Типичные врачебные ошибки при закрытии медицинского интервью

---

Подборка по базе: Основные этапы планирования и проведения PR-кампаний.pptx, Основные этапы (Процедуры АСР) при возникновение пожаров на объе, «Финансовые стратегии» Опойков.docx, Основные этапы ВОВ.docx, Психология. Конфликты. Стратегии поведения в конф. ситуациях.doc, Ценовая политика и ценовые стратегии цифровой компании..docx, конкурсно — игровая программа Цветок здоровья Этапы занятия.doc, Разработка стратегии управления персоналом организации ООО.docx, Тимофеев В.Е_М191о_Разработка маркетиноговой стратегии театра (1, Разработка стратегии управления персоналом организации ООО.docx

---

Этапы клинического интервью. Стратегии и приемы
Медицинское интервью. Под медицинским интервью понимается любое сколь-либо продолжительное общение врача со своим пациентом. В отличие от привычного отечественного синонима «беседа с больным» термин «интервью» подчеркивает наличие у того, кто его проводит, специальных навыков и умений, а также заранее подготовленного плана его ведения. Коммуникационные навыки делятся на базовые и продвинутые. Базовые навыки, которые и будут далее рассмотрены в структуре медицинского интервью, могут быть условно разделены на: 1) навыки межличностного взаимодействия, 2) навыки сбора информации и 3) навыки передачи информации пациенту.

Ниже будут описаны составные части медицинского интервью, а также изложены наиболее типичные врачебные ошибки по каждой из этих частей.

I этап. Установление «доверительной дистанции». Ситуативная поддержка, предоставление гарантий конфиденциальности; определение доминирующих мотивов проведения интервью.

II этап. Выявление жалоб (пассивное и активное интервью), оценка внутренней картины — концепции болезни; структурирование проблемы.

III этап. Оценка желаемого результата интервью и терапии; определение субъективной модели здоровья пациента и предпочтительного психического статуса.

IV этап. Оценка антиципационных способностей пациента; обсуждение вероятных вариантов исхода заболевания (при его обнаружении) и терапии; антиципационный тренинг.

Открытие интервью

Интервью должно начинаться с приветствия пациента врачом. Важно, чтобы форма приветствия соответствовала возрасту и социальному опыту пациента, и чтобы вербальное (словесное) приветствие было подкреплено невербальными средствами — это может быть пожатие руки, наклон тела в сторону пациента, кивок головы, улыбка и т. п.

Если такого соответствия вербальной и невербальной части приветствия не будет, то больной воспринимает приветствие как неестественное и неискреннее (о невербальных коммуникациях см. раздел 2.2.6).

В случае, если пациент опоздал на прием, нужно всегда выяснить причину этого, так как опоздание часто бывает неосознаваемой попыткой избежать встречи.

Место, где пациенту следует сесть, чаще всего должно быть указано ему врачом, лишь иногда с диагностической целью можно дать пациенту возможность самому выбрать себе место и посмотреть, как он это сделает: при этом тревожный больной попытается спрятаться за каким-либо барьером, депрессивный займет самое неудобное и непрестижное сиденье и т. д.

Далее, если эта встреча первая, врачу следует представить себя больному; психологически правильнее сделать это даже в том случае, если фамилия врача написана на двери кабинета, в регистратуре и т. д. Важно помнить, что произнесение человеком своего имени, фамилии, должности невнятно и коротко свидетельствует о его пониженной самооценке и не способствует повышению его статуса в глазах собеседника.

Далее следуют вводные комментарии, где врач коротко описывает то, как он представляет себе цель встречи, основные вопросы, которые должны быть в ходе ее решены, в некоторых случаях он указывает, каким временем располагает. Последняя часть этого раздела интервью — приглашение пациенту самому сформулировать возможно свободнее и полнее проблемы, которые привели его к врачу.

Отметим, что цели встречи в изложении врача и пациента могут совершенно не совпадать. Если это так, то нужно обсудить разногласия и прийти к общему решению о том, какие цели имеет встреча и какие вопросы будут на ней обсуждены.

Не следует, особенно в амбулаторной практике, намечать слишком широкие и неопределенные цели, лучше разделить работу на несколько встреч, каждая из которых посвящена какой-либо определенной проблеме.

Все

перечисленные навыки относятся к навыкам межличностного взаимодействия.

Типичные ошибки специалиста (врача, психолога):

— игнорирование приветствия или его невербальной части,

— отсутствие представления психологом (врачом) самого себя,

— нередко пациенту не дается возможности самому сформулировать цели прихода к психологу (врачу), что важно сделать именно в начале интервью.

I этап клинического интервью («установление доверительной дистанции») можно определить, как активное интервью.

Он является наиболее важным и трудным.

Первое впечатление пациента способно решить дальнейший ход интервью, его желание продолжать беседу, пойти на раскрытие интимных подробностей.

Общение психолога (врача) с пациентом начинается с ситуативной поддержки. Интервьюер берет нить разговора в свои руки и, мысленно поставив себя на место пациента, впервые обратившегося к психологу (врачу), помогает тому начать разговор.

Обычно эффективным для установления «доверительной дистанции» — психологического комфорта оказывается высказывание типа: «Я понимаю, как это непросто обратиться к врачу (психологу). Мне, наверное, не стоит говорить о том, что все, чем Вы захотите поделиться со мной о себе и своих переживаниях, останется между нами».

На дальнейших этапах желательно подтверждать (напоминать) пациенту свои гарантии конфиденциальности, но не прямо, а косвенно.

Например, вопросы, существенные для понимания состояния пациента, следует начинать со слов: «Если не секрет, не могли бы Вы рассказать подробнее о…» или «Ваше право не говорить мне о…»: «Если Вам не хочется обсуждать эту тему, мы могли бы перейти к другой».

Подобными речевыми способами, основанными на этических принципах, возможно быстрое и эффективное установление нужной «душевной волны» между врачом (психологом) и пациентом при условии, что за техникой коммуникации будет стоять искреннее желание разобраться в состоянии пациента, помочь ему, а не манипулирование.

II этап клинического интервью

II этап — пассивное интервью. Больному предоставляются время и возможность предъявить жалобы в той последовательности и с теми подробностями и комментариями, которые он считает нужными и важными. Врач или психолог при этом играет роль внимательного слушателя, лишь уточняющего особенности проявлений заболевания пациента. Чаще всего методика выслушивания включает в себя следующие способы.

Вопросы направляются на оценку внутренней картины и концепции болезни, т.е. выявление представлений пациента о причинах и поводах возникновения у него тех или иных симптомов.

При этом производится структурирование проблемы, которая остается фрустрирующей на момент интервью.

Здесь же диагност задает всевозможные вопросы, касающиеся анализа и психического состояния, основываясь на известных диагностических алгоритмах. Кроме выслушивания психолог (врач) во время интервью должен использовать и элементы воздействия.

Существенным на данном этапе интервьюирования является сбор так называемого психологического и медицинского анамнеза — истории жизни и болезни.

Задачей психологического анамнеза является получение от больного сведений для оценки его личности как сложившейся системы отношений к самому себе и, в особенности, отношения к болезни и оценки того, насколько болезнь изменила всю эту систему.

Важными являются данные о течении болезни и жизненном пути, которые призваны выявлять, какое отражение болезнь получает в субъективном мире пациента, как сказывается на его поведении, на всей системе личностных отношений. Внешне медицинский и психологический анамнез как методы исследования весьма сходны — расспрос мог идти по единому плану, но их цель и использование полученных данных отличны.

III этап клинического интервью

III этап клинического интервью направлен на выявление представлений пациента о возможном и желаемом результатах интервью и терапии.

Больного спрашивают:

• «От чего из того, что Вы мне рассказали, Вам хотелось бы избавиться в первую очередь?
• Как Вы представляли себе до прихода ко мне нашу беседу, и что Вы ждете от нее?
• Как Вы думаете, чем бы я мог Вам помочь?»

Последний вопрос нацеливает на выявление предпочтительного для клиентапациента способа терапии. Ведь не редки случаи, когда клиентбольной после предъявления психологу (врачу) жалоб отказывается от лечения, ссылаясь на то, что принципиально не принимает никаких лекарств, скептически относится к психотерапии или вообще не доверяет психологам (врачам).

Подобные ситуации указывают на искомый психотерапевтический эффект от самого интервью, от возможности высказаться, быть услышанным и понятым.

Этого оказывается в некоторых случаях достаточным для определенной части обращающихся за консультацией к врачу или психологу.

Ведь нередко человек приходит к психологуврачу (особенно психиатру) не за диагнозом, а для того, чтобы получить подтверждение собственным убеждениям о своем психическом здоровье и уравновешенности.

Навыки сбора информации

Наличие этих навыков в решающей степени влияет на количество информации для принятия диагностических и лечебных решений.

К числу навыков относятся:

• баланс открытых и закрытых вопросов в ходе интервью,
• способность психологаврача к облегчению и прояснению высказываний пациента,
• активное слушание,
• правильное использование пауз и молчания,
• выяснение проблем пациента и его ожиданий от консультации,
• а также выдвижение гипотез.

Для хорошего сбора информации в начале интервью психологврач должен ставить пациенту только открытые вопросы, то есть такие, которые предполагают расширенный ответ и на которые нельзя ответить «да» или «нет».

Примеры открытых вопросов:

• «Расскажите мне о своем самочувствии»,
• «Хотелось бы побольше узнать о здоровье ваших близких родственников»,
• «Что вы думаете о причинах своего заболевания?» и т. п.

Закрытые вопросы предполагают только ответы «да» или «нет»:

• «Беспокоят ли вас боли в сердце?»,
• «Снизился ли ваш вес за время болезни?» и т. п.

Преимуществом открытых вопросов является то, что они позволяют получить гораздо больше сведений о пациенте, симптомах, отношении пациента к болезни, его взглядах, опасениях и др., однако ответы на них требуют гораздо больше времени (недостаток), чем ответы на закрытые вопросы.

В середине интервью необходимо задавать вопросы обоих типов, и в конце его должны задаваться только закрытые вопросы, иначе интервью затянется.

Наиболее частый недостаток — использование закрытых вопросов в начале беседы, что ведет к резкому ограничению и снижению качества собранной психологомврачом информации.

Закрытые вопросы никак не подходят для обсуждения с пациентом его семейных, психологических, глубоко личных или интимных проблем.

К типичным ошибкам относится также частое использование врачом наводящих вопросов (особенно они нежелательны в начале интервью), а также постановка нескольких вопросов подряд, без получения ответа на предыдущий.

Качество интервью повышается, если психолог (врач) постоянно стремится к уточнению и прояснению высказываний клиентапациента, например, нельзя удовлетвориться фразами типа «мне было плохо», «со мной произошел стресс», «чувствую себя не вполне здоровым» и т. п.

К числу важных коммуникационных навыков относится также активное слушание, при котором психологврач вербальными и невербальными средствами (например, кивками головой, фиксацией взгляда, наклоном тела в сторону пациента и др.) постоянно показывает, что понимает суждения пациента и принимает на себя за это ответственность.

Умение правильно делать паузы в беседе и пользоваться молчанием — навык в значительной степени творческий и приобретаемый интуитивно. Не нужно бояться пауз в беседе — они часто дают больше, чем слова, и они особенно важны при выявлении скрытых, глубинных переживаний пациента. Напротив, излишняя многословность врача нередко служит проявлением его неосознанной защиты от проблем пациента, иметь дело с которыми врач совершенно не готов.

Очень важной и часто игнорируемой частью навыков сбора информации является способность психологаврача прояснить проблемы пациента и оправдать его ожидания от консультации, иными словами, выяснить тривиальный вопрос: зачем этот пациент пришел к психологуврачу?

В большинстве случаев предполагается, что клиентпациент пришел обследоваться или лечиться, но часто это далеко не так.

Причины обращения клиентапациента могут быть чрезвычайно многообразны и носить характер не только медицинский, но психологический и социальный:

• желание получить больничный лист,
• потребность услышать от врачапсихолога правдивый ответ, например, какова вероятность возникновения у больного инфаркта миокарда или внезапной смерти,
• обмен текущей медицинской информацией (особенно у хронических больных «со стажем»),
• желание обсудить семейный конфликт
• или просто необходимость излить душу внимательному собеседнику и т. д.

При этом следует помнить, что удовлетворенность клиентапациента от встречи с психологомврачом определяется не квалификацией психологаврача вообще, а тем, получил ли клиентпациент то, что искал в этой встрече.

Здесь кроется причина того, что многие с медицинской или психологической точки зрения безупречно проведенные приемыконсультации больныхклиентов оставляют их (клиентовпациентов) совершенно неудовлетворенными и наоборот.

При этом отметим, что действительные мотивы обращения к врачу (к психологу) в силу механизмов психологической защиты могут иногда не вполне осознаваться и самим пациентом, например, больной гипертонической болезнью пришел якобы для того, чтобы «измерить давление», хотя при дальнейшем расспросе может оказаться, что действительная причина для встречи с врачом — страх возникновения инфаркта или инсульта.

Поэтому консультация будет тем успешнее, чем раньше психологврач выяснит для себя, что именно хочет получить от него данный клиентпациент.

Заключительный этап — суммирование собранной информации и выдвижение предварительной гипотезы (она может касаться определения характера болезни, или ее причин, или плана дальнейших действий и т. д.).

Наиболее частые ошибки — закрытые и наводящие вопросы в начале и открытые — в конце интервью, не прояснение ожиданий пациента от консультации и отсутствие суммирования собранной информации.

Руководство интервью

Навык этот состоит в умении психолога (врача) постоянно держать нить беседы в своих руках и направлять ее по своему усмотрению, не выглядя при этом излишне авторитарным и категоричным.

Методами, которые при этом могут быть использованы, являются похвала и ободрение пациента (позитивное подкрепление), когда он, например, точно и выразительно описал свои жалобы.

К этим же методам относится способность психолога (врача)

• остановить и перебить пациента там, где это необходимо,
• организовать течение беседы вокруг главной темы,
• избегая ненужных отклонений,
• исследовать мысли, предположения и ожидания больного в отношении своей болезни.

Для правильного руководства интервью важно уже в самом начале ясно определить его цель (см. выше) и, если клиентпациент начинает отклоняться на другие темы, остановить его примерно такими словами: «То, о чем вы сейчас говорите, очень интересно, но мы уже договорились, что сегодня наша цель — обсудить… Если мы будем отклоняться, то не успеем сделать главное, поэтому давайте вернемся к основной теме».

Умение психолога (врача) руководить ходом интервью наглядно проявляется в его способности точно уложиться во время, отпущенное им самим на беседу. Заметим попутно, что ситуация, когда каждое интервью длится одинаковое время, например 10 или 15 минут, с психологической точки зрения глубоко ошибочна — в некоторых случаях бывает достаточно и 3 минут, а в других и 30 минут может быть мало.

Подчеркнем также, что много беседовать с больным и хорошо беседовать с больным— вещи совершенно разные.

Наиболее распространенным недостатком является утрата контроля за ходом интервью со стороны психолога (врача) — при этом оно превращается в неструктурированный, бессистемный и затянувшийся по времени «обмен мнениями», становясь похожим на обычную бытовую беседу.

Вербальное общение

Требования к вербальному (то есть словесному) поведению психолога (врача) вполне очевидны:

• правильность и точность языка,
• краткость и четкость выражений,
• отсутствие в речи слов-паразитов,
• канцеляризмов и так называемого медицинскогопсихологического жаргона,
• избегание многословия,
• ненужных повторов,
• а также менторского тона,
• понятность языка психолога (врача) для клиентапациента.

Невербальное общение

При любых взаимодействиях люди общаются друг с другом не только и не столько словами, сколько взглядами, позами, жестами, выражением лица, своим размещением в пространстве (положением тела) и другими несловесными (невербальными) сигналами.

Обнаружено, что при общении

• через слова передается лишь 8%,
• через звуки и тембр голоса говорящего — 15%,
• а с помощью невербальных знаков — 65% информации.

