Философские труды ленина указать ошибку

Философские идеи Ленина .

Владимир Ильич Ленин (1870-1924) — последовательный продолжатель марксистского учения. Его вклад в теорию оказался таким, что в XX в. марксистское учение с полным на то основанием называют марксизмом-ленинизмом.

В области диалектического материализма Ленин развил материалистическую диалектику, теорию познания (обобщил достижение общественных наук, главным образом в области физики). В области социальной философии В. И. Ленин дал философский анализ социально-экономической ситуации, сложившейся в мире на рубеже XIX — XX вв., выявил тенденции в развитии мирового революционного и освободительного движения, разработал основные принципы социалистического строительства в России. Нельзя не сказать и о последовательной защите В. И. Лениным марксистских идей в теоретической и политической борьбе с теми, кто пытался ревизовать или исказить учение Маркса. Среди трудов, в которых разрабатываются теоретические проблемы марксизма, следует прежде всего отметить: “Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?”, “Материализм и эмпириокритицизм”, “Философские тетради”, “Государство и революция”, “Очередные задачи Советской власти”, “Великий почин”.

А теперь рассмотрим более подробно ленинские идеи. В области диалектического материализма — это развитие марксистского учения о материи, познании, абсолютной, относительной и объективной истине, о единстве диалектики, логики и теории познания.

Значителен вклад В. И. Ленина в разработку теории познания. Он развивает марксистскую теорию познания, опираясь на диалектико-материалистическую теорию отражения, суть которой состоит в том, что все наше знание есть не что иное, как более или менее достоверное отражение действительности.

Важную роль в познании играет выяснение сущности объективной абсолютной и относительной истины. Под истиной В. И. Ленин понимает верное отражение в человеческом сознании объективно существующего мира, законов его развития и процессов, происходящих в нем.

Весьма существенный вклад внес Ленин в развитие марксистского учения о практике. Ленин показывает, что практика имеет как абсолютное, так и относительное значение, т. е. не все в этом мире можно проверить с помощью практики.

Материалистическую диалектику Ленин разрабатывает как теорию развития и метод познания. Наиболее глубоко это раскрыто в “Философских тетрадях”.

Большая роль принадлежит Ленину в теоретическом осмыслении великих открытий в естествознании, происшедших в конце XIX — начале XX вв.

Помимо чисто философских вопросов Ленин разработал и глубоко обосновал необходимость тесного союза между философами и учеными-естествоиспытателями.

Социальная философия марксизма получила дальнейшее развитие в трудах Ленина и это в немалой степени обусловлено новыми историческими условиями и в первую очередь переходом капитализма в империалистическую стадию, возникновением первого социалистического государства — Советской России. Ленин неоднократно отмечал: “Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни”.

Одной из оригинальных идей, получивших в трудах Ленина всестороннее развитие, является учение о соотношении субъективных и объективных факторов в истории.

Уже в одной из первых работ “Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?” острой критике подвергается трактовка общественных явлений народниками, в соответствии с которой исторические события осуществляются благодаря деятельности “критически мыслящей” личности. Такому подходу Ленин противопоставляет свою позицию, заключающуюся в том, что при радикальных общественных преобразованиях решающая роль принадлежит народным массам, передовому классу. Одновременно определяются условия, при которых становится результативной деятельность выдающихся исторических личностей, реализуются выдвинутые ими цели и задачи. В других работах Ленин подвергает критике различные концепции о стихийности рабочего движения во время кардинальных общественных преобразований. Он считает, что огромное мобилизирующее значение принадлежит в этих процессах революционной теории, целенаправленной организующей деятельности классов и политических партий. Ленин выдвинул и обосновал идею о неравномерности развития капитализма в эпоху империализма. Причиной этого он считает господство частноэкономических интересов, политику империалистических кругов в колониях, полуколониях, да и в отношениях между собой, и как результат — неравенство экономического положения различных стран. Это, в свою очередь, способствует появлению кризисной ситуации в общественно-политической жизни, а в дальнейшем и формированию революционной ситуации. Однако происходит это не сразу во всех странах, а в зависимости от обострения социально-политических противоречий.

Заслуживают внимания ленинские идеи о социальной революции. Как свидетельствует история, социальная революция — один из способов перехода от одной общественно-экономической формации к другой. Опираясь на марксистскую теорию и осмысливая революционную борьбу интеллигентных классов в первую очередь в России, Ленин разрабатывает учение о революционной ситуации, которая формируется в процессе обострения социальных антагонизмов до такого состояния, когда разрешение противоположных интересов становится возможным только через социальный взрыв: “Основной закон революции, — писал Ленин, — подтвержденный всеми революциями и в частности всеми тремя русскими революциями в XX веке, состоит вот в чем: для революции не достаточно, чтобы эксплуатируемые и угнетенные массы осознали невозможность жить по-старому, и потребовали изменения; для революции необходимо, чтобы эксплуататоры не могли жить и управлять по-старому. Лишь тогда, когда “низы” не хотят старого и когда “верхи” не могут по-старому, лишь тогда революция может победить. Иначе эта истина выражается словами: революция невозможна без общенационального (и эксплуатируемых и эксплуататоров затрагивающего) кризиса”.

Итак, по Ленину, необходимым условием для осуществления социальной революции является наличие в стране общенационального кризиса. Без него ни политическая партия, ни передовой класс не могут завоевать политическую власть и осуществить революционные преобразования.

Плодотворной оказалась идея Ленина об историческом сосуществовании двух противоположных социально-экономических систем — социалистической и капиталистической. Идея о мирном сосуществовании была представлена как диалектическое противоречие между двумя противоположными системами.

В заключение можно сказать, что и в наше время ленинское философское наследие помогает глубже понять происходящие в мире события.

