Пакт молотова риббентропа ошибка или нет

В августе 1939 года Альфредо Кинделан, бывший командующий военно-воздушными силами испанских националистов, тесно сотрудничавший с нацистским легионом «Кондор», с некоторым недоумением сказал Серрано Суньеру, фактическому второму лицу во франкистской политической иерархии и свояку самого каудильо: «Странно, что теперь мы с русскими — союзники».

Речь шла о пакте Молотова — Риббентропа.

Да, благодаря этому документу Сталин становился не только союзником гитлеровской Германии, но и франкистской Испании. А ведь с франкистами только-только закончили сражаться его солдаты, летчики, журналисты, которых он немедленно по возвращении в СССР принялся в индустриальных масштабах сажать и расстреливать. Мало того, Иосиф Виссарионович становился союзником Бенито Амилькаре Андреа Муссолини.

Владимир Путин, встретившись с Ангелой Меркель, сказал: «…когда Советский Союз понял, что его оставляют один на один с гитлеровской Германией, он предпринял шаги, направленные на то, чтобы не допустить прямого столкновения, и был подписан этот пакт Молотова — Риббентропа. В этом смысле я разделяю мнение нашего министра культуры о том, что смысл для обеспечения безопасности Советского Союза в этом пакте был».

Геостратегически с помощью пакта и секретных протоколов Сталин, вопреки мысли, высказанной президентом РФ в присутствии Kanzlerin, которая при этих словах едва справилась с лицом, не выигрывал ничего.

Время для лучшей подготовки к большой войне выигрывал не советский тиран, а Гитлер, получивший возможность с легкостью покончить с разделенной Польшей и сохранить живую (и не только) силу. Не говоря уже о том, что генералиссимус хотел построить на территории Польши «буфер», а получил общую границу с Гитлером, что тоже облегчало нацистам решение задачи глубины и скорости продвижения по территории СССР.

Трагедия Катыни — прямое следствие пакта. Будем менять отношение и к Катыни? Пытаться «понять» интересы «безопасности»?

Вообще Польша, если судить по словам Путина, — не субъект истории и политики, а какой-то объект «пилежа» между старшими товарищами. Может показаться странным, но у Польши в 1939-м существовали, равно как и в 2015 году тоже существуют интересы «обеспечения безопасности».

Первые месяцы Великой Отечественной, известные как «катастрофа 1941 года», — результат недальновидности Сталина, которую пытается объяснить Путин (почему-то вслед за великим стратегом земли русской и первым ее лейб-историком министром культуры Мединским).

О том, как Сталин относился к многочисленным достоверным донесениям о планах Гитлера начать войну против СССР, как он «исчез с радаров» в первые дни войны, как к нему явились соратники, а он решил, что они пришли его арестовывать за беспомощность и бездействие, — обо всем этом и напоминать-то неловко.

И тем не менее президент находит оправдания пакту — причем делает это второй раз.

Но одно дело рассуждать об этом сюжете, встречаясь с «молодыми историками», чьи научные репутации после той исторической же встречи оказались под большим вопросом, и совсем другое — сделать такое заявление при Меркель, которая нашла в себе такт и политическую мудрость приехать в Москву поздравить российский народ с Днем Победы и принести извинения за фашистскую Германию.

Может быть, и ее визави стоило в своем выступлении напомнить о тех страданиях, которые перенес российский народ, а также народы Украины, Кавказа, Крыма, СНГ и Балтии в эпоху сталинского правления, о бесчисленных жертвах ГУЛАГа, о Смерше, о том, что не берегли солдат, о стратегических ошибках, а не только лишь восхвалять Сталина, да еще в столь дипломатически деликатной ситуации?

Или стоило в эти дни напомнить первые и последние повинные слова генералиссимуса в его знаменитом тосте «За русский народ» 24 мая 1945 года — льстивом, с элементами непрошедшего испуга, который потом отольется фронтовикам, в том числе и в забвении Дня Победы, начиная с 1948 года: «Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства, и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии».

Летчик штурмовой авиации Александр Зиновьев, впоследствии знаменитый советский философ, в те дни по этому поводу написал крамольные стихи: «Ликованием вмиг переполнился зал… / А истерзанный русский народ / Умиления слезы с восторгом лизал, / Все грехи отпустив ему наперед».

Сталин до определенной степени боялся своего народа. Боялся, что он снесет его, и прежде всего за трагическую ошибку и роковое решение — пакт Молотова — Риббентропа.

Сталин твердо знал, что не он победил в войне, а вопреки ему в войне победил народ.

И это знание заставило его быть еще более жестким к народу в послевоенное время. Народу, для которого война стала временем относительной свободы, спровоцировавшим иллюзии возможной либерализации режима после Победы.

Пакт и секретные протоколы к нему были для Сталина «коктейлем Молотова — Риббентропа», на котором тиран подорвался. И он начал сажать с удвоенной энергией, потому что мстил тем людям, кто спас его от позора, но и помнил его позор.

Одним из чисто военных следствий пакта и сопутствовавшего ему присоединения прибалтийских республик стало чрезвычайно быстрое продвижение немецко-фашистских войск на восток и северо-восток: то, что задумывалось Сталиным как «буфер», стало почти свободным коридором.

Не говоря уже о том, что в результате попытки «буферизации» Финляндии в 1939-м СССР опять же проиграл геостратегически: после объявления Германией войны Советскому Союзу финны начали так называемую «войну-продолжение». Не будь зимней кампании 1939-го, у Гитлера не было бы оснований 22 июня 1941 года заявить в своем радиообращении, что он борется с большевиками и на берегах Северного Ледовитого океана «в союзе (im Bunde) со своими финскими товарищами».

Эта скорость продвижения вермахта географически, политически, геостратегически была подготовлена именно пактом Молотова — Риббентропа и попытками «финляндизации» и большевизации Прибалтики. Блокада Ленинграда началась уже 8 сентября 1941-го, а в Ленинградской области немцы были в начале июля.

Сейчас многие привносят личное в размышления о Победе и войне. Так вот сестра моей бабушки, для определенных товарищей даже специально назову ее имя полностью — Генриетта Герасимовна Кац-Каган, безмерно дорогой и близкий мне человек, пережила блокаду, но потеряла двоих маленьких детей и мужа (попутно погиб на Курской дуге ее племянник, мой дядя, а муж ее сестры, то есть мой дед, умер в ГУЛАГе). Вот она считала, что между пактом Молотова — Риббентропа и блокадой Ленинграда есть прямая связь, и написала очень простые, но горькие и гневные стихи, запомнившиеся мне с детства. Они начинались со слов:

«Ценою фактов, страшных фактов, пришлось узнать нам силу пактов».

Эту связь понимали и люди из окружения Франко, с которых мы начали наш рассказ о последствиях отечественного пактостроения. И даже сам Франко, который, как утверждали современники, особым умом не отличался. Он отдавал должное стратегической логике Гитлера, догадываясь еще в 1939 году, что тот начнет войну против СССР. Каудильо, сохранив вооруженный нейтралитет, послал на ту войну свою «голубую дивизию», присягнувшую, благодаря хитрости Суньера, не фюреру, а борьбе с коммунизмом. Division Azul тоже отличилась под Ленинградом…

Договор, прекративший свое действие 76 лет назад (22 июня 1941 г.), до сих пор находится на передовых рубежах Большой политики. Каждая годовщина его подписания уже традиционно отмечается всем «прогрессивным человечеством» как одна из самых скорбных дат всемирной истории.

В Соединенных Штатах и Канаде 23 августа – это день Черной ленты. В Евросоюзе – Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма. Власти Грузии, Молдовы и Украины в этот день с особым рвением рассказывают подведомственным народам о тех неисчислимых бедах, которые они претерпели из-за Пакта Молотова-Риббентропа. В России все либеральные СМИ и общественные деятели в преддверии 23 августа спешат напомнить гражданам о «позорном» Пакте и в очередной раз призвать народ к покаянию.

Из тысяч и тысяч международных договоров, заключенных за многовековую историю дипломатии, подобной «чести» в современном мире не удостоился ни один. Вполне естественно возникает вопрос: в чем причина столь особого отношения к пакту Молотова-Риббентропа? Самый распространенный вариант ответа: Пакт исключителен по преступности содержания и катастрофичности последствий. Именно поэтому «борцы за все хорошее против всего плохого» считают своим долгом постоянно напоминать людям и странам о зловещем Договоре, чтобы такое больше никогда не могло повториться.

Но есть и другое объяснение: Пакт нанес сокрушительный удар по жизненным интересам внешних и внутренних врагов России. Отсюда и их ненависть к нему, как к символу стратегического поражения.

Конечно пропагандистская машина Запада, постсоветских этнократий и отечественных либералов уже которое десятилетие доказывает нам, что правильным является исключительно первый вариант ответа. Но опыт учит: верить на слово либералу – непростительное легкомыслие. Поэтому давайте попробуем разобраться и выяснить причину ненависти к Пакту у преданных идеалам свободы и демократии государств, а также примкнувшей к ним российской либеральной общественности. Обвинения в адрес Пакта хорошо известны: он привел к началу Второй мировой войны («пакт войны»), он грубо и цинично попрал все нормы морали и международного права. Пойдем по пунктам.

Пакт войны

«23 августа 1939 года нацистская Германия под руководством Гитлера и Советский Союз под руководством Сталина подписали пакт, изменивший историю и положивший начало самой безжалостной войне в истории человечества» (Еврокомиссар по вопросам юстиции Вивьен Рединг).

«Пакт Риббентропа-Молотова от 23 августа 1939 года, заключенный между двумя тоталитарными режимами – коммунистическим Советским Союзом и нацистской Германией, привел к взрыву 1 сентября Второй мировой войны» (Совместная Декларация Памяти и Солидарности Сейма Республики Польша и Верховной Рады Украины).

«Если бы пакта Молотова-Риббентропа не было, то есть большие сомнения, что Гитлер решился бы напасть на Польшу» (Николай Сванидзе).

«Этой войны, этой страшнейшей драмы не было бы, если бы не пакт Молотова-Риббентропа … если бы решение Сталина было иным, Гитлер вообще не начал бы войну» (Антони Мачеревич, министр обороны Польши).

Подобных высказываний за последние годы накопилось множество.

Читая их, просто поражаешься, насколько всемогущ был товарищ Сталин. От одного его слова зависело – быть или не быть Второй мировой войне. Отказался бы Сталин от договора с Германией, и Гитлеру пришлось распустить вермахт, а «белокурым бестиям» с прочим «истинным арийцам» всю жизнь мирно пить баварское пиво.

Японские самураи прекратили бы войну в Китае, а вместо удара по Перл-Харбору занялись рисоводством. Версальская система с мировой гегемонией Британской империи осталась бы незыблемой по сей день. Ну, а американцы так и сидели бы в гордой изоляции за морями-океанами, даже не пытаясь облагодетельствовать собой весь мир. Вот, какова сила слова товарища Сталина.

Если же говорить серьезно, то каждому нормальному человеку хорошо известно, что и Вторая мировая война, и Первая мировая, и Наполеоновские войны были порождены борьбой западных стран за передел мира, борьбой за господство над ним. Сначала борьбой Франции против Великобритании, потом Второго, а следом уже и Третьего рейха против все той же Британской империи. Черчилль в 1936 г., объясняя неизбежность скорого столкновения с Германией, предельно откровенно сформулировал главный закон англосаксонской политики: «На протяжении 400 лет внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять сильнейшей, самой агрессивной, самой влиятельной державе на континенте. … Политика Англии совершенно не считается с тем, какая именно страна стремится к господству в Европе. … Не следует бояться, что нас могут обвинить в профранцузской или антигерманской позиции. Если бы обстоятельства изменились, мы в такой же мере могли бы занимать прогермапскую или антифранцузскую позицию. Это закон государственной политики, которую мы проводим, а не просто целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями или антипатиями или же какими-то другими чувствами».

Отменить эту многовековую борьбу внутри цивилизации Запада, в которую в ХХ в. вовлекался уже весь мир, не было под силу слову ни Александра I, ни Николая II, ни Сталина.

Пакт Молотова-Риббентропа, по точному определению Натальи Нарочницкой, «изменил расписание Второй мировой войны», смешав карты британской политики.

Но он, в принципе, не мог ни запустить, ни остановить маховик конфликта между Великобританией и Германией. Подобно тому, как Тильзитские и Эрфуртские договоры не могли предотвратить «грозу двенадцатого года» и прекратить схватку Франции с Британией. А соглашение Николая II с Вильгельмом II в Бьорке – остановить скатывание мира к Первой мировой войне.

