Преодоление судебных ошибок проверочными судебными инстанциями

28 апреля 2022 г. Конституционный Суд РФ вынес Определение № 897-О, касающееся вопроса устранения судебных ошибок после вступления в силу судебных актов по уголовным делам.

Читайте также

Проблема далеко не нова – вопрос о правовых инструментах, а также пределах возможностей для устранения судебной ошибки неоднократно ставился многими заявителями перед высшими судами, включая КС.

Инструментов, способных устранить судебную ошибку, лишь три: кассационное производство (гл. 47.1 УПК РФ), надзорное производство (гл. 48.1 УПК) и возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК). При этом каждый из институтов имеет формальную регламентацию, включая ограничения по внесению повторных процессуальных обращений.

Так, согласно ст. 401.17 УПК не допускается внесение повторных кассационных жалобы, представления по тем же правовым основаниям, теми же лицами в тот же суд кассационной инстанции, если ранее эти жалоба, представление в отношении того же лица рассматривались данным судом в заседании либо были оставлены без удовлетворения постановлением судьи.

По смыслу указанной нормы отсутствует запрет на внесение повторных кассационных жалоб, если они подаются по новым правовым основаниям, по которым ранее вопрос перед кассационными судами не ставился.

Так, согласно ранее действовавшей редакции ст. 401.17 УПК не допускалось внесение повторных или новых кассационных жалобы, представления не только по тем же правовым основаниям, но и по новым. Новая редакция данной статьи Кодекса (Федеральный закон от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ) была принята после того, как надежды заявителей, «разбитые» формальными отписками кассационных инстанций о недопустимости внесения повторных жалоб, стали предметом разбирательств, в том числе в Конституционном Суде. Казалось бы, она должна была обеспечить неформальный подход при устранении судебных ошибок.

Читайте также

Дополнительную надежду дало разъяснение в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2019 г. № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», согласно которому положения ст. 401.17 УПК, устанавливающие запрет на внесение повторных кассационных жалобы (представления), не могут рассматриваться в качестве правового основания, препятствующего выявлению и устранению ошибок, свидетельствующих о неправосудности принятого судом решения. То есть если из повторных кассационных жалобы, представления усматриваются основания для отмены или изменения обжалуемого решения, такие жалоба, представление подлежат рассмотрению в установленном законом порядке.

Указанные изменения в правовом регулировании вопросов внесения повторных жалоб, безусловно, вытекали из ранее высказанной Конституционным Судом позиции, согласно которой запрет на подачу кассационной жалобы тем же лицом, в том числе после того, как в рассмотрении предыдущей жалобы было отказано, не препятствует устранению судом кассационной или надзорной инстанции существенных нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, которые не предполагают отказ в рассмотрении жалобы в случае обнаружения ранее не выявленной судебной ошибки, подлежащей исправлению.

Таким образом, согласно толкованию указанной нормы, высшими судами рассмотрение повторных жалоб допустимо во всех случаях обнаружения судебной ошибки при применении уголовного или уголовно-процессуального права, причем не только если соответствующее правовое основание ранее не ставилось перед соответствующей инстанцией. Полагаю, это логично, ведь судебные ошибки могут заключаться и в необоснованном непринятии соответствующей судебной инстанцией правового основания, ранее заявленного лицом, участвующим в деле.

Новая конструкция ст. 401.17 УПК дала надежду многочисленным заявителям, которые не преминули ею воспользоваться, но в подавляющем большинстве случаев снова получили отписки о недопустимости внесения повторных жалоб.

Следует признать, что, несмотря на новую редакцию нормы и ее официальное толкование, неопределенность в вопросе допустимости повторных кассационных жалоб осталась, на что обратил внимание Юрий Гомзиков, по жалобе которого вынесено Определение КС № 897-О.

Ранее Суд Определением от 10 февраля 2022 г. № 188-О отказался рассматривать жалобу этого заявителя на ст. 76 УК и ст. 25 УПК, регламентирующие порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, однако при этом заявитель Юрий Гомзиков посчитал, что КС в данном определении сделал иные выводы относительно смысла положений нормативных правовых актов, примененных при рассмотрении уголовного дела, потерпевшим по которому является заявитель.

На основании данного определения Юрий Гомзиков вновь обратился в суд кассационной инстанции, но получил ответ о недопустимости обращения с повторными жалобами.

Как следует из Определения от 10 февраля 2022 г. № 188-О и подобных актов КС, относительно оценки ст. 401.17 УПК выработана правовая позиция о том, что данная норма не препятствует устранению судебной ошибки; при этом обращение с жалобой без надлежащих правовых оснований к отмене или изменению судебного решения влечет оставление жалобы без рассмотрения. В свою очередь, вопрос о наличии оснований для разрешения жалобы по существу является предметом соответствующих судебных инстанций.

На мой взгляд, исходя из этой позиции КС, при повторном обращении с жалобой кассатор оказывается в неравной ситуации, так как вынужден обосновывать, что правовые основания его обращения являются новыми и (или) направлены на устранение ранее допущенной судебной ошибки. Поскольку жалоба является повторной, – то есть фактически последней, – проверить правильность позиции судьи кассационной инстанции о том, что повторная жалоба не содержит новых правовых оснований, довольно проблематично. Кассатор, получивший немотивированный ответ на доводы жалобы, обращается с «новой повторной жалобой» в надежде, что его «услышат». Практика показывает, что в таком «хоре голосов» дела с действительно допущенными судебными ошибками «тонут» в море отписок кассационных инстанций.

Кроме того, заявитель во второй жалобе в КС просил оценить конституционность норм не только ст. 401.17, но и п. 1 ч. 4 ст. 413 «Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств» Кодекса. Характерно, что, – как следует из Определения № 897-О, – нормы ст. 413 УПК в деле заявителя не применялись – с заявлением о возобновлении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств он к прокурору не обращался. Между тем применение в деле заявителя нормы, конституционность которой он оспаривает, – обязательное условие для инициирования проверки ее конституционности.