Источник: http://krasvremya.ru/filosofskie-idei-lenina/

150 лет со дня рождения В.И. Ленина

УДК 101.1 ББК 87.4

М 54

DOI 10.34823/SGZ.2020.5.51434

В.А. ВАСИЛЬЕВ доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философских наук Московского государственного лингвистического университета’

Ленин как философ

В статье на основе работы «Материализм и эмпириокритицизм» раскрывается философское творчество В.И. Ленина. В книге дается критический анализ «философии естествознания XX века» в лице ее авторов — Э. Маха, Р. Авенариуса; анализируется «кризис в физике» и на основе диалектической методологии намечается путь выхода из него.

Ключевые слова: философия, познание, истина, наука, махизм, эмпириокритицизм, элементы, релятивизм.

V.A. VASILIEV Professor, Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Philosophical

Science of the Moscow State Linguistic University

Lenin as a philosopher

Based on the work «Materialism and empirio-criticism», the article reveals the philosophical work of V.I. Lenin. The book gives a critical analysis of «philosophy of natural science of the XX century» in the person of its authors — E. Mach, R. Avenarius; The «crisis in physics» is analyzed, and on the basis of the dialectical methodology a way out of it is outlined.

Keywords: philosophy, cognition, truth, science, machism, empirio-criticism, elements, relativism.

‘ Васильев Вячеслав Александрович, e-mail: prof.Vasiliev@ro.ru

Известное положение гласит: философия — это эпоха, выраженная в мысли. Время, в котором жил В.И. Ульянов (Ленин), 150 лет со дня рождения которого отмечается в этом году, было насыщено огромными не только социальными потрясениями: война с Японией, революции 1905-1907 гг. и 1917 г., Первая мировая и гражданская войны, но и великими открытиями в естествознании. Классическая наука, на основе которой выстраивалась прежняя картина мира, была не в состоянии объяснить новые достижения науки. Для этого требовались не механистические, метафизические методы, а более прогрессивные понятийно-категориальные, философско-миро-воззренческие, методологические приемы исследования.

Подобную задачу взяли на себя представители философии махизма, или эмпириокритицизма в лице австрийского физика, философа Э. Маха (считается предшественником общей теории относительности), швейцарского философа Р. Авенариуса и др. Их взгляды опирались на новейшие достижения физики, привлекали к себе ученых, среди которых были А. Эйнштейн, Н. Бор, В. Гейзенберг, В. Вернадский и многие другие. В ряде европейских стран махизм рассматривали как «философию естествознания XX века»1. Интерес к ней активизировался и в России, где была опубликована работа Э. Маха «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» (1907 г.) с предисловием А.А. Богданова. А.В. Луначарский, испытывая влияние Р. Авенариуса, издал в популярном своем изложении его книгу «Критика чистого опыта» (1905 г.). Вышли в свет «Очерки по философии марксизма» (Сборник статей В.А. Базарова, А.А. Богданова, А.В. Луначарского, С.А. Суворова и других), книги П.С. Юшкевича «Материализм и критический реализм», Я.Н. Берма-на «Диалектика в свете современной теории познания», Н.В. Валентинова «Философские построения марксизма» и др. В них философия махизма рассматривалась как значительное научное достижение, способное существенно обогатить содержание марксистского учения. После прочтения их работ Ленин пишет А.М. Горькому: «Нет, это не марксизм! И лезут наши эмпириокритики, эмпириомонисты и эмпириосимво-листы в болото»2. Ранее Ленин дал критическую оценку работе А. Богданова «Эмпириомонизм», исписав несколько

тетрадок под общим заголовком «Заметки рядового марксиста о философии». В тезисах «Десять вопросов референту» он кратко изложил сущность диалектического материализма и так называемой новейшей философии махизма. Данный подготовительный материал нашел свое отражение в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 г.). Это философское произведение явилось результатом огромной творческой научно-исследовательской работы, в ходе которой использовано более 200 книг и статей по философии и естествознанию, проанализированы главные произведения Э. Маха, Р. Авенариуса и других представителей махизма.

Разбирая вопрос о связи махистской философии с одной из школ новейших физиков, Ленин подчеркивает, что он далек от мысли касаться специальных естественнонаучных учений. Его интересуют исключительно гносеологические аспекты некоторых научных открытий. Их теоретико-познавательные выводы до такой степени напрашиваются сами собой, что затрагиваются уже многими физиками, в числе которых весьма популярен Э. Мах. В книге «Материализм и эмпириокритицизм» используется диалектико-материалис-тическая методология, вскрывается генезис эмпириокритицизма, анализируются проблемы онтологии и гносеологии, причины кризиса в физике и пути выхода из него.

Проблемы онтологии. Эмпириокритики отвергают существование «вещи в себе», материи «вне опыта», вне нашего познания. Их «новая» мысль состоит в том, что понятие «материя» или «субстанция» — это остаток старых некритических воззрений. Чтобы посмотреть, как легко делаются махистами коренные философские выводы, Ленин в качестве примера приводит положение русского философа-махиста Н. Валентинова: «Заявление, что научное объяснение мира получает себе прочное обоснование «только в материализме», есть не более, как вымысел, и, вдобавок, нелепый вымысел». Мах в книге «Анализ ощущений» заявляет, что нет никакой необходимости употреблять в философии понятие «материя», достаточно признать наличие «элементов»: «То, что мы называем материей, есть только известная закономерная связь физических и психических элементов». Естественно возникает вопрос относительно терминологии: что такое «элемент»? Либо «элемент» есть ощущение, либо структурная особенность материальных предметов? В зависимости от ответа, получаем противоположные философские учения о бытии. Мах разъясняет

свое понимание «элементов»: «Не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела». Вот вам «открытие элементов мира», подчеркивает Владимир Ильич, «преодолевшее» односторонность идеализма и материализма!1. Многие наивные люди словечко «элемент» принимают за какую-то новинку и какое-то открытие, отмечает Ленин, на самом деле вопрос только запутывается ничего не говорящим термином. Автором работы «Материализм и эмпириокритицизм» осуществляется подробный философско-диа-лектический разбор махистского понимания «элементов мира»: 1) все существующее объявляется ощущением; 2) ощущения называются элементами; 3) элементы делятся на физические и психические; последнее — то, что зависит от нервов человека и вообще от человеческого организма; первое — не зависит; 4) связь физических и психических элементов объявляется не существующей отдельно одна от другой; они существуют вместе; 5) лишь временно можно отвлекаться от той или другой связи; 6) «новая» теория объявляется лишенной «односторонности»2.

