Ребенок родился инвалидом врачебная ошибка

30 августа Забайкальский краевой суд изменил
решение первой инстанции, которая взыскала за неправильно оказанную медицинскую помощь при родоразрешении 1,4 млн руб. на семью. Апелляция сочла справедливой компенсацией за ребенка-инвалида 4,5 млн руб. Все документы есть у «АГ».

Некачественное оказание медицинской помощи при родах привело к инвалидности ребенка

Татьяна Шемелина в 2004 г. была беременна. Ее беременность протекала нормально, роды должны были начаться 27 декабря. 28 декабря в ГУЗ «Улетовская ЦРБ» женщине провели УЗИ, по результатам которого было вынесено заключение о наличии ретроплацентарной гематомы, представляющей серьезную опасность как для здоровья матери, так и для развития ребенка. Медиками также было диагностировано отслоение плаценты. Татьяна Шемелина обратилась к лечащему врачу – акушеру-гинекологу с просьбой провести ей кесарево сечение, на что получила отказ.

Беременную разместили в отдельную палату, в которой было холодно, а пластиковые окна покрыты слоем льда. Женщина простыла, и ее перевели в теплую палату. 30 декабря у Татьяны Шемелиной поднялось давление, и ее перевели в предродовую палату.

Ребенок родился синим, не кричал. Когда с ним провели реанимационные мероприятия, он захрипел, издал слабый крик. На лбу имелись гематомы, глаз был красным. Вечером Татьяне Шемелиной разрешили увидеть сына. Врач-реаниматолог сообщила, что, если бы ее продержали в родах еще час, шансов выжить у ребенка бы не было. В связи с критическим состоянием ребенка матери разрешили кормить его только на шестой день, а через 10 дней выписали домой. Сын Андрей первые 3 месяца постоянно плакал, в возрасте 5 месяцев ему сделали снимки, которые показали, что при рождении ему сломали ключицу.

В сентябре 2006 г. Андрея Шемелина признали инвалидом, был выставлен диагноз «Резидуальная энцефалопатия. Спастический тетрапарез. Задержка темпов психомоторного развития». В октябре 2006 г. был поставлен диагноз: «Детский церебральный паралич, смешанная форма (атоническая и дисплегическая) с умеренными двигательными нарушениями, задержкой психоречевого развития».

6 ноября 2019 г. Татьяна Шемелина обратилась с заявлением о проведении специалистами отдела по защите прав застрахованных граждан государственной cтраховой медицинской компании «Забайкалмедстрах» вневедомственной экспертизы в связи с жалобами на ненадлежащее оказание медицинских услуг в ГУЗ «Улетовская ЦРБ».

19 февраля 2020 г. «Забайкалмедстрах» в официальном письме сообщил, что по результатам экспертизы выявлены нарушения при оказании медицинской помощи. Согласно акту экспертизы качества медицинской помощи, в период оказания Татьяне Шемелиной медицинской помощи в Улетовской ЦРБ специалистом-экспертом были выявлены нарушения: невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее исполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, создавшее риск возникновения осложнений со стороны здоровья новорожденного. К выводам о наличии нарушений пришли три эксперта. Данные заключения больница не обжаловала.

Моральный вред, нанесенный ее семье, истица оценила в 7 млн рублей

Татьяна Шемелина подала иск в Центральный районный суд г. Читы о компенсации морального вреда за ненадлежащее оказание медицинской помощи к ГУЗ «Улетовская ЦРБ» и Департаменту государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края. Женщина отметила, что на протяжении 5 лет два раза в год была вынуждена отвозить сына на серьезное реабилитационное лечение в Иркутск. Он систематически лечился в санаториях, регулярно проходил реабилитацию. С 2011 г. четыре раза в год в течение 6 лет лечился у московских врачей в ЗАО «Институт медицинских технологий».

На сегодняшний день в свои 15 лет Андрей ходит на согнутых коленях, в привычке осталось ползание. Мальчик находится под наблюдением у психиатра с диагнозом: «Органическое непсихотическое расстройство с умеренно выраженным интеллектуальным снижением, обусловленное ДЦП». Разговаривает плохо, в развитии речи отстает по причине частичной атрофии лобных долей. Занимается в школе индивидуально по специальной программе в целях социализации. Отдельно с мальчиком работают логопеды, дефектологи, психологи. Читать и писать он не умеет. Андрею Шемелину требуется постоянная помощь при передвижении на улице и в школе, так как самостоятельно он не ориентируется. В быту он не может себя обслуживать полноценно. Фактически самостоятельно жить он не способен, указывается в иске.

Татьяна Шемелина отметила, что согласно методическим рекомендациям «Возмещение вреда (ущерба) застрахованным в случае оказания некачественной медицинской помощи в рамках Программы обязательного медицинского страхования», утвержденным Федеральным фондом обязательного медицинского страхования 27 апреля 1998 г., к видам нарушений при оказании медицинской помощи застрахованным лицам отнесено в том числе оказание застрахованному лицу медицинской помощи ненадлежащего качества по п. 3.2.3 «Ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, создавшее риск возникновения осложнений со стороны здоровья новорожденного» – именно эти нарушения были выявлены и установлены страховой компанией.

Она указала, что права потребителя независимо от сферы деятельности регулируются Законом о защите прав потребителей. Человек, которому оказывается медицинская помощь или который обратился за оказанием медицинской помощи, в том числе по программам обязательного и добровольного медицинского страхования, приобретает статус не только пациента, но и потребителя в рамках Закона о ЗПП (Постановление
Пленума Верховного Суда от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»). Согласно п. 45 Пленума ВС при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Истица сослалась на п. 1 ст. 1095 ГК, ч. 2 ст. 14 Закона о защите прав потребителей и отметила, что право требовать возмещения вреда, причиненного вследствие недостатков товара (работы, услуги), признается за любым потерпевшим независимо от того, состоял он в договорных отношениях с продавцом (исполнителем) или нет.

В соответствии со ст. 98 Основ охраны здоровья граждан в РФ медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством РФ за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством России, указывается в иске.

Истица попросила взыскать с больницы 2 млн руб. в счет компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, для себя и 3 млн руб. в пользу сына. При недостаточности имущества больницы она попросила возложить на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края субсидиарную ответственность.

В уточнении к исковому заявлению истица попросила взыскать с больницы в пользу третьего лица – Александра Шемелина – 2 млн руб. в счет компенсации морального вреда, а также взыскать в пользу истицы судебные расходы на выплату экспертам в сумме 100 тыс. рублей.

По ходатайству истицы в ходе судебного заседания была назначена судебно-медицинская экспертиза, которая также указала на некачественное оказание медицинской помощи.

Суд счел, что 600 тыс. руб. – достаточная компенсация матери за инвалидность ребенка

Центральный районный суд г. Читы посчитал, что материалами дела объективно доказано, что медработники больницы не обеспечили должной степени осмотрительности для благополучного родоразрешения. Суд отметил, что согласно п. 6 ст. 4 Закона об основах охраны здоровья к основным принципам охраны здоровья относятся доступность и качество медицинской помощи. Нарушение установленных в соответствии с законом порядка и стандарта оказания медицинской помощи, проведения диагностики, лечения, выполнения послеоперационных процедур является нарушением требований к качеству медицинской услуги, нарушением прав в сфере охраны здоровья, что может рассматриваться как основание для компенсации потребителю морального вреда и возмещения убытков.

В соответствии с Постановлением
Пленума ВС от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.). При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.     

Суд отметил, что Шемелиным причинены нравственные и физические страдания, выразившиеся в переживаниях о невосполнимой утрате здоровья у ребенка. Родители испытывают невыносимые нравственные страдания из-за болезней сына и, как следствие, не могут вести полноценную активную общественную жизнь, вынуждены нести постоянную ответственность за состояние близкого человека, лишились возможности рассчитывать на взросление и самостоятельность своего сына.

Поскольку под здоровьем понимается состояние полного социального, психического и физического благополучия, то, несомненно, при ненадлежащем оказании медицинской помощи, повлекшем рождение больного ребенка, было нарушено психическое благополучие, а также право на здоровье, неимущественное право на родственные связи. Нарушение этих видов права порождает право на компенсацию морального вреда, отметил суд.

Первая инстанция также обратила внимание, что 15 августа 2020 г. Татьяна Шемелина обратилась в ООО «Независимая организация психологов и психиатров» с просьбой проведения экспериментально-психологического исследования личности. В заключении указывается, что у Татьяны Шемелиной присутствуют умеренно выраженные депрессивные знаки, такие как подавленность, беспокойство, чувство вины, неудовлетворенность жизнью, тревожность, снижение настроения, обусловленность обстоятельствами, интересы сужены рамками текущей проблемной ситуации. 7 сентября психиатр поставил диагноз «Неврастения». До рождения сына истица данными симптомами и другими заболеваниями не страдала.

Суд взыскал в пользу Татьяны Шемелиной 600 тыс. руб., в пользу Андрея Шемелина 700 тыс. руб., в пользу Александра Шемелина 100 тыс. руб. компенсации морального вреда. Также суд взыскал судебные расходы в размере 100 тыс. ру.

Апелляция сочла норму заниженной

Согласно апелляционному определению, прокурор Центрального района г. Читы попросил увеличить размер взысканной компенсации морального вреда с учетом требований разумности и справедливости. По его мнению, суд не в полной мере учел характер и степень физических и нравственных страданий. Согласно материалам дела, между действиями ответчика и причиненным вредом здоровью Андрею Шемелина усматривается прямая причинно-следственная связь. Не мотивировано значительное снижение суммы взыскания в пользу Александра Шемелина относительно суммы, взысканной в пользу его экс-супруги, указал прокурор.

Истица в апелляционной жалобе указала, что первая инстанция не учла непоправимый вред здоровью, пожизненное лечение и реабилитацию ребенка, профессиональную несостоятельность акушерки и тяжелое поражение мозга, которое возникло из-за неправильного родоразрешения. Суд снизил размер компенсации морального вреда Александру Шемелину, хотя он осуществляет равную заботу о сыне, всегда оказывает семье посильную материальную помощь, несмотря на развод, забирает ребенка к себе, проводит с сыном каждые выходные и праздники, организует поездки на лечение. Мальчик-подросток внешне физически развит правильно, высокого роста, умеренного телосложения, поэтому требуется мужская сила для его перемещения фактически на руках из дома на улицу, в больницу, в санатории.

В отношении Татьяны Шемелиной суд не учел продолжительность физических страданий, приобретение новых заболеваний, потерю работы и доходов. Суд первой инстанции ограничился перечислением общих выводов заключения, без учета, что глубокие нарушения психологического состояния здоровья в виде неврастении, депрессии и бессонницы у истицы были зафиксированы спустя годы после травмирующего события. На протяжении 16 лет истица не смогла вернуться к полноценной жизни.

Суд не учел пояснения истицы, что больной ребенок будет находиться на ее иждивении пожизненно, а после смерти родителей его ждет неизбежная участь помещения в специализированное учреждение, что причиняет матери глубокие нравственные переживания, указывается в жалобе.

Отмечалось, что юридически значимым и подлежащим установлению с учетом положений Закона об основах охраны здоровья граждан, ст. 151, 1064, 1068 ГК и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, являлось определение степени нравственных и физических страданий истцов с учетом фактических обстоятельств причинения им морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных ими переживаний в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи. От выяснения конкретных обстоятельств причинения истцам вреда здоровью и наступивших негативных последствий зависело правильное разрешение спора, однако суд первой инстанции эти юридически значимые обстоятельства не учел. Она попросила изменить решение суда, повысив сумму компенсации морального вреда.

Рассмотрев жалобы, Забайкальский краевой суд посчитал, что первая инстанция в достаточной мере не учла все заслуживающие внимания конкретные обстоятельства по делу. По мнению апелляции, суд не в полной мере учел индивидуальные особенности личности истцов, их психологическое состояние, семейную, психологическую связь.

Апелляция приняла во внимание, что в результате дефектов оказания медицинской помощи здоровью Андрея Шемелина причинен непоправимый вред, его заболевания являются неизлечимыми и в течение 16 лет положительного эффекта от регулярного лечения у него не наступило и не наступит никогда.

Также судебная коллегия полагает, что первая инстанция не в полной мере учла страдания Александра Шемелина в связи с заболеванием сына, которое стало для него испытанием, как и для матери. Суд не учел и тяжелую степень моральных страданий Татьяны Шемелиной, ее депрессивное психологическое состояние: женщина на протяжении 16 лет испытывала и продолжает испытывать физические и нравственные страдания, видя, как ее сын, достигнув возраста 16 лет, имеет развитие 5-6-летнего ребенка.

Компенсация морального вреда по смыслу ст. 151, 1101 ГК не должна носить формальный характер, и ее целью является реальная компенсация причиненных страданий, напомнил краевой суд. Ссылку в апелляционной жалобе ответчика в обоснование снижения компенсации морального вреда на то, что больница находится в глубинке, что на момент произошедших событий существовал дефицит кадров, было изношенное и устаревшее оборудование из-за недостатка финансирования, вина врачей, которые работали в то время в больнице, не установлена и не доказана, отсутствует возможность привлечения к ответственности бывших сотрудников больницы в связи с истечением сроков давности, судебная коллегия во внимание не приняла. Апелляция заметила, что указанные доводы не освобождают ответчика от обязанности возместить истцам моральный вред, причиненный в результате дефектов оказания медицинской помощи его работниками.

Доводы ответчика о том, что взыскание значительной суммы компенсации морального вреда с ГУЗ «Улетовская ЦРБ» приведет к фактическому их изъятию из средств страховой организации, что негативно отразится на качестве медицинских услуг пациентам, а также то, что больница является единственным лечебным учреждением в Улетовском районе Забайкальского края, имеет кредиторскую задолженность, в связи с чем решение ставит ответчика в трудное материальное положение, суд не принял. Он заметил, что в рассматриваемом случае статус лечебного учреждения не подлежит учету, поскольку то обстоятельство, что больница является бюджетным учреждением, само по себе не может являться законным основанием для снижения взыскиваемой компенсации морального вреда.

Таким образом, апелляция вынесла решение о взыскании в пользу Татьяны Шемелиной 1,5 млн руб., в пользу Андрея Шемелина 2 млн руб., в пользу Алексея Шемелина 1 млн руб., оставив в остальной части решение первой инстанции без изменения.