Согласно п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ перечень «новых обстоятельств» для возобновления производства по уголовному делу не является исчерпывающим – таковыми могут быть любые не известные суду на момент вынесения решения обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния. Примечательно, что Конституционный Суд в обсуждаемом определении дал оценку возможности использования своих актов в качестве нового обстоятельства для возобновления производства по делу без привязки к конкретному правовому основанию, определяющему новые обстоятельства для возобновления производства, из указанных в ч. 4 ст. 413 УПК (хотя, напомню, заявитель обжаловал в КС только одно из этих оснований – п. 1 ч. 4 ст. 413 УПК, определяющий в качестве нового обстоятельства признание Конституционным Судом закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции).

При этом КС привел четкую и недвусмысленную правовую позицию о том, что его решения являются официальным поводом для возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств в отношении лиц, выступавших заявителями в рассматривавшемся деле, в отношении которых в постановлении или определении КС (если заявитель обратился в Суд до вынесения им постановления, но заявление не успели принять или соединить с производством, по которому вынесено постановление КС) указано на необходимость пересмотра дела. Лица, не являющиеся заявителями в конституционном судопроизводстве, могут использовать постановления КС в качестве нового обстоятельства в их деле, если такое постановление соответствует критериям новых обстоятельств (например, устраняет преступность и наказуемость деяния в деле участника уголовного судопроизводства).

В соответствии с позицией КС его определения об отказе в принятии жалобы, – даже если заявителем в конституционном судопроизводстве был сам участник уголовного дела и при иной трактовке уголовного или уголовно-процессуального закона по сравнению с позицией судов, – в качестве нового обстоятельства квалифицироваться не могут.

Такое ограничение применения института возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств – при условии, что правовые возможности устранения судебной ошибки в кассационном порядке вызывают вопросы, – на мой взгляд, небезупречно. Почему-то КС по-разному подходит к оценке способов устранения ошибок правоприменителя – в зависимости от стадии конституционного судопроизводства. Какое значение имеет, на какой стадии конституционного производства и каким актом (определением или постановлением КС) выявлена судебная ошибка, если она влияет на преступность и наказуемость деяния? Не вижу рационального объяснения ограничению применения в подобных случаях института возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств, если установленное любым актом Конституционного Суда неверное толкование уголовного и уголовно-процессуального закона может повлиять на вопрос оценки преступности и наказуемости деяния.

Таким образом, КС четко и недвусмысленно отнес все подобные случаи в кассационную процедуру. Между тем Суд признает, что его определение «может быть учтено (подлежит учету) судами общей юрисдикции при вынесении ими решений», а следовательно, подлежит обязательной оценке при пересмотре решений. Полагаю, если доводы повторной кассационной жалобы, направленной на устранение судебной ошибки, подкреплены определением КС об отказе в принятии жалобы по обращению заявителя, кассационный суд обязан рассмотреть ее по существу.

(Brett Jordan at Unsplash.com)

Обстоятельства дела

Арбитражный суд города Москвы определением от 11.10.2021 в рамках обособленного спора по делу о банкротстве общества «СК «УС-620» признал недействительными договоры поручительства между должником и АКБ «Пересвет» (далее также – банк), заключенные в обеспечение обязательств общества «Проектное бюро Инженер» по кредитным договорам с банком.

Признавая сделки недействительными, суд пришел к выводам, что они одновременно повлекли оказание предпочтения банку, а также были совершены во вред кредиторам (пункт 2 статьи 61.2, пункт 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве).

Устанавливая состав недействительности сделки, совершенной во вред кредиторам, суд, помимо прочего, указал, что, «…согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении ООО «СК «УС-620» по состоянию на 04.10.2021 г., АКБ «ПЕРЕСВЕТ» (ПАО) являлся участником должника, о чем 20.08.2015 г. внесена запись ГРН».

На основании этого суд первой инстанции заключил, что должник и банк являлись аффилированными лицами на момент совершения оспариваемых сделок.

Банк обратился с апелляционной жалобой, в которой, не отрицая возможность оказания предпочтения заключением договоров поручительства, просил исключить из мотивировочной части определения выводы об аффилированности банка по отношению к должнику, об участии банка в уставном капитале должника; об извлечении банком преимуществ из своего незаконного и недобросовестного поведения; о погашении требований банка в результате перечисления денежных средств по договорам поручительства; об осведомленности банка о цели причинения вреда кредиторам; о наличии оснований для признания договоров поручительства недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции на основании материалов дела (представленной заявителем выписки из ЕГРЮЛ) также установил, что банк являлся участником должника (вероятно, имела место ошибка в ЕГРЮЛ, согласно которому сведения о банке ошибочно содержали статус не залогодержателя доли в уставном капитале, а статус участника общества).

Но только в суде апелляционной инстанции банк указал, что он не является аффилированным с должником лицом, а договор залога доли (99,8%) в уставном капитале ранее был признан недействительным (решение Арбитражного суда города Москвы от 08.08.2016 по делу № А40-216102/2015).

Однако, как указал суд апелляционной инстанции, банк не обосновал невозможность представления суду информации о правоотношениях участника должника (залогодателя) и банка в суде первой инстанции, а потому данные доказательства на основании статьи 268 АПК РФ приняты не были.

Арбитражный суд Московского округа, отказывая в удовлетворении кассационной жалобы банка, сделал вывод, что суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 АПК РФ, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Верховный Суд РФ определением от 24.11.2022 отменил постановления судов апелляционной и кассационной инстанций, указав, что Девятый арбитражный апелляционный суд «…никакой оценки доводам, приведенным в апелляционной жалобе, не дал, то есть фактически апелляционная жалоба осталась не рассмотренной».

Анализ дела

Данное дело интересно с точки зрения изучения вопросов (1) обязанности арбитражного суда первой инстанции устанавливать объективную истину по делу и (2) прав судов апелляционной и кассационной инстанции по исправлению судебных ошибок, хоть  и допущенных судом первой инстанции, но только в связи с процессуальным бездействием одной из сторон и при полном выяснении всех известных суду обстоятельств дела.