При этом принципиальное различие вербальных и невербальных коммуникаций состоит в том, что если с помощью слов передается сама по себе информация, то с помощью тела — чувственное отношение человека к ней, поэтому эмоциональные отношения между людьми — дружба, доверие, любовь, ненависть и т. д. устанавливаются, главным образом, на основе невербальных сигналов.

Важно подчеркнуть, что невербальное поведение в отличие от речи формируется и протекает бессознательно и в гораздо меньшей степени по сравнению с речевым общением доступно произвольному контролю.

Иными словами, язык человека лжет или говорит полуправду достаточно часто, тогда как тело его — почти никогда.

Если в процессе общения вербальные и невербальные сигналы, подаваемые людьми друг другу, не соответствуют, то собеседник воспринимается как неискренний, лживый и скрытный, а впечатление от беседы и отношение собеседника определяются по невербальным сигналам.

Основными элементами невербального общения являются:

• дистанция,
• контакт глазами,
• мимика,
• позы и жесты,
• одежда.

Дистанция общения, личное пространство.

Человек, как и многие животные, имеет вокруг своего тела некоторое пространство («воздушный пузырь»), которое он бессознательно оценивает как продолжение себя или свою собственность и сопротивляется попыткам вторжения в него других людей. Форма этого «воздушного пузыря» овальная — он сплюснут с боков и вытянут в переднезаднем направлении.

Размеры такого пространства очень изменчивы и колеблются в зависимости от этнических и культуральных различий человека (например, у англосаксов пространство это значительно большее, чем у японцев или жителей Средиземноморья), социального статуса и положения в группе (чем они выше, тем больше личное пространство), взаимоотношения собеседников, характера обсуждаемой темы и т. д.

В личном пространстве выделяются следующие зоны:

• интимная (0—46 см),
• личная, или персональная (46—122 см),
• зона социального общения (122—366 см)
• и зона публичного общения — более 366 см

(отметим, что данные показатели были получены при исследовании белого населения из среднего класса англоязычных стран.

В нашей стране такие исследования не проводились).

В интимную зону человек допускает только несколько самых близких ему людей — детей, родителей, сексуального партнера; личная зона используется для общения с людьми хорошо знакомыми, но не самыми близкими; в зоне социального общения находятся люди незнакомые и малознакомые — продавец в магазине, случайный попутчик в пустом автобусе и т. д.

Если беседующие люди находятся на расстоянии 1,5—2 м друг от друга, то можно предположить, что они обсуждают тему не личную или интимную, а скорее социальную.

Врачупсихологу необходимо постоянно контролировать расстояние до пациента и изменять его в зависимости от ситуации. Например, вторжение без подготовки в интимную зону больногоклиента при соматическом осмотре (психотерапевтической процедуре) подсознательно воспринимается им как агрессия или насилие.

При обсуждении каких-либо личных или интимных тем дистанция должна быть значительно сокращена, иначе пациент не будет откровенен.

В то же время, если психолог (врач) постоянно общается с клиентом больным на небольшом расстоянии, это может расцениваться пациентом как проявление невысокого социального статуса врача.

Контакт глазами.

Имеет значение частота и продолжительность обмена взглядами. При исследованиях было обнаружено, что общая сумма времени контакта глазами и дистанция, разделяющая собеседников, находятся в обратной связи.

Это обусловлено, вероятно, тем, что недостаток интимности при беседе на расстоянии должен быть компенсирован частыми обменами взглядами. Показатель этот сильно варьирует в разных странах и культурах, например, белые жители США и Западной Европы могут обмениваться долгими взглядами, а японцы избегают этого.

Во время консультации важно, чтобы у психолога (врача) и клиентапациента была постоянная возможность найти взглядом друг друга, иначе больной испытывает напряженность и дискомфорт. Особенно важно обмениваться взглядом с клиентомпациентом, когда тот начал говорить.

Поэтому, если психолог (врач) начинает в этот момент делать записи, клиентбольной часто замолкает, так как не получает невербального позитивного подкрепления.

Психологаврача, который редко встречается взглядом с клиентомпациентом, последний склонен оценивать либо как незаинтересованного и недружелюбного, либо как неуверенного в себе человека, хотя действительные причины могут быть совершенно другими (усталость, яркий свет и т. д.).

Мимика, позы, жесты.

Тема эта весьма широка, и ей посвящена обширная научная и популярная литература.

Отметим лишь, что выражение лица представляет собой наиболее сильный невербальный сигнал.

Психолог (врач), который чаше улыбается и кивает головой, слушая клиентапациента, воспринимается им как открытый и доступный человек.

Легкий наклон тела психолога (врача) вперед расценивается клиентомбольным как демонстрация теплоты и заинтересованности.

Закрытая поза и закрытая позиция рук ассоциируются с холодностью и отстраненностью.

Изменением позы психолог (врач) может обозначить приближающееся окончание беседы.

Необходимо изменить положение тела перед тем, как сказать клиентупациенту что-либо очень существенное.

Важно, чтобы позы и жесты врача подчеркивали его слова и соответствовали вербальным сигналам, в противном случае у клиентапациента возникает ощущение, что его обманывают.

Одежда также играет важную роль в общении, потому что указывает на социальную, а иногда и профессиональную принадлежность собеседников и на то, насколько хорошо чувствует себя человек в этой социальной роли.

Манера одеваться много говорит об особенностях личности и поведения (например, подчеркнутая аккуратность и педантичность, либо неряшливость, либо экстравагантность и стремление бросить вызов общественным нормам), о том, к какой возрастной группе относит себя сам человек, и т. д.

IV этап клинического интервью

IV этап клинического интервью, заключительный, вновь активная роль переходит к интервьюеру. Основываясь на выявленной симптоматике, имея представление клиентапациента о концепции проблемыболезни, зная, чего ожидает клиентбольной от консультациилечения, интервьюер направляет интервью в русло антиципационного тренинга.

Как правило, невротик страшится думать и даже обсуждать с кем бы то ни было возможные печальные исходы существующих для него конфликтных ситуаций, вызвавших обращение к врачу и заболевание.

Антиципационный тренинг направлен, в первую очередь, на додумывание пациентом самых негативных последствий его болезни и жизни.

Например, при анализе фобического синдрома в рамках невротического регистра целесообразно задавать вопросы в следующей последовательности:

— «Чего именно Вы страшитесь?

— Что-то плохое должно произойти.

— Как Вы предполагаете и чувствуете, с кем это плохое должно произойти: с Вами или с Вашими близкими?

— Я думаю, со мной.

— Что же именно, как Вам кажется?

— Я боюсь умереть.

— Что означает для Вас смерть? Чем она страшна?

— Не знаю.

— Я понимаю, что это неприятное занятие — думать о смерти, однако прошу Вас, подумайте, чего именно Вы боитесь в смерти? Я попробую Вам помочь. Для одного человека смерть — это небытие, для другого — страшна не сама смерть, а связанные с ней страдания, боли; для третьего она означает, что дети и близкие окажутся в случае смерти беспомощными и т.д. Какое Ваше мнение об этом?

— … —»,

Подобный прием в рамках клинического интервью выполняет как функцию более точной диагностики состояния пациента, проникновение в тайное тайных его болезни и личности, так и терапевтическую функцию.

Подобный прием В. Д. Менделевичем назван

антиципационным тренингом. Его можно считать патогенетическим способом терапий невротических расстройств.

Использование этого способа при интервьюировании клиентовбольных с психотическими нарушениями выполняет одну из функций интервью — в большей степени проясняет диагностические горизонты, чем и оказывает терапевтический эффект. Психологврач, использующий

стратегию повышения мотивации, любой ценой должен избегать дискуссий, особенно таких, в ходе которых психологврач выступает в защиту конкретного действия.

Спор дает клиентупациенту возможность найти причины уклонения от изменений и, следовательно, может скорее затормозить изменения, чем способствовать им.

Стратегия повышения мотивации предполагает, что сопротивление клиентапациента провоцируется поведением психологаврача.

Например, сопротивление вероятно тогда, когда психологврач пытается оказать давление на клиентапациента, призывая его изменить поведение до того, как он будет к этому готов.

Если психологврач замечает, что клиентпациент начинает возражать против изменений поведения, для него это должно стать сигналом к смене стратегии.

Преодоление сопротивления

С принципом «уклонение от дискуссий» тесно связан принцип «преодоление сопротивления».

Психологврач, использующий стратегию повышения мотивации, должен избегать спора путем переключения стратегии.

Помимо несогласия и спора существуют и другие способы реагирования на сопротивление клиентапациента.

В первую очередь это подтверждение высказываний пациента таким образом, чтобы продемонстрировать, что психологврач понимает двойственное отношение клиентапациента к изменениям.

Иногда, когда психологврач повторяет аргументы клиентапациента, выражающие сопротивление, клиентпациент может отреагировать отказом от доводов, которые он сам ранее приводил против изменения поведения.

Закрытие интервью

Важна точность завершения беседы, момент для которой должен определить только психологврач. Для правильного окончания интервью нужно сначала подать клиентупациенту несколько невербальных сигналов (например, изменить позу, прекратить демонстрацию активного слушания, увеличить дистанцию, закрыть записи), затем следуют вербальные сигналы о том, что интервью закапчивается, это могут быть слова «итак», «таким образом», «подводя итоги» и т. п., и лишь затем закончить интервью.

Для контроля за временем беседы хорошо постоянно иметь перед глазами часы — допустим, на стене напротив психологаврача.

Возможные недостатки — это или внезапное, неожиданное для пациента окончание беседы, что заметно снижает его удовлетворенность интервью, либо окончание интервью затянутое, когда пациент перехватывает инициативу и продолжает беседу, которую врач хотел бы уже закончить.

Этапы клинического интервью

Под медицинским интервью понимается любое сколь-либо продолжительное общение врача со своим пациентом. В отличие от привычного отечественного синонима «беседа с больным» термин «интервью» подчеркивает наличие у того, кто его про­водит, специальных навыков и умений, а также заранее подго­товленного плана его ведения.

Коммуникационные навыки делятся на базовые и продвину­тые.

Базовые навыки, которые и будут далее рассмотрены в струк­туре медицинского интервью, могут быть условно разделены на: 1) навыки межличностного взаимодействия, 2) навыки сбора информации и 3) навыки передачи информации пациенту.

Ниже будут описаны составные части медицинского интер­вью, а также изложены наиболее типичные врачебные ошибки по каждой из этих частей.

I этап. Установление «доверительной дистанции». Ситуативная поддержка, предоставление гарантий конфиденциальности; определение доминирующих мотивов проведения интервью.

II этап. Выявление жалоб (пассивное и активное интервью), оценка внутренней картины — концепции болезни; структурирование проблемы.

III этап. Оценка желаемого результата интервью и терапии; определение субъективной модели здоровья пациента и предпочтительного психического статуса.

IV этап. Оценка антиципационных способностей пациента; обсуждение вероятных вариантов исхода заболевания (при его обнаружении) и терапии; антиципационный тренинг.

Интервью должно начинаться с приветствия пациента вра­чом. Важно, чтобы форма приветствия соответствовала возрасту и социальному опыту пациента и чтобы вербальное (словесное) приветствие было подкреплено невербальными средствами — это может быть пожатие руки, наклон тела в сторону пациента, кивок головы, улыбка и т. п. Если такого соответствия вербальной и невербальной части приветствия не будет, то больной воспри­нимает приветствие как неестественное и неискреннее (о не­вербальных коммуникациях см. раздел 2.2.6). В случае, если паци­ент опоздал на прием, нужно всегда выяснить причину этого, так как опоздание часто бывает неосознаваемой попыткой избе­жать встречи.

Место, где пациенту следует сесть, чаще всего должно быть указано ему врачом, лишь иногда с диагностической целью мож­но дать пациенту возможность самому выбрать себе место и по­смотреть, как он это сделает: при этом тревожный больной по­пытается спрятаться за каким-либо барьером, депрессивный зай­мет самое неудобное и непрестижное сиденье и т. д. Далее, если эта встреча первая, врачу следует представить себя больному; психологически правильнее сделать это даже в том случае, если фамилия врача написана на двери кабинета, в регистратуре и т. д. Важно помнить, что произнесение человеком своего имени, фамилии, должности невнятно и коротко свидетельствует о его пониженной самооценке и не способствует повышению его ста­туса в глазах собеседника.

Далее следуют вводные комментарии, где врач коротко опи­сывает то, как он представляет себе цель встречи, основные воп­росы, которые должны быть в ходе ее решены, в некоторых случаях он указывает, каким временем располагает.

Последняя часть этого раздела интервью — приглашение па­циенту самому сформулировать возможно свободнее и полнее проблемы, которые привели его к врачу. Отметим, что цели встречи в изложении врача и пациента могут совершенно не со­впадать. Если это так, то нужно обсудить разногласия и прийти к общему решению о том, какие цели имеет встреча и какие воп­росы будут на ней обсуждены. Не следует, особенно в амбула­торной практике, намечать слишком широкие и неопределен­ные цели, лучше разделить работу на несколько встреч, каждая из которых посвящена какой-либо определенной проблеме.

Все перечисленные навыки относятся к навыкам межлично­стного взаимодействия.

Типичные врачебные ошибки: игнорирование приветствия или его невербальной части, отсутствие представления врачом са­мого себя, нередко пациенту не дается возможности самому сформулировать цели прихода к врачу, что важно сделать имен­но в начале интервью.

I этап клинического интервью («установление доверительной дистанции») можно определить как активное интервью. Он является наиболее важным и трудным. Первое впечатление пациента способно решить дальнейший ход интервью, его желание продолжать беседу, пойти на раскрытие интимных подробностей. Общение врача с пациентом начинается с ситуативной поддержки. Интервьюер берет нить разговора в свои руки и, мысленно поставив себя на место пациента, впервые обратившегося к врачу, помогает тому начать разговор.

Заболеваемость наркоманией в Кошкинском районе.
Число заболеваний наркологическими расстройствами зарегистрированные в 2003 году: Заболевания. Всего: Из них женщин. 15-17 лет 18 – 19 лет 20 – 39 лет 40-59 лет Хронический алкоголизм 477 96 1 42 из них 6 женщин 200 из них 37 женщин 276 из них женщин 59 Наркомания 40 3 — — 35 из них 3 женщины 5 Опиоидов — — — — — — .

источник

Медицинское интервью – термин, сравнительно недавно пришедший в клинику. Он использовался ранее в социальной психологии общения, после чего перешел в клиническую психологию. В рамках дисциплины «коммуникативные навыки» он определяется как диалог врача с больным, с пациентом. Представляется удачным этот термин и в плане обучения общим подходам к построению беседы врача с пациентом. В пропедевтической клинике студенты подробно изучают раздел, который называется «расспрос больного». Структура этого расспроса включает детализацию жалоб пациента, сбор анамнеза болезни и анамнеза жизни. Расспрос – чрезвычайно ответственная часть обследования больного. Поэтому важно овладеть навыками коммуникации при проведении расспроса. Подход, который используют все врачи, вне зависимости от специализации, симпатий, пристрастий — этопредъявление себя пациенту.

Прежде всего врачу важно хорошо знать себя, осо­бенности своих психических процессов и возможностей. Часть психических процессов имеет произвольные сегменты. Они подвластны волевому регулированию. На другие можно влиять лишь опосредованно. Произвольны: восприятие, память, сознание, мышле­ние, воля, воображение. Непроизвольны настроение, чув­ства и эмоции. Часто непроизволен жизненный тонус, энер­гетический потенциал, симпатии и антипатии.

В ряде случаев непроизвольные образования удается сде­лать произвольными. Так, тонус и энергетический потенциал могут стать произвольными в результате специального тренинга. Можно обучиться двигаться по временной линии собственной жизни, от рождения и до смерти, и произволь­но длительно находиться в том возрасте, в котором есть необходимость находиться.

