Ошибка нейросеть не отвечает порфирьевич

Нейросеть «Порфирьевич» дописывает тексты и стихи на русском языке

«Порфирьевич» продолжил высказывание Линуса Торвальдса.

Российский программист Михаил Гранкин создал и запустил на открытом для всех пользователей сети Интернет ресурсе (судя по IP-адресу в облаке Amazon) русский аналог нейросети GPT-2 компании OpenAI. Проект получил название «Порфирьевич», данная нейросеть умеет генерировать тексты с осмысленным содержанием на основе нескольких слов или пары предложений на русском языке.

Данный проект размещен разработчиком на веб-сервисе GitHub.

Принцип работы нейросети «Порфирьевич»: пользователю необходимо ввести связный текст на русском языке и нажать «Варианты». Если результат нелогичен или чем-то не устраивает, то можно нажать на кнопку «Варианты» еще раз и посмотреть новый вариант. Также в расширенных настройках нейросети «Порфирьевич» (нажать на колесико слева от кнопки «Варианты») можно изменять количество автодополняемых слов (от одного слова до шестидесяти слов), включать автодополнение и изменять его задержку.

Вот, например, как нейросеть «Порфирьевич» может продолжить историю, когда пользователь задает в качестве начальных условий всего два слова:

Если задано всего одно слово, даже буква («Я»), то возможен такой результат:

«Крупные IT-компании вкладывают огромные деньги в AI. Результаты исследований публикуются открыто, почти всегда вместе с кодом. То есть результат многомиллиардных инвестиций раздают бесплатно на GitHub каждый день. И компании еще соревнуются в том, кто больше раздаст этого добра. Количество публикаций и качество результатов растут невероятными темпами. В результате образуется разрыв — индустрия не успевает применить на практике всё, что публикуют исследователи. Делать исследования, создавать новую архитектуру нейронных сетей сложно, а пользоваться готовыми нейросетями – очень просто. Отсюда получается рецепт успеха: взять с полочки результат многомиллиардных инвестиций и применить его к своей задаче,» — рассказал Михаил Гранкин, разработчик нейросети «Порфирьевич», изданию «TJournal».

Оказывается, что изначально Михаил Гранкин хотел создать нейросеть, которая бы генерировала стихи. Но для этого ему сначала нужно было обучить сеть класса NLG (natural language generation) русскому языку. Однако, разработчик выбрал нейросеть GPT-2, поскольку это «лучшая нейросеть в своем классе». Михаил Гранкин самостоятельно обучал свою нейросеть на работах Достоевского, Толстого, Пушкина, Булгакова, Гоголя и Пелевина. Также само название нейросети «Порфирьевич» было выбрано в честь полицейского-литературного робота (ИИ) по имени Порфирий Петрович из романа «iPhuck X» Виктора Пелевина.

А вот что написано в разделе «О проекте» на веб-сайте нейросети «Порфирьевич»:

Проект разработан вполне сознательно. Разработчикам хотелось выглядеть успешными. Но что сделано, то сделано.Теперь вы можете пользоваться трудами авторов совершенно свободно, без потерь. И не надо с сожалением перечитывать то, что написано под прикрытием редактирования.

Мы не несем ни какой ответственности, но у нас нет средств получить ее! И на это есть причина!

Обязательно найдите нас. Это ваш единственный шанс. Иначе все пропало. Здесь нет нужных людей, нет документов.

Проверим работу нейросети «Порфирьевич». Ниже приведены несколько примеров, как этот сервис смог продолжить знаменитые цитаты о программировании.

«Ходить по воде и разрабатывать программы, следуя спецификации, очень просто… если они заморожены,» — Эдвард В. Берард

«Обучение программированию не может научить быть экспертом, также как и изучение кистей и красок не может превратить кого-либо в художника,» — Эрик С. Реймонд.

«Учитывая текущее плачевное состояние наших программ, можно сказать, что программирование определенно все ещё черная магия и, пока, мы не можем называть его технической дисциплиной,» — Билл Клинтон.

«Вы не можете создавать хорошие программы без хорошей команды, но большинство софтверных команд ведут себя как проблемная семья,» — Джим Маккарти

«Программирование — это как бить себя по лицу, рано или поздно ваш нос будет кровоточить,» — Кайл Вудбери.