В настоящем деле имела место ошибка, совершенная судом первой инстанции. При наличии вступившего в законную силу судебного акта, признавшего ничтожной сделку залога доли в уставном капитале, то есть доказательства отсутствия правоотношений между залогодателем и залогодержателем, суд сделал вывод о наличии соответствующих прав из договора залога у банка.

Исходя из обстоятельств дела можно сделать вывод о том, что к данной ошибке привело процессуальное бездействие заинтересованного лица с правами ответчика – банка, который не привел в свою защиту довод о наличии вступившего в законную силу решения суда о признании договора залога недействительным в суде первой инстанции.

В то же время суды апелляционной и кассационной инстанции, исследуя материалы обособленного спора, сделали справедливый вывод о том, что они не вправе выходить за пределы представленной АПК РФ дискреции и переоценивать установленные судом первой инстанции обстоятельства.

Процессуальное законодательство РФ предполагает, что арбитражный суд апелляционной инстанции является судебным органом, имеющим возможность рассмотреть дело повторно, однако сделать он это вправе только по имеющимся в деле доказательствам. Новые же доказательства могут быть приняты, если сторона докажет уважительность их непредоставления в суд первой инстанции. Данное правило исходит к основным принципам гражданского процесса – диспозитивности и состязательности, которые закреплены в процессуальных кодексах.

О состязательности (der Verhandlungsmaxime) в цивилистическом процессе говорил еще N. Gönner [1], определяя это понятие как такой «…строй процесса, при котором стороны состязаются перед судьей как самостоятельные субъекты процесса. Судья не ведет с ними, как средствами познания правды, следствие».

Мнения же современных ученых разняться относительно того, должен ли суд устанавливать объективную истину или, лишь руководя процессом, устанавливая предмет и распределяя бремя доказывания, определять формальную истину (не выходя за рамки представленных доказательств). Автор поддерживает позицию [2], что гражданский процесс de lege lata не направлен на обязательное установление объективной истины, а лишь способствует ее установлению посредством процессуальных инструментов.

На невозможность установления объективной истины в арбитражном процессе указывали и высшие суды Российской Федерации [3].

Из этого следует, что состязательный процесс предполагает право (необходимость) стороны действовать активно и представлять доказательства своей правоты, а в противном случае – самостоятельно нести неблагоприятные последствия своего процессуального бездействия (die Selbstverantwortlichkeit). Ответчик же, «…не оспаривающий необоснованный иск истца, нарушает свой интерес, но не правовую обязанность», – указывал K. Hellwig [4].

Исходя из этого возникает очевидный ответ на еще не заданный мной вопрос ­– а допустима ли действующим законом судебная ошибка, хоть и противоречащая объективной истине, но сделанная на основании оценки тех доказательств, которые были представлены сторонами при полном соблюдении норм процессуального права и сомнений у суда в которых возникнуть не могло?

Такая ошибка допустима, и на это прямо указывает преобладающая судебная практика арбитражных судов [5], свидетельствующая о недопустимости пересмотра судом как апелляционной, так и кассационной инстанций судебных актов, вынесенных на основе всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств.

Более того, суды кассационной инстанции вообще не вправе непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. «Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо» [6].

В рассматриваемом деле заинтересованное лицо, не представившее доказательство – не заявившее суду о наличии вступившего в законную силу решения суда, установившего отсутствие правоотношений между ним (заинтересованным лицом) и третьим лицом, приняло на себя неблагоприятные последствия своего бездействия, о чем было справедливо указано судом апелляционной инстанции. 

Отдельно стоит отметить, что, по моему мнению, судебный акт о признании недействительным договора залога доли в уставном капитале преюдициальным не является ввиду «ограниченности субъективных пределов» преюдициальности [7], указанных в части 2 статьи 69 АПК РФ. С другой стороны, вопрос о преюдициальности судебного решения в настоящем деле рассмотрению не подлежит вовсе, поскольку узнать о подобном решении как о доказательстве суд мог только от стороны, занимающей активную процессуальную позицию. 

Таким образом, определение суда первой инстанции хоть и является ошибочным с точки зрения объективной истины, но не влечет возникновения оснований для его отмены или изменения (статьи 270, 288, 291.11 АПК РФ).

В то же время Верховный Суд РФ вышел за пределы своей дискреции – установление только существенных нарушений норм материального и процессуального права – и отменил судебные акты, поскольку они, по его мнению, имеют определенные юридические последствия для банка (например, презумпция осведомленности о неплатежеспособности) и влияют на исход иных обособленных споров, в том числе возможности привлечения банка к субсидиарной ответственности.

Можно ли из этого сделать вывод, что Верховный Суд РФ толкует действующее арбитражное процессуальное право России как позволяющее в исключительной ситуации судебной ошибки (даже когда ошибка вызвана пассивным процессуальным поведением стороны по делу, но влечет настолько неблагоприятные для нее последствия, что ставит под сомнение саму цель судопроизводства) суду отступить от установленных законом пределов рассмотрения дела и своей дискреции и исправить такую ошибку, по сути, переоценив имеющиеся в деле доказательства?

[1] Gönner, N. Handbuch des deutschen gemeinen Prozesses. Приводится по статье Т.М. Яблочкова «К учению об основных принципах гражданского процесса» (1914).

[2] Актуальные проблемы гражданского и административного судопроизводства / Д.Б. Абушенко, К.Л. Брановицкий, С.К. Загайнова и др.; под ред. В.В. Яркова. Москва: Статут, 2021. 460 с. Параграф 6 главы 1 (Д.Б. Абушенко), параграф 7 главы 2 (С.К. Загайнова).

[3] Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 04.03.2014 № ВАС-19623/13 по делу № А40-152732/2012.

[4] Hellwig, K. Lehrbuch des Deutschen Zivilprozessrechts, Vol. II. Приводится по статье Т.М. Яблочкова «К учению об основных принципах гражданского процесса» (1914).

[5] Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2022 № 09АП-31686/2022-ГК по делу № А40-3975/2022, постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.03.2021 № Ф05-4056/2021 по делу № А40-30037/2018.

[6] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 274-О.