Важно уметь мобилизовать свои знания, свой жизненный опыт. Ведь мы знаем значительно больше того, что осознаем. Быстро мобилизовать свои психические процессы, опосредованно повлиять на непроизвольные процессы — важный профессиональный навык врача. Поэтому следует исследовать свои собственные базовые психологические качества: интуицию, эмпатию, апперцепцию, симпатию, рефлексивность.

2.1.Элементы медицинского интервью. Интуиция — непосредственное постижение истины, без логического обоснования, на основе быстрой, избирательной мобилизации прежнего опыта, путем сверхбыстрого, неосознаваемого его обобщения. Имеет значение скорость включения интуиции.

Интуитивное умозаключение может опережать развитие тревоги или апперцепции. В этих случаях мы говорим о развитой, быстрой интуиции. Такая интуиция может давать нам правильные решения. Ее важно использовать в диагностическом и терапевтическом процессах.

Специалисты с развитой интуицией располагают допол­нительными профессиональными возможностями. У других же терапевтов интуиция может не проявлять себя (молчащая интуиция) или выдавать ложные, дезинформирующие заключения (пораженная интуиция). Когда интуиция молчит, специалист попросту лишен возможности прибегать к ее заключениям, и это обедняет его инструментарий. Когда же интуиция дает ложную информацию, важно обучиться отказу от заключений, полученных с ее помощью, и это позволит избежать многих ошибок.

По нашим данным, чаще всего прочего интуиция быва­ет поражена тревогой. Чем выше уровень тревоги, тем меньше терапевтических возможностей у специалиста. Причем «свободно плавающая тревога» в этом отношении наиболее деструктивна. Используя понятийный аппарат трансактного анализа, при пораженной интуиции чаще всего мы обнаруживаем расстройства в Детском состоянии человека. И лечение связано с лечением Детского состояния личности человека.

Следующей важной характеристикой представляется спо­собность проникать в духовный и душевный мир другого человека —эмпатия.

Проникнуть и оценить психическое состояние человека — в этом функция эмпатии. Уровень ее зависит от врож­денных способностей, но повышается при специальной тре­нировке. Эмпатия и сопереживание, сочувствие человеку — понятия, мало связанные друг с другом. Эмпатия — это спо­собность проникнуть во внутренний мир другого человека без сопереживания.

Возможности сопереживания получили названиесимпатии.У одних людей уровень симпатии высок, и они постоянно сопереживают окружающим. Иногда столь интенсивно и по­стоянно, что эмоции затрудняют процесс мышления, спо­собности к формированию гипотез. В других же, более частых случаях, способности к симпатии значительно повышают возможности специалиста присоединиться, подстроиться к пациенту, повышают общий результат терапии. К иному, крайнему варианту относятся люди отстраненные, холодные, с низкими способностями к сопереживанию.

Важно знать, насколько развита ваша симпатия, каковы ее колебания, насколько возможно использовать ее ресурсы в терапевтическом процессе без истощения и астенизации.

У людей с высоким уровнем эмпатии симпатия часто на невысоком уровне. Впрочем, чаще приходится встречаться с людьми, у которых развита симпатия и менее развита эмпатия. В частности, среди женщин часто встречается высокий уровень симпатии. Тогда как среди мужчин — высокий уровень эмпатии. Чем выше симпатия и ниже эмпатия, тем больше вероятность, что человек будет обманут, дезинформирован. Каким бы уровнем симпатии вы ни отличались, вы, как и каждый человек, находитесь в плену прежнего опыта, живете под диктатом прошлого, называемогоапперцепцией. Под этим все реже употребляемым понятием подразумевается зависимость психическихпроцессов в настоящий момент от прошлого опыта, запаса знаний, общего содержания духовной жизни, актуального психического состояния. Чем больше жизненный опыт человека и его охваченность чувствами, тем меньше он способен видеть новое, больше трактует все как известное, изведанное, поступает по законам апперцепции. Более того, в событиях и явлениях окружающего мира он видит только знакомые, привычные грани.

У таких людей отработана специальная технология сведе­ния нового и неизвестного к привычному, старому. Такие люди живут, руководствуясь поговоркой: «Все новое — хорошо забытое старое

В дальнейшем к апперцепции мы еще вернемся, а сейчас обратимся крефлексии.Под рефлексией понимается самопознание человеком собственного внутреннего мира. Оно осуществляется при помощи самопознания, раскрывающего внутреннее строение и специфику душевного и духовного мира человека. Процесс рефлек­сии необходим для личностного роста, совершенствования. Выделяется позитивная и негативная рефлексия.

Позитивная рефлексия позволяет выявить собственные достоинства и недостатки, увидеть пути развития наших до­стоинств, и минимизации или преодоления недостатков. В результате сохраняется и укрепляется позитивный образ собственной личности.

При негативной рефлексии характеристики, трактуемые как недостатки, укрепляют низкую самооценку. Такой человек постоянно помнит о своих низких возможностях. Он излишне критичен к себе, пессимистичен в оценке своих возможностей. Итак, мы хорошо осознаем свои возможности, свое духовное и психическое состояние, то, какое впечатление производят на собеседников наша внешность, обстановка помещения, где проводится встреча. Теперь можно перейти к изложению отдельных технологий. И, конечно же, мало просто познакомиться с технологиями. Важно отработать каждую технику и включить ее в вашу неповторимую, строго индивидуальную систему. Начнем с описания технологий, характеризующих общий стиль профессионального поведения терапевта.

2.2.Конгруэнтное, эффективное поведение врача. Такое поведение врача включает в себя:

— достаточный уровень присоединения к собеседнику,

— невербальное и вербальное следование рассказу собесед­ника.

Вы сидите к собеседнику под углом в 45 градусов. Это именно тот угол, который позволяет собеседникам наблюдать друг друга, не вызывая напряжения. Ваш наклон корпуса к собеседнику, естественная, немного расслабленная поза пере­дают вашу заинтересованность и спокойную уверенность. Вы находитесь в состоянии, которое получило название«внимательная релаксация». Видите, слышите и чувствуете все, ис­ходящее от собеседника. Ваше вербальное и невербальное взаимодействие с ним гармоничны друг с другом.

Вербальная информация передается с соответствующей ей интонацией. Ведь информация обеспечивает содержание сообщения; тогда как интонация показывает, как относиться к данному сообщению. Кроме того, она передает атмосфе­ру, степень теплоты общения.

Невербальный уровень взаимодействия: мимика, пантомимика, позы, вегетативные реакции, пульс, частота дыхания, запахи, исходящие от вас, — все это должно соответствовать как друг другу, так и вербальному уровню, и тем самым создавать гармонию конгруэнтного поведения в общении.

Во время беседы вы постоянно продуцируете одну за дру­гой ряд промежуточных гипотез. Они возникают и угасают. Их предназначение — стимулировать ваше мышление, воображение. Это — внутренняя работа. Собеседнику содержание этих гипотез не сообщается.

Конгруэнтное, эффективное поведение приводит к тому, что вы полностью погружаетесь в беседу, и ваши ре­сурсы расходуются очень экономно. Так происходит, когда вы используете технологии общения.

Как способствовать, так и препятствовать эффективному, конгруэнтному взаимодействию могут ситуации, когда оба участника беседы одного пола, близки по возрасту, социальному положению или другим значимым характеристикам. Присоединению может мешать соперничество.

2.3. Технологии интервьюирования.Важным для всей беседы представляется ееструктурирование. Следование этой технологии ведет к организации всего вза­имодействия в целом и отдельных его этапов. Обязательным представляется обозначение целей, задач, фрагментов, временных затрат, планирование результатов каждого фрагмента, всей встречи и курса в целом. Важно, чтобы решение об окон­чании встречи принималось собеседниками совместно.

Как только вы сообщили планируемое общее содержание, продолжительность и результативность встречи, вы тем самым взяли на себя определенные обязательства. Это устный контракт. И велика вероятность того, что за соблюдением этих обязательств собеседник внимательно следит.

Более того, саму результативность встречи он во многом оценивает по тому, насколько пунктуально соблюдаются взятые терапевтом обязательства. В конце встречи важно провести воздействующее резюме. Его мы рассмотрим ниже, а пока о том, как провести структурирование и в это же время присоединиться, подстроиться к собеседнику.

Технология присоединения.Степень сближения участников интервью можно представить на континууме: отгороженность друг от друга, фор­мальный контакт с минимальным присоединением, присое­динение до достижения продуктивного контакта, близость, слияние. Чем больше присоединение друг к другу, тем глубже раскрываются собеседники. При отгороженности беседующие автономны. Это даже не всегда можно назвать беседой.

При формальном контакте это уже, несомненно, беседа, где каждый собеседник остается на своей территории и нет необходимости в откровенности и принятии на себя дополнительных обязательств. Присоединения до уровня продуктивного контакта обычно бывает достаточно для эффективной беседы. Близость лишь иногда возникает во время беседы.

Слияние, как высшая точка близости, может возникать во время терапии и только в исключительных случаях при беседе. Примерами самого полного слияния может служить состояние близости между матерью и сосущим грудь младенцем или же интимная близость между влюбленными. Присоединение до уровня продуктивного контакта дос­тигается подстройкой к позе, движениям, дыханию, речи. Обычно расстояние между телами собеседников немного превышает личное пространство каждого из них (личное пространство часто сопоставимо с длиной вытянутой руки). Причем чем более близкий, интимный контакт мы настроены получить, тем ближе располагаемся к собеседнику.

Мы зеркально копируем позу собеседника и вскоре начинаем ощущать тот же уровень мышечной скованности (раскованности), что и наш собеседник. Через некоторое время мы меняем позу, и собеседник, следуя за нами, меняет позу. Это означает, что присоединение позой на­ступило. Мы вновь присоединяемся. И постепенно принимаем са­мую оптимальную для беседы позу, наблюдая за тем, чтобы собеседник в изменении своих поз следовал за нами.

Мы зеркально отражаем движения пациента своими со­гласованными (симметричными) движениями. Когда собе­седник совершает какое-то неожиданное для нас движение, особенно резкое, мы очень мягко следуем за ним. Например, он потянулся и взял из вазы яблоко. Через некоторое время начал откусывать от него. Если он только взял яблоко, это­му следовать далеко не обязательно. Когда же он начал отку­сывать и жевать, вот этому важно следовать. Иначе присоединение позой и движениями будет разрушено.

Мы наблюдаем за частотой и глубиной дыхания собесед­ника. Для этого при помощи бокового зрения фиксируемся на колышущейся при дыхании складке одежды. И начинаем дышать в том же ритме и с той же глубиной, что и собеседник. Через некоторое время задерживаем свое дыхание, и собеседник также задерживает свое дыхание. Это значит, что присоединение к дыханию произошло.

Важно присоединиться к так называемой репрезентативной системе собеседника. Здесь выделяется преимущественно визуалистический тип, с ведущим зрительным анализатором, часто произносящий слова, характеризующие зрение. Такой человек во время произвольного мышления часто заводит глазные яблоки вверх.

Преимущественно аудиальный тип, с ведущим слуховым анализатором, часто произносит слова, характеризующие слух. Когда такой человек думает, его глазные яблоки часто совершают движения в горизонтальной плоскости.

Кинестетический тип, с ведущим чувствительным анализатором, часто произносит слова, характеризующие ощущения. Когда он думает, часто опускает глазные яблоки вниз.

Подстройка под репрезентативную систему состоит в том, что мы активируем тот свой канал, каким преимущественно пользуется собеседник. Когда он часто говорит «вижу. видим. увидеть. смотри» и т. д., то мы делаем то же самое. И задействованный визуальный канал передачи и восприятия информации позволяет максимально полно пере­дать и принять все, что мы желаем. Когда же он, используя аудиальный канал, говорит «слышу», а мы отвечаем ему, используя кинестетический канал «почувствуйте», то чаще всего мы получим ответ «мне не удалось расслышать».

Присоединившись к пациенту, можно постараться выве­сти или перевести его на тот информационный канал, взаи­модействие по которому, с вашей точки зрения, будет наиболее эффективным.

Итак, мы присоединяемся к процессуальным словам па­циента: «вижу», «слышу», «чувствую». Присоединяемся к темпу его речи, высоте голоса, эмоциональной насыщенности речи.

Важно присоединение к временному пространству пациента. Когда мы говорим о проблеме в прошедшем времени, то смягчаем ее переживание и уводим проблему в прошлое. Когда в будущем времени, то пациент как бы получает возможность изменения. И наиболее интенсивно воздействие и переживания, когда мы говорим о проблеме в настоящем времени.

Можно присоединяться к артериальному давлению, глазодвигательным реакциям, интенсивности секреции желез и т. д. Опытные терапевты присоединяются лучше, чем начинающие. Причем многие из них при присоединении ис­пользуют трансовые техники. Легче присоединяться к людям, для нас приятным. Каждое повторное присоединение достигается значительно легче, чем предыдущее. После не­скольких присоединений следующее может развиться автоматически. У женщин больше природных способностей к присоединению, чем у мужчин. Каждое присоединение разрушает ощущение одиноче­ства, отдаленности и отделенности. Людей присоединив­шихся, подстроившихся друг к другу, можно сравнить с танцорами, которые слаженно и мастерски танцуют полюбившийся им танец.

В концепции и практике интервьюирования уделяется слиш­ком незначительное внимание завершению этой работы, то есть отсоединению.

Если мы резко прерываем присоединение, то и пациент, и терапевт испытывают дискомфорт. Оба переживают ощущение разрыва. Причем клиент может посчитать, что на него пытались оказать влияние помимо его воли. Отдельные па­циенты заявляют, что на них пытались воздействовать при помощи гипноза. Это вызвано тем, что другое воздействие на человека помимо его воли им неизвестно. Да они и боятся гипнотического воздействия. А вот присоединение при сле­дующей встрече будет весьма затруднено. Поэтому процессу отсоединения важно уделять столь же большое внимание, как и присоединению.

Обычно отсоединение проводится в обратной присоединению последовательности. Сначала отсоединение глазодвигателями, затем дыханием, позой и в последнюю очередь вербально.

Мы присоединились к пациенту, ему хорошо и комфортно, и он не настроен на завершение темы или всей встречи. Для плавного завершения разработаны специальные вербальные приемы отсоединения. К ним относится задавание вопросов: «Простите, верно ли я вас понял. », «Если я ошибусь, поправьте меня, пожалуйста. », присоединение к концу фразы и введение формулы завершения.

Например, пациент сообщил: «И тогда у меня резко за­болела голова». Терапевт прервал длинную речь пациента: «То, что у вас резко заболела голова, это очень важно, это нельзя комкать, необходимо рассказать все подробно при нашей следующей встрече, которая состоится. »

Технология присоединения — одна из наиболее важных. Она широко используется во многих психотерапевтических школах. И особенно эффективна в комплексе с другими тех­нологиями терапевтического интервью.

Технология персонализации.Когда мы обращаемся к человеку согласно его некой роли в настоящий момент, как к мужчине, женщине, граждани­ну, товарищу, молодому человеку, матери, больному и т.д., то получаем деперсонализированное, дегуманизированное взаимодействие, протекающее формально. К сожалению, в современном русском языке нет мягкого и приятно­го всем обращения.

Когда же мы заинтересованы в более близком контакте, важна персонализация. Собеседники обращаются друг к дру­гу по имени и отчеству, иногда без последнего. Мы всячески подчеркиваем неповторимую индивидуальность человека.

Мы усиленно используем местоимения «вы», «ваше», стимулируя собеседника говорить предложениями, которые отражают его опыт, трудности, проблемы. Это «Я-предложения». В них используется местоимение «Я». Наши «Вы-предложения» часто вызывают «Я-предложения» собеседника. Это легче осуществляется при беседе с мужчинами, чем с женщинами.

К пациенту мы всегда обращаемся на «Вы». Только к де­тям можно позволить себе обращаться на «ты». Подросткам вначале говорим «Вы», затем переходим на «ты». «Ты» свидетельствует о возрастных особенностях клиента или о близких с ним отношениях. Иногда в специальных терапевтических условиях, например, в работе психотерапевтической группы, мы используем местоимение «ты». Это оговаривается вначале как условие работы.