«Сначала учите науку программирования и всю теорию. Далее выработаете свой программистский стиль. Затем забудьте все и просто программируйте,» — Джордж Карретт.

«Многие из вас знакомы с достоинствами программиста. Их всего три, и разумеется это: лень, нетерпеливость и гордыня,» — Ларри Уолл.

«Измерять продуктивность программирования подсчетом строк кода — это так же, как оценивать постройку самолета по его весу,» — Билл Гейтс.

Также нейросеть «Порфирьевич» поздравила пользователей Хабра с новым годом:

Источник

Заменяем Google Assistant на нейросеть Порфирьевич и троллим Алису

Вы уже видели, что вытворяет нейросеть Порфирьевич? Она дописывает текст к любой вашей фразе. И действительно забавные штуки получаются, потому что обучена она на книгах Достоевского, Толстого, Пушкина, Булгакова, Гоголя и Пелевина.

«Озвучить все это дело голосом Левитана — получился бы отличный заменитель гугловского ассистента к новогоднему застолью. » — подумал я. И решил не откладывать это мероприятие на посленовогогода (а то ведь сами понимаете).

Под катом — весь процесс создания опенсорсного голосового ассистента Порфирьевич на исключительно опенсорсном фреймворке Aimybox, и его запуск вместо штатного Google ассистента. Ну и заодно Алису потроллить можно.

Если хочется сразу попробовать все это в деле, то можно установить последний релиз отсюда

Порфирьевич API

На хабре недавно вышла статья, в которой рассказывается про то, как Михаил Гранкин научил нейросеть GPT-2 дописывать «осмысленные» тексты к любой фразе. Получилось забавно. Вдобавок, доступ к нейросети открыт через обычный HTTP API.

Идем на сайт, через который можно делать запросы к Порфирьевичу, открываем инспектор и смотрим, куда летят запросы и какого формата.

Лимитов на этом API нет, но разработчик все же рекомендует скачать модель Порфирьевича и развернуть на своем сервере.

Aimybox SDK

API Порфирьевича у нас есть! Теперь нужно было запилить собственно голосовое приложение для смартфонов, которое бы распознавало и синтезировало речь.

Отличным решением для этого является открытый фреймворк Aimbox, про который уже писали на Хабре тут и тут. Он позволяет быстро создать голосовое приложение или встроить голосовые функции в уже работающий проект. Заодно уже есть красивый GUI, который можно кастомизировать.

Можно склонировть к себе сэмпловое приложение и на его базе создать проект.

Кстати, недавно появилась первая версия iOS SDK, так что все то же самое можно повторить и для iOS.

Aimybox умеет работать с любым диалоговым движком, например Aimylogic, Rasa или Dialogflow, и в том числе позволяет реализовать подключение к любому другому. В нашем случае нужно напрямую слать запросы на API Порфирьевича и парсить ответы. Для этого необходимо всего ничего — написать соответствующие классы Request, Response и реализацию самого DialogAPI, которая собственно шлет запросы и парсит ответы.

Распознавание и синтез

На любом Андроид-девайсе из коробки работает бесплатное распознавание и синтез речи от Google, так что за это можно было не волноваться. Вот только голос, конечно, хотелось поменять на что-то более подходящее литературному слогу Порфирьевича…

Голос Левитана

Раньше у Яндекс Speechkit-a (облачного решения для распознавания и синтеза речи) был замечательный голос «Левитан», как нельзя лучше подходящий к нашему проекту. Сейчас все переехало в Яндекс Облако, все стало платным (без всяких пробных 10к запросов), поэтому пришлось искать альтернативы.

Есть такой прекрасный сервис для тестирования навыков для Алисы — station.aimylogic.com. На нем можно выбрать голос, которым синтезируются ответы и потестировать свой навык прямо в браузере. Смотрим в его API и находим endpoint, на который идут запросы на синтез речи

Тут видно, что если подставить в этом URL в параметр speaker значение levitan, то можно получить желаемый результат. Это нам и нужно!

Собственно, в классе PorfirResponse как раз и происходит подстановка этого URL-а с нужными параметрами для того, чтобы заставить синтезатор речи просто проиграть сгенерированный mp3 вместо того, чтобы произносить текст ответа от Порфирьевича.

