Теорией моральных ошибок moral error theory

Современные рассуждения о морали часто начинаются так: нам свойственно ошибаться, а раз так, может, мы заблуждаемся про то, что такое добро? Может быть, все наши рассуждения о морали такие же неправильные, как теория Птолемея о том, что Солнце вращается вокруг Земли? Такой взгляд может показаться абсурдным и даже опасным (ведь как можно выжить в обществе, где все поступают, как хотят, забыв про добрые поступки?), но философы любят думать о том, что кажется невозможным, и сомневаться в очевидном, так что давайте представим мир без морали.

С чего всё началось

Ставить под вопрос мораль — давняя традиция философии. Еще в Античности древнегреческий философ Пиррон, основатель школы скептицизма, предположил, что нет никакой рациональной причины предпочитать одни моральные принципы другим. Например, то, что мы считаем, будто бы равноправие — это хорошо и ко всем нужно относиться толерантно, определяется местом и временем, где мы живем, нашей общей культурой. На протяжении истории легко отыщутся общества, где женщины и рабы не имели никаких прав и к ним соответственно относились, более того, такое поведение считалось правильным и справедливым, и никому даже в голову не приходило говорить о равных правах для всех людей. Следовательно, мораль зависит от общества — такой сделал вывод Пиррон, и такой подход к морали называют моральным релятивизмом.

Фридрих Ницще первым приходит на ум, когда вспоминают, кто из известных философов плохо относился к морали: он тоже моральный релятивист.

Ницше заявил, что те, в руках кого сосредоточена вся власть, навязывают свои моральные ценности и принципы всему обществу, а все остальные вынуждены им подчиниться: оценивать свои поступки как правильные или неправильные согласно той самой «морали господ». Часто «рабам» такое положение не нравится, и они принимаются очернять своих «хозяев», создавая собственную мораль.

Христианство, по мнению Ницше, как раз и является той самой «рабской моралью», которая возникла как реакция на господствующие нравы. Поэтому философ критиковал современное ему общество, которое по большей части руководствовалось христианской этикой, и предлагал от нее отказаться, так как она только вредит и мешает людям развиваться.

Если обобщить, моральный релятивизм утверждает, что нет одной-единственной правильной моральной теории, верной для всех культур на протяжении веков. Наши нравы меняются со временем и зависят от общества, в котором мы живем, и это нормально.

Не стоит отказываться от морали вообще, но стоит помнить, что нет абсолютных ценностей — вот о чем напоминают нам релятивисты (и с ними, конечно же, спорят).

Однако в середине XX века появились философы, которые шагнули дальше в критике абсолютной морали: они предположили, что мораль не просто зависит от культуры и времени, а ее попросту не существует.

Нет никакого добра и зла, правильного и неправильного, все наши рассуждения о них — всего лишь выдумки, чтобы нам было проще жить в обществе. А раз так, то зачем жить, веря в сказки? Пора от них отказаться.

Такой взгляд на мораль называют теорией моральных ошибок (moral error theory), и в современном научном мире он становится всё более популярным.

Что говорит теория моральных ошибок

Чтобы проще объяснить, что такое теория моральных ошибок, ее часто сравнивают с атеизмом. Как атеисты утверждают, что Бога не существует и, соответственно, перестают верить, что мир им создан, — так и философы, которые поддерживают теорию моральных ошибок, говорят, что морали нет, а потому отказываются описывать мир как добрый или злой, а свои и чужие поступки как правильные или неправильные.

Основателем теории моральных ошибок считается австралийский философ Джон Мэки. В 1977 году он издал книгу под названием «Этика: изобретение правильного и неправильного» (Ethics: Inventing Right and Wrong), которая начиналась с того, что нет никаких объективных ценностей, и философам приходится изобретать добро, а не открывать его как уже существующее в этом мире.

По мнению Мэки, в этом и заключается главное отличие этики от других наук, и о нем пора серьезно поговорить. В то время как, например, атом всегда существовал в мире и просто ждал момента, когда наши технологии достигнут необходимого уровня, чтобы его открыть, добра и зла попросту никогда не существовало, а все наши рассуждения о них — только фантазии.

Добро не нужно «искать» и «открывать», его не существует вообще, а потому философам пора перестать выдавать его за объективную истину.

Такой резонансный тезис, конечно же, не остался без внимания, и на теорию Мэки посыпались горы критики. Многие сомневались: неужели совсем никаких объективных ценностей не существует? А как же те случаи, когда всё человечество уверено, что перед ним однозначное добро или зло: например, тоталитарный режим Гитлера, бомбардировки атомными бомбами и убийство невинных людей. Большая часть людей (если вообще не все люди) согласятся с тем, что всё это зло, и вряд ли это когда-либо изменится.

Мэки с этим не спорил: конечно, мы вряд ли поменяем свое мнение относительно всего вышеперечисленного, но «зло» — всего лишь ярлык, который мы навешиваем на все эти события, чтобы их проще было себе объяснить. Если бы мы жили в Средневековье, то, скорее всего, говорили бы, что Вторая мировая война или атомные бомбардировки — это «божья кара» или «дьявольские происки», и винили бы Гитлера в первую очередь не в том, что он аморален, а в том, что ослушался Бога.

Человеческий мозг всегда ищет легкие и простые пути для того, чтобы что-то объяснить и систематизировать, и сейчас ученые всё внимательнее изучают когнитивные искажения.

Что, если мораль — тоже своего рода когнитивное искажение? Что, если это просто ярлык, который нам удобно наклеить на то или иное событие, чтобы объяснить для себя, почему мы так или иначе поступаем, но за яркой наклейкой скрывается пустота?

Кроме того, преступники редко соглашаются с тем, что поступают плохо: так же, как и мы, они верят, что их действия принесут добро, а те, кто пытаются им помешать (то есть мы), — главные злодеи. Как тут не запутаться и понять, кто же действительно на стороне добра, а кто — на стороне зла, и вообще, что скрывается за этими понятиями — этот неудобный вопрос задают философы.

Те, кто поддерживают теорию моральных ошибок, напоминают: история знает немало примеров, когда понятия добра и зла использовали, чтобы оправдать порой противоположные поступки. Например, убивать в целом — плохо, но убивать врага во время войны — хорошо.

Подобная двойственность морали показывает, что мир гораздо сложнее и многообразнее, чем просто черное и белое, моральное и аморальное, а потому пора отказаться от старой системы, которая загоняет нас в эти рамки.

В целом философы, развивающие теорию моральных ошибок, пытаются совершить похожую революцию в обществе, которую уже когда-то совершили ученые, освободив науку от мифологии и религии. В древности гром объяснили гневом богов, а еще несколько столетий назад Декарт и другие ученые Нового времени верили, что конечное объяснение для многих явлений — их божественное происхождение. Любые размышления начинались и заканчивались с утверждения, что Бог существует, и его нельзя было оспорить. Когда же философы и ученые стали в этом сомневаться, наука шагнула вперед и нашла другие объяснения многим феноменам, которым раньше приписывались только сверхъественные причины. Может, теперь настало время перестать прикрываться моралью и поискать другую мотивацию для наших поступков?

Добра не существует: что делать дальше?