С собеседником складываются межличностные отношения.

Очень важна наша чувствительность к таким отношениям, их динамике. Важна наша искренность, спонтанные реакции, которые делают отношения более глубокими, устраняют дискомфорт и излишнее напряжение. Правильная оценка возникших межличностных отношений особенно важна в начале и в конце интервью. Произвести и осознать такую оценку легче всего тогда, когда мы слушаем человека.

Технология слушания.Слушание и задавание вопросов — основные процедуры, с которыми обычно идентифицируют всю беседу.

В нашей культуре мало кто приучен слушать и наблюдать. Когда человек говорит, мы придумываем вопросы, вставляем в его рассказ реплики и суждения или невербально влияем на его речевое поведение. Возможно, мы не желаем слышать собеседника, чтобы оградить себя от необходимости принимать решения, от глубоких чувств, от разрушения на­ших стереотипов или по какой-либо иной причине.

Поэтому не удивительно, что более половины информации, которую собеседник нам передает, мы не воспринимаем. И весьма возможно, что он не воспринимает еще боль­шую часть передаваемых ему сведений.

Во многом это связано с тем, что в нашей культуре не принято следить за мимикой. Разглядывание лица другого человека воспринимается либо как: признак близости или по меньшей мере стремления к близости, либо как проявление вызова и агрессии. Поэтому нам важно уметь видетьмимикусобеседника боковым зрением и научиться читать ее, как передающую искренние чувства и переживания.

Принято выделять три типа мимических сигналов, исхо­дящих от лица человека.

Статические определяются по цвету кожных покровов, разрезу глаз и другим признакам, зависящим от строения черепа, его расовых особенностей. Эти сигналы можно изменить с помощью косметических операций, прически, косметики, перекраски волос; у мужчин — с помощью усов, бороды.

Медленные мимические сигналы передаются тонусом мышц, шрамами, морщинами, отеками лица, связанными с определенным образом жизни. Эти сигналы мы изменяем с помощью приемов, общих со статическими сигналами, а также массажем, макияжем и т. д.

Быстрые мимические сигналы, или микровыражения — это кратковременные, мимолетные мимические реакции, возникающие как первые реакции на стимул. Эти реакции передают истинные чувства и переживания человека, до того момента, пока они не ограничены волевым контролем. Длятся они очень недолго. Поэтому и распознавание, чтение микровыражений требуют навыков и внимания.

Как известно, мы лучше контролируем мимику нижней части лица: подбородка, губ, крыльев носа. И менее способ­ны к самоконтролю за мимикой верхней части лица: глаз, век, бровей, переносицы. Узкие губы-это сверхконтроль!

Высказывается точка зрения, что неосознаваемая часть опыта демонстрируется именно глазами. Для сокрытия микровыражений мужчины используют бороду, усы. Женщины — макияж, накладные ресницы. И любимое сред­ство, независимо от пола, — очки с затемненными стекла­ми. Человек, надевший темные очки, не только может сразу почувствовать облегчение в связи с защищенностью от контроля за его глазами. Он также может и меньше уставать в течение дня, т. к. ему самому не нужно будет контро­лировать свои глаза.

Итак, когда мы заинтересованы распознать истинные чувства, владеющие собеседником, то моментально вслед за передачей сообщения, вызывающего чувства, мы смотрим в лицо собеседнику, особенно фиксируясь на глазах. И первая реакция на полученную информацию будет выражать истинные чувства. В последующем они могут быть скрыты путем их нейтрализации, торможения, фальсифи­кации или замены.

Нейтрализация представляет собой стирание мимических реакций с лица, когда мимика выражает привычную маску. Торможение — это процесс постепенного, произвольного прекращения мимической реакции до того, как она завершится, проделав свою естественную динамику. Фальсифика­ция — это особо тонкий процесс замены естественной мими­ческой реакции на желаемую для предъявления собеседнику. Замена реакции состоит в том, что уже возникшая и проделавшая часть своей эволюции реакция заменяется на более желанную для предъявления собеседнику.

Все названные пути сокрытия мимических реакций и со­ответствующих переживаний могут быть прослежены напрямую, и только фальсификацию удается проследить по несовпадению мимики, речи и поведения.

Мы, конечно же, следим за местоположением микровыражений в потоке речи. Вслед за сигналом, вызывающим реакции, вначале проявляется мимический и только затем вербальный ответ. Невербальные речевые проявления в форме вскрикиваний, стонов, быстрых вдохов и выдохов могут появляться сразу за мимической реакцией.

Кроме того, о неискренности собеседника свидетельству­ют: опускание глаз, отведение взгляда в сторону, длитель­ная пауза между вопросом и ответом, несоответствие между мимикой и речью. Например, когда собеседник говорит «да» и отрицательно качает головой. Или когда вегетативные реакции противоречат вербальному ответу. Например, собеседник заявляет, что данная тема его не волнует, и заметно краснеет при этом. Одним словом, когда он не конгруэнтен. Его мимика, речь, вегетативные реакции и поведение не дополняют друг друга, а наоборот — противоречат друг другу.

Завершая рассказ о мимике, важно сообщить, что наблюдение за ней, контроль за лицом собеседника — мощнейший отвлекающий стимул. Лицо собеседника, приковывая к себе наше внимание, может отвлечь нас от восприятия иной важной информации, от нашего эффективного, конг­руэнтного поведения.

Итак, при помощи мимики человек чаще сообщает истину, чем при помощи речи. Более того, вербальная ложь в человеческом обществе часто привычнее правды. Среди наиболее распространенных механизмов воплощения такой лжи можно назвать: умалчивание, опущение, искажение, взвинчивание, смену контекста.

С умалчиванием мы сталкиваемся тогда, когда не сообща­ется никаких данных. В случае опущения специально не сообщается о какой-то важной части. При искажении умышленно изменяется какой-то важный фрагмент сообщения. При обесценивании мы имеем дело с действиями, когда с помощью специальных приемов ценность того или иного явле­ния умышленно принижается. Например, конкретные достижения обычного человека сравниваются с достижениями человека выдающегося или большой группы людей. Техника взвинчивания состоит в том, что какой-то части сообщения или какому-то сообщению в целом придается слишком большое значение. Тем самым создается ситуация стресса, нервозности, и собеседник отвлекается от действительно важного события или явления. В основе техники смены контекста лежит представление о том, что любое сообщение амбивалентно. Оно содержит в себе множество противопо­ложностей. И всякий раз может подаваться как с позитивных, так и негативных для нас сторон.

Важно ответить для себя на вопросы: «Действительно ли я хочу знать, что чувствует человек? Может быть, мне удобнее и спокойнее знать только то, что он предлагает?» Когда мы утвердительно отвечаем на первый вопрос и отрицательно на второй, то мы будем слушать и наблюдать, наблюдать и слушать.

То, как люди строят предложения, — ключ к пониманию их внутреннего мира, их переживаний и проблем.

Сами слова и обороты, используемые клиентом, часто сообщают о нем больше, чем то, что он стремится выразить ими. Выбор слов свидетельствует о настроении, образовании, происхождении, культурном уровне и о многом другом.

Важен поиск ключевых слов, утверждений и объяснений. Так, клиент может повторять: «должен», «обязан», «необхо­димо». Это свидетельствует, что он живет в мире, где часто безрадостно исполняет свой долг.Причем значения одних и тех же слов и оборотов для клиента и терапевта часто очень отличаются. И когда слушаешь человека, то не только лучше понимаешь, но и больше даешь ему.

Люди более благодарны собеседнику, когда слушают их, чем когда они сами слушают нас, какими бы важными для нас ни представлялись наши высказывания.

Здесь важно привести цитату из работы мастера слушанья в психотерапии К. Роджерса: «Очень важен для нас человек, который может выслушать и услышать меня; без оценок, без советов, обсуждения и диагностики. Просто слушать и реа­гировать. И чувства, которые казались ужасными, больше не кажутся такими, проблемы, которые казались неразрешимыми, не кажутся такими».

Установив всю важность слушания, перейдем ко второй части собственно беседы — к технологии задавания вопросов.

Задавание вопросов.Сначала остановимся на нескольких основных принципах. Важно, чтобы вопросов было как можно меньше. Важно научиться избегать вопросов, которые мы задаем из-за соб­ственной неуверенности или желания продемонстрировать себя, свою информированность, осведомленность. Вопросы задаются по одному, и каждый из них на своем месте в контексте беседы.

Обратимся кклассификации вопросов более подробно, чем упоминалось выше. В литературе выделяются открытые, полузакрытые, закрытые вопросы, воп­росы-меню, вопросы-фильтры.

Открытые вопросы формулируются таким образом, чтобы в них отсутствовал даже намек на какой-либо ответ. Они дают полную свободу выбора собеседнику. Такие вопросы особенно широко используются в начале беседы. Открытые вопросы позволяют собеседнику выплеснуть переполняющие его чувства. Используя открытые вопросы, мы открываемся сами, и открываются наши собеседники. Приведем примеры коротких открытых вопросов:

«Я Вас внимательно слушаю»,

«О чём мы будем разговаривать сейчас?»,

«Приступим»- раскрыть историю болезни и взять ручку в руки в ожидании речи пациента

Открытые вопросы могут быть заданы и невербально. Ведь, по сути дела, открытый вопрос является лишь стимулом, побуждающим собеседника говорить и не навязывающим ему никакой определенной темы.

Полузакрытый вопросочерчивает сферу ваших интересов в беседе:

«Каковы ваши жалобы?»,

«Сообщите о ваших ус­пехах»,

«Расскажите о своём здоровье»

Вопросы, которые начинаются со слова «как», ориентированы на личность собеседника: «Как вы себя чувствуете?»

источник

Клиническое интервью – это метод получения информации об индивидуально-психологических свойствах личности, психологических феноменах и психопатологических симптомах, внутренней картине болезни пациента и структуры проблемы клиента, а также способ психологического воздействия на человека, производимый непосредственно на основании личного контакта психолога и пациента. Интервью отличается от обычного расспроса тем, что нацелено не только на активно предъявляемые человеком жалобы, но и на выявление скрытых мотивов поведения человека и оказание ему помощи в осознании истинных (внутренних) оснований для измененного психического состояния.

Функции интервью: диагностическая и терапевтическая.

Принципы клинического интервью:

Принцип однозначности и точности – правильное, корректное и точное формулирование вопросов.

Принцип доступности – обращенная к пациенту речь должна быть ему понятна, должна совпадать с его речевой практикой, основанной на множестве традиций.

Принцип последовательности (алгоритмизированности) – предъявление вопросов на основе сочетаемости психологических феноменов и психопатологических симптомов, на знании патогенеза расстройств.

Принципы проверяемости и адекватности – уточнение и конкретизирование получаемой информации.

Принцип беспристрастности – ненавязывание пациенту собственного представления о наличии у него определенного синдрома.

I этап: Установление доверительной дистанции можно определить как активное интервью. Ситуативная поддержка, предоставление гарантий конфиденциальности; определение доминирующих мотивов проведения интервью.

II этап: Выявление жалоб (пассивное и активное интервью), оценка внутренней картины — концепция болезни; структурирование проблемы. Больному предоставляется время и возможность предъявить жалобы в той последовательности и с теми подробностями и комментариями, которые он считает нужными и важными. Врач при этом выполняет роль внимательного слушателя, лишь уточняющего особенности проявлений заболевания пациента.

III этап: Оценка желаемого результата интервью и терапии; определение субъек­тивной модели здоровья пациента и предпочтительного психического статуса.

IV этап: Оценка антиципационных способностей пациента; обсуждение вероятных вариантов исхода заболевания (при его обнаружении) и терапии; антиципационный тренинг.

Основные этические положения Американской психологической ассоциации, касающиеся консультирования и интервьюирования.

1 Придерживаться конфиденциальности: уважать права клиента и его личную жизнь. Не обсуждать сказанное им во время интервью с другими клиентами. Если же Вы не сможете выполнить требования конфиденциальности, то необходимо сообщить об этом клиенту до разговора; пусть он сам решит, можно ли на это пойти. Если с Вами поделились информацией, содержащей сведения об опасности, грозящей клиенту или обществу, то этические предписания разрешают нарушить конфиденциальность ради безопасности. Однако, надо всегда помнить, что, как бы то ни было, ответственность психо­терапевта перед доверившимся ему клиентом всегда первична.

2. Осознайте пределы своей компетентности. Существует своего рода интоксикация, возникающая после того, как психолог изучит несколько первых методик. Начинающие психологи сразу пытаются глубоко копаться в душах своих друзей и своих клиентов. Это потенциально опасно. Начинающему психологу следует работать под наблюдением профессионала, искать совета и предложений по улучшению стиля работы. Первый шаг к профессионализму — осознание своих пределов.

3. Избегайте расспрашивать о несущественных деталях. Начинающий психолог заворожен деталями и «важными историями» своих клиентов. Иногда он задает очень интимные вопросы о сексуальной жизни. Для начинающего или неумелого психолога характерно то, что он придает большое значение деталям из жизни клиента и одновременно пропускает то, что клиент чувствует и думает. Консультирование предназначено прежде всего для пользы клиента, а не для увеличения вашего объема информации.

4. Относитесь к клиенту так, как вы хотели бы, чтобы относились к Вам. Поставьте себя на место клиента. Каждый хочет, чтобы к нему относились с уважением, щадя его чувство собственного достоинства. Глубокие отношения и разговор по душам начинается после того, как клиент понял, что его мысли и переживания Вам близки. Отношения доверия развиваются из способности клиента и консультанта быть честными.

5. Принимайте во внимание индивидуальные и культурные различия. Можно сказать, что практика терапии и консультирования без учета того, с какой культурной группой Вы имеете дело, вообще нельзя назвать этической практикой. Достаточно ли Вы подготовлены для того, чтобы работать с людьми, отличающимися от Вас?

23.Основные требования к разговору врача.

Основные требования к разговору врача.

Вместо ДИРЕКТИВНОСТИ — ОПОРА НА ФАКТИЧЕСКУЮ СТОРОНУ дела. Исследования показывают, что врачи, чрезмерно активные в ведении беседы (доминирующие, навязывающие рекомендации вне интересов пациента, пресекающие инициативу со стороны пациента и т.п.) приходят к результатам не вполне желаемым, вплоть до затормаживания выздоровления. Они теряют значительное количество ценной информации (не высказанной пациентами), провоцируют недружественное поведение со стороны пациента (в основном через сигналы невербального поведения), не склонны менять тактику беседы вопреки очевидному несоответствию. Альтернативой следует считать твердость фактологической стороны дела.

УВАЖИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА ЛИЧНОСТИ ПАЦИЕНТА, куда входят, прежде всего, уважение пациента как независимой личности, желание дать теплый фон беседе, подчеркнутое внимание к собеседнику (памятуя о том, что При заболевании процесс восприятия поведения другого человека не всегда достаточно отчетлив); — Опять-таки, исключительное значение придается сфе­ре невербальной коммуникации.

ОТКРЫТОСТЬ, откровенность, готовность высказать свое «личное мнение, исключающие со стороны пациента вопросы типа: «Я бы хотел знать, что он думает на самом деле’. (Подчеркивается важность соответствия -совпадения — вербального и невербального поведения как основы убеждения)

ЭМПАТИЧНОСТЬ как готовность принять полностью чувства, мысли, заботы, желания другого; здесь же, умение это выразить и «вернуть» это пере­живание пациенту в процессе беседы;

Важность требования эмпатичности подтверждается как прямым опросом пациентов, так и косвенными оценками состояния удовлетворенности после общения с врачом.

Профессиональная грамотность в сфере навыков невербальной коммуникации имеет исключительно важное значение.

ДОХОДЧИВОСТЬ И ПОЛНОТА ИНФОРМАЦИИ, как основа «комплианса» — совпадения требований врача и убежденности пациента следовать полученным предписаниям (отклонения от рекомендаций врача снижают комплианс). Другими словами, это отношение фактической терапии к терапии-стандарту (предложенной врачом); комплианс может оценивать также и отношения «врач-врач», «врач — профессиональный стандарт».