Авенариус также считает, что «материя» в метафизическом понятии есть полная бессмыслица. Не сомневаясь в существовании физических предметов, он только требует принятия «его» теории о «неразрывной (unauflosliche) координации» (т. е. соотносительной связи) «нашего Я (des Ich) и среды», субъекта и объекта. Понятно само собою, отмечает Ленин, что отображение, ощущение не может существовать без отображаемого предмета, но сама предметная реальность существует независимо от нашего сознания. Представителям махизма, эмпириокритицизма кажется, что терминами «элементы»,«принципиальная координация» они двинули вперед философскую мысль, произвели «радикальный переворот» в мировоззрении. На деле это старый-престарый метод борьбы с материализмом.

Ленин обращает внимание читателей на то, что еще в 1710 г. философ, епископ Дж. Беркли считал мысль о существовании «материи или телесной субстанции» -«абсурдом», и якобы нет никакой необходимости тратить время на ее опровержение. «Но, — говорит он, — ввиду того, что учение (tenet) о существовании материи пустило, по-

видимому, глубокие корни в умах философов и влечет за собой столь многочисленные вредные выводы, я предпочитаю показаться многоречивым и утомительным, лишь бы не опустить ничего для полного разоблачения и искоренения этого предрассудка…Я вовсе не оспариваю существования какой бы то ни было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления. Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю своими руками, существуют, — реально существуют, в этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией». В наше время те же мысли об «экономном» удалении «материи» из философии облекаются в гораздо более хитрую и запутанную «новой» терминологией форму, чтобы эти мысли сочтены были наивными людьми за «новейшую» философию1.

Махистами, подчеркивает Ленин, отрицается бытие физического независимо от психического и потому отвергается выработанное в истории философии понятие «материя». Вопрос о том, принять или отвергнуть данное понятие, есть вопрос о доверии человека к показаниям его органов чувств, вопрос об источнике нашего познания, вопрос, который ставился и обсуждался с самого начала философии. Если природное и социальное бытие существует вне человеческого сознания, то для этой объективной реальности в философии очень давно выработано понятие материя. И Ленин впервые в истории философской мысли наиболее полно дает определение данной важной философской категории: «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них»2. Это чисто философское определение, оно не привязано к каким-либо конкретным формам материи, ее структуре. Наука может открыть еще не известные ее проявления. Главное «свойство» материи, подчеркивает Ленин, — быть объективной реальностью. Бытие и мышление, материя и сознание, физическое и психическое — это предельно самые широкие по-

нятия, которыми оперирует философия. Конечно, противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области — гносеологии. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна1.

Проблемы гносеологии. Показав несостоятельность взглядов махистов на проблему онтологии, вскрыв общность генезиса их идейных позиций с берклианством, Ленин переходит к исследованию вопросов гносеологии. Авенариус и Мах признают источником знаний ощущения и тем самым становятся на точку зрения эмпиризма и сенсуализма. Но опора на опытное и чувственное познание присуща различным философским концепциям. Например, из учения сенсуалиста-эмпирика Дж. Лок-ка исходили и материалист Д. Дидро, для которого ощущение есть образ вещей, и Дж. Беркли, Д. Юм, И. Фихте, для которых в опыте «фактически дано» ощущение. «Ты полагаешь, — приводит Ленин положение Фихте, — что вещи действительны, что они существуют вне тебя, только потому, что ты их видишь, слышишь, осязаешь. Но зрение, осязание, слух суть лишь ощущения… Ты ощущаешь не предметы, а только свои ощущения». Мах повторяет в книге «Механика» ту же мысль: «Ощущения — не «символы вещей». Скорее «вещь» есть мысленный символ для комплекса ощущений, обладающего относительной устойчивостью. Не вещи (тела), а цвета, звуки, давления, пространства, времена (то, что мы называем обыкновенно ощущениями)». Подобную же позицию Ленин выявляет и у Авенариуса: «только ощущение может быть мыслимо, как существующее… чувственное представление и есть вне нас существующая действительность». Объекты не существуют «вне ума»; они суть «комбинации ощущений».

Углубляя вопрос о генезисе махистской гносеологии, Ленин обращается к философии И. Канта, который в «Критике чистого разума» выдвигает ряд положений теории познания: существует «вещь в себе», которая воздействует на наши органы чувств, вызывает ощущения. Затем рассудок с помощью категорий анализирует информацию, которая поступает от чувственности. Кантовская «вещь в себе» дается рассудку опосредованно, т.е. анализ идет не самой вещи, а ощущений. Ленин выявляет отношение Маха и Авенариуса к

философии познания Канта. «С величайшей благодарностью я должен признать, — пишет Мах в «Анализе ощущений», — что именно его (Канта) критический идеализм был исходным пунктом всего моего критического мышления. Но оставаться верным ему я не мог. Очень скоро я снова вернулся ко взглядам Беркли», и затем «пришел к взглядам, близким к взглядам Юма… Я и в настоящее время считаю Беркли и Юма гораздо более последовательными мыслителями, чем Кант». Авенариус в «Пролегоменах к «Критике чистого опыта»» (1876 г.) делает попытку «очистить» кантианство от допущения субстанции, т. е. «вещи в себе», которая, по мнению Авенариуса, «не дана в материале действительного опыта, а привносится в него мышлением». Швейцарский философ пытается очистить опыт от всего материального. С его точки зрения, «чистый опыт есть такой опыт, к которому не примешано ничего такого, что бы, в свою очередь, не было опытом». Анализируя высказывания эмпи-риокритиков, Ленин делает вывод, что непоследовательность кантовского учения подвергается критике и со стороны материалистов, и со стороны идеалистов. Махисты критикуют Канта за то, что он чересчур материалист, допускает существование «вещи в себе», а материалисты критикуют за то, что Кант — непоследовательный материалист, склонный к агностицизму.