Предположим, теория моральных ошибок верна: мораль — и правда яркая обертка, за которой нет никакого объективного добра и зла. Мы и вправду их выдумали и на протяжении тысячелетий рассказывали сказки про мораль. Что делать дальше? Как отказаться от сказок? Чем руководствоваться? Что придет на смену морали?

Все эти вопросы — главная тема для споров всех тех философов, которые поддерживают теорию моральных ошибок, и, как это часто у философов бывает, к единому ответу они так и не пришли. А потому вот три варианта возможного будущего, в котором больше нет ни добра, ни зла.

Вариант первый. Забываем про мораль совсем

Если мораль — ошибка, то давайте перестанем ее совершать и совсем откажемся от идеи добра и зла. К такому выводу пришли философы, поддерживающие теорию морального аболиционизма. Они рассуждают по такой аналогии: когда ученые понимают, что теория ошибочна, то обычно насовсем от этой теории отказываются. Например, когда мы доказали, что флогистона не существует, химики перестали использовать эту теорию для объяснения процессов горения. Логично применить этот же подход к морали: добра и зла нет, а значит, хватит называть одни поступки моральными и правильными, а другие — плохими.

Такой подход, как считает австралийский философ Ян Хинкфусс, освободит нас от моральной диктатуры элит и научит критическому мышлению. Ведь сейчас, по сути, те, кто имеют власть и влияние в обществе, определяют, что хорошо, а что плохо, какие ценности поддерживать, а от каких отказываться. Они формируют общество, удобное для них, будто бы их убеждения имеют под собой объективную и рациональную основу, ведь вера в то, что ценности вечны и абсолютны, убивает любые критические замечания и размышления.

«В нашем обществе большинство детей вознаграждаются улыбками, объятиями, сладостями и другими подарками вместе с такими словами, как „хорошо“, и его аналогами за многие их действия. Им говорят, что они хорошие или что они поступили правильно. […] В результате такого воспитания получается человек, который хочет быть хорошим и боится быть плохим. […] Важно то, что такие люди теперь подвержены моральной пропаганде со стороны тех людей, которых они считают „лучшими“, то есть тех, кто знает больше, чем они, о том, что же правильно, а что нет».

— Ian Hinckfuss, The Moral Society: Its Structure and Effects

Кроме того, мораль и вера в ее объективность усложняет любые споры, превращая их не в конфликт частных интересов, а в поле битвы мировоззрений и в попытки доказать, на чьей стороне вечность и объективность. Вырежьте из споров про аборты морализаторство, и сразу станет проще докопаться до сути (по крайней мере, так считает американский философ Ричард Гарнер).

И он же напоминает, что в мире без морали не будет царить анархия, как это себе обычно представляют:

«Уберите моральные права, и останутся юридические права, гражданские права, обычные права и бесчисленные права и свободы, которые мы регулярно предоставляем друг другу и требуем их соблюдения. Вам ведь не нужно право на неприкосновенность частной жизни, если у других есть привычка уважать вашу потребность в неприкосновенности частной жизни или если законы ее защищают. Легко придумать способы мотивировать людей более серьезно относиться к потребностям и интересам других, не используя для этого мораль. Мы могли бы усерднее работать над обучением и продвижением коммуникативных навыков, терпимости и эмпатии».

— Richard Garner, Abolishing Morality

В целом философы-аболиционисты верят, что как только мы перестанем верить в мораль и оценивать поступки друг друга как «правильные» и «моральные», мы станем жить честнее. Наконец можно будет сосредоточиться на других (более истинных, как считают аболиционисты) причинах, почему мы действуем так, а не иначе:

«Избавление от морали не решит всех проблем в мире, и ни один моральный аболиционист не станет утверждать, что это произойдет, но это позволит нам увидеть конфликт интересов таким, какой он есть на самом деле, а также других людей такими, какие они есть, и это само по себе подорвет демагогию и фанатизм».

— Richard Garner, Abolishing Morality

Вариант второй. Продолжаем использовать мораль как ни в чем ни бывало

Впрочем, не все философы, поддерживающие теорию моральных ошибок, верят, что мораль несет в себе только зло и от нее нужно поскорее избавиться. Среди них есть и те, кто развивает моральный консерватизм, то есть теорию, которая предлагает повременить с отказом от морали, даже если это массовое заблуждение.

Консерваторам не нравится, что аболиционисты так однобоко оценивают мораль: она уж точно не самое главное зло в мире. Австралийская философиня Джессика Иссероу в своей прошлогодней статье пытается оправдать мораль, напоминая, что часто не одна только мораль повинна в наших плохих поступках.

Религия, политические режимы, а также научные заблуждения тоже виноваты в том, что в прошлом мы поступали несправедливо. Например, люди поддерживали рабство не только потому, что это «морально» и «хорошо», а еще и потому, что «так установил Бог» и на тот момент такие были написаны законы.

Не одна только мораль виновата в наших спорах, фанатизме и демагогии, не только она помогла установить и поддерживать тоталитарные режимы. Как сами философы и напоминают, мир гораздо сложнее, и на наши поступки влияет множество факторов, один среди которых — это наша вера в объективность добра и зла.

Однако не стоит думать, будто Иссероу и вместе с ней все моральные консерваторы считают, что мораль как теория на самом деле истинна. Нет, они по-прежнему утверждают, что мораль ошибается, а добро и зло — всего лишь наши выдумки. Но эти выдумки не такие опасные и вредные, как считают аболиционисты.

И раз мы на протяжении уже стольких тысячелетий рассказываем сказки про добро и зло, то, может, они даже полезны? Ведь, в конце концов, они мотивируют нас совершать хорошие поступки и развиваться в лучшую сторону (по крайней мере, иногда).

Кроме того, консерваторы напоминают, что отказаться от морали будет не так-то и просто. Мы постоянно употребляем такие слова, как «хорошо», «правильно» и «справедливо», и даже если объективно нет никакого добра, как по-другому оценить свои и чужие действия как желанные и социально одобряемые?

Поэтому консерваторы предлагают не придавать широкой огласке то, что обсуждают философы. Пускай теория моральных ошибок так и останется уделом ученых, которые, несомненно, будут знать про истинное положение дел (мораль — всего лишь наша выдумка), но общество продолжит жить так, будто добро всё-таки есть, ведь нам так привычнее, да и должна же быть хоть какая-то надежда.

Вариант третий. Не забываем про мораль, но обращаемся с ней как с выдумкой

Но даже если нам и впрямь привычнее с моралью, чем без нее, а теория морали даже иногда полезна, обманывать людей в то время, как одни только ученые будут знать про истинное положение дел, — так себе перспектива. По крайней мере, так думают те философы, которые поддерживают теорию морального фикционализма. Именно они сравнивают моральный консерватизм с оруэлловской эпистемологией, ведь только малая часть общества (в данном случае философы) будет знать об истинном положении вещей и, таким образом, манипулировать остальными людьми, чтобы от них это скрыть.

«Так как моральные суждения, как мы сейчас предполагаем, являются ложными, дальнейшее их использование будет конфликтовать с реальностью, а потому для того, чтобы всё-таки сохранить мораль, нам придется обманывать, уклоняться и прибегать к софистике. […] Утверждения, что мораль правдива, в то время как она таковой не является, может привести к доксатической катастрофе, оруэлловской эпистемологии и, возможно, нервному срыву».