источник

Неадекватные установки, препятствующие эффективному общению. Чтобы обеспечить прогнозирование ситуации межличностного восприятия необходимо выявить различные «эффекты», возникающие при восприятии людьми друг друга. Более всего исследованы следующие такие «эффекты»: ореола («галоэффект»), новизны и первичности, а также стереотипизации.

Эффект ореола наиболее явно проявляется тогда, когда воспринимающий имеет минимальную информацию об объекте восприятия. Суть эффекта ореола проявляется при формировании первого впечатления о человеке в том, что общее благоприятное впечатление приводит к позитивным оценкам и неизвестных качеств воспринимаемого и наоборот. Полученная информация накладывается на тот образ, который уже был создан заранее. Сформировавшаяся специфическая установка служит «ореолом», мешающим видеть субъекту реальные черты, достоинства и недостатка объекта восприятия. Специфическая установка может возникнуть у воспринимающего человека на основе ранее полученной информации или на основе искажения информации о статусе, репутации, профессиональных качествах или личностных характеристиках другого человека.

Эффект ореола возникает в условиях:

§ дефицита времени. У человека нет времени, чтобы обстоятельно познакомиться с другим человеком и внимательно обдумать его качества личности или ситуацию, в которую он попал;

§ перегруженность информацией. Человек настолько перегружен информацией о различных людях, что у него нет возможности и времени подумать детально о каждом в отдельности;

§ незначимость другого человека. Соответственно возникает смутное, неопределенное представление о другом, его «ореол»;

§ стереотип восприятия, возникший на основе обобщенного представления о большой группе людей, к которой данный человек по тем или иным параметрам принадлежит;

§ яркость, неординарность личности. Одна какая-то черта личности бросается в глаза окружающим и оттеняет на задний план все его другие качества. Психологи установили, что физическая привлекательность часто является именно такой характерной чертой.

Эффект «ореола» может проявляться как в позитивном, так и негативном смыслах. Преувеличение достоинств объекта восприятия приводит к восхищению им и полному игнорированию его реальных статуса и качеств. Известный литературный герой Хлестаков прекрасно воспользовался таким «гало-эффектом»: специфическая установка Городничего и его компании, что перед ними ревизор, позволила Хлестакову долгое время играть роль влиятельного лица. В негативном смысле этот эффект проявляется в преуменьшении достоинств объекта восприятия, что приводит к предубеждению в отношении к нему со стороны воспринимающих людей. Предубеждение – это специфическая установка субъектов, основанная на информации об отрицательных качествах объекта. Такая информация, как правило, не проверяется на достоверность и надежность, а воспринимается на веру. Изучение предубеждений имеет значение в области этнической психологии, поскольку восприятие людьми других этносов довольно часто строится на основе предубеждений. По особенностям поведения одного или нескольких представителей других этносов люди склонны делать выводы о психологических особенностях всей этнической общности, причем такого рода предубеждения оказываются очень устойчивым этнопсихологическим образованием. Этот эффект выделяется иногда в явление стереотипизации.

Логическая ошибка — близка к эффекту ореола. Суть ее заключается в часто повторяющейся взаимосвязи качеств личности, о которых известно лицам, выступающим в качестве экспертов. Например, если человек высоко оценивается по шкале агрессивности, то этому сопутствует и ошибка социального стереотипа. Социальный стереотип — это относительно устойчивый и упрощенный образ социального объекта: группы, индивида, явления. Его наличие играет существенную роль в оценке человеком других людей и событий. Вместе с тем, возникая в условиях ограниченной информации об объекте, он может быть и ложным, выполнять негативную роль, формируя ошибочное представление о людях, затрудняя взаимодействие между ними и способствуя развитию конфликта. Если для человека, вступающего во взаимодействие с другими, учитель всегда “зануда”, старики всегда “брюзжат”, а люди “кавказской национальности” — все бандиты, то можно изначально предположить, что это общение будет носить конфликтный характер.

Ошибка центральной тенденции — возникает тогда, когда оценивающий избегает давать низкие или высокие оценки, а пользуется усредненными оценками. В итоге, например, все пациенты в глазах врача оказываются лишенными индивидуальности, обезличиваются, особенно если у них одинаковые заболевания.

Ошибка привлекательности и взаимной симпатии— заключается в том, что из-за симпатии к близкому человеку оценка завышается. Вообще, люди, которые нам привлекательны получают завышенные оценки, и наоборот. С этой ошибкой связана и другая — люди, которые нас хвалят и любят, часто пользуются взаимной любовью и награждаются завышенными оценками. Как тут не вспомнить басню ИА. Крылова: “За что же, не боясь греха,// Кукушка хвалит Петуха. ”.

Ошибка близости — проявляется, когда оцениваемый сравнивается с другими людьми этого же статуса и социальной роли, а не автономно, безотносительно к кому-либо.

Эффекты первичности и новизны (эффект первой и последней информации).Оба они касаются значимости определенного порядка предъявления информации о человеке для составления представления о нем. В ситуациях восприятия знакомого человека действует «эффект новизны», который заключается в том, что последняя, т.е. более новая, информация оказывается наиболее значимой. Напротив, когда воспринимается незнакомый человек, действует эффект первичности.

Эффект снисходительности.Тенденция оценивать себя и других более высоко по шкале положительных характеристик и более низко по шкале отрицательных качеств.

1.5. Барьеры, препятствующие эффективному общению.Эффективному общению могут мешать различные факторы, действующие на участников коммуникативного процесса. Эти факторы могут возникать спонтанно, с начала общения или задолго до него, формируя устойчивый негативный ореол партнера по общению. Они могут быть вполне осознаваемыми, даже анализируемыми, но могут действовать в подсознательной сфере. Под коммуникативным барьером принято понимать помехи, препятствующие достижению цели общения, которая заключается в том, чтобы донести до аудитории сведения в той или иной форме (в виде сообщений-фактов, сообщений-действий), побудить к конкретным поступкам, передать эмоции и т. д. Барьеры необходимо уметь идентифицировать, определять в ходе общения и пытаться их преодолевать с помощью коммуникативных навыков. Конечно, имеются в виду те случаи, когда вы ставите своей целью достижение позитивного эффекта общения. Аксиомой представляется то, что представители такой профессиональной группы как медицинские работники, в силу своей профессии должны уметь налаживать позитивное общение. Тем более это относится к системе отношений «врач-пациент», «медицинская сестра-пациент», к внутрипрофессиональным контактам и отношениям.

Барьеры, о которых мы говорили выше, можно классифицировать следующим образом:

— внутренние, существующие в силу особенностей восприятия человеком окружающей действительности, типа его нервной деятельности и т.д.;

— внешние, возникающие вследствие не зависящих от человека обстоятельств, а также создаваемые другими людьми.

В свою очередь, и внутренние, и внешние барьеры необходимо детализировать. Например, к внутренним барьерам могут быть отнесены интровертированность, ослабление слуха, нарушение зрения, нарушение адекватности восприятия реальности; нарушения, обусловленные ишемией мозга – расстройства речи, памяти, письма, счета и другие. К внешним – языковой, социальный и другие барьеры. Препятствиями для эффективного общения могут стать различия культурных традиций, образовательного уровня, мировоззренческие и политические убеждения людей, вступающих в контакт. Производными от этих различий являются межэтнические, расовые, межконфессиональные барьеры. Здесь политические интересы отдельных групп общества, его элит могут быть причинами наращивания и даже создания подобных барьеров. В этой связи медицинскому работнику, оказывающему помощь пациенту, необходимо помнить о беспристрастности, о презумпции интересов больного. Каких бы философских, религиозных, политических взглядов ни придерживался врач, он не должен принимать их во внимание, когда речь идет об исполнении профессионального долга, об оказании медицинской помощи.

Рассмотрим внутренние барьеры общения. В предыдущих разделах пособия говорилось о свойствах характера, личностных особенностях, которые должен изучить врач сам у себя, прежде чем он начнет активную коммуникацию с пациентом. Если результатом такого самоанализа станет выявление негативных черт, это должно стать поводом для коррекции коммуникативных навыков. Например, если врачу или медицинской сестре свойственны ригидность, застревание на обидах, тревожность, то эти черты помешают им наладить доверительные отношения с пациентом. В каждом взгляде, в перемене настроения больного, в его репликах эти медицинские работники будут видеть проявление недостаточного уважения к себе, недооценку их профессиональной компетентности. Подобные субъективные ощущения нередко становятся питательной средой конфликтов, а в силу ригидности психических процессов компромисс труднодостижим, и общение не только неэффективно, оно – контрпродуктивно. Интровертированность как свойство личности может стать серьезной проблемой для общения врача с пациентами. Интроверты могут быть высокообразованными, эрудированными, квалифицированными специалистами, однако они испытывают большие трудности в общении. Врачи-интроверты закрыты, как бы «застегнуты на все пуговицы». Они считают неприличным что-либо из своих переживаний, сомнений выносить на обсуждение с коллегами, друзьями, тем более с пациентами. Поэтому они дистанцируются при вербальном контакте, а их невербальные знаки скупы и зачастую формальны. Вопросы не выходят за рамки стандартных, эмоциям нет места в профессиональном контакте с больным, эмпатия не является сильной стороной такого врача и симпатия – очень редкая гостья доктора. Недоверие к коллегам, к самому пациенту, уверенность в том, что личные, да и профессиональные проблемы никого не интересуют, кроме него самого, приводят специалиста к самоизоляции. Он постепенно утрачивает коммуникативную компетентность, а значит, и профессионализм.

В противоположность интроверту экстраверт все выплескивает вовне. Эмоции, проблемы, новости, само настроение – всё становится достоянием всех. Несмотря на видимую открытость, такой доктор сталкивается с барьерами. Они создаются в основном партнерами по общению (коллегами, пациентами, знакомыми) с целью защиты от избытка информации, сильных эмоций, чрезмерной энергии врача.

К внутренним барьерам необходимо отнести и недостаточную эрудицию врача в общих вопросах, духовную неразвитость. Вряд ли специалист в области медицины сможет найти общий язык с высокообразованным пациентом, если он не ориентируется в культурном контексте современности и не знает общепризнанных образцов высокого искусства и литературы. Врач на равных должен уметь говорить с любым представителем духовной элиты, так как сам относится к этой элите. Образно говоря, с математиком он должен говорить на языке математики, с композитором он должен проявить себя ценителем музыки, с писателем – литературоведом. Узость интересов не позволит проявить эмпатию по отношению к большинству пациентов. Сам врач будет чувствовать себя неуютно в общении, будет проявлять неуверенность, застенчивость, тревогу.

Внешние барьеры зачастую искусственны, они не носят самодовлеющего характера, могут быть преодолены при наличии доброй воли сторон общения. Например, языковой барьер, наиболее часто упоминаемый в аспекте межличностных коммуникаций, является прежде всего психологическим, поддерживаемым стереотипами мышления, образа жизни и действий. Встречаются следующие разновидности таких барьеров: семантические, стилистические, фонетические. Они могут быть связаны с различным толкованием значений слов, незнанием языка и диалектов, наличием существенных дефектов речи и дикции, искаженным грамматическим построением высказываний участниками коммуникации.

Обращаем внимание на то, что выделение групп коммуникационных барьеров — достаточно условно, так как границы между ними нечеткие, и возможно пересечение барьеров. Однако практика управления предприятиями показывает, что чаще встречаются психологические и организационные сложности в общении.

В течение школьного периода, в вузе каждый будущий врач изучает иностранные языки, а свободно общаться могут лишь единицы. Специалисты-филологи видят причину в устойчивом психологическом барьере, псевдофобии, когда накопленный словарный запас неродного языка лежит невостребованным грузом в памяти. И мы с испугом отвергаем любые попытки извлечь этот запас. Характерная картина: пациент или врач слышат незнакомую речь со знакомыми вопросительными интонациями. Вместо того, чтобы мобилизовать внимание и уловить контекст вопроса, они страшно пугаются, лица выражают смятение, растерянность, позы становятся скованными, и из сведенного судорогой горла вырываются нечленораздельные звуки. Первый негативный опыт такого общения может закрепиться, запечатлеться надолго, служа питательной средой комплекса неполноценности с точки зрения владения иностранным языком. Для пациента возникший языковой барьер может быть более мучительным, и надо приложить максимум усилий всем медицинским работникам, чтобы избавить больного от дополнительного страдания. Языковой барьер врачи порой создают сами, когда говорят непонятно, без надобности используя медицинские термины в разговоре с больным. Вместо того, чтобы сообщить пациенту о предстоящем исследовании желудка при помощи гибкого зонда и оптики, врач коротко бросит: «Вам необходимо пройти фиброэзофагогастроскопию». Вместо вопроса о распространении боли, он спросит: «Куда иррадиирует боль?». Еще более непривычно звучит объяснение врача, если оно прерывается неизвестной больному латинской идиомой. Например: «Вам не стоит беспокоиться, мы установили точный диагноз и сделаем все lege artis». Гораздо лучше было бы сказать, что все будет сделано, как полагается.

При возникновении языкового барьера врачу необходимо позаботиться о качественном переводе в ближайшее время и предложить пациенту простые невербальные знаки, продемонстрировать намерение помочь больному. Главными невербальными средствами снятия тревоги и преодоления языкового барьера являются улыбка, открытая поза, плавная жестикуляция, спокойный доброжелательный взгляд. Еще лучше, если врач выучит несколько общеизвестных фраз и возможных ответов из медицинской практики на мировых языках (английском, немецком, испанском, французском, русском, китайском). Это могут быть вопросы о самочувствии, локализациях боли, о дыхании, состоянии пищеварения, артериальном давлении. Такое вдумчивое заучивание поможет в дальнейшем фонетически распознать языковую систему той или другой страны и квалифицированно наладить вербальный контакт.

Конфессиональный, этнический, социальный, культуральный барьеры должны своевременно идентифицироваться врачом. Он должен отдавать себе отчет в том, что проблемы общения возникают по причине предубеждений, предрассудков, снижения коммуникативной толерантности в обществе. Да, идеальный врач не имеет права на ксенофобию, воинствующее отрицание права пациента на выбор собственного кредо или отказ от такового, на социальную ангажированность и двойной стандарт по отношению к пациенту. Для такого врача все пациенты – это в первую очередь пациенты, люди, обратившиеся за его помощью. Врачу требуется умение определить наличие указанных барьеров и со стороны пациента. Здесь важно не встать в позицию ментора, наставника и судьи для больного. Личным примером, собственной толерантностью врач может избавить пациента от его собственных тягот в общении.

Для снятия барьеров, препятствующих эффективному общению врача и пациента, важно знать блоки, из которых строятся такого рода барьеры. К блокирующем моделям поведения врача, наиболее часто встречающимся в системе отношений с пациентом, относятся торопливость, самоуверенность, патернализм, грубые ошибки в использовании невербальных средств.

К блокирующему поведению врача можно отнести следующие особенности:

· Отведенные в сторону глаза

· Авторитарный или снисходительный тон, хмурое или осуждающее выражение лица

· Непонимание языка телодвижений, то есть, неспособность распознавать язык телодвижений пациента как важную, хотя и невербальную связь

Вербальные стимуляторы могут также нарушить процесс общения:

· Осуждение — Вы считаете, что пациент должен был сделать что-либо по-другому

· Враждебность — эмоциональное осуждение, например, возмущением, неодобрением

· Неискреннее заверение — преждевременная или неискренняя попытка позаботиться о комфортности пациента перед полным выявлением реакции и ответа пациента; посыл, отрицающий существование у пациентов каких-либо проблем

· Исследование — преждевременная попытка коснуться определенных деталей, не совпадающих с настроением пациента

· Несоответствующее использование закрытых вопросов, то есть, вопросы, которые требуют ответа «да» или «нет»

2. МЕДИЦИНСКОЕ ИНТЕРВЬЮ:

Медицинское интервью – термин, сравнительно недавно пришедший в клинику. Он использовался ранее в социальной психологии общения, после чего перешел в клиническую психологию. В рамках дисциплины «коммуникативные навыки» он определяется как диалог врача с больным, с пациентом. Представляется удачным этот термин и в плане обучения общим подходам к построению беседы врача с пациентом. В пропедевтической клинике студенты подробно изучают раздел, который называется «расспрос больного». Структура этого расспроса включает детализацию жалоб пациента, сбор анамнеза болезни и анамнеза жизни. Расспрос – чрезвычайно ответственная часть обследования больного. Поэтому важно овладеть навыками коммуникации при проведении расспроса. Подход, который используют все врачи, вне зависимости от специализации, симпатий, пристрастий — этопредъявление себя пациенту.