Такова реальность. Что же касается заявлений о «Пакте войны», то их авторы не историческими изысканиями занимаются, а политикой и пропагандой. Сейчас уже совершенно очевидно, что наши бывшие союзники и бывшие противники, вместе с доморощенной «пятой колонной» взяли курс на пересмотр истории Второй мировой войны. Их цель – перевести Россию из разряда государств-победителей в разряд потерпевших поражение государств-агрессоров, со всеми вытекающими из этого последствиями. Отсюда и бредовые заявления о «Пакте войны». Законы пропаганды гласят — тысячи раз произнесенная ложь через какое-то время начинает восприниматься обществом как само собой разумеющаяся очевидность. Член правления «Мемориала» (иностранного агента) Ян Рачинский даже и не скрывает, что их задача – превратить утверждение о равной ответственности СССР и Германии за мировую бойню «в банальность». Но это «их» цели и задачи.

Преступный сговор

«Трудно представить еще более грубый и преступный заговор против мира и суверенитета государств» (Инесис Фелдманис, главный официозный историк Латвии).

Надо отдать должное внешним и внутренним врагам России, трактовка Пакта Молотова-Риббентропа как преступного сговора двух тоталитарных «империй зла», в отличие от трактовки «Пакт войны», уже прочно вошла в общественное сознание и действительно многими воспринимается как банальность. Но обвинения в преступлении должны опираться не на эмоциональные характеристики, а на указание конкретных норм международного права, которые попрал («преступил») советско-германский договор. А вот их-то, за все годы демонизации Пакта никто обнаружить так не смог. Ни одной!

Сам Договор о ненападении с юридической точки зрения абсолютно безупречен. Да, советское руководство, как, кстати, и британское, прекрасно знало о готовящемся нападении Германии на Польшу. Однако не существовало ни одной нормы международного права, обязывающей СССР в этом случае отказываться от нейтралитета и вступать в войну на польской стороне. Тем более что Польша, во-первых, была врагом Советского Союза, а во-вторых, в преддверии заключения Пакта официально отказалась принимать от России гарантии своей безопасности.

Секретные протоколы к Договору, которыми в последние тридцать лет разве что детей не пугали, – стандартная практика дипломатии с древнейших времен и по сей день.

Напомню, при Бараке Обаме Россия и США заключили соглашение по Сирии, значительная часть которого по настоянию американской стороны была засекречена. Прогрессивная общественность даже не шелохнулась. Почему мы должны считать, что позволенное Обаме является преступным для Сталина?

Не будучи противоправными по форме Секретные протоколы не были таковыми и по содержанию. В организованном Александром Яковлевым (главным архитектором развала Советского Союза) Постановлении Съезда народных депутатов СССР, заклеймившем Пакт Молотова-Риббентропа, утверждалось, что Секретные протоколы, разграничивая сферы интересов СССР и Германии, «находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран». Однако все это откровенная ложь.

Не существовало, как и не существует сейчас, никаких норм международного права, запрещающих государствам разграничивать сферы своих интересов. Более того, запрет на подобное разграничение фактически означал бы обязанность стран противодействовать друг другу на территории третьих государств, с соответствующими последствиями для международной безопасности. Конечно, «маленьким, но гордым» странам, приноровившимся ловить рыбку в мутной водице противостояния великих держав, подобный запрет был бы крайне выгоден, но не следует путать их интересы с международным правом. Поэтому сам принцип разграничения «сфер интересов», примененный в Пакте Молотова-Риббентропа, не является противоправным и, следовательно, преступным.

Ни в коей мере разграничение «сфер интересов» не противоречит и закрепленному в международном праве принципу суверенного равенства всех государств. Пакт не содержал никаких решений, обязательных для исполнения третьими странами. Иначе, зачем их делать секретными для будущих исполнителей? Широко распространенное обвинение, что по Секретным протоколам Гитлер передал Сталину Прибалтику, Восточную Польшу и Бессарабию – чистой воды демагогия. Гитлер, в принципе, даже при всем желании, не мог отдать того, что ему не принадлежало.

Да, Пакт лишил Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву и Румынию возможности использовать Германию против СССР. Поэтому они и кричат истошно о попрании их суверенных прав. Но Германия – тоже суверенная и независимая страна. Она совершенно не обязана была служить интересам государств-лимитрофов. Не было ни одной нормы международного права и ни одного международного договора, которые обязывали бы Германию противодействовать восстановлению территориальной целостности нашей страны. Как не существовало ни одной такой нормы, запрещающей нам возвращать отторгнутые у нее территории. В противном случае придется признать противоправным, следовательно, преступным возвращение Францией Эльзаса и Лотарингии, восстановление территориальной целостности Германии или Вьетнама.

Собственно Договор о ненападении в открытой его части содержал обязательство СССР сохранять нейтралитет по отношению к Германии независимо от ее столкновений с третьими странами, Секретные же протоколы к Договору, в свою очередь, оформили обязательство Германии не вмешиваться в дела СССР на европейской части постимперского пространства. Ничего более. Утрируя, договор банка и торговца семечками у его входа: первый обязуется не торговать семечками, второй не одалживать деньги клиентам банка.

«Прогрессивному человечеству», якобы столь озабоченному противоправностью Пакта Молотова-Риббентропа, можно только посоветовать призвать к покаянию США и Великобританию, которые в 1944 г. не «сферы интересов» в третьих странах разделили, а разделили между собой богатства этих самых третьих стран. «Персидская нефть ваша. Нефть Ирака и Кувейта мы поделим. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша» (Франклин Рузвельт послу Великобритании лорду Галифаксу, 18 февраля 1944 г.). ПАСЕ, ОБСЕ, Конгресс США и далее по списку, напринимавшие горы резолюций в осуждение мифической преступности Пакта Молотова-Риббентропа, об этом реальном преступном сговоре даже и не вспоминают.

Аморальный Пакт

Тезис о безнравственности Пакта Молотова-Риббентропа вбит в общественное сознание еще более прочно, чем тезис о его преступности. Об аморальности Пакта почти единодушно говорят и политики, и историки, правда, опять-таки, не отягощая себя обоснованием причин подобной оценки. Обычно все сводится к патетическим заявлениям о том, что не стыдиться договора с Гитлером могут лишь бессовестные люди. Однако и здесь мы имеем дело с сознательной и циничной демагогией.

До 22 июня 1941 года для СССР Гитлер – легитимный глава одной из великих европейских держав. Потенциальный противник и даже вероятный? Несомненно. Но потенциальными противниками и даже весьма вероятными на тот момент для нашей страны были и Франция с Великобританией. Достаточно вспомнить, как в 1940 г. они готовили удар по СССР, чтобы придать начавшейся мировой войне характер общеевропейского «крестового похода против большевизма», дабы хоть таким способом принудить Третий рейх пойти на Восток и тем самым спасти от краха разработанный британскими стратегами сценарий войны.

Нацистские преступления на момент подписания Пакта еще не были совершены. Да, к тому времени Третий рейх произвел аншлюс Австрии и захватил Чехию. Практически бескровно. Американская же агрессия в Ираке привела к гибели сотен тысяч мирных жителей. Гитлер собирался напасть на Польшу, но Трамп угрожает войной Северной Корее. Следует ли из этого, что любой договор, подписанный с Соединенными Штатами, по определению аморален?

В Третьем рейхе существовала открытая, закрепленная на законодательном уровне, дискриминация еврейского населения. Но столь же открытая и законодательно закрепленная тотальная дискриминация негритянского населения была в то время в Соединенных Штатах. Это не было и не могло быть препятствием для взаимодействия Сталина с президентом расистского государства Рузвельтом. Лагеря смерти и все, что связано с попыткой «окончательного решения еврейского вопроса», все это было в будущем.

Человеконенавистнический характер национал-социалистической идеологии Третьего рейха также не делает договор с этой страной преступным и аморальным. Либеральный глобализм совершенно правомерно рассматривать, как одну из разновидностей человеконенавистнической идеологии. Из чего вовсе не следует, что нельзя заключать договоры с Франсуа Макроном или Ангелой Меркель. Свое отношение к этому вопросу Сталин предельно четко сформулировал в беседе с министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока: «Какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств».

Поэтому давно пора признать, что стремление объявить Пакт Молотова-Риббентропа безнравственным сговором является ничем иным, как сожалением о том, что Сталин отказался ставить чужие интересы выше интересов своей страны, выше интересов безопасности Советского Союза.

Причем неважно, какие именно интересы – мирового коммунистического движения, интересы борьбы с нацизмом или интересы демократии.

Как видим, все тиражируемые обвинения в адрес Пакта Молотова-Риббентропа («Пакт войны», преступный и аморальный сговор с Третьим рейхом) в историческом, правовом и нравственном плане абсолютно несостоятельны. Причем, очевидно несостоятельны. Но откуда же тогда такая совершенно искренняя, неподдельная ненависть к Пакту на Западе, в постсоветских этнократиях и у либерального сообщества России? Давайте и здесь попробуем разобраться по порядку.

Запад

«Договор поменял расписание неизбежной войны, а, следовательно, послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы – там уже был СССР. Пакт Молотова-Риббентропа 1939 года – является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, вот почему его демонизируют» (Наталия Нарочницкая).

А англосаксы, как известно, уже более полувека определяют позицию Запада в целом по всем ключевым проблемам.

К этому следует добавить, что с помощью Пакта Молотова-Риббентропа Советская Россия вернула себе Выборг, Прибалтику, Западную Белоруссию, Западную Украину и Бессарабию, отторгнутые от нашей страны в период краха Российской империи.

Шок Запада от возвращения одного только Крыма лучше всего объясняет, почему западных политиков до сих пор «трясет» при одном воспоминании о Пакте Молотова-Риббентропа.

Постсоветские этнократии

Все лимитрофные государства и в начале ХХ века, и в его конце обретали независимость исключительно в результате кризиса российской государственности (сначала Российской империи, затем Советского Союза). Роль форпоста западной цивилизации в противостоянии с Россией они до сих пор считают главной гарантией своего существования. В августе 1939 г. Небо упало на Землю, мир перевернулся. Еще бы, не стало единого фронта Запада против России. Одна из великих держав – Германия – признала постимперское пространство зоной интересов СССР, а затем (лиха беда начало) в Ялте это были вынуждены сделать и Великобритания с Америкой. Столпам Запада на какое-то время взаимодействие с Советским Союзом оказалось жизненно необходимо, а про «маленьких, но гордых» они временно забыли. Поэтому Пакт Молотова-Риббентропа для всех лимитрофов до сих пор является символом всего самого худшего, что с ними может случиться, символом призрачности их существования. Отсюда и их истерики по поводу «нового Пакта Молотова-Риббентропа» при любом самом незначительном признаке улучшения отношений России со странами Запада, в первую очередь с Германией.

Либеральная общественность

Проще всего отношение либерального сообщества России к Пакту объяснить стремлением угодить Западу, привычкой «шакалить у посольств» и любовью к иностранным грантам. Однако полагаю, что они бы все это писали/говорили и на общественных началах, хотя за гонорары «зеленью», конечно, делать такое сподручнее.

Еще Достоевский предельно четко сформулировал кредо «бесов» (тогда выступавших под вывеской «социалисты», сейчас – «либералы»): «Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш».

Лишь в духовно разложившемся обществе «иванов, не помнящих родства» они – как рыба в воде. Отсюда их столь искренняя любовь к 20-м и 90-м годам прошлого столетия – периодам политического и нравственного распада страны, периодам открытого глумления над самыми героическими страницами русской истории. Отсюда, кстати, порой кажущаяся неадекватной реакция либералов на возвращение Крыма. Конфликт с Западом и исчезновение импортных деликатесов – все это вторично. Главное в другом — «счастье было так близко, так возможно». Собственность «прихватизировали», патриотизм превратили в ругательство, слово «русский» употребляли исключительно в сочетаниях «русский фашизм» и «русская мафия». И тут, нате вам, возвращение Крыма, и патриотизм, как национальная идея.

