На самом деле, нашего героя звали Андрис ван Везел – именно так на нидерландском языке звучит его имя. Но в то время если ты не латинизировал свою фамилию, ты не мог считаться нормальным ученым. Поэтому в научном мире он известен как Андреас Везалий (ну или Андрей Везалий).
Везалий родился 31 декабря 1514 года в Брюсселе. Сейчас это столица Бельгии, но тогда, в начале XVI века, Брюссель входил в состав несколько странного образования, которое получило название Семнадцать провинций. Тогда оно занимало территории всего Бенилюкса с захватом части Франции и Германии.
Портрет из De humani corporis fabrica
Андрис был потомственным лекарем – в те годы это был династический бизнес. Род Витингов, к которому он относился, был очень крутым: отец ведал придворной аптекой принцессы Маргариты, дед был личным врачом императора Максимилиана, а прадед вообще был ректором Левенского университета и комментировал самого Ибн Сину, больше известного, как Авиценна.
Удивительно, но Везалий очень быстро получил качественное образование – в 23 года он уже получил бакалаврскую степень в Левене и докторскую в Падуе, поучившись сразу в трех ведущих университетах того времени: в Левене, в Монпелье и в Париже, а потом очень быстро получив в Падуе, Болонье и Пизе профессорские кафедры. И именно Везалий начал не просто изучать человеческий организм, а делать это «с нуля», не доверяя «классикам» — в первую очередь, непререкаемым авторитетам Галену и Аристотелю. Удивительно, но до Везалия почти две тысячи лет люди (и врачи!) считали, что у мужчины 32 зуба, а у женщины – 38. А раз классики ошибаются даже в таких мелочах… Значит, учить студентов надо по самому точному пособию – человеческому телу. Поэтом лекции Везалия в Падуе сопровождались вскрытиями человеческого тела.
Иоганн Опорин
Итогом такого внимания стала книга. Напомним, что тогда книгопечатание существовало только век, но уже позволяло добиваться удивительного качества изображения. В сотрудничестве с художником Яном Стефаном ван Калькаром, учеником Тициана, создавшим 250 гравюр, 29-летний Везалий издает у знаменитого типографа Иоганна Опорина свою книгу, De corpore humani fabrica – «О строении человеческого тела» (удивительно, но до сих пор встречается перевод «Фабрика человеческого тела»). В этом удивительном анатомическом атласе обобщены все наблюдения Везалия – и исправлены около двух сотен ошибок Аристотеля и Галена (например, последний считал печень центром кровеносной системы, а сердце – центром эмоций, кроме этого Везалий впервые показал, что нервы – они не сами по себе, а сходятся в мозг).
Фронтиспис книги
Книга наделала шуму. С одной стороны, ученый мир восстал против Везалия – и даже его учитель Жак Дюбуа (более известный, как Якобус Сильвиус – анатомы его знают благодаря сильвиеву водопроводу в головном мозге) отрекся от ученика и написал на него памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвием, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже». Зато шум – прекрасная реклама, как самой книги, так и ее автора. «Fabrica» прекрасно расходилась, а Везалий успел послужить придворным хирургом Карла V и испанского короля Филиппа II.
Одна из 250 гравюр книги
В советское время ни один рассказ о Везалии не обходился без рассказа о том, что как-то он вскрыл человека, который находился в летаргическом сне. Тот ожил, а беднягу Везалия схватила суровая испанская инквизиция и приговорила к смерти, испанский же король Филипп II заступился за врача, и ему заменили казнь паломничеством, во время которого он и умер. Увы, эта история не подтверждается. В мае 1564 года он решил снова вернуться от придворной медицинской службы к научным занятиям анатомией и получил кафедру в Падуе. Именно тогда он решил совершить паломничество в Иерусалим (Везалий был достаточно религиозен, а христианский туризм и тогда был в моде). Увы, корабль его по дороге обратно потерпел крушение, Везалия выбросило на остров Закинф в Ионическом море, где великий анатом и скончался.
Несколько экземпляров первого издания «Фабрики» дошли до наших дней. Среди них – уникальное издание, переплетенное в человеческую кожу (вероятнее всего, кожу казненного преступника. Сейчас оно хранится в библиотеке Джона Хея Университета Брауна).
В науке есть ряд учёных, в авторитете которых никто не сомневается, классики. В области медицины на протяжении многих веков это были Гиппократ, Гален и Авиценна. Их труды изучали в европейских университетах до 15−16 вв., несмотря на огромное количество неточностей.
Гален и его ошибки
Гален родился в 129 или 131 г. в Пергаме. Хотел стать философом, но по какой-то причине отец отдал его изучать медицину, за что сын впоследствии был ему благодарен. Одним из основных научных трудов врача считается трактат «О назначении частей человеческого тела». В нём Гален объединил все известные ему сведения о строении организма и назначении различных органов. Сегодня сочинение поражает, с одной стороны, разнообразием представленных сведений, а с другой, — наивностью оценок и выводов. Хотя для своего времени это было исчерпывающее описание человеческого тела.
Научная система Галена строилась по тому же принципу, что и Евклидова геометрия — в основу анатомии он положил систему аксиом, которые, как известно, не требуют доказательств. Итак, Гален считал, что человек живёт, если в его организм поступают извне элементы с пищей и мировая пневма (нечто, поддерживающее сознание в теле) с вдыхаемым воздухом. Элементы в теле смешиваются, из них образуются кровь, слизь, чёрная и жёлтая желчь, а уже из них — все органы. Мировая пневма в организме образует жизненную, животную и растительную силу. Каждая из них отвечает за свою область: жизнеспособность органов, их питание и рост, а также формирование ощущений.
Гален. (commons.wikipedia.org)
Были у Галена и «прикладные» описания большинства органов и систем, и в них нередко встречались ошибки. Так, учёный считал, что позвоночник состоит из 24 позвонков (на самом деле 33−34), что зубы являются костями скелета, что сердце — это «мышцеподобный орган» (хотя это мышца), а все вены начинаются в печени. Также он полагал, что артериальная и венозная кровь — это разные жидкости и выполняют разные функции. И наконец, уже почти из области курьёзов, Гален полагал, что у мужчины 32 зуба, а вот у женщин — целых 38.
Эти ошибки были неизбежны, учитывая, что Гален изучал в основном строение тел животных, а не людей. Вскрывать человеческие трупы было запрещено практически повсеместно, хотя Галену в редких случаях удавалось это делать. Поэтому и научные объяснения в его трудах звучат следующим образом: «У человека <…> с каждой стороны растёт только один клык, тогда как львы, волки и собаки с каждой стороны имеют большое их количество. Дело в том, что в этом отношении природа, создавая человека, ясно сознавала, что она творит существо кроткое и общественное, сила которого должна была состоять не в физической мощи, а в разуме».
Многие труды Галена получили распространение в арабской медицине благодаря переводам Ибн Сины (Авиценны). А уже в обратном переводе на латынь они вернулись в Европу и стали каноном в обучении будущих врачей.
В одной из статей, посвящённых античной медицине, есть выражение: «Гален был богом медицины, а Авиценна — его пророком». Но их огромный авторитет чуть не сыграл с будущими врачами злую шутку, на многие столетия сдержав развитие важного раздела естествознания.
Ниспровергатель авторитетов
В 14-м в. появился как бы новый учебник анатомии, написанный итальянским врачом Мондино де Луцци. «Как бы», потому что это было то же изложение теории Галена и Авиценны, но немного модифицированное. Де Луцци делил органы на «животные», «духовные» и «естественные», сравнивал их по значимости и при вскрытии начинал с живота, так как там содержались органы менее благородные, чем в грудной клетке или черепной коробке.
Лейденский анатомический театр. (commons.wikipedia.org)
Мало того, что пособия были устаревшими, — учили будущих врачей схематично: один преподаватель сидел за кафедрой и читал студентам учебник, а второй показывал всё на трупе. Ни иллюстраций, ни самостоятельного препарирования. В этот консервативный и архаичный медицинский мир в 16-м в. ворвался Парацельс.
Сегодня он ассоциируется в основном с тайнами, загадками и алхимией. Мало кто помнит его настоящее имя — Филипп Теофраст фон Гогенгейм. Он родился примерно в 1493 г. в Швейцарии в семье врача, унаследовал фамильное ремесло, учился в Базеле. Потом отправился в десятилетнее путешествие, география которого даже сегодня кажется слишком разнообразной: Франция, Англия, Испания, Португалия, Дания, Швеция, Россия, Индия… Не удивительно, что в итоге фон Гогенгейм овладел не только самыми разными школами врачевания, но и магией, астрологией и алхимией. Некоторые источники на полном серьёзе утверждают, что Парацельс (прозвище означает «близкий к Цельсу» — римскому энциклопедисту, автору большого труда по медицине) стал обладателем философского камня.
Парацельс. (commons.wikipedia.org)
В 1527 г. он начал читать лекции в Базельском университете и поразил всех тем, что, во-первых, читал не на латыни, а на немецком, а во-вторых, отказался от постоянных ссылок на Галена и Гиппократа, рассказывал о собственном опыте. Он же предложил лечить болезни соединениями серы, ртути и сурьмы и добился успеха в терапии многих заболеваний. В частности, лечил слоновость, сифилис, водянку и даже чуму. В знак презрения к традициям старой медицины он публично сжёг перед Базельским университетом книги Гиппократа, Галена и Авиценны.
Крестовый поход Парацельса против традиций не увенчался успехом, он был слишком экстравагантным, слишком отличался от других. Считается, что в итоге кто-то из его врагов нанял бандитов, и те убили учёного.
Искусство анатомии
Но даже без Парацельса становилось понятно, что античные представления о том, как устроен человек, безнадёжно устарели. Уже в 14-м в. запреты на вскрытие тел становятся менее строгими, всё чаще врачи и учёные, кто тайком, а кто и открыто, изучают анатомию человека на человеке. Уже упоминавшийся Мондино де Луцци делал публичные вскрытия с разрешения Ватикана, причём оказался чуть ли не диссидентом — препарировал тело женщины, что было строжайше запрещено. К концу 15-го в. свой вклад в развитие анатомии внёс сам Леонардо да Винчи.
Анатомия Леонардо да Винчи. (commons.wikipedia.org)
Про него часто говорят, что он делал тайные вскрытия, но у него был достаточно влиятельный помощник — Марко Антонио делла Торре, профессор Падуанского университета. Занятия Леонардо анатомией продолжались около 30 лет, с 1484-го по 1515-й. Уникальность исследований художника была в том, что до него человека на анатомических рисунках изображали целиком, а Леонардо подробно зарисовал отдельные органы, составил почти идеальный атлас. К сожалению, эти его работы были опубликованы только несколько веков спустя, так как не относились к художественной части архива.
По этой причине пальму первенства в создании подробного и точного иллюстрированного анатомического справочника отдают Андреасу Везалию.
Слишком много знал
Он родился в 1514 г. в Брюсселе в семье аптекаря. Медицине учился в Бельгии и Франции, где заниматься анатомией было проблематично: препарировать трупы приходилось тайно, воровать тела из могил или снимать с придорожных виселиц. Первый скелет Везалий собирал секретно у себя дома.
Эдуард Хамман. «Андре Везалий вскрывает труп». (commons.wikipedia.org)
В 23 года учёный приезжает в Падую, настоящую Мекку медицинского образования. Если в Оксфорде выпускали одного врача каждые два года, в Кембридже — порядка 2 врачей за 10 лет, то в Падуе примерно каждый десятый выпускник учился на медицинском факультете.
Везалий с большим уважением относился к учению Галена, однако многочисленные выполненные вскрытия привели к простому выводу: античный анатом изучал строение человека на примере обезьян. Отсюда многочисленные ошибки. Считается, что в общей сложности Везалий выявил и исправил около 200 неточностей в галеновой анатомии. Он же сформулировал новый принцип обучения: студенты не должны сидеть и слушать чтение учебника, Везалий предлагал им самим делать вскрытия непосредственно во время занятий.
В 1543 г. вышел его труд «О строении человеческого тела в семи книгах» с иллюстрациями, созданными в мастерской Тициана его учеником Яном Стефаном ван Калькаром. Тела он изобразил в аллегорических позах, и даже сегодня рассматривать их невероятно интересно. Надо сказать, что до этого книги по анатомии не иллюстрировали: считалось, что студенты всё увидят на препаратах в аудитории, и лишние изображения будут отвлекать от учёбы. Первый экземпляр книги автор подарил Карлу V, гравюры в нём были раскрашены вручную. Для широкой публики Везалий сам сделал краткое изложение своего семитомника «Извлечение» (Epitome).
Титульный лист Анатомии Везалия, подаренной Карлу V. (commons.wikipedia.org)
«Худший образец невежества»
Как ни странно, титанический труд Везалия не встретил понимания у его коллег. Более того, его учитель, известный французский анатом Яков Сильвий, написал памфлет «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена». Понятно, что «некий безумец» — это и есть Везалий. Защищая Галена, Сильвий был готов признать, что за прошедшие с Античности века… изменилась анатомия человека, а значит, Гален был прав. В письме Карлу V Сильвий писал: «Я молю Его Императорское Величество воздать суровое и заслуженное наказание чудовищу, которое он взрастил и выкормил в своём собственном доме, этому худшему образцу невежества, неблагодарности, дерзости и богохульства, сделать так, чтобы он не мог более отравлять остальную Европу своим тлетворным дыханием».
В результате Везалий был вынужден оставить научные занятия, хотя император и сделал его своим придворным врачом. Но в 1558 г. Карл умер, и учёный лишился покровителя. Хотя исследователи говорят, что и наследник Филипп II благоволил ему, инквизиция, видимо, дотянулась до «богохульника». Считается, что учёного осудили за то, что он якобы произвёл вскрытие человека, не умершего, а уснувшего летаргическим сном. По другой версии, церковь ополчилась на Везалия за то, что он опроверг два постулата: о том, что у мужчин 23 ребра, а не 24 (из одного была сделана Ева), а также о том, что в организме есть некая «несгораемая кость», из которой возродится тело после Страшного суда.
Андреас Везалий. (commons.wikipedia.org)
Как бы то ни было, Везалий отправился в паломничество в Иерусалим (не исключено, что с целью замолить «грехи»), а на обратном пути погиб в результате кораблекрушения на острове Закинф. Место его захоронения неизвестно.
Значение его работы для естествознания в целом стало понятно совсем скоро. Не случайно сразу несколько «упоминаний» Везалия есть на одной из самых известных картин, сюжет которой связан с медициной. Групповой портрет «Урок анатомии доктора Тульпа» кисти Рембрандта изображает главу амстердамской гильдии медиков и первого анатома города Николаса Тульпа (1593−1674).
Рембрандт. Урок анатомии доктора Тульпа. (commons.wikipedia.org)
Он проводит вскрытие в присутствии нескольких зрителей, которые смотрят на страницы некоего фолианта. Искусствоведы полагают, что это и есть том «О строении человеческого тела», с которым участники «урока» сравнивают то, что видят перед собой. Более того, Тульп демонстрирует не брюшную полость, что было бы естественно для вскрытия, а препарирует руку. Это тоже является своеобразным «приветом» Везалию: один из самых известных его портретов запечатлел анатома за тем же занятием.
Андрей Везалий
Эдуард Хамман/Wikimedia Commons
На самом деле, нашего героя звали Андрис ван Везел – именно так на нидерландском языке звучит его имя. Но в то время если ты не латинизировал свою фамилию, ты не мог считаться нормальным ученым. Поэтому в научном мире он известен как Андреас Везалий (ну или Андрей Везалий).
Везалий родился 31 декабря 1514 года в Брюсселе. Сейчас это столица Бельгии, но тогда, в начале XVI века, Брюссель входил в состав несколько странного образования, которое получило название Семнадцать провинций. Тогда оно занимало территории всего Бенилюкса с захватом части Франции и Германии.
Андрис был потомственным лекарем – в те годы это был династический бизнес. Род Витингов, к которому он относился, был очень крутым: отец ведал придворной аптекой принцессы Маргариты, дед был личным врачом императора Максимилиана, а прадед вообще был ректором Левенского университета и комментировал самого Ибн Сину, больше известного, как Авиценна.
Андрей Везалий. Илл из De corpore humani fabrica
Удивительно, но Везалий очень быстро получил качественное образование – в 23 года он уже получил бакалаврскую степень в Левене и докторскую в Падуе, поучившись сразу в трех ведущих университетах того времени: в Левене, в Монпелье и в Париже, а потом очень быстро получив в Падуе, Болонье и Пизе профессорские кафедры. И именно Везалий начал не просто изучать человеческий организм, а делать это «с нуля», не доверяя «классикам» — в первую очередь, непререкаемым авторитетам Галену и Аристотелю. Удивительно, но до Везалия почти две тысячи лет люди (и врачи!) считали, что у мужчины 32 зуба, а у женщины – 38. А раз классики ошибаются даже в таких мелочах… Значит, учить студентов надо по самому точному пособию – человеческому телу. Поэтом лекции Везалия в Падуе сопровождались вскрытиями человеческого тела.
Иоганн Опорин
Итогом такого внимания стала книга. Напомним, что тогда книгопечатание существовало только век, но уже позволяло добиваться удивительного качества изображения. В сотрудничестве с художником Яном Стефаном ван Калькаром, учеником Тициана, создавшим 250 гравюр, 29-летний Везалий издает у знаменитого типографа Иоганна Опорина свою книгу, De corpore humani fabrica – «О строении человеческого тела» (удивительно, но до сих пор встречается перевод «Фабрика человеческого тела»). В этом удивительном анатомическом атласе обобщены все наблюдения Везалия – и исправлены около двух сотен ошибок Аристотеля и Галена (например, последний считал печень центром кровеносной системы, а сердце – центром эмоций, кроме этого Везалий впервые показал, что нервы – они не сами по себе, а сходятся в мозг).
Мозг. Илл из De corpore humani fabrica
Книга наделала шуму. С одной стороны, ученый мир восстал против Везалия – и даже его учитель Жак Дюбуа (более известный, как Якобус Сильвиус – анатомы его знают благодаря сильвиеву водопроводу в головном мозге) отрекся от ученика и написал на него памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвием, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже». Зато шум – прекрасная реклама, как самой книги, так и ее автора. «Fabrica» прекрасно расходилась, а Везалий успел послужить придворным хирургом Карла V и испанского короля Филиппа II.
Фронтиспис книги
В советское время ни один рассказ о Везалии не обходился без рассказа о том, что как-то он вскрыл человека, который находился в летаргическом сне. Тот ожил, а беднягу Везалия схватила суровая испанская инквизиция и приговорила к смерти, испанский же король Филипп II заступился за врача, и ему заменили казнь паломничеством, во время которого он и умер. Увы, эта история не подтверждается. В мае 1564 года он решил снова вернуться от придворной медицинской службы к научным занятиям анатомией и получил кафедру в Падуе. Именно тогда он решил совершить паломничество в Иерусалим (Везалий был достаточно религиозен, а христианский туризм и тогда был в моде). Увы, корабль его по дороге обратно потерпел крушение, Везалия выбросило на остров Закинф в Ионическом море, где великий анатом и скончался.
Одна из иллюстраций книги
Несколько экземпляров первого издания «Фабрики» дошли до наших дней. Среди них – уникальное издание, переплетенное в человеческую кожу (вероятнее всего, кожу казненного преступника. Сейчас оно хранится в библиотеке Джона Хея Университета Брауна). Да и онлайн первое издание можно виртуально полистать.
Следить за обновлениями нашего блога можно и через его страничку в фейсбуке и паблик
вконтакте
Статья написана автором блога для рубрики «История науки» портала Indicator.Ru
К
эксперименту на животных Везалий
обращался очень часто. Фактически в
анатомическом зале всегда рядом с
секционным столом, на котором производилось
расчленение трупа, стоял стол для опытов
на животных или просто для их анатомирования.
Какого же рода эксперименты проводил
Везалий.
Объектами
исследования были живые собаки, обезьяны,
свиньи. Самый простой опыт
— перелом
костей. Везалий убеждался, что после
перелома кости «рушится весь орган»,
т. е. перестает функционировать вся
конечность. Если у животных перерезать
удерживающую поперечную связку на
передней или задней конечности, то
сухожилия сгибателей пальцев будут
выходить из своих каналов. На обнаженной
мышце Везалий наблюдал утолщение и
расслабление мышечного брюшка. Когда
он разрезал брюшко продольно, сокращались
обе половины в одном направлении.
После поперечного рассечения
сокращение мышечных волокон вызывало
расхождение мышечных половинок.
Наиболее
разнообразными были опыты на нервный
системе. Туго перевязывая нервный ствол
на конечности, Везалий вызывал паралич
мышц. После перерезки спинного мозга
Везалий наблюдал прекращение
чувствительности и движения в
дистальных частях тела. Везалий
вскрывал череп у собак и разрушал
вещество мозга. Это приводило к тому,
что у собак выпадали мышечные движения
и происходило расстройство чувствительности.
Везалий вскрывал желудочки мозга.
На
живых животных Везалий устанавливал
влияние возвратных нервов на голос.
Сдавливание или рассечение этих нервов
обусловливало прекращение голоса.
Операция
удаления селезенки у животных, удаление
почки, яичек, прижизненные наблюдения
над работой сердца и легких
— все
это было доступно Везалию и проделывалось
им для учебных целей. Вызывая пневмоторакс,
Везалий отмечал остановку дыхательных
движений легких.
Чрезвычайно
интересными были его опыты с перевязкой
артерий и вен. Эти опыты давали в его
руки неопровержимые факты для
расшифровки законов кровообращения,
но правильных выводов из этих фактов
Везалий не сделал. Те же факты в руках
Гарвея позволили сформулировать новую
теорию кровообращения. Но это случилось
почти на
100 лет
позже.
Дыхание
живых существ с давних пор признавалось
непременным условием жизни. Но дышит
ли плод в утробе матери, а если дышит,
то как Везалий извлекал из матки собаки
почти доношенный плод с оболочками.
Щенок погибал от удушья. Если же оболочки
разрезались, плод оставался живым.
Везалий сделал правильный вывод из
этого наблюдения, указав на то, что
тканевое дыхание плода совершается
за счет крови материнского организма.
Искусственное
дыхание в опытах Везалия сохраняло
жизнь животным после заполнения
плевральных полостей воздухом. Этот
факт, ярко продемонстрированный Везалием,
послужил толчком к разработке операции
трахеотомии и интубации.
Вряд
ли можно сомневаться в том, что в этом
дополнении к трактату Везалий изложил
только часть своих опытов. Но даже
краткие заметки
об
исполненных операциях раскрывают облик
Везалия как целеустремленного и
искусного экспериментатора. Мы полностью
согласны с мнением С. Н. Касаткина,
который характеризует Везалия как
основоположника функционального
направления в анатомии, поскольку
великий анатом при изучении трупа
всегда думал о функции рассматриваемых
органов и систем, стремился познать
живое и понимал неразрывное единство
формы и функций.
Однако
в анатомии довезалиевского периода
царил хаос не только в смысле систематики,
но и в смысле точности локализации.
Отношения органов друг к другу еще в
какой-то мере удостаивались внимания,
но ни проекция органов на наружные
покровы, ни голотопия, ни скелетотопия
их никогда не раскрывались.
В
анатомии Везалия мы не видим еще деления
тела человека на области, как это принято
в современных руководствах. Но Везалий
дает тщательное описание, мышц и это
предопределяет неизбежность показа
топографо-анатомических отношений
сомы. Ведь все неровности рельефа тела
связаны с костями и мышцами. Посвящая
специальные главы процедуре и порядку
вскрытия мышц, Везалий указывал точные
линии разрезов, описывал слои кожи,
подкожной клетчатки и оболочки.
В
главах «О мускулах живота» и «О вскрытии
мускулов живота» приводятся все
необходимые сведения о конструкции
влагалища прямого мускула живота, но
название это еще не фигурирует.
Везалий знает белую линию живота и
место прохождения семенного канатика
внизу передней стенки живота. Он излагает
анатомию мышц промежности, отмечая
половые различия.
Положение
кровеносных сосудов увязывается с
частями скелета и с областями
(подмышечная впадина, локтевой сгиб,
пах, коленный сгиб и т. д.). Обращается
внимание на локализацию лимфатических
регионарных узлов по ходу вен, на
отношение к мышцам артерий и вен, на
глубину их залегания.
Что
касается топографии органов, то в этом
отношении Везалий уходит далеко
вперед по сравнению со своими
предшественниками. Он точно описывает
границы легких, правильно характеризует
средостение, прослеживает взаимоотношения
пищевода, трахеи и аорты, пишет о
распространении части печени влево,
определяет отделы кишечника по областям
брюшной полости, указывает на
особенность локализации желудка.
Во
многих случаях при описании органов
Везалий тоже допускал топографо-анатомические
ошибки. Есть доля истины в словах тех
биографов Везалия, которые считают, что
он исправил много ошибок Галена, но не
исправил еще больше. Удивительно,
например, заблуждение Везалия, когда
он находит раздвоение восходящей аорты.
Может
возникнуть вопрос, понимал ли сам Везалий
прикладное значение анатомических
знаний. На этот вопрос легко ответить
утвердительно. По существу весь свой
опыт ученого и педагога Везалий посвятил
медицине. Анатомическую подготовку
он рассматривал как обязательное
условие успеха лечения.
Был
ли Везалий в действительности лечащим
врачом и в частности хирургом? Конечно,
он был врачом и, вероятно, владел
необходимой хирургической техникой. О
его деятельности как клинициста
сохранилось мало сведений. Свое отношение
к медицине, к проблемам лечения
больных Везалий раскрыл в предисловии
к руководству по анатомии. Кроме
этого, он касался клинических проблем
в статьях о венесекции и о применении
отвара хинного корня.
В
историко-медицинской литературе обычно
Везалия не считают стоящим на пути
развития хирургии. Против этого следует
возражать. Везалий был профессором
хирургии и анатомии. Он учил студентов
анатомии, подчеркивал важность этого
предмета и его непосредственное
отношение к хирургии. Через возрождение
анатомии он сделал возможным развитие
хирургии как науки.
На
секционных занятиях под руководством
Везалия изучались органы живота,
тщательно исследовались топография
брюшины, ее связки, брыжейки, сальники.