— Richard Joyce, Moral Fictionalism. How to have your cake and eat it too

Получается противоречие: с одной стороны, теория морали ошибается, но с другой, мораль всё еще может нам пригодиться. Это противоречие и пытаются разрешить моральные фикционалисты.

Они предлагают рассказывать людям, что добро и зло — всего лишь наши выдумки, но выдумки полезные, а потому стоит продолжить их использовать, просто относиться к ним соответствующе.

Однако фикционалистам остается решить другую проблему: если мораль — всего лишь сказка, почему тогда мы должны ей следовать?

Наша вера в моральные принципы часто подкреплена знанием (пускай даже ошибочным), что за ними стоит объективная истина. Потому в сложной ситуации мы готовы пожертвовать личными интересами и вместо этого поступить морально и справедливо, даже если нам это невыгодно и тяжело. Если же мы все дружно будем знать, что нет никакого добра и зла, то мораль потеряет свою мотивирующую силу и лишится всех тех полезных качеств, про которые напоминают консерваторы.

Впрочем, фикционалисты считают, что это не так. Так же, как художественная литература, фильмы и произведения искусства могут порой вызывать в нас более сильные чувства, чем реальная жизнь (когда мы плачем над смертью любимого персонажа или же радуемся вместе с ним его успехам), так и моральные принципы по-прежнему могут оказывать на нас похожий эффект, даже если «на самом деле» они не существуют.

Британско-австралийский философ Ричард Джойс предлагает относиться к морали как к метафоре. Например, во времена Аристотеля люди верили, что любовь — это в буквальном смысле продукт сердечной активности, и фраза «я люблю тебя всем сердцем» воспринималась буквально.

Сейчас же никому и в голову не приходит так полагать, а потому фактически мы врем, когда признаемся в любви, используя эту метафору: наша любовь не находится буквально в сердце. Тем не менее мы все прекрасно понимаем, что хотим сказать, и более того, предпочтем в разговорах о любви метафоры буквальным выражениям.

Джойс полагает, что то же самое применимо к морали: мы по-прежнему можем рассуждать про добро и зло, даже если знаем, что буквально их не существует, однако по определенным причинам эти моральные метафоры лучше передают то, что мы хотим сказать.

«Короче говоря, мы уже умеем говорить и думать о ложных вещах для того, чтобы на самом деле сообщить правду».

— Richard Joyce, Moral Fictionalism. How to have your cake and eat it too

---

Теория моральных ошибок может показаться всего лишь разговором философов о каких-то слишком отдаленных и абстрактных вещах. В отличие от естественных наук этика и философия вряд ли когда-нибудь точно установят, существует ли объективное добро. В конце концов, вечные вопросы философии тем и интересны, что о них можно рассуждать бесконечно.

Однако теория моральных ошибок не бесполезна: она напоминает нам о том, что нужно сомневаться даже в тех истинах, которые кажутся нам безошибочными и вечными. Только так и возможен прогресс.

Еще пару веков назад представить мир без религии было невозможно и страшно, множество голосов твердило, что если мы лишимся религии и Бога, то всё общество развалится, но время показало, что это не так. Возможно, нас ждет то же самое с моралью? Отказавшись от нее или по крайней мере осознав, что добро и зло не так уж нерушимы и объективны, мы сможем честнее друг к другу относиться и проще встречать перемены?

Вот в будущем и увидим, а пока теория моральных ошибок служит напоминанием, что не стоит обращаться с моралью абстрактно. Австрийский философ Томас Пельцлер, поддерживающий теорию моральных ошибок, заметил:

«По моему мнению, рассуждать о полезности морали в целом — сомнительное предприятие. Мораль вездесуща и многогранна. Она включает в себя рассуждения о действиях, людях и состояниях; она также касается таких разных вопросов, как забота, справедливость, свобода, авторитет и неприкосновенность. Моральные утверждения могут быть результатом быстрой, автоматической реакции на происходящее вокруг, а могут быть результатом долгого и медленного размышления. Именно потому я считаю, что практическое применение теории моральных ошибок должно зависеть от конкретных примеров».

— Thomas Pölzler, The effects of morality on acting against climate change

Пельцлер предлагает миксовать возможные варианты нашего будущего без морали: в одних ситуациях выбирать аболиционизм и вообще отказываться от моральных суждений, в других — становиться на сторону консерваторов и вспоминать о полезных свойствах морали мотивировать нас поступать правильно.

В конце концов, это заставит нас не бездумно следовать по одному протоптанному пути, который придумал кто-то за нас, а сомневаться, критически мыслить и решать, что важно конкретно для нас и какое будущее именно мы хотим видеть.

From Wikipedia, the free encyclopedia

From Wikipedia, the free encyclopedia

Author: Ian Tully
Category: Ethics
Word Count: 1000

Though we often disagree about which actions are morally wrong, most of us would agree that at least some actions are actually wrong. An obvious example is abusing children for fun.

Yet according to the meta-ethical theory known as error theory, it is false that abusing children for fun is wrong (and false that abusing children for fun is right, too!). This is because, according to error theory, all moral statements are false (or neither true nor false).¹

This essay will explain this highly counterintuitive view.

I. Understanding the Error Theory

The moral error theory originates with J.L. Mackie (1977) and has attracted a number of modern defenders.²

According to one contemporary proponent (Joyce 2001), the view is committed to two theses, the Conceptual Thesis and the Substantive Thesis.

The Conceptual Thesis states that moral statements attempt to make reference to the existence of certain kinds of properties or facts in the world.³ When we use moral language, we are not merely expressing our attitude towards certain things; we are attempting to describe facts about reality.

The Substantive Thesis states that there are no such properties or facts. Therefore, all moral statements are false, attempting to predicate properties or describe facts that do not exist.

Compare moral language with ‘witch’ language. When we make statements about witches, our statements are clearly descriptive. When the people of Salem, MA named certain individuals as witches, they were attributing to them certain features – magical powers, say – constitutive of witchhood. Yet there are no individuals with such powers. So all witch-talk fails to refer; anytime someone names someone else a witch, what that person says is false, in error.

Moral Error Theorist hold that moral language is similarly in error.

2. The Argument from Queerness

Why think moral language is like witch language?

Mackie provides two arguments, which he calls ‘The Argument from Disagreement’ and ‘The Argument from Queerness’. Though both arguments are interesting and powerful, it is the latter argument that will be the focus of this essay.

Mackie sums up the argument as follows: “If there were objective values, then they would be entities…of a very strange sort, utterly different from anything else in the universe. (Mackie 77 – my emphasis). What makes moral properties or “objective values” so utterly strange? The problem is their intrinsic normative authority:

[S]omething’s being good both tells the person who knows this to pursue it and makes him pursue it. An objective good would be sought by anyone who was acquainted with it, not because of any contingent fact that this person, or every person, is so constituted   that he desires this end, but just because the end has to-be-pursuedness somehow built into it (Mackie 78—my emphasis).

Now, the way Mackie spells out the worry has raised concerns that he is attacking a strawman.⁴

However, there is a more plausible reading of the argument from queerness which claims that what is so mysterious about moral properties is their intrinsic reason-giving force, or what Richard Garner calls their “intrinsic imperativeness” (Garner 2006: 96). According to error theorists, “obligations exist, but they are hypothetical and institutional” (Garner 98). For instance, if I have a desire, say, to see the latest superhero movie, then I have a reason to go to the movies. Such a reason (or obligation) is hypothetical: it holds only if I have the right kind of psychological state – say, a desire. For anyone lacking that state, the reason does not hold.

