Уголовное дело врачебная ошибка

Судебная практика по уголовным делам о врачебных ошибках: аналитический обзор

Введение

Ранее, в статьях «Врачебная ошибка: должен ли врач нести за нее юридическую ответственность?» и «Врачебная ошибка: какая юридическая ответственность может угрожать медицинскому работнику?» мы подробно рассмотрели, что понимается под врачебной ошибкой, какие последствия наступают в случае совершения такой ошибки, и почему так отличаются представления о содержании этого понятия у, например, практикующих врачей и работников Следственного комитета.

В этой статье мы попытаемся понять, как врачебные ошибки рассматриваются судами, а также влияет ли такие неоднозначные подходы к этому термину на судебную практику по делам о врачебных ошибках.

Ответственность за врачебные ошибки

Для начала кратко определим, что такое врачебная ошибка и какие виды ответственности могут наступать за ее совершение.

Одним из наиболее распространенных и одобряемых большинством специалистов определений врачебной ошибки является следующее:

Врачебная ошибка — следствие добросовестного заблуждения врача при выполнении им профессиональных обязанностей. Главное отличие ошибки от других дефектов врачебной деятельности – исключение умышленных преступных действий (небрежности, халатности, невежества) (И.В. Давыдовский).

В следствие совершения врачебной ошибки могут наступать следующие виды ответственности:

• Уголовная ответственность;
• Гражданско-правовая ответственность;
• Дисциплинарная ответственность;
• Административная ответственность.

В связи с тем, что наибольшую тревогу вызывает именно возможность привлечения врачей к уголовной ответственности, рассмотрим в первую очередь судебную практику именно по этому виду ответственности.

Общие основания уголовной ответственности за врачебные ошибки

Для каждого вида ответственности характерны свои обязательные признаки, соответствие которым и обуславливает возможность наступления того или иного вида ответственности. Например, для наступления уголовной ответственности обязательно наличие доказанного состава преступления, то есть:

• объекта преступления — охраняемых уголовным законом общественные отношения, на которые посягает преступление;
• объективной стороны преступления — деяния в форме действия или бездействия;
• субъективной стороны преступления — психической деятельности лица, непосредственно связанной с совершением преступления (вина, мотив, цель);
• субъекта преступления — лица, совершившего уголовно-наказуемое деяние и в соответствии с законом способного нести за него уголовную ответственность.

Доказать состав преступления должно следствие, суд, в свою очередь, уже оценивает представленные доказательства и дает им свою оценку.

Можно выделить наиболее типичные статьи Уголовного кодекса (УК РФ), по которым привлекаются врачи:

Судебная практика о привлечении врачей к уголовной ответственности

Рассмотрим, как складывается практика судов по врачебным ошибкам с точки зрения уголовной ответственности.

В сентябре 2020 года районным судом города Смоленска был вынесен приговор по ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 124 УК РФ (причинение смерти по неосторожности; неоказание помощи больному) врачу-нейрохирургу при следующих обстоятельствах (Приговор Промышленного районного суда города Смоленска от 16.09.2020 №1-30/2020(1-429/2019). Во время суточного дежурства врача-нейрохирурга в больницу поступил пациент – посетитель бара, вступивший в конфликт с другим посетителем, в результате чего им были получены не менее 5-6 ударов кулаками в лицо, которые привели к его падению и ушибу головой о бетонную плиту. Пациент поступил в больницу без сознания с предварительным диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма: сотрясение головного мозга, множественные ушибы и ссадины лица». Согласно материалам дела, дежурный врач-нейрохирург не осмотрел надлежащим образом пациента, что выражалось в следующем:

• частоту дыхательных движений и пульс в течение 1 минуты не подсчитал;
• артериальное давление с использованием тонометра не измерил;
• фонендоскопом грудную клетку и живот (для диагностики активной перистальтики) не прослушал;
• поколачивание по поясничной области пациента не произвел;
• реакцию зрачков на свет не определил;
• не произвел смывание крови с лица пациента и не обработал ссадины раствором антисептика, а также не выполнил иные диагностические процедуры, указанные в листе осмотра врача-нейрохирурга в приемном отделении, внеся, тем не менее, в медицинскую карту больного заведомо ложные сведения о выполнении указанных диагностических процедур и об удовлетворительном состоянии больного.

По версии следствия, осмотр был произвел небрежно, в течение 40 секунд, без использования каких-либо диагностических приборов. Позднее врач на титульном листе медкарты пациента поставил фиктивный штамп «отказ от экстренной госпитализации» и выполнил ложную запись «ушел без осмотра». Диагноз – «ушибы и ссадины мягких тканей головы и лица, алкогольное опьянение». Таким образом, врач-нейрохирург проигнорировал предварительный диагноз пациента, поставленный бригадой скорой помощи, проигнорировал требования Приказа Минздрава России от 15.11.2012 №931н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «нейрохирургия». Кроме того, при наличии диагноза «Алкогольное опьянение» врач, действуя в нарушение требований Приказа Минздрава России от 04.09.2012 №130н «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при острой интоксикации, вызванной употреблением психоактивных веществ», не произвел забор биологических жидкостей для общего анализа крови, анализа крови биохимического общетерапевтического, общего анализа мочи; наблюдение и уход за пациентом медицинским работником со средним и начальным медицинским образованием не установил и не назначил лечение по купированию интоксикации.

