Ошибки врачей дорого обходятся людям ошибки учителей

…и, конечно, Черемушки не подозревали, что обретают бессмертие в те грустные для них дни, когда их навсегда сметали с лица земли.

А теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр «Ракета», в котором можно посмотреть типовой художественный фильм.

— Только смотрите, чтобы к моему приходу не завелся тут кто-нибудь третий. — Не волнуйтесь, я прослежу.

— Во-о-от он мой пиджачок, во-о-от куда я его повесил… серый в ёлочку…

— Расскажи, как вы познакомились. — Это целая история! Она пришла ко мне в поликлинику… — А она что, больная, да?

У меня такое ощущение, что за эту ночь мы прожили целую жизнь…

— Мама, почему ты сидишь в коридоре? — Сторожу преступника. А он меня песнями развлекает.

Он уехал. Он ездит быстрее, чем я бегаю.

— Мне 36 лет, между прочим. — Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моем возрасте.

— Это вы Ипполита окатили? Он сейчас шел весь мокрый! — Это он мокрый от слез…

На правду нельзя обижаться, даже если она горькая.

— … А почему мама поставила чужие тарелки? — Наконец-то, вы начинаете прозревать. — А чего тут прозревать-то? Значит, вы вошли, переставили мебель, поменяли тарелки… А куда вы дели мою люстру?! — Отвезла в комиссионку! — Зачем…

Пить надо меньше! Надо меньше пить!

— Знаешь, когда люди поют? — Когда нет слуха и голоса? — Когда они счастливы!..

— Ну что вы делаете? — Ухожу. — Вы же ищете предлог, чтобы остаться. — Ищу. Не нахожу. — А я не могу найти предлог, чтоб вас задержать. Что делать?

— Я очень люблю, когда ты поешь. — Просто ты ко мне необъективно относишься. — Еще как. Еще как необъективно.

Он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут? Прекрасно!

Когда делают предложение одной женщине, не вспонимают про другую.

— Я люблю тебя. Хочу, чтоб ты стала моей женой. — Но я же вечно буду мелькать у тебя перед глазами. — Мелькай. Мне этого очень хочется.

Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье?

Я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь.

Это не дом, это проходной двор какой-то.

Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.

— Ошибки врачей дорого обходятся людям. — Да. Ошибки учителей не столь заметны, но в конечном счете они обходятся не менее дорого.

— Я не проходимец, как будто вы этого не видите. Я несчастный человек. — Как будто несчастный человек не может быть проходимцем.

За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое — очень трудно. Нельзя…

Конец новогодней ночи… завтра наступит похмелье. Пустота…

И даже после этого я не Ипполит!

Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею!

Если мы будем продвигаться такими темпами, то лично я на аэродром не попадаю.

— Ну скажи что-нибудь, ты же у нас самый сообразительный. — Я могу сказать только, что один из них Женя.

Внимание! Родился нежный и лирический тост.

Ну что вы меня всё время роняете!

Ещё одно слово — и следующая тарелка полетит вам в голову!

Галечка там, в Москве, а я на полу в Ленинграде?

Зачем вы пошли в баню? У вас что, дома ванной нет?

Поете вы действительно прекрасно, а вот готовить вы не умеете.

— Мы не будем полагаться на случай. Мы пойдем простым логическим путем. — Пойдем вместе.

— Ну вообще неслыханно, ребята! Доктор отказывается пить за здоровье!

Такие как Вы всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость — Вы не способны на безумство, Великое Вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…

И ширму нашу фамильную умыкнули…

— Куда вы меня несёте? — Навстречу твоему счастью!

— Давай с тобой взвесимся на брудершафт.

Надо уметь сдерживать свои чувства. Зачем? Не слишком ли часто мы в жизни сдерживаемся?

— Мама-а! — Мама ушла! — Чья мама ушла? — По счастью, у нас с вами разные мамы… — И они, мамы, обе ушли?

— У неё удивительное имя… Надя — Главное — редкое.

Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция…

— Ты мне руку сломаешь! — Сам сломаю, сам и починю.

— Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?!! — П-помнить д-должен… но я не п-помню…

— Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага. — Что «ага»? — Летальный исход. — А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.

— Нашлись добрые люди… Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели…

Какая гадость эта ваша заливная рыба!