Опора на «чистый опыт», утверждает Авенариус в сочинении «Философия как мышление о мире сообразно принципу наименьшей траты сил», преодолевает дуализм предмета и ощущений, способствует «экономии мышления». Мах в работе «Познание и заблуждение» пишет, что «познание есть биологически полезное (forderndes) психическое переживание и только успех может отделить познание от заблуждения». Приведя данные положения, Ленин отмечает, что эмпи-риокритики объявляют существующим только ощущение во имя «биологической полезности», «экономии мышления», «наименьшей траты сил». Знание может быть биологически полезным в практике человека, в сохранении жизни лишь тогда, подчеркивает Ленин, когда соответствует объективной природе вещей, которые мы воспринимаем. «Экономнее» всего «мыслить», что существую только я и мои ощущения, -это неоспоримо, раз мы вносим в гносеологию столь нелепое понятие. «Экономнее» ли «мыслить» атом неделимым или состоящим из положительных и отрицательных электронов?

Мышление человека тогда «экономно», когда оно соответствует воспринимаемым предметам. Человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения не давали ему объективно-правильного представления о ней1.

Крупнейшая величина в естествознании Гельмгольц проявил в философии непоследовательность, как и громадное большинство естествоиспытателей. Из его работы «Физиологическая оптика» Ленин приводит следующее положение: «… я обозначил ощущения как символы внешних явлений и отверг за ними всякую аналогию с вещами, которые они представляют». Если вы, как врач-ученый, пишет Ленин, признали, что источник света и световые волны существуют объективно, цвет зависит от действия этих волн на сетчатку, — то вы фактически встали на материалистическую точку зрения. Для естествоиспытателя, как и для материалиста, ощущение есть непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания. Это превращение каждый человек миллионы раз наблюдал и наблюдает на каждом шагу. Если же ощущения не суть образы вещей, а только знаки или символы, не имеющие «никакого сходства» с ними, то подвергается сомнению существование внешних предметов, ибо знаки или символы вполне возможны по отношению к мнимым предметам, и всякий знает примеры таких знаков или символов. Теория символов не мирится с материалистическим взглядом, ибо она вносит некое недоверие к чувственности, недоверие к показаниям наших органов чувств. Бесспорно, что изображение никогда не может всецело сравняться с моделью, но одно дело изображение, другое дело символ, условный знак. Изображение необходимо и неизбежно предполагает объективную реальность того, что «отображается». «Условный знак», символ, иероглиф суть понятия, вносящие совершенно ненужный элемент агностицизма и поддержку эмпириокритицизму.

Проблемы истины, релятивизма. Софизм эмпириокри-тиков состоит в том, что ощущение принимается не за связь сознания с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира, — за «единственно сущее», а не за идеальный образ. Выхолащивая из опыта пред-

метную составляющую, эмпириокритики показывают несостоятельность понимания ими проблем гносеологии, отмечает Ленин. За терминами «элементы», «чистый опыт», «экономия мышления» и т. п. отрицается объективная истина, возводится в абсолют принцип релятивизма, который с особенной силой навязывается физикам в период крутой ломки старых теорий. Вопрос о соотношении релятивизма и диалектики едва ли не самый важный в объяснении теоретических злоключений махизма. Диалектика, разъяснял еще Гегель, включает в себя релятивизм, но не сводится к нему. Надо уметь диалектически поставить и решить вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины. Ленин задает важные гносеологические вопросы: 1) существует ли объективная истина, т. е. может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от познающего субъекта? 2) Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, абсолютно или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной. Для всех махистов признание относительности наших знаний исключает допущение абсолютной истины, которая с точки зрения диалектики складывается из совокупности относительных истин. 3) В теории познания, как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т. е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным1.

Диалектическая методология доказывает, что решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано. Несомненно, что, например, атом имеет сложную структуру независимо от нашего уровня познания, но ранее считалось, что атом неделим. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания2.

Подчеркивая относительность научных теорий, игнорируя диалектику, махисты остаются в плену устаревшей механистической точки зрения. Вследствие слабой философской методологии вопрос о возможных выводах из посылок эмпиризма и сенсуализма не сдвинут махистами-эмпирио-критиками в сторону положительной материалистической традиции, а запутан новыми словечками: «экономия мышления», «наименьшая трата сил», «элемент», «принципиальная координация» и т. п. Лучшее опровержение ма-хистского релятивизма и агностицизма есть практика, отмечает Ленин. Она доказывает правильность материалистической теории познания. Конечно, пишет он, критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какие-либо человеческие представления. Критерий практики настолько «неопределенен», чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями агностицизма. Если то, что подтверждает практика, есть единственная, последняя, объективная истина, — то отсюда вытекает признание единственно верного пути науки, стоящей на материалистической точке зрения1.

Кризис в физике и выход из него. Физическая наука проникла в микромир и поставила под сомнение некоторые, считавшиеся абсолютными положения классической механики. Прежняя физика считала, что материальный мир состоит из вещества в жидком, твердом, газообразном состоянии и обладает атомарной структурой. Новая физика обнаружила электрон и изменчивость его массы в зависимости от скорости движения; рентгеновские лучи; электромагнитные поля; волновые и корпускулярные свойства микрочастиц. Новейшие открытия поставили под сомнение принцип сохранения энергии, положение И. Ньютона о равенстве действия и противодействия и т. д. Под влиянием неклассической науки разрушалась прежняя картина мира, основанная на законах механики. Наступил кризис физики, который с точки зрения Ленина в философском отношении состоит в следующем: во-первых, старая физика придавала своим теориям онтологическое значение, признавала в выявленных законах объективную реальность. Новое течение

в физике не учитывает объективность предметов вне сознания. «Задача науки, — приводит Ленин выдержку из работы Маха, — может состоять лишь в следующем: 1. Исследовать законы связи между представлениями (психология). 2. Открывать законы связи между ощущениями (физика). 3. Разъяснять законы связи между ощущениями и представлениями (психофизика)». Предметом физики выступает не связь между вещами или телами, образом которых являются наши ощущения, а связь между ощущениями. Во-вторых, прогресс физики и математики привел в конце XIX века к их тесному сближению. Крупные успехи естествознания, приближение к таким однородным и простым элементам материи, законы движения которых допускают математическую обработку, порождают забвение реальных предметов. За математизацией науки «исчезает материя» (объективная реальность), остаются символы, условные знаки 1.