[7] П.Н. Мацкевич. О действии свойства преюдициальности судебного решения при рассмотрении вопросов включения в реестр требований кредиторов в рамках производства по делу о банкротстве // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 5. С. 198 — 206.

Одно из важных разъяснения касается освобождения граждан от заочных долгов, приписанных человеку по упрощенной схеме. Спасением невиновных должников должны заняться новые суды — кассационные суды общей юрисдикции.

Сегодня миллионы граждан оказываются в должниках совершенно неожиданно для себя самих. Внезапно с их карт исчезают деньги. А когда раздосадованный гражданин начинает наводить справки, выясняется, что судебные приставы списали средства, выполняя приказ суда.

Именно приказ: судебный приказ — упрощенная процедура, позволяющая без лишних хлопот записать практически любого человека в должники. Принципиальное условие: долг должен быть реальным, и его никто не оспаривает. Однако на практике процедуру освоили мошенники, навешивающие на граждан лишние или вообще несуществующие долги.

«Судебные приказы призваны разгрузить судебную систему, упростив разрешение бесспорных дел, — поясняет председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. — Институт судебных приказов может быть эффективным механизмом при условии соблюдения процедуры, предусматривающей прежде всего уведомление гражданина. Когда уведомление приходит вовремя, у гражданина есть возможность своевременно отменить судебный приказ. Проблема в том, что сегодня уведомления не доходят до адресатов».

За год суды вынесли более 17,6 миллиона судебных приказов о взыскании средств с граждан

Иными словами, если человек вовремя узнает, что судья выписал приказ, то может подать возражения. Тогда бумага никуда не уйдет из суда. А спор, если заявителю действительно есть, что предъявить, будет рассматриваться в обычном порядке. Однако если информация не дойдет до гражданина в установленный срок, приказ вступит в силу. И просто так его уже не отзовешь. В этом-то и проблема.

«Поэтому крайне важно, чтобы эффективно работал механизм отмены уже вступивших в силу судебных приказов», — отмечает Владимир Груздев.

Как разъясняет Верховный суд РФ, обжаловать судебные приказы надо напрямую в кассационные суды общей юрисдикции. Апелляции для таких приказов нет. Адвокат Вячеслав Голенев напоминает, что на обжалование приказа у должника есть три месяца.

Способы устранения судебных ошибок

Ways to eliminate judicial errors

Автор: Благинина Юлия Николаевна

Российский государственный университет правосудия, г. Челябинск, Россия

e-mail: blaginina.yulya@mail.ru

Blaginina Yulia Nikolaevna

Russian state University of justice, Chelyabinsk, Russia

e-mail: blaginina.yulya@mail.ru

Аннотация: Ошибки могут быть совершены в любой сфере человеческой деятельности, в том числе и в судебной. В данной статье автор рассматривает основания для изменения (отмены) судебных актов как показатель наличия судебных ошибок и возможные способы устранения судебных ошибок.

Abstract: Mistakes can be made in any sphere of human activity, including in the judicial sphere. In this article, the author considers the grounds for changing (canceling) judicial acts as an indicator of the presence of judicial errors and possible ways to eliminate judicial errors.

Ключевые слова: судебная ошибка, отмена судебных актов, самоконтроль, проверка судебного акта.

Keywords: judicial error, cancellation of judicial acts, self-control, verification of the judicial act.

Тематическая рубрика: Юриспруденция.

Судебная ошибка — это результат процессуальной деятельности суда (судьи), связанный с неправильным восприятием, анализом или воспроизведением норм закона, отступлением от принципов правосудия, результатом чрезмерной дифференциации судебной системы и процессуального законодательства, повлекшие принятия судебного постановления, нарушающего права, свободы и интересы сторон и (или) других лиц, участвующих в деле.

Судебные ошибки неотделимы от деятельности суда и являются его неотъемлемыми частями. О наличии судебных ошибок свидетельствует количество отмененных (измененных) судебных актов.

К примеру, согласно статистике Арбитражного суда Челябинской области, в 2021 году было отменено (изменено) 956 судебных актов, а в 2020 году – 748. Из них были отменены (изменены) апелляционной инстанцией судебные акты в 2021 г. в количестве 852, а в 2020 г. – 670; кассационной инстанцией в 2021 г. — 103, в 2020 г. – 78; Верховным судом РФ в порядке кассационного производства в 2021 г. — 1, в 2020 г. – 0.

На основании этого, можно констатировать рост количества судебных ошибок.

Согласно ст. 330 ГПК РФ, ст. 270 АПК РФ существует несколько оснований для изменения, либо отмены решения суда, а именно:

1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;

2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;

3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела;

4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции являются:

1) рассмотрение дела судом в незаконном составе;

2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;

3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство;

4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело;

6) отсутствие в деле протокола судебного заседания в письменной форме или подписание его не теми лицами, которые указаны в статье 230 настоящего Кодекса, в случае отсутствия аудио- или видеозаписи судебного заседания;

7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.

Наиболее часто встречаемыми основаниями изменения (отмен) судебных актов в Арбитражном суде Челябинской области в 2021 г. послужили следующие:

1) Несоответствие выводов, изложенных в решении, обстоятельствам дела (по данному основанию, согласно статистике, было отменено (изменено) 425 судебных акта)

2) Нарушение или неправильное применение норм материального права (по данному основанию было отменено (изменено) 233 судебных акта)

3) Нарушение или неправильное применение норм процессуального права (по данному основанию было отменено (изменено) 174 судебных акта)

4) Неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела (по данному основанию было отменено (изменено) 101 судебный акт)

5) Недоказанность имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд считал установленными.

Борьба с ошибками может производиться двумя способами, такими как:

— устранение судебной ошибки путем проверки судебного акта судом вышестоящей инстанции;

— предупреждение (самоконтроль).

Поскольку полномочия по выявлению и устра­нению судебных ошибок в Российской Федерации возложены на суды апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, к средствам обеспечения эф­фективности судопроизводства обычно относят саму деятельность этих проверочных инстанций. Для этого есть весомые основания, поскольку именно вышесто­ящий суд становится решающим и контролирующим субъектом процесса на этапе проверки правильности судебного акта, только он уполномочен на принятие обязательного для всех решения о наличии ошибки и способах ее устранения.