Суд апелляционной инстанции впервые значительно увеличил размер исковых требований

Партнер правозащитной организации «Зона права» Анастасия Коптеева, представляющая интересы Татьяны Шемелиной, отметила, что, хотя исковые требования удовлетворены частично, решение суда истцы обжаловать не будут, поскольку они не находят душевных ресурсов продолжать судебные разбирательства. «За мою многолетнюю судебную практику по медицинским делам суд апелляционной инстанции впервые значительно увеличил размер исковых требований», – указала она.

Анастасия Коптеева рассказала, что еще на стадии рассмотрения дела в суде первой инстанции истица предоставила письменное доказательство – психологическое исследование индивидуально-психологических характеристик эмоционального состояния. «Истица намеренно обратилась в организацию с просьбой проведения ей экспериментально-психологического исследования личности для определения глубины и стойкости моральных переживаний. Мы понимали, что фактически могли вообще ограничиться указанием, что родительские чувства не подлежат доказыванию, но пошли иным путем, чтобы в деталях подтвердить суду, насколько сильными и глубокими являются страдания матери, которая 16 лет растит и воспитывает сына-инвалида. В ходе исследования истице проводили различные тесты для оценки уровня тревожности, стресса, депрессии, бессонницы и так далее. Суд первой инстанции не учел, что данные выводы дают точную характеристику внутренней дисгармонии истицы, научными тестами подтверждено приобретение истицей бессонницы средней тяжести, невротического синдрома и депрессивного эпизода, которые требуют медикаментозного лечения. Суд апелляционной инстанции с нашими аргументами согласился», – указала юрист.

Анастасия Коптеева заметила, что определение Забайкальского краевого суда о взыскании в пользу семьи Шемелиных 4,5 млн руб. – большая редкость, тем более что эта сумма компенсации будет взыскана с госучреждения, а не коммерческой клиники. Зачастую, добавила она, суды учитывают статус учреждения и финансовые возможности.

«Очевидно, что национальные суды стали больше обращать внимание и детальнее исследовать доводы относительно глубины и стойкости моральных страданий истцов, поэтому надо искать новые способы доказательств душевных травм. В практике Забайкальского краевого суда это далеко не первое отмененное решение судов первой инстанции по причине заниженной суммы компенсации морального вреда по медицинским делам за последние три года. Апелляция в Забайкалье эффективно работает и регулярно принимает прогрессивные судебные акты. Полагаю, что не за горами то время, когда взыскание миллионных сумм компенсаций по врачебным делам станет прочной широкой практикой по всей стране», – убеждена Анастасия Коптеева.

В практике все еще встречается занижение взыскиваемых сумм

Адвокат АК «Гражданские компенсации» Ирина Фаст отметила: сложно давать юридическую, а не моральную оценку цифрам, взысканным судом первой инстанции, – 100–150 тыс. руб. за инвалидность ребенка при полной вине врачей. «Это не компенсация морального вреда, а моральное унижение несчастных родителей судом. Решение – еще один факт, подтверждающий всю глубину проблемы с размерами компенсаций в российских судах за самое ценное – жизнь и здоровье. Изменить эту ситуацию сможет только введение цифровых ориентиров, закрепленных на законодательном уровне», – посчитала она.

Ирина Фаст выразила восхищение формулировками и ведением дела представителем истца: «На мой взгляд, обоснование глубины страданий проведено очень полно и качественно: психологическая экспертиза, ее анализ, дополнительные справки. Несмотря на все это, суд взыскал мизерную сумму. Это говорит о том, что практически ничего от качества юридической работы представителя в суде не зависит: можно сделать все и намного больше, а в результате получить от суда такие мизерные взыскания. Эта тенденция наблюдается не только в данной категории дел».

В то же время Ирина Фаст отметила, что последние два года Верховный Суд занимается темой размеров взысканных компенсаций, и очень много решений отменяется на уровне ВС, готовится постановление Пленума ВС по этой теме. «Остается надеяться, что формулировки постановления будут однозначными и в корне изменят ситуацию с низкими оценками судом человеческих страданий и горя», – резюмировала адвокат.

Главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Александр Эрделевский заметил, что, поскольку определение размера компенсации морального вреда предполагает учет требований разумности и справедливости, а эти представления у разных судебных составов могут различаться, в судебной практике, к сожалению, нередко можно встретить существенные расхождения в присуждаемых суммах компенсации.

По его мнению, в данном деле суммы компенсации морального вреда, присужденные апелляционной инстанцией родителям ребенка, более полно соответствуют требованиям разумности и справедливости. «Что касается суммы, присужденной ребенку, то здесь вызывает сомнение не ее размер, а квалификация этой суммы в качестве компенсации морального вреда. Дело в том, что назначение денежной компенсации морального вреда состоит в принесении потерпевшему положительных эмоций, связанных с получением денег. Такие эмоции могут возникнуть лишь при наличии у потерпевшего способности осознавать значение денег как имущественного блага. В данном же случае ребенок, чей интеллектуальный уровень соответствует уровню развития 5-летнего ребенка, такой способностью вряд ли обладает», – указал он.

Александр Эрделевский полагает, что в пользу ребенка могли быть взысканы убытки в виде расходов, связанных с повреждением его здоровья (п. 2 ст. 15, п. 1 ст. 1085 ГК). При определении суммы таких расходов возможно применение положений п. 5 ст. 393 ГК, включающих в себя, как и в случае компенсации морального вреда, учет требований справедливости и соразмерности.

Уважаемая Татьяна Вы вправе обратиться как в полицию для привлечения виновных к уголовной ответственности, так и в суд в порядке гражданского производства для взыскания причиненного вреда здоровью.

Алгоритм обращения в суд граждан в связи с причинением вреда здоровью: 1. Собрать и скопировать все доступные вам медицинские документы по делу: выписки, амбулаторные карты, истории болезни, заключения и консультации различных специалистов, справки МСЭК. В случае невозможности добыть какой-либо документ из больницы, его можно запросить через суд по вашему ходатайству после подачи искового заявления. 2. В случае, если медицинская специальность, по которой вы проходили лечение, входит в программу обязательного медицинского страхования, необходимо обратиться в медицинскую страховую компанию, выдавшую вам полис ОМС. По вашему заявлению страховая компания бесплатно проведет досудебную экспертизу качества медицинской помощи и выдаст вам мотивированное заключение по качеству лечебных мероприятий. 3. Можно проконсультироваться у высококвалифицированного специалиста в данной области медицины, мнением которого можно аргументировать вашу позицию. 4. Письменно обратиться в органы управления здравоохранением с требованием рассмотреть данный случай на специальной врачебной комиссии и дать подробный ответ по выявленным нарушениям. 5. Обратиться к руководителю медицинского учреждения, где был причинен вред вашему здоровью с требованием добровольной компенсации вреда. 6. Оформить исковое заявление в машинописном виде с соблюдением определенной формы. 7. Подать исковое заявление. Подготовленное исковое заявление можно доставить в суд двумя способами: или принести лично, или переслать по почте. План искового заявления: 1) События. Подробно описать ход событий с самого начала, не более 2-х страниц. Необходимо точно указать все даты, названия медицинских учреждений и, по возможности, фамилии конкретных работников. 2) Нарушения. Указать какие, по вашему мнению, были допущены нарушения со стороны работников ответчика — что было сделано неправильно. 3) Доказательства нарушений. Если на момент подачи заявления у вас нет таких доказательств, это не является препятствием для возбуждения гражданского дела, но тогда доказательства придется изыскивать в ходе судебных заседаний. 4) Причиненный вред. Подробно описать какой вам причинен вред: — моральный вред, «физические и нравственные страдания», иными словами, душевные переживания и телесные ощущения негативного характера; — имущественный ущерб — это все расходы, связанные с повреждением здоровья, которые можно точно подсчитать (лечение, протезирование, спец. питание и т. п.), включая утраченный заработок. 5) Доказательства причиненного вреда. Указать документы, подтверждающие повреждение здоровья (справка МСЭК, заключения специалистов; квитанции, чеки)

• Как Приморский посёлок выживает без медицинской помощи
• Прививка или жизнь: вакцинация беременных

Правительство утвердило план по реализации концепции демографической политики в стране на период до 2025 года. Одним из важнейших пунктов программы стало повышение рождаемости, качества и доступности медицинской помощи. Тем временем российские женщины всё чаще говорят о том, что рожать в России им страшно из-за многочисленных случаев халатности акушеров. По статистике, каждый третий ребёнок в России появляется на свет с тем или иным заболеванием, а у восьми процентов новорождённых фиксируется родовая травма, причинами которой становятся в том числе действия врачей.

Анастасия Асаулко из Тульской области больше двух лет добивается наказания врачей Тульского областного перинатального центра, которых винит в смерти своей дочери. Женщина забеременела с помощью экстракорпорального оплодотворения, перед которым они вместе с супругом прошли многочисленные обследования. Во время беременности никаких отклонений не наблюдалось. Роды у Анастасии начались 31 мая 2019 года.

– У меня отошли воды, но схваток не было. Чтобы ускорить процесс, врачи давали мне стимулирующие препараты, а потом уходили на несколько часов и не контролировали процесс, – вспоминает Анастасия. – Когда безводный период достиг 12 часов, показатели ребёнка на кардиотокографии (КТГ) стали ухудшаться, всё говорило о выраженной гипоксии (нехватке кислорода) плода. Я умоляла врачей сделать мне кесарево сечение, чтобы не рисковать здоровьем ребёнка, но они заявили, что я буду рожать сама, – показаний для операции нет.

Медики поставили женщине капельницу со стимулирующим препаратом окситоцином, сделали эпидуральную анестезию и опять оставили на два часа в палате одну. От укола у Анастасии онемела левая половина тела. В это же время, по словам Анастасии, у ребёнка стал пропадать пульс.

«Я сама водила датчиком КТГ по животу, пытаясь уловить сердцебиение малыша, но его не было».

– Из последних сил я звала на помощь. В конце концов, в палату прибежала акушерка и вызвала завотделением патологии. Они стали давить мне на живот и кричать «тужься». Девочка появилась на свет почти мёртвой с гипоксией и асфиксией, возникшей из-за длительного безводного периода. У неё не билось сердце, но пульсировала пуповина, поэтому врачи стали проводить реанимационные мероприятия. В первые дни после родов медики успокаивали нас и заверяли, что с ребёнком всё будет хорошо, дочь выходят. Через 20 дней девочка умерла в реанимации. Как нам пояснил детский реаниматолог из Москвы, если бы даже дочь выжила, она осталась бы «растением», – объясняет женщина.

После смерти ребёнка Анастасия обратилась в региональный следственный комитет. Возбудили уголовное дело. Экспертизы показали, что в действиях врачей были ошибки, но прямая причинно-следственная связь между ними и смертью ребёнка не установлена. По этой причине уголовное дело закрыли.

«Я не могла жить с мыслью, что за смерть моего ребёнка, мою поломанную жизнь никто не ответит».

– Все врачи продолжали работать в центре и могли навредить другим роженицам и их детям. От отчаяния стала через соцсети искать женщин, которые, как и я, пострадали от действий врачей учреждения. Откликнулись пять матерей, часть из них рожали в перинатальном центре уже после меня, в том числе в марте этого года. У кого-то дети погибли, у кого-то родились с патологиями. Мы записали коллективное видеообращение, которое вызвало большой резонанс. Уголовное дело возбудили повторно по статье «Халатность», только уже по коллективной жалобе. Кроме того, частично удовлетворили мой гражданский иск к медучреждению, суд вынес решение о выплате нашей семье 750 тысяч рублей, – говорит Асаулко.

По мнению Анастасии, смерть её ребёнка произошла из-за стремления врачей перевыполнить показатели по естественным родам. Роддома ведут отчётность по количеству кесаревых сечений и стремятся к тому, чтобы их доля не превышала 40 процентов. Эти цифры женщине в том числе озвучивали на встрече с представителями минздрава и следственного комитета региона.

Показатель детской смертности в России в последние годы снижается, но пока он существенно выше, чем в развитых странах. Заявления в следственные органы на акушеров от родителей детей, пострадавших при родах, поступают с пугающей регулярностью.

На днях в Новосибирске началась доследственная проверка по факту гибели ребёнка в утробе матери в родильном доме № 7. 37-летняя жительница города Татьяна потеряла ребёнка в роддоме за несколько дней до планового кесарева сечения. По словам женщины, после поступления в медучреждение у неё поднялось давление и разболелась голова. Врачи дали ей анальгин и валерьянку и отправили спать.

Ночью 27 августа у Татьяны началось кровотечение, была проведена экстренная операция, но спасти мальчика не удалось, а сама роженица потеряла более литра крови.

В Москве продолжается расследование уголовных дел по заявлениям родителей детей, погибших или получивших серьёзные травмы в роддомах № 7 (городская клиническая больница (ГКБ) им. Юдина), № 27 (ГКБ им. Спасокукоцкого) и в роддоме при ГКБ № 40. 25-летняя Екатерина Бурлакова родила сына Ярослава в феврале 2020 года в роддоме при ГКБ № 40. У малыша самая тяжёлая форма детского церебрального паралича (ДЦП), при которой реальное улучшение состояния здоровья невозможно, и лечение проводится только для облегчения боли. Мать считает, что причина глубокой инвалидности её сына, – во врачебной ошибке.

– Как и во многих других случаях, мой сын пострадал из-за нежелания акушеров проводить экстренное кесарево сечение, – считает Екатерина. – Я родила через сутки после того, как отошли воды. Из-за сильного кислородного голодания мозг сына фактически погиб, деформировались все извилины. У меня на руках есть результаты КТГ, из которых видно, что за несколько часов до рождения сердцебиение ребёнка было патологическим, требовалось проводить экстренное кесарево, но врачи часами ко мне даже не подходили.

«Уголовное дело в отношении роддома возбуждено, но будут ли наказаны виновные, непонятно. Пока все они продолжают работать, а значит, подобная трагедия может повториться в любой момент».

По словам Екатерины, в первые месяцы после рождения сына она думала только о том, как наказать врачей, уберечь других женщин от непрофессионализма, однако теперь появилась апатия.

