокалетний бурш, сын немецкого пастора, Шеллер, прослывший между нами за глубочайшего мыслителя по милости своего вечного, ничем не нарушимого молчанья, как-то особенно торжественно безмолвствует; сам веселый Щитов, Аристофан наших сходок, утихает и только ухмыляется; два-три новичка слушают с восторженным наслаждением… А ночь летит тихо и плавно, как на крыльях. Вот уж и утро сереет, и мы расходимся, тронутые, веселые, честные, трезвые (вина у нас и в помине тогда не было), с какой-то приятной усталостью на душе… Помнится, идешь по пустым улицам, весь умиленный, и даже на звезды как-то доверчиво глядишь, словно они и ближе стали, и понятнее… Эх! славное было время тогда, и не хочу я верить, чтобы оно пропало даром! Да оно и не пропало, — не пропало даже для тех, которых жизнь опошлила потом… Сколько раз мне случалось встретить таких людей, прежних товарищей! Кажется, совсем зверем стал человек, а стоит только произнести при нем имя Покорского — и все остатки благородства в нем зашевелятся, точно ты в грязной и темной комнате раскупорил забытую склянку с духами…

Лежнев умолк; его бесцветное лицо раскраснелось.

— Но отчего же, когда вы поссорились с Рудиным? — заговорила Александра Павловна, с изумлением глядя на Лежнева.

— Я с ним не поссорился; я с ним расстался, когда узнал его окончательно за границей. А уже в Москве я бы мог рассориться с ним. Он со мной уже тогда сыграл недобрую штуку.

— Что такое?

— А вот что. Я — как бы это сказать?.. к моей фигуре оно нейдет… но я всегда был очень способен влюбиться.

— Вы?

— Я. Это странно, не правда ли? А между тем оно так… Ну-с, вот я и влюбился тогда в одну очень миленькую девочку… Да что вы на меня так глядите? Я бы мог сказать вам о себе вещь гораздо более удивительную.

— Какую это вещь, позвольте узнать?

— А хоть бы вот такую вещь. Я, в то, московское-то время, хаживал по ночам на свидание… с кем бы вы думали? с молодой липой на конце моего сада. Обниму ее тонкий и стройный ствол, и мне кажется, что я обнимаю всю природу, а сердце расширяется и млеет так, как будто действительно вся природа в него вливается… Вот-с я был какой!.. Да что! Вы, может, думаете, я стихов не писал? Писал-с, и даже целую драму сочинил, в подражание «Манфреду». В числе действующих лиц был призрак с кровью на груди, и не с своей кровью, заметьте, а с кровью человечества вообще… Да-с, да-с, не извольте удивляться… Но я начал рассказывать о моей любви. Я познакомился с одной девушкой…

— И перестали ходить на свидание с липой? — спросила Александра Павловна.

— Перестал. Девушка эта была предобренькое и прехорошенькое существо, с веселыми, ясными глазками и звенящим голосом.

— Вы хорошо описываете, — заметила с усмешкой Александра Павловна.

— А вы очень строгий критик, — возразил Лежнев. — Ну-с, жила эта девушка со стариком отцом… Впрочем, я в подробности вдаваться не стану. Скажу вам только, что эта девушка была точно предобренькая — вечно, бывало, нальет тебе три четверти стакана чаю, когда ты просишь только половину!.. На третий день, после первой встречи с ней, я уже пылал, а на седьмой день не выдержал и во всем сознался Рудину. Молодому человеку, влюбленному, невозможно не проболтаться; а я Рудину исповедовался во всем. Я тогда находился весь под его влиянием, и это влияние, скажу без обиняков, было благотворно во многом. Он первый не побрезгал мною, обтесал меня. Покорского я любил страстно и ощущал некоторый страх перед его душевной чистотой; а к Рудину я стоял ближе. Узнав о моей любви, он пришел в восторг неописанный: поздравил, обнял меня и тотчас же пустился вразумлять меня, толковать мне всю важность моего нового положения. Я уши развесил… Ну, да ведь вы знаете, как он умеет говорить. Слова его подействовали на меня необыкновенно. Уважение я к себе вдруг возымел удивительное, вид принял серьезный и смеяться перестал. Помнится, я даже ходить начал тогда осторожнее, точно у меня в груди находился сосуд, полный драгоценной влаги, которую я боялся расплескать… Я был очень счастлив, тем более что ко мне благоволили явно. Рудин пожелал познакомиться с моим предметом; да чуть ли не я сам настоял на том, чтобы представить его.

— Ну, вижу, вижу теперь, в чем дело, — перебила Александра Павловна. — Рудин отбил у вас ваш предмет, и вы до сих пор ему простить не можете… Держу пари, что не ошиблась!