Новогодняя ночь кончилась, и всё встаёт на свои места…

— О-о, тёпленькая пошла! Потрите мне спинку, пожалуйста! Ну что вам жалко, что ли? Ну, не хотите, как хотите.

Господи, как скучно мы живем! В нас пропадает дух авантюризма! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам…

Ирония судьбы или с легким паром! Цитаты

1 серия

…и, конечно, Черемушки не подозревали, что обретают бессмертие в те грустные для них дни, когда их навсегда сметали с лица Земли.

А теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр “Ракета”, в котором можно посмотреть типовой художественный фильм.

Ну, если ты хочешь вращаться, тогда, конечно, вращайся.

Замечательная идея! Что ж она мне самому в голову не пришла?

Это трусость старого холостяка.

— А от меня ты тоже убежишь? — Нет, от тебя не убежишь.

— Знаешь, когда люди поют? — Когда нет слуха и голоса?

Бывают такие случаи, когда неплохо соврать. — Но я же вечно буду мелькать у тебя перед глазами. — Мелькай. Мне этого очень хочется.

— Знаешь, мама, мне кажется, я женюсь. — Мне тоже так кажется.

— Мне 36 лет, между прочим. — Это бестактно с твоей стороны — напоминать мне о моем возрасте.

Когда делают предложение одной женщине, не вспоминают про другую.

Ничего не будет плохого, если ты Новый год встретишь чистым.

Но сам процесс мытья, который в бане выглядит, как торжественный обряд, в ванной — просто смывание грязи.

Но это вообще неслыханно, ребят: доктор отказывается пить за здоровье.

Вам-то хорошо, а я как представлю себе, что будет, если я, может быть, приду домой встречать Новый год…

— Пойдем простым логическим ходом. — Пойдем вместе.

Женя летит в Ленинград на собственную свадьбу, и он сам бы об этом сказал, если бы его не развезло от усталости.

— Куда вы меня несете? — Навстречу твоему счастью.

— Где я? — Там же, где и я. — А я где? — В аэропорту.

— Это неслыханно! Что вы здесь делаете? — Я тут… спим.

Объясните, наконец, почему ваша невеста придет искать вас у меня дома!

— Чья мама ушла? — По счастью, у нас с вами разные мамы.

— Мне кажется, один из нас сумасшедший. — Я догадываюсь, кто.

Значит, Галечка сейчас в Москве, а я на полу в Ленинграде?!

О Господи! Хоть бы я улетел в какой-нибудь другой город!

— И его по ошибке запихнули в самолет. — Из бани? — Нет. В бане нет самолета.

Так. Он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут? Прекрасно!

Почему вы меня все время роняете?

Не надо меня больше толкать, толкачи какие-то.

— Этот тип противен мне так же, как и тебе. — Ну, конечно, я сам себе противен.

Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первый.

— Я очень люблю, когда ты поешь. — Просто ты ко мне необъективно относишься. — Еще как. Еще как необъективно.

— Мне кажется, нам наконец пора покончить с нашим холостяцким положением. Как ты на это смотришь? — Я смотрю на это с удовольствием.

Извините, я постеснялся открыть своим ключом.

— Что вы делали в самолете? — В самолете я летел. Спя.

— Что вы ему сказали? — Правду.

Он уехал. Он ездит быстрее, чем я бегаю.

Я вас ненавижу. Вы сломали мне жизнь.

Ты в Ленинграде? Спасибо, что хоть позвонил.

— Ну, вот, кажется, и все. У меня нет невесты. — Ничего. Найдете другую.

Провались она пропадом, квартира ваша вместе с вами и вашим Отеллой.

Еще одно слово, и следующая тарелка полетит к вам в голову.

Это Ипполит! Прыгайте с балкона.

— Я не проходимец, как будто вы этого не видите. Я несчастный человек. — Как будто несчастный человек не может быть проходимцем.

— Я пытаюсь учить их думать. Хоть самую малость. — А чему они вас учат? — Наверное, тому же самому.

— Ошибки врачей дорого обходятся людям. — Да. Ошибки учителей не столь заметны, но в конечном счете они обходятся не менее дорого.

2 серия

Вызови такси, и пусть катится. До аэродрома.

Надя — замечательная женщина. Как человек.

Надя умна. Она готовит прекрасно. Я ел!