– Я мечтаю только о том, чтобы уехать из этой страны, – говорит Екатерина. – Здесь невозможно без страха рожать, нормально растить детей, особенно инвалидов. У меня свой цветочный магазин, я отчисляю государству приличные налоги. И за эти деньги моего ребёнка обрекли на мучения, а меня оставили наедине со всеми последствиями. Даже в Москве нет полноценной безбарьерной среды для инвалидов, многих средств реабилитации, жизненно необходимых малышу, месяцами нет в наличии. Родителям предлагают купить их за свои деньги, а затем выплачивают компенсацию, которая не покрывает и половины стоимости изделий. После рождения сына от безысходности хотелось руки на себя наложить, мне требовалась серьёзная психологическая помощь, которую тоже пришлось оплачивать самой.

Похожая история случилась и с москвичкой Надеждой Йову. Роды женщины в роддоме при ГКБ им. Юдина продолжались 23 часа и привели к серьёзной гипоксии у ребёнка. В результате малыш появился на свет с тяжёлой патологией мозга, всю жизнь ему будет требоваться уход.

После заведения уголовных дел против врачей роддома № 27 при ГКБ им. Спасокукоцкого в декабре 2019 года акушеры были уволены из медучреждения, а главврач Маринэ Сармосян полгода находилась под домашним арестом (сейчас мера пресечения заменена на подписку о невыезде). Однако, по сообщению родителей, во время следствия некоторые из медиков устроились на работу в крупные коммерческие медцентры и принимают там роды по контракту за 500–600 тысяч рублей.

Татьяна Бенграф, после поста которой в соцсетях была уволена главврач 27-го роддома, борется с агрессивной тактикой ведения родов в российских медучреждениях с тех пор, как трагедия произошла с её ребёнком. В ноябре 2018 года дочь женщины Оливия тоже получила родовую травму в этом роддоме.

«Я рожала платно по контракту за 160 тысяч рублей, но это не помогло предотвратить трагедию. В родах врачи использовали запрещённый Минздравом приём выдавливания ребёнка, тащили дочку вакуумом».

– Кроме того, превысили дозу анестезии. Из-за этого я не чувствовала своего тела, – пояснила «Октагону» Татьяна. – В результате Оливия пережила клиническую смерть, её реанимировали, но обрекли на пожизненные мучения, её заболевания неизлечимы. Когда стало окончательно ясно, что дочь – тяжёлый инвалид, мне позвонила врач Паносян, которая принимала роды, и пыталась уговорить отказаться от ребёнка и родить нового здорового. Запугивала, что муж уйдёт, а старшая дочка, насмотревшись на больного малыша, не захочет заводить своих детей. После того как пострадавшие в 27-м роддоме обнародовали свои истории, их начали травить в соцсетях. Нашей семье даже поступали угрозы. Но это не остановило родителей в стремлении наказать виновных. Со временем мне стали писать женщины со всей страны, с которыми произошла похожая трагедия. Самое страшное, что таких случаев тысячи, просто далеко не все семьи готовы предавать их публичной огласке.

По словам Татьяны, в целях экономии и улучшения статистики, врачи некоторых роддомов отказываются от кесарева сечения даже тогда, когда операция жизненно необходима. Это приводит к тому, что детей с ДЦП и другими неврологическими нарушениями в России значительно больше, чем в развитых странах.

Нередко агрессивное родовспоможение – стимуляцию медпрепаратами, выдавливание ребёнка – применяют только для того, чтобы ускорить процесс и чтобы малыш родился в смену конкретного врача.

В случае необратимых последствий руководство медучреждений перекладывает всю вину на женщин, придумывая несуществующие инфекции и генетические проблемы. Медицинские документы подделываются, а экспертизы затягиваются. Детей, которые фактически умерли при родах, реанимируют, обрекая на медленную смерть дома или в психоневрологических интернатах.

– Женщин уговаривают отказаться от ребёнка: зачем, мол, тебе инвалид, родишь себе другого, – рассказала Татьяна Бенграф. – На детей, которые попадают в интернаты, выделяют огромные средства из бюджета, но нормально за ними не ухаживают, они умирают в страшных мучениях. Родители, которые, несмотря на давление, всё же решаются забрать ребёнка домой, остаются один на один со своим горем. В большинстве регионов страны полноценной помощи и сопровождения для таких семей нет. Люди не могут достать нужные лекарства для облегчения страданий малыша, не знают, как правильно за ним ухаживать, сами сталкиваются с психологическими проблемами. Методика сопровождения семей с детьми с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) в развитых государствах существует 50 лет и показывает хороший результат.

Татьяна уверена, что все эти вопросы можно и нужно решать и в России. Даже с точки зрения финансов помощь семьям с детьми-инвалидами государству обойдётся дешевле, чем содержание ребёнка в психоневрологическом интернате, не говоря уже о моральной стороне вопроса.

По данным демографов, ситуация с рождаемостью в России в ближайшие годы неминуемо будет ухудшаться по объективным причинам. К 2025 году нас ждет демографическая яма, связанная с тем, что в детородный возраст вступили женщины, рожденные в начале 90-х годов, их в 1,7 меньше, чем рожденных в 80-е. Только для того, чтобы остановить убыль населения в стране, необходимо, чтобы на каждую женщину приходилось в среднем 2,5 ребенка, на текущий момент этот показатель равен 1,5. Многочисленные случаи травмирования малышей в родах тоже наносят удар по рождаемости. Страх получить покалеченного ребенка и остаться без помощи с инвалидом на руках не способствует желанию женщин рожать много детей. Без решения этих проблем, затормозить вымирание россиян невозможно.

Порядок и условия признания гражданина инвалидом

(извлечения из Правил признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства РФ от 20 февраля 2006 г. N 95)

Признание лица (далее — гражданин) инвалидом осуществляется федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы: Федеральным бюро медико-социальной экспертиз, главными бюро медико-социальной экспертизы, а также бюро медико-социальной экспертизы в городах и районах, являющимися филиалами главных бюро (далее — бюро).

Признание гражданина инвалидом осуществляется при проведении медико-социальной экспертизы исходя из комплексной оценки состояния организма гражданина на основе анализа его клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых и психологических данных с использованием классификаций и критериев, утверждаемых Минтрудом России. Медико-социальная экспертиза проводится для установления структуры и степени ограничения жизнедеятельности гражданина и его реабилитационного потенциала.

Условиями признания гражданина инвалидом являются:

а) нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами;

б) ограничение жизнедеятельности (полная или частичная утрата гражданином способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться или заниматься трудовой деятельностью);

в) необходимость в мерах социальной защиты, включая реабилитацию и абилитацию.

Наличие одного из указанных выше условий не является основанием, достаточным для признания гражданина инвалидом.

В зависимости от степени ограничения жизнедеятельности, обусловленного стойким расстройством функций организма, возникшего в результате заболеваний, последствий травм или дефектов, гражданину, признанному инвалидом, устанавливается I, II или III группа инвалидности, а гражданину в возрасте до 18 лет — категория «ребенок-инвалид».

Инвалидность I группы устанавливается на 2 года, II и III групп — на 1 год.

Категория «ребенок инвалид» устанавливается сроком на 1 год, 2 года, 5 лет, до достижения гражданином возраста 14 лет либо 18 лет.

Категория «ребенок инвалид» сроком на 5 лет, до достижения возраста 14 лет либо 18 лет устанавливается гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделами и II приложением к Правилам признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства РФ от 20.02.2006 № 95 (в редакции постановления Правительства РФ от 29.03.2018 № 339).

В случае признания гражданина инвалидом датой установления инвалидности считается день поступления в бюро заявления гражданина о проведении медико-социальной экспертизы. Инвалидность устанавливается до 1-го числа месяца, следующего за месяцем, на который назначено проведение очередной медико-социальной экспертизы гражданина (переосвидетельствования).

Гражданам устанавливается группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования, а гражданам, не достигшим 18 лет, — категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет:

не позднее 2 лет после первичного признания инвалидом (установления категории «ребенок-инвалид») гражданина, имеющего заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом I приложения к настоящим Правилам;

не позднее 4 лет после первичного признания гражданина инвалидом (установления категории «ребенок-инвалид») в случае выявления невозможности устранения или уменьшения в ходе осуществления реабилитационных или абилитационных мероприятий степени ограничения жизнедеятельности гражданина, вызванного стойкими необратимыми морфологическими изменениями, дефектами и нарушениями функций органов и систем организма (за исключением указанных в приложении к настоящим Правилам);

Установление группы инвалидности без указания срока переосвидетельствования (категории «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет) может быть осуществлено при первичном признании гражданина инвалидом (установлении категории «ребенок-инвалид») по основаниям, указанным в абзацах втором и третьем настоящего пункта, при отсутствии положительных результатов реабилитационных или абилитационных мероприятий, проведенных гражданину до его направления на медико-социальную экспертизу. При этом необходимо, чтобы в направлении на медико-социальную экспертизу, выданном гражданину медицинской организацией, оказывающей ему медицинскую помощь и направившей его на медико-социальную экспертизу, либо в медицинских документах в случае направления гражданина на медико-социальную экспертизу в соответствии с пунктом 17 настоящих Правил содержались данные об отсутствии положительных результатов таких реабилитационных или абилитационных мероприятий.

Гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом III приложения к настоящим Правилам, при первичном признании гражданина инвалидом устанавливается группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования, а гражданам, не достигшим 18 лет, — категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет.

Гражданам, обратившимся в бюро самостоятельно в соответствии с пунктом 19 настоящих Правил, группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования (категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет) может быть установлена при первичном признании гражданина инвалидом (установлении категории «ребенок-инвалид») в случае отсутствия положительных результатов назначенных ему в соответствии с указанным пунктом реабилитационных или абилитационных мероприятий.

В случае признания гражданина инвалидом устанавливаются следующие причины инвалидности: общее заболевание; трудовое увечье; профессиональное заболевание; инвалидность с детства; инвалидность с детства вследствие ранения (контузии, увечья), связанная с боевыми действиями в период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов; военная травма; заболевание получено в период военной службы; заболевание радиационно обусловленное получено при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) в связи с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание связано с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание, полученное при исполнении иных обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание связано с аварией на производственном объединении «Маяк»; заболевание, полученное при исполнении иных обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с аварией на производственном объединении «Маяк»; заболевание связано с последствиями радиационных воздействий; заболевание радиационно обусловленное получено при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) в связи с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска; заболевание (ранение, контузия, увечье), полученное лицом, обслуживавшим действующие воинские части Вооруженных Сил СССР и Вооруженных Сил Российской Федерации, находившиеся на территориях других государств в период ведения в этих государствах боевых действий; иные причины, установленные законодательством Российской Федерации.

При отсутствии документов, подтверждающих факт профессионального заболевания, трудового увечья, военной травмы или других предусмотренных законодательством Российской Федерации обстоятельств, являющихся причиной инвалидности, в качестве причины инвалидности указывается общее заболевание. При представлении в бюро соответствующих документов причина инвалидности изменяется со дня представления этих документов без дополнительного освидетельствования.

Гражданин направляется на медико-социальную экспертизу медицинской организацией, независимо от ее организационно-правовой формы, органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, либо органом социальной защиты населения.

Медицинская организация направляет гражданина на медико-социальную экспертизу после проведения необходимых диагностических, лечебных и реабилитационных или абилитационных мероприятий при наличии данных, подтверждающих стойкое нарушение функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами.

Орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, а также орган социальной защиты населения вправе направить на медико-социальную экспертизу гражданина, имеющего признаки ограничения жизнедеятельности и нуждающегося в социальной защите, при наличии у него медицинских документов, подтверждающих нарушения функции организма вследствие заболеваний, последствий травм или дефектов.

В случае если медицинская организация, орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, либо орган социальной защиты населения отказали гражданину в направлении на медико-социальную экспертизу, ему выдается справка, на основании которой гражданин (его законный или уполномоченный представитель) имеет право обратиться в бюро самостоятельно.

Медико-социальная экспертиза гражданина проводится в бюро по месту жительства (по месту пребывания, по месту нахождения пенсионного дела инвалида, выехавшего на постоянное жительство за пределы Российской Федерации).

В главном и Федеральном бюро медико-социальная экспертиза гражданина проводится в случае обжалования им решения бюро (главного бюро), а также по направлению бюро в случаях, требующих специальных видов обследования.

Медико-социальная экспертиза может проводиться на дому в случае, если гражданин не может явиться в бюро по состоянию здоровья, что подтверждается заключением медицинской организации, или в стационаре, где гражданин находится на лечении, или заочно по решению соответствующего бюро.

Гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом IV приложения к настоящим Правилам, инвалидность устанавливается при заочном освидетельствовании.

Также медико-социальная экспертиза может проводиться заочно в случае отсутствия положительных результатов проведенных в отношении инвалида реабилитационных или абилитационных мероприятий.

При решении бюро (главного бюро, Федерального бюро) о заочном освидетельствовании гражданина учитываются следующие условия:

проживание гражданина в отдаленной и (или) труднодоступной местности, или в местности со сложной транспортной инфраструктурой, или при отсутствии регулярного транспортного сообщения;

тяжелое общее состояния гражданина, препятствующее его транспортировке.

Медико-социальная экспертиза проводится по заявлению гражданина (его законного или уполномоченного представителя).

Заявление подается в бюро в письменной форме с приложением направления на медико-социальную экспертизу, выданного медицинской организацией, (органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, органом социальной защиты населения), и медицинских документов, подтверждающих нарушение здоровья.

Медико-социальная экспертиза проводится специалистами бюро (главного бюро, Федерального бюро) путем обследования гражданина, изучения представленных им документов, анализа социально-бытовых, профессионально-трудовых, психологических и других данных гражданина.

В проведении медико-социальной экспертизы гражданина по приглашению руководителя бюро могут участвовать с правом совещательного голоса представители государственных внебюджетных фондов, Федеральной службы по труду и занятости, а также специалисты соответствующего профиля.

Гражданин (его законный или уполномоченный представитель) имеет право пригласить любого специалиста с его согласия для участия в проведении медико-социальной экспертизы с правом совещательного голоса.

Решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом принимается простым большинством голосов специалистов, проводивших медико-социальную экспертизу, на основе обсуждения результатов его медико-социальной экспертизы. Решение объявляется гражданину, проходившему медико-социальную экспертизу (его законному или уполномоченному представителю), в присутствии всех специалистов, проводивших медико-социальную экспертизу, которые в случае необходимости дают по нему разъяснения.