Самоконтроль должен реализовываться не только после допущения судебных ошибок, но и непосредственно в процессе осуществления правосудия, с целью их недопущения в будущем. Самоконтроль должен быть всесторонне охватывающим, своевременным и оперативным. Именно для этого суд наделен полномочиями, которые могут осуществляться как в процессе судебного разбирательства, так и после вынесения решения по делу.

К первым относятся полномочия, реализуемые в процессе производства по делу, а именно: повторно заслушивать и допрашивать участников дела, задавать дополнительные вопросы экспертам, назначать повторную экспертизу и т.д.

Ко второй группе относятся такие полномочия по самоконтролю, которые проявляются уже как вовремя, так и после вынесения решения. Это, к примеру, полномочие суда по исправлению описок, опечаток и явных арифметических ошибок.

Описками могут признаваться искажения отдельных слов, неправильное написание фраз, предложений, абзацев. Также возможно не только отсутствие каких-либо сведений, но и, наоборот, присутствие не относящейся к материалам дела информации. Причинами такого рода ошибок зачастую является то, что судьи при наборе текста судебного акта используют уже имеющиеся образцы судебного постановления по другим делам, удаляют из них ненужные сведения и дополняют новыми. Если судья недостаточно внимательно отнесся к составлению акта, то в нем могут быть оставлены не относящиеся к делу фрагменты текста или могут быть случайно удалены необходимые сведения.

Однако встречаются случаи, когда судьи выносят определения об исправлении опечатки, неверно толкуя что под ней понимается.

Так, по делу № А76-40050/2019 определение от 27.01.2022 об исправлении опечатки отменено в связи с нарушением норм процессуального права.

Отменяя определения, суд апелляционной инстанции указал, что в данном случае ссылка на наличие технических опечаток в части указания в очередности включения требования кредитора в реестр требований кредиторов должника не может быть признана правомерной, поскольку принятием определения от 27.01.2022 изменено содержание судебного акта, принятого судом 26.01.2022 (резолютивная часть от 19.01.2022) в части установления порядка удовлетворения требования кредитора, что является основанием для отмены определения от 27.01.222.

Принимая по делу А76-40050/2019 определение от 27.01.22 об исправлении опечаток, суд первой инстанции не только в нарушение положений части 3 статьи 179 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации изменил существо принятого по данному делу определение от 26.01.2022, что уже само по себе не может быть признано исправлением опечатки в судебном акте, но фактически таким определением подменил данное определение, что существенно нарушает требования процессуального законодательства.

Наиболее распространена позиция, согласно которой исправление описок, опечаток и явных арифметических ошибок допустимо на любой стадии судопроизводства, в том числе и на стадии исполнительного производства. На законодательном уровне этот вопрос не раскрывается, однако каких-либо ограничений относительно промежутка времени, когда может быть инициирован самоконтроль суда в форме исправления описок, ошибок, явных арифметических ошибок не содержится.

Помимо этого, на практике возникают спорные моменты относительно судебных актов, в которые возможно внести изменения. Так, исходя из формулировок статей 200 ГПК РФ, 179 АПК РФ, 184 КАС РФ допускается исправление описок, опечаток и явных арифметических ошибок только в судебном решении. Однако судебные ошибки могут обнаруживаться в любых судебных актах и на всех судебных инстанциях. В юридической литературе до сих пор остается открытым вопрос о применении указанных норм по аналогии в тех случаях, когда исправлению подлежат судебные ошибки, допущенные в определениях и судебных приказах. Судьи, как правило, используют институт аналогии и применяют положения ст. 200 ГПК РФ.

Еще одним видом полномочий по самоконтролю является право на вынесение дополнительного решения (ст. 201 ГПК РФ). Дополнительным решением можно назвать правоприменительный акт, который содержит авторитетное распоряжение судебного органа и издается им в результате разрешения конкретного дела. Дополнительное решение — это способ исправления неполноты судебного решения. Требование полноты является одним из существенных требований, предъявляемых к судебному решению в гражданском судопроизводстве.

Механизм реализации части 2 статьи 201 ГПК РФ дает понять, что суд вправе по собственной инициативе и по просьбе заинтересованных лиц вынести дополнительное решение, в этом и заключаются его самоконтрольные полномочия.

Однако возможны ситуации, когда к моменту проведения судебного заседания по рассмотрению заявления о вынесении дополнительного решения, решение вступило в законную силу. В таком случае не играет роли то, когда поступило это заявление. В главе 16 ГПК РФ не установлен срок, в течение которого заинтересованным лицом может быть поставлен вопрос о вынесении дополнительного решения. В процессуальной науке срок на подачу заявления о вынесении дополнительного решения всегда рассматривался как процессуальный срок, который может быть восстановлен в случае его пропуска по уважительной причине.

Также не понятно, что делать в ситуации, когда апелляционная жалоба вовремя не была подана, срок истек и решение вступило в законную силу, но в дальнейшем при выдаче исполнительного листа выяснилось, что решение не полное, т.е. есть основания для вынесения дополнительного решения. Одним из оснований отказа в принятии искового заявления является наличие вступившего в законную силу решения суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основания, что лишает права стороны подать вновь исковое заявление. Если основное решение имеет недостатки, которые не позволяют сторонам полностью восстановить нарушенное право, значит, спор не разрешен, что, в свою очередь, не отвечает требованиям правильности, объективности, полноты и законности судебного решения.

На основании изложенного, можно сделать вывод, что распространенность судебных ошибок показывает уровень качества отправления правосудия в стране. Устранение судебных ошибок является одной из основополагающих целей реформирования судебной ветви власти.