Причем, все это уже второй раз за неполные сто лет. Только в «благословенные» 20-е годы у «пламенных революционеров» («бесов» того времени) появилась возможность при вынесении приговора писать: «расстрелять как патриота и контрреволюционера». Только вчера при взрыве храма Христа Спасителя радостно скакали и кричали: «Задерем подол матушке-России». Одним словом, только-только утвердилась надежда на свое светлое будущее в экспроприированных арбатских квартирах и на подмосковных дачах ликвидированной «контры», как мир вдруг начал рушиться. Государственные интересы и патриотизм объявили высшей ценностью. И Пакт Молотова-Риббентропа стал для них одним из самых наглядных и зримых доказательств катастрофы. У Василия Гроссмана, провозглашенного либералами «великим русским писателем», были все основания горько жаловаться: «Мог ли думать Ленин, что, основав Коммунистический Интернационал и провозглашая лозунг мировой революции, провозглашая „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, он готовил почву для невиданного в истории роста принципа национального суверенитета? … Русское рабство и на этот раз оказалось непобедимо».

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что у Запада, постсоветских этнократий и российских либералов есть все основания ненавидеть Пакт Молотова-Риббентропа, считать его воплощением зла. Для них он, действительно, является символом стратегического поражения. Их позиция понятна, логична, в полной мере соответствует их интересам и не вызывает вопросов. Вопрос вызывает другое – до каких пор в оценке Пакта Молотова-Риббентропа мы будем руководствоваться отношением к нему внешних и внутренних врагов России?

Был ли Пакт Молотова – Риббентропа великой ошибкой?

 Пакт Молотова-Риббентропа был подписан 23 августа 1939 года. С момента подписания прошло уже больше 80 лет, но споры о целесообразности такого мирного договора не утихают и по сей день.

Фактически мирный договор был расторгнуть сразу после нападения Германии на СССР, но даже сейчас историки пытаются проанализировать причины его подписания и последствия. Некоторые видят в пакте преступление против человечества, а другие считают его необходимостью. Зачем нужен был документ, подписанный 23 августа, если 1 сентября уже началась Вторая Мировая Война?

Суть пакта

Соглашение было подписано главами ведомств иностранных дел, от Германии представителем был Иоахим Риббентроп, Советский Союз представлял Вячеслав Молотов. Положения пакта гарантировали мир между Германией и СССР и включали обязательство, по которому ни одно из государств не может вступить в союз с врагами другой страны и не поможет им.

<ins id=»mailru_ad_710877_1643696387993″ class=»TargetAd-target-0-2-228 mrg-tag» data-ad-client=»ad-710877″ data-ad-query=»sitename=96864631″ data-ad-slot=»710877″ data-ad-status=»ready»>

</ins>

Уже спустя 8 дней после подписания пакта войска Германии вторглись на территорию Польши, 17 сентября на территорию Польши вошли и советские войска. Ситуация закончилась разделом территорий Польши и подписанием договора о дружбе и секретного дополнительного протокола. Тот самый секретный протокол определял «границы сфер интересов» для Германии и Советского Союза. Речь шла о возможности территориально-политического переустройства областей, которые входили в состав Польского государства, Латвии и Литвы, Эстонии, Финляндии.

Причины подписания

Надо понимать, что политическая ситуация в мире тогда постоянно накалялась. Страны искали любой выход из ситуации, дабы обезопасить свои границы. Но поступая таким образом, создавались предпосылки для еще более серьезных конфликтов.

Историки отмечают несколько причин, по которым Сталин пошел на подписание пакта о ненападении. Первым стоит отметить заключение в 1938 году трехстороннего договора о ненападении между Англией, Францией и Германией. Таким образом, Германия обязывалась не нападать на страны, а они в свою очередь не препятствовать в нападении на СССР. В то же время, между этими странами и СССР существовал договор об оказании помощи в случае нападения врага. Таким образом, получалось, что страны подписывали договоры с СССР и Германией и одновременно нарушали их. Помимо этого, был заключен договор о разделе Чехословакии.

Второй причиной был категорический отказ Польши пропустить советские войска для защиты территорий Польши от немцев. Ситуация сложилась так, что Германия с огромной скоростью приближалась к границам Советского Союза, а все государства только способствовали этому.

Политическая оценка пакта

Хотя пакт Молотова-Риббентропа так неоднозначно оценивали и подвергали резкой критике, необходимо отметить, что за рамки практики международных отношений, принятой перед Второй Мировой Войной, пакт не выходил. Но вот дополнительный секретный протокол, конечно, нарушал международные права.

Помимо территорий СССР получил еще дополнительные 2 года подготовки к возможной войне. Но и Германия получила 2 года без войны на два фронта, за это время Германия смогла разгромить не только Польшу, еще и Францию, и малые страны Европы. Поэтому историки часто склоняются к тому, что именно Германия приобрела больше от этого документа.

Источник: https://pulse.mail.ru/article/byl-li-pakt-molotova-ribbentropa-velikoj-oshibkoj-2609534560452805805-6581353439597064495/?user_session_id=201ab0361f8d064&utm_partner_id=968&utm_referrer=https%3A%2F%2Fpulse.mail.ru&utm_source=pulse_mail_ru&utm_content=lenta

Споры о причинах и последствиях подписания пакта Молотова — Риббентропа не утихают ни на минуту. Одни историки называют договор победой советской дипломатии, другие — преступлением и роковой ошибкой Сталина. Ежегодно 23 августа в Сети появляется новая порция материалов на эту тему, и мы решили не оставаться в стороне. Аналитический портал RuBaltic.Ru предлагает читателям ознакомиться с оценками, которые давали пакту Молотова — Риббентропа ключевые политические фигуры того времени.

1. Мир с «извергами и людоедами»

«Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом».

Иосиф Сталин

Устами вождя глаголет официальная советская историография, которая не признавала существования «секретных протоколов» к пакту Молотова —Риббентропа и рассматривала заключение договора о ненападении в качестве стандартной европейской практики тех лет. Как известно, такие договоры к 1939 году уже были заключены между Германией и Великобританией, Германией и Польшей, Германией и Францией. В «клуб умиротворителей» Гитлера СССР вступил последним из европейских государств, когда не смог найти союзников в Лондоне и Париже, и имел на это полное право.

2. Капкан для Польши

«Я предпринял шаги, направленные на изменение отношений с Россией. В связи с экономическим соглашением завязались политические переговоры. В конце концов от русских поступило предложение подписать пакт о ненападении. Четыре дня назад я предпринял специальный шаг, который привел к тому, что Россия вчера объявила о своей готовности подписать пакт. Установлен личный контакт со Сталиным. Послезавтра Риббентроп заключит договор. Теперь Польша оказалась в положении, в котором я хотел ее видеть… Положено начало уничтожению гегемонии Англии. Теперь, когда я провел необходимые дипломатические приготовления, путь солдатам открыт».

Адольф Гитлер

Слова Гитлера подтверждают очевидный тезис: пакт о ненападении открыл ему путь для оккупации Польши. Но почему это должно было волновать Москву, если Варшава после распада Российской империи не только проводила антисоветскую политику, но и отказывалась пропускать через свою территорию войска Красной армии для отражения нацистской агрессии? Как бы цинично это ни звучало, Польша сама загоняла себя в угол.

3. Двух зайцев одним выстрелом

«Сталин был крупнейший тактик. Гитлер ведь подписал с нами договор о ненападении без согласования с Японией! Сталин вынудил его это сделать. Япония после этого сильно обиделась на Германию, и из их союза ничего толком не получилось. Большое значение имели переговоры с японским министром иностранных дел Мацуокой. В завершение его визита Сталин сделал один жест, на который весь мир обратил внимание: сам приехал на вокзал проводить японского министра. Этого не ожидал никто, потому что Сталин никогда никого не встречал и не провожал. Японцы, да и немцы, были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать. Мацуока у себя потом поплатился за этот визит к нам…».

Вячеслав Молотов

В контексте заключения пакта Молотова — Риббентропа редко говорят о столкновениях советских и японских войск. Но сталинский министр иностранных дел не случайно обращает на это внимание: в августе 1939 года перспектива войны на два фронта становилась для Москвы реальной. Японцы уже «покусывали» Красную армию в районе Халхин-Гола. После разгрома Польши вермахт выходил непосредственно к границам СССР. К тому же Германия и Япония были союзниками по Антикоминтерновскому пакту, и советское руководство не питало иллюзий, против кого направлен этот договор.

Гитлер не просто не уведомил Токио о намерениях заключить договор с Москвой — он сделал это в самый разгар халхин-гольского конфликта. Для Японии это был удар ниже пояса: правительство страны во главе с Киитаро Хиранумой, ярым сторонником японо-немецкой войны против СССР, ушло в отставку. Новое руководство определило иное приоритетное направление для ведения боевых действий, а бои в районе Халхин-Гола затихли.

Одним выстрелом (вернее, одним росчерком пера) советская дипломатия убила двух зайцев. Не потому ли об этом факте зачастую забывают историки, которые считают заключение пакта Молотова — Риббентропа роковой ошибкой Сталина?

4. Лондон в нокауте

«Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет. В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германской армии с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

Уинстон Черчилль

Британский политик не скрывает, что пакт Молотова — Риббентропа ознаменовал дипломатическое поражение его страны. С этим тезисом зачастую не спорят даже историки либерального толка. Отношения в треугольнике Москва — Берлин — Лондон в 1939 году строились по принципу взаимного недоверия: каждая из сторон опасалась, что две другие смогут найти общий язык. Советское руководство явно тяготила перспектива англо-германского союза. Почему бы «поджигателям войны», о которых Сталин говорил в «Речи о жареных каштанах» перед оккупацией Чехословакии, не поддержать нацистский поход на Восток? Гитлер держал в уме уроки Первой мировой войны и считал гибельной перспективу войны на два фронта. Свою игру вели англичане: «голодного» фюрера, которого «политика умиротворения» только раззадорила, нужно было натравить на Советский Союз.

Договор о ненападении действительно разрушил планы Лондона и позволил Гитлеру не только оккупировать Польшу, не опасаясь немедленного столкновения с Красной армией, но и начать «зачистку» европейских тылов перед решительным броском на Восток. Но кто несет за это ответственность: советское руководство, которое несколько лет безуспешно пыталось создать систему коллективной безопасности в Европе, или Лондон и Париж, которые, будучи гарантами Версальского мира, много лет игнорировали нацистскую угрозу?

5. Неожиданное соглашение

«В позиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными, и лучше уж разделить с ней добычу, чем оказаться ее жертвой. В то время как силы противника почти полностью были заняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстративных действий, ничего не предприняли, чтобы выйти на Рейн».

Шарль де Голль

Слово «неожиданно» в пассаже де Голля говорит о многом. В самом деле, советско-германский договор о ненападении до августа 1939 года многим казался немыслимым. Разве может фанатик-Гитлер замириться со страной, на территории которой собирался расширять «жизненное пространство» немецкой нации? О своих планах лидер НСДАП откровенно написал в «Майн Кампф» (первый том был опубликован в 1925 году) и не отказывался от них после прихода к власти. Не отказался и после подписания пакта Молотова — Риббентропа, но предложил Сталину «отсрочку», которой тот не преминул воспользоваться.

В словах генерала де Голля слышится та же горечь, что и в словах Черчилля: Лондон и Париж, сами того не ведая, толкали советское руководство к подписанию договора с Гитлером.

6. За страну обидно!

«У меня такое чувство, что этот пакт, заключенный с Москвой, обернется однажды угрозой национал-социализму. Это решение ни в малейшей степени не было свободным волеизъявлением, но шагом вынужденным, ходатайством одной революции к вождю другой, победа над которой была провозглашенным идеалом 20-летней борьбы. Как мы можем говорить о спасении и созидании Европы, если мы вынуждены просить о помощи ее разрушителя?».

Альфред Розенберг

Едва ли к падению Третьего рейха привело подписание договора о ненападении между Германией и СССР, но мрачное предчувствие Розенберга не подвело. Для нас же главную ценность представляет уничижительная оценка, которую дает этому документу один из ближайших соратников Гитлера. Пакт Молотова — Риббентропа видится ему вынужденным и постыдным, и это в очередной раз подтверждает, что Гитлер был инициатором заключения мира. Советское руководство, в свою очередь, предварительно «выбило» у немцев выгодное для себя советско-германское торговое соглашение.

7. Сталин и Гитлер — братья навек?

«Автор этих строк имеет право сослаться на непрерывный ряд собственных заявлений в мировой печати, начиная с 1933 года, на ту тему, что основной задачей внешней политики Сталина является достижение соглашения с Гитлером. Но наш скромный голос оставался неубедительным для «вершителей судеб». Сталин разыгрывал грубую комедию «борьбы за демократию», и этой комедии верили, по крайней мере, наполовину. Почти до самых последних дней Авгур, официозный лондонский корреспондент «Нью-Йорк Таймс», продолжал уверять, что соглашение с Москвой будет достигнуто. Как свирепо поучителен тот факт, что германо-советский договор ратифицирован сталинским парламентом как раз в тот день, когда Германия вторглась в пределы Польши!».