В соответствии с учением Гиппократа
считалось, что раны мозга и кишечника
смертельны. Проводя практические
занятия со студентами, Везалий всегда
указывал на то, что врач не может
отказаться лечить больного даже при
заведомо смертельных ранениях. Больному
должна быть оказана самая эффективная
помощь. Исходя из этого, он учил
студентов накладывать швы на кишечник
на трупах и ^на живых животных. Для швов
использовался тонкий шелк. Экспериментальные
разрезы наносились на кожу и внутренние
органы животных (собак, свиней).
В
трактате Везалий затрагивал многие
клинические вопросы. Так, он описывал
образование грыжевого мешка при
паховой грыже. Он ссылался на заболевания
сердца, селезенки, на гангрену конечностей.
Поразительно точно он нарисовал
картину гидроцефалии. Но полностью свои
патолого-анатомические наблюдения он
собирался обобщить в другой книге.
Говоря о гангрене голени после
травматического повреждения артерий,
Везалий напоминал: «множество Других
подобных же явлений мы проследим
подробнее в своем произведении, где
сделаем описания вскрытий, особо
пригодных для распознавания болезней
и обсуждения всего медицинского
искусства…» (т.
1, стр.
85). Как
видно, он основательно готовился к
созданию такого произведения. Вполне
возможно, что эти материалы погибли в
огне вместе с другими рукописями.
Оценивая
Везалия как клинициста, следует иметь
в виду два обстоятельства. Во-первых,
Везалий заложил фундамент научной
медицины. Анатомическими знаниями
он вооружил клинику. Повышение уровня
анатомической подготовки повело к
решительным изменениям в медицинской
практике.
На
почве анатомии Везалий хотел объединить
все отрасли медицины. Это было совершенно
необходимо, так как даже некоторые
передовые врачи того времени были
беспомощны в вопросах теории. Знаменитый
Теофраст Парацельс
(1493—1541)—новатор
в практической медицине и революционно
настроенный по отношению к современной
ему схоластике сам страдал эклектизмом
в построении теории медицины. Анатомия
вызывала у него величайшее презрение.
Он начисто отвергал изучение строения
тела, метод диссекции и создавал свою
«анатомию сущности человека», которая
доказала бы, что в „теле человека
соединились мистическим образом
3
вездесущих ингредиента: соли, сера
и ртуть. Сторонники Парацельса пытались
раскрыть анатомию тела с помощью
алхимии. Секционные занятия они
третировали как «мужицкий метод», как
недостойные упражнения итальянских
фокусников.
Не
случайно Везалий остро критиковал
медицину XVI
века. Он правильно указывал на то, что
искусство лечения пришло в упадок.
Клиническое исследование больных
приобрело уродливые формы. Логический
диагноз у постели больного подменялся
предвзятым, бездоказательным
диагнозом. Врачи не знали и не хотели
изучать анатомию костной системы, мышц,
нервов, артерий и вен. «Даже наиболее
одаренные из медиков,
— писал
Везалий,
— начали
поручать слугам то, что им полагалось
делать для больных собственноручно…
оставили за собой только назначение
лекарств и диеты при недугах особого
порядка» (т.
1, стр.
9).
Везалий
разрушает с огромной убежденностью
многие предрассудки и заблуждения.
Для восстановления славы античной
медицины, по его мнению, врачам надо
спуститься с заоблачных высот на твердую
землю, «поэтому следует всячески
внушать всем вновь вовлекаемым в
наше искусство молодым медикам, чтобы
они презирали перешептывания физиков,
а следовали бы обычаям греков и
настоятельным требованиям природы и
разума и прилагали бы к лечению и
собственную руку…» (т.
1, стр.
11).
Второе
обстоятельство, имеющее значение для
оценки клинического мышления Везалия,
— это
его конкретные высказывания о методах
лечения больных и его действия как
врача. К сожалению, последнее остается
еще невыясненным. Что же касается
принципов лечения, то Везалий твердо
стоит на единстве трех основных лечебных
мероприятий
—
лекарственной терапии, диеты и ручных
процедур. Везалий указывает (т.
1, стр.
10), что
он вовсе не предлагает «предпочесть
один метод врачевания другому». Он
с горечью отмечает отмежевание врачей
от хирургии. «Врачи к стыду своему
отстранили от себя то, что представляет
древнейшую и наиболее важную отрасль
медицины…» (т.
1, стр.
9).
Правоту
Везалия в этом отношении выразительно
подтвердил его современник великий
хирург Амбруаз Паре
(1517—1590),
в лице которого воплотился хирург —
рукодел и хирург-врач.
Доказывая
разумность врачебных действий, основанных
на анатомических и физиологических
знаниях, Везалий, конечно, заботится
в первую очередь не о прославлении
своего труда, а о защите истины. Подлинное
удовлетворение доставляет ему сознание
того, что «медицина, как и все другие
знания, начала оживать и поднимать
голову из глубочайшего мрака… но ничего
она не требует так настоятельно, как
возрождения почти вымершего знания
(анатомии)» (т.
1, стр.
13).
Вопросы
антропологии и сравнительной анатомии
в книгах Везалия. Рассмотрению этих
вопросов посвятили свои статьи Коул
(1944) и К.
Б. Юрьев
(1961). Мы
также кратко остановимся на них.
Сравнительно-анатомическое
направление в исследованиях Везалия
настойчиво требовало к себе большого
внимания. Но для специальной разработки
этого направления Везалий не имел
времени. Он использовал анатомию
животных либо для «изобличения» ошибок
Галена, либо для сравнения с анатомией
человека. Эволюционное направление
еще не было реализовано Везалием, хотя
он стремился к широкому общебиологическому
охвату проблем анатомии.
Для
основоположника сравнительной анатомии
нужно, чтобы он понимал принцип
соотношения форм. Эти принципы Везалий
еще не сформулировал. О строении целого
организма по отдельным костям он еще
не пытался составить ясного
представления. Для него было важно
отдифференцировать признаки анатомии
человека от анатомических признаков
животных.
В
труде Везалия приведены
сравнительно-анатомические рисунки,
вероятно, первые в истории морфологической
литературы.
Глубина
проникновения Везалия в проблемы
сравнительной анатомии остается еще
недостаточно выясненной.
Что
касается антропологических экскурсов
Везалия, то они в общем довольно недалеки.
Автору ближе и доступнее возрастные,
половые и индивидуальные различия в
строении тела человека, но не типовые.
Так, он описывает половые отличия таза,
часто обращает внимание на особенности
скелета ребенка, Например, он пишет
об эластичности хрящей и костей ребенка
и об «отвердении» хрящей и хрупкости
костей у старых людей. Ему известно, что
некоторые кости у детей состоят из
отдельных частей, например позвонки и
тазовые кости. Эпифизарные хрящи
наблюдаются только у молодых, а у
престарелых людей обнаруживается
зарастание швов черепа (т.
1, стр.
101).
Антропология
как таковая интересует Везалия лишь
тогда, когда он доказывает наличие чисто
человеческих признаков. Например, ему
не удается найти кость в сердце
человека. Тщательно проверив многие
препараты, он окончательно решает, что
Гален заблуждался. Окостенение
фиброзного скелета сердца наблюдается
у парнокопытных, но не у человека.
Хорошо
описаны Везалием отличительные
особенности лица человека по сравнению
с лицевым отделом головы обезьяны.
Везалий
понял значение анатомического рисунка
и приступил к созданию своего оригинального
иллюстрированного руководства. Он
считал, что включенные в книги- рисунки
«способствуют пониманию вскрытий я
представляют взору, яснее самого
понятного изложения.,.» (т.
1, стр.
.9).
Доходчивость книги, ее убедительность
определялись в значительной мере
качеством рисунков, которые должны
быть составным элементом книги.
Везалий сам работал над рисунками, а
также готовил для зарисовки большое
число анатомических препаратов. Многие
рисунки в книге символизируют живой
дух эпохи Возрождения. Мышцы
человеческого тела изображены в
динамике. Позы, в которых изображается
труп, заставляют думать о мудрости
жизни и драматизме смерти.
Анатомические
труды предшественников Везалия почти
не содержали рисунков. Низкий уровень
изобразительного искусства
средневековья, трудности воспроизведения
рисунков в рукописных книгах и
пренебрежение действительными
анатомическими знаниями, почерпнутыми
при изучении трупа,—вот
те причины, которые сделали анатомические
рисунки скорее курьезной, чем удивительной
редкостью. Исключение составляли
зарисовки скелета в различных
артикулирующих позах. Их можно было
встретить и в трудах Леонардо да Винчи
и в некоторых учебниках хирургии
(например, у Бруншвига. Страсбург,
1497), и в
книге Росси
(1496—1541),
где скелеты изображены в передней и
задней проекции.
Везалий
предложил метод графического воплощения
натуры. Великолепная проницательность
его ума сказалась и здесь. Разумеется,
и это его открытие не родилось из ничего.
Случайные анатомические зарисовки
анатомов
XIII—XVI
веков и достижения изобразительного
искусства Возрождения вполне могли
предрешить понимание познавательной
ценности анатомического рисунка.
Везалий
не просто подключил рисунок к тексту.
Иллюстрации были приняты Везалием
как составная часть его анатомического
труда. Его метод исследования предполагал
препарирование, описание и зарисовку.
Следовательно, речь шла не только об
улучшении наглядности, а о единстве
текстовой и графической характеристик,
изучаемой структуры. В книге Везалия
впервые преодолевались и технические
трудности систематического сочетания
текста и рисунков.
В
изданных Везалием «Шести таблицах»
(1538) еще
только нащупывается суть нового метода.
В числе таблиц
3 бесспорно
принадлежат художнику Калькару
(1499—1546),
земляку и другу Везалия. Это таблицы,
на которых изображен скелет человека
спереди, сзади и сбоку. Другие
3 таблицы
представляют схемы физиологических
систем по Галену. Их оформил сам Везалий,
пользуясь исходными набросками других
авторов, имена которых остались
неизвестными. Зингер
(1945)
предполагает, что это были собственные
наброски Везалия.
Лишь
один Везалий мог оценить правильность
содержания рисунка. Это важно напомнить
тем, кто считает художников главными
героями «Анатомии» Везалия, а роль
великого анатома низводит до положения
литературного комментатора рисунков.
Таким
образом, иконографическое наследие
Везалия представляет огромную ценность.
Иллюстрации Везалия —
это
достижение новой науки. Вместе с тем
это первый опыт графического воспроизведения
и репродукции натуральных препаратов.
Неограниченное число людей в различных
странах и в любое время могли изучать
одни и те же рисунки. Использование
графического метода в анатомии
окончательно дискредитировало
астрологические традиции в медицине.
СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
-
История
Медицины, под редакцией Б.Д. Петрова.
М., Медгиз, 1954г. -
Human
Anatomy, Oxford Press, 1976. -
Островерхов
Г.Е., Д.Н. Лубоцкий, Ю.М. Бомаш. Оперативная
хирургия и топографическая анатомия,
Медицина, Москва, 1972г. -
Г.
Гезер, Основы истории медицины, Казань,
1890г. -
Т.С.
Сорокина, История медицины, 2-е издание,
переработанное и дополненное. Москва,
1994 год.
24
Везалий и научная анатомия
Везалий и научная анатомия
Знаменитый ученый Андреас Везалий (1514–1564 годы) сумел исправить ошибки предшественников и значительно расширил анатомические знания своего времени. Обобщив и классифицировав известные сведения, он преобразовал анатомию в истинную науку. Желание заняться медициной у Андреаса, вероятно, появилось еще в раннем детстве. Его дед являлся автором «Комментариев к афоризмам Гиппократа», а отец был известным в Брюсселе практикующим врачом. Впечатления от прочтения медицинской литературы привели мальчика на путь самостоятельного изучения природы. Интерес к строению тела домашних животных натолкнул на решение заниматься рассечением трупов мышей, птиц, собак.
Получив солидное образование в университетах Лувена, Монпелье и Парижа, Везалий увлеченно изучал анатомию, с опасностью для жизни добывая человеческие трупы. Вследствие своей религиозности медик перед каждым вскрытием просил прощения у Бога. Еще в годы учения Везалий испытывал сомнения по поводу того, что вскрытия организовались неправильно, и часто спорил с преподавателями. Все же из Парижского университета он вышел, искусно владея техникой рассечения, а также глубоко изучив учение Галена.
Андреас Везалий
После одного года военных походов (франко-германский конфликт 1535–1536 года), Везалий вернулся в Лувен и некоторое время занимался изготовлением скелетов. Итогом этой деятельности стало приглашение преподавать анатомию в университете Падуи. В 1537 году отдельной брошюрой вышла его работа «О лечении болезней от головы до стоп», а вскоре он переехал в Италию, начав самый плодотворный период жизни. В том же году получил степень доктора медицины, заняв место преподавателя анатомии и хирургии Падуанского университета.
Приступив к работе, Везалий сразу переменил сложившийся метод преподавания анатомии. Он добился разрешения производить вскрытия и снабдил студентов учебными пособиями собственного сочинения. Ученый более не испытывал недостатка в трупах: в анатомический театр университета регулярно поступали тела казненных преступников. В 1538 году венецианская типография отпечатала книгу под названием «Шесть анатомических таблиц», созданную совместно с художником Иоганном Стефаном ван Калькаром. Учебник Везалия представлял собой атлас, в котором текст сопровождался оригинальными рисунками, изображавшими различные части человеческого тела. Начало 1543 года медик провел в Базеле, выступая организатором и участником анатомических демонстраций, создавая новые книги и приготавливая скелеты.
Начатая Везалием реформа преподавания анатомии уже не имела обратного хода. Сначала в итальянских, затем в других европейских университетах изменились методы обучения всем медицинским дисциплинам. При этом успехи в изучении анатомии не оставались достоянием одного учебного заведения, а распространялись по всем государствам. В качестве преподавателя Везалий постоянно требовал от слушателей точности в изучении натуры. Напоминал о назначении каждой, даже небольшой части тела, призывал к всестороннему охвату изучаемого явления и его глубокому анализу.
Студентам импонировало его критичное отношение к наследию прошлого, точность в исследованиях, стремление к доказательности суждений, причем фактами, добытыми лично. Ко всему прочему молодой педагог обладал привлекательной внешностью, был обаятелен, говорил темпераментно и веско. Современники отмечали уверенные движения Везалия, пылающие страстью глаза, готовность вступить в дискуссию, тотчас представив неоспоримые факты. Все эти качества обеспечивали анатому высокий авторитет у слушателей.
Везалий первым описал строение человеческого тела на основании фактов, лично установленных им путем вскрытий. В то время выводы относительно строения человеческого тела делались на основании трудов Галена. Везалий ценил его работы, переводил и готовил их к публикации, но указывал на ошибочность многих положений. В сочинении «О строении человеческого тела» он исправил более 200 ошибок римского врача, к сожалению, не избежав собственных.
Отрицание авторитета Галена стало причиной конфликта с коллегами. Лишь немногие из его современников были готовы принять новую анатомию. Неприязнь, насмешки и откровенное презрение сопровождали талантливого ученого на протяжении всей жизни. Самым неистовым противником оказался Сильвиус, в 1551 году опубликовавший памфлет, где называл бывшего ученика «сумасшедшим глупцом, который зловонием своих трупов отравляет воздух в Европе». Ответ Везалия последовал незамедлительно: «Я требую встречи с Сильвиусом у анатомического стола, тогда он сможет убедиться, на чьей стороне правда».
Последующие годы были временем борьбы за триумф новой анатомии; в защиту науки Везалий организовывал публичные демонстрации в Падуе, Болонье, Пизе. Его риторический талант, безупречная логика, редкостный энтузиазм увлекали не только поклонников, но и критиков. В качестве лучшего метода агитации к трупу приглашались самые ярые оппоненты. В Италии имя Везалия произносилось с почтением, его с триумфом встречали студенты, но во Франции, Бельгии, Швейцарии новая анатомия не признавалась. Однако именно в Базеле создан основополагающий труд «О строении человеческого тела» (1543 год) в 7 книгах, обобщивший прошлые достижения и содержавший ценные дополнения автора. Одновременно был опубликован краткий учебник «Извлечение», адресованный молодым врачам, обучавшимся в анатомическом театре. На протяжении 1544 года ученый безуспешно боролся с врагами, главным среди которых являлась католическая церковь. В итоге Везалий не выдержал и уехал в Брюссель. Порвав с любимой наукой, проклиная невежество, он уничтожил все свои рукописи.
Начиная с 1544 года Везалий путешествовал в качестве лейб-медика Карла V. После смерти старого императора его наследник Филипп II не смог защитить врача от испанской инквизиции. Обвиненный в анатомировании живых людей ученый был приговорен к смерти, но казнь заменили паломничеством в Иерусалим. На обратном пути корабль попал в шторм, вынужденно причалив к берегу острова Занте, где Везалий заболел и умер.
Некоторые биографы считали Везалия автором одной книги. Текст сочинения «О строении человеческого тела» проиллюстрирован гравюрами известного живописца Иоганна ван Калькара. Анатомические работы предшественников Везалия почти не содержали рисунков. Низкий уровень живописи эпохи Средневековья, трудности рисования на пергаменте, но главное — пренебрежение анатомическими знаниями, почерпнутыми при вскрытии, в то время делали анатомические рисунки курьезной редкостью. Исключение составляли зарисовки скелета в различных позах и все научное творчество Леонардо да Винчи.
Иллюстрация к сочинению «О строении человеческого тела». Гравюра И. С. Ван Калькара. 1543 год
Везалий хорошо понимал значение анатомического рисунка. Приступая к созданию оригинального иллюстрированного руководства, он сказал: «…гравюры способствуют пониманию вскрытий и представляют взору яснее самого понятного изложения». Действительно, ценность книги во многом определялась качеством рисунков, олицетворявших живой дух Ренессанса. По отзывам известного русского медика, в работе Везалия «мышцы человеческого тела представлены в динамике. Позы трупов заставляют думать о мудрости жизни и драматизме смерти».
Первая книга являлась руководством по исследованию костей и суставов (остеология и артрология). Здесь полностью описывался скелет, включая зубы, хрящи, ногти. В заключение рассматривались методы обработки костей и давались советы относительно инструментов, необходимых для анатомирования: пилы, молотки, щипцы, ножи, бритвы, крючки, ножницы, иглы. Однако среди них не упоминался обыкновенный пинцет.
Специалистам предназначался вывод о различии количества ребер у мужчины и женщины: «А мнение черни, будто мужчины на одной стороне лишены какого-то ребра и женщина превосходит мужчину на одно ребро, совершенно смешно, хотя Моисей сохранял предание, будто Ева создана Богом из ребра Адама». В описании черепа Везалий первым довольно точно изобразил клиновидную и нижнечелюстную кости. В заключение автор описал процедуру мацерации костей. Для этого использовались деревянные ящики с отверстиями; в них закладывались трупы и пересыпались известью. Затем ящики помещались в воду. После нескольких промывок и очищения кости выставлялись на солнце для отбеливания. Часто применялось вываривание костей для улучшения внешнего вида скелета как учебного пособия. Техника его изготовления также описана до мелочей.
Вторая книга посвящена анатомии мышц (миологии). Заслугой Везалия являлось создание оригинальных, превосходно выполненных изображений и точных таблиц. Фигуры с препарированными мышцами в различных позах расположены на фоне итальянских пейзажей. В постановке конечностей правильно передана динамика движения. Автор отрицал ранние предубеждения относительно сухожилий и нервов: «Сухожилие соответствует связке, а не нерву, а нерв не растворяется ни в мышце, ни в сухожилии». Во второй книге мышцы систематизированы по форме. При этом указано на условность таких понятий, как начало и прикрепление мышцы; давались примеры их противоположного действия.
Книга третья включала в себя описание кровеносных сосудов и желез. По мнению исследователей, изображение кровеносных сосудов имело существенные недостатки, определенные тем, что автор понимал процесс кровообращения неглубоко, следуя при этом физиологическим догмам Галена. Зато в исследовании кровеносных сосудов Везалий показал большие познания. Об этом свидетельствует тщательное описание артерий и вен: не остались скрытыми законы ветвления артерий, пути окольного кровотока, особенности строения сосудистой стенки. Вены для Везалия являлись сосудами, по которым кровь от печени идет к периферии. Насыщенную жизненным духом кровь от сердца несут артерии. Сердце представлялось рядовым внутренним органом, но никак не центром сосудистой системы, оттого описания самого сердца не имелось. Вены, по Везалию, «стоят выше», чем артерии, но топография вен не совсем точна.
В четвертой книге излагались сведения по анатомии периферических нервов и спинного мозга. Некоторая небрежность в рассуждениях свидетельствует о равнодушии автора к этому вопросу, потому он невольно повторил ошибки Галена. Описав 7 пар черепно-мозговых и 30 пар спинно-мозговых нервов, Везалий не учел седьмого шейного спинно-мозгового нерва. Очевидно, он не понимал различий между корешками спинномозговых нервов. В свою очередь, нервный ствол рассмотрен как сплошное образование, преимущественно как полая трубка, по которой циркулирует «животный дух».
Экспериментальные сведения по анатомии периферических нервов, нервных сплетений, спинного мозга в книге изложены классически, но они не оригинальны и местами ошибочны. Все же периферические нервы туловища, верхней и нижней конечностей описаны правильно. Будучи человеком творческим, Везалий всегда уходил от стандартных описаний Галена, исправляя и дополняя их: «…если ты заметишь, что я порядочно уклонился от мнения Галена, не поленись, очень тебя прошу, проверить его описание». Несомненно, что каждый из крупных периферических нервов исследован лично на трупах.
В пятой книге отражены исследования по анатомии органов пищеварения, выделения и размножения. В соответствии с текстом, мочеполовые органы находятся «в связи и смежности» с органами питания, потому включены в этот раздел. Фактически книга представляла собой комментарии к вскрытиям брюшной полости. Автор разъяснял значение каждого органа, его место в процессе пищеварения, а также связь с другими частями тела. В начале книги помещены 32 рисунка, изображавшие органы на трупе в строгой последовательности, а также их вид на отдельных препаратах и разрезах. Безусловно, автор прекрасно представлял все, что изображено на таблицах и написано в книге. Соображения относительно внутренней структуры органов и объяснения их функций не идеальны, но вполне понятны. Везалий четко описал желудок, кишечник, печень, селезенку, мочевой пузырь, почку. Рассмотрел строение внутренних и наружных половых органов, представил развивающийся плод.
Шестая книга посвящена органам дыхания и сердцу. В частности, описание органов грудной полости подразделялось на 16 глав. Детально описаны оболочка, покрывающая ребра (плевра), трахея, гортань, легкое и сердце. Несмотря на огромный опыт анатомирования, Везалий так и не понял истинной функции сердца. Кроме того, он испытывал серьезные затруднения при оценке наблюдений над работающим сердцем животных. Различал две камеры сердца и признавал, что в перегородке между желудочками нет отверстий, но не смог осмыслить путь перехода крови из правого желудочка в левый: «Я немало колеблюсь относительно функций сердца в этой части».
В седьмой книге сказано о головном мозге и органах чувств. Здесь собраны факты, казавшиеся автору достаточно спорными. При написании данного раздела Везалий располагал малочисленными сведениями относительно внутренней конструкции мозга. Из текста видно, насколько медик сомневался в этом вопросе и все же допустил много ошибок. Однако главные детали головного мозга описаны верно: ствол мозга, мозжечок, ножки мозга, четверохолмие, зрительные бугры, мозолистое тело, большие полушария, желудочки мозга, эпифиз и гипофиз.
Данная книга отличалась четкой систематизацией всех известных сведений по анатомии мозга. Не доверяя предшественникам, Везалий лично проверял каждое суждение. Его изобретением стала техника рассечения мозга на срезы. Сильвий и сам Везалий прекрасно знали способы уплотнения мозга; срез зарисовывался, все крупные детали обозначались на рисунках. Таким образом анатомы получили возможность изучать головной мозг по единой методике, а также представлять свои наблюдения графически.
Значение головного мозга выражено следующей фразой: «…мозг построен ради главенства разума, а также чувствительности и движения, зависящего от нашей воли». По Везалию, мозг осуществляет назначенные функции с помощью некоего «животного духа», который вырабатывается в нем и в оболочках, а затем выходит на периферию по нервам: «…я нимало не опасаюсь приписать назначение в возникновении животного духа желудочкам». Соблюдая верность Галену, автор упомянул о влиянии мозга на жизненные отправления, но объяснить его был способен только с помощью таинственного «животного духа», якобы сообщающего «силу органам чувств, вызывающего движения мышц и являющегося импульсом для божественных актов царствующей души»!
В дополнительной, восьмой, книге изложены результаты исследований по опытной анатомии и физиологии, полученные автором в процессе вивисекции на животных. К экспериментам подобного рода Везалий обращался очень часто; в анатомическом зале рядом со столом, на котором производилось расчленение человеческого трупа, находился стол для вскрытия животных.
Объектами исследования были живые обезьяны, собаки, свиньи. В ходе простого опыта, каким являлся перелом костей, исследователь убедился, что после травмы одной кости нарушается работа всего органа, иначе — перестает действовать вся конечность. Разнообразные эксперименты, касавшиеся нервной системы, состояли из активизации паралича мышц, вскрытия желудочков мозга и черепа у собак с последующим разрушением мозгового вещества. Желая понять влияние возвратных нервов на голос, Везалий сдавливал или рассекал нервы, что влекло за собой потерю голоса. Везалий умел делать операции удаления селезенки у живых животных, вырезал почки и яички. Прижизненные наблюдения над работой сердца и легких также проделывались в учебных целях.
В медицинской литературе Везалия часто называют чистым теоретиком, далеким от практической медицины. Несмотря на то, что он не был лечащим врачом, в частности хирургом, род его занятий требовал владения хирургической техникой. О его клинической деятельности сведений не сохранилось, но отношение к некоторым проблемам лечения Везалий раскрыл в предисловии к руководству по анатомии. Кроме того, он не единожды касался клинических проблем в статье о применении отвара хинного корня. Учитывая научную степень и огромный опыт преподавания, необходимо признать его заслуги в развитии хирургии как науки. Правильность выводов Везалия в его научном труде о строении организма многозначаще подтвердил его современник, великий хирург Амбруаз Паре, бывший одновременно теоретиком и практиком.