«Материя исчезает», остаются одни уравнения — так можно выразить основной постулат махистов, оправдывающий кризис физики. Не материя «исчезла», подчеркивает Ленин, а исчезает тот предел, до которого мы раньше знали материю; наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными и которые теперь обнаруживаются как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ум человеческий открыл много диковинного в природе и откроет еще больше. Лениным выдвигается важное философско-методо-логическое положение: «Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна, но она бесконечно существует, и вот это-то единственно категорическое, единственно безусловное признание ее существования вне сознания и ощущения человека и отличает диалектический материализм от релятивистского агностицизма и идеализма»2.

С точки зрения мировоззрения и научной методологии данное положение — это своеобразный призыв к ученым: не останавливаться на достигнутом уровне познания природного и социального бытия. Как бесконечен мир, так же и бесконечен познавательный процесс. Новые открытия в физике, делает вывод В.И. Ленин, не только не опровергали, а, наоборот, подтверждали диалектический материализм, к

которому подводило все развитие естествознания. Характеризуя сложный путь развития физики, ее стихийные поиски правильной философской теории, В.И. Ленин писал, что для выхода из кризиса физики следует отказаться от старой, метафизической парадигмы в пользу диалектического материализма. Этот шаг делает и сделает современная физика, но она идет к единственно верному методу и единственно верной философии естествознания не прямо, а зигзагами, не сознательно, а стихийно, не видя ясно своей «конечной цели», а приближаясь к ней ощупью, шатаясь. Современная физика лежит в родах. Она рожает диалектический материализм. Роды болезненные. Кроме живого и жизнеспособного существа, они дают неизбежно некоторые нежизнеспособные продукты, к которым относится философия махизма1. И как философское напоминание звучат слова Ленина: «О философах надо судить не по тем вывескам, которые они сами на себя навешивают., а по тому, как они на деле решают основные теоретические вопросы, с кем они идут рука об руку, чему они учат и чему они научили своих учеников и последователей»2. Вряд ли найдется сегодня политический и государственный деятель, который бы также глубоко и аргументированно проанализировал связь диалекти-ко-материалистической философии с современной наукой.

Владимир
Ильич Ульянов,
которого мы знаем под псевдонимом Ленин
(один из многих его псевдонимов в годы
подпольной революционной борьбы),
родился в 1870 г. в Симбирске (ныне
Ульяновск). Окончив с блеском гимназию,
он поступил в Казанский университет,
откуда был, однако, исключен , за участие
в студенческих волнения. Когда говорят
о марксистской философии в России XX в.,
то в первую очередь подразумевается
имя В. И. Ленина — основателя большевистской
партии и Советского государства,
крупнейшего представителя марксизма
после К. Маркса и Ф. Энгельса. Будучи
прежде всего выдающимся
политиком-революционером, наложившим
отпечаток своих мыслей и действий на
всю историю истекшего столетия, Ленин
воспринял марксизм в единстве его трех
составных частей, а потому наряду с
политикой, направленной на революционное
преобразование общества, должен был
заняться и экономикой и философией.

Тот
облик, который принял марксизм в СССР
в результате деятельности Ленина, а
затем его подлинных и мнимых последователей,
получил название «марксизм-ленинизм»
и соответственно марксистская философия
стала называться марксистско-ленинской.
Но это уже не была собственно философия
Ленина. Из революционно-критической
она превратилась в апологетическую,
оправдывавшую ту форму социализма,
которая сложилась в Советском Союзе,
как единственно возможную и чуть ли не
идеальную. Неудивительно, что крушение
этой формы социализма привело и к
дискредитации марксизма-ленинизма. В
связи с этим была подвергнута критике
и вся практическая и теоретическая
деятельность Ленина. Ее неумеренное
восхваление сменилось столь же неумеренной
критикой и даже очернением. Задача же
историко-философской науки — не впадая
в крайности — составить себе по возможности
объективное представление о философских
взглядах этой исторической личности.

Политика
для Ленина —
это прежде всего действия больших масс
людей. Опираясь на Маркса, он считал,
что объем этих масс должен быть тем
большим, чем глубже историческое
преобразование общества. Социалистическое
преобразование, как наиболее, по его
мнению, глубокое, должно, следовательно,
вовлечь в политическое действие самые
широкие массы. Но массы неоднородны,
они делятся на классы с разными и даже
противоположными интересами. Как верный
последователь Маркса и Энгельса, Ленин
считал борьбу классов основным движущим
фактором истории. И именно он дал
определение класса, ставшее в марксизме
классическим: классы — это «большие
группы людей, различающиеся по их месту
в исторически определенной системе
общественного производства, по их
отношению (большей частью закрепленному
и оформленному в законах) к средствам
производства, по их роли в общественной
организации труда, а следовательно, по
способам получения и размерам той доли
общественного богатства, которой они
располагают. Классы, это такие группы
людей, из которых одна может себе
присваивать труд другой, благодаря
различию их места в определенном укладе
общественного хозяйства».