Лев Троцкий

На изгнанника Троцкого как на авторитетного специалиста ссылаются многие хулители советско-германского договора. Правда, Лев Давыдович все переворачивает с ног на голову и не хочет видеть ни стремительное ухудшение отношений между Берлином и Москвой с 1933 года, ни дипломатическую активность Кремля в попытках заключить советско-франко-английский договор до заключения пакта Молотова — Риббентропа, ни безответственную (или, напротив, хорошо продуманную?) политику Лондона в 1930-е годы.

Правда, позицию Троцкого
трудно назвать мейнстримом. Мейнстрим — вообще не обсуждать события, которые предшествовали заключению
советско-германского договора о ненападении. В 1933 году Гитлер пришел к
власти, а в 1939 году вместе с усатым тираном они поделили Европу и развязали
войну. И будто не было нарушений Версальского мирного договора, Мюнхенского
сговора, оккупации Судетской области — всего того, за что несут ответственность «безгрешные»
победители Первой мировой войны.

Был ли Пакт Молотова – Риббентропа великой ошибкой?

 Пакт Молотова-Риббентропа был подписан 23 августа 1939 года. С момента подписания прошло уже больше 80 лет, но споры о целесообразности такого мирного договора не утихают и по сей день.

Фактически мирный договор был расторгнуть сразу после нападения Германии на СССР, но даже сейчас историки пытаются проанализировать причины его подписания и последствия. Некоторые видят в пакте преступление против человечества, а другие считают его необходимостью. Зачем нужен был документ, подписанный 23 августа, если 1 сентября уже началась Вторая Мировая Война?

Суть пакта

Соглашение было подписано главами ведомств иностранных дел, от Германии представителем был Иоахим Риббентроп, Советский Союз представлял Вячеслав Молотов. Положения пакта гарантировали мир между Германией и СССР и включали обязательство, по которому ни одно из государств не может вступить в союз с врагами другой страны и не поможет им.

<ins id=»mailru_ad_710877_1643696387993″ class=»TargetAd-target-0-2-228 mrg-tag» data-ad-client=»ad-710877″ data-ad-query=»sitename=96864631″ data-ad-slot=»710877″ data-ad-status=»ready»>

</ins>

Уже спустя 8 дней после подписания пакта войска Германии вторглись на территорию Польши, 17 сентября на территорию Польши вошли и советские войска. Ситуация закончилась разделом территорий Польши и подписанием договора о дружбе и секретного дополнительного протокола. Тот самый секретный протокол определял «границы сфер интересов» для Германии и Советского Союза. Речь шла о возможности территориально-политического переустройства областей, которые входили в состав Польского государства, Латвии и Литвы, Эстонии, Финляндии.

Причины подписания

Надо понимать, что политическая ситуация в мире тогда постоянно накалялась. Страны искали любой выход из ситуации, дабы обезопасить свои границы. Но поступая таким образом, создавались предпосылки для еще более серьезных конфликтов.

Историки отмечают несколько причин, по которым Сталин пошел на подписание пакта о ненападении. Первым стоит отметить заключение в 1938 году трехстороннего договора о ненападении между Англией, Францией и Германией. Таким образом, Германия обязывалась не нападать на страны, а они в свою очередь не препятствовать в нападении на СССР. В то же время, между этими странами и СССР существовал договор об оказании помощи в случае нападения врага. Таким образом, получалось, что страны подписывали договоры с СССР и Германией и одновременно нарушали их. Помимо этого, был заключен договор о разделе Чехословакии.

Второй причиной был категорический отказ Польши пропустить советские войска для защиты территорий Польши от немцев. Ситуация сложилась так, что Германия с огромной скоростью приближалась к границам Советского Союза, а все государства только способствовали этому.

Политическая оценка пакта

Хотя пакт Молотова-Риббентропа так неоднозначно оценивали и подвергали резкой критике, необходимо отметить, что за рамки практики международных отношений, принятой перед Второй Мировой Войной, пакт не выходил. Но вот дополнительный секретный протокол, конечно, нарушал международные права.

Помимо территорий СССР получил еще дополнительные 2 года подготовки к возможной войне. Но и Германия получила 2 года без войны на два фронта, за это время Германия смогла разгромить не только Польшу, еще и Францию, и малые страны Европы. Поэтому историки часто склоняются к тому, что именно Германия приобрела больше от этого документа.

Скоро наступит дата, которая опять будет тревожить умы некоторой части нашего общества. Да и не только нашего. Либералы России и «друзья» из иностранных государств, вспомнят, как 23 августа 1939 года СССР и Германия подписали пакт о ненападении.  Дескать, наша страна была союзником III Рейха и если бы не СССР, то Гитлер бы не напал бы на Польшу. Да не только на Польшу, он бы и Чехословакию не аннексировал бы, да и аншлюс Австрии так же не произошёл бы. Он бы Гитлер просто мирно бы себе жил, а Рейх бы вместо танков и самолётов, выпускал бы стиральные машины с холодильниками. Возможно, так и было бы, но вот бяда Чехословакию ему подарили именно англичане с французами, да и Австрию в придачу. И было это всё-таки раньше, чем пакт М-Р. А зачем они, эти великие колониальные империи, сделали такой роскошный подарок? Ах да, это они сделали из-за своих миролюбивых соображений. Они, эти страны, всегда всё делают из-за миролюбивых и гуманитарных соображений. А до этих прекрасных миролюбивых событий, все эти страны с удовольствием приехали на Олимпиаду в Берлин. Это было летом 1936-го года. Из 49 стран участников той Олимпиады не было почему-то главного союзника Рейха СССР. Зато были — США, Великобритания, Канада, Австралия, Франция, Польша, Бельгия, Нидерланды, Греция и т.д. Всех не перечислишь. С чего бы это? Да ответ прост. Все эти страны очень любят спорт, и отказать себе в таком празднике, увы, просто не смогли. Ну а то, что из Германской сборной убрали всех спортсменов евреев, это не беда. Да и то, что немецкие газеты открыто писали о неполноценности негров, тоже пустяк. Ведь в США в то время была сегрегация, и белые господа ой как понимали своих немецких коллег. Благо немцы не додумались отдельный транспорт с остановками ввести для цветных (видимо постеснялись), как это сделала самая демократическая страна в те годы. Так что афроамериканцы чувствовали себя в Берлине, где-то даже комфортнее, чем у себя на Родине в США. О чём потом и заявил олимпийский чемпион, афроамериканец, фамилию которого я не помню. Да и понятно, ведь спортсмены они готовятся к соревнованию, и читать немецкую прессу, у них просто-таки не было времени. Да и немецкий, поди, ни каждый африканец знал.

В общем-то, я отвлёкся, пост всё-таки не о спортсменах неграх и даже не о евреях. Пост о пакте, между СССР и Германией, который дал зелёный свет немецкому фашизму на захват Европы. А возможно и Африки и некоторой части Азии. Почему некоторой? Не забывайте про другого союзника СССР, который был на Востоке. Да-да. Именно! О самурайской Японии, которая в советской прессе тогда называлась милитаристской. Ну, мы спорить с советской прессой не будем, как говорится – рыбак рыбака видит из далека.) А чёй-то я за Японию вспомнил? Ну загадочная страна, понятно, разные там сакуры, гейши в кимоно, машины хорошие. Фу ты чёрт! Вспомнил. А ведь эта самая страна, которая восходящего солнца, воевала в тот самый момент со своим (видимо бывшим) союзником — СССР. И бились бесстрашные самураи не на жисть, а насмерть. И всё это происходило у одной реки, где они, имея не скромность, а точнее наглость, перейти границу. Вместе с советскими солдатами били этих наглых самураев потомки Чингисхана. Видимо монголы уже тогда понимали концепцию блоггера Юрия Кузнецова, что Москва Третий Сарая, ну и соответственно помогали своим потомкам. Хотя это и неважно. Они там были быстрее всего для декорации, чтобы предать больший колорит картине. Русские танкисты и монгольские кавалеристы. Ух. Аж захотелось фильм, какой-нить, на эту тему посмотреть. В общем-то, попала 6 японская армия в полное окружение. Понятно дело это ведь не китайцев с монголами по степям гонять. Да и воевать винтовками против русских танков, понимашь,  несподручно. Одного духа мало. И на что эти самураи надеялись? Ах да, видимо на своих союзников немцев. Те в трудную минуту возьмут, да помогут. Как вдарят по разгильдяйству и бездорожью. Тьфу ты. Перепутал. Как нападут на СССР всей своей тевтонской мощью, тут-то и японцам благодать, да и наши коммерческие друзья с Запада вздохнут наконец. Ан нет. Немцы предали японов. Руки в Кремле пожали с советскими супостатами и договор заключили. Нехай самураи сами отдуваются, они далеко да и климат белому человеку там неподходящий. В общем-то после такого запрещённого удара в пах, наши друзья японцы очень быстро (недели через 2) сдались на милость победителя. Милость конечно была не рыцарская, погнали бедных японских военнопленных нашу Сибирь осваивать. Причём старым способом, то бишь кайлом и лопатой. Ну а СССР, аккурат, на следующий день, после поражения Японии, напал на Польшу. Можно сказать вероломно и беспощадно. Не удивляйся читатель, именно так всегда и поступал СССР. Вероломно и беспощадно. Повоевать, правда, особо не пришлось с братьями славянами, всю грязную работу уже сделали наши тевтонские союзники. Во ведь как. На востоке монголы помогли, а на западе германцы. Видимо Александр Невский в гробу перевернулся тогда. Ну да ладно, речь не об этом. Просто миллионную армию Крайвы немцы фактически уничтожили за 2 недели. Ну а РККА достались крошки с барского стола. Не по территории. Нет, там было всё в поряде. А вот на поле брани особо повоевать не пришлось. Зато к территориям СССР были присоединены территории, которые были подарены полякам Лениным и Троцким в 1920-ом году. Ну, под шумок и ещё прибрали территории, которые даже в Российскую Империю не входили. Но это не столь важно. В общем, обмыли все это совместным парадом русских и немецких войск в Бресте. В каком Бресте? Ну конечно не во французском, а белорусском. В том самом, где бессмертная крепость. Немцы её подарили, ну а потом нагло забрали. Кстати примета плохая. Видимо поэтому им потом фарта не было.А потом СССР прибрал к рукам Латвию, Литву и Эстонию. Не пропадать же им в фашистской оккупации. Часть из них потом были отправлены на подмогу к японцам в Сибирь, а другая часть пополнила РККА. Ну а до кучи СССР и с финнами повоевал. Не скажу что очень удачно, но свой план то он выполнил. Оттяпал немалый кусок от Финляндии, лишив последнюю не только своей непреступной фортификационной линии, но и выхода к Ладожскому озеру. То бишь отодвинули на безопасное расстояние. А для чего? Да Бог его знает. Ну, отодвинули и отодвинули. Значит, так было нужно.  А что делали в это время Франция и Британия? Они отважно объявили войну Рейху. Прям на 2 или на 3 день. Правда, воевать они не стали. Не из-за страха, не подумайте плохо. Они надеялись, что Гитлер испугается и прекратит бомбить  Варшаву. А он не прекратил. Болван! И первый француз погиб, когда Польши уже не было. Потом и Франции не стало, но мы не об этом. Союз потом в самый таки неподходящий момент у Гитлера потребовали ещё землицы в Рымынии. Это конечно оскорбило не только немцев, но и потомков римлян, которые хотели воевать против СССР своими силами. Немцы не позволили. Отдали кусок и советская граница вплотную придвинулась к нефтеносным промыслам в Плоешти.  Зачем?

 Комментарии 

Пакт Молотова-Риббентропа и Великая Победа

Во времена Горбачева-Яковлева обличители Пакта Молотова-Риббентропа основной упор делали на его противоправность и аморальность. Тогда это действовало. Советские люди приходили в ужас от обрушившейся на них «правды» о «сотрудничестве» Сталина с Гитлером: совместного попрания норм международного права, суверенитета «маленьких, но гордых» прибалтийских государств и раздела Польши.

Однако «все течет, все меняется». На подавляющее большинство граждан современной России подобные «ужастики» просто не действуют. «Захватил Прибалтику!» – правильно сделал. «Нарушил международное право!» – а кого оно интересует? Меняются общественные настроения, меняется и технологии демонизации пакта Молотова-Риббентропа.