Прежде всего врачу важно хорошо знать себя, осо­бенности своих психических процессов и возможностей. Часть психических процессов имеет произвольные сегменты. Они подвластны волевому регулированию. На другие можно влиять лишь опосредованно. Произвольны: восприятие, память, сознание, мышле­ние, воля, воображение. Непроизвольны настроение, чув­ства и эмоции. Часто непроизволен жизненный тонус, энер­гетический потенциал, симпатии и антипатии.

В ряде случаев непроизвольные образования удается сде­лать произвольными. Так, тонус и энергетический потенциал могут стать произвольными в результате специального тренинга. Можно обучиться двигаться по временной линии собственной жизни, от рождения и до смерти, и произволь­но длительно находиться в том возрасте, в котором есть необходимость находиться.

Важно уметь мобилизовать свои знания, свой жизненный опыт. Ведь мы знаем значительно больше того, что осознаем. Быстро мобилизовать свои психические процессы, опосредованно повлиять на непроизвольные процессы — важный профессиональный навык врача. Поэтому следует исследовать свои собственные базовые психологические качества: интуицию, эмпатию, апперцепцию, симпатию, рефлексивность.

2.1.Элементы медицинского интервью. Интуиция — непосредственное постижение истины, без логического обоснования, на основе быстрой, избирательной мобилизации прежнего опыта, путем сверхбыстрого, неосознаваемого его обобщения. Имеет значение скорость включения интуиции.

Интуитивное умозаключение может опережать развитие тревоги или апперцепции. В этих случаях мы говорим о развитой, быстрой интуиции. Такая интуиция может давать нам правильные решения. Ее важно использовать в диагностическом и терапевтическом процессах.

Специалисты с развитой интуицией располагают допол­нительными профессиональными возможностями. У других же терапевтов интуиция может не проявлять себя (молчащая интуиция) или выдавать ложные, дезинформирующие заключения (пораженная интуиция). Когда интуиция молчит, специалист попросту лишен возможности прибегать к ее заключениям, и это обедняет его инструментарий. Когда же интуиция дает ложную информацию, важно обучиться отказу от заключений, полученных с ее помощью, и это позволит избежать многих ошибок.

По нашим данным, чаще всего прочего интуиция быва­ет поражена тревогой. Чем выше уровень тревоги, тем меньше терапевтических возможностей у специалиста. Причем «свободно плавающая тревога» в этом отношении наиболее деструктивна. Используя понятийный аппарат трансактного анализа, при пораженной интуиции чаще всего мы обнаруживаем расстройства в Детском состоянии человека. И лечение связано с лечением Детского состояния личности человека.

Следующей важной характеристикой представляется спо­собность проникать в духовный и душевный мир другого человека —эмпатия.

Проникнуть и оценить психическое состояние человека — в этом функция эмпатии. Уровень ее зависит от врож­денных способностей, но повышается при специальной тре­нировке. Эмпатия и сопереживание, сочувствие человеку — понятия, мало связанные друг с другом. Эмпатия — это спо­собность проникнуть во внутренний мир другого человека без сопереживания.

Возможности сопереживания получили названиесимпатии.У одних людей уровень симпатии высок, и они постоянно сопереживают окружающим. Иногда столь интенсивно и по­стоянно, что эмоции затрудняют процесс мышления, спо­собности к формированию гипотез. В других же, более частых случаях, способности к симпатии значительно повышают возможности специалиста присоединиться, подстроиться к пациенту, повышают общий результат терапии. К иному, крайнему варианту относятся люди отстраненные, холодные, с низкими способностями к сопереживанию.

Важно знать, насколько развита ваша симпатия, каковы ее колебания, насколько возможно использовать ее ресурсы в терапевтическом процессе без истощения и астенизации.

У людей с высоким уровнем эмпатии симпатия часто на невысоком уровне. Впрочем, чаще приходится встречаться с людьми, у которых развита симпатия и менее развита эмпатия. В частности, среди женщин часто встречается высокий уровень симпатии. Тогда как среди мужчин — высокий уровень эмпатии. Чем выше симпатия и ниже эмпатия, тем больше вероятность, что человек будет обманут, дезинформирован. Каким бы уровнем симпатии вы ни отличались, вы, как и каждый человек, находитесь в плену прежнего опыта, живете под диктатом прошлого, называемогоапперцепцией. Под этим все реже употребляемым понятием подразумевается зависимость психическихпроцессов в настоящий момент от прошлого опыта, запаса знаний, общего содержания духовной жизни, актуального психического состояния. Чем больше жизненный опыт человека и его охваченность чувствами, тем меньше он способен видеть новое, больше трактует все как известное, изведанное, поступает по законам апперцепции. Более того, в событиях и явлениях окружающего мира он видит только знакомые, привычные грани.

У таких людей отработана специальная технология сведе­ния нового и неизвестного к привычному, старому. Такие люди живут, руководствуясь поговоркой: «Все новое — хорошо забытое старое

В дальнейшем к апперцепции мы еще вернемся, а сейчас обратимся крефлексии. Под рефлексией понимается самопознание человеком собственного внутреннего мира. Оно осуществляется при помощи самопознания, раскрывающего внутреннее строение и специфику душевного и духовного мира человека. Процесс рефлек­сии необходим для личностного роста, совершенствования. Выделяется позитивная и негативная рефлексия.

Позитивная рефлексия позволяет выявить собственные достоинства и недостатки, увидеть пути развития наших до­стоинств, и минимизации или преодоления недостатков. В результате сохраняется и укрепляется позитивный образ собственной личности.

При негативной рефлексии характеристики, трактуемые как недостатки, укрепляют низкую самооценку. Такой человек постоянно помнит о своих низких возможностях. Он излишне критичен к себе, пессимистичен в оценке своих возможностей. Итак, мы хорошо осознаем свои возможности, свое духовное и психическое состояние, то, какое впечатление производят на собеседников наша внешность, обстановка помещения, где проводится встреча. Теперь можно перейти к изложению отдельных технологий. И, конечно же, мало просто познакомиться с технологиями. Важно отработать каждую технику и включить ее в вашу неповторимую, строго индивидуальную систему. Начнем с описания технологий, характеризующих общий стиль профессионального поведения терапевта.

2.2.Конгруэнтное, эффективное поведение врача. Такое поведение врача включает в себя:

— достаточный уровень присоединения к собеседнику,

— невербальное и вербальное следование рассказу собесед­ника.

Вы сидите к собеседнику под углом в 45 градусов. Это именно тот угол, который позволяет собеседникам наблюдать друг друга, не вызывая напряжения. Ваш наклон корпуса к собеседнику, естественная, немного расслабленная поза пере­дают вашу заинтересованность и спокойную уверенность. Вы находитесь в состоянии, которое получило название«внимательная релаксация». Видите, слышите и чувствуете все, ис­ходящее от собеседника. Ваше вербальное и невербальное взаимодействие с ним гармоничны друг с другом.

Вербальная информация передается с соответствующей ей интонацией. Ведь информация обеспечивает содержание сообщения; тогда как интонация показывает, как относиться к данному сообщению. Кроме того, она передает атмосфе­ру, степень теплоты общения.

Невербальный уровень взаимодействия: мимика, пантомимика, позы, вегетативные реакции, пульс, частота дыхания, запахи, исходящие от вас, — все это должно соответствовать как друг другу, так и вербальному уровню, и тем самым создавать гармонию конгруэнтного поведения в общении.

Во время беседы вы постоянно продуцируете одну за дру­гой ряд промежуточных гипотез. Они возникают и угасают. Их предназначение — стимулировать ваше мышление, воображение. Это — внутренняя работа. Собеседнику содержание этих гипотез не сообщается.

Конгруэнтное, эффективное поведение приводит к тому, что вы полностью погружаетесь в беседу, и ваши ре­сурсы расходуются очень экономно. Так происходит, когда вы используете технологии общения.

Как способствовать, так и препятствовать эффективному, конгруэнтному взаимодействию могут ситуации, когда оба участника беседы одного пола, близки по возрасту, социальному положению или другим значимым характеристикам. Присоединению может мешать соперничество.

2.3. Технологии интервьюирования.Важным для всей беседы представляется ееструктурирование. Следование этой технологии ведет к организации всего вза­имодействия в целом и отдельных его этапов. Обязательным представляется обозначение целей, задач, фрагментов, временных затрат, планирование результатов каждого фрагмента, всей встречи и курса в целом. Важно, чтобы решение об окон­чании встречи принималось собеседниками совместно.

Как только вы сообщили планируемое общее содержание, продолжительность и результативность встречи, вы тем самым взяли на себя определенные обязательства. Это устный контракт. И велика вероятность того, что за соблюдением этих обязательств собеседник внимательно следит.

Более того, саму результативность встречи он во многом оценивает по тому, насколько пунктуально соблюдаются взятые терапевтом обязательства. В конце встречи важно провести воздействующее резюме. Его мы рассмотрим ниже, а пока о том, как провести структурирование и в это же время присоединиться, подстроиться к собеседнику.

Технология присоединения.Степень сближения участников интервью можно представить на континууме: отгороженность друг от друга, фор­мальный контакт с минимальным присоединением, присое­динение до достижения продуктивного контакта, близость, слияние. Чем больше присоединение друг к другу, тем глубже раскрываются собеседники. При отгороженности беседующие автономны. Это даже не всегда можно назвать беседой.

При формальном контакте это уже, несомненно, беседа, где каждый собеседник остается на своей территории и нет необходимости в откровенности и принятии на себя дополнительных обязательств. Присоединения до уровня продуктивного контакта обычно бывает достаточно для эффективной беседы. Близость лишь иногда возникает во время беседы.

Слияние, как высшая точка близости, может возникать во время терапии и только в исключительных случаях при беседе. Примерами самого полного слияния может служить состояние близости между матерью и сосущим грудь младенцем или же интимная близость между влюбленными. Присоединение до уровня продуктивного контакта дос­тигается подстройкой к позе, движениям, дыханию, речи. Обычно расстояние между телами собеседников немного превышает личное пространство каждого из них (личное пространство часто сопоставимо с длиной вытянутой руки). Причем чем более близкий, интимный контакт мы настроены получить, тем ближе располагаемся к собеседнику.

Мы зеркально копируем позу собеседника и вскоре начинаем ощущать тот же уровень мышечной скованности (раскованности), что и наш собеседник. Через некоторое время мы меняем позу, и собеседник, следуя за нами, меняет позу. Это означает, что присоединение позой на­ступило. Мы вновь присоединяемся. И постепенно принимаем са­мую оптимальную для беседы позу, наблюдая за тем, чтобы собеседник в изменении своих поз следовал за нами.

Мы зеркально отражаем движения пациента своими со­гласованными (симметричными) движениями. Когда собе­седник совершает какое-то неожиданное для нас движение, особенно резкое, мы очень мягко следуем за ним. Например, он потянулся и взял из вазы яблоко. Через некоторое время начал откусывать от него. Если он только взял яблоко, это­му следовать далеко не обязательно. Когда же он начал отку­сывать и жевать, вот этому важно следовать. Иначе присоединение позой и движениями будет разрушено.

Мы наблюдаем за частотой и глубиной дыхания собесед­ника. Для этого при помощи бокового зрения фиксируемся на колышущейся при дыхании складке одежды. И начинаем дышать в том же ритме и с той же глубиной, что и собеседник. Через некоторое время задерживаем свое дыхание, и собеседник также задерживает свое дыхание. Это значит, что присоединение к дыханию произошло.

Важно присоединиться к так называемой репрезентативной системе собеседника. Здесь выделяется преимущественно визуалистический тип, с ведущим зрительным анализатором, часто произносящий слова, характеризующие зрение. Такой человек во время произвольного мышления часто заводит глазные яблоки вверх.

Преимущественно аудиальный тип, с ведущим слуховым анализатором, часто произносит слова, характеризующие слух. Когда такой человек думает, его глазные яблоки часто совершают движения в горизонтальной плоскости.

Кинестетический тип, с ведущим чувствительным анализатором, часто произносит слова, характеризующие ощущения. Когда он думает, часто опускает глазные яблоки вниз.

Подстройка под репрезентативную систему состоит в том, что мы активируем тот свой канал, каким преимущественно пользуется собеседник. Когда он часто говорит «вижу. видим. увидеть. смотри» и т. д., то мы делаем то же самое. И задействованный визуальный канал передачи и восприятия информации позволяет максимально полно пере­дать и принять все, что мы желаем. Когда же он, используя аудиальный канал, говорит «слышу», а мы отвечаем ему, используя кинестетический канал «почувствуйте», то чаще всего мы получим ответ «мне не удалось расслышать».

Присоединившись к пациенту, можно постараться выве­сти или перевести его на тот информационный канал, взаи­модействие по которому, с вашей точки зрения, будет наиболее эффективным.

Итак, мы присоединяемся к процессуальным словам па­циента: «вижу», «слышу», «чувствую». Присоединяемся к темпу его речи, высоте голоса, эмоциональной насыщенности речи.

Важно присоединение к временному пространству пациента. Когда мы говорим о проблеме в прошедшем времени, то смягчаем ее переживание и уводим проблему в прошлое. Когда в будущем времени, то пациент как бы получает возможность изменения. И наиболее интенсивно воздействие и переживания, когда мы говорим о проблеме в настоящем времени.

Можно присоединяться к артериальному давлению, глазодвигательным реакциям, интенсивности секреции желез и т. д. Опытные терапевты присоединяются лучше, чем начинающие. Причем многие из них при присоединении ис­пользуют трансовые техники. Легче присоединяться к людям, для нас приятным. Каждое повторное присоединение достигается значительно легче, чем предыдущее. После не­скольких присоединений следующее может развиться автоматически. У женщин больше природных способностей к присоединению, чем у мужчин. Каждое присоединение разрушает ощущение одиноче­ства, отдаленности и отделенности. Людей присоединив­шихся, подстроившихся друг к другу, можно сравнить с танцорами, которые слаженно и мастерски танцуют полюбившийся им танец.

В концепции и практике интервьюирования уделяется слиш­ком незначительное внимание завершению этой работы, то есть отсоединению.

Если мы резко прерываем присоединение, то и пациент, и терапевт испытывают дискомфорт. Оба переживают ощущение разрыва. Причем клиент может посчитать, что на него пытались оказать влияние помимо его воли. Отдельные па­циенты заявляют, что на них пытались воздействовать при помощи гипноза. Это вызвано тем, что другое воздействие на человека помимо его воли им неизвестно. Да они и боятся гипнотического воздействия. А вот присоединение при сле­дующей встрече будет весьма затруднено. Поэтому процессу отсоединения важно уделять столь же большое внимание, как и присоединению.

Обычно отсоединение проводится в обратной присоединению последовательности. Сначала отсоединение глазодвигателями, затем дыханием, позой и в последнюю очередь вербально.

Мы присоединились к пациенту, ему хорошо и комфортно, и он не настроен на завершение темы или всей встречи. Для плавного завершения разработаны специальные вербальные приемы отсоединения. К ним относится задавание вопросов: «Простите, верно ли я вас понял. », «Если я ошибусь, поправьте меня, пожалуйста. », присоединение к концу фразы и введение формулы завершения.