После смерти Везалия редкие вскрытия производились в неприспособленных помещениях, что противоречило санитарным требованиям и объяснялось запретами властей. В Италии в XVI веке аутопсии превратились в торжественные демонстрации, совершаемые с разрешения городской администрации. «Спектакль» проходил в специальных помещениях, оборудованных по типу амфитеатров. В качестве главных персонажей выступали профессора медицины, производящие действия в присутствии коллег и учеников. Преподаватели собственноручно препарировали трупы, поставив целью не только изучение строения человеческого организма, но и обучение анатомии студентов. Спустя век центр анатомических исследований переместился во Францию, а позже сосредоточился в Нидерландах.
В Лейденском университете существовала крупнейшая анатомическая школа. В свое время ее окончил знаменитый голландский хирург Николас Тюльп (1593–1674 годы) из Амстердама, известный миру по картине своего соотечественника Рембрандта. Будучи серьезным исследователем в области сравнительной анатомии, медик впервые представил строение человекообразной обезьяны, уподобив ее человеку. С именем Тюльпа связано появление символа врачей всего мира: горящей свечи и девиза «Служа другим, уничтожаю себя».
Университет в Лейдене стал местом учебы и работы другого известного анатома, Фредерика Рюйша (1638–1731 годы). Последовательный сторонник Везалия, в 1665 году он защитил диссертацию и отбыл в Амстердам по приглашению гильдии местных хирургов. Совмещая лекции по анатомии, Рюйш занимался научными исследованиями. Ему принадлежит заслуга в изобретении оригинального способа бальзамирования, в создании уникальной коллекции для анатомического музея, где демонстрировались врожденные аномалии и пороки развития. Голландский ученый в совершенстве владел техникой приготовления анатомических препаратов, знал методику инъекции кровеносных сосудов окрашенными и затвердевающими жидкостями. Великие заслуги Рюйша оценили зарубежные светила медицины. В 1705 году он был избран членом Берлинской академии «Леопольдина», в 1720 году стал членом Лондонского научного королевского общества, а через 7 лет присутствовал на заседаниях Парижской академии наук.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
«Несравненный Везалий
«Несравненный Везалий
Пытливый и любознательный с детства, Андреас Везалий хотел глубоко постичь науку, которой решил посвятить всю свою жизнь. А хотел он заниматься медициной, потому что родился и вырос в семье потомственных медиков: врачами были его дед и прадед, а отец
АНДРЕАС ВЕЗАЛИЙ
АНДРЕАС ВЕЗАЛИЙ
(1514–1564)Андреас Везалий справедливо считается создателем современной анатомии и основателем школы анатомов. Он пользовался успехом и как врач-практик.Андреас Везалий родился в 1514 году в Брюсселе в семье потомственных медиков. Врачами были его дед и
Везалий (1514–1564)
Везалий (1514–1564)
Если кого и можно называть отцом анатомии, так это, конечно же, Везалия. Андреас Везалий (Vesalius), естествоиспытатель, основоположник и творец современной анатомии, одним из первых стал изучать человеческий организм путем вскрытий. Все позднейшие
Андреас Везалий
Андреас Везалий
(1514—1564 гг.)
естествоиспытатель,
основоположник научной анатомии
…Наука о строении человеческого тела является самой достойной для человека областью познания и заслуживает чрезвычайного одобрения; наиболее выдающимися и в деяниях своих, и в занятиях
Везалий
Везалий
Везалий (Андрей Vesalius) – знаменитый хирург и основатель новейший анатомии, род. 31-го декабря 1514 года в Брюсселе, в семействе, насчитывавшем между своими предками несколько известных врачей (дед его – автор соч. «Комментарии к афоризмам Гиппократа»). В. получил
Научная эра криминалистики
Научная эра криминалистики
Если бы современные криминалисты воевали с преступниками XIX века, у последних не было бы никакого шанса на победу. Современные криминалисты творят чудеса – они могут «увидеть» на ручке двери отпечатки перчаток, а на перчатках – след от
Анатомия
Анатомия
Прежде чем перейти к дальнейшему разговору, выясним, что же представляют собой наши ноги с точки зрения анатомии и биомеханики.Передняя поверхность бедраОсновная мышца передней поверхности бедра – четырехглавая (m. quadriceps femoris, квадрицепс), крупная и сильная
Научная фантастика
Научная фантастика
Научная фантастика пишется не для ученых, так же как истории о привидениях пишутся не для привидений.
Брайан Олдис
Фантастика имеет дело не с человеком, а с человеческим родом как таковым, и даже с возможными видами разумных существ.
Станислав
НАУЧНАЯ РАБОТА
НАУЧНАЯ РАБОТА
Научная работа – это когда читаешь две книги, которых никто никогда не читал, чтобы написать третью книгу, которую никто не будет читать.
Определение, предложенное сотрудниками NASA
Научные работы размножаются делением.
«Правило Штукенбреннера»
В науке не
НАУЧНАЯ ДИСКУССИЯ
НАУЧНАЯ ДИСКУССИЯ
Дискуссия – это обмен знаниями, спор – обмен невежеством.
Роберт Куиллен
Если в споре вы убедили противника, под конец он непременно заявит: «В сущности, мы оба говорили одно и то же».
Кароль Ижиковский
Если вы не согласны со мной, значит, вы меня просто
Научная фантастика
Научная фантастика
Научная фантастика пишется не для ученых, так же как истории о привидениях пишутся не для привидений.
Брайан Олдис*
Фантастика имеет дело не с человеком, а с человеческим родом как таковым, и даже с возможными видами разумных существ.
Станислав
Несколько лет тому назад исполнилось четырёхсотлетие современной анатомии человека. Четыре века минуло с тех пор, как вышло в свет произведение, коренным образом преобразившее эту науку и открывшее новую эру в её истории. Произведение это — «Семь книг об устройстве человеческого тела» Андрэ Везалия. Грозные события 1943 г., на который пришлось это четырёхсотлетие, заслонили собой столь знаменательный — в истории науки — юбилей, и он не нашёл должного отражения в нашей печати. Восполнить этот пробел, воскресить в нашей памяти величественный образ творца современной анатомии, отметить важнейшие особенности его монументального произведения — такова задача настоящего очерка.
Нам придётся, однако, начать с времён более отдалённых. Чтобы оценить значение переворота, который произвёл Везалий своим произведением, необходимо хотя бы в самых общих чертах обрисовать состояние анатомии в предшествовавший ему период и в ту пору, когда он выступил на научной арене.
Анатомия человека, как и большинство других наук, зародилась в глубокой древности. Однако одно обстоятельство с самого зарождения её являлось непреодолимой преградой, препятствовавшей её дальнейшему развитию: вскрытие человеческого трупа издревле считалось актом святотатственным, кощунственным.
Отец медицины — знаменитый Гиппократ — отлично сознавал, что без знания устройства человека нельзя бороться с болезнями. И всё же в его обширном медицинском наследии анатомические сведения представлены лишь в самом зачаточном виде. За всю свою жизнь он не вскрыл ни одного человеческого трупа. Лишь трупы животных, да в лучшем случае кости человека, позволяли ему догадызаться об устройстве нашего тела.
Аристотель, — этот великий энциклопедист древности, — писал: «Части человека неизвестны или, в лучшем случае, известны лишь постольку, поскольку можно судить о них по сходству с органами животных».
Лишь на короткое мгновение мелькнули в III в. до н. э. проблески настоящей анатомии человека. В просвещённой Александрии впервые, не таясь, коснулся нож учёного человеческого трупа. Это дало возможность александрийским учёным Герофилу и Эразистрату узнать много замечательных подробностей о строении человека. Но анатомия не последовала дальше по этому единственно правильному пути: александрийские учёные не имели достойных продолжателей.
В полной мере значение анатомии для медицины было осознано знаменитым врачом из Пергамы, жившим во II в. н. э., — Галеном. Анатомия и физиология, в то время ещё не выделившиеся в отдельные науки, были положены им в основу его медицинских построений. И та и другая были доведены им до непревзойдённого для того времени совершенства. И всё же, хотя на протяжении многих столетий об этом никто не догадывался, анатомические наблюдения Галена относились не к человеку, а к животным. Понятно поэтому, что, как ни обогатили эти наблюдения анатомическую науку, они не могли послужить основой истинной анатомии человека. Тем не менее анатомо-физиологическое учение Галена сыграло крупнейшую роль в дальнейших судьбах этих двух фундаментальных наук медицины. Причина коренится в его исключительной стройности, логической завершённости.
Нет, конечно, возможности даже сжато передать сущность анатомо-физиологических построений Галена. Следует отметить лишь, что в основу их было положено глубокое убеждение в целесообразности всего сущего. «Природа ничего не делает напрасно» — вот принцип, который Гален считал непреложным. Этот-то принцип и дал ему возможность создать из многочисленных разрозненных сведений, которые были накоплены различными врачебными школами до него, и из многосторонних собственных наблюдений законченное учение об устройстве человека. Для каждой части организма Галеном было указано определённое назначение, и там, где наблюдение и опыт оказывались недостаточными, он смело восполнял их воображением и домыслом. Стройность и завершённость анатомо-физиологических воззрений Галена настолько пленили его современников и последователей, что, вместо того, чтобы продолжать его наблюдения, развивать его опыты, умножать добытые им фактические знания, они превратили его учение в медицинскую библию, а его самого в пророка.
С падением античной культуры главенство в медицине перешло к народам Востока. Но для последователей Магомета вскрытие человеческих трупов было не меньшим святотатством, чем для античных язычников и ранних христиан. Арабские учёные не внесли в анатомию ничего оригинального. Они использовали в своих медицинских трактатах анатомические воззрения древних учёных, главным образом Галена, снабдив их многочисленными комментариями и распространив их по миру. Вместе с трудами Авиценны, Ал-Разеса, Аверроэса и других арабских медиков и мыслителей учение Галена через много столетий было вновь водворено в Европу.
К этому времени в Европе снова стали появляться первые медицинские школы. Они-то и явились рассадниками арабской медицины в западных странах. Из трудов арабских учёных стали черпать будущие врачи все необходимые для них сведения о строении человека. Никто не сомневался в достаточности или достоверности этих сведений; никто не помышлял о том, чтобы взглянуть собственными глазами на картину, описываемую в учёных трактатах.
Но вот к концу средневековья, когда европейская мысль стала пробуждаться от сковывавшего её многовекового сна, и анатомия человека стала проявлять первые признаки пробуждения.
Сначала это пробуждение сказалось лашь в неуверенных шагах, направленных к улучшению преподавания. Никто попрежнему не задумывался над истинностью анатомических представлений, рассеянных в многословных арабских трактатах и отражавших так или иначе воззрения Галена. Но всё отчетливее стали сознавать наиболее прозорливые из учёных, что даже для того, чтобы понять, для того, чтобы усвоить эту книжную премудрость, необходимо хотя бы раз в жизни бросить взгляд внутрь подлинного человеческого тела. И вот, в 1213 г. просвещённый король германский и император священной Римской империи Фридрих II издал приказ, в котором повелевал в медицинских школах Сицилии и Неаполя устраивать не реже чем раз в пять лет публичное вскрытие человеческого трупа. Но даже и этот монарший приказ не мог осилить господствовавшее предубеждение. Ничего неизвестно о вскрытиях человека до 1306 г. Лишь в этом году болонский учёный-анатом Мондино ди Лючи впервые после александрийцев произвёл публичное вскрытие человеческого тела и тем обессмертил своё имя. Через 10 лет он произвёл ещё две публичные демонстрации.
С тех пор подобные вскрытия то вновь запрещались, то разрешались опять, в различных странах по-разному, и изредка, отделённые большими промежутками времени, то там, то здесь в летописях университетов и городов появляются сообщения о них, как о крупных событиях.
Больше чем в других странах привились анатомические вскрытия в Италии. Итальянские учёные II половины XV и начала XVI в. Церби, Делла Торре, Ахиллини, Беренгар могут быть названы среди наиболее усердных продолжателей Мондино. Особняком стоит анатомическое творчество гениального представителя той эпохи Леонардо да Винчи. Но каковы бы ни были успехи этих учёных, ни один из них не оказал решающего влияния на дальнейшее развитие анатомии. Этому развитию препятствовало теперь не столько предубеждение против вскрытия трупов, хотя и это предубеждение было ещё достаточно сильно, сколько отсутствие стремления к самостоятельным поискам в этой области. Авторитет Галена более чем когда бы то ни было доминировал над сознанием учёных.
То была пора Ренессанса. Жадно тянулись представители всех сфер духовной жизни к древним истокам европейской культуры. Великие врачи древности Гиппократ и Гален разделили судьбу античных поэтов и драматургов, ораторов и философов. Они стали отныне властителями дум просвещённых врачей Европы. В теоретических же областях медицины — анатомии и физиологии — безраздельно господствующее положение занял Гален. Очистить наследие его от многовековых наслоений восточных толкований, вернуть ему его изначальную классическую ясность, воскресить его во всей стройности и во всём величии — вот задача, которую ставили теперь перед собой наиболее образованные из анатомов. Попытки особенно рьяных приверженцев арабских традиций в медицине противодействовать этому движению не могли вернуть им их руководящей роли; почти повсеместно галенисты одерживали верх над арабистами.
Поклонение Галену было возведено в культ. Каждое слово его воспринималось как откровение; каждая мысль почиталась как непререкаемая истина.
Воинствующая католическая церковь охотно поддерживала эту догматизацию учения Галена. Всякая догматизация в науке была наруку ей; тем более это относилось к учению Галена, в основе которого лежало признание совершенного устройства природы и безграничной мудрости всемогущего творца её. Отцы церкви не могли понять, да они и не хотели понимать, что некогда такой взгляд Галена на природу нисколько не препятствовал ему изучать её, что в своём универсальном принципе целесообразности в природе он находил лишь опору для своих несовершенных наблюдений и опытов.
Не понимали этого и облечённые в докторские мантии профессора, выхолостившие из учения Галена его живую душу и превратившие пытливого исследователя в безжизненный кумир.
И вот, в этой-то обстановке благоговейного поклонения Галену, среди всеобщего священного трепета перед его авторитетом, подобно раскатам грома, неожиданно ворвавшимся в покой безоблачного дня, раздался мощный голос Везалия.
Не верить слепо книгам, а доверять лишь природе самой — вот к чему призывал этот голос. Не в сочинениях, почти полторы тысячи лет тому назад написанных, — пусть даже величайшим из учёных, но всё же изобилующих ошибками и неточностями, — следует искать разгадку тайны внутреннего устройства человека, а в самом человеке, — вот в чём убеждал Везалей.
Каким мужеством надо было обладать, чтобы обратиться в то время с таким призывом! Какой внутренней независимостью, чтобы усомниться в истинности того, что почиталось всеми, как святая святых науки! Какой свсбодой от въевшихся во всеобщее сознание предрассудков, чтобы требовать от учёного повседневной, систематической, кропотливой работы над человеческим трупом! Какой уверенностью в своей правоте, чтобы противопоставить устоявшемуся в веках учению Галена лишь только что созревший плод собственнх анатомических изысканий!
Но кто же, наконец, этот Везалий? Кто же он — этот бесстрашный глашатай новой истины, этот смелый обновитель анатомии? Что воодушевило его на этот славный научный подвиг? Где почерпнул он необходимые знания и душевные силы?
* * *
Везалию шёл девятнадцатый год, когда он прибыл в Париж из родной Фландрии. Сын королевского аптекаря, потомок просвещённых фламандских врачей, из поколения в поколение передававших приверженность к медицинской профессии, он уже с детства готовился к будущей деятельности на этом поприще.
Для получения необходимого предварительного образования родители направили его из Брюсселя, где он родился и провёл первые семь лет жизни, в Лувен. Там, в одном из лучших училищ города, он приобрёл основательное знание древних языков, не только латинского и греческого, но и арабского, и прошёл положенный в то время цикл подготовительных наук, включавший логику, схоластику, математику, естествоведение. Замечательно, что уже в эти годы отрочества его волновали вопросы внутреннего устройства человека. Не находя ответа на эти вопросы в доступных ему учебниках, он вооружался ножом и, таясь от окружающих, вскрывал попадавшихся ему мёртвых животных — кошек, собак, крыс. По окончании Лувенского училища он в 1533 г. прибыл в Париж для обучения медицине.
Кафедру анатомии в Парижском университете занимал в то время Жак Дю-Буа, более известный под своей латинской фамилией — Сильвиус. Восторженный почитатель классической древности и превосходный знаток её, Сильвиус был одним из наиболее ревностных поклонников Галена. Лекции его славились на всю Европу; отовсюду устремлялись студенты и врачи слушать знаменитого парижского анатома. Легко представить себе, с каким нетерпением ожидал эти лекции Везалий. Увы, вскоре его постигло неизбежное разочарование. Преподавание Сильвиуса было почти исключительно словесным. Изо дня в день читал он главы, да и то не систематически, одного из важнейших произведений Галена «De usu partium» — «Об употреблении частей», сопровождая это чтение восторженным комментированием. Могло ли это удовлетворить любознательного фламандца? Разве о таких лекциях мечтал он, устремляясь в Париж? И что от того, что изредка сопровождал Сильвиус свои лекции скудными демонстрациями внутренних органов? Везалий уже был достаточно знаком с их видом, юное увлечение его не пропало даром, чтобы распознать в выставленных напоказ органах — органы свиньи или собаки, но не человека. Только совсем редко, и это воспринималось студентами как волнующая сенсация, в аудитории появлялся труп человека. Сильвиус отдавал этим дань идее, возникшей ещё во времена Фридриха II и осуществлённой на практике Мондино и его продолжателями: хоть раз в жизни будущие врачи должны увидеть вскрытие человеческого тела.
Но что это было за вскрытие! Как и во времена Мондино, профессор не имел к этому никакого касательства. Устремив свой взор к небесным высям за вознесённым туда древним кумиром, Сильвиус считал для себя препаровку трупа делом слишком земным, слишком низменным. Да и не только для себя, для любого врача. Это дело подстать медицинским подмастерьям — цирюльникам. Но мог ли Везалий, с отроческих лет мечтавший проникнуть за покровы челояеческого тела, пристально рассмотреть чудесное сооружение из костей, связок, мышц, сосудов, нервов, мог ли Везалий равнодушно созерцать, как невежественные цирюльники неуклюже кромсали лежавший перед ними труп?
И вот, к изумлению профессора и студентов, он протискивается сквозь толпу к анатомическому столу и отстраняет от него не менее изумлённых цирюльников; он берёт из их рук, вначале неуверенно, но в последующие дни всё смелее, анатомический нож и сам ведёт дальше начатое вскрытие; окружённый кучкой любопытных, он продолжает это дело и после того, как профессор покинул аудиторию. Вряд ли Сильвиус рассматривал всё это в те дни иначе, чем юношескую блажь. Вряд ли он придавал значение назойливым вопросам чудака студента, почему ход сосуда у трупа отличается от хода, указанного на лекции профессора, например, почему vena azygos — непарная вена — впадает у трупа в верхнюю полую вену, а согласно Сильвиусу, т. е. Галену, — в нижнюю. Странные вопросы! Почему? Да просто потому, что природа не всегда следует тому идеальному типу человека, который описан Галеном. Или потому, что человек за эти полторы тысячи лет успел выродиться, успел отклониться от этого идеального типа.
Конечно, Сильвиус в то время не понимал истинного смысла ни поведения Везалия, ни его вопросов. Да и сам Везалий ещё далеко не сознавал всей глубины коллизии между его пониманием анатомии и общепризнанным, которая в те дни едва лишь намечалась. Одиночные размолвки между описаниями Галена и действительностью, на которые он натолкнулся в первые дни своего самостоятельного анатомирования, конечно, не давали ещё основания усомниться в правильности анатомических представлений Галена вообще. Для того чтобы такое сомнение созрело, требовалось время и, конечно, не один-два, а десятки фактов. Но для Везалия, во всяком случае, стало ещё более очевидным то, что он смутно угадывал ещё своим юношеским чутьём. Книги — книгами, а действительность — действительностью. Если, наряду с чтением книг и слушанием лекций, не обращаться непосредственно к природе, не действовать самому анатомическим ножом, многого не узнаешь и не усвоишь.
И Везалий со свойственной ему настойчивостью ищет всё новых возможностей для осуществления на деле этой укрепившейся в его сознании идеи. Он с готовностью принимает предложение другого парижского анатома того времени Гунтериуса о проведении для него ряда вскрытий. С Гунтериусом Везалий встречался, будучи учеником Лувенского училища; тот преподавал тогда в Лувене греческий язык. Впоследствии Гунтериус заинтересовался медициной, поселился в Париже, прошёл соответствующий курс и стал с увлечением работать на новом поприще. Он задумал написать небольшое руководство по анатомии, снабдив его практическими указаниями; однако сам он был в этом деле совершенно беспомощен. И вот, встретившись в Париже со своим бывшим учеником, проявлявшим столь исключительное рвение к препаровке трупов, он с радостью привлёк его к этой работе. Занятия у Гунтериуса расширили анатомические навыки Везалия, углубили его знания и натолкнули на новые неточности в описании Галена; так, ход семенной артерии оказался иным, чем указано в анатомии древнего учёного.
С ещё большей страстностью отдаётся Везалий своему призванию. Он отправляется на кладбище, где проводит долгие часы около груды костей, внимательно изучая их, пристально разглядывая и запоминая каждую бороздку, каждый бугорок. Парижское «Кладбище невинных» как нельзя лучше подходило для таких занятий. Возникнув в давние времена за чертой города, оно постепенно оказалось со всех сторон окружённым людными улицами; негде стало хоронить умерших; власти распорядились разрыть старые могилы, сложить вырытые кости в сооружённую для этой цели вдоль ограды сводчатую галлерею и заново использовать для похорон освобождённую таким способом кладбищенскую площадь. Эта-то сводчатая галлерея с огромной грудой человеческих костей и служила Везалию богатым остеологическим музеем. И опять наталкивается он на ошибку Галена, грубую, непонятную: ни разу не встретилась ему нижняя челюсть человека, состоящая из двух половин; всегда челюсть эта — цельная, непарная кость. Не могла же природа ошибаться во всех без исключения случаях! Значит ошибся Гален. Но как, каким образом этот великий учёный мог впасть в столь грубую ошибку? Ответ на этот вопрос был найден не скоро; а пока ищет Везалий новых «анатомических театров», где он мог бы пополнить свои знания и в других областях анатомии.
Он направляется за город к знаменитым Монфоконским виселицам. Посреди каменной площадки, на которой возвышаются шестнадцать столбов, соединённых между собой перекладинами, вырыта яма, куда сбрасываются жертвы казни. Судебные власти не скупятся- число казней порой достигает шестидесяти в день. Как страстно нужно стремиться к знанию, чтобы проводить долгие часы, склонясь с анатомическим ножом в руках над трупом в этом страшном месте!
Разразившаяся в 1535 г. война между Францией и Германией прервала занятия Везалия. Он вернулся в Лувен, но и здесь продолжал совершенствовать свои анатомические познания, производя публичные вскрытия перед врачебной аудиторией. Однако обстановка в Лувене мало благоприятствовала его научным устремлениям: слишком сильны здесь были рутинёры, слишком настороженно относились они к каждому новшеству, к каждому самостоятельному высказыванию. Возвращаться же в Париж, когда это стало возможным, у него тоже больше не было желания. Его влекло теперь на юг, в богатые города Италии, где, наряду с искусством, сочные ростки давала наука. Там, под приветливым небом Италии, на родине Мондино, молодой анатом мог надеяться найти более благоприятную почву для своего зреющего таланта.
Город, который избрал Везалий для своего дальнейшего совершенствования, был Венеция. В начале 1537 г. он приступил к работе в венецианской больнице. Здесь он на практике изучал врачебное дело, не гнушаясь при этом, в отличие от других врачей, и мелкими хирургическими операциями. Наряду с этим, он продолжал заниматься анатомическими вскрытиями, обнаружив при этом свои незаурядные знания и поразившую окружающих искусность. Весть о молодом фламандце дошла до венецианских властей, и 6 декабря 1537 г., на другой день после вручения Везалию докторского диплома, ему было передано приглашение занять кафедру хирургии Падуанского университета с предложением вести там занятия по анатомии. Везалию в то время исполнилось 22 года.
С жаром принялся молодой профессор за чтение лекций по любимому им предмету. Но, конечно, эти лекции не имели ничего общего с теми, которые он слушал в Париже. Не потому, что он уже порвал с Галеном. Нет, в основе его преподавания в первое время ещё лежала анатомическая система Галена. Он ещё не знал тогда, что она сама покоится на ложной основе и не понимал, откуда проистекают её грубые ошибки. Но он уже знал, что словесным путём познать анатомию невозможно. И на первом плане в его лекциях выступают демонстрации.
Для того чтобы облегчить студентам запоминание виденной ими анатомической картины, он стал зарисовывать её на таблицах. Некоторые из них он рисовал сам, к изготовлению же других, более трудных, он привлёк своего земляка, изучавшего там в то время итальянское искусство, художника Ван- Калькара. Таблицы эти имели успех, и шесть из них были в 1530 г. изданы им в Венеции. Эти таблицы явились зародышем тех великолепных рисунков, которые через пять лет украсили замечательное произведение Везалия, совершенно преобразившее анатомию человека. Но пока на них были ещё явственно заметны следы галеновой анатомии.
То, что он ещё не порвал с Галеном, следует и из опубликования Везалием в том же году второго издания книги Гунтериуса «Institutiones anatomicae», в которой он принимал участие за несколько лет до того в Париже; книга эта, как и таблицы, должна была служить пособием студентам при изучении анатомии; она, конечно, полностью была подчинена идеям Галена. О том же свидетельствует и участие Везалия в роскошном издании сочинений Галена, предпринятом в то время венецианским издательством Юнта.
Однако с каждым днём все ближе и ближе подходил Везалий к неизбежному и решительному разрыву со старой анатомией. Многочисленные вскрытия обнаруживали перед ним всё новые ошибки Галена. Оставалось только понять происхождение этих ошибок, и учение великого медика должно было быть в корне опорочено в глазах Везалия. И вот источник ошибок был найден.