— И проиграли бы пари, Александра Павловна: вы ошибаетесь. Рудин не отбил у меня моего предмета, да он и не хотел его у меня отбивать, а все-таки он разрушил мое счастье, хотя, рассудив хладнокровно, я теперь готов сказать ему спасибо за это. Но тогда я чуть не рехнулся. Рудин нисколько не желал повредить мне, — напротив! Но вследствие своей проклятой привычки каждое движение жизни, и своей и чужой, пришпиливать словом, как бабочку булавкой, он пустился обоим нам объяснять нас самих, наши отношения, как мы должны вести себя, деспотически заставлял отдавать себе отчет в наших чувствах и мыслях, хвалил нас, порицал, вступил даже в переписку с нами, вообразите!.. Ну, сбил нас с толку совершенно! Я бы едва ли женился тогда на моей барышне (столько-то во мне еще здравого смысла оставалось), но по крайней мере мы бы с ней славно провели несколько месяцев, вроде Павла и Виргинии; а тут пошли недоразумения, напряженности всякие — чепуха пошла, одним словом. Кончилось тем, что Рудин в одно прекрасное утро договорился до того убеждения, что ему, как другу, предстоит священнейший долг известить обо всем старика отца, — и он это сделал.

— Неужели? — воскликнула Александра Павловна.

— Да, и заметьте, с моего согласия сделал — вот что чудно!.. Помню до сих пор, какой хаос носил я тогда в голове: просто все кружилось и переставлялось, как в камер-обскуре: белое казалось черным, черное — белым, ложь — истиной, фантазия — долгом… Э! даже и теперь совестно вспоминать об этом! Рудин — тот не унывал… куда! носится, бывало, среди всякого рода недоразумений и путаницы, как ласточка над прудом.

— И так вы и расстались с вашей девицей? — спросила Александра Павловна, наивно склонив головку набок и приподняв брови.

— Расстался… и нехорошо расстался, оскорбительно, неловко, гласно, и без нужды гласно… Сам я плакал, и она плакала, и черт знает что произошло… Гордиев узел какой-то затянулся — пришлось перерубить, а больно было! Впрочем, все на свете устроивается к лучшему. Она вышла замуж за хорошего человека и благоденствует теперь…

— А признайтесь, вы все-таки не могли простить Рудину… — начала было Александра Павловна.

— Какое! — перебил Лежнев, — я плакал, как ребенок, когда провожал его за границу. Однако, правду сказать, семя там у меня на душе залегло тогда же. И когда я встретил его потом за границей… ну, я тогда уже и постарел… Рудин предстал мне в настоящем своем свете.

— Что же именно вы открыли в нем?

— Да все то, о чем я говорил вам с час тому назад. Впрочем, довольно о нем. Может быть, все обойдется благополучно. Я только хотел доказать вам, что если я сужу о нем строго, так не потому, что его не знаю… Что же касается до Натальи Алексеевны, я не буду тратить лишних слов; но вы обратите внимание на вашего брата.

— На моего брата! А что?

— Да посмотрите на него. Разве вы ничего не замечаете?

Александра Павловна потупилась.

— Вы правы, — промолвила она, — точно… брат… с некоторых пор я его не узнаю… Но неужели вы думаете…

— Тише! он, кажется, идет сюда, — произнес шепотом Лежнев. — А Наталья не ребенок, поверьте мне, хотя, к несчастью, неопытна, как ребенок. Вы увидите, эта девочка удивит всех нас.

— Каким это образом?

— А вот каким образом… Знаете ли, что именно такие девочки топятся, принимают яду и так далее? Вы не глядите, что она такая тихая: страсти в ней сильные и характер тоже ой-ой!

— Ну, уж это, мне кажется, вы в поэзию вдаетесь. Такому флегматику, как вы, пожалуй, и я покажусь вулканом.

— Ну, нет! — проговорил с улыбкой Лежнев… — А что до характера — у вас, слава Богу, характера нет вовсе.

— Это еще что за дерзость?

— Это? Это величайший комплимент, помилуйте…

Волынцев вошел и подозрительно посмотрел на Лежнева и на сестру. Он похудел в последнее время. Они оба заговорили с ним; но он едва улыбался в ответ на их шутки и глядел, как выразился о нем однажды Пигасов, грустным зайцем. Впрочем, вероятно, не было еще на свете человека, который, хотя раз в жизни, не глядел еще хуже того. Волынцев чувствовал, что Наталья от него удалялась, а вместе с ней, казалось, и земля бежала у него из-под ног.

– Мама, мама, – проговорила она, – родная моя, если б ты знала, что со мной делается! Прошу тебя, умоляю, позволь мне уехать! Умоляю!

– Куда? – спросила Нина Ивановна, не понимая, и села на кровать. – Куда уехать?

Надя долго плакала и не могла выговорить ни слова.

– Позволь мне уехать из города! – сказала она наконец. – Свадьбы не должно быть и не будет, пойми! Я не люблю этого человека… И говорить о нем не могу.

– Нет, родная моя, нет, – заговорила Нина Ивановна быстро, страшно испугавшись. – Ты успокойся, – это у тебя от нерасположения духа. Это пройдет. Это бывает. Вероятно, ты повздорила с Андреем; но милые бранятся – только тешатся.

– Ну, уйди, мама, уйди! – зарыдала Надя.

– Да, – сказала Нина Ивановна, помолчав. – Давно ли ты была ребенком, девочкой, а теперь уже невеста. В природе постоянный обмен веществ. И не заметишь, как сама станешь матерью и старухой, и будет у тебя такая же строптивая дочка, как у меня.