Например, пациент сообщил: «И тогда у меня резко за­болела голова». Терапевт прервал длинную речь пациента: «То, что у вас резко заболела голова, это очень важно, это нельзя комкать, необходимо рассказать все подробно при нашей следующей встрече, которая состоится. »

Технология присоединения — одна из наиболее важных. Она широко используется во многих психотерапевтических школах. И особенно эффективна в комплексе с другими тех­нологиями терапевтического интервью.

Технология персонализации.Когда мы обращаемся к человеку согласно его некой роли в настоящий момент, как к мужчине, женщине, граждани­ну, товарищу, молодому человеку, матери, больному и т.д., то получаем деперсонализированное, дегуманизированное взаимодействие, протекающее формально. К сожалению, в современном русском языке нет мягкого и приятно­го всем обращения.

Когда же мы заинтересованы в более близком контакте, важна персонализация. Собеседники обращаются друг к дру­гу по имени и отчеству, иногда без последнего. Мы всячески подчеркиваем неповторимую индивидуальность человека.

Мы усиленно используем местоимения «вы», «ваше», стимулируя собеседника говорить предложениями, которые отражают его опыт, трудности, проблемы. Это «Я-предложения». В них используется местоимение «Я». Наши «Вы-предложения» часто вызывают «Я-предложения» собеседника. Это легче осуществляется при беседе с мужчинами, чем с женщинами.

К пациенту мы всегда обращаемся на «Вы». Только к де­тям можно позволить себе обращаться на «ты». Подросткам вначале говорим «Вы», затем переходим на «ты». «Ты» свидетельствует о возрастных особенностях клиента или о близких с ним отношениях. Иногда в специальных терапевтических условиях, например, в работе психотерапевтической группы, мы используем местоимение «ты». Это оговаривается вначале как условие работы.

С собеседником складываются межличностные отношения.

Очень важна наша чувствительность к таким отношениям, их динамике. Важна наша искренность, спонтанные реакции, которые делают отношения более глубокими, устраняют дискомфорт и излишнее напряжение. Правильная оценка возникших межличностных отношений особенно важна в начале и в конце интервью. Произвести и осознать такую оценку легче всего тогда, когда мы слушаем человека.

Технология слушания.Слушание и задавание вопросов — основные процедуры, с которыми обычно идентифицируют всю беседу.

В нашей культуре мало кто приучен слушать и наблюдать. Когда человек говорит, мы придумываем вопросы, вставляем в его рассказ реплики и суждения или невербально влияем на его речевое поведение. Возможно, мы не желаем слышать собеседника, чтобы оградить себя от необходимости принимать решения, от глубоких чувств, от разрушения на­ших стереотипов или по какой-либо иной причине.

Поэтому не удивительно, что более половины информации, которую собеседник нам передает, мы не воспринимаем. И весьма возможно, что он не воспринимает еще боль­шую часть передаваемых ему сведений.

Во многом это связано с тем, что в нашей культуре не принято следить за мимикой. Разглядывание лица другого человека воспринимается либо как: признак близости или по меньшей мере стремления к близости, либо как проявление вызова и агрессии. Поэтому нам важно уметь видетьмимикусобеседника боковым зрением и научиться читать ее, как передающую искренние чувства и переживания.

Принято выделять три типа мимических сигналов, исхо­дящих от лица человека.

Статические определяются по цвету кожных покровов, разрезу глаз и другим признакам, зависящим от строения черепа, его расовых особенностей. Эти сигналы можно изменить с помощью косметических операций, прически, косметики, перекраски волос; у мужчин — с помощью усов, бороды.

Медленные мимические сигналы передаются тонусом мышц, шрамами, морщинами, отеками лица, связанными с определенным образом жизни. Эти сигналы мы изменяем с помощью приемов, общих со статическими сигналами, а также массажем, макияжем и т. д.

Быстрые мимические сигналы, или микровыражения — это кратковременные, мимолетные мимические реакции, возникающие как первые реакции на стимул. Эти реакции передают истинные чувства и переживания человека, до того момента, пока они не ограничены волевым контролем. Длятся они очень недолго. Поэтому и распознавание, чтение микровыражений требуют навыков и внимания.

Как известно, мы лучше контролируем мимику нижней части лица: подбородка, губ, крыльев носа. И менее способ­ны к самоконтролю за мимикой верхней части лица: глаз, век, бровей, переносицы. Узкие губы-это сверхконтроль!

Высказывается точка зрения, что неосознаваемая часть опыта демонстрируется именно глазами. Для сокрытия микровыражений мужчины используют бороду, усы. Женщины — макияж, накладные ресницы. И любимое сред­ство, независимо от пола, — очки с затемненными стекла­ми. Человек, надевший темные очки, не только может сразу почувствовать облегчение в связи с защищенностью от контроля за его глазами. Он также может и меньше уставать в течение дня, т. к. ему самому не нужно будет контро­лировать свои глаза.

Итак, когда мы заинтересованы распознать истинные чувства, владеющие собеседником, то моментально вслед за передачей сообщения, вызывающего чувства, мы смотрим в лицо собеседнику, особенно фиксируясь на глазах. И первая реакция на полученную информацию будет выражать истинные чувства. В последующем они могут быть скрыты путем их нейтрализации, торможения, фальсифи­кации или замены.

Нейтрализация представляет собой стирание мимических реакций с лица, когда мимика выражает привычную маску. Торможение — это процесс постепенного, произвольного прекращения мимической реакции до того, как она завершится, проделав свою естественную динамику. Фальсифика­ция — это особо тонкий процесс замены естественной мими­ческой реакции на желаемую для предъявления собеседнику. Замена реакции состоит в том, что уже возникшая и проделавшая часть своей эволюции реакция заменяется на более желанную для предъявления собеседнику.

Все названные пути сокрытия мимических реакций и со­ответствующих переживаний могут быть прослежены напрямую, и только фальсификацию удается проследить по несовпадению мимики, речи и поведения.

Мы, конечно же, следим за местоположением микровыражений в потоке речи. Вслед за сигналом, вызывающим реакции, вначале проявляется мимический и только затем вербальный ответ. Невербальные речевые проявления в форме вскрикиваний, стонов, быстрых вдохов и выдохов могут появляться сразу за мимической реакцией.

Кроме того, о неискренности собеседника свидетельству­ют: опускание глаз, отведение взгляда в сторону, длитель­ная пауза между вопросом и ответом, несоответствие между мимикой и речью. Например, когда собеседник говорит «да» и отрицательно качает головой. Или когда вегетативные реакции противоречат вербальному ответу. Например, собеседник заявляет, что данная тема его не волнует, и заметно краснеет при этом. Одним словом, когда он не конгруэнтен. Его мимика, речь, вегетативные реакции и поведение не дополняют друг друга, а наоборот — противоречат друг другу.

Завершая рассказ о мимике, важно сообщить, что наблюдение за ней, контроль за лицом собеседника — мощнейший отвлекающий стимул. Лицо собеседника, приковывая к себе наше внимание, может отвлечь нас от восприятия иной важной информации, от нашего эффективного, конг­руэнтного поведения.

Итак, при помощи мимики человек чаще сообщает истину, чем при помощи речи. Более того, вербальная ложь в человеческом обществе часто привычнее правды. Среди наиболее распространенных механизмов воплощения такой лжи можно назвать: умалчивание, опущение, искажение, взвинчивание, смену контекста.

С умалчиванием мы сталкиваемся тогда, когда не сообща­ется никаких данных. В случае опущения специально не сообщается о какой-то важной части. При искажении умышленно изменяется какой-то важный фрагмент сообщения. При обесценивании мы имеем дело с действиями, когда с помощью специальных приемов ценность того или иного явле­ния умышленно принижается. Например, конкретные достижения обычного человека сравниваются с достижениями человека выдающегося или большой группы людей. Техника взвинчивания состоит в том, что какой-то части сообщения или какому-то сообщению в целом придается слишком большое значение. Тем самым создается ситуация стресса, нервозности, и собеседник отвлекается от действительно важного события или явления. В основе техники смены контекста лежит представление о том, что любое сообщение амбивалентно. Оно содержит в себе множество противопо­ложностей. И всякий раз может подаваться как с позитивных, так и негативных для нас сторон.

Важно ответить для себя на вопросы: «Действительно ли я хочу знать, что чувствует человек? Может быть, мне удобнее и спокойнее знать только то, что он предлагает?» Когда мы утвердительно отвечаем на первый вопрос и отрицательно на второй, то мы будем слушать и наблюдать, наблюдать и слушать.

То, как люди строят предложения, — ключ к пониманию их внутреннего мира, их переживаний и проблем.

Сами слова и обороты, используемые клиентом, часто сообщают о нем больше, чем то, что он стремится выразить ими. Выбор слов свидетельствует о настроении, образовании, происхождении, культурном уровне и о многом другом.

Важен поиск ключевых слов, утверждений и объяснений. Так, клиент может повторять: «должен», «обязан», «необхо­димо». Это свидетельствует, что он живет в мире, где часто безрадостно исполняет свой долг.Причем значения одних и тех же слов и оборотов для клиента и терапевта часто очень отличаются. И когда слушаешь человека, то не только лучше понимаешь, но и больше даешь ему.

Люди более благодарны собеседнику, когда слушают их, чем когда они сами слушают нас, какими бы важными для нас ни представлялись наши высказывания.

Здесь важно привести цитату из работы мастера слушанья в психотерапии К. Роджерса: «Очень важен для нас человек, который может выслушать и услышать меня; без оценок, без советов, обсуждения и диагностики. Просто слушать и реа­гировать. И чувства, которые казались ужасными, больше не кажутся такими, проблемы, которые казались неразрешимыми, не кажутся такими».

Установив всю важность слушания, перейдем ко второй части собственно беседы — к технологии задавания вопросов.

Задавание вопросов.Сначала остановимся на нескольких основных принципах. Важно, чтобы вопросов было как можно меньше. Важно научиться избегать вопросов, которые мы задаем из-за соб­ственной неуверенности или желания продемонстрировать себя, свою информированность, осведомленность. Вопросы задаются по одному, и каждый из них на своем месте в контексте беседы.

Обратимся кклассификации вопросов более подробно, чем упоминалось выше. В литературе выделяются открытые, полузакрытые, закрытые вопросы, воп­росы-меню, вопросы-фильтры.

Открытые вопросы формулируются таким образом, чтобы в них отсутствовал даже намек на какой-либо ответ. Они дают полную свободу выбора собеседнику. Такие вопросы особенно широко используются в начале беседы. Открытые вопросы позволяют собеседнику выплеснуть переполняющие его чувства. Используя открытые вопросы, мы открываемся сами, и открываются наши собеседники. Приведем примеры коротких открытых вопросов:

«Я Вас внимательно слушаю»,

«О чём мы будем разговаривать сейчас?»,

«Приступим»- раскрыть историю болезни и взять ручку в руки в ожидании речи пациента

Открытые вопросы могут быть заданы и невербально. Ведь, по сути дела, открытый вопрос является лишь стимулом, побуждающим собеседника говорить и не навязывающим ему никакой определенной темы.

Полузакрытый вопросочерчивает сферу ваших интересов в беседе:

«Каковы ваши жалобы?»,

«Сообщите о ваших ус­пехах»,

«Расскажите о своём здоровье»

Вопросы, которые начинаются со слова «как», ориентированы на личность собеседника: «Как вы себя чувствуете?»

Вопрос, начинающийся со слова «что», ориентирован на факты и менее личностно значимое, например: «Что у вас случилось?»

Обороты «Можете ли вы», «Не могли бы вы» дают дополнительные возможности в беседе. Эти обороты могут смягчить жестко задаваемые вопросы. Вопросы, которые начинаются с «почему», часто вызывают протест у собеседника. Мы стремимся избегать таких вопросов.

Закрытые вопросы формулируются таким образом, чтобы получить точный и конкретный ответ. Один из вариантов закрытых вопросов — альтернативные вопросы, на которые есть только два ответа: «Да» или «Нет». Закрытые вопросы задаются преимущественно в конце беседы с целью уточнения деталей, они ориентированы на факты.

«Когда у Вас чаще болит голова?»

«У вас кашель с мокротой?»

«Вы плохо спите по ночам?»

« Вы принимаете при болях в сердце нитроглицерин?»

«Может, надо лечь в стационар?»

Когда мы задаем закрытые вопросы, мы сами закрываемся и закрывается собеседник. Эти вопросы формализуют беседу, делают ее менее доверительной. Открытые же вопросы открывают и нас, и собеседника.

Впрочем, есть альтернативные вопросы без альтернативы. Это речевые обороты, которые по форме представляют якобы альтернативные вопросы, а по содержанию заключают в себе законченное решение или инструкцию. Приведем примеры. Вы говорите пациенту: «Вы желаете погрузиться в транс с открытыми или закрытыми глазами?» Родители — ребенку: «Ты желаешь пойти спать прямо сейчас или после того, как соберешь все игрушки?».

Вопросы-меню строятся таким образом, что содержат в себе перечисление всех вариантов ответов. Они особенно подходят в беседе с неразговорчивыми собеседниками, с детьми, с людьми, имеющими интеллектуальные проблемы. Или когда вы стремитесь предоставить собеседнику выбор из ограниченного числа возможностей. Например, вы спрашиваете у пациента:

«Вы желаете лечиться в условиях стационара, загородного санатория, амбулаторно или на дому?». В начале вопроса сформулировано утверждение о несомненном жела­нии пациента лечиться. Затем ему предлагаются варианты выбора.

Вопрос ребёнку- «У тебя боли в области живота или сердца?»

Вопросы-фильтры предназначены для того, чтобы выбрать или отказаться от какой-то темы, какого-то направления беседы. Например, мы спрашиваем у мужчины: «А как складывается ваша семейная жизнь?»Он отвечает: «Я не женат и никогда не был женат». Это значит, что семейную жизнь мы обсуждать не будем.

Вопросы – фильтры могут касаться проверки вредных привычек-

«Как действует на Вас алкоголь?» — ответ: «Я вообще не употребляю спиртное!»

Когда пациент вдруг меняет тему после вашего вопроса, то велика вероятность того, что вы задали вопрос-фильтр. Эта тема представляется ему важной и нежелательной для обсуждения. Правильнее сначала последовать за пациентом, а затем, если вам это необходимо, вернуться к прежней теме.

Эгоцентричный и нарцистический (самовлюблённый) пациент охотно говорит только о себе и воодушевляется, когда его слушают. Пациент с депрессией говорит о своей болезни, неуспешности. И терапевтическая задача состоит в расширении круга обсуждаемых тем.

Технология молчания.Существует основная процедуpa, когда одновременно слушают оба участника беседы. Это технология молчания.

В нашей культуре молчать во время взаимодействия с другим человеком не принято. Во время таких пауз люди чувствуют себя неловко и стремятся заполнить паузу речью или какими-либо действиями. Между тем в беседе тишина и молчание всегда наполнены смыслом. Ведь в это время ничто не отвлекает партнеров от возможностей почувствовать друг друга, осмыслить про­исходящее.

Тишина и молчание во время беседы могут иметь разный смысл и значение. Молчание в начале беседы создает напряжение, концентрирует внимание на беседе, собеседнике и зачастую обозначает начало беседы. Молчание в середине беседы — это испытание молчанием, когда собеседники вспоминают, все ли сказано, все ли спрошено; когда принимается решение о дальнейшей части беседы, молчание позволяет пополнить ресурсы. Пациенты часто сообщают те факты, которые желали скрыть или вытеснили из сознания. В конце беседы молчание подводит итог, обобщая и завершая ее. Важно отметить, что собеседник, прерывающий молчание, берет на себя ответственность за заполнение тишины словами.