«Хуже, чем преступление. Это ошибка»

Ныне борцы за «историческую правду», прекрасно знающие динамику социологических опросов, при обличении пакта стараются в основном напирать на прагматизм. Пакт был хуже, чем преступлением Сталина, утверждают они, он был ошибкой, которая привела к катастрофе 1941 г.

Сугубо либеральные историки, публицисты и журналисты буквально хлещут «лоха» Сталина по щекам: дал себя переиграть Гитлеру и чуть не погубил страну, для спасения которой народу пришлось пролить моря крови.

Только несколько примеров.

Леонид Млечин (публицист): «В августе Сталин сделал выбор. Многие и по сей день уверены в его мудрости и прозорливости. Но это решение, напротив, наглядно свидетельствует о его неспособности оценить расстановку сил в мире, понять реальные интересы тех или иных государств и увидеть принципиальную разницу между демократией и фашизмом. Сталин совершил ошибку, которая обошлась России в десятки миллионов жизней».

Андрей Колесников (журналист): «Пакт и секретные протоколы к нему были для Сталина «коктейлем Молотова — Риббентропа», на котором тиран подорвался. … Скорость продвижения вермахта географически, политически, геостратегически была подготовлена именно Пактом Молотова — Риббентропа и попытками «финляндизации» и большевизации Прибалтики».

Сергей Мироненко (в 1992—2016 гг. — директор, с 2016 г. — научный руководитель Государственного архива РФ): «Пакт Молотова-Риббентропа — это стратегическая ошибка, если не сказать преступление советского руководства и лично товарища Сталина. Выполняя договор, СССР укреплял армию своего врага».

Конечно, в отличие от Сергея Мироненко, подавляющее большинство официальных представителей исторической науки избегают столь брутальных высказываний в адрес Пакта. Но разница чаще всего оказывается чисто стилистической.

Вот как, например, оценивает договоренности СССР с Третьим рейхом академик А.О. Чубарьян: «Как показали дальнейшие события, тактические успехи обернулись стратегическими просчетами». Столь же категоричен и профессор М.М. Наринский (зав. кафедрой международных отношений и внешней политики России МГИМО): «Если советско-германский пакт и был тактическим успехом Кремля, то весь курс на сотрудничество с Берлином стал стратегическим просчетом И.В. Сталина. Он позволил А. Гитлеру разгромить Польшу и выйти на общую границу с Советским Союзом. В последующем Германия получила возможность нанести поражение Франции, что лишало СССР потенциального союзника в Европе».

Предъявленные к Пакту претензии, надо признать, более чем серьезные. Однако, как показывает практика, практически все, что пишут о нем либеральные журналисты/публицисты и даже порой маститые ученые на поверку оказывается не соответствующим действительности.

Например, более тридцати лет нас уверяли в том, что Пакт Молотова-Риббентропа и Секретный протокол к нему – это преступный сговор двух диктаторов. Но за все прошедшее время так и не смогли найти ни одной нормы международного права, которые сам Пакт или хотя бы Протокол «преступили».

Поэтому давайте попробуем разобраться в том, какую именно роль Пакт Молотова-Риббентропа сыграл во Второй мировой войне, и что он принес Советскому Союзу.

Взаимная выгода

Одно из обвинений, которое постоянно звучит в адрес Сталина от либеральных историков, журналистов и политиков, заключается в том, что «договор был выгоден А. Гитлеру и позволил ему развязать Вторую мировую войну в благоприятных для него условиях» (М.М. Наринский), т.е. война в результате Пакта якобы пошла по германскому сценарию.

Однако, во-первых, что криминального в том, что Договор о ненападении был выгоден и Гитлеру? Международный договор, если только это не договор о капитуляции, всегда выгоден обеим договаривающимся сторонам, по определению.

Во-вторых, сам по себе любой договор – не более чем бумажка с подписями и печатями, которая никому и ничего не гарантирует. Договор становится настоящим договором, только когда при его подписании достигается баланс интересов обеих сторон, когда выполнение договора становится выгодно каждой из них, отвечает их жизненным интересам. Не трудно подписать договор, трудно найти баланс интересов, тем более у заклятых врагов.

Пакт Молотова-Риббентропа такой баланс интересов Советского Союза и Германии обеспечил на целых полтора года. Полтора года он был взаимовыгодным, приносил пользу каждой из сторон:

1. Для Берлина и для Москвы британский план войны, предусматривавший провоцирование их войны между собой с последующим добиванием победителя силами Франции, был смерти подобен. Пактом Молотова-Риббентропа они этот план совместно сорвали.

Поэтому у Наталии Нарочницкой были все основания утверждать, что «Пакт Молотова-Риббентропа 1939 г. — это крупнейший провал английской стратегии за весь XX в.».

2. Целью Германии было уничтожение Советского Союза (здесь цели Берлина полностью совпадали с целями Лондона и Вашингтона), но осенью 1939 г. война с СССР была абсолютно невыгодна Третьему рейху – он был к ней еще не готов. Столь же абсолютно невыгодна война была и для Советского Союза, и он к ней был еще не готов. Пакт им позволил ее отсрочить.

3. Германии в 1940 г. для разгрома Франции был жизненно важен надежный тыл на Востоке. СССР ему это обеспечил. Как сказал Молотов, сотрудничество с СССР «обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке». При этом Советскому Союзу столь же необходима была «спокойная уверенность» на Западе для восстановления территориальной целостности страны и увеличения глубины обороны перед предстоящей войной с Германией. И надо признать, Берлин это Москве обеспечил (при всех нюансах).

4. Германии была невыгодна война Японии против СССР в 1939 г. Берлину была нужна война Японии против Британской империи (надо было заставить англичан сражаться на два фронта), а также против Соединенных Штатов. Война с Японией, была совершенно невыгодна и Советскому Союзу. Кстати, эту войну летом 1939 г. самым активным образом провоцировала Великобритания, подписав с Японией Соглашение Арита-Крейги. Как отмечает Анатолий Кошкин, «рассчитывая на расширение халхингольских событий до масштабов войны, правительство Великобритании обязалось не создавать Японии проблем в тылу, в Китае». Пакт, спровоцировав политический кризис в Токио, перенаправил японскую агрессию в азиатско-тихоокеанском направлении.

5. Германии были необходимы сырьевые ресурсы в условиях неизбежной британской морской блокады. Советскому Союзу были нужны станки и технологии. Пакт создал условия для взаимовыгодного экономического сотрудничества на полтора года.

Как видим, Пакт Молотова-Риббентропа в полной мере соответствовал стратегическим интересам двух стран, и на момент подписания был выгоден как Советскому Союзу, так и Третьему рейху. И в этом нет ничего криминального.

Другой вопрос, насколько эффективно каждая из сторон воспользовалась предоставленными Пактом возможностями для подготовки к войне друг с другом?

Впрочем, нельзя обойти молчанием утверждения ученых и журналистов либерального толка, что в реальности Пакт был выгоден лишь Германии, что все полученное Сталиным по Пакту было «пустышками», ничего не дающими для укрепления безопасности страны. Грубо говоря, Гитлер Сталина при подписании Пакта «развел».

«Буфер», которого не было

Либералы особенно любят рассуждать о полном непонимании Сталиным роли буферных государств. Заняв благодаря Пакту Прибалтику, и позволив Гитлеру ликвидировать Польшу, Сталин якобы не укрепил, а ослабил оборону Советского Союза. Он, оказывается, устранил буфер, делавший невозможной германскую агрессию. Попробуй, напади на СССР, не имея общей с ним границы, да еще и внезапно. Леонид Радзиховский так прямо и заявляет: «До нападения Германии на Польшу у СССР и Германии НЕ БЫЛО ОБЩЕЙ ГРАНИЦЫ. Значит, никакая война СССР с Германией была невозможна». Радзиховского «научно» подкрепляет Сергей Мироненко, многие годы возглавляющий Госархив: «Латвия, Литва, Эстония, Польша — они были для нас фактически буферными государствами. Какими бы слабыми ни были у них армии, но они в случае агрессии обеспечили бы нам неделю, а то и две, и не было бы этого «внезапного нападения»».

Это говорит доктор исторических наук, которого никак нельзя заподозрить в полном незнании предмета. А вот что вспоминает генерал Гот, танки которого осенью 1941 г. рвались к Москве. Оказывается, 31 июля 1940 г., на совещании с высшим генералитетом Гитлер изложил свой план кампании против СССР, в соответствии с которым «операции должны развиваться по двум направлениям: первое — на Киев (фланг примыкает к Днепру) и второе — через Прибалтику на Москву. После этого войска, наступающие с севера и юга, соединяются».

Как видим, Гитлер первоначально планировал удар на Москву из Прибалтики по кратчайшему направлению (условно, вдоль современной трассы Москва–Рига). И ему даже в голову не приходило, что Латвия с Литвой и Эстонией – это какой-то там «буфер», которые еще надо несколько недель завоевывать.

Как Советский Союз легко и без боя занял Прибалтику, так это сделала бы и Германия. Тем, кто решит, что старого вояку Гота память подвела, сообщаю – далее в своих воспоминаниях он пишет о кардинальном изменении стратегической обстановки (присоединение Прибалтики к СССР), вынудившем Гитлера эту идею «оставить».

Никаким «буфером», даже в принципе, для Советского Союза не могла быть и Польша. Первоначально Гитлер планировал, что именно поляки обеспечат ему надежный тыл на Востоке, необходимый для установления контроля над Западной Европой, а затем уже примут участие в совместном походе против СССР. Но для этого поляки должны были заключить с Рейхом союз, согласиться на передачу Германии Данцига и создание экстерриториального коридора к нему.

Такой вариант был вполне реален. Польский историк Слабомир Дембский пишет, что «по поводу Гданьска Польша соглашалась на устранение Лиги наций из Вольного города и готова была вести переговоры с Берлином в рамках двустороннего соглашения о будущем статусе этого города и по вопросу об «экстерриториальной автостраде». Польша была открыта для диалога с Гитлером, о чем свидетельствуют далеко идущие предложения министра Бека от 25 марта 1939 г.».

Если бы немецкий сценарий воплотился в жизнь, то Польша была бы не «буфером», а трамплином для немецких войск и соучастником похода против Советского Союза. Чемберлен этот план, крайне опасный не только для Британии, но и СССР, сорвал с помощью «политики гарантий». Но и по английскому сценарию Польша не имела ни единого шанса стать «буфером».

Даже если бы Гитлер, после отказа поляков от союза в силу каких-либо причин осенью 1939 г. отказался от нападения на Польшу, уклониться от войны ему все равно бы не дала Британия. Она бы добилась того, чтобы поляки сами напали на Третий рейх. А им, видимо, было обещано и гарантированно столько, что они бы это сделали. Показательны слова польского главнокомандующего маршала Рыдз-Смиглы, произнесенные летом 1939 г.: «Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать её, даже если захочет».

Англии в 1939 г. была абсолютно необходима война Германии с Советским Союзом, и как можно скорее. А для этого Польша должна была исчезнуть с карты Европы. Никакого кусочка, способного создать малейшую преграду немецкой агрессии («буфер») возникнуть не могло. И бегство польского правительства в Лондон тому наглядное подтверждение. Поэтому не Сталин ликвидировал польский «буфер», его ликвидировала Британия.

Соответственно, вопрос для Сталина, «не понимавшего значения буферных государств» в августе 1939 г. стоял однозначно: или советско-германская граница, с которой стартует вермахт, пройдет по старой советско-польской границе, или она пройдет на сотни километров дальше от Москвы.

Был ли выигрыш времени?

Как известно, советское руководство всегда утверждало, что при подписании Пакта Молотова-Риббентропа СССР стремился в первую очередь максимально оттянуть начало войны. Однако именно эта установка советского правительства на максимальное оттягивание войны с Германией в последнее время начинает преподноситься как наглядное доказательство полного непонимания Сталиным международной обстановки.

Слово профессору М.М. Наринскому: «В свете новейших документов несостоятельным оказывается десятилетиями утверждавшийся советской пропагандой и историографией тезис о том, что договор дал Советскому Союзу передышку, позволил оттянуть начало войны». Профессор, правда, признает, что есть «еще и в наши дни» историки, находящиеся в плену отсталых представлений: «Так, М.Ю. Мягков утверждает, что договор «на какое-то время обеспечивал СССР гарантией от войны с Германией и ее реальными и потенциальными союзниками». Но приговор М.М. Наринского неумолим: «Не существует никаких свидетельств того, что германское руководство планировало войну против СССР осенью 1939 г. Нацистский рейх в тот момент не был готов к такой войне и всячески стремился ее избежать».