– Милая, добрая моя, ты ведь умна, ты несчастна, – сказала Надя, – ты очень несчастна, – зачем же ты говоришь пошлости? Бога ради, зачем?

Нина Ивановна хотела что-то сказать, но не могла выговорить ни слова, всхлипнула и ушла к себе. Басы опять загудели в печке, стало вдруг страшно. Надя вскочила с постели и быстро пошла к матери. Нина Ивановна, заплаканная, лежала в постели, укрывшись голубым одеялом, и держала в руках книгу.

– Мама, выслушай меня! – проговорила Надя. – Умоляю тебя, вдумайся и пойми! Ты только пойми, до какой степени мелка и унизительна наша жизнь. У меня открылись глаза, я теперь все вижу. И что такое твой Андрей Андреич? Ведь он же не умен, мама! Господи боже мой! Пойми, мама, он глуп!

Нина Ивановна порывисто села.

– Ты и твоя бабка мучаете меня! – сказала она, вспыхнув. – Я жить хочу! жить! – повторила она и раза два ударила кулачком по груди. – Дайте же мне свободу! Я еще молода, я жить хочу, а вы из меня старуху сделали!..

Она горько заплакала, легла и свернулась под одеялом калачиком, и показалась такой маленькой, жалкой, глупенькой. Надя пошла к себе, оделась и, севши у окна, стала поджидать утра. Она всю ночь сидела и думала, а кто-то со двора все стучал в ставню и насвистывал.

Утром бабушка жаловалась, что в саду ночью ветром посбивало все яблоки и сломало одну старую сливу. Было серо, тускло, безотрадно, хоть огонь зажигай; все жаловались на холод, и дождь стучал в окна. После чаю Надя вошла к Саше и, не сказав ни слова, стала на колени в углу у кресла и закрыла лицо руками.

– Что? – спросил Саша.

– Не могу… – проговорила она. – Как я могла жить здесь раньше, не понимаю, не постигаю! Жениха я презираю, себя презираю, презираю всю эту праздную, бессмысленную жизнь…

– Ну, ну… – проговорил Саша, не понимая еще, в чем дело. – Это ничего… Это хорошо.

– Эта жизнь опостылела мне, – продолжала Надя, – я не вынесу здесь и одного дня. Завтра же я уеду отсюда. Возьмите меня с собой, бога ради!

Саша минуту смотрел на нее с удивлением; наконец он понял и обрадовался, как ребенок. Он взмахнул руками и начал притоптывать туфлями, как бы танцуя от радости.

Инструмент проверки текста на орфографические и грамматические ошибки онлайн, позволит исправить
самые громоздкие
ошибки, с высокой степенью точности и скорости, а
также улучшить свой письменный русский язык.

Если возможно несколько исправлений, вам будет предложено выбрать одно из них.
Слова в которых допущены ошибки выделяются разными цветами, можно кликнуть на подсвеченное слово,
посмотреть описание ошибки
и выбрать исправленный вариант.

Инструмент поддерживает 8 языков.

Орфография

Написать текст без каких-либо орфографических или пунктуационных ошибок достаточно сложно даже
специалистам.
Наша автоматическая проверка
орфографии
может помочь профессионалам, студентам, владельцам веб-сайтов, блогерам и авторам получать текст
практически без ошибок. Это не только поможет им исправить текст, но и
получить информацию о том, почему использование слова неправильно в данном контексте.

Что входит в проверку текста?

• грамматические ошибки;
• стиль;
• логические ошибки;
• проверка заглавных/строчных букв;
• типографика;
• проверка пунктуации;
• общие правила правописания;
• дополнительные правила;

Грамматика

Для поиска грамматических ошибок инструмент содержит более 130 правил.

• Деепричастие и предлог
• Деепричастие и предлог
• «Не» с прилагательными/причастиями
• «Не» с наречиями
• Числительные «оба/обе»
• Согласование прилагательного с существительным
• Число глагола при однородных членах
• И другие

Грамматические ошибки вида: «Идя по улице, у меня развязался шнурок»

• Грамматическая ошибка: Идя по улице, у меня…

• Правильно выражаться: Когда я шёл по улице, у меня развязался шнурок.

Пунктуация

Чтобы найти пунктуационные ошибки и правильно расставить запятые в тексте, инструмент содержит более
60 самых важных правил.

• Пунктуация перед союзами
• Слова не являющиеся вводными
• Сложные союзы не разделяются «тогда как», «словно как»
• Союзы «а», «но»
• Устойчивое выражение
• Цельные выражения
• Пробелы перед знаками препинания
• И другие

Разберем предложение, где пропущена запятая «Парень понял как мальчик сделал эту модель»

• Пунктуационная ошибка, пропущена запятая: Парень понял,

• «Парень понял, как мальчик сделал эту модель»

Какие языки поддерживает инструмент?

Для поиска ошибок вы можете вводить текст не только на Русском
языке, инструмент поддерживает проверку орфографии на Английском, Немецком и Французском

Приложение доступно в Google Play