В случаях, требующих специальных видов обследования гражданина в целях установления структуры и степени ограничения жизнедеятельности, реабилитационного потенциала, а также получения иных дополнительных сведений, может составляться программа дополнительного обследования, которая утверждается руководителем соответствующего бюро и доводится до сведения гражданина, проходящего медико-социальную экспертизу, в доступной для него форме.

Программа дополнительного обследования может предусматривать проведение необходимого дополнительного обследования в медицинской организации, осуществляющей деятельность по реабилитации, абилитации инвалидов, получение заключения главного бюро или Федерального бюро, запрос необходимых сведений, проведение обследования условий и характера профессиональной деятельности, социально-бытового положения гражданина и другие мероприятия.

После получения данных, предусмотренных программой дополнительного обследования, специалисты соответствующего бюро принимают решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом. В случае отказа гражданина (его законного или уполномоченного представителя) от дополнительного обследования и предоставления необходимых документов решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом принимается на основании имеющихся данных, о чем делается соответствующая отметка в протоколе проведения медико-социальной экспертизы гражданина в федеральном государственном учреждении медико-социальной экспертизы.

Гражданину, признанному инвалидом, специалистами бюро (главного бюро, Федерального бюро), проводившими медико-социальную экспертизу, разрабатывается индивидуальная программа реабилитации или абилитации. При необходимости внесения исправлений в индивидуальную программу реабилитации или абилитации в связи с изменением персональных, антропометрических данных инвалида (ребенка-инвалида), необходимостью уточнения характеристик ранее рекомендованных видов реабилитационных и (или) абилитационных мероприятий, а также в целях устранения технических ошибок (описка, опечатка, грамматическая или арифметическая ошибка либо подобная ошибка) инвалиду (ребенку-инвалиду) по его заявлению либо по заявлению законного или уполномоченного представителя инвалида (ребенка-инвалида) взамен ранее выданной составляется новая индивидуальная программа реабилитации или абилитации без оформления нового направления на медико-социальную экспертизу инвалида (ребенка-инвалида).

Выписка из акта медико-социальной экспертизы гражданина, признанного инвалидом, направляется соответствующим бюро в орган, осуществляющий его пенсионное обеспечение, в 3-дневный срок со дня принятия решения о признании гражданина инвалидом.

Гражданину, признанному инвалидом, выдаются справка, подтверждающая факт установления инвалидности, с указанием группы инвалидности, а также индивидуальная программа реабилитации или абилитации.

Гражданину, не признанному инвалидом, по его желанию выдается справка о результатах медико-социальной экспертизы.

Гражданину, имеющему документ о временной нетрудоспособности и признанному инвалидом, группа инвалидности и дата ее установления проставляются в указанном документе.

Переосвидетельствование инвалидов I группы проводится 1 раз в 2 года, инвалидов II и III групп — 1 раз в год, а детей-инвалидов — 1 раз в течение срока, на который ребенку установлена категория «ребенок-инвалид».

Переосвидетельствование гражданина, инвалидность которому установлена без указания срока переосвидетельствования, может проводиться по его личному заявлению (заявлению его законного или уполномоченного представителя), либо по направлению медицинской организации в связи с изменением состояния здоровья, либо при осуществлении главным бюро, Федеральным бюро контроля за решениями, принятыми соответственно бюро, главным бюро.

Переосвидетельствование инвалида может осуществляться заблаговременно, но не более чем за 2 месяца до истечения установленного срока инвалидности.

Переосвидетельствование инвалида ранее установленного срока проводится по его личному заявлению (заявлению его законного или уполномоченного представителя), либо по направлению медицинской организации в связи с изменением состояния здоровья, либо при осуществлении главным бюро, Федеральным бюро контроля за решениями, принятыми соответственно бюро, главным бюро.

Порядок обжалования решений бюро, главного бюро, Федерального бюро

Гражданин (его законный или уполномоченный представитель) может обжаловать решение бюро в главное бюро в месячный срок на основании письменного заявления, подаваемого в бюро, проводившее медико-социальную экспертизу, либо в главное бюро. Бюро, проводившее медико-социальную экспертизу гражданина, в 3-дневный срок со дня получения заявления направляет его со всеми имеющимися документами в главное бюро. Главное бюро не позднее 1 месяца со дня поступления заявления гражданина проводит его медико-социальную экспертизу и на основании полученных результатов выносит соответствующее решение.

В случае обжалования гражданином решения главного бюро главный эксперт по медико-социальной экспертизе по соответствующему субъекту Российской Федерации с согласия гражданина может поручить проведение его медико-социальной экспертизы другому составу специалистов главного бюро.

Решение главного бюро может быть обжаловано в месячный срок в Федеральное бюро на основании заявления, подаваемого гражданином (его законным или уполномоченным представителем) в главное бюро, проводившее медико-социальную экспертизу, либо в Федеральное бюро. Федеральное бюро не позднее 1 месяца со дня поступления заявления гражданина проводит его медико-социальную экспертизу и на основании полученных результатов выносит соответствующее решение.

Решения бюро, главного бюро, Федерального бюро могут быть обжалованы в суд гражданином (его законным или уполномоченным представителем) в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Каждый ребенок имеет право на особую заботу и помощь  от нашего общества. Но есть дети, у которых физическое или умственное состояние требует повышенного к ним внимания. Это «особые» дети — дети с ограниченными возможностями здоровья.

Возможны как врожденные нарушения работы различных органов и  стойкие расстройства функций организма, так и приобретенные в результате хронических заболеваний.

Лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты, признается инвалидом (Федеральный закон № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации»).

Ограничение жизнедеятельности – это полная или частичная утрата лицом способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться и заниматься трудовой деятельностью.

В зависимости от степени расстройства функций организма и ограничения жизнедеятельности, лицам, признанным инвалидами, устанавливается группа инвалидности, а лицам в возрасте до 18 лет устанавливается категория «ребенок-инвалид».

Признание лица инвалидом осуществляется федеральным учреждением   медико-социальной экспертизы (МСЭ). Правила признания лица инвалидом устанавливаются постановлением Правительства РФ от 20.02.2006 N 95 «О порядке и условиях признания лица инвалидом».

Для того, чтобы ребенка признали инвалидом, необходимо пройти медико-социальную экспертизу (МСЭ). Направление на прохождение МСЭ можно получить в медицинском учреждении по месту жительства, в пенсионном фонде, либо через органы социальной политики.

Категория «ребенок-инвалид» устанавливается на 1 год, 2 года, 5 лет  либо до достижения 18 лет.

Реабилитация ребенка-инвалида – система и процесс полного или частичного восстановления способностей инвалидов к бытовой, общественной и профессиональной деятельности.

Цель реабилитации — социальная адаптация инвалидов, достижение ими материальной независимости и их интеграции в общество.

Необходимые для ребенка реабилитационные мероприятия заносятся в его индивидуальную программу реабилитации  (далее – ИПР).

ИПР разрабатывается специалистами бюро, проводимыми медико-социальную экспертизу после признания ребенка инвалидом (Приказ Министерства труда и социальной защити Российской Федерации от 31.06.2015 № 528н «Об утверждении порядка разработки и реализации индивидуальной программы реабилитации или абилитации ребенка-инвалида, выдаваемых федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы, и их форм»).

В ИПР ребенка –инвалида включены:

1. Мероприятия медицинской реабилитации, в том числе: реконструктивная хирургия, восстановительная терапия, санаторно-курортное лечение, протезирование и ортезирование.

2. Мероприятия психолого-педагогической реабилитации:

— Получение дошкольного воспитания и обучения, где указывается тип дошкольного образовательного учреждения;

— Получение общего образования: тип школьного образовательного учреждения и условия получения общего образования, а также учебная нагрузка в день (в часах) и объем изучаемого материала;

— Получение профессионального образования, где даются рекомендации по профессии, типу образовательного учреждения и форме получения образования;

— Рекомендации о противопоказаниях и доступных условиях и видах труда;

— проведение психолого-педагогической коррекции.

3. Мероприятия социальной реабилитации:

— Социально-средовая реабилитация;

— Социально-педагогическая реабилитация;

— Социально-культурная реабилитация;

— Социально-бытовая реабилитация;

— Физкультурно-оздоровительные мероприятия и спорт.

4. Технические средства реабилитации и услуги по реабилитации.

Индивидуальная программа реабилитации ребенка-инвалида является обязательной для исполнения соответствующими органами государственной власти, органами местного самоуправления, а также всеми организациями.

Перечень групп населения и категорий заболеваний, при амбулаторном лечении которых лекарственные средства и изделия медицинского назначения отпускаются по рецептам врачей бесплатно (далее — перечень групп населения и категорий заболеваний), определен постановлением Правительства Самарской области от 27.11.2013 № 674 «Об утверждении государственной программы Самарской области «Развитие здравоохранения в Самарской области» на 2014-2018 годы», а перечень лекарственных препаратов, отпускаемых населению в соответствии с перечнем групп населения и категорий заболеваний, -приложением 2 к территориальной программе государственных гарантий бесплатного оказания населению Самарской области медицинской помощи на 2016 год, утвержденной постановлением Правительства Самарской области от 24.12.2015 № 880.

Ввиду того, что лечебное питание является неотъемлемым компонентом лечебного процесса и профилактических мероприятий при фенилкетонурии, специализированными продуктами лечебного питания обеспечиваются все дети в возрасте до 18 лет, страдающие  этим недугом.

В соответствии с Федеральным законом от 17.07.1999 N 178-ФЗ «О государственной социальной помощи» дети-инвалиды имеют право на следующий набор социальных услуг:

— обеспечение в соответствии со стандартами медицинской помощи необходимыми лекарственными препаратами для медицинского применения по рецептам на лекарственные препараты, медицинскими изделиями по рецептам на медицинские изделия, а также специализированными продуктами лечебного питания для детей-инвалидов (в соответствии с утвержденным Правительство Российской Федерации перечнем лекарственных препаратов для медицинского применения, в том числе лекарственных препаратов для медицинского применения, назначаемых по решению врачебных комиссий медицинских организаций, перечнем медицинских изделий, перечнем специализированных продуктов лечебного питания для детей-инвалидов);

— предоставление при наличии медицинских показаний путевки на санаторно-курортное лечение, осуществляемое в целях профилактики основных заболеваний, в санаторно-курортные организации, определенные в соответствии с законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд;

— бесплатный проезд на пригородном железнодорожном транспорте, а также на междугородном транспорте к месту лечения и обратно.

Дети-инвалиды имеют право на получение на тех же условиях второй путевки на санаторно-курортное лечение и на бесплатный проезд на пригородном железнодорожном транспорте, а также на междугородном транспорте к месту лечения и обратно для сопровождающего их лица.

Длительность санаторно-курортного лечения в рамках предоставляемого гражданам набора социальных услуг в санаторно-курортной организации для детей-инвалидов составляет 21 день.

Направление пациентов (в том числе детей-инвалидов)  для оказания специализированной (в том числе высокотехнологичной) медицинской помощи в федеральные медицинские организации осуществляется лечащим врачом в поликлинике по месту жительства (приказы Минздрава России Министерства здравоохранения Российской Федерации от 02.12.2014 года № 796н «Об утверждении Положения об организации оказания специализированной, в том числе высокотехнологичной,  медицинской помощи»,  от 29.12.2014  № 930н «Об утверждении Порядка организации оказания высокотехнологичной медицинской помощи с применением специализированной информационной системы»).

 Основанием для направления пациента на оказание специализированной медицинской помощи является наличие у него медицинских показаний.

При необходимости лечащий врач предварительно направляет выписку из медицинской документации пациента в федеральное медицинское учреждение для решения вопроса о возможности и сроках госпитализации пациента.

Детям-инвалидам, проживающим на территории Самарской области и не оформившим отказ от социальной услуги в соответствии с Федеральным законом от 17.07.1999 N 178-ФЗ «О государственной социальной помощи», а также  сопровождающему их лицу, предоставляется бесплатный проезд на междугородном транспорте к месту лечения и обратно путем возмещения расходов за проезд (постановление Правительства Самарской области от 21.01.2010 № 11 «О предоставлении мер социальной защиты инвалидам и отдельным категориям граждан из числа ветеранов, а также об оказании государственной социальной помощи в виде социальных услуг по предоставлению при наличии медицинских показаний путевок на санаторно-курортное лечение, осуществляемое в целях профилактики основных заболеваний, и бесплатного проезда на междугородном транспорте к месту лечения и обратно»).

Возмещение расходов осуществляется центрами социального обслуживания  граждан пожилого возраста и инвалидов на основании справки, выдаваемой министерством здравоохранения Самарской области.

СРАВНИТЕЛЬНОЕ ПРАВОВЕДЕНИЕ

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 2 (35). С. 58-69.

УДК 347.9

ПРОБЛЕМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ УЩЕРБА ПРИ РОЖДЕНИИ РЕБЕНКА В РЕЗУЛЬТАТЕ ВРАЧЕБНОЙ ОШИБКИ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ ОБЗОР ЗАРУБЕЖНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

RECOVERY OF DAMAGES BY BIRTH OF A CHILD IN THE RESULT OF MEDICAL MISTAKE: COMPARATIVE REVIEW OF FOREIGN LAW AND JURISDICTION

Е. В. ГРЕЧИШНИКОВА, Е. К. СЕНОКОСОВА (E. V. GRECHISHNIKOVA, E. K. SENOKOSOVA)

Исследуются проблемы правового регулирования вопросов возмещения ущерба, возникшего в связи с рождением незапланированного ребенка в результате допущенной врачебной ошибки при проведении мер, направленных на предотвращение беременности. На основе анализа зарубежного законодательства и судебной практики делаются выводы о возможности использования иностранного опыта в российской практике.

Ключевые слова: договор на медицинское обслуживание, врачебная ошибка, предотвращение беременности, рождение незапланированного ребенка, возмещение ущерба, моральный вред, материальный ущерб, расходы на содержание ребенка.

The topic of this article is the research of a mechanism of the recovery of damages by birth of unwanted and unplanned child, if it was born in consequence of medical mistake. It is main to research the regulation of this question in the foreign law and jurisdiction because the results are proposed for use in Russian law and jurisdiction.

Key words: contract of medical aid, medical mistake, prevention of pregnancy, birth of unwanted child, recovery of damages, financial damages and loss, damages for pain and suffering.