Два
главных философских произведения Ленина
— «Материализм
и эмпириокритицизм» и «Философские
тетради» —
как раз и представляют собой такое
акцентирование, в первом случае —
материализма, а во втором — диалектики.
За несколько десятков лет в мире
накопилась огромная литература о Ленине
как теоретике и практическом деятеле,
о его философии и политике. В целом ее
можно разделить (за исключением ряда
объективных аналитических работ) на
апологетическую и критическую. Это
разделение обусловливается прежде
всего не столько отношением к самому
Ленину, сколько отношением к социализму
вообще и его советской модели в частности.
Для одних Ленин был плох, потому что
боролся за социализм, для других именно
поэтому он был хорош, для третьих он был
недостаточно хорош, потому что породил
«не тот» социализм. Единственное,
в чем сходились практически все — это в
признании Ленина одной из крупнейших
исторических фигур XX столетия.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

2. Философские взгляды В. И. Ленина

Основатель большевистской партии и советского государства Владимир Ильич Ленин (1870–1924) считается крупнейшим представителем марксизма после Маркса и Энгельса. Вынужденные оставить в стороне его вклад в марксистскую политэкономию и учение о социализме (анализ развития капитализма в России, теорию империализма, план строительства социализма и т. д.), мы сосредоточим внимание на философской позиции Ленина как автора двух философских работ и ряда идей философского характера, проходящих по многим его произведениям.

Прежде всего отметим, что представление о единстве трех частей марксизма, включая философскую часть, сложилось у Ленина не сразу. В первый период его деятельности (1893–1899), когда он вслед за Плехановым занялся критикой народников, а затем и «легальных марксистов» (в частности, Струве), он склонялся к мысли об отмирании философии, считая, что «ее материал распадается между разными отраслями положительной науки» [1]. Соответственно он рассматривал исторический материализм как конкретную науку — социологию, а диалектику определял как научный метод в социологии.

Правда, это не мешало тому, что в его первых крупных работах — «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» (1894) и «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» (1895) — присутствовали идеи, которые можно определить как философские. Так, критикуя лидера народников Н. К. Михайловского, Ленин подчеркивал, что в определении путей развития России надо исходить не из желаемого, не из идеала, выдвигаемого отдельными личностями, а из объективных процессов и тенденций, присущих обществу как целостному организму.

Существенное изменение в отношении Ленина к философии произошло, по всей видимости, тогда, когда среди западных социал-демократов развернулись дискуссии вокруг ревизионизма Э. Бернштейна и началось размежевание между революционным и будущим реформистским крылом социал-демократического движения. Уже в этих спорах были затронуты философские вопросы (напомним, что Бернштейн предложил отказаться от диалектики в марксизме). Но особенно остро эти вопросы встали тогда, когда ряд марксистов, считавших, что в марксизме нет своей философии, стали дополнять его в области теории познания, одни — неокантианством, другие — эмпириокритицизмом (который особенно распространился в России).

Ленин, как и Плеханов, был не согласен ни с теми ни с другими, считая, что нельзя соединять материалистическое учение марксизма с идеалистической теорией познания. В марксизме должна быть и, по сути, есть своя собственная философия, в том числе и теория познания. Так, Ленину пришлось не только признать философию как таковую, но и заняться философско-гносеологическими вопросами, результатом чего явился его философский труд «Материализм и эмпириокритицизм» (1909).

«Материализм и эмпириокритицизм»

Критикуя эмпириокритицизм в лице его основоположников Э. Маха и Р. Авенариуса, а также их российских последователей А. А. Богданова, В. А. Базарова, П. С. Юшкевича, Н. Валентинова и других, Ленин характеризует его теорию познания как субъективно-идеалистическую и противопоставляет ей материалистическую, точнее, диалектико-материалистическую теорию познания марксизма. Диалектический материализм, считает он, подобно всякому материализму, рассматривает познание как процесс отражения человеком объективной действительности, тогда как субъективный идеализм сторонников эмпириокритицизма и махизма, точно так же как и субъективный идеализм Беркли, не признает познание отражением объективной действительности и рассматривает его как процесс, целиком протекающий внутри сознания. В результате, подчеркивает Ленин, эмпириокритицизм впадает в солипсизм (существую лишь я один) и вступает в противоречие с естествознанием, говорящим о независимом от человека существовании мира.

На первый взгляд противопоставление совершенно симметрично: с одной стороны, материализм, утверждающий первичность отношений действительности и вторичность сознания и познания как ее отражения; с другой стороны, идеализм, утверждающий первичность сознания и представляющий внешнюю действительность как внутрипсихическую конструкцию, состоящую из элементов сознания (вещь — комплекс ощущений).

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что симметрия эта далеко не полная. Дело в том, что сторонники эмпириокритицизма и махизма строят достаточно сложную философскую теорию с целью показать, как внутри сознания совершается познавательный процесс — как непосредственные данные опосредуются, поскольку происходит переход от ощущений и представлений к понятиям и теориям и т. д. Но Ленин в одних случаях просто игнорирует соответствующие рассуждения эмпириокритиков, а в других — высмеивает их как «схоластику», «бессмыслицу», «выверты», прикрывающие философскую непоследовательность и т. п.

Нежелание Ленина заниматься многими философско-гносеологическими тонкостями и, более того, презрительное к ним отношение вызвали ответную реакцию со стороны многих философов, обвинивших Ленина в примитивизме. Между тем подход Ленина к теории познания идет в русле того, о чем говорил Энгельс. Если, по Энгельсу, бессмысленно и дальше строить натурфилософию и философию истории как спекулятивные системы, заполняющие «пустые места» выдуманными связями, то, по Ленину, это относится и к теории познания. Вопрос о том, как именно при помощи органов чувств человек воспринимает различные стороны действительности и как путем долгого исторического развития из этих восприятий вырабатываются абстрактные понятия, решается путем конкретного научного исследования, считал Ленин. А «единственно философский вопрос» — это «вопрос о том, соответствует ли этим восприятиям и этим понятиям человечества объективная реальность, независимая от человечества» [1].