Не раз в поисках подробностей, описанных Галеном и ускользавших при вскрытии человека, Везалий обращался к трупам жтотных: собак, свиней, быков. И, странное дело! Часто он находил именно у них то, что не мог обнаружить у человека. На этот раз судьба столкнула его одновременно со скелетом человека и обезьяны.
Во время одного из посещений Везалием Болоньи профессор Альбиус обратился к нему с просьбой изготовить скелеты человека и обезьяны. Везалий согласился. Два ряда костей лежали перед ним. Два ряда позвонков: человека и обезьяны. Чьи же позвонки описал Гален? Сомнения не было. Везалий слишком хорошо знал текст Галена. Ещё совсем недавно, в связи с участием в переиздании сочинений древнего учёного, он тщательно изучил этот текст, чтобы не колебаться с ответом. Этот ответ звучал чётко и уверенно. И вместе с ответом пришёл конец невольной скованности Везалия авторитетом великого анатома. Всё учение Галена, которое с древних времён воспринималось как учение об анатомическом устройстве человека, покоится на ложной основе. Гален не знал устройства человека. В силу господствовавших предрассудков он не мог изучить его. Он мог в лучшем случае, найдя на кладбище человеческие кости или натолкнувшись один-два раза в жизни на труп человека, получить о строении его лишь самое общее представление. Но убеждённый, на основании нескольких беглых сравнений, в сходстве органов человека и животных, особенно обезьяны, он выдал своё описание за анатомию человека. И на протяжении четырнадцати веков не нашлось никого, кто бы разоблачил этот обман.
Это был ошеломляющий вывод. Это был вывод, который не мог не потрясти Везалия до самой глубины души его. Но он имел для него, кроме своего отрицающего значения, ещё и утверждающее. Значит, человек, который гордится величием своего духа, своей философией, наукой, искусством, не знает даже своего собственного устройства. Больше того, он даже не приступил по-настоящему к изучению этого устройства.
Какое благородное поле деятельности открывалось перед учёным! Какая величественная задача!
И отныне Везалий весь во власти своего грандиозного замысла. Он проявляет титаническую энергию, он откладывает в сторону анатомический нож лишь для того, чтобы сменить его на карандаш; он откладывает карандаш лишь для того, чтобы сменить его на перо. Как можно правдивее, как можно точнее и в тексте и на рисунках стремится он передать то, что видит на трупе. Он привлекает к работе художника, повидимому, опять Ваи-Калькара, который своим талантом оказывает ему неоценимую помощь. И уже к августу 1542 г., примерно через два года после того, как было к этой работе приступлено, капитальное произведение Везалия было готово к печати.
Теперь оставалось найти издателя, достойного этого произведения. И Везалий останавливает свой выбор на издателе Опоринусе в Базеле, куда сначала направляет рукопись, а затем спешит сам, чтобы лично наблюдать за изготовлением книги и печатанием текста.
Титульный лист «Строения человеческого тела», напечатанного Иоганном Опорином в 1543 году
В августе 1543 г. первое подлинное руководство по анатомии человека «Andreae Vesalii Bruxellensis, De Humani corporis fabrica libri septem» («Семь книг об устройстве человеческого тела») Андрэ Везалия из Брюсселя увидело свет. И вместе с тем увидело свет и краткое извлечение из него—«Epitome», которое должно было служить для предварительного ознакомления с содержанием основного труда, а также быть полезным для тех из читателей, для которых этот основной труд оказался бы слишком тяжеловесным.
Современная анатомия человека родилась.
* * *
«De Humani corporis fabrica» Андрэ Везалия представляет собой произведение монументальное не только по своему содержанию, но и по всему своему внешнему облику. Около 700 страниц его большого формата — 45 X 30 см — напечатанных на плотной, хотя и не толстой бумаге, одеты в массивный кожаный переплёт. Титульный лист украшен великолепным рисунком — тиснением с резьбы по дереву, изображающим анатомическую аудиторию Везалия. В центре аудитории — сам Везалий; он стоит около секционного стола с распростёртым на нём трупом. Он сам ведёт вскрытие. Два цирюльника, играющие теперь лишь подсобную роль, скромно сидят на полу в ожидании приказаний. Около головного конца секционного стола находятся скелет; невдалеке стоит голый человек, который служит для изучения устройства человека, поскольку оно доступно при внешнем осмотре. Аудитория заполнена студентами и врачами, внимательно следящими за демонстрацией. Это изображение, являющееся мастерским произведением искусства, ценно вместе с тем, как исторический документ, воскрешающий перед нами созданный Везалием метод преподавания анатомии.
Первый экземпляр книги, раскрашенный вручную.
Подарочный экземпляр для Карла V
Другой рисунок, дающий представление о Везалии того времени, — его портрет. Мужественное лицо Везалия выражает настойчивость, уверенность в себе, убеждённость в правоте своего дела. И в то же время чувствуется, что это человек, прочно стоящий обеими ногами на земле. Это — не мечтатель, внезапно увлечённый поразившей его мыслью и созидающий в порыве мимолётного вдохновения ценности науки или искусства, и это не фанатик, готовый пойти на костёр во имя созданной собственным воображением идеи. Это — борец-труженик, пробивающий тараном добытых фактов косность ума. На портрете Везалий изображён за препаровкой мышц руки.
Текст открывается предисловием, посвящённым императору Карлу V, в котором Везалий излагает свой взгляд на медицину и место, которое должна в ней занимать анатомия. С расчленением медицины на отдельные разрозненные части должно быть покончено; выделение хирургии и аптечного дела, как низших отраслей её, глубоко ошибочно. Все разделы медицины связаны между собой. Медицина едина. И в основе её должно лежать прочное знание устройства человеческого тела.
С негодованием отвергает Везалий общепринятый метод преподавания анатомии, когда «одни производят вскрытие человеческого тела, а другой занимается описанием частей. Этот последний забирается на кафедру подобно галкам на жердь и с подчеркнутым презрением трутнем жужжит о фактах, к которым он никогда не приближался собственноручно; первые же настолько невежественны в языке, что не в состоянии объяснить вскрытие зрителям и в бессвязных выражениях толкуют о том, что должно бы показываться в соответствии с изложением врача. .. Таким образом, всё преподавание ложно, дни теряются в абсурдных вопросах, и в этой путанице зрители научаются меньшему, чем мясник в своей лавке мог бы научить доктора» . . .
Смело объявляет Везалий, что Гален дал ошибочное описание человека, так как «никогда сам не вскрывал тела недавно умершего человека».
Везалий отлично сознаёт, что частые указания его на ложность галеновых описаний навлекут на него нападки тех, кто «не занимается серьезно анатомией, и кто, будучи сейчас стар и пожираем завистью к открытиям молодости, будет опозорен со всеми пргверженцами Галена». В противоположность своим предшественникам, Везалий делает всё возможное, чтобы «дать полное описание строения человеческого тела, которое построено не из десяти или двенадцати частей, как это кажется при поверхностном взгляде, но из нескольких тысяч различных частей . . . ».
Произведение своё Везалий разбил на семь частей или, как он называет, семь книг. Первая посвящена костям, вторая — связкам и мышцам, третья — венам и артериям, четвёртая— нервам, пятая — органам питания и размножения, шестая — сердцу, седьмая — мозгу.
Каждый орган описан всесторонне во всех подробностях. Всюду указаны ошибки предшественников. Более двухсот ошибок Галена исправлено Везалием. При этом Везалий, по возможности, указывает на источник этих ошибок. Этот источник становится очевидным, если сравнить органы разных животных. Везалий, таким образом, прибегает в своём описании к сравнительно-анатомическому методу и является, следовательно, пионером будущей сравнительной анатомии.
Большой интерес представляют рассеянные во всей книге физиологические высказывания Везалия. Строение и функция органа в его представлении между собой неразрывно связаны. Физиология как самостоятельная наука в то время ещё не существовала, и объяснять деятельность того или иного органа, как и до Везалия, входило в программу анатома. Насколько возможно, Везалий пользуется для этой цели наблюдениями над живым человеком. Но они, конечно, слишком недостаточны. И он один из первых в новое время прибегает к опытам на животных — приёму, которым пользовались учёные ещё в древние века.
О том, что вивисекционный метод рассматривался Везалием как один из важнейших приёмов изучения внутреннего устройства человека, свидетельствует изображение на титульном листе его книги животных — собаки и обезьяны.
Однако в вопросах, касающихся функции органов, Везалий не был достаточно ещё оснащён знаниями, чтобы иметь собственное мнение. Он вынужден был поэтому ограничиваться лишь общими соображениями, и при этом неизбежно в духе существовавших в то время воззрений, т. е. в духе учения Галена. Считать это учение неверным и в его физиологической части только потому, что оно неверно в анатомической, у Везалия основания не было. Поэтому даже там, где рассуждения Галена о деятельности органов явно находятся в противоречии с действительностью, Везалий лишь ограничивается беглыми замечаниями или высказывает своё недоумение. Ярким примером подобного отношения являются те строки его книги, где он говорит о сердце. Как известно, согласно учению Галена о кровеносной системе, кровь из правого желудочка сердца поступает в левый непосредственно через перегородку сердца. Внимательнейшим образом рассмотрев эту перегородку, Везалий приходит к выводу, что никаких отверстий, через которые кровь поступала бы в левую половину сердца, в ней не существует. И всё же он не решается заключить из этого, что учение Галена о деятельности сердца неправильно. Что же в самом деле мог бы он предложить взамен этого учения? И он просто разводит руками и недоуменно заявляет: приходится только удивляться, как может кровь через такую плотную перегородку переходить из одной половины сердца в другую.
Нельзя не отметить также решительных высказываний Везалия против всевозможных распространённых предрассудков. Так, он категорически отвергает, как нелепое, ходячее мнение, что у мужчин имеется одним ребром меньше, чем у женщин, так как из одного ребра Адама бог создал Еву.
В неразрывной связи с текстом стоят рисунки. Их очень много. Но особенно выделяются мастерством исполнения два десятка крупных изображений, относящихся по преимуществу к костяку и мускулатуре. Все рисунки правдиво изображают как отдельные мельчайшие подробности каждого органа и взаимоотношение его с другими частями, так и общий вид скелета и мускулатуры, а также дают правильное представление о схеме распределения сосудов и нервов в теле человека.
Иллюстрации к «Fabrica», являясь торжеством нового анатомического метода, дают вместе с тем возможность проследить духовную эволюцию самого Везалия. Ещё в таблицах, изданных им в 1538 г., как было отмечено выше, немало пережитков анатомии Галена. Крестец ещё хвостообразно вытянут, грудина состоит из семи отдельных частей, печень — из пяти долей. Ничего подобного нельзя найти в рисунках, появившихся через пять лет. Со старой анатомией—и в рисунках, как и в тексте — порвано раз и навсегда!
В этих иллюстрациях в едином устремлении слились усилия учёного и художника, анатома и живописца. Не впервые заключили между собой плодотворный союз нож анатома и карандаш художника. За полвека до Везалия их уверенно направляла одна и та же рука — рука гениального Леонардо да Винчи. Здесь не место углубляться в оценку анатомического творчества да Винчи, но бесспорно одно: художник в нём господствовал над анатомом. При создании же «Fabrica» анатом властно руководил художником. Во всём художник следовал указаниям учёного. Хотя сам Везалий, повидимому, обладал недюжинными художественными способностями, но рисунки в его книге, во всяком случае главные, принадлежат не ему. Кому, — об этом автор странным образом умалчивает. Однако почти все биографы единодушно называют имя упомянутого выше Ван-Калькара, помогавшего, по собственному признанию Везалия, в изготовлении в 1538 г. его анатомических таблиц.
Говоря об иллюстрациях к «Fabrica», нельзя не подчеркнуть исключительный интерес, который представляет композиция некоторых из них. Она глубоко символична. Конечно, основная задача их — правдиво передать действительность и служить учебным пособием для изучающих анатомию, но вместе с тем рисунки должны создать у изучающего возвышенное настроение от соприкосновения с истиной, глубокой веры в величие человеческого разума. Всё бренно, всё преходяще: и земные усилия и сам человек. Только освящённое разумом приобретает непреходящую ценность; только приобщённое к человеческому духу становится достоянием вечности. Vivitur ingenio, caetera mortis erunt. Вечны лишь творения разума, прочее — удел смерти. Эта надпись на надмогильном памятнике, к которому в глубоком раздумье склонился скелет, раскрывает символику анатомических рисунков в произведении Везалия.
Таково в самых общих чертах гениальное произведение Веэалия «De Humani corporis fabrica». По своей новаторской роли это сочинение может быть вполне приравнено к другому замечательному творению человеческого ума того же времени, революционное значение которого для науки является общеизвестным, а именно, к сочинению Николая Коперника «De revolutionibus orbium coelestium» Одно открывало собой новую эру в учении о строении вселенной — макрокосмоса, крупицей которого является человек; другое — о строении микрокосмоса, самого человека. И — знаменательное совпадение — обе книги увидели свет в один и тот же 1543 год.
* * *
Как же была принята книга Везалия научной мыслью того времени? Догадаться нетрудно. Наряду с сочувственным отношением небольшого круга учёных, книга была встречена большинством из них самыми ожесточёнными нападками. Нет возможности, однако, останавливаться на той борьбе, которая разгорелась вокруг сочинения Везалия. Нет возможности также излагать подробно дальнейшие события в его жизни. Да это и не входило в нашу задачу. Нам необходимо было, без этого нельзя было бы понять происхождения «Fabrica», по возможности полно осветить лишь ту фазу жизни Везалия, которая завершилась бессмертным трудом его.
Год выхода в свет этого труда, 1543-й, а Везалию исполнилось в этом году лишь 28 лет, — кульминационная точка его творчества. Весь богатый запас его душевных сил, всё его блестящее дарование оказалось истраченным при создании этого гениального произведения. Всё, что он создал за последующие 20 лет, не может итти ни в какое сравнение с этим шедевром научной мысли.
Вернувшись после выхода в свет «Fabrica» в Падую, он нашёл там обстановку резко изменившейся. Самые нелепые обвинения посыпались на его голову. Встретить возмущение со стороны рьяных галенистов он был готов, был он готов и вступить с ними в открытую борьбу, с фактами в руках отстаивая свою правоту. Но грязных обвинений в плагиате; но высмеивания собственного ученика — не благодарного Колумба, которому он доверил занятия со студентами в его отсутствие, но отвратительных слухов, которые откуда-то поползли к нему, отравляя его существование, — всего того он встретить не ожидал. И вот, бросив однажды в порыве отчаяния в огонь все свои рукописи, среди которых было много ненапечатанных, он покидает Италию и возвращается в Брюссель, чтобы поступить там на службу придворным врачом к королю Карлу V.
Это было отступление. Правда, это было отступление на заранее облюбованные позиции. Везалий всегда интересовался вопросами практической медицины. Приступая к изучению анатомии, он сначала и рассматривал её как основу своей будущей врачебной деятельности. К роли придворного врача он также был подготовлен. Это было в духе семейных традиций. Но всё же сменить нож исследователя-анатома, сменить кафедру воинствующего преобразователя науки и перо учёного-новатора на службу придворного врача, это было, несомненно, отступление.
Только в отдельных случаях удавалось Везалию использовать врачебную практику для научных наблюдений. Большая часть времени была занята лечением короля, властного и эгоистичного монарха, страдавшего всевозможными болезнями — подагрой, астмой, расстройством пищеварения, — и нежелавшего подчиняться врачебным предписаниям, не желавшего отказываться от каких бы то ни было жизненных наслаждений. В то время Карл V ещё продолжал вести почти непрерывные войны, и немало месяцев уходило у Везалия на бранные походы, на присутствие при мирных переговорах и торжественных съездах. Наряду с королём, в круг пациентов Везалия входили многие знатные особы, которые охотно обращались за помощью к известному лейб-медику. Везалий остепенился, женился на одной из придворных дам, у них родилась дочь. Он обзавёлся в Брюсселе собственным домом. И всё дальше и дальше отодвигались в прошлое годы бурной, насыщенной творческими волнениями молодости. Лишь издали наблюдает он за борьбой, которой он был зачинщиком. Учёный мир разделился на два лагеря. У Везалия появилось немало последователей. Но ожесточённо сопротивляются галенисты. Первое место среди них занимает его бывший учитель Сильвиус. Для него Гален попрежнему непогрешим. Он призывает Везалия, если тот только не хочет, чтобы на его голову был ниспослан гнев его, Сильвиуса, и его учеников, отказаться от его кощунственного произведения. В душе Везалия вспыхивает прежняя страсть. С возмущением отвергает он предложение Сильвиуса. В «Письме о хинном корне», изданном в 1546 г., даёт он парижскому профессору и всем его почитателям галенистам полную негодования отповедь. В ответ на Везалия обрушивается бранный поток, в котором Сильвиус именует его, играя словами, не Везалием, а — vesanus, что значит сумасшедший.
Выступления Сильвиуса, а также сочинения многих других анатомов, как врагов, так и друзей, побуждают Везалия предпринять второе издание «Fabrica». Большая часть этого второго издания была готова уже в 1552 г. Полностью оно вышло в Базеле в 1555 г. Многие неточности первого издания в нём устранены; исправлена нумерация страниц; кое-что, в особенности относящееся к собственной биографии, сокращено; кое-что, наоборот, внесено вновь. С Галеном Везалий порывает ещё более решительно. Так, относительно отверстий в сердечной перегородке, а следовательно и относительно всего учения Галена о кровеносной системе, сомнения Везалия звучат ещё более настойчиво.
И снова — полные житейской суеты будни королевского лекаря. Лишь изредка прерываются они интересными врачебными случаями, патолого-анатомическими наблюдениями и небольшими печатными научными выступлениями.
В 1556 г. в жизни Везалия наступил новый перелом, ещё более отдаливший его от науки. Карл V, уйдя на покой в монастырь Сан Юста, передал корону фанатичному сыну своему Филиппу II. Вскоре новый король переехал из Брюсселя в Испанию. Везалий последовал за ним. Жизнь при дворе стала ещё тягостнее. Новые люди, иные нравы, чуждый язык. Заниматься наукой уже почти совсем не удаётся.
А вдали продолжается борьба. У него появляются талантливые последователи. Среди них ученик его — выдающийся анатом Фаллопий. Его книга глубоко волнует Везалия. Она напоминает ему о его собственных исканиях, о славном научном прошлом. В последний раз берётся Везалий за перо; он пишет отзыв о книге Фаллопия.
Весной 1564 г. Везалий покинул Мадрид. Чем был вызван его отъезд, каковы были намерения, никто в точности не знает. Бесспорно, что Везалий, распрощавшись с женой, направившейся в Брюссель, поехал в Венецию. Там он узнал, к великой своей скорби, о смерти своего ученика Фаллопия. Очень возможно, что Везалий был опять приглашён на освободившуюся после смерти Фаллопия кафедру в Падуе. Однако из Венеции Везалий отбыл в Иерусалим. Зачем? Точно неизвестно.
По одним данным, он должен был совершить паломничество в «святой город», чтобы искупить будто бы совершённое им преступление — вскрытие какого-то испанского гранда, у которого, как оказалось на вскрытии, ещё билось сердце. Более вероятна вторая версия, что путешествие в Иерусалим было единственным предлогом, под которым он мог избавиться от наскучившей ему придворной жизни. Третье предположение, что Везалий вообще не был в Иерусалиме, а совершал с приятелем путешествие на остров Кипр, повидимому, неверно. Везалий всё же был, повидимому, в Иерусалиме. Куда он отправился оттуда? Возможно, действительно в Падую. Но, увы, он достиг лишь греческого острова Занте.
Произошло ли около острова кораблекрушение, или Везалий заболел и был снят с корабля, так или иначе, на этом малонаселённом острове великий основоположник современной анатомии нашёл своё последнее земное пристанище.
Везалия не стало. Смерть похитила его у человечества. Но не во власти смерти было лишить его вечной благодарности потомства.
Vivitur ingeniol Ещё много веков творение его гениального ума будет служить образцом непредубеждённого искания истины, последовательного применения нового научного метода и мужественной борьбы с освящёнными вековыми традициями авторитетами.
Л.Г. ЛЕЙБСОН
Природа №12 1948
Везалий Андрей — О строении человеческого тела. В 7 книгах
М.: АН СССР, 1950, 1954.- 1060 с. (Т.1) + 963 с. (Т.2)
DJVU 18,4 Мб (T.1), 13,9 (T.2)
Качество: отличное
Язык: Русский
Серия: Классики науки
Эпоха Возрождения — период, который дышит прорвавшеюся страстью, период начала свободного художества и свободной исследовательской мысли в новейшей истории человечества. Приобщение к этой страсти всегда останется могучим толчком для теперешней художественной и исследовательской работы. Вот почему художественные и научные произведения этого периода должны быть постоянно перед глазами теперешних поколений и, что касается науки, в доступной для широкого пользования форме, т. е. на родном языке. Этим вполне оправдывается появление на русском языке труда Андрея Везалия под названием: «De Humani Corporis Fabrica» 1543 г. Один уже заголовок звучит бодряще. Он как бы говорит: вот строение, а теперь понимай и изучай дальше деятельность этого грандиозного объекта. Труд Везалия — это первая анатомия человека в новейшей истории человечества, не повторяющая только указания и мнения древних авторитетов, а опирающаяся на работу свободного исследующего ума.
Перевод Трактата Везалия печатается на русском языке впервые. В тексте Трактата Везалия встречаются анатомические описания, из которых ясно, что некоторые его представления не соответствовали современным. В Трактате, написанном в XVI в. (Везалий закончил и напечатал свой труд в 1543 г. в возрасте 28 лет) на латыни гуманистов, трудно понимаемой даже современниками Везалия,встречается много оборотов речи и построений фраз, почти не поддающихся переводу на русский язык.
This article was the subject of a Wiki Education Foundation-supported course assignment, between 23 August 2021 and 25 December 2021. Further details are available on the course page. Student editor(s): Medicusfuturi, Rabb0417. Peer reviewers: DR3bbarnes, Kespos.
Above undated message substituted from Template:Dashboard.wikiedu.org assignment by PrimeBOT (talk) 21:33, 17 January 2022 (UTC)Reply[reply]
This article was the subject of a Wiki Education Foundation-supported course assignment, between 24 August 2020 and 20 December 2020. Further details are available on the course page. Student editor(s): Lazzz06.
Above undated message substituted from Template:Dashboard.wikiedu.org assignment by PrimeBOT (talk) 22:00, 16 January 2022 (UTC)Reply[reply]
This has grown in classic Wiki fashion with random statements inserted without regard to overall structure, many of which were duplicative, non-sequiturs, or contradictory. I have cleaned up a fair bit of it after consulting sources, and separated biography from appraisal of work, and added more sources Mgoodyear (talk) 11:19, 29 August 2008 (UTC).Reply[reply]
- Good work. Power.corrupts (talk) 12:22, 29 August 2008 (UTC)Reply[reply]
Leaves[edit]
I suggest that once all the cited works are sorted into a bibliography, that we move it to a separate Galenic Corpus in the same way that Hippocrates is organised. Mgoodyear (talk) 19:30, 18 September 2008 (UTC)Reply[reply]
- As the string «leav» (my search was case-independent) produces only 2 (unrelated) hits, it would be great if Mg..y..r, or someone else who understands, «paid off» the talk-section heading «Leaves» by explaining how this talk section is about departures, or pages, or the photosynthetic organs of the Plantae. (I was just looking for any connection between the physician and the lead ore galena, so i’ve got only an ant, not a dog, in this fight.)
—Jerzy•t 03:30, 8 May 2017 (UTC)Reply[reply]
-
- Well, since he mentions a bibliography, Mgoodyear must have meant leaves of books, but he can certainly speak for himself. The Galenic corpus article is already in place. Chiswick Chap (talk) 08:45, 8 May 2017 (UTC)Reply[reply]
Sources in footnotes should be primary or secondary (scholarly) sources not unsubstantiated tertiary sources, some of which use Wikipedia as their source! These have been removed and moved to external links, otherwise Wikipedia as no greater authority than any other website that mentions the topic. Mgoodyear (talk) 15:10, 14 September 2008 (UTC)Reply[reply]
I don’t think his contributions to Islamic thought and medicine are truly appreciated here, also there lacks a citation. I will look for substantiation and a fix RBSeven (talk) 19:17, 24 May 2013 (UTC)Reply[reply]
So when did he die? 201 (top of page) or 203 (halfway down the page)? — Kimiko 18:45 May 2, 2003 (UTC)
I am a Galen scholar….we do not know exactly when he died. The date is usually put between 199 and 210.Cosans (talk) 05:03, 13 March 2009 (UTC)bobby!!Reply[reply]
See rewrite today Northutsire (talk) 20:37, 25 October 2009 (UTC)Reply[reply]
Bergama, the modern day Pergamon, is not in «Greece» but in Turkey.
SetarconeX Feb, 16, 2004
There seems to be a lot of debate in scholarly circles on the exact date of his death. Someone really should do some serious research into this.
Also, when was he born?? AD129 as i believed or AD131 as it states here???
—
The articlce states «His favorite subject was the barbary ape» but if I recall properly, he actually didn’t like to vivisect apes because their «piteous cries sounded too human-like.» Anyone else recall this? -Ikkyu2 23:01, 28 August 2005 (UTC)Reply[reply]
this is correct he liked using the barbary ape for dissection. It is a tailess monkey that is related to the Rhesus monkey. It is correct he says people do not like seeing monkey’s vivisected (ie cut open while alive in experiments). For vivisections he would use pigs a lot. He does describe vivisections on monkeys as well. In Galen’s time none of our great apes like chimps had been discovered by science…so monkeys was a close as you got to humans. Cosans (talk) 05:03, 13 March 2009 (UTC)
—Reply[reply]
Why does it also link to Vasily Blyukher? I have read the article, and there is no mention of the word Galen in the article.