But the moral realist (according to the error theorist) needs more than this. For genuine moral reasons hold regardless of one’s desires or interests. If someone is drowning in a shallow pond and I can easily save her, then I have a reason – a moral reason – to save her regardless of whether I want to, or whether doing so will further some interest of mine. Moral reasons, then, are said to be categorical.⁵

But how could there be reasons for action that are utterly independent of our desires, interests, or other psychological attitudes? As Garner puts it: “It is hard to believe in objective prescriptivity because it is hard to make sense of a demand without a demander, and hard to find a place for demands or demanders apart from human interests and conventions” (Garner 102).

In short, the argument for error theory is very simple. When we use moral language, we are attempting to describe or refer to certain properties in the world, properties that provide reasons for action to all rational agents regardless of their interests or attitudes. Yet we can make no sense of what these properties are like. Such language is, arguably, merely a holdover from a theistic worldview, an attempt to have laws without the lawgiver, laws or commands that are somehow built right into the fabric of the world. So, we should reject the existence of moral facts or properties, just as we’ve rejected the existence of witches.

3. Responses

Moral error theory is a radically counterintuitive view. Not surprisingly, then, it has attracted a number of criticisms.

One line of response attacks the conceptual thesis discussed above. Recall that error theorists argue that genuine moral reasons must be categorical. Such a claim is exactly like saying that genuine bachelors must be unmarried: a person simply couldn’t be a bachelor if he were married.

Likewise, say error theorists, a reason simply couldn’t be a moral reason if were not categorical. However, many philosophers have disputed this.⁶ Perhaps moral reasons are, like all reasons, (merely) hypothetical. But if the error theorist’s conceptual claim is false, then error theory can’t get off the ground.

However, such a reply seems to concede quite a lot to error theorists. Thus, some philosophers (Cuneo 2007; Rowlands 2013) choose instead to attack the substantive thesis, arguing that categorical reasons are not problematic after all. A favorite strategy here is to argue that other sorts of reasons are also categorical, namely, epistemic reasons.

So, for instance, they argue that the fact that the Earth orbits the Sun is a reason for anyone, regardless of her desires, interests, or inclinations, to believe in the heliocentric theory of the solar system.

But if there can be categorical epistemic reasons, why can’t there be categorical moral reasons?

Notes

¹ You may be wondering how error theorists can claim that all moral statements are false. After all, by the law of excluded middle, a statement and its negation can’t both be false. There are a number of ways around this worry: see Sinnott-Armstrong (2006) and Olson (2010) for details.

² Joyce 2001; Olson 2010; Garner 2012.

³ In philosophical jargon, the claim is that moral statements are “cognitive” or “truth apt.”

⁴ The way Mackie describes the worry makes it sound as though recognition of the fact that x is good would not only provide reason for any agent to pursue x, but would make anyone pursue x. This commits the moral realist to a very strong version of motivational internalism, the thesis that moral facts are intrinsically motivating. But motivational internalism in any form is highly controversial, for it has seemed coherent to many philosophers that a person might sincerely judge that it is right to φ, and yet feel no motivation whatsoever to φ (Brink 1986). At any rate, few, if any, moral realists would subscribe to Mackie’s very strong version of the view.

⁵ Some error theorists think this line of reasoning doesn’t go far enough. They contend that all reasons, oughts, or other normative (as opposed to descriptive) phenomena are mysterious or ‘queer’. So there aren’t any moral reasons, because there aren’t any reasons at all!

⁶ See, e.g., Shafer-Landau (2005: 111); Kelly et al (2007); Cuneo (2012).

References

Brink, David. (1986) “Externalist Moral Realism.” Southern Journal of Philosophy Supplement: 23-42.

Cuneo, Terence. (2012) “Moral Naturalism and Categorical Reasons.” In Susana Nuccetelli and Gary Seay, eds. Ethical Naturalism: Current Debates. New York: Cambridge University Press.

———. (2007) The Normative Web. New York: Oxford University Press.

Garner, Richard. (2006) “On The Genuine Queerness of Moral Properties and Facts.” In Arguing About Metaethics, Andrew Fischer and Simon Kirchin, eds. New York: Routledge. Pgs. 96-107.

Joyce, Richard. (2001) The Myth of Morality. New York: Cambridge University Press. Kelly, D., Stich, S.,

Haley, K., Eng, S., and Fessler, D. (2007) “Harm, Affect, and the Moral/Conventional Distinction.” Mind & Language, Vol. 22 No. 2. Pgs. 117–131.

Mackie, John L. (1977) Ethics: Inventing Right and Wrong. New York: Penguin Books.

Olson, Jonas. (2010) “In Defense of Moral Error Theory,” in Michael Brady, ed., New Waves in Metaethics, Basingstoke: Palgrave Macmillan, 62-84.

Rowland, Richard. (2013) “Moral Error Theory and The Argument From Epistemic Reasons.” Journal of Ethics and Social Philosophy Vol 7 No 1.

Shafer-Landau, Russ. (2005) “Error Theory and the Possibility of Normative Theory.” Philosophical Issues (Normativity) [15] Pgs. 107-120.

Sinnott-Armstrong, Walter. (2006) Moral Skepticisms. Oxford: Oxford University Press.

Related Essays

Ethical Realism by Thomas Metcalf

Because God Says So: On Divine Command Theory by Spencer Case

Cultural Relativism: Do Cultural Norms Make Actions Right and Wrong? by Nathan Nobis

Evolution and Ethics by Michael Klenk

Reason is the Slave to the Passions: Hume on Reason vs. Desire by Daniel Weltman

About the Author

Ian Tully is a Postdoctoral Fellow in Philosophy and Mental Disorder at Johns Hopkins University’s Berman Institute of Bioethics. He completed his PhD in philosophy at Washington University in St. Louis. He also holds an M.A. in philosophy from the University of Colorado at Boulder and a B.A. in philosophy from George Washington University. He is interested in ethics, metaethics, moral psychology, and the philosophy of mind.  https://ianmtully.wixsite.com/iantullyphilosophy

Follow 1000-Word Philosophy on Facebook, Twitter and subscribe to receive email notice of new essays at the bottom of 1000WordPhilosophy.com

Моральный скептицизм

Моральный скептицизм (или моральный скептицизм) — класс метаэтических теорий, все члены которого влекут за собой то, что никто не обладает никакими моральными знаниями. Многие моральные скептики также делают странное, модальное утверждение, что нравственное знание невозможно. Моральный скептицизм особенно противопоставляется моральному реализму: точке зрения, что существуют заведомые и объективные нравственные устои.

Некоторые защитники морального скептицизма включают Пирро, Ээнесидемуса, Секста Эмпирика, Дэвида Хьюма, Дж. Л. Макки (1977), Макса Штирнера, Ни , Ричарда Джойса (2001), Майкла Руза, Йошуа Грина, Ричарда Гарнера, отта-Армотта и-Арменка (2001). Говоря Стри, Гилберт Харман (1975) рассуждает в пользу своего рода морального рельезизма, а не морального скептицизма. Однако он оказал влияние на некоторых современных нравственных скептиков.