Рождение ребёнка является одним из великих таинств и не только в сакральном смысле, поскольку каждая новая жизнь — это самая большая ценность любого общества. Многие современные государства стремятся к сохранению жизни ещё не родившегося ребёнка, пользуясь при этом различными методами: запрещая или ограничивая производство абортов, создавая особые условия и меры поддержки семей с детьми, упрощая порядок усыновления детей. Однако вопросы планирования семьи и деторождения, в том числе и как мера предотвращения быстрых темпов роста населения нашей планеты и связанной с этим возможной недостаточно-

стью ресурсов, также оказываются в центре внимания современного общества. В некоторых случаях они решаются на государственном уровне, как, например, в КНР путём проведения политики одного ребёнка. В других же случаях, особенно в западных странах, физиологические родители, в первую очередь женщины, добровольно, временно или постоянно, отказываются от возможности иметь детей, используя для этого различные средства.

Однако, как показывает судебная практика, проведение стерилизации и иные способы контрацепции не всегда гарантирует желаемый результат. Напротив, допущенные

© Гречишникова Е. В., Сенокосова Е. К., 2013 58

врачом в ходе операции либо при назначении форм контрацепции ошибки могут привести к нежелаемому зачатию и рождению ребёнка. И пациентки, не удовлетворённые качеством оказанных медицинских услуг, обращаются в суд с требованием о взыскании расходов на содержание рождённых вопреки их желанию детей, убытков, понесённых в связи с беременностью и родами, а также о возмещении морального вреда. И неудивительно, что в иностранном праве уже сравнительно давно появилось такое совсем не юридическое понятие, как «wrongful birth», или «wrongful life».

Для российской правовой действительности исследуемая тема является не только предметно новой, но и имеющей особую моральную окраску, поскольку монетаризация человеческой жизни не вызывает одобрения ни у православной церкви или других религиозных течений, ни у отдельных слоёв общества.

Проблема врачебной ошибки до настоящего времени не нашла детальной регламентации в российском законодательстве, а на практике разрешение подобных споров вызывает большие сложности. Более того, вопросы возмещения ущерба в связи с рождением ребёнка в результате неудачной оперативной стерилизации или применения иных средств предохранения в опубликованной судебной практике российских судов пока не возникали. Однако это ещё не означает, что подобные споры не возникнут в будущем, поскольку добровольная оперативная стерилизация женщин (и мужчин) российским законодательством не запрещается, а иные способы контрацепции вообще никак не регулируются. Решению данного, весьма сложного, вопроса в отечественном праве может способствовать обращение к существующему зарубежному опыту, который также является весьма разнообразным. Поэтому его анализ позволит сделать выводы об особенностях разрешения споров о последствиях врачебной ошибки при проведении стерилизации или иных форм контрацепции в разных странах, нормы и судебная практика которых и будут объектом дальнейшего исследования.

В первую очередь следует обратиться к существующим законодательным источникам, регулирующим правоотношения, возни-

кающие между врачом и пациентом по оказанию медицинских услуг, к числу которых относится любое оперативное вмешательство, в том числе стерилизация. При сравнении были использованы законодательство и судебная практика ряда европейских государств, имеющих разный опыт регулирования проблемы рождения незапланированного ребёнка как основания для взыскания материального и морального вреда. В одних странах (Швейцария, Германия, Нидерланды) суды признают право родителей (или матери) на возмещение ущерба в связи с рождением ребёнка вопреки их воли. В других странах (Великобритания) это ставится в зависимость от физического состояния ребёнка или иных факторов (например, чрезмерное обременение публичной системы здравоохранения при вынесении решения о возмещении ущерба). В некоторых странах (Австрия) суды исходят из возможности возмещения ущерба в результате допущенной врачебной ошибки только в случае рождения ребёнка с тяжёлыми физическими недостатками (ребёнка-инвалида).

Правовая природа отношений, возникающих между врачом и пациентом, во всех странах носит, как правило, гражданско-правовой характер. Однако применительно к конкретным видам договоров, на основании которых происходит оказание медицинских услуг, между сравниваемыми правовыми системами наблюдаются существенные различия, даже в тех случаях, когда они относятся к одной подгруппе конкретной правовой семьи.

Швейцарское законодательство не содержит специальных норм об оказании медицинских услуг, поэтому в силу ч. 2 ст. 394 Обязательственного закона (ОбЗ) исследуемый вид правоотношений регулируется на основе заключения договора поручения (Auftrag) [1]. При этом не имеет значения, был ли заключён договор с частнопрактикующим врачом либо медицинской клиникой. В соответствии со ст. 397 и след. Обязательственного закона поверенный при исполнении поручения обязан действовать в рамках договора и соблюдать требования тщательного и соответственного поведения. Нарушение этих требований влечёт за собой ответственность поверенного, которая на-

ступает на основании положений общей части Обязательственного закона, поскольку в разделе о договоре поручения правила о возмещении ущерба отсутствуют (ч. 1 ст. 97 по совокупности с ч. 1 ст. 398 ОбЗ).

Под ущербом в швейцарском гражданском праве, не имеющим законодательного определения, понимается разница между настоящим, установившимся после наступления вредоносного события, имущественным состоянием и тем состоянием, которое было бы без наступления вредоносного события [2]. Обязанность возмещения ущерба возникает у его причинителя в случае умышленного или неосторожного поведения (ст. 41 ОбЗ). Между поведением должника и возникновением ущерба должна существовать причинно-следственная связь. Бремя доказывания отсутствия вины возлагается на должника (ст. 97 ОбЗ).

В судебной практике по вопросам о рождении незапланированного ребёнка в результате нарушения врачом условий договора наибольшие споры вызывает вопрос фактического ущерба. Квалификация факта рождения ребёнка как основания для возмещения ущерба, тем более в часто излагаемой краткой форме этого притязания «ребёнок как ущерб», имеет негативную этическую окраску. Однако Федеральный Верховный суд Швейцарии [3] считает, что подобный лозунговый подход представляет собой юридически совершенно непригодное упрощение проблемы (п. 4.4.1 решения), поскольку в данном случае ущербом является не сам ребёнок, а возлагаемая на родителей законодательством (ч. 1 ст. 276 ГК Швейцарии) обязанность по его содержанию (п. 4.4.1 решения). С другой стороны, ненадлежащее исполнение врачом своих обязанностей негативно отражается на вопросах планирования семьи, нарушая тем самым свободу принятия соответствующего решения женщиной (или обоими родителями), что следует квалифицировать в качестве нарушения права личности (п. 4.2 решения).

По мнению суда, в случае возмещения должником затрат на содержание незапланированного ребёнка не может быть проблем морального плана, поскольку и в других сферах жизни наблюдается коммерциализация процесса воспитания детей, например,

при расторжении брака и взыскании алиментов (п. 4.4.2 решения). Что же касается душевного состояния ребёнка, который рано или поздно узнает, что его рождение было нежелательным, то всё зависит от того, как его родители объяснят сложившуюся ситуацию. Любой ребёнок может испытывать чувство ненужности, если родители в судебном порядке обязываются к выплате средств на его содержание, уклоняются от уплаты алиментов либо избегают общения с ним (п. 4.5 решения).

Предлагаемые в литературе варианты иного решения данной проблемы (производство аборта или передача ребёнка на усыновление), по мнению суда, не могут рассматриваться в качестве альтернативы, поскольку их моральное обоснование кажется ещё более сомнительным, по сравнению с обязанностью должника компенсировать результаты своего неправомерного поведения. Более того, применительно к добровольному отказу от ребёнка и передаче его на усыновление суд резонно замечает, что принять абстрактное решение об отказе иметь детей вообще гораздо проще, чем в отношении конкретного ребёнка, с которым у родителей уже устоялась эмоциональная связь (п. 4.3.1 решения). Для передачи ребёнка на усыновление необходимо согласие обоих родителей, и данное право принадлежит исключительно им. Национальный правопорядок не может требовать от индивидуума в целях снижения размера ущерба отказа от естественной структуры семьи (п. 4.3.1 решения). При подобных фактических обстоятельствах также невозможно требовать от матери прерывания беременности, хотя в судебной практике подобные решения встречались [4].

Взыскание средств на содержание ребёнка, рождённого в результате врачебной ошибки, по мнению суда, не умаляет гарантированное Конституцией Швейцарии право на уважение человеческого достоинства. Более того, суды в силу ч. 1 ст. 11 данной Конституции, закрепляющей социальные права ребёнка, в особенности на защиту и поддержку его развития, применяя закон, должны исходить из особой потребности ребёнка в защите. Поэтому освобождение от ответственности стороны, нарушившей договор, противоречило бы этому основополагающе-

му конституционному принципу (п. 4.4.2 решения). Отрицание права на возмещение ущерба в случаях, аналогичных рассматриваемому, вообще приводило бы к формированию объективно неоправданного правила, которое бы исключало ответственность врачей за допущенную ошибку. В отношении же не запрещённой правом оперативной стерилизации такой подход недопустим. Как впрочем, недопустимо и отрицание ответственности за врачебную ошибку со ссылкой на возрастающие в этой связи расходы врачей и больниц на страхование своей ответственности (п. 4.8 решения).

В Германии оказание медицинских услуг может осуществляться на основании различных гражданско-правовых договоров. В более редких случаях, когда предметом договора является конкретный результат, например, проведение лабораторных или иных исследований по направлению лечащего врача, изготовление рентгеновского снимка [5], между пациентом и занимающимся частной практикой врачом (или больницей) действует договор подряда (Werkvertrag) [6]. А по общему правилу, например, при обычном оказании медицинских услуг, отношения контрагентов, независимо от организационноправовой формы должника, строятся на основе служебного договора (Dienstvertrag) [7]. Но на практике, как следует из судебных решений и доктрины, договор с больницей о предоставлении медицинских услуг является типичным смешанным договором с преобладанием элементов служебного договора [8].

Предметом служебного договора является выполнение работ любого вида. Лицо, берущее на себя обязательство по исполнению определённой работы, должно сделать это лично, если договором не предусмотрено иное, а противоположная сторона — выплатить вознаграждение (§ 611 ГГУ).

Нарушение любого из перечисленных условий, а также ненадлежащее исполнение условий договора, является основанием для привлечения к гражданско-правовой ответственности. Поскольку специальные нормы о служебном договоре не регулируют последствия ненадлежащего исполнения договора, то применению подлежат положения общей части обязательственного права, в частности § 249, 280 ГГУ.

В случае нарушения должником обязательств по договору кредитор вправе требовать возмещения возникшего ущерба, за исключением тех случаев, когда должник невиновен в неисполнении обязательств (ч. 1 § 280 ГГУ). Ответственность за врачебную ошибку, по общему правилу, наступает, если пациент докажет причинную связь между действием врача и наступлением вредных последствий [9]. В случае допущенной при лечении грубой ошибки происходит процессуальный переход обязанности доказывания отсутствия вины к должнику.

В силу закона должник должен исполнить обязательство добросовестно с учётом обычаев гражданского оборота (§ 242 ГГУ). Обязанность по возмещению ущерба возникает в случае недобросовестного исполнения договора, при этом вина обязанного лица предполагается. Применительно к оказанию медицинских услуг, направленных на предотвращение нежелательного зачатия и рождения ребёнка путём стерилизации или использования иных средств контрацепции, это означает следующее. Если был заключён договор, имеющий соответствующий предмет, и врач как лицо, принявшее на себя обязательство по его добросовестному исполнению в полном объёме, по неосторожности либо умышленно (что встречается гораздо реже) нарушает условия договора, тем самым причиняя ущерб здоровью (прерывание беременности) либо имуществу (расходы на содержание ребёнка), он обязан возместить ущерб в полном объёме. В судебной практике и литературе сложилась единая позиция, что в случае врачебной ошибки договорная и деликтная ответственность аккумулируются [10]. Общими правилами для определения условий и пределов ответственности должника являются положения, закреплённые в § 249, 282 и 823 ГГУ [11].

В Германии сложилась постоянная судебная практика, признающая ответственность врача за допущенную ошибку при проведении любых мер контрацепции и рождение в результате этой ошибки нежелаемого ребёнка [12]. В законодательстве отсутствует легальное определение ущерба [13]. Под ущербом, следуя принципу разницы, предложенному ещё в 1855 г. Моммзеном, понимается любое уменьшение жизненных благ

(здоровья, чести, собственности или имущества), претерпеваемое любым субъектом в результате определённых действий [14].

Суды Германии в случае допущенной врачом ошибки при проведении операций по стерилизации и иных контрацептивных мер признают в качестве деликтного ущерба вред, причинённый здоровью пациента (беременность, роды или аборт), и договорного ущерба — затраты, возникающие у родителей в связи с рождением незапланированного ребёнка [15]. В устоявшейся судебной практике постоянно и однозначно подчёркивается, что сам незапланированный ребёнок ущербом в юридическом смысле не является.

Данная позиция немецких судов общей юрисдикции нашла подтверждение в определении Федерального Конституционного суда Германии [16]. В нём указывается, что возмещение расходов на содержание не ущемляет достоинства ребёнка, потому что ущербом в юридическом смысле является не он, а затраты родителей на содержание внепланово рождённого ребёнка. По мнению Конституционного суда, каждый индивид в силу конституционных норм (ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии) обладает правом на уважение его человеческого достоинства. В противном случае ребёнок мог бы превратиться в простой объект исковых требований, и его существование сводилось бы к одному из видов нарушений договорных обязательств, переводимых в разряд «экономического бремени».

Федеральный Конституционный суд Германии постановил, что притязания родителей на материальное возмещение их физических и духовных усилий, направленных на поддержание здоровой жизни ребёнка, законны в тех рамках, в которых противоправное поведение врача воспрепятствовало реализации экономически мотивированного решения родителей о планировании своей семьи.

В Австрии отношения между врачом и пациентом также носят гражданско-правовой характер и основываются на так называемом договоре о медицинском обслуживании [17], который, в соответствии с постоянной судебной практикой, охватывает и основные элементы консультационного договора [18]. По общему правилу виновное, умышленно или по неосторожности, нарушение стороной

возложенных на неё договором обязательств влечёт за собой ответственность, выражающуюся в возмещении причинённого ущерба [19]. Ущерб как любой недостаток, причинённый имущественным правам либо личности, определяется § 1293 ГК Австрии.