Пациент был оставлен без должного наблюдения, через какое-то время, будучи в виду своего состояния дезориентирован с нарушенной координацией движений, он покинул палату и неоднократно (не менее 5 раз) с высоты собственного роста падал, ударяясь головой об пол коридора. В результате были получены такие травмы как перелом костей основания и свода черепа, кровоизлияние под твердую и мягкую мозговые оболочки головного мозга, ушиб головного мозга, рана теменной области головы справа. В следствие полученных травм пациент скончался.

В суде врач-нейрохирург пояснил, что поступивший в приемное отделение пациент действительно имел предварительный диагноз «закрытая черепно-мозговая травма (ЗЧМТ), сотрясение головного мозга (СГМ)», однако неоднократно пытался встать с каталки, поднимал голову и корпус, двигал конечностями. Учитывая, что пациент находился в алкогольном опьянении с отсутствием серьезных повреждений на голове и грубой неврологической симптоматики, было принято решение временно поместить его в палату наблюдения с целью дальнейшего осмотра. Врач указал, что все меры диагностики, необходимые для установления диагноза были выполнены. После выполнения всех необходимых обследований в смотровой и палате наблюдения, пациенту был выставлен диагноз: ушибы и ссадины мягких тканей головы, алкогольное опьянение. При этом, по результатам обследования у пациента не было установлено повреждений, требовавших экстренного проведения компьютерной томографии.

Следствием суду были предоставлены записи с камер видеонаблюдения, заключения экспертов, свидетельские показания и т.д. Суд установил в действиях врача умысел, направленный на неоказание помощи больному, поскольку он не проявил необходимой внимательности и предусмотрительности, хотя должен был и мог предвидеть наступление общественно опасных последствий в виде смерти пациента. Вопреки требованиям нормативно-правовых актов РФ, приказов Минздрава, должностных инструкций врача-нейрохирурга нейрохирургического отделения, имея все возможности для оказания медицинской помощи, будучи обязанным ее оказать в силу профессиональных обязанностей, при отсутствии препятствий, без уважительных причин, ограничился непродолжительным визуальным внешним осмотром больного, поставил последнему диагноз, не требующий незамедлительного оказания медицинской помощи в стационарных условиях, отказал от принятия в лечебное учреждение.

Доводы адвоката о том, что выставление ошибочного диагноза не образует состава преступления и что следствием не установлена прямая причинно-следственная связь между действиями данного врача и смертью пациента – признаны несостоятельными.

Врач-нейрохирург был признан виновным в совершении преступления и приговорен к наказанию в виде одного года лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью на срок один год.

Это решение мы рассмотрели достаточно подробно, чтобы продемонстрировать логику следствия и аргументацию суда при привлечении врачей к уголовной ответственности. Мы уже выяснили, что врачебная ошибка далеко не всегда приводит к уголовной ответственности. Сторона защиты в указанном деле настаивала именно на этом – имела место диагностическая ошибка, все необходимые действия были осуществлены врачом, то есть оснований для уголовного преследования нет. Однако следствию удалось доказать наличие состава преступления, выражающегося в умышленном общественно опасном деянии, связанном с нарушением законных принципов и порядков оказания медицинской помощи, совершенное при исполнении своих профессиональных обязанностей и причинившее вред жизни, здоровью, иным законным правам и интересам пациента.

Аналогичная логика прослеживается и в случаях привлечения врачей к уголовной ответственности по иным составам.

Нередко действия врачей переквалифицируются в суде. Так, апелляционным постановлением Верховного суда Республики Калмыкия от 28.03.2019 по делу №22-97/2019 действия врача-терапевта были переквалифицированы с части 2 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) на статью 293 УК РФ (халатность). Во время дежурства в приемное отделение больницы был доставлен пациент с диагнозом «Инфицированная ожоговая рана правого предплечья. Интоксикационный синдром». Врач-терапевт не госпитализировал пациента. Утром этот пациент скончался дома от полиорганной недостаточности, которая явилась следствием ожоговой болезни, осложнившейся гнойно-некротическим процессом, сепсисом. Выяснилось, что после поступления пациента врач-терапевт направил его для консультации врачу-хирургу, который промыл рану, наложил асептическую повязку. В соответствии с действовавшим на тот момент приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 21.07.2006 №569 и полномочий, предоставленных дежурному врачу приемного отделения больницы, дежурный врач должен был принять меры к госпитализации пациента в стационар для оказания надлежащей медицинской помощи по экстренным показаниям.