Существу­ющая в законодательстве РФ возможность обжалования судебного акта дисциплинирует судью нижестоящей судебной инстанции, стимулирует его к более внимательному отношению к заявлениям и аргументам лиц, участвующих в деле, к соблюдению требований о правильном применении норм права на основе полно­го, всестороннего и объективного исследования обстоя­тельств дела. Он начинает оцени­вать свои действия и решения с учетом того, что они мо­гут стать предметом контроля со стороны вышестоящего суда. Соответственно, институт обжалования выполняет важную профилактическую роль, способствуя и без ре­ального задействования суда проверочной инстанции правильному и своевременному рассмотрению и разре­шению дела. Причем это происходит чаще всего именно в суде первой инстанции, где в первую очередь и должна обеспечиваться эффективность судопроизводства. 

В свою очередь, самоконтроль позволяет своевременно исправить допущенные ошибки и предотвратить рассмотрение дела в вышестоящей инстанции.

Список литературы: 

1. Андрюшина А.В. Самоконтроль суда как средство устранения судебных ошибок в гражданском процессе / А.В. Андрюшина, А.А. Погосова // Аллея науки. – 2019. – Т. 3. – № 12(39). – С. 675-679.

2. Боровков И.В. Обжалование судебных актов в гражданском процессе как средство исправления судебных ошибок / И.В. Боровков // Время и право. – 2011. – № 2. – С. 51-53.

3. Скрипина С.В. Понятие, виды и причины судебных ошибок в гражданском процессе // Отечественная юриспруденция. – 2017. – Т. 2. – № 5(19). – С. 62-65.

УДК 347.933

БЛАЗОМИРСКАЯ Инна Витальевна, преподаватель кафедры гражданского права и процесса

ИСПРАВЛЕНИЕ СУДЕБНОЙ ОШИБКИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ ПРАВА НА СУДЕБНУЮ ЗАЩИТУ

Судебная ошибка — это вынесение неправильного по сути решения, содержащего отказ в судебной защите существующего права либо защищающего отсутствующее право, например осуждение невиновного или оправдание виновного. Основными признаками судебной ошибки являются: 1) судебная ошибка появляется при вынесении итогового судебного акта; 2) судебная ошибка имеет предполагаемый характер; 3) констатация и устранение судебной ошибки производятся специальным уполномоченным субъектом в специальном порядке; 4) специфический характер доказывания судебной ошибки; 5) наличие судебной ошибки не зависит от вины судьи, принявшего итоговый акт. Устранение судебной ошибки вышестоящим судом является одним из трех необходимых компонентов судебной защиты. Первый компонент — обращение к суду и рассмотрение дела судом первой инстанции с принятием итогового постановления по делу является обязательным. Второй и третий компоненты — устранение судебной ошибки и исполнение судебного акта — должны быть гарантированы государством в качестве эффективных средств правовой защиты и задействуются заинтересованными лицами по необходимости.

Ключевые слова: судебная ошибка, гражданское судопроизводство, устранение судебных ошибок, признаки судебной ошибки, неосторожная форма вины судьи.

BLAZOMIRSKAYA Inna Vitalyevna, Lecturer, Chair of Civil Law and Trial,

CORRECTING MISCARRIAGE OF JUSTICE IN THE CIVIL PROCEDURE BEING A COMPONENT TO THE RIGHT TO DEFENCE

The paper considered miscarriage of justice, i.e. an adjudication being wrong judgment in effect containing either denial of defense within the actual (scope of) right(s) or defending the unlisted right for, for instance, while an innocent convict or an acquitted criminal. The dominant features of miscarriage of justice are the following: 1) A miscarriage of justice appeared at the final adjudication; 2) A miscarriage of justice was presumed; 3) An agent commissioned to operate by a specific ruling would ascertain and eliminate a miscarriage of justice; 4) A specific way of proving a miscarriage of justice; 5) Actual miscarriage of justice has not been subsequent upon the fault / negligence having been let / tolerated / omitted by the judge who passed the final adjudication. Eliminating a miscarriage of justice by the superior court should be one of three steps required for judicial defense. The first step shall be referring to the court and the hearing of the case by the court of first instance with the final disposition of the case that should be mandatory. The second and third steps shall be eliminating a miscarriage of justice and enforcing the court’s disposition, — should be secured by the State as the effective remedies of judicial defense, and the party concerned may involve these when required.

Key words: miscarriage of justice, civil court proceedings, eliminating a miscarriage of justice, features specific for a miscarriage of justice, negligence as a kind of fault by the judge.

Рассмотреть и разрешить дело правильно — значит выполнить при осуществлении судопроизводства по нему требования норм процессуального и материального права, которые подлежат применению с учетом специфики данного конкретного дела. Неправильное рассмотрение и разрешение дела не только означает невыполнение закрепленной в законе одной из общих задач судопроизводства, что препятствует достижению его конечных целей, но и ассоциируется в сознании с судебной ошибкой. Обычно так и бывает, поскольку судебная ошибка всегда есть несовпадение результата процессуальной деятельности суда с целевыми установками судопроизводства, закрепленными в нормах процессуального права [1, с. 353].

Судебные ошибки российских судов — явление привычное, но гораздо большее сожаление вызывает то обстоятельство, что они крайне редко исправляются вышестоящими судебными инстанциями. За полтора года в Европейский Суд по правам человека поступило свыше 3 тыс. жалоб российских граждан на несправедливые судебные решения и более 600 из них приняты к рассмотрению [2]. Статья 6 Европейской конвенции о правах человека, наиболее часто нарушаемая российскими судами, закрепляет право на справедливый суд, предполагающее и право на исправление судебных ошибок [3].

Судебная ошибка — это вынесение неправильного по сути решения, содержащего отказ в судебной защите существующего права либо защищающего отсутствующее право, например осуждение невиновного или оправдание виновного. Абсолютное большинство судебных ошибок допускается при неосторожной форме вины, когда судья не предвидит противоправных последствий своего поведения, хотя мог и должен был их предвидеть. Однако, по мнению федерального судьи в отставке, заслуженного юриста России С.А. Пашина, судебная ошибка — то, что признает таковой вышестоящая судебная инстанция [4].

Высшими судебными инстанциями само понятие «судебная ошибка» используется официально, причем в основном при характеристике целей такой составляющей судебной защиты прав и законных интересов, как пересмотр судебных актов. Стоит признать, что, несмотря

на достаточно часто упоминаемое судебными инстанциями понятие «судебная ошибка», вопрос о понятии и причинах судебной ошибки до сих пор является спорным и актуальным.