Phalanxia 11:01, 8 October 2006 (UTC)Reply[reply]
Oh wait, there it is….. :p Phalanxia 14:30, 9 October 2006 (UTC)Reply[reply]
—
I think the sentence crediting him with inventing the «δουχβαγ, an instrument which is still used today in the remote and somewhat primitive Ουικιπεδια region» might be bogus — the region mentioned is Greek for Wikipedia…
-ben84621-
It is or rather was a transliteration of «douch[e]bag» Northutsire (talk) 20:37, 25 October 2009 (UTC)Reply[reply]
The line about twenty scribes seems a little fantastical…here it says he wrote everything himself, which took ages…
http://campus.udayton.edu/~hume/Galen/galen.htm
SchredlickEngel (talk) 00:46, 14 February 2008 (UTC)Reply[reply]
The paragraph referring to public dissections is contradictory. At first it mentions that «One of his methods was to publicly dissect a living pig …» but then it goes on to say «Crucially, he never dissected animals in public …«. Could someone clarify this issue? —GringoInChile 16:38, 14 May 2006 (UTC)Reply[reply]
- I also noticed this contradiction… does anyone who is actually familiar with Galen want to remedy it? If not I am just going to remove both parts. Dunne409 03:07, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
-
- If nobody does fix it soon, maybe the paragraph could be commented out rather than completely removed in case someone does come along at a latter date to clarify the matter —GringoInChile 08:21, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I think we should just remove the «Crucially, he never dissected animals in public …» sentence, all the way to «… yet to reach Rome.» The paragraph makes perfect sense without it, and I’ve seen a Modern Marvels documentary on the History Channel which corroborates the fact that he did public dissections. Hardly a source beyond reproach, I know, but given that the article makes mention of his dissections in several places, I’d support axing this sentence.Hegar 15:18, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
- I agree—GringoInChile 19:39, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I think Dunne409 has done a very good job with editing the paragraph in line with what Hegar reported. It is a lot clearer and no longer contradictory. Well done both of you. —GringoInChile 19:56, 31 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I have published on Galen…yes he did do public dissections and vivisections. Cosans (talk) 05:06, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
There is no mention of any of his works in this article. It says he writes but what did he write? It also doesn’t mention what kind of experimenting he did with the brain.
Maybe after I finish my term paper this weekend I’ll work on it.
But no promises.Aether24 06:56, 2 November 2006 (UTC)Reply[reply]
There’s nothing here about Galen’s ideas about the circulatory system — ie/ blood being made in the liver, seeping out, being ‘used up’. Whilst these ideas have now been proved wrong, they were accepted as the truth for a very long time, until the time of William Harvey — early 1600s. Wattylfc 17:11, 27 May 2007 (UTC)Reply[reply]
I am planning on adding more detail to Galen’s ideas about the cardiovascular system using the following references.
Kilgour, Frederick G. “Galen.” Scientific American 196, no. 3 (1957): 105–17. http://www.jstor.org/stable/24940775.
Fleming, Donald. “Galen on the Motions of the Blood in the Heart and Lungs.” Isis 46, no. 1 (1955): 14–21. http://www.jstor.org/stable/226820.
Boylan, Michael. “Galen: On Blood, the Pulse, and the Arteries.” Journal of the History of Biology 40, no. 2 (2007): 207–30. http://www.jstor.org/stable/29737480.
˜˜˜˜ — Preceding unsigned comment added by Medicusfuturi (talk • contribs) 17:11, 4 November 2021 (UTC)Reply[reply]
Was he born in 128 (first line) or 129 (category)? Every WP seems to offer its own year. —Eleassar my talk 09:47, 27 September 2007 (UTC)Reply[reply]
- My 1984 Encyclopedia Britannica says 129. The article had 129 until September 19th, when an anon IP editor changed it to 128, with no other changes or edit summary. I’ve changed it back to 129 And added referencing. Studerby 10:35, 27 September 2007 (UTC)Reply[reply]
This section is wildly inaccurate and misleading. It claims:
As for the Western Christians, they abolished surgery in both knowledge and practice: it was pagan and it was a sin.[4]
The source cited does say this (near the end of the article), but provides no evidence for it. On the contrary, it attributes the decline in medical knowledge and practice to the destruction of the Roman empire by the barbarian invasions:
The destruction of the library at Alexandria coincided with the end of the Roman empire. One of the reasons for Rome’s decline and fall was a lack of central authority – the long-distance networks simply fell apart. And the same thing happened with medicine. It was not that medicine wasn’t still practised, but there was no longer a great centre.
And when the centre of medical knowledge disappeared, the loss rippled through the empire. Everywhere great medical works disappeared, either deliberately destroyed or simply lost to time.
The source cited goes on to point out that Galen’s writings were not only accepted by the church, but held in reverentially high esteem:
Even more unfortunately, many of his other theories (none of which had any medical validity) and his huge number of remedies (none especially useful) were used by doctors for centuries, becoming the medical equivalent of holy writ. In fact, they later became part of Church dogma.
Finally, and most ironic of all, the source cited states that Galen (not Christianity), was almost singlehandedly responsible for crippling Western medical knowledge:
The egotistical Galen would probably have been pleased to know that he effectively held back the advancement of medicine for centuries.
Saying that Western Christians ‘abolished surgery in both knowledge and practice’, because they believed ‘it was pagan and it was a sin’, is not only completely inaccurate but contradicted by the article’s own statements. I would like to see a proper source cited, not this nonsense.
[I have added a link to a BBC article discussin an archaeological find from Yorkshire (10th-11th century] with an actual example of «Dark Age» cranial surgery saving a man that had received a critical head blow. Overall, the entire «legacy» section needs a complete rewrite to avoid being entirely inaccurate.]
This section in the article also represents Vesalius as being the uncritical and enthusiastic supporter of Galen’s theories, whereas in fact Vesalius corrected Galen’s many errors regarding human anatomy, because Vesalius was permitted by the Christian government to carry out autopsies on human bodies, which Galen never did. Galen was forbidden by pagan Roman law to dissect human bodies, and his theories on human anatomy were based on dissecting animals and guessing that they were identical to humans. —Taiwan boi (talk) 02:32, 24 March 2008 (UTC)Reply[reply]
The big UTC)
The big source on Vesalius that scholars look at is the now classic book by O’Mally that I have cited. Vesalius can be seen as advancing Galen’s over all method of basing anatomical beliefs on dissection. Galen openly talks about the fact that he is describing monkey dissections. Because monkeys are in fact very similar to humans you have to be able to spent lots of time dissecting both before you can observe the ways they actually differ. Galen could dissect all the monkeys he wanted, but his only chance for looking at humans would be in the case of patients where wounds had exposed structures and in those cases before anesthesia they would not hold still…and as a doctor he had an immediate responsibility to give treatment rather than take the time to see if he could notice any differences. In doing my dissertation research, which was published in two articles in the late 1990s, I dissected a monkey while following Galen’s Anatomical Procedures in Greek and English. The fact that you can tell Galen is describing a monkey and not a human…as Vesalius reported…is only because Galen’s text is so exact and not vague. Galen uses the word «monkey/pithecus» all over the place so the fact that you would see something different in human in no way refutes his description of a monkey. Galen says monkeys are similar enough to humans to use…but never that they are identical. If there was an option to look at as many humans as monkeys he would have recommended looking at humans. If you tested medical students on the differences between monkeys and humans during their gross anatomy course…most medical student would fail. Cosans (talk) 17:24, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
I removed the reference to Michael Servetus’ burning at the stake for his theory on blood circulation. Correct me if I’m wrong but I think Calvin executed him on theological heresy charges rather than this. —163.1.199.81 (talk) 12:43, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
Moving Legacy Section into a new article[edit]
I wanted to check with all the people that have been working on this, but I think it is time his legacy section gets turned into that first paragraph as a quick blurb and a main article that adresses the legacy as a whole titled «Galenic Medicine» or «Galenism» or something. I am pretty sure their is enough information on both the Arabic and Western uses of his medicine to make such a change. If I don’t get a response soon I will move it on my own accord. SADADS (talk) 00:10, 14 May 2009 (UTC)Reply[reply]
«From a medical perspective
— Galen’s greatest legacy is organising medical information into a proper systematic medical history that allows a doctor to work out what has happened within the body and to a lesser extent the mind of a person. Galen developed the «medical model». The information that is manipulated within the medical model is to a certain extent irrelevant, whether you believe blood seeps through the vessels or is pumped around the body by the heart. In recent years the medical model has become corrupted because it focuses excessively on «local causes» of disease rather than a more holistic approach to people where health is an integral part of the way a person is.
For example, his work on «humours and temperaments» reflects how a person feels generally. Galen believed that this was important and that you needed to treat the whole person rather than just the part that appeared to be effected.
I believe it is the very breadth of his legacy that makes us focus on details. It is difficult to believe that one man could have made such a massive contribution to medicine and its organisation, given the state of medical knowledge at the time and the resources to which he had access. —Preceding unsigned comment added by 86.158.180.100 (talk) 20:34, 1 January 2010 (UTC) Signed Dr Liz MillerReply[reply]
The sentence in the Legacy section implicitly attributes the lifting of the ban against autopsies and dissections of humans to change of religion. It seems to be that this is unfounded, since I strongly doubt that the ban during the ancient times was strictly religious in nature. It seems likely that the dissections in Europe were inspired by the ones conducted by Arabic physicians with the translation of some of their texts. The reason that there was no ban against dissections in the Arab empire is unknown to me, but I wouldn’t automatically assume that it has anything to do with Abrahamitic religion — as far as I know there is no specific mentioning of autopsies and dissections being allowed or disallowed in any of the core texts of these religions.
To sum up, the the (relative) acceptance to autopsies and dissections in Medieval Europe is not necessarily, or likely, due to religious changes and should hence not be attributed to them.
I will happily accept references to the contrary, though.
On a different issue – the sentence about Galen’s influence being so great that empirical observations were disregarded when they contradicted his teachings seems to imply that this was also the case in the Arab world. That contrasts with the earlier paragraph that clearly states that his teachings were not taken unquestioningly there. I do not know enough about the issue to tell which one is right. The argument of the earlier paragraph seems solid enough, though. Phizq (talk) 10:35, 30 May 2008 (UTC)Reply[reply]
- Which part ‘implicitly attributes the lifting of the ban against autopsies and dissections of humans to change of religion’? It just says that unlike pagan Rome, Christian Europe didn’t prohibit autopsies. As for Europeans borrowing from the autopsies of Arab physicians after reading translations of their texts, I’d like to see evidence for that. In the 11th and 12th centuries there were Muslim physicians who carried out human dissections and autopsies, but I’m not aware they influenced the West, and after the end of the brief ‘Golden Age’ of Islam this came to an end. Islam has for centuries required the immediate burial of a body, and has prohibited both autopsy and organ donation. I’m not sure what it is about the other sentence which implies that the Arabs viewed Galen’s teachings unquestioningly. —Taiwan boi (talk) 15:00, 30 May 2008 (UTC)Reply[reply]
-
- «Unlike pagan Rome, Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body and such examinations were carried out regularly from at least the 14th century«. This sentence is just plain wrong. First of all what about the 9 centuries prior to the 14th century, where apparently no human dissections was carried out? Furthermore from reading the article dissection it seems that there was several bans on human dissection throughout the middle ages. Possibly in some countries during some periods of time it was allowed, but the categorical statement that dissections was not forbidden in Christian Europe is clearly not true. —Saddhiyama (talk) 13:09, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
-
- The sentence is not ‘plain wrong’. Pagan Rome did ban the dissection and autopsy of the human body. That’s precisely why Galen dissected Barbary apes and then made everything else up. Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body. There was apparently a prohibition on routine autopsy in Italy during the 13th century (though I haven’t yet found this in a reliable source), but that appears to have been a leftover of Roman law. If you have any evidence from reliable sources that Christian Europe forbade autopsies up to the 14th century, please provide it. Let’s look at what you’ve suggested:
- The article on dissection says ‘It was banned in much of Europe under an edict of the 1163 Council of Tours’, but no reference for this is given. In fact, the 1163 Council of Tours only forbade clerical physicians to perform autopsies, on the grounds that priests were not permitted to shed blood. This actually proves that autopsies were already taking place, and that the Council was simply regulating the practice to non-clerical physicians.
- The article also says ‘and an early 14th century decree of Pope Boniface VIII renewed the proscription’, and notes ‘[dubious – discuss]’. Again, no reference is given. For the record, Boniface VIII pronounced excommunication on ‘persons cutting up the bodies of the dead’, but this was referring specifically to the cutting up of the corpses of Crusaders, in order to fit the cadaver conveniently into barrels for the journey back home. This was not a ban on autopsy, which had already been taking place long before Boniface VIII, and continue to take place during and after his reign (‘It must be noted, however, that the pope did not forbid anatomical dissections but only the dissections performed with the purpose of preserving the bodies for distant burial’, P Prioreschi, Determinants of the revival of dissection of the human body in the Middle Ages’, Medical Hypotheses (2001) 56(2), 229–234).
- The article on dissection also says ‘In England, dissection remained entirely prohibited until the 16th century, when a series of royal edicts gave specific groups of physicians and surgeons some limited rights to dissect cadavers’, but yet again, no reference is given.
- There was no blanket ban on autopsy in Christian Europe, as there had been in pagan Rome. Here’s a reliable source, Toby Huff, ‘The Rise Of Modern Science’ (2003), page 195:
- The sentence is not ‘plain wrong’. Pagan Rome did ban the dissection and autopsy of the human body. That’s precisely why Galen dissected Barbary apes and then made everything else up. Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body. There was apparently a prohibition on routine autopsy in Italy during the 13th century (though I haven’t yet found this in a reliable source), but that appears to have been a leftover of Roman law. If you have any evidence from reliable sources that Christian Europe forbade autopsies up to the 14th century, please provide it. Let’s look at what you’ve suggested:
-
-
-
-
‘Current scholarship reveals that Europeans had considerable knowledge of human anatomy, not just that based on Galen and his animal dissections. For the Europeans had performed significant numbers of human dissections, especially postmortem autopsies during this era. The years 1200-1350 have been labeled the great period of hospital creation in Europe, and as Figure 7 reveals, this coincided with the establishment of medical faculties and medical training in universities.
-
-
-
-
-
Many of the autopsies were conducted to determine whether or not the deceased had died of natural causes or whether there had been foul play, poisoning, or physical assault. Indeed, very early in the thirteenth century, a religious official, namely, Pope Innocent III (1198-1216), ordered the postmortem autopsy of a person whose death was suspicious.
-
-
-
-
-
In 1286, two years before the death of Ibn al-Nafis, an Italian cleric by the name of Salimbene reported that, in response to the plague that had devastated several Italian cities, a physician had opened the bodies of plague victims, as well as those of some chickens. He hoped to determine what was happening to the internal organs of the deceased, both animals and humans.
-
-
-
-
-
Salimbene’s remarks are so offhand as to suggest that this practice of postmortem autopsy had happened before. Likewise, in 1302, a scholar in Bologna died suddenly, raising the fear that he had been poisoned. A postmortem was conducted with the conclusion that no poisoning was evident, that a large amount of blood had congealed around the heart, presumably causing the death.’
-
-
-
-
- From what I have read, claims of Christian Europe outlawing autopsy or dissection have been greatly exaggerated, and largely falsified. In fact, in the article by Prioreschi from which I quoted earlier, it is declared specifically that Christianity’s emphasis on the body as a mere vessel for the soul was one of the primary contributing factors to the revival of dissection in the Middle Ages. —Taiwan boi (talk) 16:07, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
Thank you, for that detailed and well-sourced reply. I did not in my comment mean to question the dissection ban in pagan Rome, I only wanted some clarification about the statement about Christian Europe in this article, as it seems to be contradicted by the section in the dissection article. You are clearly well versed in the literature on the subject so I can only urge you to add your knowledge to the dissection article, as I assume most other readers with only a cursory knowledge about this particular subject would be reading both articles. I had noticed the «dubious» tags in the dissection-article, but as I could not find any relevant discussion on the article talk pages about that topic, I assumed it to be the work of a hit-and-run tagger. Still the sentence I referred to in this article could do with a reference, and I think it would also help if it stated that Christian Europe unlike Pagan Rome did not forbid dissections and autopsies en-bloc (or another similar meaning term), as that would make the meaning of the sentence much more clear. —Saddhiyama (talk) 17:31, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
- You’re welcome, and thanks for your help. I wasn’t aware of the inaccuracies in the article on dissection, and I’ll try to find some time to address that. —Taiwan boi (talk) 04:17, 17 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
- I woul also like to thank User:Taiwan boi for the clarification, and I have nothing more to add about the different practices in «Pagan Rome» and «Christian Europe». I still disagree with the calling them just that, however — ancient Rome and medieval Europe seems more reasonable. After all, the Roman Empire didn’t allow dissection when it became Christian Rome, as far as I understand, and the rules in those parts of medieval Europe that were Pagan are probably not known. Phizq (talk) 10:09, 5 March 2009 (UTC)Reply[reply]
In the section headed ‘Work’, the link to Hippocrates’ humoral theories at the end of the first paragraph links to humour as in ‘sense of humour’, hilarity etc. Could someone please rectify this?
86.136.23.93 (talk) 01:07, 10 January 2009 (UTC)Reply[reply]
I think it is important to understand what Galen meant by humors and temperaments. These are what we would nowadays think of as moods — see my post on the subject
Once we appreciate that humors and temperaments refer to mood, and the four basic moods of Action (sanguine) Stress (choleric) Depression (Melancholic) and Calm (Phlegmatic) and that Galenic medicine focussed on making people feel better rather than on changing their personality ;-), it becomes easier to understand how Galenic medicine fits in with modern medicine, and other more holistic systems of healing.
see http://matrixpsychology.blogspot.com/2009/09/sanguine-choleric-melancholic-and.html
and
http://matrixpsychology.blogspot.com/2009/09/more-about-sanguine-phlegmatic-choleric.html
Dr Liz Miller liz@lizmiller.co.uk —Preceding unsigned comment added by 86.158.180.100 (talk) 20:50, 1 January 2010 (UTC)Reply[reply]
I am a Galen scholar and historian of science. I have cleaned up the lead section to capture its meaning but I put in more correct information. What I put there now is basic history of science information. Cosans (talk) 05:10, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- Thanks for that. I think it’s important to note that the restrictions on Galen were not simply because of ‘his time’, but specifically because pagan Roman religious sensitivities forbade dissection and autopsy. This had a profound impact on Galen’s work as we all know, and the relaxation of this law under Christian Rome contributed significantly to the later work on dissection and autopsy which enabled many of Galen’s errors to be corrected. —Taiwan boi (talk) 06:45, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
Thanks for you thoughts. I am not sure on how religious we should call the sensitivities against dissection and vivisection. Von Staden has a really good article on this (1975″The Discovery of the Body», Yale Journal of Biology and Medicine 65: 223-241). I think it would be better to say there were cultural traditions about what do do with human bodies…and dissecting them was not in those bounds. If you look at Antigone there are real emotional issues involved beyond her references to gods and godesses. I also think it is not correct to say «many of Galen’s errors» were corrected. Galen is direct about the fact he is dissecting a monkey and not a human….so the fact that humans were different does not mean he was in error in his account of the monkey. Galen also constantly tells his reader to dissect for himself and to see if they can see other things in the body that are not in his text. He tells you often how he might have first seen some nerve or small muscle and says in effect «since I found this new muscle you too can find new structures that have not been noticed yet.» I once heard the history of anatomy professor Jerome Bylble from Hopkins argue that Vesalius was simply doing that. And it seems to me from looking at Galen’s text that Vesalius does. Cosans (talk) 18:10, 14 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- The religious prohibitions on dissection are a matter of historical record. P Prioreschi, Determinants of the revival of dissection of the human body in the Middle Ages’, Medical Hypotheses (2001) 56(2), 229–234), makes the point that the shift of religious view from pagan Roman to Christian was one of the significant contributing factors to the revival of dissection.
- On the matter of Galen’s mistakes, it is a fact that many of Galen’s errors were corrected, where ‘errors’ in this context refers to his false beliefs about the human anatomy. No one is suggesting his understanding of ape anatomy was wrong. The fact is that his understanding of human anatomy was wrong, and it was wrong because he wasn’t dissecting humans he was dissecting apes. —Taiwan boi (talk) 05:38, 16 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- A few additional sources:
- ‘It is interesting to note that Roman law prevented Galen from the dissection of human cadavers which led to errors about human anatomy in his writings.’, Benjamin Adams, B.S. and Jean Larson, ‘Legislative History of the Animal Welfare Act’ (September 2007)
- ‘…Roman religion prohibited dissecting human corpses…’, Carol Leth Stone, ‘The Basics of Biology’ (2004)
- ‘Such methods soon convinced him that Galenic anatomy had not been based on the dissection of the human body, which had been strictly forbidden by the Roman religion.’, Encyclopedia Britannica, article on Vesalius
- —Taiwan boi (talk) 06:21, 16 March 2009 (UTC)Reply[reply]
Although Galen was prohibited to dissect human bodies by Roman law, does anyone know if he ever was able to see dead bodies?
Could anybody explain how Galen might have treated Eudemus of Rhodes, who died four and a half centuries before his birth? It is probably another Eudemus, but then precision is needed, and the link is certainly wrong! 88.172.163.21 (talk) 22:00, 5 July 2010 (UTC)Reply[reply]
- Oops. Thanks for catching that. There is a contemporary Eudemus mentioned in the article Eudemus (physician) but the Cambridge Companion to Galen confirms that the relevant Eudemus is a philosopher and not a physician, so I’ve left him unlinked for now.
- Many thanks. –Syncategoremata (talk) 22:59, 5 July 2010 (UTC)Reply[reply]
This article claims: «So profuse was Galen’s output that the surviving texts represent nearly half of all the extant literature from ancient Greece.[22][44]» This is patently false! (Aristotle’s extent works alone, for example, rival Galen’s in total length.) A major contemporary Galen scholar estimates that it might be as high as 10% of extent Greek literature up to 350 AD. (Links below; the source is far more reputable than the medical journals cited.) See, for example: p. 390, n 22 here (requires university access): http://web.ebscohost.com.proxy.uchicago.edu/ehost/ebookviewer/ebook/nlebk_105841_AN?sid=f3be728f-9855-4065-943d-b707fc267e5d@sessionmgr111&vid=1&format=EB
As noted in the article, the rest of the information in the paragraph is contested and, frankly, sounds highly speculative (like wildly inaccurate remnants from the doxographical tradition). We might consider removing that (mis-)information until/if a reputable source can be found. 99.112.125.90 (talk) 14:02, 5 March 2013 (UTC)Reply[reply]
Projecting contemporary understandings of terms like «science» back almost 2000 years is really bad history. In good histories, the word «science» is generally not applied to what people did before the 17th or 18th centuries because it’s seriously misleading. Joechip123 (talk) 03:33, 13 August 2013 (UTC)Reply[reply]
Contrary to the title, the body of the section indicates that Galen’s works were translated by a Syrian Christian. Thus, was it Christian medicine or Islamic medicine that was being practiced, and to what extent did Islam influence the development? The fact that the documents were translated into Arabic does not necessarily mean that the translators or users were Muslim.John Paul Parks (talk) 23:19, 28 November 2015 (UTC)Reply[reply]
- I hope that this diff clears up the confusion (or rather, avoids invalid and confusing essentialism about what is, or is not, Islamic medicine). Richard Keatinge (talk) 12:37, 29 November 2015 (UTC)Reply[reply]
-
- I have also removed the tag. Richard Keatinge (talk) 14:29, 30 November 2015 (UTC)Reply[reply]
In the section Galen#Contributions to medicine, 2nd paragraph, the claim is made that «… Roman law had prohibited the dissection of human cadavers since about 150 BC». The reference is to somebody else making the same claim … not to an actual source that supports the claim. I’m not quite sure how to tag it. It’s not citation needed, as there is a source, just not a good one. It’s also not unreliable source, as I’m not questioning the reliability of the source … it’s just not a good one that backs up the claim, it just repeats it. What I would like to see is a reference to the Roman law in question and a better date for it.
73.219.226.54 (talk) 18:13, 29 December 2015 (UTC)Reply[reply]
This is IMHO, an extremely long article. In taking a look at the existing talk, and stepping back and taking a broader look at the article, I think where the article runs off the rails is the Galen#Legacy section. What happens is the discussion moves from talking about Galen, the person, to the the Galenic school of medicine, and then to the history of western medicine as a whole. That is, it winds up being a parallel article to History of medicine.
Not that I have anything against the broader history … it is, in fact, the topic I’m researching, but what happens by having this section in this article, is we wind up in a logical loop. In the process of reviewing History of medicine, and checking sources, looking at subarticles, etc, I’m referred to here, which then takes the discussion right back to history of medicine, but in a parallel version of it. So to review this article, I have to go back and try to finish my review of History of medicine, then come back here and then try to tackle the Legacy section.
What I think should happen is that someone thoroughly versed in the overall history of medicine should review the Legacy section, take what is good out of it, and integrate it into the History of medicine article (or an appropriate subarticle). That being done, the Legacy section can then be deleted entirely. This article should be about Galen, himself. Broader perspectives belong to broader articles. For example Hippocrates does not go into a debate about his influence on Galen, though that could be a logical next step. It keeps the discussion to Hippocrates’ own time, only. Likewise, this article should talk about Galen’s time, but not go into the Islamic and Renaissance periods … that belongs in separate articles about those time periods. History of medicine should describe the entire arc of history (in condensed highlights form), linking into more detailed articles for each time period and historical figure, which is exactly what it does. In other words, let’s let Wikipedia do what Wikipedia does best … give broad overviews, linking into further and further details, allowing the reader to go to the level of depth (or not) that he needs. It would also keep the talk page from going into debates about religion and keep it to what we do and do not know about Galen, the historical figure.
73.219.226.54 (talk) 19:01, 29 December 2015 (UTC)Reply[reply]
- It sounds as if you’re preparing for a bold edit. Go for it! I’m not sure that I would delete the Legacy section entirely, but there’s certainly an argument for shortening it.