Если исходить из этого вопроса, полагал Ленин, то отсюда следует, что различные философские «школки», спорящие между собой по тем или иным гносеологическим деталям, ничего не могут друг другу доказать и лишь затушевывают этими спорами основное философское разделение на идеализм и материализм.

Серьезнее обстоит дело, когда Мах, Авенариус и их последователи пытаются опровергнуть материализм, ссылаясь на последние революционные достижения физики — открытие радиоактивности, электрона, факта изменчивости его массы и другие. Механистическая картина мира с ее неизменными атомами, неизменной массой и другими абсолютами действительно рушится. Но значит ли это, что исчезает материя и рушится основанный на ней материализм? Никоим образом, считает Ленин. Здесь также надо разграничить философские и нефилософские вопросы. Вопрос о конкретных свойствах материи решается конкретными науками, и прежде всего физикой. А «единственное „свойство“ материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» [2].

Но это уже, по Ленину, не тот старый «метафизический» материализм, который, наряду с признанием материи как объективной реальности, абсолютизировал некоторые ее механические свойства. Это новый, диалектический материализм, отвергающий любые абсолюты, любые пределы наших знаний и признающий наши знания бесконечно развивающимися и, следовательно, относительными. Именно такой новый, диалектический материализм адекватен новой науке, заявляет Ленин. К этому надо добавить, что если эмпириокритицизм, также настаивающий на относительности наших знаний, отвергал наличие в них какой-либо объективной истины, то, согласно диалектическому материализму, в наших относительных знаниях накапливается нечто объективно истинное (не зависящее от человека и человечества), все более приближаясь к полному познанию действительности, то есть к абсолютной истине, хотя и не достигая ее полностью никогда.

Не ограничиваясь гносеологическим противопоставлением материализма и идеализма, Ленин стремился подвести под него социально-идеологическую базу. Он набрасывает концепцию партийности философии, согласно которой через связь материализма с наукой, а идеализма с религией выражаются в конечном итоге различные социальные, классовые интересы. «Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад» [3], — пишет Ленин. Борющимися партиями являются материализм и идеализм. Подобный «партийный» подход выступает у Ленина главным критерием оценки философских концепций.

«Философские тетради»

К разработке философской проблематики Ленин обратился и в своих рукописных заметках, известных под названием «Философские тетради» (они были написаны в 1914- 1916-х, а опубликованы в 1929–1930 годах).

В них зафиксированы процесс материалистической переработки гегелевской диалектики (как его понимал Ленин) и лишь некоторые его предварительные результаты (фрагменты «16 элементов диалектики», «К вопросу о диалектике»).

Ленин не только «переворачивает» Гегеля (диалектика понятий отражает диалектику действительности), но и расчленяет его систему на отдельные «кусочки» и «элементы», демонстрирующие диалектический способ мышления то с той, то с другой стороны. В результате создается представление о диалектике, которое совсем нелегко свести к какой-то обобщающей формулировке.

Диалектика — это, с одной стороны, движение познания «вширь», при котором обнаруживаются взаимосвязи и взаимопереходы между отдельными и даже противоположными понятиями. С другой стороны, это движение «вглубь» — от явления к сущности и от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т. д. При этом явление и сущность оказываются взаимосвязанными (сущность является, а явление существенно), а отрицание предыдущей стадии последующей совершается с удержанием положительного. Это также возврат на новом уровне к старому (отрицание отрицания), соединение анализа и синтеза, «раздвоение единого и познание противоречивых частей его» [1] и т. д.

Последнему аспекту Ленин придает особое значение, считая, что обнаружение противоречивых тенденций во всех явлениях и процессах — это «ядро диалектики» и «условие познания всех процессов мира в их „самодвижении“, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни» [2].

Ленин считает (как и Гегель), что диалектику можно обнаружить в любом, самом простом предложении (например, Иван есть человек, Жучка есть собака, то есть отдельное есть общее, и противоположности тождественны). Но это лишь самое начало диалектики. Вообще же она проявляет всю свою силу при изучении сложных, изменчивых, развивающихся объектов. Она снимает те упрощения и ограничения, которые были неизбежны при первом подходе, и позволяет схватить эти объекты во всей их сложности, противоречивости, изменчивости. С этой точки зрения диалектика выступает как теория развития, причем развития как сложного процесса возникновения и разрешения противоречий, идущего через скачки, перерывы постепенности, уничтожение старого и возникновение нового. Источником развития, самодвижения служит единство и борьба противоположностей.

Диалектический подход, развиваемый в «Философских тетрадях», побуждает Ленина по-новому оценить идеализм. Рассуждения идеалистов, в том числе кантианцев, махистов и других, не надо отвергать с порога, пишет Ленин, а исправлять их (как Гегель исправлял Канта), углубляя, обобщая, расширяя их, поскольку идеализм — это не чепуха, а одностороннее, преувеличенное развитие одной из сторон познания, превращаемой в Абсолют.

Фактически диалектика, по Ленину, — это определенная культура мышления, предостерегающая мысль от односторонности, упрощенческой схематизации, догматического окостенения и ориентирующая ее на поиск сложного, противоречивого, изменчивого, скрывающегося за видимой простотой и неподвижностью.

Политическая философия В. И. Ленина

Ленин был прежде всего политиком-революционером, посвятившим свою жизнь борьбе за осуществление социалистической революции в России. При этом он беспрестанно полемизировал, убеждал, пытался доказать правильность своей политической линии. Посмотрим, из каких общих принципов он при этом исходил, в чем заключалась его политическая философия.

Во-первых, это философия, ориентирующаяся на коренное переустройство общества, на ликвидацию всякого угнетения, социального неравенства. Ленин был убежден в необходимости именно радикального переворота и категорически отвергал реформизм как концепцию мелких постепенных улучшений в рамках существующего строя. Реально происходившую борьбу наемных тружеников он стремился стимулировать, выводя ее в русло борьбы за свержение капитализма.