Вот так: Сталин ради того, чтобы спасти страну от войны с Германией в 1939 г., пошел на подписание Пакта с нацистами, дал возможность Гитлеру разгромить Польшу и Францию, а Третий рейх, оказывается, на СССР нападать и не собирался вовсе. Ну, ни «лох» ли товарищ Сталин, а его еще пытаются представить великим правителем «земли русской».

И этот тезис либеральная пропаганда пытается раскрутить по максимуму. Однако перед нами опять типичная ложь и «передергивание».

Гитлер действительно не хотел в 1939 г. войны с Советским Союзом. Она для него в тот момент была смерти подобна, но именно поэтому он пошел на максимально возможные для него уступки Москве, чтобы подписать Договор о ненападении и тем самым войны избежать. Война в 1939 г. была бы катастрофой и для СССР, поэтому Сталин, в свою очередь, пошел на максимально возможные уступки (свобода рук Рейха в Польше и на Западе), чтобы подписать Договор о ненападении.

Однако из того, что две страны не желали войны, не значит, что они не находились на ее грани. Одно другому не противоречит. Более того, можно смело утверждать, что шансов избежать войны и у СССР, и у Германии почти не было. Война между ними была необходима Британской империи, гегемону тогдашнего мира, по сценарию которого этот самый мир неумолимо катился в войну.

Как уже говорилось выше, уйти от польской войны Британия Рейху возможности не оставила. А дальше должна была начать работать система «снежного кома». Две армии, заряженные взаимной ненавистью (антикоммунизм в вермахте и антифашизм в РККА) оказываются друг перед другом. Причем немцы занимают территории, которые СССР считает своими (Западная Белоруссия и Западная Украина), и которые населены соотечественниками («русскими меньшинствами» Польши, по выражению Молотова). Поднеси спичку, и – взрыв.

Если к этому прибавить, что «взрыв» был жизненно необходим Великобритании с Францией, у каждой из которых в Польше имелась широко разветвленная агентурная сеть, а у Британии еще и в вермахте, то избежать неконтролируемого начала боевых действий между советскими и немецкими войсками, было бы почти невозможно.

Показательно, что даже в условиях наличия Договора о ненападении и разграничения «сфер интересов» в сентябре 1939 г. встречи советских и немецких войск в районе линий соприкосновения несколько раз перерастали в боевые действия. А что бы было при его отсутствии? Полный простор для британских профессиональных поджигателей войны с их многовековым опытом.

Например, не составило бы большого труда организовать кровавые экзекуции против русского населения занятых территорий, на которые Москва не могла бы не ответить. И даже если бы невероятными усилиями высшего руководства на территории Польши война бы не вспыхнула «сама собой», то у Британии еще оставалась Прибалтика. Без Пакта, разграничившего сферы интересов Третьего рейха и СССР, после немецкого захвата Польши, каждая из сторон просто обязана была бы ради собственной безопасности занять прибалтийские республики, т. е. на радость британцам столкнуться там друг с другом.

Заключив 23 августа 1939 г., Договор о ненападении, договор, которого с точки зрения английского здравого смысла не могло быть, потому что быть не могло («противоестественный» по определению Черчилля), Сталин и Гитлер разорвали запущенную Британией цепь событий.

Пакт Молотова-Риббентропа предотвратил казавшуюся неминуемой советско-германскую войну в 1939 г. и дал Советскому Союзу полтора года мира, столь необходимых ему для подготовки к будущему противостоянию с Третьим рейхом, а Германии – полтора года на ведение войны на Западе и на подготовку похода на Восток.

Смысл событий августа 1939 г. был понятен всем современникам. Его очень хорошо выразил писатель Всеволод Вишневский, оставивший в своем дневнике следующую запись: «Ныне мы берем инициативу, не отступаем, а наступаем. Дипломатия с Берлином ясна: они хотят нашего нейтралитета и потом расправы с СССР; мы хотим их увязания в войне и затем расправы с ними». И только современные либералы делают вид, будто бы не понимают, зачем Сталину понадобился пакт с нацистами.

Выигрыш Третьего рейха

Теперь можно вернуться и к вопросу о том, кто лучше использовал полтора года мирной передышки для подготовки к будущей неизбежной войне – Советский Союз или Германия?

Как известно, Гитлер, узнав о подписании Пакта, пришел в полный восторг. Некоторые даже утверждают, что он бил кулаком в стену и кричал, что теперь весь мир у него в кармане. И надо признать, все основания для восторга у фюрера Третьего рейха были. Благодаря Пакту он смог вырваться из британской ловушки. Поставил под свой контроль континентальную Европу и из орудия британской политики (обреченного на уничтожение после выполнения отведенной ему Лондоном миссии) превратился в самостоятельного игрока.

Рейх набрал такую мощь, что смог в 1941 г. позволить себе поход против России, который в случае успеха, – а в нем у немецкого руководства сомнений не было, – открывал перспективу для сокрушения уже и Соединенных Штатов Америки. Воля Берлина, а не Лондона начала определять ход мировых событий. Третий рейх становился реальным претендентом на мировую гегемонию.

На эту нацеленность немецкой политики указывал Валентин Фалин: «Сознание и психика Гитлера оказались запрограммированными на следующую войну – войну с Соединенными Штатами. Овладение ресурсами, по возможности не разрушенными, в центральных областях Российской Федерации и на Украине было альфой и омегой для торжества».

Страшный разгром Красной армии в приграничном сражении, стремительное продвижение немецких войск на сотни километров вглубь советской территории летом сорок первого, казалось бы, самым наглядным образом свидетельствовали о том, что война в результате Пакта Молотова-Риббентропа начала развиваться по германскому сценарию. Как и утверждает проф. М.М. Наринский.

Однако триумф лета 1941 сменился поражением под Москвой, а затем и Сталинградом. После чего «вдруг» оказалось, что сценарий войны определяется уже волей не Берлина, а волей Москвы, правда, в сочетании и взаимодействии с волей Вашингтона.

Несомненно, хребет вермахту ломала Красная армия. Героизм и воинское мастерство наших отцов и дедов определяли исход войны. Но именно Пакт Молотова-Риббентропа создал условия для краха блицкрига в 41-м и разгрома немцев и их союзников под Сталинградом. Как это не покажется кому-то странным.

Пакт и провал блицкрига

Пакт предоставил Советскому Союзу возможность отодвинуть границу на Запад и – время для подготовки к схватке с Третьим рейхом. Из того и другого Сталин смог «выжать» для страны все возможное и невозможное.

Либеральные «витии» от журналистики и науки любят обличать Сталина за его «отсталое» геополитическое мышление и попытки обеспечить безопасность страны за счет территориальных приобретений. Мол, все, что удалось приобрести по Пакту в 1940 г., уже летом 1941-го было утеряно в считанные недели. Казалось бы, возразить нечего. Но при одном условии: если не учитывать динамику немецкого продвижения.

Такое исследование начального периода войны сделал известный советский и российский военачальник, в прошлом начальник Академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-полковник В.С. Чечеватов. Результат красноречив: «СССР … “перенес” границу на сотни километров на запад от Москвы, Киева, Минска, Ленинграда, что явилось одной из основных причин срыва плана “Барбаросса”, рассчитанного на молниеносный первый удар. <…> До начала Смоленского сражения 10 июля 1941 года немецкие войска, наступая со средним темпом до 34 км в сутки, продвинулись в глубину СССР до 680 км, 10 сентября — к концу сражения — они углубились еще до 250 км темпом до 3,7 км в сутки, а оставшиеся до Москвы 250 километров войска вермахта преодолевали с огромными потерями со средним темпом уже до 2,9 км в сутки. Если бы не вырванные у Гитлера 250—350 км пространства от старой границы СССР, Смоленское сражение по времени стало бы битвой за Москву со всеми вытекающими последствиями (выделено мною. – И.Ш)».

Отсюда вывод, который делает не «диванный стратег», а признанный и авторитетный военный специалист: «Гитлер еще до начала боевых действий против СССР проиграл И.В. Сталину две самые важные стратегические операции — битву за Пространство и битву за Время, чем и обрек себя на поражение уже в 1941 году».

Сразу возникает вопрос: а где именно Гитлер проиграл Сталину «битву за Пространство и битву за Время»? Полагаю, ответ очевиден – при подписании Пакта Молотова-Риббентропа. Признав, ради получения свободы рук в Польше и Западной Европе, постимперское пространство зоной интересов СССР, Гитлер тем самым обрек на провал блицкриг 1941 г. В оправдание ему можно сказать только то, что Гитлеру и в голову не могло прийти, что Сталин сумеет превратить «зоны интересов» в форпосты советского государства. Впрочем, недооценка противника, когда речь заходит о России, извечная беда германских политиков.

Пакт и Сталинградская битва

Однако, даже потерпев поражение под Москвой, Третий рейх не смирился с неизбежным поражением. При том что и ведущие немецкие генералы, и сам Гитлер ранее неоднократно говорили: победить Советский Союз можно лишь одним ударом – блицкригом, и никак иначе. В 1942 г. немцы доказали, что и они способны на невозможное. Выйдя к Сталинграду и на Кавказ, они чуть было не переломили ход войны в свою пользу.

Причин поражений Красной армии в 42-м было немало. Одна из них в том, что армия, победившая под Москвой, оказалась буквально на «голодном пайке», а страна на грани экономической катастрофы. Немцы к декабрю 1941 г. заняли почти все крупнейшие промышленные центры государства к западу от Москвы. Валовая продукция промышленности СССР с июня по ноябрь 1941 года обрушилась в 2,1 раза. Так например, в ноябре и декабре 1941 г. народное хозяйство СССР не получило ни одной тонны угля из Донецкого и Подмосковного угольных бассейнов.

Что позволило пережить этот экономический шок и к концу 42-го года оснастить и вооружить части и соединения, разбившие врага под Сталинградом? Вышла на полную мощь промышленность востока СССР, заработали эвакуированные туда предприятия. Это всем хорошо известно. Менее известно то, какую роль во всем этом сыграл Пакт Молотова-Риббентропа.

Пакт, оттянув войну с Германией, дал Советскому Союзу дополнительных полтора года мирной жизни. У нас много пишут и говорят о том, как за эти полтора года окрепла Германия, поставив себе на службу экономику практически всей континентальной Европы. Но «скромно» умалчивают о той, поистине титанической работе, которая была проделана за эти полтора года в Советском Союзе.

Именно в это время разворачивается масштабная программа создания второй промышленной базы на востоке СССР. Разрабатываются детальные планы эвакуации промышленных предприятий из западных районов на Восток. В 1941 г. были эвакуированы почти полторы тысячи крупных фабрик и заводов. Часто буквально из-под носа наступающего врага. Но чтобы это все произошло – это должно было быть хорошо подготовлено. Чтобы заводы могли начать работать даже без крыши, кто-то заранее должен был определить место, в которое они попадут и подвести к этому месту коммуникации (к вопросу о том, что Сталин собирался воевать малой кровью и на чужой территории).

Сама программа создания второй промышленной базы на Востоке страны начала осуществляться до 1939 г. Это было одной из целей третьей пятилетки (1938–1942 гг.).

Но полномасштабная работа по переводу народного хозяйства на военные рельсы, развитие восточной промышленной базы ударными темпами, создание заводов-дублеров на Востоке, подготовка планов эвакуации — все это произошло именно в те последние полтора года «мирной передышки», которые обеспечил стране Пакт Молотова-Риббентропа.

Уже в четвертом, «особом», квартале 1939 г. был введен в действие мобилизационный план, предусматривавший перестройку деятельности промышленности, выделение более половины всех капиталовложений оборонным стройкам, в первую очередь, на Востоке. Такие же чрезвычайные экономические меры продолжались и в 1940 и 1941 гг. Была начата подготовка к размещению военных заказов на предприятиях всех отраслей. А мы сейчас удивляемся, как это удалось быстро наладить в 1941–1942 гг. выпуск военной продукции на фабриках детских игрушек или музыкальных инструментов.

Поэтому можно смело утверждать, что заключив со Сталиным Договор о ненападении, Гитлер дал Сталину не только возможность вернуть территории, погубившие блицкриг, но и время, необходимое для подготовки экономики страны к войне. Что и позволило Советскому Союзу выдержать удар 1942 г.