В неразрывном единстве с понятием судебной ошибки необходимо определять и ее признаки: 1) появляется при вынесении итогового судебного акта; 2) имеет предполагаемый характер; 3) констатация и устранение производятся специальным уполномоченным субъектом в специальном порядке; 4) специфический характер доказывания судебной ошибки; 5) ее наличие не зависит от вины судьи, принявшего итоговый акт.

Первый из указанных признаков означает, что ошибочные действия суда не могут считаться судебными ошибками до тех пор, пока они не нашли закрепления в итоговом судебном акте и еще не обнаружили связи с целями судопроизводства. До завершения разбирательства по делу ошибочные действия могут быть исправлены самим судом (в порядке самоконтроля) или вышестоящим судом (при отмене определений, которые могут обжаловаться отдельно от решения).

Второй признак — предполагаемый характер судебной ошибки означает, что для возникновения проверочной деятельности достаточно указания заинтересованного лица на якобы имеющуюся ошибку, то есть некоего «предположения». Рассматривая, например, жалобу (заявление, представление), компетентный орган производит процесс перевода ошибки из состояния предполагаемой в состояние действительной.

Третий признак — констатация и устранение судебных ошибок специально уполномоченным субъектом в специальном порядке. Участники процесса могут лишь указать на определенные обстоятельства как на судебные ошибки. Но признать указанный факт именно судебной ошибкой может лишь специально уполномоченный субъект, каковым является вышестоящий суд, а в определенных случаях — суд первой инстанции.

Специфический процесс доказывания как четвертый признак судебной ошибки предполагает ориентир в доказывании на выявление судебной ошибки. Изменения (по сравнению с аналогичной деятельностью в суде первой инстанции) претерпит предмет доказывания, распределение обязанностей по доказыванию, роль суда в доказательственной деятельности. Контролирующая функция вышестоящего суда требует его активности, возможности проверки за пределами доводов жалобы и возражений.

Пятый и последний выделяемый нами признак: судебная ошибка констатируется в качестве таковой независимо от вины конкретного судьи, принявшего судебный акт. Но не стоит забывать, что судебные ошибки в любом случае должны устраняться [5].

Одной из значимых правовых позиций Конституционного Суда, неоднократно высказанная им в различных постановлениях, состоит в том, что право на судебную защиту предполагает охрану прав и интересов еще и от ошибочных решений [6]. Возможность пересмотра дела вышестоящим судом должна быть не просто гарантирована, она должна представлять эффективный механизм. Причем речь идет об устранении судебной ошибки как едином механизме, эффективность которого зависит от того, какой способ устранения предусмотрен законодателем.

Поскольку судебная ошибка по гражданскому делу есть несовпадение результата правоприменительных действий суда с целевыми установками судопроизводства, закрепленными в нормах процессуального права, она нарушает правовые требования и является процессуальным правонарушением, обязательным признаком которого будет вина судьи (или нескольких судей). Под виной как необходимым элементом судебной ошибки следует понимать психическое отношение судьи к своему поведению, нарушающему требования процессуального, а в некоторых случаях и материального законодательства, и к последствиям такого поведения.

Устранение судебной ошибки вышестоящим судом является одним из трех необходимых компонентов судебной защиты, без которых нельзя утверждать, что судебная защита состоялась. Первый из них — обращение к суду и рассмотрение дела судом первой инстанции с принятием итогового постановления по делу является, безусловно, обязательным. Второй и третий компоненты — устранение судебной ошибки и исполнение судебного акта — должны быть гарантированы государством в качестве эффективных средств правовой защиты и задейству-ются заинтересованными лицами по необходимости.

Судебную ошибку нельзя понимать исключительно как правонарушение. Выявлять и устранять судебные ошибки необходимо вне зависимости от того, совершены они по вине судьи или без таковой. Вина судьи не может выступать в качестве обязательного признака судебной ошибки. Целью гражданского судопроизводства является защита прав тех субъектов,

чье дело рассматривается в суде. Недостижение этих целей наступает совсем не обязательно по вине судьи. Тем не менее, такая безвиновная ошибка тоже требует устранения.

К этому следует добавить, что само наличие судебной ошибки определить зачастую непросто, в том числе и потому, что результат осуществления правосудия в условиях состязательного процесса во многом зависит от инициативы и активности самих сторон, а иногда также от вполне оправданной судейской дискреции. Специфика отправления правосудия как особого вида осуществления государственной власти такова, что судья нередко вынужден оценивать обстоятельства дела, не имея достаточной информации (иногда скрываемой от него), и принимать решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения [7]. Особенно отчетливо это проявляется в гражданском судопроизводстве, где принцип состязательности в наибольшей степени сочетается с принципом диспозитивности.

Устранение судебной ошибки предполагает либо отмену обжалованного постановления, либо его изменение. В зависимости от характера выявленной судебной ошибки и от полномочий конкретного контролирующего суда, установленных законом, выделяются следующие виды воздействия на обжалованный судебный акт: 1) отмена решения с оставлением заявления без рассмотрения либо с прекращением производства по делу; 2) отмена решения и направление дела на новое рассмотрение; 3) отмена или изменение решения и вынесение нового решения. Существуют исключения, когда отмена решения не связана с выявлением судебной ошибки: это случаи отказа истца от иска или заключение сторонами мирового соглашения в суде контролирующей инстанции.

Выбор между отменой решения с направлением дела на новое рассмотрение и отменой решения и принятием собственного решения производится в зависимости от того, может ли суд кассационной или надзорной инстанции самостоятельно устранить выявленную ошибку или нет. Так, необходимость расширения доказательственной базы означает, что суд надзорной инстанции не может принять новое решение, а должен направить дело на новое рассмотрение. У суда апелляционной инстанции не должно быть полномочия направлять дело на новое рассмотрение, за исключением случаев выявления безусловных оснований для отмены решения. Выявление безусловных оснований, как наиболее грубых процессуальных нарушений, свидетельствует о том, что лица, участвующие в деле (либо те, кто ошибочно не был привлечен к участию в деле), были лишены возможностей суда первой инстанции.