Во-вторых, это философия революции как средства коренного переустройства. «Великие вопросы в жизни народов решаются только силой» [1], — писал Ленин в 1905 году. В каких бы формах ни происходила революция, в любом случае надо принудить прежний господствующий класс отказаться от власти, — добровольно он этого не сделает. Изучая и обобщая опыт происходивших в истории революций, Ленин разрабатывает целое учение о революции, о революционной ситуации, о диктатуре пролетариата как средстве защиты и развития революционных завоеваний. Так же как и Маркс и Энгельс, Ленин рассматривает революцию как следствие прежде всего объективных процессов, подчеркивая, что она не делается по заказу или по желанию революционеров. Но при этом Ленин вносит в марксистскую теорию немало новых моментов. Социалистическая революция, утверждал Ленин, не обязательно должна произойти в наиболее развитых капиталистических странах, как считали Маркс и Энгельс. В условиях неравномерности капиталистического развития цепь империалистических государств может прорваться в «наиболее слабом звене», слабом из-за переплетения в нем различных противоречий. Таким слабым звеном Ленин видел Россию в 1917 году.

В-третьих, это такая политическая философия, в которой под политикой понимаются прежде всего действия больших масс людей. «…Когда открытого политического выступления масс нет, — писал Ленин, — его никакие путчи не заменят и искусственно не вызовут» [2]. При этом участие масс должно быть тем большим, чем глубже преобразование общества. Поэтому там, где другие политики рассуждали на уровне элит и партий, Ленин говорит о массах, классах, социальных группировках. Ленин внимательно изучал жизнь различных слоев населения, считая важным выявить подвижки, которые происходили в различных классах и группировках, их полевение или поправение, изменение настроений, соотношение классовых сил и т. п. Отсюда делались выводы стратегического и тактического характера — о классовых союзах, о лозунгах дня, о возможных практических действиях.

В-четвертых, это такая философия, в которой большая роль отводилась субъективному фактору. Критикуя в работе «Что делать?» (1902) теорию «стихийности» так называемых «экономистов», Ленин доказывал, что социалистическое сознание не возникает само собой из экономического положения пролетариата, — оно вырабатывается теоретиками на гораздо более широкой основе и должно вноситься в рабочий класс извне. Ленин разрабатывал и проводил в жизнь теорию партии как передовой, ведущей части класса; показывал роль субъективных моментов в революции, которые не возникают сами собой из объективной революционной ситуации. Все эти положения дали повод одним говорить о важном вкладе его в марксистскую теорию, а другим обвинять его в волюнтаризме.

Наконец, в-пятых, это такая политическая философия, которая нацелена на коренное изменение (иногда говорят — ликвидацию) самой политики, испокон века строящейся на разделении людей на управляющих и управляемых. Эти положения (в развитие идеи Маркса и Энгельса об отмирании государства как органа политического классового господства) были высказаны Лениным в работе «Государство и революция» (1917). Отмиранию государства должна предшествовать его радикальная демократизация — введение выборности и сменяемости не только депутатов, но и чиновников, оплачиваемых на уровне рабочих, все более широкое привлечение к государственному управлению представителей народа, так чтобы в конечном итоге все управляли по очереди и функция управления перестала быть привилегией.

Как известно, на практике все вышло сначала не совсем так, а потом совсем не так. Была ли причиной тому утопичность этого проекта или неблагоприятность конкретных условий его реализации, но во всяком случае развитие нашей страны пошло в прямо противоположном направлении.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) (1970-1924) был, наверное, самым крупным продолжателем учения и «дела» К.Маркса и Ф.Энгельса. В СССР философию марксизма именовали не иначе как марксистско-ленинской. Как философ В.И.Ленин известен в основном двумя работами: «Материализм и эмпириокритицизм» (1909) и «Философские тетради» (1914-1915). На протяжении почти всего ХХ века В. И. Ленин был одним из наиболее читаемых и почитаемых авторов. Утопические идеи К. Маркса он довел до практического осуществления. Великий социальный эксперимент, начатый им и его соратниками в 1917 г., продержался до 1991 г. В. И. Ленин причудливо сочетал в себе черты утописта-романтика и практического деятеля.

Если говорить точно о том, кем был Ленин по жизни, то, наверное, его следует охарактеризовать как философствующего политика. Главное его дело — политика. А философией Ленин занимался постольку, поскольку она помогала ему в политической борьбе. Наиболее значимый труд по философии — «Материализм и эмпириокритицизм» — написан Лениным в 1908 г. в рамках философской дискуссии, развернувшейся в рядах его политических соратников и грозившей перерасти в размежевание и раскол. Второй по значимости труд по философии — «Философские тетради» — представляет собой по преимуществу ряд конспектов книг Гегеля. Ленин конспектировал книги Гегеля в годы, когда он не мог заниматься активной политической деятельностью и у него было свободное время. Спрашивается, зачем он занимался изучением трудов Гегеля и других философов? Во-первых, Ленин хотел быть хорошо подкованным в философском отношении, поскольку марксистское учение, которому он следовал, зиждется на фундаменте философских идей. Он хотел уяснить для себя самые основы марксистской теории переустройства общества. Во-вторых, Ленин, как и Маркс, хотел написать систематический философский труд. Для этого он не только штудировал труды философов-классиков, но и писал тексты-заметки («К вопросу о диалектике», «Элементы диалектики», «План диалектики (логики) Гегеля» и др.), которые могли служить материалом для такого труда. Две причины помешали, однако, Ленину осуществить свой замысел. Во-первых, Ленин был политиком до мозга костей и при всём своем интересе к философским занятиям не мог целиком отдаться им. А для написания систематического философского труда нужна была полная погруженность в стихию философствования. Во-вторых, время относительного политического безделья быстро закончилось для Ленина и после февраля 1917 года у него физически просто не было времени для занятий философией. Ленин так и остался в истории философствующимполитиком. Тем не менее, философские работы Ленина представляют большой интерес и сами по себе, и как работы человека, оказавшего громадное влияние на ход исторических событий в ХХ веке.