Пакт и Антигитлеровская коалиция

О том какую роль Пакт Молотова-Риббентропа сыграл в создании Антигитлеровской коалиции, очень точно написал Михаил Демурин: «Сталин своим августовским 1939 года внешнеполитическим ходом не позволил англичанам и американцам направить мировую историю по собственному руслу. Он сумел превратить их из силы, стоявшей за Гитлером и без пяти минут не просто политических, коими они всегда оставались, но и военных противников СССР в противников Германии и наших союзников. Союзников очень сложных, условных, таких, которых ещё пришлось удерживать от соблазна сепаратных сделок на этот раз с окружением Гитлера в 1944 — 1945 годах, но в сотрудничестве с которыми всё же удалось победить нацистов и обеспечить безопасность как западных, так и восточных рубежей нашей страны, создать на многие десятилетия действенную систему международной безопасности в виде ООН».

Конечно, не сам Договор о ненападении превратил врагов Советского Союза (Британию и Америку) в союзников СССР, а обусловленное им коренное изменение баланса сил в мире. Изменение, ставшее возможным в результате того, что Сталин предоставил Гитлеру «свободу рук» в Польше и Западной Европе.

Это звучит более чем не политкорректно, но только разгром немцами Франции (нашего потенциального союзника, как нас уверяют) вынудил Лондон и Вашингтон стать союзниками Москвы, сделал возможным такой удивительный феномен, как Антигитлеровская коалиция.

Пакт позволил Гитлеру поставить под немецкий контроль всю континентальную Европу, создать, возглавляемый Третьим рейхом Евросоюз. А это уже было способно изменить глобальную расстановку сил. Да, немецкий Евросоюз еще не был в состоянии самостоятельно сокрушить Британскую империю и, тем более, Соединенные Штаты Америки. Но и они уже были не в состоянии самостоятельно сокрушить Третий рейх.

В случае же победы Германии над Советским Союзом Рейх получил бы такую мощь, что поражение Британской империи становилось неизбежным, а исход схватки с Америкой трудно предсказуемым. При этом в Лондоне прекрасно понимали, что в результате поражения потерей только Империи им не отделаться, речь пойдет о выживании самой Великобритании.

Единственной силой, которая могла остановить Третий рейх, возглавивший континентальную Европу, оказался Советский Союз. Без союза с ним шансы Лондона и Вашингтона на победу были минимальны, если не сказать призрачны. Черчилль – действительно великий политик, он сразу же после капитуляции Франции взял курс на сотрудничество с СССР в войне против Третьего рейха. Его полностью поддержал Рузвельт.

Лондону и Вашингтону, готовившим Вторую мировую войну ради победы друг над другом (чужими руками), и ради уничтожения коммунистической России, не осталось ничего другого, как пойти на союз с СССР для спасения самих себя от того, кого они пытались использовать для собственных целей — Лондон для сохранения британской гегемонии, Вашингтон для ее обретения.

Результатом краха их сценариев Второй мировой войны и вынужденного союза с Россией в рамках Антигитлеровской коалиции стало то, что Британская империя «приказала долго жить», но зато уцелела Великобритания. Соединенные же Штаты обрели положение гегемона Запада, но не смогли стать гегемоном мира. Мир оказался биполярным, а не однополярным как планировали в Вашингтоне. И все эти процессы «запустил» Пакт Молотова-Риббентропа.

Что дало создание Антигитлеровской коалиции СССР? Во-первых, «ленд-лиз» и второй фронт. У нас ныне есть две крайности: одни твердят о том, что без помощи союзников по коалиции Советский Союз не смог бы победить, другие, что от союзников никакого прока не было. С либералами спорить уже надоело, поэтому ограничимся одними ура-патриотами. Неужели они согласны с либералами в том, что Сталин ничего не понимал в международной политике, экономике и военном деле, согласны с тем, что войну выиграли вопреки Верховному главнокомандующему? А если не согласны, то пусть задумаются, почему Сталин с первых месяцев войны в переписке с Черчиллем и Рузвельтом постоянно вел речь о поставках в СССР необходимого военного снаряжения и промышленного оборудования?

Почему Сталин столько сил положил, добиваясь скорейшего открытия второго фронта? Ему что, больше нечем было заняться? Глупо спорить: помощь союзников помогла как минимум на год приблизить Победу, и спасла миллионы жизней советских людей.

Во-вторых, сотрудничество с союзниками по Антигитлеровской коалиции дало возможность Советскому Союзу совместно с Соединенными Штатами Америки (Лондон уже был на третьих ролях) выработать послевоенную систему мироустройства, получившую название Ялтинско-Потсдамская. Систему, максимально учитывающую интересы нашей страны. А без Пакта Молотова-Риббентропа всего этого быть не могло. Он проложил дорогу и к Ялте, и к Потсдаму и, в значительной мере, предопределил расстановку сил на десятилетия вперед.

Показательно высказывание Генерального секретаря НАТО Дж. Робертсона от 14 декабря 2002 года: «Пригласив в НАТО семь стран Центральной и Восточной Европы, альянс добился самой большой победы за полвека. Он перечеркнул Пакт Риббентропа-Молотова и Ялтинские соглашения».

Руководитель НАТО открыто признает прямую связь Пакта и Ялтинских соглашений и считает, что противникам России лишь в 2002 г., через 63 года после августа 1939, удалось их «перечеркнуть». Надеюсь, рано радуется.

Подведем итоги. Пакт Молотова-Риббентропа в 1939 году не позволил Британии спровоцировать советско-германскую войну. Пакт дал возможность СССР в 1940 году вернуть утраченные после революции территории и тем самым увеличить глубину стратегической обороны на западном направлении. Это сыграло ключевую роль в провале блицкрига.

За полтора года «мирной передышки», обеспеченных Пактом, Советский Союз успел подготовить экономику страны к переводу ее на военные рельсы, а также сделать мощный рывок в развитии второй промышленной базы страны на Востоке, создать условия для быстрой и эффективной эвакуации промышленных предприятий из европейской части государства. Все это позволило СССР выдержать удар 1942 года.

Пакт вынудил Британию и Соединенные Штаты Америки стать нашими союзниками, создал условия для возникновения Антигитлеровской коалиции. Взаимодействие с союзниками как минимум на год приблизило Победу, и спасло миллионы жизней советских людей.

Пакт проложил путь к Ялтинским и Потсдамским соглашениям, определившим послевоенное мироустройство.

Поэтому пакт Молотова-Риббентропа – это Договор, заложивший основу для нашей Великой Победы.

Специально для «Столетия»

Договор, прекративший свое действие 76 лет назад (22 июня 1941 г.), до сих пор находится на передовых рубежах Большой политики. Каждая годовщина его подписания уже традиционно отмечается всем «прогрессивным человечеством» как одна из самых скорбных дат всемирной истории.

В Соединенных Штатах и Канаде 23 августа – это день Черной ленты. В Евросоюзе – Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма. Власти Грузии, Молдовы и Украины в этот день с особым рвением рассказывают подведомственным народам о тех неисчислимых бедах, которые они претерпели из-за Пакта Молотова-Риббентропа. В России все либеральные СМИ и общественные деятели в преддверии 23 августа спешат напомнить гражданам о «позорном» Пакте и в очередной раз призвать народ к покаянию.

Из тысяч и тысяч международных договоров, заключенных за многовековую историю дипломатии, подобной «чести» в современном мире не удостоился ни один. Вполне естественно возникает вопрос: в чем причина столь особого отношения к пакту Молотова-Риббентропа? Самый распространенный вариант ответа: Пакт исключителен по преступности содержания и катастрофичности последствий. Именно поэтому «борцы за все хорошее против всего плохого» считают своим долгом постоянно напоминать людям и странам о зловещем Договоре, чтобы такое больше никогда не могло повториться.

Но есть и другое объяснение: Пакт нанес сокрушительный удар по жизненным интересам внешних и внутренних врагов России. Отсюда и их ненависть к нему, как к символу стратегического поражения.

Конечно пропагандистская машина Запада, постсоветских этнократий и отечественных либералов уже которое десятилетие доказывает нам, что правильным является исключительно первый вариант ответа. Но опыт учит: верить на слово либералу – непростительное легкомыслие. Поэтому давайте попробуем разобраться и выяснить причину ненависти к Пакту у преданных идеалам свободы и демократии государств, а также примкнувшей к ним российской либеральной общественности. Обвинения в адрес Пакта хорошо известны: он привел к началу Второй мировой войны («пакт войны»), он грубо и цинично попрал все нормы морали и международного права. Пойдем по пунктам.

Пакт войны

«23 августа 1939 года нацистская Германия под руководством Гитлера и Советский Союз под руководством Сталина подписали пакт, изменивший историю и положивший начало самой безжалостной войне в истории человечества» (Еврокомиссар по вопросам юстиции Вивьен Рединг).

«Пакт Риббентропа-Молотова от 23 августа 1939 года, заключенный между двумя тоталитарными режимами – коммунистическим Советским Союзом и нацистской Германией, привел к взрыву 1 сентября Второй мировой войны» (Совместная Декларация Памяти и Солидарности Сейма Республики Польша и Верховной Рады Украины).

«Если бы пакта Молотова-Риббентропа не было, то есть большие сомнения, что Гитлер решился бы напасть на Польшу» (Николай Сванидзе).

«Этой войны, этой страшнейшей драмы не было бы, если бы не пакт Молотова-Риббентропа … если бы решение Сталина было иным, Гитлер вообще не начал бы войну» (Антони Мачеревич, министр обороны Польши).

Подобных высказываний за последние годы накопилось множество.

Читая их, просто поражаешься, насколько всемогущ был товарищ Сталин. От одного его слова зависело – быть или не быть Второй мировой войне. Отказался бы Сталин от договора с Германией, и Гитлеру пришлось распустить вермахт, а «белокурым бестиям» с прочим «истинным арийцам» всю жизнь мирно пить баварское пиво.

Японские самураи прекратили бы войну в Китае, а вместо удара по Перл-Харбору занялись рисоводством. Версальская система с мировой гегемонией Британской империи осталась бы незыблемой по сей день. Ну, а американцы так и сидели бы в гордой изоляции за морями-океанами, даже не пытаясь облагодетельствовать собой весь мир. Вот, какова сила слова товарища Сталина.

Если же говорить серьезно, то каждому нормальному человеку хорошо известно, что и Вторая мировая война, и Первая мировая, и Наполеоновские войны были порождены борьбой западных стран за передел мира, борьбой за господство над ним. Сначала борьбой Франции против Великобритании, потом Второго, а следом уже и Третьего рейха против все той же Британской империи. Черчилль в 1936 г., объясняя неизбежность скорого столкновения с Германией, предельно откровенно сформулировал главный закон англосаксонской политики: «На протяжении 400 лет внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять сильнейшей, самой агрессивной, самой влиятельной державе на континенте. … Политика Англии совершенно не считается с тем, какая именно страна стремится к господству в Европе. … Не следует бояться, что нас могут обвинить в профранцузской или антигерманской позиции. Если бы обстоятельства изменились, мы в такой же мере могли бы занимать прогермапскую или антифранцузскую позицию. Это закон государственной политики, которую мы проводим, а не просто целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями или антипатиями или же какими-то другими чувствами».

Отменить эту многовековую борьбу внутри цивилизации Запада, в которую в ХХ в. вовлекался уже весь мир, не было под силу слову ни Александра I, ни Николая II, ни Сталина.

Пакт Молотова-Риббентропа, по точному определению Натальи Нарочницкой, «изменил расписание Второй мировой войны», смешав карты британской политики.

Но он, в принципе, не мог ни запустить, ни остановить маховик конфликта между Великобританией и Германией. Подобно тому, как Тильзитские и Эрфуртские договоры не могли предотвратить «грозу двенадцатого года» и прекратить схватку Франции с Британией. А соглашение Николая II с Вильгельмом II в Бьорке – остановить скатывание мира к Первой мировой войне.

Такова реальность. Что же касается заявлений о «Пакте войны», то их авторы не историческими изысканиями занимаются, а политикой и пропагандой. Сейчас уже совершенно очевидно, что наши бывшие союзники и бывшие противники, вместе с доморощенной «пятой колонной» взяли курс на пересмотр истории Второй мировой войны. Их цель – перевести Россию из разряда государств-победителей в разряд потерпевших поражение государств-агрессоров, со всеми вытекающими из этого последствиями. Отсюда и бредовые заявления о «Пакте войны». Законы пропаганды гласят — тысячи раз произнесенная ложь через какое-то время начинает восприниматься обществом как само собой разумеющаяся очевидность. Член правления «Мемориала» (иностранного агента) Ян Рачинский даже и не скрывает, что их задача – превратить утверждение о равной ответственности СССР и Германии за мировую бойню «в банальность». Но это «их» цели и задачи.