— А почему это, интересно, ты называешь меня на “ты”? — Потому что ты побежденный.

— У меня до самолета уйма времени. — А у меня вообще выходной день.

А у вас ботиночки на тонкой подошве. Так что умрем рядом.

А жизнь нельзя подогнать под выверенную схему.

— Зачем вы пошли в баню? У вас что, дома ванной нету? — Вам этого не понять.

— Вы замужем? — Ну, какое это имеет значение? — Значит, не замужем.

Извините ради Бога, я у вас портфель забыл, с веником.

— Ну что вы делаете? — Ухожу. — Вы же ищете предлог, чтобы остаться. — Ищу. Не нахожу. — А я не могу найти предлог, чтоб вас задержать. Что делать?

“Если у вас нету тети”. Исполняет… В общем, ария московского гостя.

— Я врал. Я вру. — Всегда? — Почти?

— Ну ладно. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете. — Спасибо.

— Вы не рассердитесь? — Постараюсь.

Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.

— Вы никогда не были замужем? — Была. Наполовину.

— Пойду варить кофе. С удовольствием. — Почему вы? — Потому что поете вы хорошо. А готовить не умеете.

Ты потом его побьешь. Рассказывай.

Это не дом, это проходной двор какой-то.

— Ты ведешь себя бесцеремонно. По-моему, я тебя не приглашала. — В чем же дело? Пригласи.

Ага, он уже бреется моей бритвой!

Я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь.

— Вообще-то не на стоянке я не сажаю. — С Новым годом! — Ну ладно, куда ехать? — Понятия не имею.

— Мама, почему ты сидишь в коридоре? — Сторожу преступника. А он меня песнями развлекает.

— Смотри, Надежда, чтоб к моему возвращению не завелся здесь кто-нибудь третий. — Этого я не допущу.

Ребята, а это я ломаю дверь.

— Я тебя в первый раз в таком виде вижу. — А я именно первый раз в таком виде. И я себя в первый раз в таком виде вижу.

Нашлись люди, нашлись. Приютили, подогрели, обобрали… Подобрали, обогрели.

Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье?

Какая гадость! Какая гадость эта ваша заливная рыба!

— Я на следующий Новый год обязательно пойду в баню. — Зачем же ждать целый год?

Если он явится еще раз, он подожжет дом.

— Это вы Ипполита окатили? Он сейчас шел весь мокрый. — Это он мокрый от слез.

Не слишком ли часто в жизни мы сдерживаемся?

У меня такое ощущение, что за эту ночь мы прожили целую жизнь.

Новое в блогах

Скоро народ сядет за столы, хотя до Рождества еще неделя… Но так с Петра Первого повелось, да и последующие календарные пертурбации – все перетасовали. И вот в мире, где все смешалось, как в доме Облонских, где все «не в той последовательности», скоро – праздник. Какой? Ну тут уж лишь бы был повод…

Запланированные салаты, застолье и зрелища. Среди которых, конечно, ты не преминешь, включить что-то старое. Ну или хотя бы припомнить, «что было раньше», когда было уж точно лучше.

Вот эта картина, где «не та» встречает «не того», как страна твоя столкнулась с «не ее властью». Как женщина, как ребенок, надеявшаяся, что «только небо, только ветер, только радость впереди», обнаружила – что пришедший вышел за нее только из-за приданого, только из-за ее запасов. Что любовью тут и не пахнет. И в первый же день – вместо неба и ветра – избиение и горечь, до синяков, которые приходится на работе скрывать от всех… «Курск» и продажа его последствий, который «просто утонул»… Как он очутился-то рядом?

«Предположим, вы не помните, как попали в самолет, но, как вышли оттуда, вы должны были помнить? Да! Помнить должен. Но не помню». Как-то так… Сказали вот так, именно под Новый год, что вот тебе – преемник, и все…

Дальше долгих 18 лет «совместной жизни». В которых – каждый день все отчетливее понимание, что «так нельзя». Но куда уходить? К кому? Страшно… Хотя это – единственно возможный выход при возникновении этого нескончаемого бытового насилия. Опостылела… – на тебе повышение пенсионного возраста… Реформа, которая открыла глаза многим, наконец-то, что «так больше жить нельзя». И что не бывает этого вот ипполитовского «запрограммированного, ожидаемого, запланированного счастья»… О котором, так долго и упорно говорили теперь уж не большевики, а другие партийцы (особенно о подъеме экономики и вхождении в тройки-пятерки экономик мира)…