- May I encourage you to register and use an identity? It makes discussions significantly easier to follow. Richard Keatinge (talk) 09:04, 30 December 2015 (UTC)Reply[reply]
-
- User:Richard Keatinge LOL! I don’t know if I’m that bold, at least not yet. I’m still learning. What started off as a quick sidetrack on another project seems to have turned into a separate project in its own right. But I did realize that things were starting to get difficult to manage, and with some friendly prodding, I did get a username, as you can see. It sounds like you’re supportive of my comments and the reasoning behind them, which is quite encouraging. I know I need to do more research into later time periods before I can feel confident that I can reasonably sort the wheat from the chafe and make such a bold edit. In the meantime, if you already have the background, and find the time, you’re most welcome to start at it, yourself. I don’t expect this to be a single move, but rather, a slow progression of adding content to History of medicine and its subarticles, and then, when we can be confident we’re not losing anything of value, then making the cut. I agree that we probably shouldn’t delete it entirely, but rather leave a stub, with appropriate links that would serve as a signpost, if you will, that says, «Whoah! Stop here! Anything beyond this point belongs here (the links) and not in this article.» That would serve to remind folks where the line is and prevent the legacy section from regrowing again, over time. Hi-storian (talk) 18:45, 30 December 2015 (UTC)Reply[reply]
Hello fellow Wikipedians,
I have just modified 2 external links on Galen. Please take a moment to review my edit. If you have any questions, or need the bot to ignore the links, or the page altogether, please visit this simple FaQ for additional information. I made the following changes:
- Added archive https://web.archive.org/web/20131219011857/http://www.wellcome.ac.uk/Funding/Medical-humanities/funded-projects/major-initiatives/wtdv030244.htm to http://www.wellcome.ac.uk/Funding/Medical-humanities/funded-projects/major-initiatives/wtdv030244.htm
- Corrected formatting/usage for http://www.ancientlibrary.com/medicine/0109.html
When you have finished reviewing my changes, you may follow the instructions on the template below to fix any issues with the URLs.
This message was posted before February 2018. After February 2018, «External links modified» talk page sections are no longer generated or monitored by InternetArchiveBot. No special action is required regarding these talk page notices, other than regular verification using the archive tool instructions below. Editors have permission to delete these «External links modified» talk page sections if they want to de-clutter talk pages, but see the RfC before doing mass systematic removals. This message is updated dynamically through the template {{source check}} (last update: 18 January 2022).
- If you have discovered URLs which were erroneously considered dead by the bot, you can report them with this tool.
- If you found an error with any archives or the URLs themselves, you can fix them with this tool.
Cheers.—InternetArchiveBot (Report bug) 10:01, 26 July 2017 (UTC)Reply[reply]
Hello fellow Wikipedians,
I have just modified one external link on Galen. Please take a moment to review my edit. If you have any questions, or need the bot to ignore the links, or the page altogether, please visit this simple FaQ for additional information. I made the following changes:
- Added archive https://web.archive.org/web/20081012180439/http://press.princeton.edu/titles/7100.html to http://press.princeton.edu/titles/7100.html
When you have finished reviewing my changes, you may follow the instructions on the template below to fix any issues with the URLs.
This message was posted before February 2018. After February 2018, «External links modified» talk page sections are no longer generated or monitored by InternetArchiveBot. No special action is required regarding these talk page notices, other than regular verification using the archive tool instructions below. Editors have permission to delete these «External links modified» talk page sections if they want to de-clutter talk pages, but see the RfC before doing mass systematic removals. This message is updated dynamically through the template {{source check}} (last update: 18 January 2022).
- If you have discovered URLs which were erroneously considered dead by the bot, you can report them with this tool.
- If you found an error with any archives or the URLs themselves, you can fix them with this tool.
Cheers.—InternetArchiveBot (Report bug) 07:49, 10 October 2017 (UTC)Reply[reply]
At present (2018 March 26) the lede section reads:
Galen’s theory of the physiology of the circulatory system remained unchallenged until 1221, when Ibn al-Nafis published his encyclopedia of medicine entitled As-Shamil fi Tibb, in which he reported his discovery of the pulmonary circulation.[12]
This sentence contains some errors:
(1) According to Wikipedia’s article on Ibn al-Nafis, he was born in 1213, in which case he would have been about 8 years old in 1221. It’s unlikely that an 8-year-old boy would have discovered the true nature of pulmonary circulation and published a criticism and correction of Galen. (Even the reference that the quoted sentence cites, claims that Ibn al-Nafis was born in 1210, in which case he would have been 11 years old in 1221.)
(2) A source that’s cited in Wikipedia’s article «Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon» states that Ibn al-Nafis was 29 when he published his theory of pulmonary circulation – in which case his theory would have been published ca. 1242, not 1221.
(3) In the «Discovery of Pulmonary Circulation» section of Wikipedia’s article on Ibn al-Nafis, the text states that Ibn al-Nafis’ theory of pulmonary circulation appeared in his book Sharh tashrih al-qanun li’ Ibn Sina (Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon), not in his encyclopedia As-Shamil fi Tibb. This claim is reiterated in Wikipedia’s article «Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon».
Therefore I am revising the above quoted sentence to read:
«Galen’s theory of the physiology of the circulatory system remained unchallenged until ca. 1242, when Ibn al-Nafis published his book Sharh tashrih al-qanun li’ Ibn Sina (Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon), in which he reported his discovery of the pulmonary circulation.»[1]
VexorAbVikipædia (talk) 14:52, 26 March 2018 (UTC)Reply[reply]
References
- ^ West, John (1985). «Ibn al-Nafis, the pulmonary circulation, and the Islamic Golden Age». Journal of Applied Physiology. 105 (6): 1877–1880.
This article was the subject of a Wiki Education Foundation-supported course assignment, between 23 August 2021 and 25 December 2021. Further details are available on the course page. Student editor(s): Medicusfuturi, Rabb0417. Peer reviewers: DR3bbarnes, Kespos.
Above undated message substituted from Template:Dashboard.wikiedu.org assignment by PrimeBOT (talk) 21:33, 17 January 2022 (UTC)Reply[reply]
This article was the subject of a Wiki Education Foundation-supported course assignment, between 24 August 2020 and 20 December 2020. Further details are available on the course page. Student editor(s): Lazzz06.
Above undated message substituted from Template:Dashboard.wikiedu.org assignment by PrimeBOT (talk) 22:00, 16 January 2022 (UTC)Reply[reply]
This has grown in classic Wiki fashion with random statements inserted without regard to overall structure, many of which were duplicative, non-sequiturs, or contradictory. I have cleaned up a fair bit of it after consulting sources, and separated biography from appraisal of work, and added more sources Mgoodyear (talk) 11:19, 29 August 2008 (UTC).Reply[reply]
- Good work. Power.corrupts (talk) 12:22, 29 August 2008 (UTC)Reply[reply]
Leaves[edit]
I suggest that once all the cited works are sorted into a bibliography, that we move it to a separate Galenic Corpus in the same way that Hippocrates is organised. Mgoodyear (talk) 19:30, 18 September 2008 (UTC)Reply[reply]
- As the string «leav» (my search was case-independent) produces only 2 (unrelated) hits, it would be great if Mg..y..r, or someone else who understands, «paid off» the talk-section heading «Leaves» by explaining how this talk section is about departures, or pages, or the photosynthetic organs of the Plantae. (I was just looking for any connection between the physician and the lead ore galena, so i’ve got only an ant, not a dog, in this fight.)
—Jerzy•t 03:30, 8 May 2017 (UTC)Reply[reply]
-
- Well, since he mentions a bibliography, Mgoodyear must have meant leaves of books, but he can certainly speak for himself. The Galenic corpus article is already in place. Chiswick Chap (talk) 08:45, 8 May 2017 (UTC)Reply[reply]
Sources in footnotes should be primary or secondary (scholarly) sources not unsubstantiated tertiary sources, some of which use Wikipedia as their source! These have been removed and moved to external links, otherwise Wikipedia as no greater authority than any other website that mentions the topic. Mgoodyear (talk) 15:10, 14 September 2008 (UTC)Reply[reply]
I don’t think his contributions to Islamic thought and medicine are truly appreciated here, also there lacks a citation. I will look for substantiation and a fix RBSeven (talk) 19:17, 24 May 2013 (UTC)Reply[reply]
So when did he die? 201 (top of page) or 203 (halfway down the page)? — Kimiko 18:45 May 2, 2003 (UTC)
I am a Galen scholar….we do not know exactly when he died. The date is usually put between 199 and 210.Cosans (talk) 05:03, 13 March 2009 (UTC)bobby!!Reply[reply]
See rewrite today Northutsire (talk) 20:37, 25 October 2009 (UTC)Reply[reply]
Bergama, the modern day Pergamon, is not in «Greece» but in Turkey.
SetarconeX Feb, 16, 2004
There seems to be a lot of debate in scholarly circles on the exact date of his death. Someone really should do some serious research into this.
Also, when was he born?? AD129 as i believed or AD131 as it states here???
—
The articlce states «His favorite subject was the barbary ape» but if I recall properly, he actually didn’t like to vivisect apes because their «piteous cries sounded too human-like.» Anyone else recall this? -Ikkyu2 23:01, 28 August 2005 (UTC)Reply[reply]
this is correct he liked using the barbary ape for dissection. It is a tailess monkey that is related to the Rhesus monkey. It is correct he says people do not like seeing monkey’s vivisected (ie cut open while alive in experiments). For vivisections he would use pigs a lot. He does describe vivisections on monkeys as well. In Galen’s time none of our great apes like chimps had been discovered by science…so monkeys was a close as you got to humans. Cosans (talk) 05:03, 13 March 2009 (UTC)
—Reply[reply]
Why does it also link to Vasily Blyukher? I have read the article, and there is no mention of the word Galen in the article.
Phalanxia 11:01, 8 October 2006 (UTC)Reply[reply]
Oh wait, there it is….. :p Phalanxia 14:30, 9 October 2006 (UTC)Reply[reply]
—
I think the sentence crediting him with inventing the «δουχβαγ, an instrument which is still used today in the remote and somewhat primitive Ουικιπεδια region» might be bogus — the region mentioned is Greek for Wikipedia…
-ben84621-
It is or rather was a transliteration of «douch[e]bag» Northutsire (talk) 20:37, 25 October 2009 (UTC)Reply[reply]
The line about twenty scribes seems a little fantastical…here it says he wrote everything himself, which took ages…
http://campus.udayton.edu/~hume/Galen/galen.htm
SchredlickEngel (talk) 00:46, 14 February 2008 (UTC)Reply[reply]
The paragraph referring to public dissections is contradictory. At first it mentions that «One of his methods was to publicly dissect a living pig …» but then it goes on to say «Crucially, he never dissected animals in public …«. Could someone clarify this issue? —GringoInChile 16:38, 14 May 2006 (UTC)Reply[reply]
- I also noticed this contradiction… does anyone who is actually familiar with Galen want to remedy it? If not I am just going to remove both parts. Dunne409 03:07, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
-
- If nobody does fix it soon, maybe the paragraph could be commented out rather than completely removed in case someone does come along at a latter date to clarify the matter —GringoInChile 08:21, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I think we should just remove the «Crucially, he never dissected animals in public …» sentence, all the way to «… yet to reach Rome.» The paragraph makes perfect sense without it, and I’ve seen a Modern Marvels documentary on the History Channel which corroborates the fact that he did public dissections. Hardly a source beyond reproach, I know, but given that the article makes mention of his dissections in several places, I’d support axing this sentence.Hegar 15:18, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
- I agree—GringoInChile 19:39, 29 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I think Dunne409 has done a very good job with editing the paragraph in line with what Hegar reported. It is a lot clearer and no longer contradictory. Well done both of you. —GringoInChile 19:56, 31 May 2006 (UTC)Reply[reply]
I have published on Galen…yes he did do public dissections and vivisections. Cosans (talk) 05:06, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
There is no mention of any of his works in this article. It says he writes but what did he write? It also doesn’t mention what kind of experimenting he did with the brain.
Maybe after I finish my term paper this weekend I’ll work on it.
But no promises.Aether24 06:56, 2 November 2006 (UTC)Reply[reply]
There’s nothing here about Galen’s ideas about the circulatory system — ie/ blood being made in the liver, seeping out, being ‘used up’. Whilst these ideas have now been proved wrong, they were accepted as the truth for a very long time, until the time of William Harvey — early 1600s. Wattylfc 17:11, 27 May 2007 (UTC)Reply[reply]
I am planning on adding more detail to Galen’s ideas about the cardiovascular system using the following references.
Kilgour, Frederick G. “Galen.” Scientific American 196, no. 3 (1957): 105–17. http://www.jstor.org/stable/24940775.
Fleming, Donald. “Galen on the Motions of the Blood in the Heart and Lungs.” Isis 46, no. 1 (1955): 14–21. http://www.jstor.org/stable/226820.
Boylan, Michael. “Galen: On Blood, the Pulse, and the Arteries.” Journal of the History of Biology 40, no. 2 (2007): 207–30. http://www.jstor.org/stable/29737480.
˜˜˜˜ — Preceding unsigned comment added by Medicusfuturi (talk • contribs) 17:11, 4 November 2021 (UTC)Reply[reply]
Was he born in 128 (first line) or 129 (category)? Every WP seems to offer its own year. —Eleassar my talk 09:47, 27 September 2007 (UTC)Reply[reply]
- My 1984 Encyclopedia Britannica says 129. The article had 129 until September 19th, when an anon IP editor changed it to 128, with no other changes or edit summary. I’ve changed it back to 129 And added referencing. Studerby 10:35, 27 September 2007 (UTC)Reply[reply]
This section is wildly inaccurate and misleading. It claims:
As for the Western Christians, they abolished surgery in both knowledge and practice: it was pagan and it was a sin.[4]
The source cited does say this (near the end of the article), but provides no evidence for it. On the contrary, it attributes the decline in medical knowledge and practice to the destruction of the Roman empire by the barbarian invasions:
The destruction of the library at Alexandria coincided with the end of the Roman empire. One of the reasons for Rome’s decline and fall was a lack of central authority – the long-distance networks simply fell apart. And the same thing happened with medicine. It was not that medicine wasn’t still practised, but there was no longer a great centre.
And when the centre of medical knowledge disappeared, the loss rippled through the empire. Everywhere great medical works disappeared, either deliberately destroyed or simply lost to time.
The source cited goes on to point out that Galen’s writings were not only accepted by the church, but held in reverentially high esteem:
Even more unfortunately, many of his other theories (none of which had any medical validity) and his huge number of remedies (none especially useful) were used by doctors for centuries, becoming the medical equivalent of holy writ. In fact, they later became part of Church dogma.
Finally, and most ironic of all, the source cited states that Galen (not Christianity), was almost singlehandedly responsible for crippling Western medical knowledge:
The egotistical Galen would probably have been pleased to know that he effectively held back the advancement of medicine for centuries.
Saying that Western Christians ‘abolished surgery in both knowledge and practice’, because they believed ‘it was pagan and it was a sin’, is not only completely inaccurate but contradicted by the article’s own statements. I would like to see a proper source cited, not this nonsense.
[I have added a link to a BBC article discussin an archaeological find from Yorkshire (10th-11th century] with an actual example of «Dark Age» cranial surgery saving a man that had received a critical head blow. Overall, the entire «legacy» section needs a complete rewrite to avoid being entirely inaccurate.]
This section in the article also represents Vesalius as being the uncritical and enthusiastic supporter of Galen’s theories, whereas in fact Vesalius corrected Galen’s many errors regarding human anatomy, because Vesalius was permitted by the Christian government to carry out autopsies on human bodies, which Galen never did. Galen was forbidden by pagan Roman law to dissect human bodies, and his theories on human anatomy were based on dissecting animals and guessing that they were identical to humans. —Taiwan boi (talk) 02:32, 24 March 2008 (UTC)Reply[reply]
The big UTC)
The big source on Vesalius that scholars look at is the now classic book by O’Mally that I have cited. Vesalius can be seen as advancing Galen’s over all method of basing anatomical beliefs on dissection. Galen openly talks about the fact that he is describing monkey dissections. Because monkeys are in fact very similar to humans you have to be able to spent lots of time dissecting both before you can observe the ways they actually differ. Galen could dissect all the monkeys he wanted, but his only chance for looking at humans would be in the case of patients where wounds had exposed structures and in those cases before anesthesia they would not hold still…and as a doctor he had an immediate responsibility to give treatment rather than take the time to see if he could notice any differences. In doing my dissertation research, which was published in two articles in the late 1990s, I dissected a monkey while following Galen’s Anatomical Procedures in Greek and English. The fact that you can tell Galen is describing a monkey and not a human…as Vesalius reported…is only because Galen’s text is so exact and not vague. Galen uses the word «monkey/pithecus» all over the place so the fact that you would see something different in human in no way refutes his description of a monkey. Galen says monkeys are similar enough to humans to use…but never that they are identical. If there was an option to look at as many humans as monkeys he would have recommended looking at humans. If you tested medical students on the differences between monkeys and humans during their gross anatomy course…most medical student would fail. Cosans (talk) 17:24, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
I removed the reference to Michael Servetus’ burning at the stake for his theory on blood circulation. Correct me if I’m wrong but I think Calvin executed him on theological heresy charges rather than this. —163.1.199.81 (talk) 12:43, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
Moving Legacy Section into a new article[edit]
I wanted to check with all the people that have been working on this, but I think it is time his legacy section gets turned into that first paragraph as a quick blurb and a main article that adresses the legacy as a whole titled «Galenic Medicine» or «Galenism» or something. I am pretty sure their is enough information on both the Arabic and Western uses of his medicine to make such a change. If I don’t get a response soon I will move it on my own accord. SADADS (talk) 00:10, 14 May 2009 (UTC)Reply[reply]
«From a medical perspective
— Galen’s greatest legacy is organising medical information into a proper systematic medical history that allows a doctor to work out what has happened within the body and to a lesser extent the mind of a person. Galen developed the «medical model». The information that is manipulated within the medical model is to a certain extent irrelevant, whether you believe blood seeps through the vessels or is pumped around the body by the heart. In recent years the medical model has become corrupted because it focuses excessively on «local causes» of disease rather than a more holistic approach to people where health is an integral part of the way a person is.
For example, his work on «humours and temperaments» reflects how a person feels generally. Galen believed that this was important and that you needed to treat the whole person rather than just the part that appeared to be effected.
I believe it is the very breadth of his legacy that makes us focus on details. It is difficult to believe that one man could have made such a massive contribution to medicine and its organisation, given the state of medical knowledge at the time and the resources to which he had access. —Preceding unsigned comment added by 86.158.180.100 (talk) 20:34, 1 January 2010 (UTC) Signed Dr Liz MillerReply[reply]
The sentence in the Legacy section implicitly attributes the lifting of the ban against autopsies and dissections of humans to change of religion. It seems to be that this is unfounded, since I strongly doubt that the ban during the ancient times was strictly religious in nature. It seems likely that the dissections in Europe were inspired by the ones conducted by Arabic physicians with the translation of some of their texts. The reason that there was no ban against dissections in the Arab empire is unknown to me, but I wouldn’t automatically assume that it has anything to do with Abrahamitic religion — as far as I know there is no specific mentioning of autopsies and dissections being allowed or disallowed in any of the core texts of these religions.
To sum up, the the (relative) acceptance to autopsies and dissections in Medieval Europe is not necessarily, or likely, due to religious changes and should hence not be attributed to them.
I will happily accept references to the contrary, though.
On a different issue – the sentence about Galen’s influence being so great that empirical observations were disregarded when they contradicted his teachings seems to imply that this was also the case in the Arab world. That contrasts with the earlier paragraph that clearly states that his teachings were not taken unquestioningly there. I do not know enough about the issue to tell which one is right. The argument of the earlier paragraph seems solid enough, though. Phizq (talk) 10:35, 30 May 2008 (UTC)Reply[reply]
- Which part ‘implicitly attributes the lifting of the ban against autopsies and dissections of humans to change of religion’? It just says that unlike pagan Rome, Christian Europe didn’t prohibit autopsies. As for Europeans borrowing from the autopsies of Arab physicians after reading translations of their texts, I’d like to see evidence for that. In the 11th and 12th centuries there were Muslim physicians who carried out human dissections and autopsies, but I’m not aware they influenced the West, and after the end of the brief ‘Golden Age’ of Islam this came to an end. Islam has for centuries required the immediate burial of a body, and has prohibited both autopsy and organ donation. I’m not sure what it is about the other sentence which implies that the Arabs viewed Galen’s teachings unquestioningly. —Taiwan boi (talk) 15:00, 30 May 2008 (UTC)Reply[reply]
-
- «Unlike pagan Rome, Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body and such examinations were carried out regularly from at least the 14th century«. This sentence is just plain wrong. First of all what about the 9 centuries prior to the 14th century, where apparently no human dissections was carried out? Furthermore from reading the article dissection it seems that there was several bans on human dissection throughout the middle ages. Possibly in some countries during some periods of time it was allowed, but the categorical statement that dissections was not forbidden in Christian Europe is clearly not true. —Saddhiyama (talk) 13:09, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
-
- The sentence is not ‘plain wrong’. Pagan Rome did ban the dissection and autopsy of the human body. That’s precisely why Galen dissected Barbary apes and then made everything else up. Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body. There was apparently a prohibition on routine autopsy in Italy during the 13th century (though I haven’t yet found this in a reliable source), but that appears to have been a leftover of Roman law. If you have any evidence from reliable sources that Christian Europe forbade autopsies up to the 14th century, please provide it. Let’s look at what you’ve suggested:
- The article on dissection says ‘It was banned in much of Europe under an edict of the 1163 Council of Tours’, but no reference for this is given. In fact, the 1163 Council of Tours only forbade clerical physicians to perform autopsies, on the grounds that priests were not permitted to shed blood. This actually proves that autopsies were already taking place, and that the Council was simply regulating the practice to non-clerical physicians.
- The article also says ‘and an early 14th century decree of Pope Boniface VIII renewed the proscription’, and notes ‘[dubious – discuss]’. Again, no reference is given. For the record, Boniface VIII pronounced excommunication on ‘persons cutting up the bodies of the dead’, but this was referring specifically to the cutting up of the corpses of Crusaders, in order to fit the cadaver conveniently into barrels for the journey back home. This was not a ban on autopsy, which had already been taking place long before Boniface VIII, and continue to take place during and after his reign (‘It must be noted, however, that the pope did not forbid anatomical dissections but only the dissections performed with the purpose of preserving the bodies for distant burial’, P Prioreschi, Determinants of the revival of dissection of the human body in the Middle Ages’, Medical Hypotheses (2001) 56(2), 229–234).
- The article on dissection also says ‘In England, dissection remained entirely prohibited until the 16th century, when a series of royal edicts gave specific groups of physicians and surgeons some limited rights to dissect cadavers’, but yet again, no reference is given.
- There was no blanket ban on autopsy in Christian Europe, as there had been in pagan Rome. Here’s a reliable source, Toby Huff, ‘The Rise Of Modern Science’ (2003), page 195:
- The sentence is not ‘plain wrong’. Pagan Rome did ban the dissection and autopsy of the human body. That’s precisely why Galen dissected Barbary apes and then made everything else up. Christian Europe did not forbid the dissection and autopsy of the human body. There was apparently a prohibition on routine autopsy in Italy during the 13th century (though I haven’t yet found this in a reliable source), but that appears to have been a leftover of Roman law. If you have any evidence from reliable sources that Christian Europe forbade autopsies up to the 14th century, please provide it. Let’s look at what you’ve suggested:
-
-
-
-
‘Current scholarship reveals that Europeans had considerable knowledge of human anatomy, not just that based on Galen and his animal dissections. For the Europeans had performed significant numbers of human dissections, especially postmortem autopsies during this era. The years 1200-1350 have been labeled the great period of hospital creation in Europe, and as Figure 7 reveals, this coincided with the establishment of medical faculties and medical training in universities.
-
-
-
-
-
Many of the autopsies were conducted to determine whether or not the deceased had died of natural causes or whether there had been foul play, poisoning, or physical assault. Indeed, very early in the thirteenth century, a religious official, namely, Pope Innocent III (1198-1216), ordered the postmortem autopsy of a person whose death was suspicious.
-
-
-
-
-
In 1286, two years before the death of Ibn al-Nafis, an Italian cleric by the name of Salimbene reported that, in response to the plague that had devastated several Italian cities, a physician had opened the bodies of plague victims, as well as those of some chickens. He hoped to determine what was happening to the internal organs of the deceased, both animals and humans.
-
-
-
-
-
Salimbene’s remarks are so offhand as to suggest that this practice of postmortem autopsy had happened before. Likewise, in 1302, a scholar in Bologna died suddenly, raising the fear that he had been poisoned. A postmortem was conducted with the conclusion that no poisoning was evident, that a large amount of blood had congealed around the heart, presumably causing the death.’
-
-
-
-
- From what I have read, claims of Christian Europe outlawing autopsy or dissection have been greatly exaggerated, and largely falsified. In fact, in the article by Prioreschi from which I quoted earlier, it is declared specifically that Christianity’s emphasis on the body as a mere vessel for the soul was one of the primary contributing factors to the revival of dissection in the Middle Ages. —Taiwan boi (talk) 16:07, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
Thank you, for that detailed and well-sourced reply. I did not in my comment mean to question the dissection ban in pagan Rome, I only wanted some clarification about the statement about Christian Europe in this article, as it seems to be contradicted by the section in the dissection article. You are clearly well versed in the literature on the subject so I can only urge you to add your knowledge to the dissection article, as I assume most other readers with only a cursory knowledge about this particular subject would be reading both articles. I had noticed the «dubious» tags in the dissection-article, but as I could not find any relevant discussion on the article talk pages about that topic, I assumed it to be the work of a hit-and-run tagger. Still the sentence I referred to in this article could do with a reference, and I think it would also help if it stated that Christian Europe unlike Pagan Rome did not forbid dissections and autopsies en-bloc (or another similar meaning term), as that would make the meaning of the sentence much more clear. —Saddhiyama (talk) 17:31, 15 December 2008 (UTC)Reply[reply]
- You’re welcome, and thanks for your help. I wasn’t aware of the inaccuracies in the article on dissection, and I’ll try to find some time to address that. —Taiwan boi (talk) 04:17, 17 December 2008 (UTC)Reply[reply]
-
- I woul also like to thank User:Taiwan boi for the clarification, and I have nothing more to add about the different practices in «Pagan Rome» and «Christian Europe». I still disagree with the calling them just that, however — ancient Rome and medieval Europe seems more reasonable. After all, the Roman Empire didn’t allow dissection when it became Christian Rome, as far as I understand, and the rules in those parts of medieval Europe that were Pagan are probably not known. Phizq (talk) 10:09, 5 March 2009 (UTC)Reply[reply]
In the section headed ‘Work’, the link to Hippocrates’ humoral theories at the end of the first paragraph links to humour as in ‘sense of humour’, hilarity etc. Could someone please rectify this?