Тем не менее, суд пришел к выводу об отсутствии причинной связи между смертью пациента и ненадлежащим исполнением врачом своих профессиональных обязанностей, так как суд первой инстанции проигнорировал выводы экспертизы о том, что пациент длительное время страдал туберкулезом легких и употреблял алкоголь в больших количествах. Также суд первой инстанции не учел, что пациент обратился за медицинской помощью слишком поздно. Так, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что причиной смерти пациента явилось именно позднее (по истечении 7-8 дней после ожога) обращение за медицинской помощью и отсутствие в этот период надлежащей терапии. Ни одно из доказательств, в том числе заключения специалистов в области судебной медицины, не указывает на то, что смерть пациента наступила вследствие того, что он не был госпитализирован в день поступления в приемное отделение, или что госпитализация позволила бы избежать фатального исхода. При таких обстоятельствах судебная коллегия сочла недоказанным обвинение в причинении смерти по неосторожности. Тем не менее, суд находит основания для привлечения врача к уголовной ответственности по статье «Халатность», так как он небрежно отнесся к исполнению своих профессиональных обязанностей: не принял решение, входящее в его полномочия, — не обеспечил госпитализацию пациента в стационар (решение, имеющее юридическое значение), что явилось нарушением требований приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 21.07.2006 №569 и повлекло за собой существенное нарушение права пациента на надлежащую медицинскую помощь в соответствии с медицинскими показаниями (юридическое последствие). Таким образом, суд переквалифицировал действия врача-терапевта и признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 293 УК РФ (Халатность), с назначением наказания в виде обязательных работ на срок 200 часов.

Относительно обвинений врачей в халатности следует отметить, что на практике и следствие, и суды сталкиваются с большим количеством ошибок при квалификации указанного деяния. Халатность в действиях рядового врача, не являющегося руководителем/должностным лицом, встречается редко. Как правило, из-за того, что ошибка допускается в профессиональной деятельности, а не в организационной, действия рядовых врачей подпадают под ч. 2 ст. 109 или ч. 2 ст. 118 УК РФ. В то же время, дежурный врач уже является должностным лицом, а значит может выступать субъектом преступления, квалифицируемого как халатность. В связи с большим количеством ошибок при разграничении профессиональных и организационных функций медицинских работников, Верховный Суд РФ дал разъяснения по этому поводу в Постановлении Пленума от 16.10.2009 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: «К организационно-распорядительным функциям относятся полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия (например, по выдаче медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установлению работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии)».

При рассмотрении судебной практики по уголовным делам связанным с врачебными ошибками обращает на себя внимание роль порядков оказания медицинской помощи по профилям, точнее, важность соблюдения этих порядков при определении виновности или невиновности врача.

Так, приговором мирового суда судебного участка № 3 Устиновского района г. Ижевска от 11 августа 2020 года была оправдана врач-гинеколог, которую следствие обвиняло в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Согласно материалам дела, врач обвинялась в том, что при проведении искусственного прерывания беременности путем вакуум-аспирации повредила стенку матки и тонкого кишечника пациентки, причинив тяжкий вред ее здоровью. При ревизии органов брюшной полости в тот же день врачом было выявлено и ушито отверстие передней стенки матки. Повреждений кишечника в этот момент не обнаружено. На третий день состояние пациентки ухудшилось, установлен перитонит, проведена операция по удалению матки и маточных труб, при повторной ревизии органов брюшной полости диагностировано повреждение тонкого кишечника, явившееся причиной удаления и указанных осложнений. При этом экспертизы не смогли установить, в результате какого из вмешательств возникла перфорация кишечника.

Судья привел следующие доводы, подтверждающие отсутствие состава преступления:

• повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью потерпевшей, хотя и возникло в результате проведенного прерывания беременности врачом, но нарушений Порядка оказания медицинской помощи в действиях гинеколога не выявлено (нельзя констатировать наличие такого обязательного признака состава вмененного преступления, как ненадлежащее исполнение лицом своих профессиональных обязанностей);
• потерпевшая не имела медицинских противопоказаний для проведения аборта, но ее анамнез был отягощен предыдущими частыми абортами, хроническим эндометритом и отклонением матки сзади. Эти факторы повышали вероятность неблагоприятного исхода, но не являлись основанием для отказа в искусственном прерывании беременности, проведенном по социальным показаниям, об указанных рисках потерпевшая предупреждена, о чем дала информированное добровольное согласие;
• характер проведенного оправданной оперативного вмешательства не позволяет утверждать виновное причинение вреда.

В завершение, отметим, что рассматривая вопрос об уголовной ответственности врачей за врачебные ошибки, мы намеренно не стали рассматривать нашумевшие в последние годы прецеденты («дело Мисюриной», «дело Сушкевич» и т.д.) , чтобы проанализировать, как следствие и суд работают по данным вопросам в «нормальных» условиях, без повышенного внимания прессы и общества.