Формы морального скептицизма

Моральный скептицизм делится на три подкласса: теория моральных ошибок (или моральный нигилизм), эпистемологический моральный скептицизм и некогнитизм. Все три эти теории приходят к одним и тем же выводам, а именно:

(а) мы никогда не были уверены в том, что моральные притязания (притязания формы «положение дел x хорошее», «действие y морально обязательно» и т.д.) верны, и, кроме того,

б) мы никогда не знаем, что любое моральное утверждение верно.

Однако каждый способ поступает на этапы (а) и (b) по другому маршруту.

Теория моральной ошибки утверждает, что мы не знаем, что какое-либо моральное утверждение верно, потому что

(i) все моральные требования являются ложными,

(ii) у нас есть основания полагать, что все моральные притязания являются ложными, и

(iii) поскольку мы не были уверены в удовлетворении каких-либо претензий, которые мы имеем основания опровергать, мы не были уверены в удовлетворении каких-либо моральных претензий.

Эпистемологический моральный скептицизм — подкласс теории, к членам которого относятся пирронский моральный скептицизм и матический моральный скептицизм. Все члены эпистемологического морального скептицизма разделяют две вещи: во-первых, они признают, что мы не оправданы в, выдвигающих какие-либо моральные претензии, и, во-вторых, они агностичны в отношении того, является ли (i) правдой (т.е. являются ли все моральные претензии ложными).

• Пирронийский моральный скептицизм считает, что причина, по которой мы не оправданы, отказываясь от каких-либо моральных притязаний, заключается в том, что нам неразумно полагать, что то ли какое-либо моральное притязание является правдой, то ли что какое-либо моральное притязание является ложным. Таким образом, помимо агностического отношения к тому, является ли (i) правдой, пирронский моральный скептицизм отрицает (ii).
• Моральный скептицизм, с другой стороны, аффирмы (ii) и приводит истину (ii) в качестве причины, по которой мы не оправданы, отказываясь от каких-либо моральных претензий.

Наконец, Noncognitivism считает, что мы никогда не можем знать, что любое моральное утверждение является правдой, потому что моральные утверждения неспособны быть правдой или ложными (они не соответствуют истине). Вместо этого моральные притязания — это императивы (например, «Не воруйте младенцев!»);, выражения эмоций (например, «Красть младенцев: Бу!»); или выражения «про-аттит » («Я не верю, что младенцев следует обворовывать»);.

Теория моральной ошибки

Теория моральных ошибок — это позиция, характеризуемая ее приверженностью двум предположениям: (i) все моральные утверждения ложны и (ii) у нас есть основания полагать, что все моральные утверждения ложны. Самый известный моральный ошибочник — Дж. Л. Макки, защищавший метаэтический взгляд в «Этике: изобретая право и зло» (1977). Макки интерпретировали как дающую два аргумента для теории моральных ошибок.

Первый аргумент, который люди приписывают Макки, часто называемый аргументом от queerness, утверждает, что моральные утверждения подразумевают мотивационный интернализм (доктор, что «Необходимо и априори, что любой агент, который считает, что одно из его доступных действий является морально обязательным, будет иметь некоторую (поражаемую) мотивацию для выполнения этого действия»);. Тем не менее, поскольку мотивация интернационализма ложна, это тоже все моральные утверждения.

Другой аргумент, часто приписываемый Макки, часто называемый аргументом несогласия, утверждает, что любое моральное утверждение (например, «Убийство младенцев неправильно»); влечет за собой соответствующее «утверждение причин» («есть основания не убивать младенцев»);. Иными словами, если «убивать младенцев неправильно» — это правда, то у каждого есть причина не убивать младенцев. К ним относится психопат, который получает огромное удовольствие от убийства младенцев и совершенно несчастен, когда у него нет крови на руках. Но, несомненно, (если мы предполагаем, что он не будет страдать от реприз) у этого психопата есть все основания убивать младенцев, и нет причин не делать этого. Таким образом, все моральные притязания являются ложными.

Эпистемологический моральный скептицизм

Все версии эпистемологического морального скептицизма утверждают, что мы не склонны отвергать какие-либо моральные утверждения. Так, например, Майкл Русе приводит то, что Ричард Джойс называет «эволюционным аргументом» для вывода о том, что мы не оправданы, выдвигая никаких моральных утверждений. Он утверждает, что мы эволюционировали, чтобы верить моральным предложениям, потому что наш, дающий то же самое, повышает нашу генетическую пригодность (что делает более вероятным, что мы будем успешно воспроизводиться). Тем не менее, наши, отвергающие эти предложения, повысили бы нашу пригодность, даже если бы все они были ложными (они сделали бы нас более кооперативными и т. Д.). Таким образом, наши нравственные белы не поддаются доказательствам, они аналогичны белам паранояка. Как паранояк несправедливо отвергает свои конспиратские теории, так и мы не склонны к нравственным предложениям. Поэтому у нас есть основания для того, чтобы смахнуть наши нравственные белы.

Некогнитивизм

Смотрите полную статью о некогнитизме.

Критика

Критика морального скептицизма исходит прежде всего от моральных реалистов. Моральный реалист утверждает, что на самом деле есть веские основания полагать, что существуют объективные нравственные устои и что мы удовлетворены тем, что держим много нравственных уз. Один морально-реалистический ответ на теорию моральной ошибки считает, что «слишком много доказывает», если моральные утверждения являются ложными, потому что они влекут за собой то, что у нас есть причины делать определенные вещи, не относящиеся к нашей преции, то и «гипотетические императивы» (например, «если вы хотите получить свои волосы, вы должны пойти к парикмахеру»);. Это потому, что все гипотетические имперменты подразумевают, что «у нас есть основания делать то, что позволит нам сопровождать наши цели», и поэтому, подобно моральным утверждениям, они подразумевают, что у нас есть основания делать что-то безразличное к нашим предисловиям.

Если моральные притязания являются ложными, потому что у них есть это ущемление, то и гипотетические импертивы тоже. Но гипотетические императивы верны. Таким образом, аргумент из неинстантиации (то, что Макки термины) «объективная предписанность» для теории моральных ошибок отказывает. R.Shafer-Landau и Daniel Callcut имеют каждый вне антискептических стратегий. Каллкут утверждает, что на вводных занятиях по этике следует скрутинировать моральный скептицизм, чтобы переступить через точку зрения, что «если все взгляды о морали, включая скептические, сталкиваются с трудностями, то принятие скептической позиции не является уходом от трудностей».

См. также

• Амортизатор
• Некогнитивизм
• Перспективизм
• Психологический инизм
• Является — должна проблема

Дальнейшее чтение

• Бутчваров, Панайот (1989). Скептицизм в этике, Индианский университет.
• Джихард, Аллан (1990). Визе Choices, Apt Feelings. В: Гарвардский университет Пресс.
• Харман, Гилберт (1975). «Моральный релайзм защищен», Философское обозрение, стр. 3 — 22.
• Харман, Гилберт (1977). Природа морали. Нью-Йорк: Oxford University Press.
• Джойс, Ричард (2001). Миф о морали, University Press.
• Джойс, Ричард (2006). The Ev of Morality, press. (ссылка)
• Лиллехи, Халвард (2007). Компаньоны в Гу : аргументы в пользу этической объективности, Палграйв Макмиллан.
• Макки, Дж. Л. (1977). Этика: Изобретая правильно и неправильно, Пингвин.
• отт-Армстронг, (2006а). «Моральный скептицизм», The Stanford Encyclopedia of Philosophy, Эдвард Н. Залта (ред.). (ссылка)
• отт-Армстронг, (2006b). Мораль Скептицизм, Oxford University Press.
• Олсон, Джонас (2014) Теория моральных ошибок: История, que, Защита, Oxford University Press.
• Kalf, Wo (2018) Теория моральных ошибок, Palgrave MacMillan.