Язык молчания функционирует на нескольких уровнях. Назовем три из них. На первом учитываются внешние условия взаимодействия: место, время, одежда собеседников. Информационный поток обеспечивает второй уровень, невербальная коммуникация, при помощи мимики, пантомимики, позы, вегетативных реакций. Невербальная коммуникация модифицирует смысл и расставляет акценты вербального общения. Многие из нас все еще продолжают с особым доверием относиться к словам, речевым сообщениям. Тогда как терапевтический опыт заставляет особенно внимательно анализировать невербальный информационный поток. И третий уровень состоит в том, что каждый человек располагает своим вариантом интерпретации невербальной коммуникации и осознан­но или неосознанно прибегает к нему.

Таким образом, молчание делает беседу не только закон­ченной и полной, но и придает ей более глубокий смысл. Оно может быть заполнено ожиданием, тревогой, чувством неопределенности, другими переживаниями, мышлением.

Молчание — необходимая и очень информативная часть взаимодействий людей во время интервью. Правда, молчание не всегда позволяет освободиться от гнетущих эмоций. Этим целям служит специальная технология отражения чувств.

Итак, открываются двери вашего кабинета, и входит но­вый пациент. Ваше преимущество в том, что вы на своей территории. Его преимущество — в меньшем уровне ответственности.

В первые мгновения вы оцениваете его. Он оценивает вас. Каждый отвечает на свой вопрос: «Что можно ждать от этого человека?» Первый, интуитивный ответ уже готов. И если вы пишете или отвлечены телефонным разговором, то беседа может завершиться, так и не начавшись. Вы побаиваетесь собеседника. Он боится вас. Вы думаете, что знаете, какой пациент вам желателен, какой нет. И у него есть образ терапевта, которому он мог и хотел бы довериться. Каждый сравнивает свои ожидания с реальностью. Для успеха беседы опасно ваше нетерпение, сухой допрос, безразличное отношение к собеседнику, формализм. Вы начинаете присоединяться к собеседнику, показывать ему свою заинтересованность, внимание, персонализируя беседу. Предлагаете собеседнику расположиться в пространстве кабинета.

Если вы настроены на формальный контакт, то просите его: «Присаживайтесь» — и ставите стул посредине комнаты. Он присядет на кончик стула, и спина его будет не защищена, и он не пожелает долго задерживаться в кабинете. Если вы заинтересованы в продуктивном контакте, но все же с сохранением значительной дистанции, то просите собеседника сесть в те же условия, в которых находитесь вы. Он садится на стул или в кресло. Нижняя часть его тела закрыта столом. Оптимальный угол взаиморасположения ва­ших тел друг к другу — 45 градусов.

Собеседник часто принимает закрытую позу. Можно назвать несколько ее вариантов. Нижняя закрытая поза — когда нога закинута на ногу и закрывает гениталии. Верхняя закрытая поза — когда руки скрещены на груди. В этих позах он закрыт для нового опыта и готов к самозащите. Еще одна закрытая поза — когда кисти рук со сцепленными пальцами расположены внизу живота. Это поза человека самодостаточного, сосредоточенного на своем внутреннем мире. В отличие от двух предыдущих, она допускает интенсивный и продуктивный процесс мышления. Уклоняясь от беседы, собеседник может отвернуться, напевать, прикрыть глаза или даже задремать.

Когда вы заинтересованы в более близком контакте, то можно сесть с собеседником рядом на кушетке или в крес­лах таким образом, чтобы между вами не было никаких перегородок. Чем ближе ваши тела, тем на более близкий контакт можно рассчитывать. Итак, собеседник занял свое место. Вы используете паузу и в первой половине беседы задаете только открытые вопросы, стимулируя собеседника к рассказу. Вы говорите мало, он — много. Получив нужную информацию, вы переходите к полу­открытым вопросам. В это время складываются наиболее благоприятные условия для отражения чувств собеседника.

Когда остается уточнить только некоторые детали, можно перейти к закрытым вопросам. На этом этапе вы говорите больше, чем собеседник. Здесь можно активно использовать технологии работы с проблемами интерпретации, совета, директивы, обратной связи.

Важно установить значение тех или иных слов для собеседника. Иногда ваше понимание слов родного языка и понимание этих же слов собеседником столь разнятся, будто разговор идет на разных языках и впору составлять толковый словарь основных понятий. Встреча завершается воздействующим резюме, и вы отсоединяетесь от собеседника.

При опросе пациента врач заостряет внимание на следующих 4 вопросах:

1. Что. (беспокоит, проявляется)?

2. Где. (беспокоит, возникает)?

3. Когда. (ранее и теперь беспокоило, проявлялось)?

4. Почему (по мнению пациента, это возникает и с чем он это связывает)?

Техника установления контакта с пациентом.Инсайт-ориентированная техника включает, наряду с сопереживанием, свободные ассоциации, интерпретацию и конфронтацию и относится к психоаналитически ориентированным техникам, в основном, используемым психотерапевтами. Симптом-ориентированная — нацелена на выявление знаков в поведении, психических функциях (сознание, память, интеллект, восприятие, мышление, эмоции). Она строится в следующей технике:

1. Зафиксируйте общее представление о пациенте, его конституциональном и поведенческом статусе. На этом этапе уже в первые секунды Вы сможете представить степень соответствия половой ориентации возрасту, в дальнейшем это может пригодиться для выяснения соответствия реальному возрасту, конституции (пикник, нормастеник, астеник), поведении (возбуждение, ступор, неадекватность) пациента.

2. Следует расположить пациента к себе и успокоить. Даже если пациент не считает себя больным, посещение психиатра может быть для него болезненным, в этом случае обычно что-то или кто-то заставляет его консультироваться. Подобную конфронтацию можно использовать для того, чтобы показать, что Вы находитесь на стороне пациента, а не его окружения. Это ещё более важно, если пациент страдает. Распознайте особенности знаков его локомоций (моторики), мимики, позы, жеста, стилистики отношения к Вам и территории, его эмоциональное состояние и общую конструкцию речи. Стремитесь реагировать на эти знаки и наблюдайте его реакцию на Ваше поведение. Если Ваше поведение будет излишне спокойным, а взгляд слишком пристальным, это может вызвать у бредового пациента дополнительные подозрения, а у депрессивного — усилить тревогу. Поведение врача должно быть пластичным.

3. Проявление сострадания и сопереживания. Оцените своё сопереживание, а также возможное непонимание или агрессию по отношению к пациенту. В дальнейшем анализ этих чувств поможет Вам понять причины успешности или неуспешности терапии, прогноза и неточность диагностики. Реагируйте с сопереживанием на представляемые переживания пациента. Не скрывайте проявлений своего сопереживания.

4. Оцените уровень понимания пациентом собственных проблем. Он может быть полным, и в этом случае пациент рассказывает о своих переживаниях как болезненных; неполным, то есть лишь некоторые переживания он считает болезненными, или понимание вообще отсутствует. Важно найти те переживания, которые хотя бы частично пациент считает болезненными, их можно использовать для работы с остальными переживаниями. Лучше первоначально избегать болезненных для пациента переживаний. В зависимости от понимания пациентом проблем расскажите ему о терапевтических задачах.

5. Проведение оценки или интерпретация. Пациенту важно знать, что думает врач о его переживаниях. Поэтому следует продемонстрировать ему свое знание данных симптомов, подчеркнуть уникальность или обычность (стандартность) данных переживаний, а также возможности управления этими переживаниями. Обычно страдающим пациентам важно знать, что у врача есть опыт борьбы с аналогичным страданием; но сопротивляющимся и отвергаемым пациентам важнее чувствовать свою значимость. Следует указать на перспективы развития болезни и вселить в пациента и его родственников надежду на выздоровление.

6. Установление лидерства в отношениях. Это важно для того, чтобы терапевтическим процессом управлял врач, а не пациент и его родственники или социальное окружение. Баланс ролей и стратегий в отношениях должен быть врачом осознан как можно глубже.

2.4.Роли и стратегии врача. Врач может выступать в беседе и работе с пациентом как доминантная, авторитарная фигура, как независимый эксперт, как сопереживающий (эмпатический) слушатель или гуманистический помощник. Каждая из ролей предполагает конкретный личный опыт и личностные особенности врача, но важно, чтобы он мог пользоваться всеми стратегиями.

A) Доминантный врач. Доминантность и авторитарность усиливают субмиссию (подчиняемость) пациента, они часто важны, например, для быстрого снятия симптома у внушаемого пациента. В этой роли врач моделирует поведение строгого отца, матери, учителя, указывает на правильное и неправильное поведение, устанавливает жёсткие сроки и ограничения. Доминантный врач обычно ограничивает круг доверия к другим специалистам, демонстрируя свою осведомленность. У доминантного врача присутствует множество символов ранга — от строгой медицинской сестры до накрахмаленной шапочки. Он обычно строго ограничивает время общения с пациентом.

Б) Врач-эксперт. Как независимый эксперт врач может выступать в момент диагностической беседы. В этом случае он показывает, что его работа с расстройством носит исследовательский характер и он ценит дополнительную информацию других специалистов. При этом он отстраняется от симптомов болезни, заставляя дистанцировать ее и самого пациента. Эта роль важна на стадии собственно диагностики.

B) Врач-слушатель. Как эмпатический слушатель врач лишь демонстрирует или по-настоящему сопереживает с пациентом. Ему интересно его слушать, клинический случай он расценивает как поразительный роман. Именно с этой роли обычно начинается контакт с пациентом. Правда, некоторые пациенты оценивают врача как «внимательного», потому что не замечают, что во время продолжительной беседы он засыпает.

Г) Помощник. Будучи гуманистическим помощником, врач показывает ценность переживаний пациента, становится с ним на одну ступень и показывает, что основные силы, способные ему помочь, находятся не за пределами его, а внутри него . Он считает, что переживания пациента содержат творческий элемент, обращает внимание на индивидуальные особенности и уникальность личности и судьбы пациента. Он не стесняется ему сказать о сходстве некоторых собственных потрясений и переживаний с проблемами пациента.

2.5. Роли и стратегии пациента. Пациент может по-настоящему страдать, он может уйти в болезнь, использовать её для рентных установок, усиливать, имитировать или скрывать симптомы. Наконец пациент может быть «трудным».

A) Страдание. Настоящее страдание не обязательно связано с органическими повреждениями, пациент с соматоформным болевым расстройством или неврастенией может страдать не меньше, чем с органическим повреждением конкретного органа. Само страдание может приводить к избеганию окружающих и отгороженности или попыткам получить помощь, которые оцениваются как слишком навязчивые. Страдание часто описывается с разной полнотой, или на него указывает поведение пациента, хотя он сам не говорит о нем.

Б) Уход в болезнь. Причиной ухода в болезнь, как в иную внутреннюю реальность, являются не только личностные особенности пациента, но также пугающий характер переживаний, о которых нельзя рассказать, реакция на эти переживания окружающих. Это особенно заметно при сексуальных проблемах. Уход в болезнь у близких пациента может вызывать протест, отчаяние или усилить взаимную привязанность пациента и его родственников.

B) Неискренность. Усиление, имитация или сокрытие переживаний лишь в судебной практике могут считаться злонамеренными, психиатру чаще приходится иметь дело с тем, что данные явления сами являются симптомами расстройства. Так, при психических расстройствах данные механизмы широко распространены.

Всякое расстройство может иметь преимущества, уход от активности, инвалидность, желание избежать наказания демонстрацией болезни. При этом в одном возрасте симптомы могут маскироваться, в другом и в соответствующей социальной группе (например, у военнослужащих, государственных служащих) усиливаться. Неискренность (ложь) проявляется как несоответствие (диссоциация) между смыслом речи и поведением, между объективно установленным и высказанным, между частями одного поведения. Например, при диссоциации между жестом и мимикой, между отдельными частями мимического выражения (фальшивая, печальная, скрываемая улыбка и т. д.).

Дата добавления: 2014-10-15 ; Просмотров: 1232 ; Нарушение авторских прав? ;

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

источник

Врачебная ошибка

Согласно статистике, ежегодно в России от врачебных ошибок погибает от 700 до 900 человек. Количество заявлений в полицию о недобросовестности врачей превышает 2500 в год. В российских законах нет понятия «врачебная ошибка», поэтому многие медицинские работники уверены, что преследовать за неправильно поставленные диагнозы и неудачные операции нельзя. Но есть статьи, которые предусматривают наказание за ненадлежащее исполнение обязанностей любым должностным лицом.

Если в результате врачебной ошибки пациент получил легкий и средний вред здоровью, УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа и принудительных работ. И в каждом случае медработнику могут запретить заниматься врачебной деятельностью.

Куда жаловаться на врачебную ошибку

Порядок действий зависит от результатов ошибки. Если человек получил увечья, находится в тяжелом состоянии или скончался, необходимо обращаться в полицию с заявлением о преступлении, регламентированном одной из перечисленных выше статей. Возбуждается уголовное дело, которое после предварительного следствия попадает в суд.

Если полиция отказывается принимать заявление, нужно жаловаться в прокуратуру. Прокурор проведет проверку действий врача и по ее результатам сам обратится в суд.

Можно подать иск сразу — так обычно делают пациенты, получившие легкий (средний) вред здоровью и материальный ущерб, пациенты платных клиник.

Другие способы восстановить справедливость

После обнаружения врачебной ошибки пациент может написать заявление руководителю лечебного учреждения. Нужно описать ситуацию, указать дату, место, свои паспортные данные. Главный врач обязан наказывать сотрудников за ненадлежащее исполнение обязанностей. Даже если руководитель открыто говорит о том, что он на стороне подчиненных — требуйте письменный ответ либо запишите слова должностного лица на диктофон, видео.

Еще одна инстанция, где обязаны помогать жертвам врачебных ошибок — Фонд обязательного медицинского страхования. Он распределяет деньги, поступающие от каждого работающего владельца полиса ОМС, по медучреждениям. Тем, на кого жалуются, могут урезать финансирование.

Судебная практика по врачебным ошибкам

Выиграть суд у медицинского учреждения — задача непростая. Пациенты не имеют доступа к полной информации о своем диагнозе, истории болезни, не могут забрать из лечебного учреждения медкарту. Поэтому врачу, которого обвиняют в ошибке, ничего не стоит уничтожить обличающую его информацию. Чтобы получить шанс на судебное решение в свою пользу, пациент должен:

• подать иск (либо обратиться в полицию) как можно быстрее;
• заказать независимую экспертизу для получения доказательств своей правоты;
• обратиться за помощью к медицинскому юристу.

В судебном иске пострадавший может потребовать не только наказания для врача, но и компенсацию морального, материального ущерба, расходов на лечение и утраченного заработка.

Чем поможет адвокат?

Задача медицинского юриста — доказать, что пациенту причинили вред в силу некомпетентности, небрежности врача и что при данном диагнозе было возможно успешное лечение. Сбор доказательств включает анализ медицинских документов, поиск свидетелей, проведение независимой экспертизы. Регулярно сталкиваясь с подобными ситуациями, юрист знает, как врачи заметают следы ошибок — поэтому без труда выводит их на чистую воду.

Если вы пострадали от врачебной ошибки — звоните, мы поможем вам добиться справедливости.

Судебные решения

Отзывы клиентов

© 2007—2017 «Новая адвокатская газета»
© 2017—2023 «Адвокатская газета»

Учредитель – Федеральная палата адвокатов Российской Федерации
Главный редактор – Мария Вениаминовна Петелина, petelina@advgazeta.ru, 8(495)787-28-35, доб. 519

Периодическое печатное издание «Новая адвокатская газета» зарегистрировано Роскомнадзором 13 апреля 2007 г., перерегистрировано Роскомнадзором под наименованием «Адвокатская газета» 23 ноября 2017 г.(свидетельство ПИ № ФС77-71704), выходит два раза в месяц, адрес сайта – www.advgazeta.ru.
Сетевое издание «Адвокатская газета» зарегистрировано Роскомнадзором 23 ноября 2017 г. (свидетельство Эл № ФС77-71702), доменное имя сайта – advgazeta.ru.

Метка * означает упоминание лиц, внесенных в реестр иностранных агентов.
Метка ** означает упоминание организации, запрещенной в РФ.