Заменяем Google Assistant на Порфирьевича

Запускать нашего голосового Порфирьевича можно просто открыв приложение и тапнув по кнопке микрофона. Но куда приятнее запускать его вместо штатного гугловского ассистента, потому что многие смартфоны имеют встроенную поддержку ассистента (например, на моем Oneplus 7 можно зажать кнопку включения, чтобы активировать ассистента с любого экрана).

Для этого нужно лишь прописать в AndroidManifest еще один интент-фильтр android.intent.action.ASSIST, проставить флаг android:launchMode=«singleTop» и в MainActivity реализовать метод onNewIntent, в котором запускать распознавание речи, когда приложение вызывается в режиме ассистента.

В настройках смартфона нужно выбрать Порфирьевича в качестве ассистента по умолчанию. Настройки -> Приложения -> Приложения по умолчанию

Разукрашиваем

В файлах styles.xml и strings.xml можно изменить цвета стандартного GUI Aimybox и заодно указать стартовую фразу, которая будет отображаться на экране при запуске нашего ассистента.

Запускаем

Собственно все! После запуска можно наблюдать вот такие перлы

Если положить рядом другой смартфон с Яндекс Алисой и запустить на ней болталку, то можно получить местами «вменяемый» диалог двух не вполне здоровых людей

Что дальше?

Вот такие идеи приходят пока в голову

• На главном экране приложения отображать историю ответов Порфирьевича с возможностью шеринга.
• Сделать экран с настройками — режим диалога, длина ответа, выбор голоса и тп

Если у вас есть идеи получше или нашли багу — то велком в Github, где и лежит теперь весь код проекта. Также можно поконтрибьютить (код пописать).

Источник

Крипота от Порфирьевича (текст придуманный нейронной сетью)

Порекомендовали тут сервис, называется Порфирьевич. Быстро набросал пару предложений, все остальное сервис придумал сам:

Туннель казался бесконечным. Петрович брел по нему, вполголоса ругаясь матом. При желании можно было достать кончиками пальцев до грязного шершавого потолка, но здесь, в царстве боли и гнили это вряд ли было бы разумным действием. От ненависти начинало покалывать в затылке, и у Петровича, кроме того, возникало какое-то необъяснимое ощущение нереальности происходящего, появлявшееся в любом городе. В отличие от мародерки или употребления наркоты, риск быть растерзанным гностиками был минимален. Но, как и в случае, когда дело касалось прошлого и будущего, полная потеря памяти по каким-то причинам превращала эти путешествия в настоящую пытку. Словно почувствовав приближение Петровича, гностики принялись заметать свои следы, и Петрович, озираясь по сторонам, двинулся в погоню. Догнав лидера, он сунул ему в руку деньги, те самые, с которых начинался обмен. Гностик недовольно нахмурился, но деньги взял. Некоторое время они шли молча.

Гностик заговорил — у него за спиной раздался хор неясных звуков. Эти звуки никак не хотели переходить в речь: сначала они звучали громче, чем обычно, но потом переходили в протяжный звон — какой-то долгий, дребезжащий фон, которому, видимо, соответствовала собственная нота в каждый данный момент.

Сначала их было как бы мало, потом они как бы выросли до головокружительных высот, а потом пропали. Гностик заговорил снова, на этот раз значительно громче: сначала непонятный звук, перейдя в жуткое рев, рассыпался на отдельные звуки, которые тут же превратились в слова, а слова — в непонятный тарабарский разговор. Петрович прислушался и заметил, что смысл тарабарщины прямо противоположный смыслу смысла. Слова ничего не объясняли, как их понимает глухонемой. Но, поняв, что это все равно, он кивнул головой. Он понял и то, что те, кто разговаривает с ним, знают о нем не больше, чем он о них. Только у глухих может оказаться нечто, способное объяснить их речь. А из него получится что-то такое, чего они никогда не видели и не услышат в жизни. Он не знал точно, почему все происходит, но решил, что знает только то, что это происходит. Иначе быть не может. Они — это он, она — это, кажется, она. А что еще может быть? Почему они должны понимать то, что он и не может понять сам, как не они сами? И так далее.