Внешние связи

Скептицизм

---

С чем лично у вас ассоциируется слово «мораль»? С негласными нормами поведения в обществе? С христианской моралью и нравственностью? С чьим-то раздраженным «хватит читать мораль»? С басней Крылова, содержащей строчку «мораль сей басни такова»? А может, вы давно на пенсии и еще помните «Моральный кодекс строителя коммунизма»? Вы правы во всех случаях!

Так или иначе, некая мораль всегда существует в любых действиях и коммуникациях, даже если никто не использует данный термин напрямую. Сегодня мы поговорим об этом подробно, а пока скажем, что научиться выстраивать эффективное общение можно, освоив наши специальные программы «Лучшие техники коммуникаций» и «Построение отношений». Полтора-два месяца, затраченные на каждую из программ, заметно прокачают ваши коммуникативные навыки, а наша сегодняшняя статья даст ориентиры и понимание многих не вполне очевидных нюансов в общении.

Исторический экскурс

Чтобы понять, что такое мораль или нормы морали, нам потребуется небольшой исторический экскурс. Понятие морали как таковое предложил древнеримский политический деятель и философ Марк Туллий Цицерон (106-43). Термин произошел от латинского moralitas, что как раз и переводится как «мораль». Кстати, это слово в какой-то степени созвучно латинскому mores, что означает «поведение». Таким образом, уже в самой терминологии заложена взаимосвязь поведения и морали человека.

Разумеется, это не значит, что до Цицерона никто не задавался вопросами морали, не пытался понять, что это такое и существуют ли какие-то единые для всех людей правила морали. В этом плане весьма интересны наблюдения древнегреческого философа Пиррона (360-275). Сразу оговоримся, что лично Пиррон философских трактатов не писал и свои наблюдения никак не фиксировал. Поэтому о его взглядах мы можем судить лишь по запискам современников и работам более поздних авторов, заинтересовавшихся его наследием.

Считается, что именно Пиррону принадлежит мысль, что не существует никаких оснований считать какие-то нормы поведения более правильными для всех, а какие-то менее правильными. То, что считается аморальным здесь и сейчас, может быть нормой для другого времени и общества с иными традициями и укладом. На эту мысль ссылается автор научной работы What did Pyrrho Think about the Nature of the Divine and the Good? («Что Пиррон думал о природе Божественного и Добра?») [R. Bett, 1994].

В принципе, так и есть, и если бы древнюю охоту на мамонтов могли видеть живьем современные защитники животных, они бы наверняка заклеймили позором подобное занятие, оставив нашим далеким предкам на пропитание лишь вершки да корешки различных растений.

Эти воззрения, подвергающие сомнению само наличие оснований считать что-то правильным или не правильным, со временем стали основой принципа морального релятивизма, провозглашающего, что абсолютного добра и зла не существует, равно как не существует единого объективного критерия нравственности. Понятие «моральный релятивизм» имеет корни в латинском языке и происходит от латинского relativus, что переводится как «относительный». Подробнее о принципе морального релятивизма можно почитать в статье «Моральный релятивизм» [А. Круглов, 2011].

К моральному релятивизму идеологически близок моральный нигилизм. Отличие состоит лишь в большем радикализме постулатов. Так, моральный нигилизм не признает не только абсолютного трактования добра или зла, но даже возможности субъективной оценки чего-либо как плохого или хорошего. С точки зрения морального нигилизма мораль является лишь сводом условных правил, соблюдая которые можно приспособиться к социуму, достичь каких-то успехов и заполучить какие-то материальные блага. Ни о каком логическом обосновании принципов морали речь не может идти в принципе.

Доля истины в этом, конечно же, существует, однако все хорошо в меру. Моральный релятивизм и моральный нигилизм в крайних формах ведут к философии вседозволенности, обесценивают нравственность как таковую и могут привести к проблемам правового характера. Эта тема затронута в работе La bureaucratie rationnelle et la crise de la culture («Рациональная бюрократия и культурный кризис») [V. Porus, 2013].

В свою очередь, моральному релятивизму противостоит моральный абсолютизм, согласно которому некие абсолютные нормы морали существуют, осталось лишь отыскать их и неуклонно им следовать. Это удается далеко не всегда, что наглядно показано в статье Moral Absolutism and the Problem of Hard Cases («Моральный абсолютизм и проблема тяжелых случаев») [Т. McConnell, 1981]. Кроме того, о перипетиях научного поиска решения проблемы можно прочитать в работе «Моральный абсолютизм: общая характеристика и современные подходы» [Г. Мехед, 2015].

В некотором смысле с моральным абсолютизмом перекликается принцип морального универсализма или морального объективизма. Ключевая идея состоит в том, что создание системы моральных ценностей, универсальной и не зависящей от страны, нации, религии, пола, расы не просто возможна, но и необходима. В каком-то смысле принцип морального универсализма воплощен во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в 1948 году [ООН, 1948]. Как минимум, в этом документе учтены базовые принципы прав и свобод граждан.

Итак, мы разобрались в самом общем виде в основных подходах к вопросу морали и выяснили, что мораль и поведение человека тесно взаимосвязаны. Теперь мы готовы к тому, чтобы попытаться получить обобщающее понимание морали.

Что такое мораль?

Мораль – это свод принятых в обществе представлений о плохом и хорошем, правильном и неправильном, нравственном и безнравственном. В соответствии с этими представлениями, моральные нормы предполагают определенный набор правил поведения в обществе. В этой трактовке и определении как раз и кроется источник разногласий и споров относительно того, какой должна быть мораль в обществе и какие правила могут считаться правильными.

Во-первых, любое общество неоднородно, как минимум, по своему возрастному и социальному составу. То, что может быть допустимо в среде малообразованных и занятых тяжелым физическим трудом людей, неприемлемо в кругу бомонда. То, что является нормой в среде подростков, будет воспринято с непониманием среди взрослых людей. Более того, типичные соответствия и связки, сформировавшиеся благодаря культурным шаблонам в массовом сознании, зачастую позволяют идентифицировать ту или иную ситуацию.

В качестве примера можно привести курьезный случай в зоопарке Линкольншира (Великобритания), где пять попугаев за время карантина не только освоили ненормативную лексику, которой пользовался обслуживающий персонал, но и научились подражать человеческому смеху, который они слышали после каждого нецензурного слова. В данном случае вызывает интерес даже не сама ситуация, а комментарий директора зоопарка, который сравнил происходящее с «клубом пожилых рабочих, где все смеются и матерятся» [MK.ru, 2020]. Как мы понимаем, назови он это все клубом молодых ученых, его бы просто никто не понял.