Однако в отношении последствий врачебной ошибки, допущенной при проведении медицинских мер, связанных, в широком смысле слова, с беременностью и родами, наблюдается дифференцированный подход судебных органов к возмещению ущерба в зависимости от физического состояния ребёнка и эмоционального отношения к нему со стороны родителей. В своём решении от 14 сентября 2006 г. Верховный суд Австрии признаёт, что рождение здорового, но незапланированного ребёнка не является ущербом в юридическом смысле [20]. В другом, более позднем, решении Верховного суда, следующего в своих выводах более ранней судебной практике [21], высказывается общее положение, что если из-за консультативной ошибки врача был рождён нежелаемый ребёнок, то все затраты на его содержание представляют собой ущерб, связанный причинно-следственной связью с допущенной ошибкой [22]. Однако фактические обстоятельства дела, рассмотренного Верховным судом Австрии 14 сентября 2006 г., совершенно иные и связаны с допущенной врачом ошибкой, в результате которой во время УЗ-исследования эмбриона на ранней стадии, когда ещё было допустимо прерывание беременности, не были замечены явные признаки физиологических нарушений и истица родила ребёнка-инвалида. Хотя рождение этого ребёнка и было запланировано родителями, что, по мнению ответчиков, исключает возмещение ущерба, Верховный суд, тем не менее, следуя понятию «wrongful life», признал все расходы, связанные с содержанием и воспитанием ребёнка-инвалида, ущербом (§ 1293 ГК) (п. 4.2.7 решения). Отвечая на критику своей позиции, базирующейся на «морали сострадания» и потому принижающей человеческое достоинство ребёнка-инва-лида, суд высказывает следующие аргументы. По его мнению, жизнь и личность ребёнка представляют неприкосновенные юридические блага. Рождение и существование ребёнка не могут рассматриваться в качестве

ущерба. Однако человек может оказываться под физическим и психическим воздействием событий, дающих право на возмещение ущерба. Это банальный юридический феномен, не вызывающий бурю общественного возмущения. Так, например, обратная сторона рождения — смерть человека — связана с большим количеством юридических требований и притязаний, что однако не вызывает общественного порицания (п. 4.2.2 решения).

Позиции сторонников и противников возмещения ущерба в связи с рождением в результате врачебной ошибки ребёнка-инвалида даже побудили законодателя к урегулированию данного вопроса: был подготовлен законопроект, предусматривающий внесение дополнения в § 1293 ГК, запрещающего рассматривать рождение ребёнка в качестве основания для возмещения ущерба. Однако под напором общественной критики, в первую очередь комиссии по биоэтике при парламенте, данный законопроект не был принят [23].

В Великобритании основанием для предъявления исков о возмещении причинённого в результате врачебной ошибки вреда может быть договор, деликт или право справедливости. На практике большая часть исков связана с причинением вреда по неосторожности (небрежности или халатности).

Важным требованием для привлечения врача к ответственности является наличие причинной связи между возникшим вредом и его действиями. В английском праве проводится различие между фактической и юридической причинной связью. Смысл фактической причинной связи состоит в том, что вред был бы причинён при любом варианте развития событий: ни компетенция, ни профессионализм врача и его ассистентов не имеют значения. В этом случае ответственность врача исключается [24]. Применительно к юридической причинной связи выделяются два неродственных (не связанных) потенциальных фактора, способные повлечь причинение вреда: природа событий и порядок, в котором они произошли.

По общему правилу при возмещении ущерба пациенту, во-первых, должны быть полностью компенсированы все понесённые им убытки. Во-вторых, предполагается возврат в первоначальное состояние, если это

возможно. В случае невозможности материальный вред возмещается в денежном эквиваленте наряду с нематериальным. Прямой перевод в денежный эквивалент допустим для материальных потерь, отхватывающих иные медицинские расходы, а также утрату дохода (прошлого и будущего — упущенную выгоду). Нематериальный вред включает в себя моральный аспект, это душевные боль и страдания, которые были пережиты пострадавшим.

Практика британских судов о возмещении ущерба в связи с рождением ребёнка в результате врачебной ошибки, как следует из обзора дел в судебном решении Палаты лордов от 25 ноября 1999 г. по спору Macfarlane and another v. Tayside Health Board [25], весьма неоднородна как в части признания права на возмещение ущерба, так и в отношении его размера. По всем восьми судебным делам, взятым в качестве примера, было признано право пациента на возмещение ущерба в связи с неудачной операцией стерилизации или применением иной формы контрацепции и рождением ребёнка. Но в шести случаях возмещению подлежал вред, возникший непосредственно у самого пациента: потеря заработка, физические и душевные страдания и даже ухудшение шансов на вступление в брак [26]. И только в двух случаях судьи признали за истцом право на возмещение затрат на содержание и воспитание рождённого незапланированного ребёнка [27]. По спору Allan v. Bloomsbury Health Authority суд, основываясь на двух других решениях [28], пришёл к выводу, что возмещению подлежат весь ущерб, как материальный, так и нематериальный, и не только связанный с беременностью и родами и их экономическими последствиями, а также затраты на незапланированного ребёнка (одежда, жильё, образование, усилия, приложенные к его воспитанию).

В самом же решении от 25 ноября 1999 г., вынесенном палатой лордов по жалобе на вердикт Верховного суда Шотландии, было установлено, что «несправедливо возмещать ущерб, причинённый рождением ребёнка, не принимая во внимание выгоду, связанную с этим». В предыдущей инстанции супругам-истцам было отказано в удовлетворении исковых требований, поскольку беременность и рождение ребёнка не составляют личного ущерба, а привилегия быть ро-

дителями неизмерима в деньгах, к тому же преимущества отцовства/материнства нивелируют любой ущерб [29].

Палата лордов при рассмотрении данного спора пришла к выводу, что, поскольку «сумма, которая должна быть приложена к этой выгоде, неисчислима», ущерб также не подлежит возмещению, потому что его признание неосновательно обогатит родителей. Судом не было принято во внимание, что воспитание детей как вид затрат может быть представлено в виде чисто экономических убытков, поскольку определённые затраты физических сил родителей, такие как бессонные ночи, обязанности по надзору и другие, вполне поддаются денежной оценке, если речь идёт об их выполнении другими лицами (воспитателями, нянями и т. д.).

Нематериальная выгода должна соотноситься с нематериальным ущербом, поскольку односторонней оценки быть не может. Таким образом, очень часто возникают ситуации, когда «суд, не пожелав быть вовлечённым в скучное занятие оценки затрат, понесённых родителями в связи с заботой о детях, выносит решение о справедливом возмещении экономических потерь родителей» [30].

Палата лордов до рассмотрения указанного дела не обращала внимания на тот факт, что возникающие у родителей затраты нематериального характера могут вызвать сомнения в справедливости принимаемых решений. Теперь, затрагивая и эту проблему, суды стали оценивать лишь одну сторону морального ущерба, поскольку считается, что «подразумеваемый отказ в возмещении расходов на воспитание здорового ребёнка основан на том, что человеческая жизнь — это подарок, благо… Однако рождение детей нарушает сочетающее социальный и юридический аспекты решение некоторых пар, отказывающихся от возможности иметь детей» [31]. Таким образом, обе стороны так называемого нравственного аргумента — жизнь ребёнка как подарок и страдания родителей от рождения детей-инвалидов — должны взвешиваться для принятия справедливого решения.

В практике судов Великобритании по делам о возмещении ущерба в связи с рождением незапланированного ребёнка также закрепилась в качестве основания для отказа

в удовлетворении исковых требований ссылка на политические факторы и общественное мнение. В своём решении от 16 октября 2003 г. по спору Rees v. Darlington Memorial Hospital NHS Trust [32] палата лордов отклонила притязания родителей на возмещение затрат на содержание незапланированного, но здорового ребёнка, ссылаясь на ограниченность финансовых средств национального ведомства по здравоохранению. Удовлетворение требований истцов нарушило бы представление общественного мнения о том, как и на что должны распределяться бюджетные средства в рамках государственной системы здравоохранения. Такой же аргумент был высказан судом по делу Udale v. Bloomsbury Area Health Authority [33], отклонившим требования по возмещению затрат на содержание здорового ребёнка.

Помимо различных подходов к вопросу о признании врачебной ошибки в качестве основания для возмещения возникшего в результате рождения незапланированного ребёнка ущерба в исследуемых национальных правовых системах наблюдается дифференциация в части предмета и пределов ответственности. В судебной практике Великобритании выработана так называемая юридическая формула удовлетворения подобных исковых требований. Она основана на анализе прецедентного права и его сравнении с соответствующей судебной практикой по аналогичным делам в других государствах. Существование такой юридической формулы обусловлено тем, что «право до сих пор находится в развитии и отсутствует универсальный и общепринятый подход» [34]. Эта формула сводится к следующим пунктам:

1) отказ в возмещении убытков, причинённых нежелательной беременностью и внеплановым рождением;

2) возмещение убытков в полном объёме;

3) полное возмещение расходов в связи с нежелательной беременностью, но убытки в связи с необходимыми затратами на воспитание непланировавшегося здорового ребёнка возмещению не подлежат (правило выгоды);

4) возмещению подлежат только расходы в связи с нежелательной беременностью. Расходы на внеплановое рождение не возмещаются (правило ограниченного ущерба).

Суды Великобритании рассматривают категорию подлежащего возмещению ущерба очень широко. Сюда относится, во-первых, общий ущерб за испытанные страдания и дискомфорт в связи с беременностью и родами. Во-вторых, это специальный материальный ущерб, связанный с беременностью и родами (потеря заработка, необходимость дополнительного приобретения одежды). В-третьих, это необходимость имущественных затрат на рождённого ребёнка (одежда, жильё, образование), и наконец, в-четвёртых, затраты на его воспитание [35]. Однако в большинстве случаев признаваемый в качестве подлежащего возмещению ущерб ограничивается материальным и моральным вредом, возникшим у женщины в связи с непла-нировавшимися беременностью и родами.

В странах континентального права, даже если их суды, по общему правилу, и признают ответственность врача за допущенную ошибку при проведении операций по стерилизации или применении иных видов контрацепции и рождение в результате этого непланировавшегося ребёнка, наблюдается различие в подходах к пределам и видам этой ответственности. Швейцарская судебная практика рассматривает в качестве подлежащего возмещению ущерба практически все материальные затраты, связанные с беременностью, родами и дальнейшим содержанием ребёнка: прямой ущерб (например, расходы на медицинское обслуживание во время беременности), упущенную выгоду (например, неполученная зарплата во время отпуска по беременности и родам), затраты на ребёнка (одежда, питание, обучение). Также возмещению подлежит и моральный ущерб (Genugtuung). Однако по рассматриваемому делу Федеральный Верховный суд Швейцарии поддержал позицию нижестоящего суда, отклонившего требования истицы о компенсациях за уход и воспитание ребёнка, поскольку личная родительская забота в отношении собственного ребёнка не может измеряться в денежном выражении для возмещения материального ущерба (п. 4.6 решения) [36].

Австрийские суды признают право родителей (матери) на возмещение прямого непосредственного ущерба и упущенной выгоды, а в отношении затрат на содержание ре-

бёнка вопрос решается положительно только в том случае, если родился больной ребёнок. Подобная дифференциация в возмещении ущерба в зависимости от состояния здоровья рождённого в результате врачебной ошибки ребёнка аргументируется судами следующим образом: ребёнок-инвалид будет особенно явственно ощущать, что он лишний, если на родителей возложить всё бремя по его содержанию. Взыскание в их пользу материального ущерба позволит улучшить экономическое положение семьи.

Несмотря на наличие в германском праве особой нормы, регулирующей возмещение нематериального ущерба (Schmerzensgeld), суды этой страны только в исключительных случаях принимают положительное решение о его взыскании. Одним из таких случаев является врачебная ошибка, приведшая к неже-лаемой беременности и рождению незапланированного ребёнка. Прямой материальный ущерб и упущенная выгода подлежат возмещению в связи с нарушением договорных обязательств, а вот расходы на содержание ребёнка и в связи с причинением ущерба здоровью женщины (беременность, роды и их последствия) охватываются рамками деликтной ответственности. Конкретные размеры денежной компенсации на содержание ребёнка рассчитываются по нормативам, предусматриваемым для алиментных обязательств.

Для Российской Федерации проблема возмещения ущерба в связи с допущенной врачебной ошибкой и рождением в результате этого незапланированного ребёнка пока, как свидетельствует анализ законодательства и судебной практики, не является актуальной. Это, возможно, связано с определённой направленностью государственной политики, ориентированной на положительное решение демографической проблемы, т. е. на поддержку женщин, решившихся на рождение детей. Подобный вывод можно сделать, проанализировав нормы Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», где ст. 7 в качестве основных приоритетов закрепляет охрану здоровья детей. А гл. 6 полностью посвящена вопросам охраны здоровья матери и ребёнка, семьи и репродуктивного здоровья. Здесь же регулируется и проведение опера-

ций по искусственному прерыванию беременности (ст. 56) и стерилизации (ст. 57). К сожалению, законодатель не уделил внимания другим видам контрацепции, оставив как их применение, так и последствия использования некачественных контрацептивов или их непрофессионального использования за пределами правового регулирования.

Законом закрепляются условия проведения стерилизации, её добровольный характер. В отличие от ранее действовавшей нормы, ограничивавшей круг организаций, которые имели право проводить соответствующие операции, только государственными и муниципальными медицинскими учреждениями, ст. 57 таких положений не содержит.

При проведении любого оперативного вмешательства, в том числе и стерилизации, в государственном или муниципальном учреждении договоры гражданско-правового характера не заключается. Единственным основанием, из которого в данном случае могут следовать обязанности по охране жизни и здоровья человека, является договор обязательного медицинского страхования. Как этот вопрос будет решаться в частных медицинских организациях, пока неясно вообще, поскольку и там единственным основанием для оказания медицинских услуг является договор добровольного медицинского страхования. Конечно, можно презюмировать, что в данном случае речь идёт о реальном договоре, заключение которого происходит в результате соответствующего медицинского вмешательства, например, проведения стерилизации, а может быть даже уже на стадии подготовки к нему.

В российском гражданском законодательстве наиболее подходящим для создания правовой основы для такого рода операций можно считать договор возмездного оказания медицинских услуг. На основании такого договора исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (в данном случае -добросовестно исполнить обязательство по проведению операции стерилизации или применению иной формы контрацепции), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (ч. 1 ст. 779 ГК РФ). К договору возмездного оказания услуг также применяются общие положения о подряде (ст. 783 ГК). Ответственность по договору возникает в случаях, когда

работа выполнена подрядчиком с отступлениями от условий договора или с иными недостатками, которые делают результат выполненной работы непригодным для предусмотренного в договоре использования, и тогда заказчик вправе, если иное не установлено законом или договором, требовать возмещения своих расходов на устранение недостатков.