Насколько понял Петрович, ничего не говорилось о том, что может измениться. Хотя было что-то в словах «изменения» — будто нечто перешло из одного состояния в другое. Это было что-то неуловимо-загадочное. Какое-то смутное, но, тем не менее, несомненное присутствие. Какая-то информация. Все очень быстро объяснялось. Он понял это совершенно ясно, как только узнал язык слов, который они произносили. Вот только как он это поймет? Может быть, там что-то сказано про переход на другой уровень и про нечто… Оно несло в себе какое-то знание. И надо было его понять. Потому что оно говорило — так устроен мир, и все, что он понимает, входит в его системный код. Вот только за какое место? И где находится этот корень, по которому оно приходит в этот мир? И что это за нечто, которое он должен увидеть? Был ли это сон? Или все это было действительно?

Это все было снами. Он чувствовал запахи, слышал звуки, он чувствовал, что это его тело, но как это оказалось? Что это за ощущение? Ему было больно. Так больно, что это чувство было просто невыносимо. Он попытался закричать, но оказалось, что его рот уже перерос сам себя и может только хватать воздух. Дышать было больно, и все время умирал. Иногда он думал, что умер — и эта мысль была настоящей мучительной болью, но он не боялся. Ведь со смертью все кончается.

Но вот глаза наконец открылись. И он увидел — или решил — что умер. Умер — но не так глупо, как все это могло ему представиться. Он видел множество разнообразных тел. Они были похожи на существа, которые строят из простыни свои дома и лунки для игр. Он видел разных зверей и птиц. Видел, как они ходят по своим деревьям и играют в своих играх. Он знал, кто такие люди. У него была татуировка на груди — он был уверен, что у него такая же и у них. Но он этого не помнил. Или помнил? Он все еще не знал, в какой момент он все вспомнил. В тот момент, когда увидел узор. Но он уже знал, что никакого узора у него нет, что он умер. И этот факт так потрясла его, что ему стало страшно.

Он лежал в луже собственной крови. Пахло потом. Воняло кровью и потом. И было непонятно, как долго он так пролежал. Он не помнил, сколько времени он лежит. Время словно пропало. И когда он пришел в себя, увидел, что лежит на полу за диваном. Он поднял голову. Перед ним стояла женщина, очень молодая, лет восемнадцати. Очки в металлической оправе придавали ее лицу выражение некоторой наивности. Чуть наклонив голову набок, она смотрела на него круглыми глазами. Потом она улыбнулась. Это была улыбка: она как бы говорила: «Ах, милый мальчик! Бедный мальчик!» Он протянул к ней руку и понял, что она в нем не ошиблась.

Она была доброй. А он был глупым. Просто глупым. И жизнь его не удалась. И она была совсем молодая, и вообще жизнь была очень странной. Кроме того, они не знали, что он умер. Это было единственное, что было ясно ему. Но она уже отвернулась. И он подумал – а может, все же я что-то помню. Ведь что-то помню… Нет, нет, совсем не помню.

За последние дни это уже не проходит – наоборот, кажется, что происходит что-то такое, но с чем ничего нельзя сопоставить. А кто не может сопоставить? Это мы. Мы даже не помним, как мы это помним. Сейчас вспоминаю – «Формула любви», имя Алехандро Хосе. И вдруг он вспомнил, кто такой Алехандро Хосе, и все стало ясно в его жизни. Потом он увидел свое отражение в зеркале. Но это не были его глаза. Это был Алехандро Хосе. Но он не был Алехандро Хосе. И в то же время это был он сам. Он знал, что все это наваждение. Но он даже не понимал, откуда и куда. А в зеркале у него в руке был прибор, похожий на ракету, которая может не лететь к цели, а легко скатиться с высоты в пятьсот метров. Его звали Нафанаил Сухой. И еще он знал, что это бесполезно. Но все равно решился дотронуться до рукояти вот этим маленьким электронным пальцем. Тут же, когда он, на секунду потеряв контроль над приборами, нажал кнопку на своем «ПМ», загрохотали пусковые установки ракеты.

Источник

Что-то у меня Порфирьевич, не хочет продолжать мой текст. Когда я нажимаю на кнопку дополнить, внизу появляется всплывающее окно с ошибкой «Нейросеть не отвечает». Сломалась?