Во-вторых, некая универсальная социальная мораль на все времена невозможна ввиду того, что общество постоянно развивается и меняется, меняются и нормы морали, принятые в обществе. То, что было недопустимо в 19 веке, не вызывает вопросов в 21 веке, причем в самых разных сферах. И мы даже не о том, что в 19 веке девушка из благородного семейства не могла «выйти в свет» без корсета, а в 21 столетии можно запросто носить мини-юбки, в том числе в учебное заведение и на работу. В 19 веке сам факт посещения высшего учебного заведения девушками вызывал много вопросов.

Приведем в пример биографию известного итальянского врача, педагога и психолога Марии Монтессори (1870-1952). Ей было отказано в приеме в техническую школу, потому что там могли учиться только юноши, и ее не сразу согласились принять на медицинский факультет, потому что в Италии 19 столетия профессия врача была сугубо мужской [АНО «Монтессори-система», 2020]. Сегодня это кажется диким, потому что сейчас среди врачей женщин давным-давно больше, чем мужчин, да и среди инженеров самых разных специализаций женщин тоже достаточно много.

И, наконец, для разных типов общества нормы морали заметно отличаются в зависимости от традиций и господствующей религии. Думается, не стоит здесь и сейчас долго объяснять, чем отличается традиционная одежда восточной женщины от повседневного стиля европейской, насколько проще доступ к образованию в развитых странах, нежели в странах «третьего мира», и каковы границы дозволенного «у нас» и «у них». Причем может встать вопрос о нарушении не только норм морали, но и правовых норм, потому что право и мораль «у них» связаны самым непосредственным образом.

Для примера приведем нашумевшую в апреле 2021 года новость из Объединенных Арабских Эмиратов, где были арестованы 12 девушек за то, что сфотографировались без одежды со стороны спины [ВВС, 2021]. Даже в такой достаточно открытой для европейских туристов стране как ОАЭ это достаточное основание для уголовного преследования, притом, что фотосъемка проходила без свидетелей. В любом другом европейском государстве это возмутило бы разве что пенсионеров и религиозно настроенных граждан. Остальным полностью достаточно, чтобы такие фотосессии не проходили на общественном пляже и в присутствии несовершеннолетних.

Мы видим, что мораль можно представить, как свод принятых в обществе представлений о плохом и хорошем, правильном и неправильном, нравственном и безнравственном. Однако эти представления и вытекающие из них правила поведения не могут быть единожды установлены раз и навсегда, потому что с течением времени меняются общество и живущие в нем люди.

Более того, эти правила не могут быть едины для всех даже в пределах сегодняшнего дня и текущего момента, потому что в разных государствах сложились разные традиции и представления о нормах морали. И даже в пределах одной страны в разных социальных слоях представления о границах допустимого могут варьироваться. Повторим еще раз основные причины, почему единые нормы морали для всех и навсегда невозможны:

• Разница традиций для разных народов и государств.
• Неоднородность общества внутри одной страны и нации.
• Динамичное развитие общества во времени и исторической перспективе.

Выше мы уже упоминали о том, что в 19 веке девушка из благородного семейства не могла «выйти в свет» без корсета, однако это правило не распространялось на девушек из простых семей, занятых физическим трудом, потому что корсет сковывает движения и мешает работать.

Можно еще вспомнить и о ставших устойчивыми словосочетаниях, таких как «буржуазная мораль», «христианская мораль». Интуитивно мы все понимаем, что поведенческие установки бизнесмена отличаются от того, что считает правильным бабушка, посещающая церковь каждое воскресенье, отмечающая все церковные праздники и соблюдающая пост, причем иногда по вполне банальной причине нехватки денег на продукты. Собственно, общество этого и не скрывает – что одним «10 заповедей», а другим главное прибыль и, в лучшем случае, элементы социальной ответственности бизнеса.

Тем не менее при всех различиях времен, народов, религий и традиций попытки сформировать свод универсальных для всех моральных принципов предпринимались постоянно на протяжении всей истории, в том числе во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций в 1948 году [ООН, 1948]. Зачем? И так ли уж это необходимо? Чтобы ответить на данный вопрос, нужно разобраться, зачем нам в принципе нужна мораль.

Зачем нужна мораль?

Как мы уже разобрались ранее, мораль самым тесным образом связана с поведением человека. Нормы морали выступают регулятором повседневных отношений между людьми, отступление от общепринятых в обществе или каком-либо сегменте общества норм категорически осуждается и в тяжелых случаях может стать причиной социальной изоляции такого «нарушителя». В особо сложных случаях, когда нормы морали и права в государстве практически идентичны, несоблюдение моральных норм грозит уголовным преследованием.

Тогда встает вопрос: а зачем обществу нужен такой регулятор и «унификатор» отношений? Дело в том, что, так или иначе, но люди в обществе вынуждены взаимодействовать. И не только внутри своего социального слоя, но и с представителями других социальных групп. Так, бизнесу нужны наемные работники, владельцу завода – рабочие, способные выполнить тяжелую физическую работу. Профессор далеко не всегда может сам починить электрическую розетку или водопроводный кран, и тогда ему придется общаться с человеком, который умеет это делать, но который не обязательно так же хорошо начитан и образован.

Еще сложнее ситуация, когда приходится взаимодействовать с иностранными гостями и партнерами или ехать в другую страну с деловым визитом. Как мы неоднократно упоминали, в разных странах сформировались разные культурные традиции и актуальны разные правила морали. Их нарушение будет воспринято неодобрительно в любом случае, даже при наличии понимания, что иностранец может чего-то не знать. Именно поэтому деловой этикет требует ознакомиться с обычаями и традициями страны еще до того, как вы сядете на борт самолета, летящего в дальние края.

Чтобы представители всех социальных групп и граждане разных стран могли мирно сосуществовать и продуктивно взаимодействовать, нужны единые регуляторы поведения или общепринятые нормы, которые понимаются и соблюдаются всеми людьми, независимо от их социального статуса и материального достатка. Вот в качестве такого регулятора и выступают нормы морали.

Условно говоря, в своем кругу рабочие могу сквернословить сколько угодно, однако в общении с заказчиками услуг они должны быть вежливы. Молодые красивые девушки могут надеть в ночной клуб или на прогулку самую короткую в мире юбку, однако в офисах крупных компаний и банковском секторе нужно соблюдать деловой стиль, чтобы не оскорблять восприятие людей, которые, возможно, имеют менее раскрепощенное мышление, но заметно больше денег, и принимают решение об инвестициях, в том числе исходя из своего субъективного впечатления о компании.

Точно так любой человек может ходить в любом виде и фотографироваться в любой одежде или без нее у себя дома, однако он не может ходить или фотографироваться как хочет в чужой стране, если законы этой страны не вполне толерантны к привычным нам проявлениям свободы личности. В чужой стране следует уважать нормы и правила морали, принятые на нее территории, причем как прописанные законодательно, так и существующие негласно.

Такое понимание морали делает возможным употреблять этот термин как синоним слова «этика». Собственно, когда речь заходит о деловой этике, врачебной этике, журналистской этике, как раз и имеется в виду свод правил поведения для той или иной профессиональной группы. Что будет, если от этих норм, пусть даже условных и не всегда где-то зафиксированных, отказаться совсем?