Как представляется, даже если между участниками отношений по оказанию медицинского вмешательства отсутствует письменный договор, можно с высокой долей уверенности говорить о договорном характере существующих между врачом и пациентом отношений. На практике это может подтверждаться возмездным характером оказываемых услуг, даже если контрагентами пациента являются государственные или муниципальные учреждения здравоохранения. Поэтому получатель медицинской услуги (операция по стерилизации или применение иных форм контрацепции) должен иметь право на возмещение материального ущерба [37] как следствия невыполнения условий договора, ухудшившего качество работы либо повлекшего непригодность для использования. Основанием права требования в этом случае может служить ст. 723 ГК РФ. Следовательно, расходы в период беременности, а также затраты, связанные с рождением ребёнка, равно как и упущенная выгода (не полученная за период беременности заработная плата либо иной доход), должны быть в этом случае возмещены на законном основании.

На практике заключение таких договоров почти не наблюдается, а существующее процессуальное правило распределения бремени доказывания не способствует укреплению позиции истца в судебном разбирательстве. Как следствие, основанием возникновения у врача, проводившего операцию, обязательства по возмещению расходов является причинение вреда, которым здоровый ребёнок являться не может. Однако и в случае рождения в результате врачебной ошибки ребёнка-инвалида шансы родителей на привлечение к материальной ответственности виновного должника невелики.

Кассационным определением Верховного суда Республики Северная Осетия-Алания от 6 марта 2012 г. № 33-188/2012 [38] была

отклонена кассационная жалоба на решение Советского районного суда г. Владикавказа от 22 декабря 2011 г. по иску о возмещении морального ущерба. Материалы дела практически идентичны по фактическим обстоятельствам спору, рассмотренному Верховным судом Австрии, однако конечные результаты судебного разбирательства диаметрально противоположные. Истица в ходе беременности трижды на разных сроках, как это предусматривается соответствующим приказом Минздрава РФ [39], проходила ультразвуковой скрининг, проведение которого направлено на выявление врождённых пороков плода, причём результаты обследования каждый раз были отрицательными. 16 мая 2010 г. истица родила ребёнка, не имеющего правой руки. По заявлению истицы прокуратурой была проведена проверка и вынесено представление о привлечении виновных лиц к ответственности. В результате этого врачу, проводившему ультразвуковой скрининг был объявлен выговор, а заведующему гинекологическим отделением и лечащему врачу — замечание.

Истица обратилась в суд с требованием о взыскании в её пользу морального ущерба, причинённого действиями ВМУЗ «Универсальная поликлиника № 7» и ООО «Ультразвук». И иск, и кассационная жалоба истицы были отклонены. Однако, как представляется, кассационная инстанция дала абсолютно неверную оценку фактических обстоятельств и норм права, неправильно квалифицировала действия врачей, их последствия и наличие причинно-следственной связи между ними.

В соответствии с уже названным приказом Минздрава РФ лечебные учреждения при обследовании беременных должны строго следовать установленной схеме и по результатам каждого ультразвукового скрининга заполнять соответствующий протокол, в котором описываются, в том числе, и все конечности плода с указанием их длины. Из опубликованных материалов дела невозможно установить, были ли отражены результаты обследований и что они содержали. Однако, независимо от ответа на этот вопрос, можно говорить о допущенной врачом ошибке в силу грубой небрежности или недостаточной квалификации. Этот вывод подтверждается и применением к соответствующему специа-

листу мер дисциплинарной ответственности, что в соответствии с трудовым законодательством возможно лишь в случае виновного поведения работника.

Данная логическая цепочка позволяет сделать вывод, что при оказании соответствующих услуг были допущены грубые нарушения обязательств по договору сотрудником медицинского учреждения, которое должно нести ответственность за действия своего работника, причинившие ущерб. Таким ущербом, по аналогии с решением австрийского Верховного суда, можно считать дополнительные затраты на содержание ре-бёнка-инвалида. Вывод кассационной инстанции о том, что порок не был выявлен в связи с затрудненной визуализацией плода, а также невысокой разрешительной способностью аппаратов ультразвуковой диагностики, установленных в поликлинике, не может рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего ответственность должника, поскольку, следуя выводам Федерального Верховного суда Швейцарии, освобождение от ответственности за допущенную врачом ошибку создавало бы юридически необоснованное привилегированное положение для медицинских организаций.

Также необоснованными представляются вывод кассационной инстанции об отсутствии у истицы права на возмещение морального ущерба и, в особенности, мотивация отказа. По мнению обеих судебных инстанций, моральный вред причинён истице не действиями врачей, а рождением ребёнка с ограниченными способностями. Причиной возникновения данного порока, по мнению суда, являются отклонения в нормальном развитии плода, в котором нет вины ответчика. Подобная аргументация не выдерживает никакой критики, поскольку суд производит подмену действий, повлекших неблагоприятные последствия. Более того, в суде не было принято во внимание, что истица, по её словам, была бы готова на искусственное прерывание беременности, если бы она была проинформирована врачами об отклонениях в развитии плода. Кстати, тем же приказом Минздрава предусматривается, что в случае обнаружения в ходе беременности врождённого заболевания ребёнка женщине должна быть предложена операция по прерыванию

беременности. Лечебные же учреждения, в которых наблюдалась истица, не установили нарушений в развитии эмбриона, в том числе и на последних стадиях беременности, лишив, тем самым, истицу возможности самостоятельно решить вопрос о рождении ребёнка или прекращении беременности.

Подводя итог, следует отметить, что и после принятия нового Закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» сфера оказания медицинских услуг продолжает сохранять скорее публично-правовой характер, что создаёт для одной стороны этого вида отношений необоснованно привилегированный статус по сравнению с другими участниками гражданского оборота. По вопросам о возмещении ущерба в результате допущенной врачебной ошибки, по-прежнему, сохраняется широкое поле для деятельности судебных органов, о чём свидетельствует весьма неоднородная судебная практика. При этом не всегда учитываются более слабая правовая позиция пациента, а в некоторых случаях его полная зависимость от контрагента, и сложности доказывания по подобным делам.

1. Пункт 3.1. решения Первой палаты по гражданским делам Федерального Верховного суда Швейцарии от 20 декабря 2005 г. — URL: http://www.bger.ch/index/jurisdiction/jurisdiction -inherit-template/jurisdiction-echt-urteile2000.htm (дата обращения: 30.10.2012). Федеральный Верховный суд Швейцарии и по более поздним делам, например, в решении от 9 июля 2010 г., признаёт ответственность врача за допущенную ошибку и рождение в результате этого незапланированного ребёнка.

2. Пункт 4 решения Первой палаты по гражданским делам Федерального Верховного суда Швейцарии от 20 декабря 2005 г.

3. Решение Первой палаты по гражданским делам Федерального Верховного суда Швейцарии от 20 декабря 2005 г. по делу Spital Y. v A. X.

4. По делу о возмещении ущерба в связи с рождением ребёнка после неудачного аборта судом было признано, что истица могла сделать вторую операцию по прерыванию беременности и, тем самым, избежать рождения ребенка. См.: Решение Апелляционного суда Базеля от 23 октября 1998 г., E. 3 BJM 2000. -S. 309.

5. Palandt, Burgerliches Gesetzbuch, Kommentar, 69. Aufl. — Munchen : Verlag С.Н. Beck, 2010.

— Rn. 18 vor § 631.

6. § 63 і и сл. ГГУ.

7. § 6ІІ и сл. ГГУ.

S. Palandt, Burgerliches Gesetzbuch, Kommentar, 69. Aufl. — Rn. 18 vor § 63І.

9. Ibid. — Rn. 42 zum § 280.

10. Ibid. — Rn. 80 zum § 280.

11. § 282 ГГУ. Если должник нарушил обязанность добросовестного исполнения положений договора и последующее его исполнение стало для кредитора невозможным, последний может требовать возмещения ущерба от должника, на которого возлагается бремя доказывания своей невиновности.

12. § 823 ГГУ. 1. Лицо, умышленно или по неосторожности своим противоправным поведением причинившее ущерб жизни, здоровью, телесной неприкосновенности, свободе, собственности или иным правам другого субъекта, обязано возместить возникший ущерб.

13. См. п. 8 решения VI Сената по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии от І4.ІІ.2006 г., BGHE VI ZR 4S/06; VersR 2007, І09.

14. Зато закон напрямую регулирует вопросы упущенной выгоды и морального вреда (§ 252, 253 ГГУ).

15. Palandt, Burgerliches Gesetzbuch, Kommentar, 69. Aufl. — Rn. 9 vor § 249.

16. Пункты 2S и 30 решения Федерального Вер-

ховного суда Германии от 18 января 1983 г. См.: URL: http://www.servat.unibe.ch/dfr/

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

bz086240.html (дата обращения: 9.ІІ.20І2).

17. Определение I Сената Федерального Конституционного суда Германии от І2 ноября І997 г. — URL: http://www.servat.unibe.ch/dfr/ bv096375.html (дата обращения: 9.ІІ.20І2).

18. Решение Верховного суда Австрии от ІІ декабря 2007 г. П. 5.3. — URL:

http://www.ris.bka.gv.at/dokument.wxe?abfrage =justiz&dokumentnummer=JJT_20071211_OG H0002_0050OE00148_07M0000_000 (дата обращения: 9.ІІ.20І2).

19. Решение Верховного суда Австрии от ІІ декабря 2007 г.

20. Там же.

21. Например, в решении Верховного суда Австрии от 25 мая 1999 г., которым предусматривается возмещение ущерба в виде дополнительных затрат на содержание ребёнка только в отношении больного ребёнка, см.: JB1/Wien І2І/І999, S.59S.

22. URL: http://www.ris.bka.gv.at/dokument.wxe?

abfrage=justiz&dokumentnummer=JJT_200712 11_OGH0002_0050OE00148_07M0000_000 (дата обращения: 9.ІІ.20І2).

23. См.: Решение Верховного суда Австрии от ІІ декабря 2007 г. — URL: http://www.ris.bka.gv.at/ dokument.wxe?abfrage=justiz&dokumentnummer =JJT_20071211_OGH0002_0050OE00148_07M 0000_000 (дата обращения: 9.ІІ.20І2).

24. URL: http://www.freshdads.com/magazin/

osterreich-ein-kind-ist-kein-schadenfall-bioethikkommission-lehnt-aufweichung-der-arzthaftung (дата обращения: 30.10.2012).

25. Это правило было сформулировано в судебном решении Barnett v. Chelsea and Kensington Hospital Management Committee. См.: URL: http://casebrief.wikia.com/wiki/barnett_v_chel-sea_%26kensington_hospital_management_com mittee (дата обращения: 9.11.2012).

26. Macfarlane and Another v. Tayside Health Board (Scotland) [1999] UKHL 50; [2000] 2 AC 59; [1999] 4 All ER 961 (25th November, 1999).

— URL: http://www.bailii.org/uk/cases/UKHL/ 1999/50.html (дата обращения: 9.11.2012).

27. Дело Sciuriaga v. Powell (1979) 123 Solicitors Journal 406.

28. Дела Benarr v. Kettering Health Authority [1988] N.L.J. 179; Allan v. Bloomsbury Health Authority [1993] 1 All.E.R. 651.

29. Crouchman v. Burke 40 B.M.L.R. 163; Robinson v. Salford Health Authority [1992] 3 Med L.R. 270 (URL: http://www.publications. par-liament.uk/pa/ld199900/ldjudgmt/jd991125/ macfar-1.htm (дата обращения: 12.11.2012)).

30. [1997] SLT 211 at 216 per Lord Gill.

31. Donelly M. The Injury of Parenthood: The Tort of Wrongful Conception. Northern Ireland Legal Quarterly 10. — 1997. See also: McFarlane v Tayside Health Board: A Wrongful Conception in the House of Lords.

32. Dickens B. Wrongful birth and life, wrongful death before birth, and wrongful law // McLean. Legal Issues in Human Reproduction. Aldershot, Dartmouth. 80. — 1990. See also: McFarlane v Tayside Health Board: A Wrongful Conception in the House of Lords.

33. URL: http://www.publications.parliament.uk/pa/ ld1200203/ldjudgmt/jd091016/darl-1 .htm (дата обращения: 12.11.2012).

34. [1983] 1 W.L.R. 1098 (URL: http://

www.publications.parliament.uk/pa/ld199900/ ldjudgmt/jd991125/macfar-1.htm (дата обращения: 12.11.2012)).

35. «It seems to me from this… that law is still developing and that there is no universal and clear approach». См. материалы дела Rees v. Darlington Memorial Hospital NHS Trust. [2003] UKHL 52.

36. См. решение по делу Allan v. Bloomsbury Health Authority [1993] 1 All.E.R. 651 (URL: http://www.publications.parliament.uk/pa/ ld199900/ldjudgmt/jd991125/macfar-1.htm (дата обращения: 12.11.2012)).

37. По данному спору суд кантона Валлис удовлетворил исковые требования по возмещению ущерба в следующем размере: прямой материальный ущерб, включая упущенную выгоду, — 50 000 франков, расходы на содержание ребёнка — 85 000 франков, моральный ущерб — 5 000 франков. См.: Решение Первой Палаты по гражданским делам Федерального Верховного суда Швейцарии от 20 декабря 2005 г. — URL: http://www.bger.ch/ index/jurisdiction/jurisdiction-inherit-template/ jurisdiction-recht-urteile2000.htm (дата обращения: 30.10.2012).

38. Статья 19 Закона об основах охраны здоровья граждан в РФ закрепляет за пациентом право только на возмещение вреда, причинённого здоровью при оказании медицинской помощи.

39. О совершенствовании пренатальной диагностики для профилактики наследственных врожденных заболеваний у детей : Приказ Минздрава РФ от 28 декабря 2000 г. № 457. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс» (дата обращения: 12.11.2012).

Порядок и условия признания гражданина инвалидом

Порядок и условия признания гражданина инвалидом

(извлечения из Правил признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства РФ от 20 февраля 2006 г. N 95)

Признание лица (далее — гражданин) инвалидом осуществляется федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы: Федеральным бюро медико-социальной экспертиз, главными бюро медико-социальной экспертизы, а также бюро медико-социальной экспертизы в городах и районах, являющимися филиалами главных бюро (далее — бюро).