86.136.23.93 (talk) 01:07, 10 January 2009 (UTC)Reply[reply]
I think it is important to understand what Galen meant by humors and temperaments. These are what we would nowadays think of as moods — see my post on the subject
Once we appreciate that humors and temperaments refer to mood, and the four basic moods of Action (sanguine) Stress (choleric) Depression (Melancholic) and Calm (Phlegmatic) and that Galenic medicine focussed on making people feel better rather than on changing their personality ;-), it becomes easier to understand how Galenic medicine fits in with modern medicine, and other more holistic systems of healing.
see http://matrixpsychology.blogspot.com/2009/09/sanguine-choleric-melancholic-and.html
and
http://matrixpsychology.blogspot.com/2009/09/more-about-sanguine-phlegmatic-choleric.html
Dr Liz Miller liz@lizmiller.co.uk —Preceding unsigned comment added by 86.158.180.100 (talk) 20:50, 1 January 2010 (UTC)Reply[reply]
I am a Galen scholar and historian of science. I have cleaned up the lead section to capture its meaning but I put in more correct information. What I put there now is basic history of science information. Cosans (talk) 05:10, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- Thanks for that. I think it’s important to note that the restrictions on Galen were not simply because of ‘his time’, but specifically because pagan Roman religious sensitivities forbade dissection and autopsy. This had a profound impact on Galen’s work as we all know, and the relaxation of this law under Christian Rome contributed significantly to the later work on dissection and autopsy which enabled many of Galen’s errors to be corrected. —Taiwan boi (talk) 06:45, 13 March 2009 (UTC)Reply[reply]
Thanks for you thoughts. I am not sure on how religious we should call the sensitivities against dissection and vivisection. Von Staden has a really good article on this (1975″The Discovery of the Body», Yale Journal of Biology and Medicine 65: 223-241). I think it would be better to say there were cultural traditions about what do do with human bodies…and dissecting them was not in those bounds. If you look at Antigone there are real emotional issues involved beyond her references to gods and godesses. I also think it is not correct to say «many of Galen’s errors» were corrected. Galen is direct about the fact he is dissecting a monkey and not a human….so the fact that humans were different does not mean he was in error in his account of the monkey. Galen also constantly tells his reader to dissect for himself and to see if they can see other things in the body that are not in his text. He tells you often how he might have first seen some nerve or small muscle and says in effect «since I found this new muscle you too can find new structures that have not been noticed yet.» I once heard the history of anatomy professor Jerome Bylble from Hopkins argue that Vesalius was simply doing that. And it seems to me from looking at Galen’s text that Vesalius does. Cosans (talk) 18:10, 14 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- The religious prohibitions on dissection are a matter of historical record. P Prioreschi, Determinants of the revival of dissection of the human body in the Middle Ages’, Medical Hypotheses (2001) 56(2), 229–234), makes the point that the shift of religious view from pagan Roman to Christian was one of the significant contributing factors to the revival of dissection.
- On the matter of Galen’s mistakes, it is a fact that many of Galen’s errors were corrected, where ‘errors’ in this context refers to his false beliefs about the human anatomy. No one is suggesting his understanding of ape anatomy was wrong. The fact is that his understanding of human anatomy was wrong, and it was wrong because he wasn’t dissecting humans he was dissecting apes. —Taiwan boi (talk) 05:38, 16 March 2009 (UTC)Reply[reply]
- A few additional sources:
- ‘It is interesting to note that Roman law prevented Galen from the dissection of human cadavers which led to errors about human anatomy in his writings.’, Benjamin Adams, B.S. and Jean Larson, ‘Legislative History of the Animal Welfare Act’ (September 2007)
- ‘…Roman religion prohibited dissecting human corpses…’, Carol Leth Stone, ‘The Basics of Biology’ (2004)
- ‘Such methods soon convinced him that Galenic anatomy had not been based on the dissection of the human body, which had been strictly forbidden by the Roman religion.’, Encyclopedia Britannica, article on Vesalius
- —Taiwan boi (talk) 06:21, 16 March 2009 (UTC)Reply[reply]
Although Galen was prohibited to dissect human bodies by Roman law, does anyone know if he ever was able to see dead bodies?
Could anybody explain how Galen might have treated Eudemus of Rhodes, who died four and a half centuries before his birth? It is probably another Eudemus, but then precision is needed, and the link is certainly wrong! 88.172.163.21 (talk) 22:00, 5 July 2010 (UTC)Reply[reply]
- Oops. Thanks for catching that. There is a contemporary Eudemus mentioned in the article Eudemus (physician) but the Cambridge Companion to Galen confirms that the relevant Eudemus is a philosopher and not a physician, so I’ve left him unlinked for now.
- Many thanks. –Syncategoremata (talk) 22:59, 5 July 2010 (UTC)Reply[reply]
This article claims: «So profuse was Galen’s output that the surviving texts represent nearly half of all the extant literature from ancient Greece.[22][44]» This is patently false! (Aristotle’s extent works alone, for example, rival Galen’s in total length.) A major contemporary Galen scholar estimates that it might be as high as 10% of extent Greek literature up to 350 AD. (Links below; the source is far more reputable than the medical journals cited.) See, for example: p. 390, n 22 here (requires university access): http://web.ebscohost.com.proxy.uchicago.edu/ehost/ebookviewer/ebook/nlebk_105841_AN?sid=f3be728f-9855-4065-943d-b707fc267e5d@sessionmgr111&vid=1&format=EB
As noted in the article, the rest of the information in the paragraph is contested and, frankly, sounds highly speculative (like wildly inaccurate remnants from the doxographical tradition). We might consider removing that (mis-)information until/if a reputable source can be found. 99.112.125.90 (talk) 14:02, 5 March 2013 (UTC)Reply[reply]
Projecting contemporary understandings of terms like «science» back almost 2000 years is really bad history. In good histories, the word «science» is generally not applied to what people did before the 17th or 18th centuries because it’s seriously misleading. Joechip123 (talk) 03:33, 13 August 2013 (UTC)Reply[reply]
Contrary to the title, the body of the section indicates that Galen’s works were translated by a Syrian Christian. Thus, was it Christian medicine or Islamic medicine that was being practiced, and to what extent did Islam influence the development? The fact that the documents were translated into Arabic does not necessarily mean that the translators or users were Muslim.John Paul Parks (talk) 23:19, 28 November 2015 (UTC)Reply[reply]
- I hope that this diff clears up the confusion (or rather, avoids invalid and confusing essentialism about what is, or is not, Islamic medicine). Richard Keatinge (talk) 12:37, 29 November 2015 (UTC)Reply[reply]
-
- I have also removed the tag. Richard Keatinge (talk) 14:29, 30 November 2015 (UTC)Reply[reply]
In the section Galen#Contributions to medicine, 2nd paragraph, the claim is made that «… Roman law had prohibited the dissection of human cadavers since about 150 BC». The reference is to somebody else making the same claim … not to an actual source that supports the claim. I’m not quite sure how to tag it. It’s not citation needed, as there is a source, just not a good one. It’s also not unreliable source, as I’m not questioning the reliability of the source … it’s just not a good one that backs up the claim, it just repeats it. What I would like to see is a reference to the Roman law in question and a better date for it.
73.219.226.54 (talk) 18:13, 29 December 2015 (UTC)Reply[reply]
This is IMHO, an extremely long article. In taking a look at the existing talk, and stepping back and taking a broader look at the article, I think where the article runs off the rails is the Galen#Legacy section. What happens is the discussion moves from talking about Galen, the person, to the the Galenic school of medicine, and then to the history of western medicine as a whole. That is, it winds up being a parallel article to History of medicine.
Not that I have anything against the broader history … it is, in fact, the topic I’m researching, but what happens by having this section in this article, is we wind up in a logical loop. In the process of reviewing History of medicine, and checking sources, looking at subarticles, etc, I’m referred to here, which then takes the discussion right back to history of medicine, but in a parallel version of it. So to review this article, I have to go back and try to finish my review of History of medicine, then come back here and then try to tackle the Legacy section.
What I think should happen is that someone thoroughly versed in the overall history of medicine should review the Legacy section, take what is good out of it, and integrate it into the History of medicine article (or an appropriate subarticle). That being done, the Legacy section can then be deleted entirely. This article should be about Galen, himself. Broader perspectives belong to broader articles. For example Hippocrates does not go into a debate about his influence on Galen, though that could be a logical next step. It keeps the discussion to Hippocrates’ own time, only. Likewise, this article should talk about Galen’s time, but not go into the Islamic and Renaissance periods … that belongs in separate articles about those time periods. History of medicine should describe the entire arc of history (in condensed highlights form), linking into more detailed articles for each time period and historical figure, which is exactly what it does. In other words, let’s let Wikipedia do what Wikipedia does best … give broad overviews, linking into further and further details, allowing the reader to go to the level of depth (or not) that he needs. It would also keep the talk page from going into debates about religion and keep it to what we do and do not know about Galen, the historical figure.
73.219.226.54 (talk) 19:01, 29 December 2015 (UTC)Reply[reply]
- It sounds as if you’re preparing for a bold edit. Go for it! I’m not sure that I would delete the Legacy section entirely, but there’s certainly an argument for shortening it.
- May I encourage you to register and use an identity? It makes discussions significantly easier to follow. Richard Keatinge (talk) 09:04, 30 December 2015 (UTC)Reply[reply]
-
- User:Richard Keatinge LOL! I don’t know if I’m that bold, at least not yet. I’m still learning. What started off as a quick sidetrack on another project seems to have turned into a separate project in its own right. But I did realize that things were starting to get difficult to manage, and with some friendly prodding, I did get a username, as you can see. It sounds like you’re supportive of my comments and the reasoning behind them, which is quite encouraging. I know I need to do more research into later time periods before I can feel confident that I can reasonably sort the wheat from the chafe and make such a bold edit. In the meantime, if you already have the background, and find the time, you’re most welcome to start at it, yourself. I don’t expect this to be a single move, but rather, a slow progression of adding content to History of medicine and its subarticles, and then, when we can be confident we’re not losing anything of value, then making the cut. I agree that we probably shouldn’t delete it entirely, but rather leave a stub, with appropriate links that would serve as a signpost, if you will, that says, «Whoah! Stop here! Anything beyond this point belongs here (the links) and not in this article.» That would serve to remind folks where the line is and prevent the legacy section from regrowing again, over time. Hi-storian (talk) 18:45, 30 December 2015 (UTC)Reply[reply]
Hello fellow Wikipedians,
I have just modified 2 external links on Galen. Please take a moment to review my edit. If you have any questions, or need the bot to ignore the links, or the page altogether, please visit this simple FaQ for additional information. I made the following changes:
- Added archive https://web.archive.org/web/20131219011857/http://www.wellcome.ac.uk/Funding/Medical-humanities/funded-projects/major-initiatives/wtdv030244.htm to http://www.wellcome.ac.uk/Funding/Medical-humanities/funded-projects/major-initiatives/wtdv030244.htm
- Corrected formatting/usage for http://www.ancientlibrary.com/medicine/0109.html
When you have finished reviewing my changes, you may follow the instructions on the template below to fix any issues with the URLs.
This message was posted before February 2018. After February 2018, «External links modified» talk page sections are no longer generated or monitored by InternetArchiveBot. No special action is required regarding these talk page notices, other than regular verification using the archive tool instructions below. Editors have permission to delete these «External links modified» talk page sections if they want to de-clutter talk pages, but see the RfC before doing mass systematic removals. This message is updated dynamically through the template {{source check}} (last update: 18 January 2022).
- If you have discovered URLs which were erroneously considered dead by the bot, you can report them with this tool.
- If you found an error with any archives or the URLs themselves, you can fix them with this tool.
Cheers.—InternetArchiveBot (Report bug) 10:01, 26 July 2017 (UTC)Reply[reply]
Hello fellow Wikipedians,
I have just modified one external link on Galen. Please take a moment to review my edit. If you have any questions, or need the bot to ignore the links, or the page altogether, please visit this simple FaQ for additional information. I made the following changes:
- Added archive https://web.archive.org/web/20081012180439/http://press.princeton.edu/titles/7100.html to http://press.princeton.edu/titles/7100.html
When you have finished reviewing my changes, you may follow the instructions on the template below to fix any issues with the URLs.
This message was posted before February 2018. After February 2018, «External links modified» talk page sections are no longer generated or monitored by InternetArchiveBot. No special action is required regarding these talk page notices, other than regular verification using the archive tool instructions below. Editors have permission to delete these «External links modified» talk page sections if they want to de-clutter talk pages, but see the RfC before doing mass systematic removals. This message is updated dynamically through the template {{source check}} (last update: 18 January 2022).
- If you have discovered URLs which were erroneously considered dead by the bot, you can report them with this tool.
- If you found an error with any archives or the URLs themselves, you can fix them with this tool.
Cheers.—InternetArchiveBot (Report bug) 07:49, 10 October 2017 (UTC)Reply[reply]
At present (2018 March 26) the lede section reads:
Galen’s theory of the physiology of the circulatory system remained unchallenged until 1221, when Ibn al-Nafis published his encyclopedia of medicine entitled As-Shamil fi Tibb, in which he reported his discovery of the pulmonary circulation.[12]
This sentence contains some errors:
(1) According to Wikipedia’s article on Ibn al-Nafis, he was born in 1213, in which case he would have been about 8 years old in 1221. It’s unlikely that an 8-year-old boy would have discovered the true nature of pulmonary circulation and published a criticism and correction of Galen. (Even the reference that the quoted sentence cites, claims that Ibn al-Nafis was born in 1210, in which case he would have been 11 years old in 1221.)
(2) A source that’s cited in Wikipedia’s article «Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon» states that Ibn al-Nafis was 29 when he published his theory of pulmonary circulation – in which case his theory would have been published ca. 1242, not 1221.
(3) In the «Discovery of Pulmonary Circulation» section of Wikipedia’s article on Ibn al-Nafis, the text states that Ibn al-Nafis’ theory of pulmonary circulation appeared in his book Sharh tashrih al-qanun li’ Ibn Sina (Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon), not in his encyclopedia As-Shamil fi Tibb. This claim is reiterated in Wikipedia’s article «Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon».
Therefore I am revising the above quoted sentence to read:
«Galen’s theory of the physiology of the circulatory system remained unchallenged until ca. 1242, when Ibn al-Nafis published his book Sharh tashrih al-qanun li’ Ibn Sina (Commentary on Anatomy in Avicenna’s Canon), in which he reported his discovery of the pulmonary circulation.»[1]
VexorAbVikipædia (talk) 14:52, 26 March 2018 (UTC)Reply[reply]
References
- ^ West, John (1985). «Ibn al-Nafis, the pulmonary circulation, and the Islamic Golden Age». Journal of Applied Physiology. 105 (6): 1877–1880.
На самом деле, нашего героя звали Андрис ван Везел – именно так на нидерландском языке звучит его имя. Но в то время если ты не латинизировал свою фамилию, ты не мог считаться нормальным ученым. Поэтому в научном мире он известен как Андреас Везалий (ну или Андрей Везалий).
Везалий родился 31 декабря 1514 года в Брюсселе. Сейчас это столица Бельгии, но тогда, в начале XVI века, Брюссель входил в состав несколько странного образования, которое получило название Семнадцать провинций. Тогда оно занимало территории всего Бенилюкса с захватом части Франции и Германии.
Портрет из De humani corporis fabrica
Андрис был потомственным лекарем – в те годы это был династический бизнес. Род Витингов, к которому он относился, был очень крутым: отец ведал придворной аптекой принцессы Маргариты, дед был личным врачом императора Максимилиана, а прадед вообще был ректором Левенского университета и комментировал самого Ибн Сину, больше известного, как Авиценна.
Удивительно, но Везалий очень быстро получил качественное образование – в 23 года он уже получил бакалаврскую степень в Левене и докторскую в Падуе, поучившись сразу в трех ведущих университетах того времени: в Левене, в Монпелье и в Париже, а потом очень быстро получив в Падуе, Болонье и Пизе профессорские кафедры. И именно Везалий начал не просто изучать человеческий организм, а делать это «с нуля», не доверяя «классикам» — в первую очередь, непререкаемым авторитетам Галену и Аристотелю. Удивительно, но до Везалия почти две тысячи лет люди (и врачи!) считали, что у мужчины 32 зуба, а у женщины – 38. А раз классики ошибаются даже в таких мелочах… Значит, учить студентов надо по самому точному пособию – человеческому телу. Поэтом лекции Везалия в Падуе сопровождались вскрытиями человеческого тела.
Иоганн Опорин
Итогом такого внимания стала книга. Напомним, что тогда книгопечатание существовало только век, но уже позволяло добиваться удивительного качества изображения. В сотрудничестве с художником Яном Стефаном ван Калькаром, учеником Тициана, создавшим 250 гравюр, 29-летний Везалий издает у знаменитого типографа Иоганна Опорина свою книгу, De corpore humani fabrica – «О строении человеческого тела» (удивительно, но до сих пор встречается перевод «Фабрика человеческого тела»). В этом удивительном анатомическом атласе обобщены все наблюдения Везалия – и исправлены около двух сотен ошибок Аристотеля и Галена (например, последний считал печень центром кровеносной системы, а сердце – центром эмоций, кроме этого Везалий впервые показал, что нервы – они не сами по себе, а сходятся в мозг).
Фронтиспис книги
Книга наделала шуму. С одной стороны, ученый мир восстал против Везалия – и даже его учитель Жак Дюбуа (более известный, как Якобус Сильвиус – анатомы его знают благодаря сильвиеву водопроводу в головном мозге) отрекся от ученика и написал на него памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвием, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже». Зато шум – прекрасная реклама, как самой книги, так и ее автора. «Fabrica» прекрасно расходилась, а Везалий успел послужить придворным хирургом Карла V и испанского короля Филиппа II.
Одна из 250 гравюр книги
В советское время ни один рассказ о Везалии не обходился без рассказа о том, что как-то он вскрыл человека, который находился в летаргическом сне. Тот ожил, а беднягу Везалия схватила суровая испанская инквизиция и приговорила к смерти, испанский же король Филипп II заступился за врача, и ему заменили казнь паломничеством, во время которого он и умер. Увы, эта история не подтверждается. В мае 1564 года он решил снова вернуться от придворной медицинской службы к научным занятиям анатомией и получил кафедру в Падуе. Именно тогда он решил совершить паломничество в Иерусалим (Везалий был достаточно религиозен, а христианский туризм и тогда был в моде). Увы, корабль его по дороге обратно потерпел крушение, Везалия выбросило на остров Закинф в Ионическом море, где великий анатом и скончался.
Несколько экземпляров первого издания «Фабрики» дошли до наших дней. Среди них – уникальное издание, переплетенное в человеческую кожу (вероятнее всего, кожу казненного преступника. Сейчас оно хранится в библиотеке Джона Хея Университета Брауна).
В науке есть ряд учёных, в авторитете которых никто не сомневается, классики. В области медицины на протяжении многих веков это были Гиппократ, Гален и Авиценна. Их труды изучали в европейских университетах до 15−16 вв., несмотря на огромное количество неточностей.
Гален и его ошибки
Гален родился в 129 или 131 г. в Пергаме. Хотел стать философом, но по какой-то причине отец отдал его изучать медицину, за что сын впоследствии был ему благодарен. Одним из основных научных трудов врача считается трактат «О назначении частей человеческого тела». В нём Гален объединил все известные ему сведения о строении организма и назначении различных органов. Сегодня сочинение поражает, с одной стороны, разнообразием представленных сведений, а с другой, — наивностью оценок и выводов. Хотя для своего времени это было исчерпывающее описание человеческого тела.
Научная система Галена строилась по тому же принципу, что и Евклидова геометрия — в основу анатомии он положил систему аксиом, которые, как известно, не требуют доказательств. Итак, Гален считал, что человек живёт, если в его организм поступают извне элементы с пищей и мировая пневма (нечто, поддерживающее сознание в теле) с вдыхаемым воздухом. Элементы в теле смешиваются, из них образуются кровь, слизь, чёрная и жёлтая желчь, а уже из них — все органы. Мировая пневма в организме образует жизненную, животную и растительную силу. Каждая из них отвечает за свою область: жизнеспособность органов, их питание и рост, а также формирование ощущений.
Гален. (commons.wikipedia.org)
Были у Галена и «прикладные» описания большинства органов и систем, и в них нередко встречались ошибки. Так, учёный считал, что позвоночник состоит из 24 позвонков (на самом деле 33−34), что зубы являются костями скелета, что сердце — это «мышцеподобный орган» (хотя это мышца), а все вены начинаются в печени. Также он полагал, что артериальная и венозная кровь — это разные жидкости и выполняют разные функции. И наконец, уже почти из области курьёзов, Гален полагал, что у мужчины 32 зуба, а вот у женщин — целых 38.
Эти ошибки были неизбежны, учитывая, что Гален изучал в основном строение тел животных, а не людей. Вскрывать человеческие трупы было запрещено практически повсеместно, хотя Галену в редких случаях удавалось это делать. Поэтому и научные объяснения в его трудах звучат следующим образом: «У человека <…> с каждой стороны растёт только один клык, тогда как львы, волки и собаки с каждой стороны имеют большое их количество. Дело в том, что в этом отношении природа, создавая человека, ясно сознавала, что она творит существо кроткое и общественное, сила которого должна была состоять не в физической мощи, а в разуме».
Многие труды Галена получили распространение в арабской медицине благодаря переводам Ибн Сины (Авиценны). А уже в обратном переводе на латынь они вернулись в Европу и стали каноном в обучении будущих врачей.
В одной из статей, посвящённых античной медицине, есть выражение: «Гален был богом медицины, а Авиценна — его пророком». Но их огромный авторитет чуть не сыграл с будущими врачами злую шутку, на многие столетия сдержав развитие важного раздела естествознания.
Ниспровергатель авторитетов
В 14-м в. появился как бы новый учебник анатомии, написанный итальянским врачом Мондино де Луцци. «Как бы», потому что это было то же изложение теории Галена и Авиценны, но немного модифицированное. Де Луцци делил органы на «животные», «духовные» и «естественные», сравнивал их по значимости и при вскрытии начинал с живота, так как там содержались органы менее благородные, чем в грудной клетке или черепной коробке.
Лейденский анатомический театр. (commons.wikipedia.org)
Мало того, что пособия были устаревшими, — учили будущих врачей схематично: один преподаватель сидел за кафедрой и читал студентам учебник, а второй показывал всё на трупе. Ни иллюстраций, ни самостоятельного препарирования. В этот консервативный и архаичный медицинский мир в 16-м в. ворвался Парацельс.
Сегодня он ассоциируется в основном с тайнами, загадками и алхимией. Мало кто помнит его настоящее имя — Филипп Теофраст фон Гогенгейм. Он родился примерно в 1493 г. в Швейцарии в семье врача, унаследовал фамильное ремесло, учился в Базеле. Потом отправился в десятилетнее путешествие, география которого даже сегодня кажется слишком разнообразной: Франция, Англия, Испания, Португалия, Дания, Швеция, Россия, Индия… Не удивительно, что в итоге фон Гогенгейм овладел не только самыми разными школами врачевания, но и магией, астрологией и алхимией. Некоторые источники на полном серьёзе утверждают, что Парацельс (прозвище означает «близкий к Цельсу» — римскому энциклопедисту, автору большого труда по медицине) стал обладателем философского камня.
Парацельс. (commons.wikipedia.org)
В 1527 г. он начал читать лекции в Базельском университете и поразил всех тем, что, во-первых, читал не на латыни, а на немецком, а во-вторых, отказался от постоянных ссылок на Галена и Гиппократа, рассказывал о собственном опыте. Он же предложил лечить болезни соединениями серы, ртути и сурьмы и добился успеха в терапии многих заболеваний. В частности, лечил слоновость, сифилис, водянку и даже чуму. В знак презрения к традициям старой медицины он публично сжёг перед Базельским университетом книги Гиппократа, Галена и Авиценны.
Крестовый поход Парацельса против традиций не увенчался успехом, он был слишком экстравагантным, слишком отличался от других. Считается, что в итоге кто-то из его врагов нанял бандитов, и те убили учёного.
Искусство анатомии
Но даже без Парацельса становилось понятно, что античные представления о том, как устроен человек, безнадёжно устарели. Уже в 14-м в. запреты на вскрытие тел становятся менее строгими, всё чаще врачи и учёные, кто тайком, а кто и открыто, изучают анатомию человека на человеке. Уже упоминавшийся Мондино де Луцци делал публичные вскрытия с разрешения Ватикана, причём оказался чуть ли не диссидентом — препарировал тело женщины, что было строжайше запрещено. К концу 15-го в. свой вклад в развитие анатомии внёс сам Леонардо да Винчи.
Анатомия Леонардо да Винчи. (commons.wikipedia.org)
Про него часто говорят, что он делал тайные вскрытия, но у него был достаточно влиятельный помощник — Марко Антонио делла Торре, профессор Падуанского университета. Занятия Леонардо анатомией продолжались около 30 лет, с 1484-го по 1515-й. Уникальность исследований художника была в том, что до него человека на анатомических рисунках изображали целиком, а Леонардо подробно зарисовал отдельные органы, составил почти идеальный атлас. К сожалению, эти его работы были опубликованы только несколько веков спустя, так как не относились к художественной части архива.
По этой причине пальму первенства в создании подробного и точного иллюстрированного анатомического справочника отдают Андреасу Везалию.
Слишком много знал
Он родился в 1514 г. в Брюсселе в семье аптекаря. Медицине учился в Бельгии и Франции, где заниматься анатомией было проблематично: препарировать трупы приходилось тайно, воровать тела из могил или снимать с придорожных виселиц. Первый скелет Везалий собирал секретно у себя дома.
Эдуард Хамман. «Андре Везалий вскрывает труп». (commons.wikipedia.org)
В 23 года учёный приезжает в Падую, настоящую Мекку медицинского образования. Если в Оксфорде выпускали одного врача каждые два года, в Кембридже — порядка 2 врачей за 10 лет, то в Падуе примерно каждый десятый выпускник учился на медицинском факультете.