Преступный сговор

«Трудно представить еще более грубый и преступный заговор против мира и суверенитета государств» (Инесис Фелдманис, главный официозный историк Латвии).

Надо отдать должное внешним и внутренним врагам России, трактовка Пакта Молотова-Риббентропа как преступного сговора двух тоталитарных «империй зла», в отличие от трактовки «Пакт войны», уже прочно вошла в общественное сознание и действительно многими воспринимается как банальность. Но обвинения в преступлении должны опираться не на эмоциональные характеристики, а на указание конкретных норм международного права, которые попрал («преступил») советско-германский договор. А вот их-то, за все годы демонизации Пакта никто обнаружить так не смог. Ни одной!

Сам Договор о ненападении с юридической точки зрения абсолютно безупречен. Да, советское руководство, как, кстати, и британское, прекрасно знало о готовящемся нападении Германии на Польшу. Однако не существовало ни одной нормы международного права, обязывающей СССР в этом случае отказываться от нейтралитета и вступать в войну на польской стороне. Тем более что Польша, во-первых, была врагом Советского Союза, а во-вторых, в преддверии заключения Пакта официально отказалась принимать от России гарантии своей безопасности.

Секретные протоколы к Договору, которыми в последние тридцать лет разве что детей не пугали, – стандартная практика дипломатии с древнейших времен и по сей день.

Напомню, при Бараке Обаме Россия и США заключили соглашение по Сирии, значительная часть которого по настоянию американской стороны была засекречена. Прогрессивная общественность даже не шелохнулась. Почему мы должны считать, что позволенное Обаме является преступным для Сталина?

Не будучи противоправными по форме Секретные протоколы не были таковыми и по содержанию. В организованном Александром Яковлевым (главным архитектором развала Советского Союза) Постановлении Съезда народных депутатов СССР, заклеймившем Пакт Молотова-Риббентропа, утверждалось, что Секретные протоколы, разграничивая сферы интересов СССР и Германии, «находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран». Однако все это откровенная ложь.

Не существовало, как и не существует сейчас, никаких норм международного права, запрещающих государствам разграничивать сферы своих интересов. Более того, запрет на подобное разграничение фактически означал бы обязанность стран противодействовать друг другу на территории третьих государств, с соответствующими последствиями для международной безопасности. Конечно, «маленьким, но гордым» странам, приноровившимся ловить рыбку в мутной водице противостояния великих держав, подобный запрет был бы крайне выгоден, но не следует путать их интересы с международным правом. Поэтому сам принцип разграничения «сфер интересов», примененный в Пакте Молотова-Риббентропа, не является противоправным и, следовательно, преступным.

Ни в коей мере разграничение «сфер интересов» не противоречит и закрепленному в международном праве принципу суверенного равенства всех государств. Пакт не содержал никаких решений, обязательных для исполнения третьими странами. Иначе, зачем их делать секретными для будущих исполнителей? Широко распространенное обвинение, что по Секретным протоколам Гитлер передал Сталину Прибалтику, Восточную Польшу и Бессарабию – чистой воды демагогия. Гитлер, в принципе, даже при всем желании, не мог отдать того, что ему не принадлежало.

Да, Пакт лишил Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву и Румынию возможности использовать Германию против СССР. Поэтому они и кричат истошно о попрании их суверенных прав. Но Германия – тоже суверенная и независимая страна. Она совершенно не обязана была служить интересам государств-лимитрофов. Не было ни одной нормы международного права и ни одного международного договора, которые обязывали бы Германию противодействовать восстановлению территориальной целостности нашей страны. Как не существовало ни одной такой нормы, запрещающей нам возвращать отторгнутые у нее территории. В противном случае придется признать противоправным, следовательно, преступным возвращение Францией Эльзаса и Лотарингии, восстановление территориальной целостности Германии или Вьетнама.

Собственно Договор о ненападении в открытой его части содержал обязательство СССР сохранять нейтралитет по отношению к Германии независимо от ее столкновений с третьими странами, Секретные же протоколы к Договору, в свою очередь, оформили обязательство Германии не вмешиваться в дела СССР на европейской части постимперского пространства. Ничего более. Утрируя, договор банка и торговца семечками у его входа: первый обязуется не торговать семечками, второй не одалживать деньги клиентам банка.

«Прогрессивному человечеству», якобы столь озабоченному противоправностью Пакта Молотова-Риббентропа, можно только посоветовать призвать к покаянию США и Великобританию, которые в 1944 г. не «сферы интересов» в третьих странах разделили, а разделили между собой богатства этих самых третьих стран. «Персидская нефть ваша. Нефть Ирака и Кувейта мы поделим. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша» (Франклин Рузвельт послу Великобритании лорду Галифаксу, 18 февраля 1944 г.). ПАСЕ, ОБСЕ, Конгресс США и далее по списку, напринимавшие горы резолюций в осуждение мифической преступности Пакта Молотова-Риббентропа, об этом реальном преступном сговоре даже и не вспоминают.

Аморальный Пакт

Тезис о безнравственности Пакта Молотова-Риббентропа вбит в общественное сознание еще более прочно, чем тезис о его преступности. Об аморальности Пакта почти единодушно говорят и политики, и историки, правда, опять-таки, не отягощая себя обоснованием причин подобной оценки. Обычно все сводится к патетическим заявлениям о том, что не стыдиться договора с Гитлером могут лишь бессовестные люди. Однако и здесь мы имеем дело с сознательной и циничной демагогией.

До 22 июня 1941 года для СССР Гитлер – легитимный глава одной из великих европейских держав. Потенциальный противник и даже вероятный? Несомненно. Но потенциальными противниками и даже весьма вероятными на тот момент для нашей страны были и Франция с Великобританией. Достаточно вспомнить, как в 1940 г. они готовили удар по СССР, чтобы придать начавшейся мировой войне характер общеевропейского «крестового похода против большевизма», дабы хоть таким способом принудить Третий рейх пойти на Восток и тем самым спасти от краха разработанный британскими стратегами сценарий войны.

Нацистские преступления на момент подписания Пакта еще не были совершены. Да, к тому времени Третий рейх произвел аншлюс Австрии и захватил Чехию. Практически бескровно. Американская же агрессия в Ираке привела к гибели сотен тысяч мирных жителей. Гитлер собирался напасть на Польшу, но Трамп угрожает войной Северной Корее. Следует ли из этого, что любой договор, подписанный с Соединенными Штатами, по определению аморален?

В Третьем рейхе существовала открытая, закрепленная на законодательном уровне, дискриминация еврейского населения. Но столь же открытая и законодательно закрепленная тотальная дискриминация негритянского населения была в то время в Соединенных Штатах. Это не было и не могло быть препятствием для взаимодействия Сталина с президентом расистского государства Рузвельтом. Лагеря смерти и все, что связано с попыткой «окончательного решения еврейского вопроса», все это было в будущем.

Человеконенавистнический характер национал-социалистической идеологии Третьего рейха также не делает договор с этой страной преступным и аморальным. Либеральный глобализм совершенно правомерно рассматривать, как одну из разновидностей человеконенавистнической идеологии. Из чего вовсе не следует, что нельзя заключать договоры с Франсуа Макроном или Ангелой Меркель. Свое отношение к этому вопросу Сталин предельно четко сформулировал в беседе с министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока: «Какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств».

Поэтому давно пора признать, что стремление объявить Пакт Молотова-Риббентропа безнравственным сговором является ничем иным, как сожалением о том, что Сталин отказался ставить чужие интересы выше интересов своей страны, выше интересов безопасности Советского Союза.

Причем неважно, какие именно интересы – мирового коммунистического движения, интересы борьбы с нацизмом или интересы демократии.

Как видим, все тиражируемые обвинения в адрес Пакта Молотова-Риббентропа («Пакт войны», преступный и аморальный сговор с Третьим рейхом) в историческом, правовом и нравственном плане абсолютно несостоятельны. Причем, очевидно несостоятельны. Но откуда же тогда такая совершенно искренняя, неподдельная ненависть к Пакту на Западе, в постсоветских этнократиях и у либерального сообщества России? Давайте и здесь попробуем разобраться по порядку.

Запад

«Договор поменял расписание неизбежной войны, а, следовательно, послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы – там уже был СССР. Пакт Молотова-Риббентропа 1939 года – является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, вот почему его демонизируют» (Наталия Нарочницкая).

А англосаксы, как известно, уже более полувека определяют позицию Запада в целом по всем ключевым проблемам.

К этому следует добавить, что с помощью Пакта Молотова-Риббентропа Советская Россия вернула себе Выборг, Прибалтику, Западную Белоруссию, Западную Украину и Бессарабию, отторгнутые от нашей страны в период краха Российской империи.

Шок Запада от возвращения одного только Крыма лучше всего объясняет, почему западных политиков до сих пор «трясет» при одном воспоминании о Пакте Молотова-Риббентропа.

Постсоветские этнократии

Все лимитрофные государства и в начале ХХ века, и в его конце обретали независимость исключительно в результате кризиса российской государственности (сначала Российской империи, затем Советского Союза). Роль форпоста западной цивилизации в противостоянии с Россией они до сих пор считают главной гарантией своего существования. В августе 1939 г. Небо упало на Землю, мир перевернулся. Еще бы, не стало единого фронта Запада против России. Одна из великих держав – Германия – признала постимперское пространство зоной интересов СССР, а затем (лиха беда начало) в Ялте это были вынуждены сделать и Великобритания с Америкой. Столпам Запада на какое-то время взаимодействие с Советским Союзом оказалось жизненно необходимо, а про «маленьких, но гордых» они временно забыли. Поэтому Пакт Молотова-Риббентропа для всех лимитрофов до сих пор является символом всего самого худшего, что с ними может случиться, символом призрачности их существования. Отсюда и их истерики по поводу «нового Пакта Молотова-Риббентропа» при любом самом незначительном признаке улучшения отношений России со странами Запада, в первую очередь с Германией.

Либеральная общественность

Проще всего отношение либерального сообщества России к Пакту объяснить стремлением угодить Западу, привычкой «шакалить у посольств» и любовью к иностранным грантам. Однако полагаю, что они бы все это писали/говорили и на общественных началах, хотя за гонорары «зеленью», конечно, делать такое сподручнее.

Еще Достоевский предельно четко сформулировал кредо «бесов» (тогда выступавших под вывеской «социалисты», сейчас – «либералы»): «Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш».

Лишь в духовно разложившемся обществе «иванов, не помнящих родства» они – как рыба в воде. Отсюда их столь искренняя любовь к 20-м и 90-м годам прошлого столетия – периодам политического и нравственного распада страны, периодам открытого глумления над самыми героическими страницами русской истории. Отсюда, кстати, порой кажущаяся неадекватной реакция либералов на возвращение Крыма. Конфликт с Западом и исчезновение импортных деликатесов – все это вторично. Главное в другом — «счастье было так близко, так возможно». Собственность «прихватизировали», патриотизм превратили в ругательство, слово «русский» употребляли исключительно в сочетаниях «русский фашизм» и «русская мафия». И тут, нате вам, возвращение Крыма, и патриотизм, как национальная идея.

Причем, все это уже второй раз за неполные сто лет. Только в «благословенные» 20-е годы у «пламенных революционеров» («бесов» того времени) появилась возможность при вынесении приговора писать: «расстрелять как патриота и контрреволюционера». Только вчера при взрыве храма Христа Спасителя радостно скакали и кричали: «Задерем подол матушке-России». Одним словом, только-только утвердилась надежда на свое светлое будущее в экспроприированных арбатских квартирах и на подмосковных дачах ликвидированной «контры», как мир вдруг начал рушиться. Государственные интересы и патриотизм объявили высшей ценностью. И Пакт Молотова-Риббентропа стал для них одним из самых наглядных и зримых доказательств катастрофы. У Василия Гроссмана, провозглашенного либералами «великим русским писателем», были все основания горько жаловаться: «Мог ли думать Ленин, что, основав Коммунистический Интернационал и провозглашая лозунг мировой революции, провозглашая „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, он готовил почву для невиданного в истории роста принципа национального суверенитета? … Русское рабство и на этот раз оказалось непобедимо».

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что у Запада, постсоветских этнократий и российских либералов есть все основания ненавидеть Пакт Молотова-Риббентропа, считать его воплощением зла. Для них он, действительно, является символом стратегического поражения. Их позиция понятна, логична, в полной мере соответствует их интересам и не вызывает вопросов. Вопрос вызывает другое – до каких пор в оценке Пакта Молотова-Риббентропа мы будем руководствоваться отношением к нему внешних и внутренних врагов России?