Признание гражданина инвалидом осуществляется при проведении медико-социальной экспертизы исходя из комплексной оценки состояния организма гражданина на основе анализа его клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых и психологических данных с использованием классификаций и критериев, утверждаемых Минтрудом России. Медико-социальная экспертиза проводится для установления структуры и степени ограничения жизнедеятельности гражданина и его реабилитационного потенциала.

Условиями признания гражданина инвалидом являются:

а) нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами;

б) ограничение жизнедеятельности (полная или частичная утрата гражданином способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться или заниматься трудовой деятельностью);

в) необходимость в мерах социальной защиты, включая реабилитацию и абилитацию.

Наличие одного из указанных выше условий не является основанием, достаточным для признания гражданина инвалидом.

В зависимости от степени ограничения жизнедеятельности, обусловленного стойким расстройством функций организма, возникшего в результате заболеваний, последствий травм или дефектов, гражданину, признанному инвалидом, устанавливается I, II или III группа инвалидности, а гражданину в возрасте до 18 лет — категория «ребенок-инвалид».

Инвалидность I группы устанавливается на 2 года, II и III групп — на 1 год.

Категория «ребенок инвалид» устанавливается сроком на 1 год, 2 года, 5 лет, до достижения гражданином возраста 14 лет либо 18 лет.

Категория «ребенок инвалид» сроком на 5 лет, до достижения возраста 14 лет либо 18 лет устанавливается гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделами и II приложением к Правилам признания лица инвалидом, утвержденных постановлением Правительства РФ от 20.02.2006 № 95 (в редакции постановления Правительства РФ от 29.03.2018 № 339).

В случае признания гражданина инвалидом датой установления инвалидности считается день поступления в бюро заявления гражданина о проведении медико-социальной экспертизы. Инвалидность устанавливается до 1-го числа месяца, следующего за месяцем, на который назначено проведение очередной медико-социальной экспертизы гражданина (переосвидетельствования).

Гражданам устанавливается группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования, а гражданам, не достигшим 18 лет, — категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет:

не позднее 2 лет после первичного признания инвалидом (установления категории «ребенок-инвалид») гражданина, имеющего заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом I приложения к настоящим Правилам;

не позднее 4 лет после первичного признания гражданина инвалидом (установления категории «ребенок-инвалид») в случае выявления невозможности устранения или уменьшения в ходе осуществления реабилитационных или абилитационных мероприятий степени ограничения жизнедеятельности гражданина, вызванного стойкими необратимыми морфологическими изменениями, дефектами и нарушениями функций органов и систем организма (за исключением указанных в приложении к настоящим Правилам);

Установление группы инвалидности без указания срока переосвидетельствования (категории «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет) может быть осуществлено при первичном признании гражданина инвалидом (установлении категории «ребенок-инвалид») по основаниям, указанным в абзацах втором и третьем настоящего пункта, при отсутствии положительных результатов реабилитационных или абилитационных мероприятий, проведенных гражданину до его направления на медико-социальную экспертизу. При этом необходимо, чтобы в направлении на медико-социальную экспертизу, выданном гражданину медицинской организацией, оказывающей ему медицинскую помощь и направившей его на медико-социальную экспертизу, либо в медицинских документах в случае направления гражданина на медико-социальную экспертизу в соответствии с пунктом 17 настоящих Правил содержались данные об отсутствии положительных результатов таких реабилитационных или абилитационных мероприятий.

Гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом III приложения к настоящим Правилам, при первичном признании гражданина инвалидом устанавливается группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования, а гражданам, не достигшим 18 лет, — категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет.

Гражданам, обратившимся в бюро самостоятельно в соответствии с пунктом 19 настоящих Правил, группа инвалидности без указания срока переосвидетельствования (категория «ребенок-инвалид» до достижения гражданином возраста 18 лет) может быть установлена при первичном признании гражданина инвалидом (установлении категории «ребенок-инвалид») в случае отсутствия положительных результатов назначенных ему в соответствии с указанным пунктом реабилитационных или абилитационных мероприятий.

В случае признания гражданина инвалидом устанавливаются следующие причины инвалидности: общее заболевание; трудовое увечье; профессиональное заболевание; инвалидность с детства; инвалидность с детства вследствие ранения (контузии, увечья), связанная с боевыми действиями в период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов; военная травма; заболевание получено в период военной службы; заболевание радиационно обусловленное получено при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) в связи с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание связано с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание, полученное при исполнении иных обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с катастрофой на Чернобыльской АЭС; заболевание связано с аварией на производственном объединении «Маяк»; заболевание, полученное при исполнении иных обязанностей военной службы (служебных обязанностей), связано с аварией на производственном объединении «Маяк»; заболевание связано с последствиями радиационных воздействий; заболевание радиационно обусловленное получено при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) в связи с непосредственным участием в действиях подразделений особого риска; заболевание (ранение, контузия, увечье), полученное лицом, обслуживавшим действующие воинские части Вооруженных Сил СССР и Вооруженных Сил Российской Федерации, находившиеся на территориях других государств в период ведения в этих государствах боевых действий; иные причины, установленные законодательством Российской Федерации.

При отсутствии документов, подтверждающих факт профессионального заболевания, трудового увечья, военной травмы или других предусмотренных законодательством Российской Федерации обстоятельств, являющихся причиной инвалидности, в качестве причины инвалидности указывается общее заболевание. При представлении в бюро соответствующих документов причина инвалидности изменяется со дня представления этих документов без дополнительного освидетельствования.

Гражданин направляется на медико-социальную экспертизу медицинской организацией, независимо от ее организационно-правовой формы, органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, либо органом социальной защиты населения.

Медицинская организация направляет гражданина на медико-социальную экспертизу после проведения необходимых диагностических, лечебных и реабилитационных или абилитационных мероприятий при наличии данных, подтверждающих стойкое нарушение функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами.

Орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, а также орган социальной защиты населения вправе направить на медико-социальную экспертизу гражданина, имеющего признаки ограничения жизнедеятельности и нуждающегося в социальной защите, при наличии у него медицинских документов, подтверждающих нарушения функции организма вследствие заболеваний, последствий травм или дефектов.

В случае если медицинская организация, орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, либо орган социальной защиты населения отказали гражданину в направлении на медико-социальную экспертизу, ему выдается справка, на основании которой гражданин (его законный или уполномоченный представитель) имеет право обратиться в бюро самостоятельно.

Медико-социальная экспертиза гражданина проводится в бюро по месту жительства (по месту пребывания, по месту нахождения пенсионного дела инвалида, выехавшего на постоянное жительство за пределы Российской Федерации).

В главном и Федеральном бюро медико-социальная экспертиза гражданина проводится в случае обжалования им решения бюро (главного бюро), а также по направлению бюро в случаях, требующих специальных видов обследования.

Медико-социальная экспертиза может проводиться на дому в случае, если гражданин не может явиться в бюро по состоянию здоровья, что подтверждается заключением медицинской организации, или в стационаре, где гражданин находится на лечении, или заочно по решению соответствующего бюро.

Гражданам, имеющим заболевания, дефекты, необратимые морфологические изменения, нарушения функций органов и систем организма, предусмотренные разделом IV приложения к настоящим Правилам, инвалидность устанавливается при заочном освидетельствовании.

Также медико-социальная экспертиза может проводиться заочно в случае отсутствия положительных результатов проведенных в отношении инвалида реабилитационных или абилитационных мероприятий.

При решении бюро (главного бюро, Федерального бюро) о заочном освидетельствовании гражданина учитываются следующие условия:

проживание гражданина в отдаленной и (или) труднодоступной местности, или в местности со сложной транспортной инфраструктурой, или при отсутствии регулярного транспортного сообщения;

тяжелое общее состояния гражданина, препятствующее его транспортировке.

Медико-социальная экспертиза проводится по заявлению гражданина (его законного или уполномоченного представителя).

Заявление подается в бюро в письменной форме с приложением направления на медико-социальную экспертизу, выданного медицинской организацией, (органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, органом социальной защиты населения), и медицинских документов, подтверждающих нарушение здоровья.

Медико-социальная экспертиза проводится специалистами бюро (главного бюро, Федерального бюро) путем обследования гражданина, изучения представленных им документов, анализа социально-бытовых, профессионально-трудовых, психологических и других данных гражданина.

В проведении медико-социальной экспертизы гражданина по приглашению руководителя бюро могут участвовать с правом совещательного голоса представители государственных внебюджетных фондов, Федеральной службы по труду и занятости, а также специалисты соответствующего профиля.

Гражданин (его законный или уполномоченный представитель) имеет право пригласить любого специалиста с его согласия для участия в проведении медико-социальной экспертизы с правом совещательного голоса.

Решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом принимается простым большинством голосов специалистов, проводивших медико-социальную экспертизу, на основе обсуждения результатов его медико-социальной экспертизы. Решение объявляется гражданину, проходившему медико-социальную экспертизу (его законному или уполномоченному представителю), в присутствии всех специалистов, проводивших медико-социальную экспертизу, которые в случае необходимости дают по нему разъяснения.

В случаях, требующих специальных видов обследования гражданина в целях установления структуры и степени ограничения жизнедеятельности, реабилитационного потенциала, а также получения иных дополнительных сведений, может составляться программа дополнительного обследования, которая утверждается руководителем соответствующего бюро и доводится до сведения гражданина, проходящего медико-социальную экспертизу, в доступной для него форме.

Программа дополнительного обследования может предусматривать проведение необходимого дополнительного обследования в медицинской организации, осуществляющей деятельность по реабилитации, абилитации инвалидов, получение заключения главного бюро или Федерального бюро, запрос необходимых сведений, проведение обследования условий и характера профессиональной деятельности, социально-бытового положения гражданина и другие мероприятия.

После получения данных, предусмотренных программой дополнительного обследования, специалисты соответствующего бюро принимают решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом. В случае отказа гражданина (его законного или уполномоченного представителя) от дополнительного обследования и предоставления необходимых документов решение о признании гражданина инвалидом либо об отказе в признании его инвалидом принимается на основании имеющихся данных, о чем делается соответствующая отметка в протоколе проведения медико-социальной экспертизы гражданина в федеральном государственном учреждении медико-социальной экспертизы.

Гражданину, признанному инвалидом, специалистами бюро (главного бюро, Федерального бюро), проводившими медико-социальную экспертизу, разрабатывается индивидуальная программа реабилитации или абилитации. При необходимости внесения исправлений в индивидуальную программу реабилитации или абилитации в связи с изменением персональных, антропометрических данных инвалида (ребенка-инвалида), необходимостью уточнения характеристик ранее рекомендованных видов реабилитационных и (или) абилитационных мероприятий, а также в целях устранения технических ошибок (описка, опечатка, грамматическая или арифметическая ошибка либо подобная ошибка) инвалиду (ребенку-инвалиду) по его заявлению либо по заявлению законного или уполномоченного представителя инвалида (ребенка-инвалида) взамен ранее выданной составляется новая индивидуальная программа реабилитации или абилитации без оформления нового направления на медико-социальную экспертизу инвалида (ребенка-инвалида).

Выписка из акта медико-социальной экспертизы гражданина, признанного инвалидом, направляется соответствующим бюро в орган, осуществляющий его пенсионное обеспечение, в 3-дневный срок со дня принятия решения о признании гражданина инвалидом.

Гражданину, признанному инвалидом, выдаются справка, подтверждающая факт установления инвалидности, с указанием группы инвалидности, а также индивидуальная программа реабилитации или абилитации.

Гражданину, не признанному инвалидом, по его желанию выдается справка о результатах медико-социальной экспертизы.

Гражданину, имеющему документ о временной нетрудоспособности и признанному инвалидом, группа инвалидности и дата ее установления проставляются в указанном документе.

Переосвидетельствование инвалидов I группы проводится 1 раз в 2 года, инвалидов II и III групп — 1 раз в год, а детей-инвалидов — 1 раз в течение срока, на который ребенку установлена категория «ребенок-инвалид».

Переосвидетельствование гражданина, инвалидность которому установлена без указания срока переосвидетельствования, может проводиться по его личному заявлению (заявлению его законного или уполномоченного представителя), либо по направлению медицинской организации в связи с изменением состояния здоровья, либо при осуществлении главным бюро, Федеральным бюро контроля за решениями, принятыми соответственно бюро, главным бюро.

Переосвидетельствование инвалида может осуществляться заблаговременно, но не более чем за 2 месяца до истечения установленного срока инвалидности.

Переосвидетельствование инвалида ранее установленного срока проводится по его личному заявлению (заявлению его законного или уполномоченного представителя), либо по направлению медицинской организации в связи с изменением состояния здоровья, либо при осуществлении главным бюро, Федеральным бюро контроля за решениями, принятыми соответственно бюро, главным бюро.

Порядок обжалования решений бюро, главного бюро, Федерального бюро

Гражданин (его законный или уполномоченный представитель) может обжаловать решение бюро в главное бюро в месячный срок на основании письменного заявления, подаваемого в бюро, проводившее медико-социальную экспертизу, либо в главное бюро. Бюро, проводившее медико-социальную экспертизу гражданина, в 3-дневный срок со дня получения заявления направляет его со всеми имеющимися документами в главное бюро. Главное бюро не позднее 1 месяца со дня поступления заявления гражданина проводит его медико-социальную экспертизу и на основании полученных результатов выносит соответствующее решение.

В случае обжалования гражданином решения главного бюро главный эксперт по медико-социальной экспертизе по соответствующему субъекту Российской Федерации с согласия гражданина может поручить проведение его медико-социальной экспертизы другому составу специалистов главного бюро.

Решение главного бюро может быть обжаловано в месячный срок в Федеральное бюро на основании заявления, подаваемого гражданином (его законным или уполномоченным представителем) в главное бюро, проводившее медико-социальную экспертизу, либо в Федеральное бюро. Федеральное бюро не позднее 1 месяца со дня поступления заявления гражданина проводит его медико-социальную экспертизу и на основании полученных результатов выносит соответствующее решение.

Решения бюро, главного бюро, Федерального бюро могут быть обжалованы в суд гражданином (его законным или уполномоченным представителем) в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.