Неа. Даже уже не ждем-с… Вместо этого – другие блюда… Какая гадость, какая гадость… Эта ваша пенсионная реформа… Вот тут попали в точку – вошли в пятерку, а то и в тройку самых злостно относящихся к населению режимов. Где-то между Габоном и Гаити… Между людоедами и садистами…

Но пока что все остается на местах… Пока что все обращают внимание на то, какую еще «заливную рыбу» приготовит очередной повар в этой «адской кухне», поделенной между силовиками и «жигными котами».

Охохо… Ну неужто надо напиться, разбить машину, потерять все, чтоб понять, что «как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости»…

Перестали жить дома, как хозяева. Перестали надеяться, что можно все изменить. Перестали любить…

Любовь – единственное, что человек не сможет подделать. Прекрасно зная, что ее лицемерные имитации – ею не являются… Но вот ее-то украли у вас не с пенсией, не с квиточками ЖКХ… Ее ты отдал сам, «на растерзание тирану»… Который понюхав воротник, выдавливает ее, химическую слезу, нашатырную, чтоб снова пользоваться тобой, дорогая для него страна тем, что даешь ему возможности – обладать доступами к твоим ресурсам…

Вот этого не надо было делать. Поскольку, когда человек любит по-настоящему – не себя конечно, не «тихо сам с собою», а окружающее – народ свой, историю его, веру, образ жизни – тогда он начинает творить восхитительные дела, выглядящие глупостями. Конечно, такие как движение к освобождению страны, стремление к правде… Начинает находить таких же и радоваться… Начинает соблюдать традиции… Не те, что в телевизионном календаре, когда «каждый год 31 декабря, мы с друзьями»…

Есть традиции исторические: каждые лет этак четыреста… Мы, народ, с друзьями, испытывая очередное нашествие и иго… – ну и так далее… смотри Татищева или Гумилева, что из нашей истории тебе по душе – о традиции избавления от ига…

Оказывается – все просто – не надо жить с тираном и террористом, захватившим твой дом. Надо жить без него, даже впоследствии и не вспоминая весь это кошмар нудной ежедневной рутины, который был при нем.

У нас есть другая – и у нее восхитительное имя, а главное редкое – Любовь… С нею ничего не страшно – можно горы своротить… И у нее не лицо «китайского варианта», и у нее не замашки «западной или американской мечты», У нее все свое, родное…

Так сколько еще можно медлить-то? «Вы что, обиделись? Не обижайтесь, это же правда. А на правду нельзя обижаться, даже если она горькая».

Так что – желание жить по-человечески, правильное. Чтоб все было правильно, как надо. Естественно. Совет да любовь. Венчание. И долгая совместная жизнь… Не надо вот так, за первого подсунутого «преемника». Обманет.

Обещали прекрасную жизнь те, кто оценивал «болезни общества», дескать и то у нас не так, и социальная защита какая-то отсталая, все это бесплатное образование и медицина – мешали кому-то. А лекарство рынка и права, они распрекрасные, заморские, такие все красиво упакованные… Все эти докторишки, «излечившие» наше общество уже почти что не до смерти. Опять же, как известно, «ошибки врачей дорого обходятся. Ошибки учителей менее заметны, но, в конечном счете, они обходятся не менее дорого».

А эти нынешние, кремлевские егэшные учителя-коучи сейчас – в-основном, опять с заморскими рецептами… Так что смотри… Рецепт же простой… Повторю… Каждые четыреста лет мы с друзьями… Ну и так далее… И жить потом надо – только с тем, кто «не по хорошу мил, а по милу хорош»…

Ну и напоследок, у нас же железная логика, и мы никогда не пьянеем: «Сегодня, в последний вечер старого года, я намерен поставить вопрос ребром. Мне кажется, что нам пора покончить с холостым положением». То есть хватит этого дурного сожительства с социальным террором и всем сбродом, который его устроил…

Ну и за ту родную, русскую власть – пусть она «вечно будет мелькать у тебя перед глазами»… – Мелькай. Мне этого очень хочется… Именно так, вечно… С Богом!