Везалий с большим уважением относился к учению Галена, однако многочисленные выполненные вскрытия привели к простому выводу: античный анатом изучал строение человека на примере обезьян. Отсюда многочисленные ошибки. Считается, что в общей сложности Везалий выявил и исправил около 200 неточностей в галеновой анатомии. Он же сформулировал новый принцип обучения: студенты не должны сидеть и слушать чтение учебника, Везалий предлагал им самим делать вскрытия непосредственно во время занятий.
В 1543 г. вышел его труд «О строении человеческого тела в семи книгах» с иллюстрациями, созданными в мастерской Тициана его учеником Яном Стефаном ван Калькаром. Тела он изобразил в аллегорических позах, и даже сегодня рассматривать их невероятно интересно. Надо сказать, что до этого книги по анатомии не иллюстрировали: считалось, что студенты всё увидят на препаратах в аудитории, и лишние изображения будут отвлекать от учёбы. Первый экземпляр книги автор подарил Карлу V, гравюры в нём были раскрашены вручную. Для широкой публики Везалий сам сделал краткое изложение своего семитомника «Извлечение» (Epitome).
Титульный лист Анатомии Везалия, подаренной Карлу V. (commons.wikipedia.org)
«Худший образец невежества»
Как ни странно, титанический труд Везалия не встретил понимания у его коллег. Более того, его учитель, известный французский анатом Яков Сильвий, написал памфлет «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена». Понятно, что «некий безумец» — это и есть Везалий. Защищая Галена, Сильвий был готов признать, что за прошедшие с Античности века… изменилась анатомия человека, а значит, Гален был прав. В письме Карлу V Сильвий писал: «Я молю Его Императорское Величество воздать суровое и заслуженное наказание чудовищу, которое он взрастил и выкормил в своём собственном доме, этому худшему образцу невежества, неблагодарности, дерзости и богохульства, сделать так, чтобы он не мог более отравлять остальную Европу своим тлетворным дыханием».
В результате Везалий был вынужден оставить научные занятия, хотя император и сделал его своим придворным врачом. Но в 1558 г. Карл умер, и учёный лишился покровителя. Хотя исследователи говорят, что и наследник Филипп II благоволил ему, инквизиция, видимо, дотянулась до «богохульника». Считается, что учёного осудили за то, что он якобы произвёл вскрытие человека, не умершего, а уснувшего летаргическим сном. По другой версии, церковь ополчилась на Везалия за то, что он опроверг два постулата: о том, что у мужчин 23 ребра, а не 24 (из одного была сделана Ева), а также о том, что в организме есть некая «несгораемая кость», из которой возродится тело после Страшного суда.
Андреас Везалий. (commons.wikipedia.org)
Как бы то ни было, Везалий отправился в паломничество в Иерусалим (не исключено, что с целью замолить «грехи»), а на обратном пути погиб в результате кораблекрушения на острове Закинф. Место его захоронения неизвестно.
Значение его работы для естествознания в целом стало понятно совсем скоро. Не случайно сразу несколько «упоминаний» Везалия есть на одной из самых известных картин, сюжет которой связан с медициной. Групповой портрет «Урок анатомии доктора Тульпа» кисти Рембрандта изображает главу амстердамской гильдии медиков и первого анатома города Николаса Тульпа (1593−1674).
Рембрандт. Урок анатомии доктора Тульпа. (commons.wikipedia.org)
Он проводит вскрытие в присутствии нескольких зрителей, которые смотрят на страницы некоего фолианта. Искусствоведы полагают, что это и есть том «О строении человеческого тела», с которым участники «урока» сравнивают то, что видят перед собой. Более того, Тульп демонстрирует не брюшную полость, что было бы естественно для вскрытия, а препарирует руку. Это тоже является своеобразным «приветом» Везалию: один из самых известных его портретов запечатлел анатома за тем же занятием.
Андрей Везалий
Эдуард Хамман/Wikimedia Commons
На самом деле, нашего героя звали Андрис ван Везел – именно так на нидерландском языке звучит его имя. Но в то время если ты не латинизировал свою фамилию, ты не мог считаться нормальным ученым. Поэтому в научном мире он известен как Андреас Везалий (ну или Андрей Везалий).
Везалий родился 31 декабря 1514 года в Брюсселе. Сейчас это столица Бельгии, но тогда, в начале XVI века, Брюссель входил в состав несколько странного образования, которое получило название Семнадцать провинций. Тогда оно занимало территории всего Бенилюкса с захватом части Франции и Германии.
Андрис был потомственным лекарем – в те годы это был династический бизнес. Род Витингов, к которому он относился, был очень крутым: отец ведал придворной аптекой принцессы Маргариты, дед был личным врачом императора Максимилиана, а прадед вообще был ректором Левенского университета и комментировал самого Ибн Сину, больше известного, как Авиценна.
Андрей Везалий. Илл из De corpore humani fabrica
Удивительно, но Везалий очень быстро получил качественное образование – в 23 года он уже получил бакалаврскую степень в Левене и докторскую в Падуе, поучившись сразу в трех ведущих университетах того времени: в Левене, в Монпелье и в Париже, а потом очень быстро получив в Падуе, Болонье и Пизе профессорские кафедры. И именно Везалий начал не просто изучать человеческий организм, а делать это «с нуля», не доверяя «классикам» — в первую очередь, непререкаемым авторитетам Галену и Аристотелю. Удивительно, но до Везалия почти две тысячи лет люди (и врачи!) считали, что у мужчины 32 зуба, а у женщины – 38. А раз классики ошибаются даже в таких мелочах… Значит, учить студентов надо по самому точному пособию – человеческому телу. Поэтом лекции Везалия в Падуе сопровождались вскрытиями человеческого тела.
Иоганн Опорин
Итогом такого внимания стала книга. Напомним, что тогда книгопечатание существовало только век, но уже позволяло добиваться удивительного качества изображения. В сотрудничестве с художником Яном Стефаном ван Калькаром, учеником Тициана, создавшим 250 гравюр, 29-летний Везалий издает у знаменитого типографа Иоганна Опорина свою книгу, De corpore humani fabrica – «О строении человеческого тела» (удивительно, но до сих пор встречается перевод «Фабрика человеческого тела»). В этом удивительном анатомическом атласе обобщены все наблюдения Везалия – и исправлены около двух сотен ошибок Аристотеля и Галена (например, последний считал печень центром кровеносной системы, а сердце – центром эмоций, кроме этого Везалий впервые показал, что нервы – они не сами по себе, а сходятся в мозг).
Мозг. Илл из De corpore humani fabrica
Книга наделала шуму. С одной стороны, ученый мир восстал против Везалия – и даже его учитель Жак Дюбуа (более известный, как Якобус Сильвиус – анатомы его знают благодаря сильвиеву водопроводу в головном мозге) отрекся от ученика и написал на него памфлет «Опровержение клеветы некоего безумца на анатомические работы Гиппократа и Галена, составленные Яковом Сильвием, королевским толкователем по медицинским вопросам в Париже». Зато шум – прекрасная реклама, как самой книги, так и ее автора. «Fabrica» прекрасно расходилась, а Везалий успел послужить придворным хирургом Карла V и испанского короля Филиппа II.
Фронтиспис книги
В советское время ни один рассказ о Везалии не обходился без рассказа о том, что как-то он вскрыл человека, который находился в летаргическом сне. Тот ожил, а беднягу Везалия схватила суровая испанская инквизиция и приговорила к смерти, испанский же король Филипп II заступился за врача, и ему заменили казнь паломничеством, во время которого он и умер. Увы, эта история не подтверждается. В мае 1564 года он решил снова вернуться от придворной медицинской службы к научным занятиям анатомией и получил кафедру в Падуе. Именно тогда он решил совершить паломничество в Иерусалим (Везалий был достаточно религиозен, а христианский туризм и тогда был в моде). Увы, корабль его по дороге обратно потерпел крушение, Везалия выбросило на остров Закинф в Ионическом море, где великий анатом и скончался.
Одна из иллюстраций книги
Несколько экземпляров первого издания «Фабрики» дошли до наших дней. Среди них – уникальное издание, переплетенное в человеческую кожу (вероятнее всего, кожу казненного преступника. Сейчас оно хранится в библиотеке Джона Хея Университета Брауна). Да и онлайн первое издание можно виртуально полистать.
Следить за обновлениями нашего блога можно и через его страничку в фейсбуке и паблик
вконтакте
Статья написана автором блога для рубрики «История науки» портала Indicator.Ru
К
эксперименту на животных Везалий
обращался очень часто. Фактически в
анатомическом зале всегда рядом с
секционным столом, на котором производилось
расчленение трупа, стоял стол для опытов
на животных или просто для их анатомирования.
Какого же рода эксперименты проводил
Везалий.
Объектами
исследования были живые собаки, обезьяны,
свиньи. Самый простой опыт
— перелом
костей. Везалий убеждался, что после
перелома кости «рушится весь орган»,
т. е. перестает функционировать вся
конечность. Если у животных перерезать
удерживающую поперечную связку на
передней или задней конечности, то
сухожилия сгибателей пальцев будут
выходить из своих каналов. На обнаженной
мышце Везалий наблюдал утолщение и
расслабление мышечного брюшка. Когда
он разрезал брюшко продольно, сокращались
обе половины в одном направлении.
После поперечного рассечения
сокращение мышечных волокон вызывало
расхождение мышечных половинок.
Наиболее
разнообразными были опыты на нервный
системе. Туго перевязывая нервный ствол
на конечности, Везалий вызывал паралич
мышц. После перерезки спинного мозга
Везалий наблюдал прекращение
чувствительности и движения в
дистальных частях тела. Везалий
вскрывал череп у собак и разрушал
вещество мозга. Это приводило к тому,
что у собак выпадали мышечные движения
и происходило расстройство чувствительности.
Везалий вскрывал желудочки мозга.
На
живых животных Везалий устанавливал
влияние возвратных нервов на голос.
Сдавливание или рассечение этих нервов
обусловливало прекращение голоса.
Операция
удаления селезенки у животных, удаление
почки, яичек, прижизненные наблюдения
над работой сердца и легких
— все
это было доступно Везалию и проделывалось
им для учебных целей. Вызывая пневмоторакс,
Везалий отмечал остановку дыхательных
движений легких.
Чрезвычайно
интересными были его опыты с перевязкой
артерий и вен. Эти опыты давали в его
руки неопровержимые факты для
расшифровки законов кровообращения,
но правильных выводов из этих фактов
Везалий не сделал. Те же факты в руках
Гарвея позволили сформулировать новую
теорию кровообращения. Но это случилось
почти на
100 лет
позже.
Дыхание
живых существ с давних пор признавалось
непременным условием жизни. Но дышит
ли плод в утробе матери, а если дышит,
то как Везалий извлекал из матки собаки
почти доношенный плод с оболочками.
Щенок погибал от удушья. Если же оболочки
разрезались, плод оставался живым.
Везалий сделал правильный вывод из
этого наблюдения, указав на то, что
тканевое дыхание плода совершается
за счет крови материнского организма.
Искусственное
дыхание в опытах Везалия сохраняло
жизнь животным после заполнения
плевральных полостей воздухом. Этот
факт, ярко продемонстрированный Везалием,
послужил толчком к разработке операции
трахеотомии и интубации.
Вряд
ли можно сомневаться в том, что в этом
дополнении к трактату Везалий изложил
только часть своих опытов. Но даже
краткие заметки
об
исполненных операциях раскрывают облик
Везалия как целеустремленного и
искусного экспериментатора. Мы полностью
согласны с мнением С. Н. Касаткина,
который характеризует Везалия как
основоположника функционального
направления в анатомии, поскольку
великий анатом при изучении трупа
всегда думал о функции рассматриваемых
органов и систем, стремился познать
живое и понимал неразрывное единство
формы и функций.
Однако
в анатомии довезалиевского периода
царил хаос не только в смысле систематики,
но и в смысле точности локализации.
Отношения органов друг к другу еще в
какой-то мере удостаивались внимания,
но ни проекция органов на наружные
покровы, ни голотопия, ни скелетотопия
их никогда не раскрывались.
В
анатомии Везалия мы не видим еще деления
тела человека на области, как это принято
в современных руководствах. Но Везалий
дает тщательное описание, мышц и это
предопределяет неизбежность показа
топографо-анатомических отношений
сомы. Ведь все неровности рельефа тела
связаны с костями и мышцами. Посвящая
специальные главы процедуре и порядку
вскрытия мышц, Везалий указывал точные
линии разрезов, описывал слои кожи,
подкожной клетчатки и оболочки.
В
главах «О мускулах живота» и «О вскрытии
мускулов живота» приводятся все
необходимые сведения о конструкции
влагалища прямого мускула живота, но
название это еще не фигурирует.
Везалий знает белую линию живота и
место прохождения семенного канатика
внизу передней стенки живота. Он излагает
анатомию мышц промежности, отмечая
половые различия.
Положение
кровеносных сосудов увязывается с
частями скелета и с областями
(подмышечная впадина, локтевой сгиб,
пах, коленный сгиб и т. д.). Обращается
внимание на локализацию лимфатических
регионарных узлов по ходу вен, на
отношение к мышцам артерий и вен, на
глубину их залегания.
Что
касается топографии органов, то в этом
отношении Везалий уходит далеко
вперед по сравнению со своими
предшественниками. Он точно описывает
границы легких, правильно характеризует
средостение, прослеживает взаимоотношения
пищевода, трахеи и аорты, пишет о
распространении части печени влево,
определяет отделы кишечника по областям
брюшной полости, указывает на
особенность локализации желудка.
Во
многих случаях при описании органов
Везалий тоже допускал топографо-анатомические
ошибки. Есть доля истины в словах тех
биографов Везалия, которые считают, что
он исправил много ошибок Галена, но не
исправил еще больше. Удивительно,
например, заблуждение Везалия, когда
он находит раздвоение восходящей аорты.
Может
возникнуть вопрос, понимал ли сам Везалий
прикладное значение анатомических
знаний. На этот вопрос легко ответить
утвердительно. По существу весь свой
опыт ученого и педагога Везалий посвятил
медицине. Анатомическую подготовку
он рассматривал как обязательное
условие успеха лечения.
Был
ли Везалий в действительности лечащим
врачом и в частности хирургом? Конечно,
он был врачом и, вероятно, владел
необходимой хирургической техникой. О
его деятельности как клинициста
сохранилось мало сведений. Свое отношение
к медицине, к проблемам лечения
больных Везалий раскрыл в предисловии
к руководству по анатомии. Кроме
этого, он касался клинических проблем
в статьях о венесекции и о применении
отвара хинного корня.
В
историко-медицинской литературе обычно
Везалия не считают стоящим на пути
развития хирургии. Против этого следует
возражать. Везалий был профессором
хирургии и анатомии. Он учил студентов
анатомии, подчеркивал важность этого
предмета и его непосредственное
отношение к хирургии. Через возрождение
анатомии он сделал возможным развитие
хирургии как науки.
На
секционных занятиях под руководством
Везалия изучались органы живота,
тщательно исследовались топография
брюшины, ее связки, брыжейки, сальники.
В соответствии с учением Гиппократа
считалось, что раны мозга и кишечника
смертельны. Проводя практические
занятия со студентами, Везалий всегда
указывал на то, что врач не может
отказаться лечить больного даже при
заведомо смертельных ранениях. Больному
должна быть оказана самая эффективная
помощь. Исходя из этого, он учил
студентов накладывать швы на кишечник
на трупах и ^на живых животных. Для швов
использовался тонкий шелк. Экспериментальные
разрезы наносились на кожу и внутренние
органы животных (собак, свиней).
В
трактате Везалий затрагивал многие
клинические вопросы. Так, он описывал
образование грыжевого мешка при
паховой грыже. Он ссылался на заболевания
сердца, селезенки, на гангрену конечностей.
Поразительно точно он нарисовал
картину гидроцефалии. Но полностью свои
патолого-анатомические наблюдения он
собирался обобщить в другой книге.
Говоря о гангрене голени после
травматического повреждения артерий,
Везалий напоминал: «множество Других
подобных же явлений мы проследим
подробнее в своем произведении, где
сделаем описания вскрытий, особо
пригодных для распознавания болезней
и обсуждения всего медицинского
искусства…» (т.
1, стр.
85). Как
видно, он основательно готовился к
созданию такого произведения. Вполне
возможно, что эти материалы погибли в
огне вместе с другими рукописями.
Оценивая
Везалия как клинициста, следует иметь
в виду два обстоятельства. Во-первых,
Везалий заложил фундамент научной
медицины. Анатомическими знаниями
он вооружил клинику. Повышение уровня
анатомической подготовки повело к
решительным изменениям в медицинской
практике.
На
почве анатомии Везалий хотел объединить
все отрасли медицины. Это было совершенно
необходимо, так как даже некоторые
передовые врачи того времени были
беспомощны в вопросах теории. Знаменитый
Теофраст Парацельс
(1493—1541)—новатор
в практической медицине и революционно
настроенный по отношению к современной
ему схоластике сам страдал эклектизмом
в построении теории медицины. Анатомия
вызывала у него величайшее презрение.
Он начисто отвергал изучение строения
тела, метод диссекции и создавал свою
«анатомию сущности человека», которая
доказала бы, что в „теле человека
соединились мистическим образом
3
вездесущих ингредиента: соли, сера
и ртуть. Сторонники Парацельса пытались
раскрыть анатомию тела с помощью
алхимии. Секционные занятия они
третировали как «мужицкий метод», как
недостойные упражнения итальянских
фокусников.
Не
случайно Везалий остро критиковал
медицину XVI
века. Он правильно указывал на то, что
искусство лечения пришло в упадок.
Клиническое исследование больных
приобрело уродливые формы. Логический
диагноз у постели больного подменялся
предвзятым, бездоказательным
диагнозом. Врачи не знали и не хотели
изучать анатомию костной системы, мышц,
нервов, артерий и вен. «Даже наиболее
одаренные из медиков,
— писал
Везалий,
— начали
поручать слугам то, что им полагалось
делать для больных собственноручно…
оставили за собой только назначение
лекарств и диеты при недугах особого
порядка» (т.
1, стр.
9).
Везалий
разрушает с огромной убежденностью
многие предрассудки и заблуждения.
Для восстановления славы античной
медицины, по его мнению, врачам надо
спуститься с заоблачных высот на твердую
землю, «поэтому следует всячески
внушать всем вновь вовлекаемым в
наше искусство молодым медикам, чтобы
они презирали перешептывания физиков,
а следовали бы обычаям греков и
настоятельным требованиям природы и
разума и прилагали бы к лечению и
собственную руку…» (т.
1, стр.
11).
Второе
обстоятельство, имеющее значение для
оценки клинического мышления Везалия,
— это
его конкретные высказывания о методах
лечения больных и его действия как
врача. К сожалению, последнее остается
еще невыясненным. Что же касается
принципов лечения, то Везалий твердо
стоит на единстве трех основных лечебных
мероприятий
—
лекарственной терапии, диеты и ручных
процедур. Везалий указывает (т.
1, стр.
10), что
он вовсе не предлагает «предпочесть
один метод врачевания другому». Он
с горечью отмечает отмежевание врачей
от хирургии. «Врачи к стыду своему
отстранили от себя то, что представляет
древнейшую и наиболее важную отрасль
медицины…» (т.
1, стр.
9).
Правоту
Везалия в этом отношении выразительно
подтвердил его современник великий
хирург Амбруаз Паре
(1517—1590),
в лице которого воплотился хирург —
рукодел и хирург-врач.
Доказывая
разумность врачебных действий, основанных
на анатомических и физиологических
знаниях, Везалий, конечно, заботится
в первую очередь не о прославлении
своего труда, а о защите истины. Подлинное
удовлетворение доставляет ему сознание
того, что «медицина, как и все другие
знания, начала оживать и поднимать
голову из глубочайшего мрака… но ничего
она не требует так настоятельно, как
возрождения почти вымершего знания
(анатомии)» (т.
1, стр.
13).
Вопросы
антропологии и сравнительной анатомии
в книгах Везалия. Рассмотрению этих
вопросов посвятили свои статьи Коул
(1944) и К.
Б. Юрьев
(1961). Мы
также кратко остановимся на них.
Сравнительно-анатомическое
направление в исследованиях Везалия
настойчиво требовало к себе большого
внимания. Но для специальной разработки
этого направления Везалий не имел
времени. Он использовал анатомию
животных либо для «изобличения» ошибок
Галена, либо для сравнения с анатомией
человека. Эволюционное направление
еще не было реализовано Везалием, хотя
он стремился к широкому общебиологическому
охвату проблем анатомии.
Для
основоположника сравнительной анатомии
нужно, чтобы он понимал принцип
соотношения форм. Эти принципы Везалий
еще не сформулировал. О строении целого
организма по отдельным костям он еще
не пытался составить ясного
представления. Для него было важно
отдифференцировать признаки анатомии
человека от анатомических признаков
животных.
В
труде Везалия приведены
сравнительно-анатомические рисунки,
вероятно, первые в истории морфологической
литературы.
Глубина
проникновения Везалия в проблемы
сравнительной анатомии остается еще
недостаточно выясненной.
Что
касается антропологических экскурсов
Везалия, то они в общем довольно недалеки.
Автору ближе и доступнее возрастные,
половые и индивидуальные различия в
строении тела человека, но не типовые.
Так, он описывает половые отличия таза,
часто обращает внимание на особенности
скелета ребенка, Например, он пишет
об эластичности хрящей и костей ребенка
и об «отвердении» хрящей и хрупкости
костей у старых людей. Ему известно, что
некоторые кости у детей состоят из
отдельных частей, например позвонки и
тазовые кости. Эпифизарные хрящи
наблюдаются только у молодых, а у
престарелых людей обнаруживается
зарастание швов черепа (т.
1, стр.
101).
Антропология
как таковая интересует Везалия лишь
тогда, когда он доказывает наличие чисто
человеческих признаков. Например, ему
не удается найти кость в сердце
человека. Тщательно проверив многие
препараты, он окончательно решает, что
Гален заблуждался. Окостенение
фиброзного скелета сердца наблюдается
у парнокопытных, но не у человека.
Хорошо
описаны Везалием отличительные
особенности лица человека по сравнению
с лицевым отделом головы обезьяны.
Везалий
понял значение анатомического рисунка
и приступил к созданию своего оригинального
иллюстрированного руководства. Он
считал, что включенные в книги- рисунки
«способствуют пониманию вскрытий я
представляют взору, яснее самого
понятного изложения.,.» (т.
1, стр.
.9).
Доходчивость книги, ее убедительность
определялись в значительной мере
качеством рисунков, которые должны
быть составным элементом книги.
Везалий сам работал над рисунками, а
также готовил для зарисовки большое
число анатомических препаратов. Многие
рисунки в книге символизируют живой
дух эпохи Возрождения. Мышцы
человеческого тела изображены в
динамике. Позы, в которых изображается
труп, заставляют думать о мудрости
жизни и драматизме смерти.
Анатомические
труды предшественников Везалия почти
не содержали рисунков. Низкий уровень
изобразительного искусства
средневековья, трудности воспроизведения
рисунков в рукописных книгах и
пренебрежение действительными
анатомическими знаниями, почерпнутыми
при изучении трупа,—вот
те причины, которые сделали анатомические
рисунки скорее курьезной, чем удивительной
редкостью. Исключение составляли
зарисовки скелета в различных
артикулирующих позах. Их можно было
встретить и в трудах Леонардо да Винчи
и в некоторых учебниках хирургии
(например, у Бруншвига. Страсбург,
1497), и в
книге Росси
(1496—1541),
где скелеты изображены в передней и
задней проекции.
Везалий
предложил метод графического воплощения
натуры. Великолепная проницательность
его ума сказалась и здесь. Разумеется,
и это его открытие не родилось из ничего.
Случайные анатомические зарисовки
анатомов
XIII—XVI
веков и достижения изобразительного
искусства Возрождения вполне могли
предрешить понимание познавательной
ценности анатомического рисунка.
Везалий
не просто подключил рисунок к тексту.
Иллюстрации были приняты Везалием
как составная часть его анатомического
труда. Его метод исследования предполагал
препарирование, описание и зарисовку.
Следовательно, речь шла не только об
улучшении наглядности, а о единстве
текстовой и графической характеристик,
изучаемой структуры. В книге Везалия
впервые преодолевались и технические
трудности систематического сочетания
текста и рисунков.
В
изданных Везалием «Шести таблицах»
(1538) еще
только нащупывается суть нового метода.
В числе таблиц
3 бесспорно
принадлежат художнику Калькару
(1499—1546),
земляку и другу Везалия. Это таблицы,
на которых изображен скелет человека
спереди, сзади и сбоку. Другие
3 таблицы
представляют схемы физиологических
систем по Галену. Их оформил сам Везалий,
пользуясь исходными набросками других
авторов, имена которых остались
неизвестными. Зингер
(1945)
предполагает, что это были собственные
наброски Везалия.
Лишь
один Везалий мог оценить правильность
содержания рисунка. Это важно напомнить
тем, кто считает художников главными
героями «Анатомии» Везалия, а роль
великого анатома низводит до положения
литературного комментатора рисунков.
Таким
образом, иконографическое наследие
Везалия представляет огромную ценность.
Иллюстрации Везалия —
это
достижение новой науки. Вместе с тем
это первый опыт графического воспроизведения
и репродукции натуральных препаратов.
Неограниченное число людей в различных
странах и в любое время могли изучать
одни и те же рисунки. Использование
графического метода в анатомии
окончательно дискредитировало
астрологические традиции в медицине.
СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
-
История
Медицины, под редакцией Б.Д. Петрова.
М., Медгиз, 1954г. -
Human
Anatomy, Oxford Press, 1976. -
Островерхов
Г.Е., Д.Н. Лубоцкий, Ю.М. Бомаш. Оперативная
хирургия и топографическая анатомия,
Медицина, Москва, 1972г. -
Г.
Гезер, Основы истории медицины, Казань,
1890г. -
Т.С.
Сорокина, История медицины, 2-е издание,
переработанное и дополненное. Москва,
1994 год.
24