Выбор между новым решением и его изменением осуществляется в зависимости от характера выявленных ошибок. Новое решение принимается в случаях, когда необходимо иначе по существу разрешить дело. Если сущность решения не меняется, то предпочтительнее его корректировка (изменение). Следует отметить и незаконность судебной практики по «уточнению» решений. Любое уточнение означает изменение решения, внесение в него положений, ранее не существовавших, но касающихся фактической стороны дела [8, с. 451].

Вынесение нового решения судом второй инстанции не нарушает прав сторон и не лишает их суда первой инстанции и присущих ему возможностей. Объем вмешательства суда в правоотношения сторон не изменился, а защиту должен получить тот, кто в ней нуждается. Для судов, пересматривающих судебный акт, вступивший в законную силу, полномочие принимать новое решение должно существовать в виде исключения, поскольку возможности обжаловать постановление суда последней инстанции не существует.

Возможность исправления судебных ошибок путем пересмотра дела вышестоящей судебной инстанцией предусмотрена во всех российских процессуальных законах [9]. Правильность судебного решения, его соответствие обстоятельствам дела, нормам процессуального и материального права проверяется в суде вышестоящей инстанции. Наличие подобных инстанций как раз и позволяет исправлять допущенные судебные ошибки.

Итак, какими бы квалифицированными ни были судьи, они не застрахованы от ошибок. Практикующие юристы знают, что невозможно правильно мотивировать ошибочное решение по делу. Однако причины судебных ошибок, как видно из сказанного выше, можно увидеть только в решении, представленном в письменном виде. Податель апелляционной или кассационной жалобы указывает вышестоящей судебной инстанции на обнаруженные ошибки, а вышестоящий суд по закону обязан отреагировать на эти замечания, дать им оценку и исследовать само спорное решение с учетом доводов, изложенных в жалобе.

Как заметил в одном из телевизионных интервью советник Президента РФ В.Ф. Яковлев, преимущество российской судебной системы заключается в ее многоуровневости: с одним судьей можно договориться, но качество его работы проверит еще несколько судей вышестоящих судов [10]. Договориться либо подкупить всю судебную систему невозможно. После-

дующая перепроверка вынесенного решения — гарантия того, что судебная ошибка будет устранена.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. — М.: Проспект, 2010. — С. 353.

2. Официальный сайт Европейского Суда по правам человека. [Электронный ресурс] — http://www.echr.coe.int, http://www.espch.ru;

3. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) ETS N 005. — Собрание законодательства Российской Федерации. Издательство «Юридическая литература». 18.05.1998. № 20. ст. 2143. // СПС «Гарант», декабрь 2014 г.

4. Пашин С.А. Проблема судебной ошибки. // Юридическая психология. — 2007. — № 2. — СПС «Консультат-плюс», декабрь 2014 г.

5. Терехова Л.А. Исправление судебных ошибок как компонент судебной защиты. — Омск: ОмГУ, 2006. // СПС «Гарант», декабрь 2014 г.

6. Официальный сайт Конституционного Суда РФ. // Решения КС. [Электронный ресурс] -http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/default.aspx.

7. П. 4 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П // ВКС РФ. 2001. N 3. // СПС «Гарант», декабрь 2014 г.

8. Жилин Г.А. Указ. соч. — C. 451.

9. Гражданский кодекс Российской Федерации (Раздел III, IV) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ: принят Гос. Думой 21 окт. 1994 г.: [с послед. изм. и доп.] // СПС «Гарант», декабрь 2014 г.

10. Сасов К.А. Конституционное правосудие и законные способы исправления судебных ошибок. // Налоговые споры: теория и практика. — 2005. — № 7. [Электронный ресурс] — http://www.lawmix.ru/bux/99279.

REFERENCES

1. Zhilin G.A. Pravosudiye on civil cases: current questions… Moskva: Prospectus, 2010. p. 353.

2. Official site of the European Court of Human Rights. Available at: http://www.echr.coe.int, http://www.espch.ru;

3. Convention on protection of human rights and fundamental freedoms (Rome, on November 4, 1950) ETS N 005. Russian Federation Code. Legal Literature publishing house. 18.05.1998. No. 20. Art. 2143. Union of Right Forces «Guarantor», December, 2014.

4. Pashin of S.A. Problem of a miscarriage of justice. Legal psychology. 2007. No. 2. Union of Right Forces of «Konsultat-plus», December, 2014.

5. Terekhova L.A. Correction of miscarriages of justice as component of judicial protection. Omsk. OMGU. 2006. Union of Right Forces «Guarantor», December, 2014.

6. Official site of the Constitutional Court of the Russian Federation. Solutions of KS. Available at: http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/default.aspx.

7. Item 4 of motivation part of the Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of January 25, 2001 N 1-P.VKS Russian Federation. 2001. N 3. Union of Right Forces «Guarantor», December, 2014.

8. Zhilin G.A. Pravosudiye on civil cases: current questions. Moskva: Prospectus, 2010. p 451;

9. The civil code of the Russian Federation (Section III, IV) of 30.11.1994 No. 51-FZ: it is accepted State. Thought of 21 Oct. 1994: [about an afterbirth. amendment and additional]. Union of Right Forces «Guarantor», December, 2014;

10. Sasov K.A. Constitutional justice and lawful ways of correction of miscarriages of justice.//Tax disputes: theory and practice. 2005. No. 7. Available at: http://www.lawmix.ru/bux/99279.

Информация об авторе

Блазомирская Инна Витальевна, преподаватель кафедры гражданского права и процесса Негосударственного частного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Армавирский лингвистический социальный институт» , г. Армавир, Россия luckyinna7@yandex.ru

Получена: 09.12.2014

Information about the author

Blazomirskaya Inna Vitalyevna, Lecturer, Chair of Civil Law and Trial, Private Educational Institution of Graduate Vocational Training «Armavir Institute of Linguistics and Social Studies»

Armavir town, , Russia luckyinna7@yandex.ru

Received: 09.12.2014