Несложно предположить, что честный бизнес станет вести невозможно, понятие социальной ответственности бизнеса уйдет в небытие, сохранить сугубо частную информацию о своем здоровье в тайне станет заметно труднее, а пресса начнет выдавать в эфир и печать все, что только заблагорассудится. Есть, конечно, суды и меры административного воздействия, однако в обстановке полного беспредела этого будет физически недостаточно, чтобы защитить права граждан на неприкосновенность частной жизни и элементарное уважение к собственной личности.

Тем не менее попытки «откреститься» от общепринятых норм морали как регуляторов поведения людей систематически предпринимаются. Выше мы уже упоминали о принципах морального релятивизма и морального нигилизма. В значительной степени с ними перекликается моральный скептицизм или теория моральных ошибок (на английском moral error theory). Автором теории является философ из Австралии Джон Мэки, а свои взгляды он изложил в работе Ethics: Inventing Right and Wrong («Этика: изобретение правильного и неправильного») [J. Mackie, 1977].

Если в двух словах, согласно этой теории, морали как таковой не существует вовсе, а то, что люди именуют моралью, не более чем их выдумка. В этом ее отличие от любой из наук, где объективная закономерность существует независимо от сознания. Джон Мэки приводит пример, что атом существовал всегда, и вопрос его поиска и открытия был сугубо техническим, и решился, когда научно-технический прогресс достиг того уровня, чтобы открытие атома стало возможным. В этом плане поиск универсальных или абсолютных норм морали невозможен, потому что морали не существует, и найти нормы того, чего не существует, нельзя [J. Mackie, 1977].

В принципе, теория моральных ошибок удобна в ряде случаев. Например, когда диктаторам нужно оправдать репрессии или агрессоры берутся объяснять своему народу, что убивать во имя лучшего будущего – это хорошо. Однако полный отказ от морали, как предлагают авторы moral error theory, приведет к анархии, потому что только юридических институтов для регулирования отношений в обществе недостаточно.

Даже если признать, что нормы морали весьма условны, одновременно с этим придется признать, что они все-таки нужны. Поэтому даже среди сторонников теории моральных ошибок многие считают, мораль вездесуща и многогранна. Так, ее влияние ощущается даже в решении такой, казалось бы, сугубо научной проблемы как противодействие изменению климата, о чем заявляет австрийский философ Томас Пельцлер в своей работе The Effects of Morality on Acting against Climate Change («Влияние морали на противодействие изменению климата») [T. Pölzler, 2018]. Поэтому кричать о бесполезности морали занятие неблагодарное, а саму moral error theory следует применять, исходя из контекста ситуации.

Итак, мы нашли массу причин, почему мораль нужна обществу. В конце концов, с определенного возраста люди перестают верить в Деда Мороза и прочие сказки, однако это вовсе не повод отказаться от сказок полностью, перестать писать, издавать и читать сказки детям. Любой дипломированный психолог выдаст целый список причин, по которым сказки полезны детям: развивают мышление, фантазию, творческое восприятие и прочее. Так почему бы не оставить мораль как своего рода «сказку для взрослых»?

К слову, именно за такой подход ратуют представители морального фикционализма (от слова «фикция»). Выразителем принципов морального фикционализма считается философ Ричард Джойс, известный своими работами в области моральной психологии. Свое видение проблемы он изложил в книге Moral Fictionalism. How to have your cake and eat it too [R. Joyce, 2019]. Будут ли люди в этом случае следовать морали, если за основу взять утверждение, что это все сказки? Скорее всего, да, ведь сказки тоже имеют воспитательное значение, и с помощью сказок удается внушить детям, что друзьям нужно помогать, старших следует уважать, а злу и несправедливости надо давать отпор.

Кроме того, такие метафоры как мораль, добро, зло, любовь, ненависть нам знакомы, и с их помощью мы можем передавать нужную информацию и успешно коммуницировать. Чтобы коммуницировать еще успешнее, мы рекомендуем пройти наши программы «Лучшие техники коммуникаций» и «Построение отношений», но только после того, как вы дочитаете эту статью. В продолжение темы скажем, что как только общество осознает избыточность каких-либо ограничительных норм морали, начинается постепенный процесс отказа от них.

Так, если в прошлые столетия считалось нормой сжигать на кострах инквизиции ученых и целителей потому, что их взгляды противоречили церковным догматам, со временем государство и церковь перешли к более цивилизованным формам дискуссии. Избавляться от запретов церкви придется, видимо, еще очень долго, и как тут не вспомнить практику отделения церкви от государства, принятую в СССР. Страны, где таких шагов никогда ранее не предпринималось, вынуждены бороться с засильем религиозных догматов, что называется, «точечно».

Например, в Италии только в апреле 2021 года отменили цензуру кинофильмов по моральным и религиозным мотивам, которая действовала более ста лет с 1914 года [The Guardian, 2021]. Напомним, годом рождения кино считается 1895 и, таким образом, итальянское кино прожило без церковной цензуры лишь первые два десятка лет своей жизни.

Подсчитано, что за послевоенные годы в Италии подверглись цензуре 274 фильма итальянского производства, 130 кинолент американского производства и еще 321 фильм, снятый в других государствах. Среди «пострадавших» были творения великого Федерико Феллини и номинированая на «Оскар» кинолента Бернардо Бертолуччи «Последнее танго в Париже», содержавшая вполне приемлемые для аудитории 18+ эротические сцены.

В контексте всего вышеизложенного остается один вопрос: так возможно ли все-таки существование каких-то моральных норм, универсальных для атеистов и верующих, бизнесменов и наемных работников, пенсионеров и тинейджеров, прочих разнообразных социальных групп в разных странах на разных континентах?

Быть может, ответом сможет стать так называемое «золотое правило морали»: не делайте другим то, чего бы вы не желали, чтобы было сделано по отношению к вам. Можно, в соответствии с веяниями времени, убрать из формулировки предлог «не» и сказать иначе: поступайте по отношению к другим так, как хотели бы, чтобы поступали по отношению к вам. Формулировок на самом деле очень много, однако суть одна: «золотая мораль» советует соизмерять каждый свой поступок с тем, как человек воспринял бы аналогичный поступок по отношению к себе.

Максимальное количество формулировок и упоминаний золотого правила морали со времен Античности и до наших дней собрано в статье доктора философских наук Абдусалама Гусейнова «Золотое правило нравственности» [А. Гусейнов, 2003]. В последующие годы Абдусалам Гусейнов развил свои наблюдения в работе «Золотое правило нравственности по Конфуцию» [А. Гусейнов, 2018]. В числе прочего, ученый отмечает, что данное правило учит людей не делать того, что они осуждают в поведении других людей.

Еще больше вы узнаете из статьи «Мораль: многообразие понятий и смыслов», где автор собрал мнения многих ученых относительно рассматриваемого вопроса [О. Зубец, 2012]. Основные аспекты и градации мнений мы уже рассмотрели, однако если вас интересуют более тонкие подробности и более глубокие исторические экскурсы, прочитать стоит.

Думается, в общем мы с вами разобрались, что такое мораль и зачем она нам нужна. Желаем, чтобы нормы морали работали исключительно вам во благо и никогда не тяготили избыточностью…

И не забудьте поделиться своим мнением: